Текст книги "Город Дождя"

Автор книги: Нина Пунтус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

ГОРОД ДОЖДЯ

Пролог

Александра стояла на крыше под прозрачным навесом сада, со всех сторон окружённая

яркими и радующими глаз цветами; мягкий ветер слегка развевал её белое невесомое платье

и такие же белоснежные, как альпийские эдельвейсы, волосы. Она очень любила свой

зимний сад, его пряный свежий воздух, красоту экзотических растений, журчащий пруд с

золотистыми рыбками, окружённый гладкими, покрытыми мхом камнями. В этом маленьком

раю Александра чувствовала себя лесной нимфой, живущей в гармонии с природой и

никогда не знавшей шумных и суетных тревог, но сегодня все её мысли были обращены к

прошлому, которое влетело, как нежданная пуля, несколько недель назад в её безмятежный

дом. Это волнующее письмо, словно пришло к ней из глубин совести. Мысли о нём и судьбе

его отправительницы так встревожили её, что она не сразу заметила, как к ней подошёл муж,

единственный близкий человек, который теперь остался у неё на Земле.

– Ты снова думала о той девушке? – спросил он по-французски.

Было трудно не увидеть её печаль, которая заметно оттенялась на фоне их живописного сада,

вступая в контраст с окружающей умиротворённой природой.

– Кристоф, у меня плохие новости, – сказала Александра, и он увидел, как глаза её ещё

сильнее наполнились грустью. – Сегодня утром Марк вернулся из Москвы. Он сказал мне,

что она умерла.

Несколько секунд они оба молчали, а потом Кристоф, осторожно взяв жену за руку и усадив

её на стоящую рядом резную скамейку, спросил:

– Как это произошло?

– Я…я не знаю, – сбивчиво начала Александра. – Он не застал дома её родителей, а соседи

сказали ему, что она давно умерла. Её последнее письмо было отправлено мне почти полгода

назад. Марк так и не смог добиться от соседей каких-то подробностей. Они лишь сказали

ему, что она трагически погибла. Я думаю…

– Как бы то ни было, ты ни в чём не виновата, – прервал её обеспокоенный муж. – Мне

кажется, точнее, я почти уверен, что ты сама внушила себе то, чего не было. Общаясь с той

молодой девушкой, ты вовсе не причиняла ей зла, а, наоборот, пыталась помочь. В том, что

обстоятельства вынудили тебя уехать из страны и на время утратить возможность получать

от неё письма, нет твоей вины.

Александра тяжело вздохнула: ей безумно хотелось, чтобы слова мужа являлись правдой, но

она не могла себя обмануть и поддаться этому искушению.

– Я не всегда была такой, какой ты меня знаешь, Кристоф, – сказала она, – и хотя тебе

прекрасно известна моя история, пожалуйста, выслушай меня ещё раз внимательно. Если бы

ты познакомился со мной в те годы, то не поверил бы насколько порочной и эгоистичной

может быть женщина. Я не находила себе места, моё сердце было разбито, мне хотелось

отомстить всему миру, я сходила с ума, а потом я встретила её. Она, как беззащитная фиалка,

тянулась ко мне, напрасно думая, что во мне был какой-то свет. Эта несчастная девочка

впитывала в себя весь мой яд, а моя тёмная сторона ужасно не хотела, чтобы я была одинока

в своих мучениях. Она должна была стать такой же, как я, чтобы страдать так же, как я.

Поэтому, прошу тебя, не говори мне больше успокоительных слов. Возможно, её душа

сейчас с упрёком смотрит на меня, недоумевая, почему я сижу с любимым мужчиной под

этой цветочной аркой, а её холодное тело лежит под землёй…

Произнеся эти слова на одном дыхании, Александра умолкла. Кристоф хотел обнять её, но

она не позволила, а потом, обведя глазами свой чудесный сад, словно пытаясь уловить за его

скульптурами и примулами призрачный силуэт, посмотрела на небо, которое с крыши всегда

кажется немного ближе.

– Где же ты теперь, моя маленькая подруга? – прошептала она.

Глава 1

Часть людей обольщается жизнью земной,

Часть – в мечтах обращается к жизни иной.

