Текст книги "Адмиралы России. Гордость Императорского флота"

Автор книги: Николай Скрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 47 страниц)

Создание Одессы

Основание Одессы заняло особое место в биографии де Рибаса. Об этом деянии известно очень многим и в наше время, однако далеко не все знают, как начинался этот знаменитый ныне портовый город.

Завершилась война. 27 января 1792 года Екатерина II дала указ екатеринославскому губернатору генерал-майору В. Каховскому присоединить очаковские земли к наместничеству и приложить старание по их заселению. По указанию Каховского инженер-подполковник А. Шостак выбирал места для новых городов. Первым стал основанный 7 января 1792 года армянами Григориополь, названный так в честь Потемкина 25 февраля; следующими крепостями должны были стать Тираспольская, Овидиопольская и Одесская.

После мира и присоединения Новороссийского края по Днестру к России была создана «Экспедиция строения южных крепостей» во главе с A. B. Суворовым, которому подчинялись де Рибас и инженер де Волан.

28 февраля 1792 года черноморские флоты принял вице-адмирал Н. С. Мордвинов. В 1793 году по расчетам Пустошкина он предложил построить порт ближе к морю у Очакова, где устроить канал в гавань для гребных и торговых судов; Херсон и Николаев он считал военными портами. Но Екатерина засомневалась в целесообразности этого решения. Она писала в указе 7 июня 1793 года генерал-прокурору Самойлову: «…относительно до предполагаемого в Очакове построения гавани, то может ли оная от берега морского простираться и утверждена быть в водах морских, не имеющая от бурь, на море бываемых, никаких натуральных заграждений? Или приличнее и для казны выгоднее устроить ее в другом месте?» Императрица не хотела прокладывать канал в песках.

Выбор места для порта Екатерина II поручила де Рибасу и подполковнику де Волану. Им было предписано «…осмотреть со всевозможною тщательностию устье Днепра, Лиман и берега Черного моря, не отдаленные от Очакова; измерить существующие рейды и заливы и избрать место, достойное и удобное, для заведения на Черном море порта, который мог бы привлечь торговлю заграничную и внутреннюю, а вместе служил бы прикрытием для Императорских флотов: парусного и гребного, если б их туда Правительство направило или обстоятельства морские и военные того потребовали».

Де Рибас нашел пригодным залив около строившейся уже с 10 июня 1793 года крепости на месте бывшей Гаджибейской. Инженер де Волан в «Генеральном рапорте Сенату» от 24 января 1797 года так обосновывал выбор: «Не оставалось выгоднейшего места для береговой гавани, коея расположение соответствовало бы намерению, к какому она предполагается, как только залив Хаджибейский. Доброта рейды его, а особливо грунт его известен был нашим мореходцам и довольно испытаны в употреблении оной прежними ее владельцами. Льды там не могут ни малейшего причинить вреда и течение вод оной занести. Судоходство может быть открытым в течение целого года со всеми ветрами. Пункт сей представляет в то же время удобство подкрепления и убежища действующим флотам в военное время и гавань для торговли порубежных с Днестром богатых провинций: Подолии, Волыни и Галиции. Оставалось только доставить убежище и потребные выгоды для судов, которые токмо от западных, восточных и северо-восточных ветров претерпевали беспокойство, и для того признано за нужное, соображаясь с гаваньми Неаполя, Ливурны, Анконы и Генуи, построить мол. Произведя в разсуждение сего надлежащие разсматривания, удостоверились, что мол сей доставит прочие удобства, принадлежащие к военной и купеческой гавани, и что построение онаго стоило бы не более жете и выходных каналов в Кинбурне и Очакове».

