Текст книги "Книга Зимы (СИ)"

Автор книги: О. Зеленжар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

Крылатый человечек, угрожавший тифлингессе шпагой, сказал ей на общем с сильным акцентом:

– Упирайтесь прочь, это наше терево!

Чародейка мысленно выругалась. Она была слишком расстроена и утомлена, чтобы вступать в конфликт из-за ночлега в лесу, поэтому подняла руки в мирном жесте и произнесла:

– Простите. Мы вас поняли и сейчас же уйдем. Пошли, Скаг.

Волк заскулил, но подчинился, и они, понуро выбравшись из-под уютного корня, побрели в глубь леса. Существа проводили их гневными взглядами.

Кьяра не знала, кто это такие, сильные они или слабые, но ей вдруг отчетливо подумалось, что выжить в этом месте будет слишком непросто.

Волк попытался найти новое местечко для сна, но на полпути его сморило, и он просто свернулся калачиком в каких-то колючих кустах. К его меху тут же пристал репей. Кьяра упала с ним рядом, забравшись под огромную лапу, и еще на несколько часов погрузилась в сон. В этот раз им никто не мешал. Иногда с веток деревьев сыпались листья и труха, но им было все равно.

После пробуждения они еще некоторое время лежали и отдыхали, вычищая репей из меха и волос. Кьяра обдумывала перспективы своего будущего. Покинуть этот мир она не могла, знать о нем ничего не знала. Ей хотелось попасть в какой-нибудь город или хотя бы деревню, но были серьезные опасения, что местные будут совсем ей не рады. Тем более, что девушка не знала ни эльфийского, ни языка фей. Она вновь нащупала монетку на запястье и зашептала, уговаривая богиню на новую сделку, надеясь, что Тимора не накажет ее за такую наглость:

– Выполнить обещанное я не могу, возможно, никогда не окажусь на Фаеруне, но все равно прошу чуточку удачи.

Удача, как известно, любит смелых, но злоупотребляющих ее дарами рано или поздно ждет черная полоса. Кто знает, может, для Кьяры она уже наступила.

Выпив немного воды из бурдюка и поев сырого мяса, они двинулись обратно в сторону ледяной пустоши. Орлиное мясо было жестким и отдавало мускусом, но девушке приходилось питаться и не таким. Волку было жарко в лесу, он тяжело дышал, вывалив язык. Девушка полностью доверилась зверю в плане ориентации в пространстве.

Скаг, быстро уловив направление по запаху снега, потянул девушку кратчайшей дорогой, через бурелом, колючие кусты и чащи цветущих папоротников. Ветки больно хлестали по лицу и оставили несколько кровоточащих ссадин.

Через некоторое время Скаг радостно взвыл и, перемахнув через ствол поваленного дерева, выбежал на берег большого озера. Противоположный его берег терялся в тени деревьев. На поверхности дрейфовали листы кувшинок размером с небольшой плот. Волк жадно припал к воде и начал шумно пить. Кьяра подошла к озеру поближе. Вода в нем была чистая, но что-то поднимало ил со дна. Рыбы или какие-то животные?

Из воды показалось два круглых немигающих глаза с горизонтальным зрачком. Волк злобно заворчал, но пить не перестал. Глаза ушли под воду, только для того, чтобы вынырнуть у самой его морды. Испуганно вспузырив воду, волк отпрянул, но округлое мутно-зеленое тело двинулось следом. Одним ловким прыжком нечто выпрыгнуло из воды и повисло на морде зверя. Скаг завизжал как избитая собака.

Кьяра среагировала быстрее, чем успела разглядеть существо. Сгусток пламени ударился о блестящее от воды тело, огонь зашипел на влажной коже. Создание отцепилось от морды волка, шлепнулось на траву, дернуло лапами и затихло. Это оказалась огромная лягушка. Если бы она вытянулась на своих мощных задних лапах, то вполне могла достать Кьяре до плеча. Что же здесь все такое огромное? – подумалось девушке. Орлы, олени, вот теперь и лягушки.