Смерть – стена. И при жизни никто не узнает

Высшей истины, скрытой за этой стеной.

Омар Хайям

Говорят, между небом и землёй есть такие места, где заплутавшие души находят надежду,

отыскивают на туманных перекрёстках спасительные дорожные указатели и бредут на свет.

Жаль, что это всего лишь сказки. За свою недолгую жизнь мне довелось прочесть целые

вереницы обманчивых строк, написанные жизнежадными и полными надежд умами. Однако

теперь мне точно известно – мертвецы ничуть не мудрее. Я знаю это, потому что сама

оказалась среди них.

Холодная капля упала мне на лицо и поползла по щеке медленной влажной улиткой.

Грязный ливень никогда здесь не кончится – в этом городе нет места солнцу. Тот, кто

однажды попал в Город Дождя, становится его законной добычей; рано или поздно он

сломит любого и превратит его в свою очередную безвольную марионетку. Я опустилась на

сырую скамейку и дала волю слезам, накопившимся за последний месяц.

Не знаю, сколько времени я так просидела, но, когда подняла глаза, на сером небе мрачнела

чёрная радуга. Ливень прошёл, оставив после себя заплаканный асфальт и прибитый к

бордюрам мусор. Бездомные стали вылезать из своих укрытий, проклиная осенний холод и

лающую стаю бродячих собак.

Я выжала промокшие волосы и развязала хвост. Хватит с меня уже этих переживаний и

срывов, пора давно привыкнуть к тому, что старый мир рухнул, что теперь моя обитель – это

тюрьма для отверженных. Город, из которого нельзя убежать, потому что бежать больше

некуда.

Через два часа стемнеет, а этот район не лучшее место для ночных прогулок. Однако я не

спешила покидать его и, нацепив плеер, побрела в клуб “Лысая Гора”. С бешеной скоростью,

завывая сиреной, промчался патруль. Машину с мигалками я нагнала уже на следующем

повороте, где она остановились у магазина с разбитой витриной. Интересно, как часто его

владельцу приходится менять стёкла? Гром приветствовал меня сдержанным кивком и

знаком приказал следовать по другой стороне улицы. Я слегка улыбнулась ему, не снимая

наушников. Мне совсем не хотелось говорить с ним. Гром, конечно, сразу догадался, куда я

направляюсь, и на лице его появились недовольные морщинки. Но он не окликнул меня и

молча отвернулся к напарнику, позволив мне спокойно продолжать свой путь. Я миновала

длинную стену, раскрашенную яркой граффити, и оказалась перед высокой аркой,

служившей входом на территорию “Лысой Горы”. Стоянка клуба уже почти заполнилась, а

от входа тянулась приличная очередь. Откинув секундную мысль о том, чтобы взглянуть в

зеркало, я смело направилась к высокому парню в чёрном пиджаке, который в это время

давал понять двум подросткам, что сегодня им придётся веселиться в другом месте. Я

подошла в тот момент, когда один из них выхватил нож. Реакция высокого была мгновенной,

и через миг нападавший временно отключился. Его друг не решился вступать в схватку с

этим вышибалой и поспешил скрыться, взвалив на себя тело приятеля. На этот раз я почти не

испугалась. Оказывается, можно привыкнуть ко всему… Мне самой несколько раз угрожали

ножом. В первый раз я едва не лишилась чувств, тогда я и научилась спасаться бегством.

Умение быстро бегать – залог спасения. Это правило я выучила наизусть.

– Давненько тебя здесь не было! – сказал высокий, заметив меня.

– Ловко ты с ними, – ответила я, кивнув в сторону удиравших.

У высокого не было имени, но знать его было ни к чему, ведь наши диалоги всегда

ограничивались лишь парой фраз.

– Проходи, детка! – произнёс высокий, криво улыбнувшись и пометив моё запястье

чернильной печатью в виде летучей мыши.

На самом деле, он всегда произносил только две этих фразы, но мне нравилось думать, что

иногда он меня слышит.