Мордвинов выступил против, защищая постройку порта у Очакова. Но Зубов утвердил проект де Рибаса и де Волана, ибо Екатерина II решила избрать вариант гаджибейский. 27 мая 1794 года последовал императорский рескрипт де Рибасу:

«Уважая выгодное положение Хаджибея при Черном море и сопряженные с оным пользы, признали Мы нужным устроить тамо военную гавань купно с купеческою пристанью. Повелев Нашему Екатеринославскому и Таврическому Генерал-Губернатору открыть там свободный вход купеческим судам как наших подданных, так и чужестранных держав, коим силою трактатов, с империею Нашею существующих, можно плавать на Черном море, устроение гавани сей Мы возлагаем на вас и Всемилостивейше повелеваем вам быть главным Начальником оной, где и гребной флот Черноморский, в вашей команде состоящий, впредь главное расположение свое иметь будет; работы же производить под надзиранием Генерала Графа Суворова-Рымникского, коему поручены от Нас все строения укреплений и военных заведений в той стране, придав в пособие вам Инженер-Подполковника Деволанта, коего представленный план пристани и города Гаджибей утвердив, повелеваем приступить не теряя времени к возможному и постепенному произведению оного в действие. На первый раз употребите на сие те 26 000 рублей, которые, по донесению вашему от 1-го мая сохранили вы, по ненужности еще в найме вольных для флотилии греческих матросов, присовокупляя к сим и те, кои впредь вам сберечь можно будет, а дабы еще облегчить вас в сем деле по возможности, позволили мы заимствовать для насыпи гавани, материялы, назначенные по генеральному о укреплениях тамошних предположению, ради сооружения в будущем 1798 году в Очакове блокс-форта с тем, чтобы таковые же материялы были к вышеозначенному времени заготовлены вновь. Для перевозки оных в Хаджибей, можете брать суда из гребного флота, из которого и служителей к производству, повеленных работ употребляйте, без изнурения их однако же излишними трудами, производя по вашему разсмотрению плату заработанных денег. По прочим же надобностям вашим имеете во всем относиться к помянутому Генералу Графу Суворову-Рымникскому и требовать его наставлений как в самом производстве работ, так и в пособии на оные деньгами, могущими оставаться, по хозяйственному его распоряжению, от сумм, вообще для крепостных строений отпускаемых, для чего и отчеты в издержках ему представить имеете, Мы надеемся, что вы не токмо приведете в исполнение сие благое предположение Наше, но что, ведая, колико процветающая торговля споспешествует благоденствию народному и обогащению Государств, потщитеся, дабы созидаемый вами город представлял торгующим не токмо безопасное от непогоды пристанище, но защиту, ободрение, покровительство и, словом, все зависящее от вас в делах их пособия, чрез что, без сомнения, как торговля наша в тех местах процветет, так и город сей пополнится жителями в скором времени. Пребываем вам в прочем Императорскою Нашею милостию всегда благосклонны. Дано в Царском Селе. Мая 27-го дня 1794 года».

Соответствующие указы были даны екатеринославскому и таврическому генерал-губернатору графу Зубову. Тот в ордере от 31 мая 1794 года предписывал де Рибасу:

«Предоставляю раздачу мест, принадлежащих городу Хаджибею, разсмотрению В. П., почитаю нужным предварить вас, что и дозволение селиться в сем городе зависеть долженствует также от вас. Надобно также, чтобы при поселении в оном соблюдены были Городового положения нижеследующие статьи: 5 „В городе поселившеся обязаны присягою пред Всемогущим Богом, в сохранении ненарушимо подданнической верности к особе И.В.“, и 6 „Кто поселится в городе, тот имеет учинить расписку вместо присяги, что право гражданское принимает и обязуется по мещанству нести тягости“. Впрочем, от вашего разсмотрения зависеть будет, какого рода людей принимать в граждане нового города, кроме тех, противу которых имеются особые предписания, обязывая вновь поступающих вступать в состояния, кои они по приличию себе изберут, и наблюдая, чтобы город наполнялся обывателями, с одной стороны, торгами и промыслами для него полезными, а с другой, благомысленными и верность подданническую сохраняющими. При сем случае, не оставьте В. П. взять в особое примечание, чтобы при военной гавани кроме флотских служителей не могли поселяться люди, для флота посторонние».