От мыслей девушку отвлекло агрессивное кваканье со стороны озера, по воде разошлись круги, и на берег выпрыгнули еще три лягушки. Они атаковали Скага. Одна из них повисла на ремне его доспехов. Раздался сухой треск, лягушка упала на спину с куском сыромятной кожи во рту. Две другие вцепились в мягкое брюхо волка. Раздался визг, Скаг упал на бок, пытаясь оторвать кровожадных созданий. Кажется, у этих тварей были мелкие, но очень острые зубы!

– Пошли вон! – закричала Кьяра, отгоняя впившихся в волка земноводных. Она сделала несколько жестов, поднесла ко рту кулак и выдохнула струю пламени. Лягушки судорожно забегали по берегу, объятые огнем. Скага тоже немного задело, запахло паленой шерстью. Весь живот волка был залит кровью от укусов, плоть была изрезана в клочья, раны почти доходили до внутренних органов.

– Погоди немного, – сказала Кьяра, погладив волка по голове.

Она достала бутылочку с лучшим лечащим зельем. Она берегла его на особый случай, но, видимо, ждать дальше не было смысла. Вытащив пробку зубами, тифлингесса влила в окровавленную пасть зверя все содержимое флакона. Порезы на животе тут же начали заживать, и вскоре остались только пятна крови на шерсти. Волк удивленно обнюхал себя и благодарно выдохнул в лицо чародейке.

По озеру вновь поползли круги.

– Бездна, – выругалась Кьяра.

На берег высыпало еще несколько лягушек. Их белые зобы судорожно раздувались и низкое кваканье, похожее на рычание, раскатисто разнеслось над берегом.

Девушка поняла, что эффект от зелья может сейчас сойти на нет. Прежде, чем лягушки успели напасть, она превратила Скага в огромного пещерного медведя. Бурая гора из меха и мускулов встала на задние лапы и заревела. Лягушки кинулись врассыпную. Одну Скаг успел размозжить ударом лапы. Другая, отчаянно атаковав его, повисла на шерсти. Медведь сорвал ее с себя и растрепал зубами. Третья лягушка одним прыжком долетела до озера. На почтительном расстоянии от берега на поверхности показались ее глаза, она громко заквакала. Из глубины озера ей начало вторить несколько десятков лягушачьих голосов, превратившись в оглушительный хор.

– Пошли, Скаг, – сказала Кьяра, похлопав медведя по меховому бедру. – Воды нам здесь не набрать.

Они снова углубились в густые дебри леса. Шли с большой осторожностью, останавливаясь, заслышав любой необычный звук. Крылья тифлингессы постоянно путались в ветках. Девушку не отпускало ощущение, что кто-то за ней наблюдает. Она несколько раз останавливалась и оглядывалась, но засечь присутствие кого-то у нее не получалось, поэтому она списала это ощущение на стресс.

Наконец, между деревьями появился просвет, сквозь который показался небольшой кусочек зеленого луга. Выйдя на него, девушка испытало сильное облегчение. Все-таки давящая атмосфера леса, его тревожащие звуки и запахи сильно напрягали и без того обеспокоенный разум. Кьяра расправила крылья, взмахнула, размяла, с удовольствием почувствовав натяжение мышц. Очень высоко в небе она увидела силуэт птицы, но не придала особого значения. Если это вновь гигантский орел, то он особой опасности не представлял.

– Скаг, веди к тайнику с мясом, – скомандовала она.

Волк, понюхав землю и воздух, покрутился, побегал некоторое время по лугу, ища направление. Хоть он тоже был чужаком в этом мире, но ориентировался заметно лучше. Вскоре зверь навострил уши и уверенно двинулся к тундре, а чародейке оставалось только довериться своему спутнику. При крупной рыси часть доспеха хлопала его по бокам: следствие того, что лягушка перекусила один из ремней.

Примерно через час волк привел ее к памятному холмику в снегу и начал его раскапывать. Кьяра принялась помогать ему с помощью коряги, но гнилая древесина вскоре сломалась.

– Мешок с бесами, – ругнулась она, высасывая из пальца крупную занозу.

Скаг неплохо справился и без ее помощи, из снега показались куски замороженного мяса.

– Умница! – похвалила девушка, похлопав волка по шее.

