Текст книги "Мистика"

Автор книги: Нил Гейман

Соавторы: Клайв Баркер,Брайан Ламли,Стивен Джонс,Ким Ньюман,Питер Тримейн,Бэзил Коппер,Мэнли Веллман,Уильям Ходжсон,Брайан Муни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

Ким Ньюман
Семь Звезд

Эпизод пятый
МИМСИ

Салли Роудс

Подобно Фергюсу О'Брину, герою Энтони Бучера, Гарри Д'Амуру, созданному Клайвом Баркером и Наладчику Джеку из романов Ф. Пола Уилсона, Салли Роудс – это частный детектив в традициях Черной Маски. Но в ее мире встречаются тайны помрачнее, чем у Филипа Марло или Сэма Спейда, а из-за частых столкновений с невероятным ее истории всегда исполнены своеобразного черного юмора.

В профессии частного детектива Салли равняется не столько на Марло, сколько на Джима Рокфорда. Она зачастую расследует дела, блуждая среди загадок, пока кто-нибудь не сжалится над нею и не объяснит происходящее.

Впервые Салли Роудс появилась в новелле Кима Ньюмана «Дрожащий яркий свет» (Twitch Technicolor) в журнале «Interzone» в 1989 году, за которой последовали «Гигантские оводы против славных мышей» (Gargantuabots vs the Nice Mice) в «Interzone» за 1990 год, «Человек, который собирал крики» (The Man Who Collected Barker) и «Матушка Наседка» (Mother Hen). В «Донорах органов» (Organ Donors) автор слегка изменил профессию своей героини и дал ей ребенка. Там Салли впервые встречается с Дереком Личем, и их судьбы вновь пересекаются в романе «Кворум» (The Quorum, 1994), где она встречает Нила.

Родившийся в 1961 году, Дерек Лич вынырнул из загрязненных вод Темзы уже вполне сформировавшимся человеком, и ему суждено было создать из своих мрачных владений мультимедийную империю, Пирамиду Лича из стали и стекла, в самом сердце Лондонских доков. [84]84
  Лондонские доки – лондонский портовый район (крупный комплекс административных и жилых зданий в районе бывших доков и причалов в лондонском Ист-Энде).


[Закрыть]

Сам Лич родом из «Необыкновенного доктора Тени» (The Original Dr Shade), и снова он появляется в рассказе «SQPR», романах «Кворум» (The Quorum), «Жизнь – игра» (Life's Lottery, 1999) и «Там, где закопаны тела» (Where the Bodies Are Buried).

Однажды весной ей позвонил сам Дьявол.

– Детективное агентство Салли Роудс, – бодро сказала она в трубку, стараясь изобразить секретаршу.

– Мисс Роудс, – голос его звучал немного искаженно, наверно, он говорил по громкой связи, – это Дерек Лич.

Она повесила трубку.

Этот голос задевал ее за живое.

Она посмотрела из своей офисной части квартиры на жилую половину. Джером, ее сын, собирал из «Лего» робота, якобы под присмотром Нила, ее бойфренда, который скрючился на дряхлом диване и черкал что-то в блокноте. Нил все еще обдумывал план книги, писать которую решил начать еще три года назад. Детали «Лего» были разбросаны по всему полу, громоздясь вокруг кошачьей корзины и нескольких кофейных чашек, оставленных Нилом. «Все нормально», – подумала она. Ребенок. Мужчина. Домашнее животное. Игрушки. Беспорядок, но такой, с которым она могла справиться, который она любила.

Телефон зазвонил снова. Она не стала брать трубку. Офисная часть квартиры была другой, на ней царил порядок. Компьютер, факс, картотека, стол. Здесь она думала. Там, на софе, посреди любимого беспорядка, она чувствовала.

Теперь она нарушала свои собственные правила.

Трезвонящий телефон задевал ее чувства.

За столом она занималась делом. Она должна была быть тверже, сильнее.

Она сняла трубку, но не назвала себя.

– Мисс Роудс, за каждую секунду, пока вы не будете бросать трубку, я пожертвую сто фунтов вашему любимому благотворительному обществу. Насколько я знаю, это «Шелтер»? [85]85
  «Шелтер» – благотворительное общество; занимается изысканием средств для обеспечения бездомных семей жильем. Основано в 1970 г.


[Закрыть]

Ее не удивило, что Личу известно про ее поддержку «Помощи бездомным». Мультимедийный магнат знал все и про всех. На вершине Пирамиды в лондонском Докленде в его распоряжении было все знание мира.