Так как в 1794 году Каховский умер, а Суворова отправили в Польшу, постройка крепостей и города легла на де Рибаса. Он определил расходы на строительство в 2 061 620 рублей; Екатерина утвердила по докладу Зубова 1 993 025 рублей с раскладкой на пять лет. Основными объектами постройки должны были стать: большой мол, жете – гавань для гребных судов, эллинги и верфи для починки казенных судов и две пристани с набережными для судов коммерческих. Кроме того, следовало построить казармы для солдат, матросов, рабочих, несколько образцовых обывательских домов. Вскоре по проекту Зубова Шостак и де Волан составили смету на постройку шести соляных магазинов, чтобы организовать продажу таврической соли в Польшу и Молдавию. 10 января 1795 года Императрица утвердила проект и возложила его осуществление также на де Рибаса.

Благодаря меновой торговле солью по Днестру удалось получать из Бендер и Подолии лес и многие другие необходимые товары. В 1794 году уже семь турецких судов пришли с греческими товарами за хлебом. Из-за неурожая эта попытка не удалась. Но со временем зерно стало основным грузом, вывозимым через Одесский порт.

22 августа 1794 года архиепископ освятил город и порт Гаджибей. 6 января 1795 года на придворном балу кто-то посоветовал Екатерине II назвать город в честь древнегреческого поселения Одессос, которое существовало неподалеку. Императрица предложила название «Одесса». В 1795 году по решению Академии наук город назвали Одессой. До того в городе основали Канцелярию строения города и порта Хаджибейского. Директор де Волан составил план города, оставив место между пересыпью и крепостью для порта. Прежде всего начали строить малый мол, названный Платоновской пристанью. Городом занимался де Рибас, пользовавшийся образцами гаваней Генуи, Ливорно, Неаполя. Там, где ставили лестницу для взятия турецкой крепости, заложили начало будущей Дерибасовской улицы – центральной улицы Одессы. Были заложены первые церкви Святого Николая и Святой Екатерины, были начаты строительные работы в порту, в городе и продолжены работы в крепости.

С 1794-го по 1797 год вице-адмирал не раз подолгу уезжал в Санкт-Петербург, где жила семья, но возвращался в Одессу, которая развивалась под его руководством.

В 1795 году завершались основные работы по постройке крепостей на юге, что вызвало благодарственный рескрипт на имя генерал-фельдцейхмейстера, екатеринославского, вознесенского и таврического генерал-губернатора Зубова. В рескрипте от 4 декабря Императрица, выражая благодарность строителям, отмечала «…особливо Вице-Адмиралу де Рибасу, на попечении которого лежит главная часть тамошних крепостных и порта Одесского строений и который, усердием своим к службе Нашей, наиболее способствует к успешному течению оных…».

Одесса стала важнейшим делом того времени для де Рибаса. За непродолжительное время он успел создать основы для дальнейшего существования и развития города, в 1796 году основал на Днепре за порогами, в 700 верстах от Екатеринослава, в урочище Кичкасы верфь; здесь предстояло строить суда для перевозки соли и для Одесского порта.

Уже к 1797 году порт активно функционировал, хотя и не имел еще того значения, как позднее. В Одессу везли товары из Неаполя, Генуи, Константинополя, Галаца, Мессемврии, Аккермана, Анатолии, с островов Архипелага, Триполицы, Трапезунда и т. д. Ввозили турецкие ткани, сухие и свежие фрукты, хлопчатую бумагу, виноградные вина и т. п. Вывозили хлеб (с конца 1796 года), железо, пеньку, канаты, кожи, рыбу, коровье масло, сыр, сало, свечи, шерсть и сахар. С открытия таможни 12 апреля 1795 года по 1 января 1797 года таможенный доход составил свыше 160 тысяч рублей. Поток товаров нарастал. В 1795 году через порт прошло грузов на 68 тысяч рублей, в 1796 году – на 172 тысячи, в 1797-м – более чем на 200 тысяч, то есть за три года он утроился. Если учесть, что в новый порт везли малые партии товаров для пробы, такой грузооборот был крупным. В 1795–1796 годах появились первые торговые дома. Когда же наладилась торговля хлебом, в 1817 году из Одессы только вывезено было товаров на десять с лишним миллионов рублей серебром.

Рибас выделил под город, выгон и для хлебопашества 30 700 десятин. Город включал два форштадта: военный (52 квартала, 560 участков) и греческий (65 кварталов, 720 участков). В первый же год под управлением де Рибаса «Экспедиция строения города», директором которой был де Волан, выдала открытые листы на 159 участков.