Чародейка оторвала твердую хрустящую ткань и кинула замороженный кусок мяса волку. Тот принялся облизывать его, отогревая теплом собственного дыхания. Девушка набрала снега в бурдюк и засунула за пазуху, чтобы растопить. Она взяла себе другой кусок. Кинжал, подаренный ей Эриданом, легко срезал тонкие ломтики замороженного мяса. Так орлятина казалась не такой уж противной на вкус. Пока ели, снег в бурдюке растаял. Задумавшись, чародейка сделала несколько глотков. Этот день был тяжелым, напряженным и полным опасностей. Возможно, им с волком просто не везло, а, может, Страна Фей – такое дикое и жестокое место, где чужакам просто не место. У нее не было каких-то конкретных ожиданий об этом плане, но все же Кьяре казалось, что мир с подобным названием должен быть чуточку дружелюбней. Не верилось, что это – родина гвардейцев.

Она посмотрела на волка, который радостно лизал снег. Зверю совершенно точно было не место в этих лугах и лесах. Ему было жарко, твари вечно пытались убить его из-за размера и приметного цвета. В большинстве случаев Кьяра могла уйти от своих врагов на крыльях или закидать смертоносными заклинаниями, но ее останавливал Скаг, которого она могла бы ненароком задеть. Сбежать без этого большого дурачка она тоже не могла. Волк был ее тяжелым пушистым камнем, тянущим на дно.

– Скаг, тебе надо вернуться в лагерь, – сказала она, наконец, глядя прямо ему в глаза. – Тебе тяжело здесь, а мне в этом снегу. Так будет лучше, я за тебя не буду переживать. Иди!

Она махнула рукой в сторону снежного простора за спиной, но волк никак не отреагировал, только высунул большой язык.

– Уходи! – резким тоном приказала Кьяра. – Иди в лагерь.

Волк заскулил, и лег, положив голову на передние лапы. Очевидно, он понимал ее, но подчиняться не желал.

– Ты почему приказов не слушаешься? – спросила девушка уже мягче, склонив над ним голову.

Волк посмотрел прямо в глаза чародейке, а затем устало зажмурился. Девушка могла поклясться, что на морде волка отразились печаль и обреченность.

– Тебе приказали всюду следовать за мной, да? – произнесла она, наконец, и Скаг снова посмотрел ей в глаза.

– Э-эх… – вздохнула она, обняв зверя за шею.

С одной стороны, на душе стало теплее, ведь сейчас она была не одинока. С другой стороны, стало еще горше. Бедный волк рано или поздно погибнет, это был лишь вопрос времени. Ее зелья закончатся, лечить он не умела, и бедное создание погибнет из-за того, что она допустила нелепую ошибку. Какой же этот эльф жестокий. Ладно наказать ее, но волка-то за что? Или решил убрать с глаз долой все, что могло бы напомнить о ней? Она снова уткнулась белый мех.

Немного посидев так, она положила еще один замороженный кусок мяса в сумку. Что ж, не было смысла предаваться пустой, сжирающей заживо горечи. Нужно было жить, пока живется. Потрепав волка по шее, она выбрала направление. По правую руку от нее располагался луг и лес, по левую – укрытая тьмой тундра.

Они двигались еще примерно четыре часа, то шагом, то бегом. Пару раз над ними пролетали гигантские орлы, но не обращая никакого внимания, исчезали за кромкой леса. Иногда вновь появлялось странное ощущение слежки, от которого зудело между лопаток, но вокруг был ровный как скатерть пейзаж, спрятаться было совершенно невозможно. В какой-то момент Кьяре показалось, что они топчутся на месте. Это было невозможно, ведь двигались они все время прямо. Девушка тряхнула головой. Наверное, показалось.

Но червячок сомнения продолжал точить разум девушки. Она посмотрела на пейзаж по правую руку. Все тот же луг и кромка леса. В деревьях она совершенно не разбиралась. Все леса ей казались абсолютно одинаковыми.

Так прошло еще несколько часов. Видимо, живность в основном сторонилась границы с тундрой. Может, их отпугивал запах чужеродной магии. Наверное, здесь было бы безопасно, но Кьяра не была уверена наверняка.

– Пора поискать место для ночлега, – сказала она волку. – Пошли в лес.

Волк согласно тявкнул, но прежде чем потрусить в сторону леса, он припал к земле и начал с интересом нюхать ее.