В раздевалке я всё-таки взглянула на себя в зеркало и совсем не удивилась тому, что моя

одежда была вновь суха и опрятна, как это случилось в первый раз. Волосы тоже были

приведены в порядок – теперь они стали длиннее, чем раньше: мои одежда, макияж и

причёска часто менялись, а иногда и несколько раз в день. Я поймала себя на мысли, что это

стало для меня в порядке вещей, и с тревогой взглянула на человека по ту сторону

зеркального мира. Короткая кожаная юбка, приталенный тёмно-фиолетовый пиджак, сапоги

на высокой платформе, длинные чёрные волосы, в которых виднелись сиреневые пряди – всё

это казалось теперь странным, чужим, нелепым, и только глаза сообщали мне о том, что это

всё-таки я, что я ещё живу, и я – настоящая.

По клубу гуляли красные лучи, усталый бармен перемешивал напитки, на сцене незнакомая

рок-группа что-то пела об укусе вампира. Присев у бара, я принялась изучать людей.

Постепенно к пунцовым лучам добавился кровавый туман, вглядываясь в который, я стала

медленно погружаться в далёкие воспоминания моей прошлой жизни. Странно, но даже

здесь мне не удалось избавиться от этого страха. Последние два года своей жизни я смотрела

на реальность, словно сквозь туман, и не видела в ней себя. Подобные чувства и мысли

возникали всё чаще. Обычно я включала телевизор, чтобы посмотреть конкретные передачи,

но если мне всё-таки доводилось попадать на многочисленные популярные каналы, то

реакция, как правило, была одна: “Да что вы все с ума посходили?!” Глупые шоу, пустые

сериалы, бездарные певцы и актёры, пошлый юмор, окровавленные расчленённые тела,

снятые с самых выгодных ракурсов, как самые прекрасные достопримечательности Лондона,

ведущий, искусственно и гротескно изображающий потрясение, чтобы повысить рейтинг

своей плотоядной программе, зловонная мерзость, лицемерные фальшивки, изуродованные

разлагающиеся трупы детей на грязной клеёнке культуры…Я думала о том, почему на меня

всё это вылили, и задавалась вопросом: неужели это то, чего хочет человек, чей великий

разум столького достиг в науке и искусстве, чья жизнь, как однажды сказал мой отец, “ничто

по сравнению с жизнью собаки”? Может, я действительно очень боялась смерти? Боялась

умереть, так и не ответив на главные вопросы своего бытия: кто я и зачем? Я смотрела на

толпы людей, вглядывалась в их лица – и видела голые кости, твердя себе, что все эти люди

не знают ничего, хотя и отчаянно пытаются доказать обратное. Многим из них вообще было

проще не думать об этом: прикрывшись мещанской верой и целиком погрузившись в

зарабатывание денег, они вполне комфортно существовали в своём иллюзорном мирке. У

меня так не получалось – я хотела понять этот мир и узнать цель, но не знала, как это

сделать, ведь даже себе не могла ответить на вроде бы простой вопрос – кто я? Что

заставляет меня поступать, говорить и думать так? Кто будит во мне желания и мечты?

Когда я задавалась этими вопросами, меня охватывало бесконечное одиночество и холод,

который я называла Холодом Равнодушной Вселенной. Помню, как на одном концерте я

смотрела на огромную толпу возбужденно орущих фанатов и вдруг увидела, как они

медленно рассыпаются в прах. Никогда ещё я не испытывала такого сильного ощущения

бесполезности человеческого существования. Мне было ясно, что каждый сам выбирает для

себя смысл жизни (иначе просто не выжить), что людям надо во что-то верить, и я была

твёрдо убеждена – именно страх перед смертью создал религии и молитвы. Для меня

существовала лишь одна истина – люди не знают ничего. Но разве мир не познаваем? Мне

нужны были ответы, однако с каждым днем я осознавала, что их не будет. По крайней мере,

при жизни.

Ни одна книга, ни один философ не мог ответить мне. Я перестала спрашивать об этом

друзей и знакомых: не потому, что боялась показаться смешной или странной. Вовсе нет. Я

боялась совершенно другого – увидеть сквозь дружелюбный взгляд, рассеянную улыбку

непонимание и дикий первобытный страх в глазах собеседника, а вместе с тем ещё раз

удостоверится в том, что мы живём в искусственном мире, который может рухнуть в любую

минуту. Оставались только неизведанное “я” и мои мысли, чтобы постичь бытие, а на этом

пути так легко стать безумцем. Я сама не заметила, как начала отдалять от себя друзей,

которых у меня итак было немного.