Для скорейшего заселения города было объявлено, что жителей на десять лет освобождают от податей, военного постоя и предоставляют ссуду от казны на обзаведение; раскольникам обещали не мешать их верованиям. Чтобы ускорить заселение города, Рибас получил разрешение селить греков, албанцев и других единоверцев, для которых отвел на морском побережье до 15 тысяч десятин. Императрица выделила 10 тысяч рублей на дома, 500 – на церковь и 20 тысяч взаимообразно (на три года) на первое обзаведение. Для первых иноземных поселенцев Екатерина указала построить три больших и 50 малых домов. Была организована особая комиссия для иноземцев, создан греческий дивизион.

Себе адмирал также взял два участка, на одном из которых начал строить дом, но достроить его не успел.

В 1796 году открыли биржу для купечества и организовали магистрат для разбора гражданских дел, создали городскую думу для сбора денег и выдачи их на расходы.

В 1793 году на месте Одессы числилось всего десять человек. По первой переписи в конце 1795 года в городе оказалось 2349 душ, в 1799 году – 4573 жителя обоих полов и различных национальностей. В январе 1797 года в Одессе было уже неказенных строений на 500 тысяч рублей.

Враги обвиняли де Рибаса в казнокрадстве. В частности, Растопчин писал С. Р. Воронцову, что один де Рибас ворует более 500 тысяч в год. Однако собранные Яковлевым документы свидетельствуют, что это неверно. Правда, что по указаниям П. Зубова A. B. Суворов был вынужден разным лицам выдавать крупные суммы и не смог добиться их возврата.

Вообще, де Рибас установил с Суворовым дружеские отношения и пользовался его поддержкой. Вот примеры писем Суворова молодому сотоварищу:

«Где бы вы ни были, в Петербурге, Иерусалиме, Пекине или Филадельфии, я всегда вам также верен, в отсутствии и присутствии, чтобы сражаться под вашим руководством и слышать от вас: все идет хорошо. Между тем ваш Гаджибей чудо».

«Когда я освобожусь от дел, явлюсь с заступом в ваш Гаджибей, то не стану потому инженером, не будучи им на самом деле, я только солдат уже полвека».

Первый историограф Одессы A. A. Скальковский писал: «Де Рибасу город не воздвиг никакого памятника, зная, что он сам есть красноречивое свидетельство его подвигов».

Любимец и враг Павла I

Сразу после вступления на престол Павел I начал кадровые перестановки. Уже 25 ноября 1796 года адмирал А. Н. Сенявин сообщил Адмиралтейств-коллегии переданный генерал-адъютантом Кушелевым императорский указ: «Когда вице-адмирал Дерибас… обо всем доставил сведения, так что в нем надобности более нет, то его отправить к своей команде, дабы он был поручен черноморскому правлению, т. е. под команду вице-адмирала Мордвинова яко старшему своему».

Не прошло и месяца, как 18 декабря последовал императорский указ Адмиралтейств-коллегии принять командование Черноморским гребным флотом и портами контр-адмиралу Пустошкину и донести о их состоянии. 19 декабря коллегия получила записку Г. Г. Кушелева:

«Государь Император высочайше указать соизволил, дабы сего дня был отправлен по силе данного указа нарочный курьер в черноморское правление с предписанием о смене контр-адмиралом Пустошкиным вице-адмирала де Рибаса; контр-адмиралу Пустошкину предписать, дабы он рапортовал, как Государя, так и Адмиралтейств-коллегию, в каком состоянии найдет Черноморский гребной флот, сколько судов надежных и прочных, и сколько неспособных; где какие суда и в каких портах, и не употреблялись ли оные для торговли или в другие каковые употребления, и по каким повелениям. В каком состоянии найдет портовые строения, гавани, укрепления и цивильные строения. В разсуждение сведений и положения по Черноморскому правлению флотов и портов, когда коллегия считает нужным призвать в С.-Петербург вице-адмирала Мордвинова, то сие позволяется, и можно с сим курьером писать о приезде его сюда».