– Что там? – спросила Кьяра.

Волк засуетился, забегал по лугу, словно вынюхивая следы, а затем рванул к тундре. Кьяра удивленно припала к его спине.

После небольшой скачки, волк остановился возле ямы в снегу. Сначала тифлингесса не поняла, зачем он это сделал, но секунду спустя увидела обломки трухлявой коряги. Она поспешила спрыгнуть со спины, припасть к яме и пошарить в ней руками. Девушка вынула несколько клочков ткани, бывших когда-то ее одеждой.

– Срань лемурья! – громко выругалась Кьяра.

Они вернулись туда, откуда пришли, несмотря на долгие часы скачки. Как такое могло случиться? Чародейка закрыла глаза, приложив кусок ткани ко лбу. Так, думай, думай…

– Едем в другую сторону, – сказала она твердым голосом.

Она понятия не имела, что здесь происходит.

Примерно два часа они скакали в противоположном направлении, пока не заметили посреди луга огромное дерево. Оно выглядело очень старым. Ствол его был больше телеги в обхвате, на ветвях его розовыми пятнами виднелись распустившиеся цветы. Они источали сильный сладкий аромат.

– Пошли отсюда, Скаг, – шепнула тифлингесса волку. – Вдруг здесь тоже эти мелкие, с крыльями.

Проскакав еще полчаса, волк окончательно встал.

– Устал, милый? – ласково спросила чародейка. – Ничего, сейчас отдохнем.

Она направила волка в сторону леса. Глаза у нее тоже слипались. Она потерла их рукой. Неплохо было бы найти укрытие понадежней.

Отняв руку от лица, Кьяра замерла. Прямо перед ней стояло то самое дерево с розовыми цветами, которого секунду назад здесь не было. Волк оскалился и очень тихо заворчал, шерсть на нем встала дыбом. От сладкого запаха цветов закружилась голова, мысли спутались. Накатила сильная сонливость. Появилась странная идея переночевать прямо под этим деревом. А почему бы и нет? Тифлингесса посмотрела на его корни и густую крону. Можно было бы даже забраться наверх и переночевать в ветвях.

Скаг зарычал чуть громче, и девушка заметила, что волк агрессивно настроен по отношению к дереву.

– Ну чего ты, дурашка? – ласково спросила его, но зверь в ответ сорвался с места и понес ее прочь галопом.

– Стой! – крикнула Кьяра, но волк все продолжал скакать. Чем дальше он удалялся от дерева, тем яснее становилось в голове у тифлингессы. Зачем она решила переночевать на этом дереве? Загадка.

Спустя еще час бешеной скачки Скаг окончательно выбился из сил. Он лег на траву, язык высунулся. Кьяра соскользнула с его спину и легла под его теплый бок.

– Давай немного полежим, – шепнула она.

Спустя несколько минут она поняла, что поступила очень опрометчиво, ведь глаза у нее слипались, и ей постоянно приходилось делать усилие над собой, чтобы не заснуть.

Из дремы ее вывело рычание волка. Тут же подскочила, настороженно оглядываясь по сторонам. На небольшом расстоянии от них стояла стайка небольших птиц. Вместо перьев они были покрыты чешуей, позади виднелся покрытый шипами хвост, а крылья были кожистыми, на манер исчадий или драконов. На голове топорщился гребешок из шипов. Какие-то демонические куры, подумала Кьяра.

Думать было некогда. Девушка вскочила, кинула в самую гущу существ шар пламени, разорвавшийся с яростным треском. Несколько тварей убило моментально, их обгоревшие тела расшвыряло взрывной волной, а прочие успели встать на крыло. За считанные мгновения они преодолели отделяющее их расстояние. Девушка успела убить кого-то на подлете снарядом огня, а дальше ей пришлось заслонить голову руками, чтобы взбешенные, с позволения сказать, птицы не выклевали ей глаза. Раздался визг Скага. Кьяра моментально отреагировала, отшвырнув двух тварей, вцепившихся ей в локти, кинулась к волку. В ноге очень больно кольнуло, девушка споткнулась и упала, перестав ее чувствовать. Бросила взгляд: нога была на месте, но сквозь разорванную штанину струилась кровь. Конечность никак не отзывалась на приказы мозга. Яд?