В конце концов, у меня остался только один близкий человек, с которым я делилась

страхами и нерадостными мыслями – милый сумасбродный Саша. Он всегда поддерживал

меня, эмоционально воспринимал каждое слово, горячо соглашался или отчаянно спорил со

мной. Его захватывали наши разговоры, он качал для меня из сети различные статьи и

фильмы, мы вместе посещали заброшенные здания и бродили по кладбищам. Мне были

нужны эти прогулки: во время них душа моя на время успокаивалась, мне казалось, что я

чувствую близкий смысл всего сущего, целиком погружаясь в сладкую горечь и странную

эйфорию. Находясь в таком состоянии, я могла заплакать у надгробий известных людей и

даже у тех, чьи высеченные имена были мне совсем не знакомы. Но эти слезы не веяли

смирением, напротив, это были слёзы эгоизма, того упрямого каприза, который хотел

добиться истины. Хотела ли я добиться истины любой ценой? Мне сложно ответить, ведь

тогда всё обстояло немного иначе.

Были моменты, когда присутствие Саши и его назидательные рассуждения начинали

тяготить меня. Чтобы мы не делали и где бы не находились, я могла неожиданно

остановиться и сказать, чтобы он уходил. Но здесь он проявлял полное понимание. Уходя,

мой друг делал всё, чтобы показать, насколько хорошо ему ясны мои чувства и поступки.

Конечно, я знала, что это не так, но если мы взялись играть эту роль, то должны были играть

её до конца. Я имею в виду роль понимающих друг друга людей. Теперь я играю другую

роль, и здесь некому объяснить её смысл. Кто бы мог подумать, что моим таинственным

миром за гранью станет глупая компьютерная игра…

Это началось полгода назад, когда среди ночи меня разбудил протяжный и настойчивый

звонок в дверь. Мне даже не надо было смотреть в глазок, чтобы понять кто это. Только он

один мог заявиться ко мне в любое время и без всякого предупреждения. Саша стоял на

пороге, сжимая в руках огромную коробку.

– Ты с ума сошёл! – воскликнула я, пытаясь спросонья осмыслить всю эту ситуацию. – Меня

же сейчас родители убьют! Они хоть и считают тебя моим парнем, но это вовсе не значит,

что ты вправе будить их среди ночи.

Едва я успела это сказать, как на втором этаже нашей квартиры раздался характерный звук

захлопывающейся двери в родительскую спальню. Разборок стоило ожидать утром. И только

тут я вспомнила, что завтра начало моей совершеннолетней жизни.

– Прости, я был уверен, что они ещё не вернулись из Англии, – смущенно сказал Саша и

кинулся ко мне обниматься. – С Днем Рожденья, Дождинка! Я хотел поздравить тебя самым

первым!

Саша редко называл меня по имени. Обычно он звал меня Дождинкой, что мне очень

нравилось – это был мой выдуманный ник в одном чате.

Через несколько минут, когда я вошла в комнату с чаем для Саши, он уже распаковывал

принесённую коробку.

– Эй, не трогай мой подарок! – возмутилась я, отбирая её.

Саша лишь пожал плечами, виновато засунув руки в карманы. Коробка была заполнена

фильмами и книгами, чьи названия сразу же говорили мне о том, что я вряд ли когда-нибудь

к ним притронусь.

– Это что ещё за “Кровавый полдник”?

– О расчленёнке, – увидев выражение моего лица, Саша тут же добавил, – ну там и

философия своя есть.

– Искренне благодарю тебя за желание просветить меня в анатомии, у меня и правда с ней

беда, а ведь скоро экзамен.

Моего друга немного расстроили эти слова, но он сразу оживился и приказал мне включить

компьютер.

– Вот это тебе точно понравится! – сказал он, доставая из кармана свитера диск. – Я

приберег её напоследок.

– Игра? Ты же знаешь…– я хотела сказать, что не люблю игры, но осеклась, увидев обложку

и название игры.