– Продолжайте, – сказала она.

– Невзирая на наши былые разногласия, я восхищен вашей независимостью.

– Благодарю. Итак, о чем речь?

– Мой друг нуждается в ваших услугах.

– У вас есть друзья?

Ей представлялось, что у Лича имеются лишь помощники, служащие и имущество.

– Лучшие друзья покупаются за деньги, моя дорогая. Шутка. Можете смеяться.

– Ха-ха-ха.

– Моего друга зовут Морин Маунтмейн. У нее есть дочь, Мимси, которая пропала. Морин хотела бы нанять вас, чтобы найти ее.

– У вас должны быть люди, способные это сделать. Если эта Морин Маунтмейн в самом деле ваш друг, почему вы не пустите по следу своих гончих?

– Вы располагаете возможностями, которых нет ни у кого из работающих на меня.

Самые пугающие слова, которые ей когда-либо говорили. Лич не стал уточнять.

– Салли, вы причинили мне беспокойство. Дважды. Ваша жизнь была бы намного проще, если бы вы предпочли не вставать на моем пути. В вас есть что-то от непорочности святой. Никто в моей организации про себя такого сказать не может. Справиться с этим делом способен лишь человек, обладающий вашими добродетелями. Я взываю к вам, как к земной святой, помочь моему другу.

Она позволила часам отсчитать еще несколько секунд.

– Вы согласны?

Она медленно сосчитала в уме до десяти, заработав для бездомных тысячу фунтов.

– Я возьмусь за это дело, – сказала она, – при условии, что моим нанимателем будет эта миссис Маунтмейн…

– Мисс.

– …мисс Маунтмейн, а не вы лично или какая бы то ни было хитрая дочерняя компания.

– Ясное дело, вы не возьмете «королевский шиллинг». [86]86
  «Королевский шиллинг» – денежное содержание военнослужащего (образовано от выражения: «to take the king's shilling» – поступить на службу).


[Закрыть]

– Проклятое золото?

Лич рассмеялся, будто кубики льда посыпались в чашу с теплой кровью.

– Как только этот разговор будет окончен, вы будете иметь дело с Маунтмейнами. Я в данном случае выступаю просто как посредник.

Она знала, что где-то здесь есть некая оговорка. Лич никогда ничего не говорил без обиняков. Его манерой было рассчитывать на ошибки тех, с кем он имел дело. Несмотря на высказанное им мнение, она знала, что ее, скорее всего, так же надувают, как и всех прочих.

Джером донимал Нила, требуя высказать свое веское мнение насчет робота-паука, бегающего по полу.

– Мой помощник, госпожа Уайлдинг, сообщит вам подробности о встрече, которую она организует для вас с мисс Маунтмейн. Счастлив был побеседовать. До свидания.

В телефоне щелкнуло, и послышался женский голос. Салли записала адрес и время.

Повесив трубку, она поняла, что сердце ее неистово колотится. Должно быть, уже некоторое время.

Последние несколько лет она занималась повседневной рутиной. Так получилось, что ей часто приходилось разыскивать сбежавших детей. Хотя порой все заканчивалось хорошим вознаграждением и удовлетворением от душещипательной встречи, чаще она отыскивала какого-нибудь подростка, вынужденного выбирать между ужасной жизнью дома и суровыми уличными порядками, а потом изводила себя, оказавшись перед гордиевым узлом эмоциональных, юридических и этических проблем.

Но всякие таинственные дела остались в прошлом.

Даже теперь, когда в ее доме обитали Джером и Нил, своего рода материальные свидетельства того периода ее жизни, она почти убедила себя, что не живет больше в том мире. Она была в курсе неотвратимого расширения земного владычества Дерека Лича, но пыталась забыть о странных вещах, лежащих в основе его могущества.

Возможно, она ошибалась. Возможно, он был не Дьяволом, а просто чрезвычайно амбициозным бизнесменом. В прошлом он использовал магию, но это был лишь обман. Фокусы, а не колдовство.

Салли безуспешно пыталась убедить себя в этом.

– Мама, смотри, я сделал монстра.

– Замечательно, – сказала она своему сыну. – Нил, ты остаешься дежурным при ребенке и на телефоне. Я ушла по делам.

Нил поднял на нее глаза и весело помахал рукой.

– Слушаюсь, – ответил он.

Она поцеловала обоих и вышла из дому.