Воспользовавшись возможностью, птицы запрыгнули на спину девушки, пытаясь добраться до уязвимой шеи, но та скидывала их ловкими взмахами хвоста и крыльями. Она бросила взгляд на Скага: его исклеванные задние лапы безвольно лежали на земле, но волк все еще огрызался. Его пасть сомкнулась на очередной птице, кости сминались с большой легкостью.

Зверь справится, подумала она, и, перевернувшись на бок, попыталась поразить ближайшее существо замораживающим лучом, но неловко повернула руку, жест смазался, и вместо луча из ее пальца выстрелила вспышка острых ледяных частичек. Куры отпрыгнули, осколки попали в глаза чародейки, мгновенно их раздражая, вызывая слезы и неприятную боль. Она поспешила поскорее протереть их, а птицы, воспользовавшись возможностью, кинулись в ее сторону. Девушка заслонилась одной рукой, выставила вперед вторую и повторила попытку. На этот раз из пальца выстрелил настоящий ледяной луч. Он поразил одну из птиц прямо на подлете, замороженное тело стукнулось оземь. Вторая тварь замешкалась, и ее схватил пастью подоспевший Скаг. Птица вскрикнула и обмякла. Вновь воцарилась тишина.

Через некоторое время ноге девушки вернулась прежняя чувствительность. Укол клювом попал в болезненное место, в нежную кожу внутренней части колена. Кровотечение прекратилось, но горячая пульсирующая боль, отдающаяся в ступню, не отпускала. Только хромоты для пущей радости ей и не хватало.

Она посмотрела на тушку ближайшей твари. Они были похожи на исчадия и вполне могли бы сойти за обитателей дьявольской фермы.

– Как думаешь, их можно есть? – спросила она у Скага.

Волк шумно обнюхал растерзанную курицу и после недолгих раздумий откусил ей голову.

Хмыкнув, девушка положила в сумку птицу, убитую лучом холода. Так сохранится подольше.

– Пошли все-таки в лес, – сказала она своему спутнику. – Нужно поспать.

Скаг, некоторое время похрустев курами, потрусил в сторону чащи.

Они снова вошли в лес. Замирая при каждом шорохе, продвигались вглубь, пока Кьяра не заметила большую промоину в земле. Возможно, раньше здесь был небольшой прудик или лежбище какого-то зверя. Сверху над этим углублением нависали раскидистый густой куст и стебли папоротника. Она легла в нее, согнув часть куста так, чтобы укрыться от посторонних глаз. Волк пролез в ее импровизированный шалаш, согревая своим мехом. От его тепла под боком чародейку очень быстро разморило.

Проснулась она резко, от боли и взвизга волка. Открыв глаза, сразу увидела перед собой белый мех и кровь на нем. Волк лежал на боку и не шевелился. Все его тело было усеяно крупными иглами. Иглы торчали и из плеча девушки. Видимо, тело Скага заслонило ее от основного удара. Она приподнялась над его боком и встретилась глазами с существом, которого раньше не встречала. Тело его было сплетено из лиан, лоз и стеблей папоротника, глаза горели злобными гнилушками, из большой пасти, утыканной рядами деревянных зубов, раздавался глухой треск, словно кто-то ломал в руках хрупкие веточки. Однако, судя по виду, это был дракон.

Тифлингесса растерялась. У ног ее лежал поверженный за одну атаку волк. Жив он был или мертв девушка не могла разобрать. На нее смотрели два зловеще сияющих глаза, и от этого все мысли из головы вылетели, а ноги обмякли. А затем появилась злость. Как же она устала бежать и прятаться!

Выставив вперед руки, она нащупала нити жизненной энергии, текущей в этом существе, и потянула на себя, вложив в заклинание всю максимально возможную мощь. Создание заскрипело, потрясая головой. Со злобным удовольствием, девушка отметила, что некоторые стебли и листья, из которых было сплетено это создание, почернели и отпади, превращаясь в жмых.