На обложке на фоне мрачного и дождливого переулка крупными буквами было написано:

“Город Дождя”, а чуть ниже – “игра, которая навсегда изменит вашу жизнь”. Мне захотелось

рассмеяться, но я не могла скрыть от себя очевидного – это сразу заинтриговало меня. А я

думала, что не покупаюсь на такие глупости.

– Это всё описание? Где ты её взял?

– Друг подарил.

Я выразительно посмотрела на Сашу, но не стала читать ему нотаций, а лишь скептически

подняла бровь.

– А откуда такая уверенность, что мне понравится?

– Я уже запускал её, хотя не играл. Там оченьзавораживающее и многообещающее начало.

Но ты сейчас сама всё увидишь.

Саша вставил диск и на экране появился тот самый переулок, что мрачнел на обложке.

Появившееся название сложилось из капель дождя, заиграла очень грустная музыка, и на

долю секунды мне показалось, что я сама ощущаю холодные струи дождя у себя на коже.

– Ух-ты! – воскликнула я, когда неожиданно из-за переулка вышел красивый парень в

кожаном плаще с густыми чёрными волосами, отпущенными почти до самых плеч, и, словно

прожигающими сквозь экран, блестящими тёмными глазами.

– Да, графика нереальная. Я бы сказал за гранью возможного…

– Я не об этом. Это же моя мечта!

Саша понял, о чем я и вдруг резко сказал:

– Он ведь нарисованный!

– Забудь, – обиженно ответила я.

Иногда мне приходилось жалеть, что у меня не было лучшей подруги. Хотя это, в основном,

было сказано для того, чтобы отдать дань маленькой, но уже опытной актрисе внутри меня,

которой во что бы то ни стало нужно было показать, что она обычная счастливая девчонка,

которой не чужды мирские мысли. Тем временем, парень подошёл совсем близко, и уже

вплотную смотрел на нас с монитора. Он удивил с первых секунд: “Меня зовут Ветер. Я ваш

проводник по Городу Дождя. Я здесь, чтобы помочь вам разгадать тайну этого проклятого

места, которое забыло солнце”. Сказав это, он последовал вдоль стены и нашему взору

открылись тёмные подворотни, тусклые дома, серые дороги, разбросанный повсюду мусор.

“Это Сумрачный район, – продолжал парень. – Здесь правят бал разврат, наркотики и

жестокость, – он обогнул стену и оказался перед клубом, в котором я сейчас предаюсь этим

воспоминаниям. – С этого места начнется ваш путь. Тут вы можете отыскать некоторые

ответы”. Началась игра. Я выбрала себе персонажа – забавную девочку с синими волосами,

которую звали Иллюзия. Мы с Сашей быстро разобрались, что к чему, и через минуту

пожилой байкер с короткой бородкой поведал нам историю реставрации здания этого клуба.

Оказывается, когда-то здесь находилась секретная лаборатория, где был до смерти замучен

подопытный мальчик. С тех пор в городе постоянно идут дожди, которые прекращаются

лишь на несколько часов, чтобы явить жителям чёрную радугу и вновь обрушиться на

проклятый город.

– В общем, всё ясно, – произнес Саша, получив эти сведения. – Цель игры – найти

виновников в смерти мальчика и вломить им как следует.

– Жаль, что никакой интриги, но зато вроде всё просто, – согласилась я.

Но всё оказалось не так. Исследовав все места этого города, среди которых были районы, где

обитают лишь маньяки, сумасшедшие и даже вампиры, мы пришли к выводу, что игра всё-

таки сделана ужасно. А все потому, что мы никак не могли сложить всю полученную

информацию, чтобы найти ответы и пройти игру.

– Ерунда какая-то, – возмущался Саша. – Мы же все с тобой облазили.

– Подожди, а что сказала та девочка с мячиком? – я ещё не теряла надежды докопаться до

истины.

– Она несла бред о том, как с крыши многоэтажки спрыгнул человек и остался жив. И к чему

это она?

Я пожала плечами и тут же вскрикнула, когда на меня, то есть на Иллюзию, набросился

маньяк и перерезал горло. Игра была закончена, и мы оба вздрогнули от звонка будильника.