Оказалось, что по адресу, который ей дали, на Уимпоул-стрит находится особняк в георгианском стиле. Он стоял среди хорошо сохранившихся соседних домов, демонстрируя следы ветхости и самого небрежного обращения. По контрасту с отполированными медными дверными украшениями и голубыми дощечками, возвещающими о былом проживании здесь великих и достойных, дом Маунтмейнов выглядел как нора. Над карнизом краской из баллончика было выведено: «В 1888–1897 гг. здесь жил Деклан Маунтмейн, террорист и дьяволопоклонник».

Морин Маунтмейн, сама открывшая дверь, оказалась высокой и стройной, со странной красной прядью в снежно-белых волосах. На ней были длинные черные бархатные юбки и кружевная шаль поверх кожаного жилета. Шею и запястья украшали нефрит и жемчуга. Кожа на лице была туго натянута, но Салли не заметила шрамов, свидетельствующих о фейс-лифтинге. Шаль соскользнула, продемонстрировав поблескивающую татуировку на руке возле плеча. В женщине чувствовалась огромная сила, но ей недоставало материальности, словно годы высосали из нее все до последней крупицы.

Ей хотелось спросить Морин, насколько хорошо та знает Дерека Лича и что их связывает, но это к делу не относилось.

Ее поспешили ввести в холл, где разило пачулями. Настоящие деревянные панели были измазаны тускло-багровой краской. Повсюду по стенам и потолку, словно месяцы и звезды на остроконечной шляпе волшебника из комиксов, были намалеваны детские рисунки. Глянув повнимательнее, Салли увидела, что настенные росписи перекликаются с картинами в рамках, которые, незамеченные, свисали с лестницы.

– Когда Мимси была маленькой, ей нравился только пурпурный, – гордо сообщила Морин. – Она может быть очень настойчивой.

– У вас есть ее фотографии?

– Еще маленькой она услышала про поверье аборигенов, будто фотографии способны завладевать душами. С тех пор она разбивала все фотоаппараты, какие видела. Молотком.

Салли на миг задумалась над этим. Интересно, прихватила ли Мимси молоток с собой.

– А какие-нибудь рисунки или портреты? – спросила она.

Морин пожала плечами:

– И того хуже. Мимси считает, что искусство не только пленяет душу, но уродует и искажает ее.

– Она очень беспокоится о своей душе?

– Мимси очень религиозна.

– Посещала ли она какую-нибудь конкретную церковь? Возможно, стоило бы начать поиски оттуда.

Морин снова пожала плечами. Когда глаза Салли стали привыкать к сумраку холла, она заметила, насколько Морин Маунтмейн расстроена. Ее зрачки превратились в крошечные черные точки.

– Мимси отвергает официальную религию. Она провозгласила себя Воплощением Овна. Она надеется возродить Орден Овна, оккультное сообщество, в дела которого часто бывали вовлечены члены моего рода.

– Дьяволопоклонник и террорист?

– Это написала Мимси. Она гордилась своим наследием.

– А вы?..

Морин не пожелала ответить.

Салли поняла, что что-то сломило эту женщину. Где-то глубоко внутри нее таилась исключительная гибкость, но она была подавлена и разрушена. Морин Маунтмейн стала ходячим мертвецом. Было слишком рано утверждать, но у Салли появились предположения, как именно была сломлена мисс Маунтмейн и кто это сделал.

– Мимси может быть у своего отца? Вы живете отдельно?

И снова Морин не хотелось отвечать, но на этот раз она ответила:

– Мимси не знает своего отца. Он… недоступен для нее.

– Не сочтите за нескромность, а вызнаете, кто отец Мимси?

В первый раз Морин улыбнулась. В своей задумчивости она могла быть красивой. По этой мгновенной вспышке Салли поняла, что когда-то эта женщина сверкала, словно фонарь.

– Я знаю, кто отец Мимси.

Больше она ничего не пожелала добавить.

– Могу я взглянуть на комнату Мимси?

Морин повела ее наверх. Весь второй этаж дома лежал в руинах. Здесь несколько раз занимались пожары, но так и не смогли разгореться. Средневековый гобелен, с рыцарями, охотящимися на кого-то в зеленых лесах, до половины обгорел, остались лишь люди в доспехах, окружившие странную коричневую тень. В углу грудой были свалены поломанная мебель, осколки скульптур и керамики.

Морин указала на сорванную с петель дверь.

– Вы говорите, Мимси ушла? – спросила Салли. – Вы не думаете, что ее могли похитить?