Существо, казалось бы, собралось удирать, но слева от тифлингессы раздался свист – в нее устремился сплетенный из гибких лиан хвост. Кьяра заслонилась магическим щитом, но удар разметал его на тучу электрических искр. Атака отбросила тифлингессу и ударила о ствол дерева. Упав на землю, она начала погружаться в черноту. Последнее, что она увидела прежде, чем потеряла сознание окончательно: плетеный дракон с рычанием нападал на кого-то, абсолютно невидимого. Странно, подумала девушка, и погрузилась в небытие.

Глава 17
Последняя песня Арфиста

Темнота покорно отступила, отхлынула, словно океан во время отлива. Приоткрыв глаза, Эридан уставился на затененный потолок, пытаясь вспомнить события, предшествовавшие его обмороку. Ах да, он был зол и разочарован. Потрогал рану на груди: все еще ныла, несмотря на магию, которой воспользовался Янтарь. Он неловко пошевелился, и по хребту скользнула тонкая змея острой боли. Теперь она была очень горячей, резкой, совсем не такой вялой и тупой, как в прошлый раз. Наверное, ему что-то давали, что-то очень сильное и теперь его действие прекратилось.

На него и раньше совершались покушения, но никогда в таком неудобном для него положении. Если бы не удачное стечение обстоятельств, если бы не проклятые феи, то от убийц он бы так просто не отмахнулся. Вдвоем они бы в два счета скрутили его. Повезло и то, что убийца промахнулся. Ударь он чуть правее, и Эридан умер бы в считанные мгновения. Слава тем богам, что не наделили людей ночным зрением!

Он вспомнил равнодушие в глазах Кьяры. Было очевидно, что это безразличие и отсутствие кого-либо раскаянья говорили о том, что она желала ему смерти. Вероятно, она нарочно оставила его в одиночестве, надеясь, что если не убийцы, так само слабое состояние доконает его. Чего еще можно было ожидать от создания, что выросло в мире дьяволов? Благородства и верности? Он поглупел от чувства жалости к ней и, вероятно, приписал ей качества, которыми она никогда не обладала. Обман ожиданий всегда дарил ему особенную горечь. А может быть все дело в дикой, дьявольской внешности и звериных повадках? Тогда ты еще глупей, сказал он сам себе.

Отчасти он мог понять ее. Она была такая же подневольная, как и он сам, вынужденная подчиняться решениям могущественной сущности. В отличие от любого другого паладина, который мог бы рискнуть, отвернуться от своего бога, Эридан не мог оступиться от нее или освободиться, не соглашаясь на воскрешение. Таков был уговор, а уговоры были для него священными, незыблемыми. Оттого и посочувствовал девушке. А надо ли было?

Он ожидал от нее если не беспрекословного подчинения и беззаветной верности своих гвардейцев, то хотя бы надежности в каких-то вопросах. Он доверил ей свою безопасность, приказав распорядиться о своей транспортировке, а она подло этим воспользовалась. Все равно, что винить кошку за убитого почтового голубя, когда забыл запереть голубятню. И что же, убить кошку? Унизительным образом высечь на глазах у всего войска, чтобы послужило уроком прочим? Что с ней сделать?

Да что ей эти плети, разве кого-то, выросшего в Нижних Мирах, удивит избиение? Желай он ее боли и физических страданий, она бы вскоре запросилась обратно, в свою дьявольскую дыру. Эридан обладал печальной славой изощренного палача, получающего садистское удовольствие от чужой боли. Однако он слишком очеловечил ее, чтобы пытать.

Появилась идея прогнать ее, обречь на жестокие муки выживания в неизвестном мире, пока Страна Фей не заберет ее жизнь. А если вернется и попросит прощения, значит не все в ней потеряно.

Он еще раз шевельнул плечом, и боль вновь прошила его насквозь. Сквозь щели в ширме он увидел отблески света фонарей.

– Эй, кто там? Подойди сюда! – громко позвал он из своей комнаты.

Тут же раздался шорох, топот ног, и за ширму забежала заспанная жрица:

– Да? Чего желаете?

– Воды, еще очень хочу есть, – проговорил Эридан. – При любом движении тело болит, это нормально?

– Я принесу вам воды и бульон, – ответила девушка, – но насчет боли хочу вас огорчить, в вашем положении она вполне естественна.

Эльф нахмурился:

– В каком еще положении?