Я даже не заметила, как пролетела вся ночь. Саша был срочно провожён, и я укрылась в

постели, надеясь выспаться, переставив будильник на час вперёд.

Мой день рождения праздновали в клубе, где выступала моя любимая группа. Я не хотела

его праздновать, но понимала, что просто умру от тоски, если в тот день мне придётся быть в

кругу семьи, поэтому я поддалась уговорам Саши. Кроме него с нами было ещё два парня и

одна девушка. Серёжа учился со мной на одном курсе, мы были хорошими приятелями, но я

и не думала ему открываться: для нашего общения хватало и того, что мы отлично понимали

юмор друг друга. О Диме я знала немного: незадолго до того мы познакомились с ним в

Интернете, и он был приглашён, поскольку всё равно собирался на тот концерт. Алину я бы

ни за что не пригласила, но Саша очень упрашивал меня. Наверно, иметь такую младшую

сестру – сущий ад. Мы все здорово проводили время, пока не обнаружилось исчезновение

Алины. Целый час мы искали её и тщётно пытались дозвониться на отключенный телефон,

пока, наконец, она не обнаружилась и не заявила, что была в гримёрке, в объятьях какого-то

гитариста. Все мои попытки укрыться в тот день от гнетущих мыслей и болезненных

воспоминаний рухнули: в мой день рожденья я осталась одна. Конечно, не совсем одна, но

ощущение было именно таким. Саша ушёл раньше всех – повез свою сестру, которая уже

успела изрядно напиться, домой. Серёжа встретил свою знакомую, с которой долго болтал, а

потом растворился в толпе, даже не попрощавшись. Дима, увидев, что мы остались с ним

вдвоём, и совершенно не замечая моего состояния, стал пытаться со мной флиртовать,

поэтому я решила охладить его своим вопросом:

– Ты когда-нибудь хотел умереть?

Дима удивленно взглянул на меня и покачал головой.

– А если бы хотел, то смог бы убить себя? – не успокаивалась я.

– Нет, суицид – удел слабых, – ответил Дима, – он для тех, кто не верит в себя, кто вообще

ни во что не верит.

– По-твоему, вера спасает?

– А разве нет? Она помогает выжить.

– Ты рассуждаешь, как все, и забываешь о том, что у всех разная религия. Но даже

христианская вера может легко убить.

– Ты о чём? – в его голосе появились раздраженные нотки.

– А ты только представь, чтобы ты сказал маленькому ребёнку, у которого только что

погибли оба родителя, когда он спросит, где они сейчас?

По выражению лица Димы было видно, что ему совсем не нравится наш разговор, но,

несмотря на это, он продолжал отвечать:

– Я бы сказал, что они сейчас на небе и оба счастливы в Раю. Это поможет ребёнку

справиться с их смертью и спокойно жить дальше.

– Может быть. Но вполне может случиться и так, что он станет скучать по родителям и, ещё

до конца ничего не осознавая, в один прекрасный солнечный день спрыгнет с крыши, чтобы

отправиться к ним на тот свет.

Дима пожал плечами и отвернулся, делая вид, что он весь поглощён музыкой. Я не стала ему

мешать, и за остаток вечера мы перекинулись лишь парой бессмысленных фраз. Но это уже

совсем другие воспоминания.

Прошло четыре месяца после этих событий. Была пятница, я сидела в своей комнате в

ужасном настроении после очередной ссоры с родителями, играла в “Город Дождя”. Я не

заметила, как эта бессмысленная игра приворожила меня, стала моим почти ежедневным

занятием. Мне нравилось играть со смертью, отправляясь в Кровавый район без патронов,

надеясь только на себя и свою ловкость, наблюдать за девушкой, которая через несколько

секунд вскроет себе вены, нравилось наблюдать за тем, как серое небо забирает души

умерших. Я запретила Саше помочь мне пройти её, хотя он заявлял, что знает. Это была моя

игра, и мне хотелось пройти всё до конца в одиночку, чтобы ощутить сладость собственной

победы в полной мере. Закончив играть, я выбралась на улицу, что, впрочем, снова не

обошлось без скандала. Гуляя в парке по влажной увядшей листве, наслаждаясь своим

одиночеством и умирающей природой, я вдруг поняла, что мне не хватает моего друга. Я

решила позвонить Саше.