– Она ушла из этого дома сама. Но, возможно, была не в себе.

– Не понимаю.

– Она забрала с собой очень ценную вещь. Памятный подарок, если хотите. Нечто, значившее когда-то очень многое. Она верила, что эта вещь общается с ней, отдает приказы. Большой красный камень.

– Рубин?

– Не совсем. Таинственный камень, известный как «Семь Звезд» из-за улавливающих свет вкраплений, напоминающих созвездие.

Морин сбросила шаль, показывая свою татуировку. Семь синих глаз зеленого существа сверкали, расположенные как звезды в Большой Медведице.

– Этот камень дорогой?

– Многие дорого заплатили бы за него. Я-то уж точно, хотя и не деньгами. Но это не та вещь, которой можно владеть. Это вещь, которая владеет вами сама.

– Мимси думала, что этот камень разговаривает с ней?

Морин кивнула.

Салли оглядела комнату. После всего, что она услышала, это оказалась на удивление обыкновенная спальня тинейджера. Односпальная кровать с цветастым пуховым одеялом, подобранным в тон абажурам. Постеры Дэвида Духовны, Брэда Пита и какого-то смазливого поп-исполнителя, – Салли слишком устарела, чтобы узнать его. Книжная полка: толстые тома в бумажных обложках, чепуха на оккультную тему – «Летающие тарелки из Древней Атлантиды»! – вперемешку с черными корешками явно старинных твердых переплетов. На каминной полке, будто трофеи, игрушки, из которых выросли: черепашки-ниндзя, маппетс, выцветшая тряпичная кукла.

Салли попыталась представить себе Мимси. Давным-давно, до всех потусторонних чудес, она получила степень по детской психологии. Это как раз имело отношение к ее единственной реальной квалификации.

– Мнимые друзья – лишь отображения, – предположила она. – Возможно, Мимси перекладывала вину на камень, желая избежать ответственности. Это посложнее, чем «я не разбивала вазу, это всё пикси», это «я разбила вазу, но я выполняла приказ».

– Мимси двадцать семь, – сказала Морин. – За всю свою жизнь она никогда не извинялась и никогда не подчинялась приказам. Она верит, что камень говорит. Я не сомневаюсь, что это правда.

– Субъективная правда, возможно.

– Вы не верите в это, мисс Роудс. Вы знаете Дерека Лича. Знаете и другое. Есть такая вещь, как магия. И еще такая вещь, как Зло.

Салли была выбита из равновесия. Она думала, речь идет о сбежавшем подростке.

– У нее была работа? Бойфренд?

– Она всегда могла получить деньги от людей. И у нее были любовники. Ни один из них ничего не значит. У Мимси есть лишь одна душевная привязанность.

– К вам?

– Нет. К магическому камню.

– Нил, возьми трубку, – сказала она своему собственному автоответчику. Она звонила с мобильника, стоя посреди Сохо-сквер.

Солнце сияло нещадно, но сухой воздух был холодным.

Нил, ворча, подошел к телефону.

– Мне казалось, ты собирался отвечать на звонки, – сказала она.

– Мы с Джеромом смотрели «Тандербердс». [87]87
  «Тандербердс» («Thunderbirds») – приключенческий телесериал.


[Закрыть]

Она оставила это без внимания.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что поискал из области истории.

Одним из полезных качеств Нила была привычка шарить по Интернету в поисках, казалось, явно бесполезной информации. Порой он даже бывал замечен в том, что по-настоящему шел в библиотеку и открывал книгу.

– Запиши ключевые слова. Камень Семи Звезд, Орден Овна.

– Романы Денниса Уитли?

– Первое – вещь, второе – секта. И посмотри все, что сможешь отыскать, про семейство Маунтмейн. Особенно про типа но имени Деклан Маунтмейн из конца девятнадцатого века и двух женщин, живущих сейчас, Морин – ей, должно быть, под пятьдесят, хотя она на столько не выглядит, и Мимси, двадцати семи лет.

– Как в «Borogroves»? [88]88
  Слова из песни Марианны Фейтфул: «All mimsey were the borogroves» на стихи Льюиса Кэролла. В переводе С. Маршака эта строчка звучит так: «…и хрюкотали зелюки».


[Закрыть]

– Мимси. Нет, это не уменьшительное ни от чего.

– Неудивительно, что она удрала из дому. Называть ребенка Мимси – значит оскорблять его слух.

– Бывает и хуже.