Жрица сделал кивок головой, словно попыталась одним жестом охватить все его тело:

– Вы пережили несколько очень сложных операций. Ваши руку и ногу пришлось приращивать с помощью очень сильной лечащей магии, нам недоступной. Ваши ребра были смяты, позвоночник раздроблен в районе поясницы, его мы собирали практически из осколков. Вы двигаетесь, и это уже хорошо.

– Уже хорошо? – повторил он словно эхо, потрясенный услышанным.

– Вы могли бы остаться совершенно неподвижным, – пояснила девушка. – Подождите немного, я скоро вернусь.

Она выбежала из его комнаты, оставив в ошеломлении. Он переживал разные ранения, выкарабкивался из таких сложных ситуаций и всегда возвращал себе прежнюю мощь. Быть прикованным к постели? Внутренности его похолодели и сжались от ужаса перед такой вероятностью. Нет, это невозможно, совершенно невозможно.

Он попытался согнуть левую ногу. Колено поддалось, приподнявшись холмиком под одеялом, но радость мгновенно омрачилась волной боли, прокатившейся вдоль спины и нанесшей сокрушительный удар в затылок. Он тотчас обмяк.

– Нет, не шевелитесь, – сказала вернувшаяся послушница. – Вам предстоит долгое заживление. К сожалению, тот уровень магии, которым обладают лекари в лазарете, недостаточен, чтобы восстановить вас. Придется надеяться на ресурсы вашего тела.

Она поднесла чашу с водой к его рту, но он никак не отреагировал, все так же глядел в потолок.

– То есть, я должен лежать, пока не восстановлюсь? – вновь растерянно спросил он.

– Разумеется, – ответила девушку. – Пейте же.

Его зрачки расширились, а радужки внезапно покраснели. Все ясно. Эта чертова жрица подослана Присциллой, она просто издевается над ним.

– Пошла прочь! – вдруг закричал он, заставив девушку вздрогнуть и пролить на него воду. – Если еще раз увижу тебя в шатре, прикажу медленно отрезать голову!

Девушка ахнула, попятилась, чуть не свалив ширму, и побежала прочь.

– Эридан? – воскликнул знакомый голос. – С тобой все в порядке?

В комнату вбежал Элледин. От его доспехов и плаща сразу пахнуло морозом, снегом, а взгляд встревожено замер на паладине.

– Жрица что-то сделала? – спросил он, встав на колено возле кровати Эридана.

– Эта сука посмела сказать, что я должен лежать, пока мое тело само не соизволит меня исцелить, – зло проворчал тот.

Увидев друга, Эйлевар немного потеплел, глаза его снова стали голубыми.

– Джак. Я все еще хочу есть, но жрецов Аурил чтобы больше здесь не было. Все они прихлебатели Присциллы.

– Хорошо, – кивнул золотоволосый. – Я позову кого-нибудь из драколюдов.

– Лучше Эрту.

– Ты уверен? – спросил командир гвардии. – Она же злобная как… – он осекся и фыркнул. – Что-то еще?

– Уже утро?

– Нет, но…

– Я хочу, наконец, получить доклад о состоянии войска, потерях… Собери командиров, прямо сюда, в спальню. Еще возьми сумку из комнаты моего оруженосца и принеси сюда.

– Что? – Элледин немного опешил.

– Я знаю, ты понял с первого раза, – вздохнул Эридан. – А теперь ну же, не тяни время!

Когда Элледин ушел, эльф вновь погрузился в мысли об оруженосце. Нужно изгнать ее вместе с волком. Будет хоть какая-то поддержка. Заодно увидит, как ее поступки влияют на других. Может, появится сожаление?

Через некоторое время вернулся Элледин. Он положил сумку Кьяры на пол и доложил:

– Командиры созваны и прибудут в течение нескольких минут. Эрта скоро явится. Чем-то еще могу помочь?

– Да, – сказал паладин, серьезно посмотрев на друга. – Элледин, скажи, сколько наших полегло?

Распрямившись, золотоволосый сказал с грустью в голосе:

– Семеро. Илас, Каллуа, Риасар, Каран… Когда прибудут прочие командиры подразделений, я сделаю официальный доклад.

– Хорошо, – ответил Эридан, грустно кивнув. – Запряги своего волка и волка Кьяры, пусть ждут у шатра.