Он не появлялся у меня почти месяц, не звонил и, кажется, вообще забыл о моём

существовании. Это было странно, но я не собиралась тревожить его. Саша долго не брал

трубку, а когда ответил, то был очень немногословен, но всё-таки согласился приехать за

мной. Меня поразили его бледность и странное выражение глаз. Я не стала спрашивать его о

том, что случилось – это было не в моих принципах лезть кому-то в душу. Поэтому, сев в

машину, я лишь погладила его по плечу и попросила отвезти меня домой. Мы с Сашей

попали в пробку из-за того, что какого-то мужчину сбила машина. Его тело ещё не успели

накрыть, и он лежал, уткнувшись в грязный асфальт на всеобщее обозрение.

– Нет, я бы хотела умереть поизящней, – сказала я, когда мы, наконец, вырвались из пробки.

Саша, всё это время отвечавший мне лишь обрывками и сдержанными кивками, обернулся и

грубо сказал:

– Прекрати!

Я удивлённо взглянула на него, пытаясь понять, что с ним такое.

– Что случилось? Я тебя не узнаю.

Саша сильнее надавил на газ.

– Чтобы узнать кого-то, надо для начала знать его, – ответил он, не отрывая глаз от дороги.

– Я не понимаю…

– Ты постоянно болтаешь о смерти, мечтаешь о ней, но понятия не имеешь, что это такое!

Для тебя всё – забавная игра! И тебе плевать на чувства других.

Я испуганно смотрела на незнакомца, осознавая, что совсем не знаю моего друга.

– Боже, о чём ты?

– А ты хоть раз поинтересовалась, как у меня дела? Ты всё время говоришь только о себе,

словно никого вокруг не существует. Признайся, я ведь для тебя никто?

В сущности, я никогда не интересовалась его переживаниями, мыслями, планами и

состоянием, забывала о важных для него вещах и всегда смотрела на него как на своё

немного искривлённое отражение. У меня было много времени, чтобы понять это.

– Ты бредишь. Я прекрасно знаю, что такое смерть, и готова с ней столкнуться в любую

минуту. Надеялась, ты поймёшь и поддержишь меня в этом. Мне очень жаль, что я

ошибалась.

– Тогда, может, покончить со всем разом? – сказал Саша, резко свернув на встречную

полосу.

Дальше я помню всё, как сон. Кажется, мне было очень страшно, и машинально сработал

инстинкт самосохранения, заставив вцепиться в руль. Чудом удалось избежать столкновения.

Мы вылетели на обочину. Саша упал на руль и заплакал. Когда я вышла из машины, к нам

бежали какие-то люди. А вскоре я уже стояла на балконе шестнадцатиэтажки. Случившееся

очень сильно потрясло меня и подтолкнуло в объятья неизвестности. Только себе я могла

признаться в том, что испытывала, когда собиралась взглянуть в глаза смерти – это был

животный страх, но вместе с тем и странное возбуждение, радость от предстоящей развязки.

Я хотела вновь испытать это чувство и, наконец, приоткрыть завесу тайны, которая так долго

терзала меня. Было ли это безумием, временным помешательством рассудка, или же

финальным исходом долгих и мучительных размышлений? Пожалуй, легче всего признать,

что я действительно сошла с ума. Человеку не стоит так часто задаваться вечными

вопросами, потому что башня, которую он возведёт к небу, всё равно рухнет и хорошо, если

она ещё не погребет его под собой. Но я не думала так в те дни. Меня не пугали прощальный

свист ветра и боль, которую предстояло испытать. Я просто раскинула руки и полетела в

неизвестность.

Очнулась я от жуткого холода. Вокруг было темно и тихо. Холодную тишину нарушал

только невидимый дождь, который насквозь промочил мою одежду. Я попыталась понять,

сколько здесь пролежала, и почему никто не оказал мне помощь. Когда я, наконец, подняла

глаза, в темноте стали различаться предметы. Высокий дом стоял равнодушной стеной,

сообщая о том, что меня, по идее, уже давно нет в живых. Где-то залаяла собака. Я с трудом

поднялась и пошла по дороге. Голова кружилась, а мысли никак не хотели собраться в кучу.