Она закрыла телефон и задумалась. Отец Мимси – кто бы он ни был – предположительно не играет здесь никакой роли. На данный момент Салли приняла это как аксиому.

Она бессознательно пришла сюда, чтобы позвонить. Именно здесь она когда-то встретилась с отцом Джерома. Коннор тогда восседал на скамейке вместе с другими велокурьерами, дожидаясь, когда появится работа. Он погиб в дорожном происшествии, тоже неподалеку отсюда.

Очередное напоминание не доверять Дереку Личу.

Мимси, очевидно, была просто семейным кошмаром. Но каким именно? Избалованный ребенок или антихрист? Она поняла, что сочувствует мамаше Мимси. Несмотря на пурпурные панели, замашки хиппи и робкое смущение при упоминании о дочери, Морин была живучей. Салли подумалось, не видит ли она в Морин Маунтмейн свое собственное будущее.

У Салли тоже была татуировка. Дельфин на щиколотке. Однажды она работала над одним делом вместе с Гарри Д'Амуром, американским частным детективом, который весь был покрыт татуировками, которые, как он утверждал, являлись паранормальной защитой. Ты хочешь защитить то, что наиболее уязвимо, но ведь нельзя татуировать сердце.

– Как дела, Сал?

Ее бывший бойфренд сел рядом с ней. На нем были лайкровые велосипедки и смешная футболка с широким следом протектора через всю грудь.

– Привет, Коннор, – безразлично ответила она.

– Я так и не поблагодарил тебя за то, что отомстила за меня, – сказал он.

При ярком солнечном свете он казался невозможно юным. Когда-то он был на треть моложе ее. Теперь – уже больше чем вдвое.

– Хорошо выглядишь, – сказал он.

– Я крашу волосы.

– Но совсем чуть-чуть.

– Верно. У тебя сын. Хороший мальчик. Джером.

– Я не знал.

– Я так и думала.

– Она странная, Сал. Вот почему я здесь. Почему мне позволено поговорить с тобой.

– Это насчет Мимси Маунтмейн?

Коннор выглядел глуповато. Они были вместе недолго, и, независимо, родился бы у них ребенок или нет, это не могло продлиться долго. Коннор во всем искал свою выгоду, предпочитая скорее быть ведомым, чем ведущим. Но ей было жаль, что он погиб.

Джером любил Нила – это было одной из причин, по которым Нил остался, но рос, как и Мимси, без отца.

– Не столько насчет Мимси, сколько этого булыжника. Камня. Ты должна быть с ним поосторожнее. Он может наделать кучу бед. Не только тебе там, но и мне здесь. Нам здесь.

– Где это «здесь»?

– Где-то. Ты, может, и смогла бы это объяснить. Я – нет. Извини, Сал. Должен бежать.

Он встал и осмотрелся. Ей подумалось, уж не приехал ли он на своем велосипеде.

– Я когда-нибудь говорил, что любил тебя?

– Нет.

– Как странно.

Он исчез. И Салли удивилась, почему она плачет.

Вернувшись в Мазвел-Хилл, она услышала рвотные позывы принтера, еще поднимаясь по ступеням к своей квартире. После встречи с призраком она провела вторую половину дня, связываясь со старыми знакомыми, которые знали что-нибудь про то, что эвфемистически называлось «альтернативной религией». Хотя некоторые из них слышали про Деклана Маунтмейна, некоего стародавнего психа, но никто не смог ничего сказать ей про его теперешних потомков.

Она вошла и обнаружила, что Нил и Джером заняты загрузкой и распечаткой. В последние несколько месяцев Джером продвинулся от помощи Нилу в работе с компьютером до раздражения, что взрослые не способны управляться с машиной так же ловко, как он.

– Полно всякой всячины, любовь моя Сал, – гордо объявил Нил.

Салли крепко обняла Джерома, удивляя его.

– Отпусти, – сказал он, выворачиваясь.

Она рассмеялась. Ей нужно было прикоснуться к продолжению Коннора во плоти. Это давало ей почву под ногами, отчасти рассеивало то сверхъестественное, что скапливалось вокруг.

– Это не Деннис Уитли, – сказал Нил. – Это Брэм Стокер. Он написал роман под названием «Камень Семи Звезд». По нему на студии «Хаммер» сняли фильм с Валери Леон.

Как и у подавляющего большинства мужчин его возраста, у Нила была энциклопедическая память насчет пышногрудых старлеток, появлявшихся в фильмах про Бонда, ужастиках «Хаммер», комедиях «Продолжайте!» и в серии телескетчей начала семидесятых «Два Ронни».