– Для нас специальное задание?

– Нет, только для тебя, – Эридан прикрыл глаза. – Кьяра отправляется в бессрочное путешествие. Ты сопроводишь ее до границы лагеря, удостоверишься, что она ушла.

Элледин потрясенно глянул на паладина, но ничего не сказал, только скупо кивнул в ответ и вышел из спальни. Эридан вновь погрузился в свои мысли. Нескольких часов не пройдет, как они погибнут, если не от лап какой-нибудь феи, так в колдовском кругу, выпив воду или съев пищу этого места, попав под его хищные чары. Ее единственный шанс спастись – это вернуться и упрашивать его о милости. Мысли о том, что она могла бы оказаться слишком гордой для этого, он быстро отмел. Она ведь хитрая девочка, выжила в Нижних Мирах, какие у нее могут быть принципы?

Отодвинув ширму, в комнату вошла Эрта, усталая, запорошенная снегом:

– Ты звать?

– Да, – сказал Эридан смягчившимся тоном. – У нас так и не получилось поговорить. Я рад, что ты не пострадала. Я нисколько не сомневался, что ты справишься с основным сражением.

– Пустяк лишь, – фыркнула женщина, но по лицу было видно, что она очень довольна. – Как чувствовать?

– Все болит, не могу шевельнуться, – грустно пожаловался эльф. – Скажи, когда я смогу уже встать на ноги?

Эрта присела на край кровати:

– Я не знать. Ты сильно страдать, мы собирать кости, плоть. Мы люди лишь. Ты долго выздоравливать. Боль… Я очень жаль. Ты лежать, и боль не трогать.

Эридан посмотрел прямо в карие глаза Эрты и похолодел. Внутри словно что-то оборвалось:

– Эрта, я не могу лежать. Мне предстоит многое сделать. Мне просто нельзя лежать, ты понимаешь?

Заклинательница грустно кивнула:

– Я понимать, но, если не лежать, быть хуже. Мы притупить боль. Немного. Ты немного делать дела. Хорошо?

Эльф кивнул, женщина посмотрела на него и фыркнула:

– Ты соглашаться, быть беда.

Она собралась было уходить, но эльф остановил ее:

– Подожди! Положи в эту сумку что-нибудь для исцеления ран, еды и воды в дорогу. Что бы ты собрала для меня, если бы я уходил в поход.

И он указал глазами на сумку Кьяры.

– Ты не уходить в поход и не ходить вообще, – фыркнула женщина. – Ты стукнуть голова слишком сильно.

Но тем не менее Эрта подхватила ее и унесла. Примерно через полчаса женщина вернулась:

– Я собрать, что ты просить. Какой поход ты ходить? До соседний палатка?

Эльф фыркнул:

– Оставь здесь. И я хочу есть, в конце-то концов!

– Это хорошо, – улыбнулась заклинательница, и от этого в уголках глаз у нее собрались мелкие морщинки. – Я видеть чашка.

Она вернулась с миской, от которой исходил приятный аромат.

– Пахнуть мясо, – констатировала она, обнюхав содержимое, а затем сделал большой глоток. – Не отрава.

Она напоила Эридана бульоном, голод и жажда отступили. Сделала ему подушку повыше, чтобы эльф принял сидячее положение. В этот момент в основном зале послышались чьи-то шаги. В течение нескольких минут в спальне у Эйлевара собрались командиры всех подразделений. Эльф отметил, что появилось несколько новых лиц. Что ж, это война, и без потерь здесь было не обойтись. Подкрепленный бульоном, он терпеливо выслушал доклад каждого. К его облегчению, потери оказались не столь велики, как он опасался, однако доклад Элледина заставил его загрустить. Семеро его верных бойцов были мертвы, каждого из них он знал уже много лет. Впрочем, он не показал своей печали ни единым мускулом лица. Командиры, в самом начале смущенные необычной обстановкой, да и вообще ситуацией, приободрились, увидев, что с полководцем все относительно хорошо. Наблюдая за переменами в их лицах и голосе, Эридан отметил, что нелишним будет пройтись по лагерю и помаячить перед солдатами, чтобы искоренить все упадочные настроения.