Я только понимала, что произошло что-то необычное, что-то, с чем не может справиться мой

больной разум. Пока я брела по безлюдным улицам, в голове стало проясняться, и рассудок

принял страшную истину – это не мой город! Фонари тускло освещали улицу, и я рассеянно

смотрела на странные тёмные дома – точно такие же, какие были в моей глупой игре. Через

несколько секунд я поняла, что бегу. Я бежала по грязным лужам, мимо погасших витрин,

закрытых кафе, пустых остановок. Казалось, этот город вообще не вёл ночной жизни. В один

момент мне послышалось, словно кто-то засмеялся у меня за спиной, но, оглянувшись, я

никого не обнаружила. Выбившись из сил, я остановилась и прижалась к сырой стене

облезлого дома. Что-то зашуршало в темноте.

– Помогите! – крикнула я в мёртвую пустоту.

Но это оказалась лишь перепуганная мокрая кошка, которая зашипела на меня, оскалив

острые клыки. А затем чья-то рука легла мне на плечо. Я едва успела обернуться, как по

щеке полоснули ножом. Это был совсем молодой парень. Наверно, тогда я впервые ощутила,

что всё случившееся – реальность. Несколько секунд я удивлённо смотрела на парня в

потрёпанной кепке, прижимая руку к окровавленной щеке. Как в замедленной фотосъемке, я

видела, как он заносит нож, как я поворачиваюсь к нему спиной и бегу прочь. Я бежала от

него и в тоже время видела себя со стороны. Я осознала реальность, но ещё отказывалась

поверить в случившееся. “Это бред! Бред! Я не верю!” – проносилось у меня в голове. Я

постоянно оглядывалась и видела, как он настигает меня, пока всё вокруг не заволокло

чёрной пеленой. Гром сказал, что я споткнулась и сильно разбила голову. Он вовремя

проезжал мимо и спугнул убийцу. Так иногда бывало в игре…Думаю, не прошло и месяца,

как я привыкла к моему теперешнему положению, к этой реальности с её странными

взаимоотношениями между людьми (если их можно назвать так), к устройству и природе

этого города. Я долго думала над тем, попала ли я в ад, или впала в безумство, но со

временем всё утихло. Отчаянные срывы стали реже, как и мысли о том, как это произошло.

Ведь скоро мне стало ясно – моё спасение невозможно. Здесь все обречены, хотя жителей

проклятого города, навсегда застрявших в игре, это вовсе не волнует, ведь они неживые. Они

действуют по заложенной схеме, их ответы можно предвидеть, каждый механически

выполняет заложенную кем-то программу. Неужели я стану такой же? Гром не ответил ни на

один мой серьёзный вопрос. Он сказал, что ему всё равно, откуда я, что его волнует только

один вопрос – где я буду жить, и отвёз меня в убогое общежитие Сумрачного района, где

мне отвели крошечную комнату. Днем я работала официанткой в небольшой забегаловке, а

вечером выбиралась в разные места, чтобы поиграть со смертью и поговорить с ними, с

такими же обречёнными, как и я.

Сегодня в “Лысой Горе” было особенно многолюдно, но я смогла отыскать её, девушку с

печальной улыбкой и смятением в синих глазах, которая занимала одну из комнат в квартире

напротив меня. Она любила ходить сюда в одиночку, сидеть в дальнем углу и медленно пить

коктейль “Золотая мечта”. Ещё она любила подниматься на крыши домов и подолгу стоять,

глядя вниз, где безжалостно и равнодушно проносятся машины, проходят люди, никогда не

смотрящие вверх. Иногда я следила за ней, несколько раз делала попытки подружиться, но

она была совсем нелюдимая. Однако в этот вечер она была не одна. Я встала и начала

пробираться к ней поближе, чтобы разглядеть её спутника, который сидел ко мне спиной.

Странное предчувствие завладело мной, и я тихо вскрикнула, когда, наконец, увидела его