– Ты же знаешь, Стокер писал Дракулу с Влада Протыкателя. [89]89
  Влад Протыкатель – прозвище трансильванского графа Влада Третьего (правил 1448–1477), прототипа вампира – героя легенд о графе Дракуле.


[Закрыть]«Семь Звезд» он тоже основывал на крупицах правды. Это про древнеегипетскую ведьму, вселившуюся в современную девушку. По-видимому, существовал реальный Камень Семи Звезд, найденный в гробнице какой-то мумии. Он исчез после кражи со взломом из Британского музея в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. Угадай, кто был подозреваемым номер один?

– Кто-нибудь вроде Джека Потрошителя? Обчищавший высокопоставленных викторианцев?

– Нет. Догадаться нетрудно. Я говорю про Деклана Маунтмейна, который был чем-то вроде помеси Алистера Кроули и Патрика Бергина из «Игр патриотов». Наполовину спятивший колдун, наполовину психованный ирландский сепаратист. Он пытался взорвать лордов во время матча «Джентльмены против Игроков». [90]90
  Ежегодный матч в крикет между любителями и профессионалами, который проводится в Лондоне.


[Закрыть]У него имелся племянник, Беннет, который, по общим отзывам, был еще хуже. Тот якшался с нацистами во время Второй мировой и был убит в Лос-Анджелесе за шпионаж в пользу Гитлера.

– Неудивительно, что Морин не в себе.

– Я скачал большое фото с веб-сайта «История хиппи», Морин в Гластонбери в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. Она наряжена жрицей плодородия, все тело раскрашено зеленым и совершенно топлес. Когда я загружал его, мне пришлось отослать Джерома в другую комнату.

– Я видел гадкую тетю, – пропищал Джером.

– Ну, я пытался отослать его. Как бы то ни было, Морин была не только викканской [91]91
  Викканство– западноевропейский неоязыческий культ.


[Закрыть]красавицей Лета Любви, [92]92
  Такое название в прессе получило лето 1967 г., когда внимание газет было приковано к жизни хиппи в районе Хайт-Эшбери в Сан-Франциско.


[Закрыть]но и сногсшибательной красоткой из «Комет», одной из первых «девушек с третьей страницы» [93]93
  «Девушка с третьей страницы» – фотография обнаженной красотки; такие фотографии в течение долгого времени помещались на третьей странице газеты «Сан».


[Закрыть]Дерека Лича. Эти снимки должны быть где-то в Сети, но за то, чтобы получить их, придется платить. Как ты думаешь, Лич – отец этой Мимси?

Она думала об этом. Тогда все сходилось, правда, слишком уж ловко.

– Тут есть и другие игроки. И камень тоже имеет какое-то значение.

– Я составил для тебя большой список имен за последние лет сто, добытых с уймы оккультных и законспирированных до параноидальности сайтов, из тех, на которые можно попасть, только играя в игры с боями на мечах и магией. Некоторые из имен известные. Но там есть интересные пробелы. Имена стерты из записей, как те фараоны, что были настолько скверными, что их удаляли из истории. Мне постоянно попадаются ссылки на какую-то «войну» в таком контексте, что заставляет сомневаться, о которой войне идет речь.

Салли некоторое время просматривала пачку листов с отпечатанными статьями, пытаясь как-то систематизировать их.

– Все этот кровавый камень, – сказала она наконец. – Дело именно в нем. В тысяча восемьсот девяносто седьмом году он предположительно исчезает. Потом он обнаруживается в шкатулке для драгоценностей на Уимпоул-стрит и уводит Мимси. Но здесь есть одно крохотное упоминание о нем в репортажах о смерти Беннета Маунтмейна в Лос-Анджелесе.

– Значит, он взял его с собой на каникулы? Может, это был талисман его верности фюреру.

– Но как он попал к Морин и Мимси? В тысяча девятьсот сорок втором году некий капитан У., из стертых имен, похоже, снова отхватил его для Англии. Или Египта. Или науки. Я думаю, две шайки многие годы воровали камень друг у друга. Маунтмейны и какая-то другая компания, группа загадочного У. Остальные упомянуты только под инициалами. Господин Б. из тысяча восемьсот девяносто седьмого года и даже этот Р. Дж. из семидесятых. Нам нужно узнать про эти инициалы. Не мог бы ты завтра заняться этим? Может, прогуляться в Британский музей и газетное хранилище?

– Я возьму Джерома посмотреть на мумии.

Джером выставил перед собой руки и заковылял по комнате.

– Откуда он знает, как ходит мумия, Нил? – осведомилась она. – Ты что, показывал ему свое «хаммеровское» видео?

– Он набрался этого из «Скуби-Ду».

Она шутливо принялась душить его.

– Так погибнут все неверные, развращающие невинные умы маленьких детей, – торжественно возвестила она.

Они поцеловались и прижались друг к другу, и Джером велел им прекратить телячьи нежности.

Если взрослая женщина двадцати семи лет от роду хочет исчезнуть и не быть найденной, с точки зрения закона это целиком ее личное дело. Конечно, покинутая мать могла бы выдвинуть обвинение в воровстве против беглой дочери, но Салли достаточно знала теперь про «Семь Звезд», чтобы понимать, что обвинить кого-либо в его похищении значит получить в итоге потенциально бесконечную череду взаимных краж.

Мимси ушла из материнского дома неделю назад.

Морин наконец выдала ей записную книжку, где друзья Мимси были отмечены звездочками, нарисованными розовым фломастером.

Салли два дня провела, названивая по телефону.

Никто из «друзей» Мимси – теперешние поклонники, отвергнутые экс-любовники, обожающие закадычные подруги, злейшие соперницы – не признался, что ему известно что-нибудь о ней.

Но эта нудная работа оказалась полезной.

Каждый, с кем она говорила, через свое отношение позволял ей узнать чуть больше о преследуемой добыче. Впечатление, уже сформировавшееся у Салли насчет Мимси, крепло с каждой минутой.

Мимси Маунтмейн была та еще штучка. Будучи подростком она заработала миллион фунтов как автор популярных песен. Салли припомнила названия нескольких хитов, мелодии и слова которых выветрились из ее головы. С тех пор у Мимси не было нужды работать, но она выпустила в свет пару-тройку небольших сборников стихов на изобретенном ею языке.

В шестнадцать она отправила молодого человека в кому, ударив его половинкой кирпича. Суд вынес вердикт о самообороне, и в газетах, в том числе и в «Комет», о ней писали как о героине, в одиночку давшей отпор преступнику. Потом, при менее ясных обстоятельствах, она сделала это снова. На этот раз проломленный череп принадлежал не безработному футбольному фанату, а женатому банкиру. Она отсидела три года в Холлоуэй [94]94
  Холлоуэй – тюрьма в Лондоне; самая большая женская тюрьма Англии.


[Закрыть]и вышла оттуда бесспорной королевой тюрьмы.

Все ее бывшие любовники были людьми выдающимися. Политики, звезды, богачи, знаменитые преступники, красавцы и уроды. Некоторые из них прошли через опыт Мимси Маунтмейн не без существенного ущерба для себя.

Вполне могло быть, что Мимси исчезла не просто так.

Она попыталась прочесть одно из стихотворений Мимси. Хотя и не понятное ни в малейшей степени, оно заставило ее содрогнуться. У нее было ощущение, что Мимси замыслила что-то недоброе.

– Это не семья, – сообщил Нил, не успев снять пальто, – это клуб!

Салли подняла глаза. Нил впустил в квартиру Джерома.

– Мы видели мумий! – доложил ее сын.

Нил со щелчком раскрыл ноутбук.

– Слышала когда-нибудь про журналистку по имени Кэтрин Рид? Ирландка, начало века, возмутительница спокойствия?

Салли не слышала.

– Она оставила мемуары и в этих мемуарах самым бесцеремонным образом упоминает про Чарльза Борегарда, который почти наверняка и есть твой господин Б. В «Национальном биографическом словаре» есть про него статья. Если читать между строк, то он был чем-то средним между шпионом и контрразведчиком.

– Понимаю.

– Борегард стал одним из начальников в секретной службе, а его протеже звали капитан Эдвин Уинтроп.

– Про него я слышала. Он в соавторстве написал книгу о достоверных случаях появления привидений на западе Англии. Где-то в двадцатых годах.

– Это первое. Он и есть твой капитан У., обнаружившийся в тысяча девятьсот сорок втором году в Голливуде.

Салли хотелось крепко обнять Нила. Но упоминание о Секретной Службе пугало.

– А для последнего, Р. Дж., у тебя тоже есть имя?

– Как ни печально, с тысяча девятьсот семьдесят второго года прошло еще слишком мало времени, чтобы раскрывать какие-либо засекреченные данные. И множество файлов по другим, даже по Борегарду, закрыты для доступа, наверно, до тех пор, пока Джером не станет взрослым. Придется ему дорешать эту головоломку.

– Когда вырасту, я буду шпионом, – объявил Джером.

– Это пригодится, – сказала она. – А что ты имел в виду под «клубом»?

Нил ухмыльнулся:

– Тебе понравится. Помнишь Майкрофта Холмса?

– Кого?

– Брата более знаменитого…

– Шерлока?

– Девочка заслужила поцелуй, – сказал он и выполнил обещанное. – Да, Майкрофт, который, как сообщает нам Конан Дойл, «бывал порой правительством Британии», был, оказывается, реальным человеком. Его вотчина находилась в клубе для джентльменов на Пэлл-Мэлл, который назывался «Диоген». Это было прикрытие для специального подразделения английской разведки. Когда Майкрофт вышел в отставку или умер, этот Борегард принял на себя руководство и начал играть в еще более секретные игры. Большую часть этого столетия клуб «Диоген» являлся английским Отделом по Потусторонней Фигне. Понимаешь, что я имею в виду.

– Еще как понимаю!

– Если не считать великолепной Кейт Рид, никому из замешанных в это людей не пришло в голову писать мемуары – хотя я нашел ссылки на запрещенный выпуск «Черной Маски», где предположительно была напечатана статья, в которой говорилось слишком о многом, а это означает, что весь тираж запрятан где-то в Уайтхолле. Когда ты с этим разберешься…

– Когда!

– Когда. Я в тебя верю. Так вот, когда ты разберешься с этим, возможно, появится книга про клуб «Диоген». Британские «Икс-файлы». Это же такая приманка. И с этого нескорого дня «Секретные материалы» будут никому не нужны.

– Не очень-то я в этом уверена.

– Ну же, Салли, дорогая. Это ведь такой классный набор. Смотри, проклятия мумии, Шерлок Холмс, звезды Голливуда, шпионы и призраки, мифическое пропавшее сокровище, нацист-ирландец, грудастые красотки хиппи, политика и черная магия, терроризм, старые мрачные дома, разные напасти.

– Ну подумай сам, Нил. Ты говоришь, это все засекречено.

– Просто бюрократизм. Пробьемся!

– Когда война заканчивается, секреты выплывают наружу. Мы знаем про тот шотландский остров, куда Черчилль заслал сибирскую язву. Мы передали Сталину беженцев из Восточного блока, обрекая их на уничтожение. Все это стало известно. Почему же не раскрыться истории с камнем?

– Слишком банально, чтобы принимать всерьез. Я хочу сказать, это же абсурд, верно? Призраки.

– Когда война заканчивается, секреты выплывают наружу. Эти – не выплыли. Потому что война не окончилась.

– Ты просто зануда, милая.

Она перестала спорить. Нилу не нравилось быть зависимым, но ни из одного из его замечательных проектов ни разу еще ничего не вышло. И он противился тому, чтобы войти в фирму на правах партнера.

– Извини, – сказала она.

Когда она ехала в автобусе, запищал ее мобильник. Это была Морин. Салли пробежалась по списку людей, с которыми переговорила, и плавно перешла к кое-каким из материалов, собранных Нилом насчет клуба «Диоген». Неожиданно дверца приоткрылась. Потом захлопнулась снова.

– Они вышли из дела, – сказала Морин. – Хотя занимались им много лет. Уинтропа я знала. В конце. Тогда была последняя война. Я насчет другого.

– Это касается Мимси или «Семи Звезд»?

Морин колебалась.

Автобус застрял в Камдене, на Хай-стрит.

– Салли, когда вы найдете Мимси… вы не причините ей вреда, правда?

Она подумала о двух мужчинах в коме. Лишь одному стало получше.

– Если она не хочет возвращаться домой, то и ладно. Я просто хочу знать, что с ней все в порядке.

Она слышала это каждый раз, когда разыскивала пропавших детей. Если бы Джером сбежал, она бы не была уверена, что с ним все в порядке, пока он не вернулся бы домой. Но Джерому не двадцать семь.

– Я думаю, Мимси может сама о себе позаботиться, – сказала она, пытаясь подбодрить Морин.

– Камень Семи Звезд не важен для меня.

Когда Морин дала отбой и транспорт снова начал двигаться, Салли решила задать себе вопрос.