13 января 1797 года Пустошкин рапортовал из Одессы: «Исполняя Высочайший В. И. В. указ, Черноморский гребной флот и Одесский порт от вице-адмирала Де Рибаса сего месяца 8-го числа я в свое ведение принял, о чем В. И. В. верноподданнейше донося, подношу… ведомость в разных портах состоящих гребного флота судов, из числа коих по моему обозрению прочны и благонадежны для своего предмета оказались одни только канонерские лодки, числом 53; прочие же суда, в ведомости поименованные, по ветхости своей не могут прослужить долгое время и не способны для тех употреблений, которые предположены им в штатах. Из значительных судов гребного флота некоторые в течение 795 и 796 гг. употребляемы были к перевозке соли из Тавриды с заплатою по копейке с пуда и к доставлению казенных и собственных полк. Яковлеву принадлежащих лесов от Кинбурна до Одессы без денежной заплаты, по повелению вице-адмирала Дерибаса и инженера полковника Деволана; в течение тех же годов 4 бригантины „Петр“, „Павел“, „Лев“ и „Магилет“ посылаемы были в Константинополь для почт по указам Черноморского адмиралтейского правления, а чтоб собственно к перевозкам купеческих товаров гребного флота суда употребляемы были, сего по изследованию моему не оказалось, а не откроется ли впредь каким-либо случаем».

В ведомостях было указано, что при Одессе состоят 7 бригантин, 2 лансона, требака, скампавея, 4 транспортных судна, 1 канонерская лодка; при Николаеве – 4 бригантины, 1 катер, 8 лансонов, судно «Мокей», 52 канонерские лодки, 3 транспортных судна; при Овидио-поле – 1 катер, 8 лансонов, 4 скампавеи, 5 разъездных лодок; при Херсоне – 2 катера, 1 лансон, 1 транспортное судно, при Кичкасах – 1 лансон, при Александровской крепости – 2 лансона.

Вторым рапортом от 13 мая Пустошкин сообщал о замеченных им недостатках в постройках Одессы.

Вызванный Императором в столицу, де Рибас писал 10 января 1797 года:

«От Вице-Адмирала и Кавалера де Рибаса. В Одесский Городовой Магистрат. Сдая начальствование здешнего города Господину Контр-Адмиралу и Кавалеру Пустошкину, сим Одесскому Городовому Магистрату сообщаю с тем, чтобы о могущих случиться по местному начальству делах относиться к помянутому г. Контр-Адмиралу и Кавалеру».

9 февраля последовал высочайший указ Адмиралтейств-коллегии: «Повелеваю Нашему вице-адмиралу де Рибасу присутствовать в оной коллегии». 10 февраля коллегия слушала этот указ и приказала по прибытии де Рибаса ввести его в присутствие коллегии и привести к присяге.

Так получилось, что в 1797 году у Рибаса вновь были трения с Ушаковым. Последний просил утвердить его старшинство над де Рибасом в вице-адмиральском чине. Адмиралтейств-коллегия установила, что де Рибас имеет старшинство в должности контр-адмирала с 14 декабря 1789 года, а Ушаков в этот день в контр-адмиралы пожалован. Однако коллегия решила, что хотя Ушаков и старше Рибаса в офицерских чинах, но последний пожалован в чин подполковника прежде, и старшинство утвердили за ним.

4 января 1798 года Адмиралтейств-коллегия слушала высочайшее повеление от 2 января «…вице-адмиралу Баскакову [бывшему генерал-кригс-комиссару. – Н. С.] присутствовать в Адмиралтейств-коллегии, вице-адмиралу де Рибасу быть генерал-кригс-комиссаром, присутствуя также и в коллегии». Однако, видимо, нагрузку на де Рибаса посчитали чрезмерной, и 11 января вице-президент И. Л. Голенищев-Кутузов сообщил коллегии, ввиду указа Императора, так как генерал-кригс-комиссар де Рибас до назначения в Адмиралтейств-коллегию «имел смотрение за скорым исполнением положенных решений по канцелярии и экспедиции», а Баскакову велено присутствовать только в коллегии, то контроль предложили поручить вместо Рибаса ему. Нового генерал-кригс-комиссара командировали в Ревель для осмотра морского госпиталя, после чего послали «для осмотра всех тех мест, где чинится комиссионерами заготовление провианта» и для изыскания средств к выгодной покупке и доставке в столицу. Уже к весне он выработал свои предложения, что видно из докладной записки от 29 апреля 1798 года:

«Генерал-кригс-комиссар де Рибас доносит, что с вступления его в сию должность обращал все свое внимание к соблюдению казенной выгоды; хотя же и успел противу прежнего сделать приращения, но по одному токмо обмундированию и госпиталям; что принадлежит до провианта и провизии, то по части сей никакого средства к выгоде казенной не находит, ибо закупка оного учинена уже по сентябрь месяц 1799 г. и распоряжение к доставлению до него еще сделано, от чего не только вся сумма в штате положенная употребится, но ожидать должно и передачи.

А как по полученным им сведениям наивыгоднейшую того провианта закупку делать можно в летнее время на наличные деньги у самих помещиков к удержанию перекупщиков и подрядчиков, а равно и меры принятые к благовременному доставлению избавят казну от излишних издержек, почему и испрашивает Высочайшего повеления, не благоугодно ли будет указать в низовые места, где обыкновенно заготовка провианта чинится, командировать ныне особаго надежного комиссионера с пристойным числом офицеров и служителей из команды для того положенной, с тем чтоб он потребное количество провианта с сентября 1799 по сентябрь же 1800 г., а также и несколько провизии мог закупить умеренными ценами, для чего и нужно снабдить его при отправлении некоторою суммою на задатки и… ассигновать от тамошних казенных палат до 50 000 р., равно и впредь по мере заготовления провианта выдавать деньги без замедления».

Лесным делом Рибас занялся в 1798 году. 7 сентября коллегия слушала письмо от Кушелева, которому 18 августа де Рибас доносил, что при перегрузке тяжелых дубовых штук на судах много излишних расходов и увечий рабочих, и предложил на местах древесину обрабатывать по лекалам с припуском, чтобы на суда можно было положить больше полезного груза и проще доставлять по мелководию. Коллегия одобрила идею, доложила об этом Императору, и тот решил: раз на де Рибаса возложен осмотр и заготовка леса, то и снабдить его лекалами и чертежами на все детали, используемые в кораблях всех рангов. Было предложено, чтобы не везти лекала издали, изготовить их корабельным мастерам в Казани по присланным чертежам.

5 ноября 1798 года – новая докладная записка:

«Вице-адмирал де Рибас рапортом в коллегию доносит, что поелику заготовление лесов в Казанской губернии производится на прежнем основании более нежели в 120 местах, на пространстве нескольких тысяч верст к 40 пристаням, а дабы заготовленные леса отделывать на местах по лекалам, то каждого сорта лекалов во всякое из оных мест приготовить ныне, по такому множеству, нет возможности, так как назначить особенных, как предположено им, для сего несколько главных мест, тем более что не только адмиралтейская контора, но ни одно тамошнее место и даже межевая контора не имеет верного сведения о состоянии лесов не только в целой губернии, но и в одном каком-либо уезде; почему и полагает он нынешнее заготовление лесов произвесть без отделки на местах по лекалам, стараясь сколько можно более оных доставить; отделку же лесов по лекалам производить не на местах, а по вывозе оттуда в сараи, кои располагает построить по берегам Волги, при устьях р. Камы, Казанки, Свияги, Суры и Оки, о чем сделаны уже им нужные по сему предмету распоряжения, кои надеется успешно окончить по личном осмотре сих мест и лесов, куда он отправляется нынче для осмотра работ о заготовлении.

Произведение нынешнего заготовления лесов по прежнему порядку коллегия апробует; об отделке лесов по лекалам на местах или по вывозке в сараях разсмотреть интендантской экспедиции с обер сарваером. От Рибаса коллегия ожидает подробного донесения смет, во что станут сараи, а равно какое изыщет средство в сбережении лесов и к уменьшению издержек в доставлении оных».

7 февраля 1799 года в докладной записке по рапорту де Рибаса об опустошении запасов корабельных лесов, которые изводят местные помещики, ремесленники и крестьяне для разных нужд, включая дрова для винокурения, вице-адмирал сообщал, что напомнил губернаторам о запрещении непозволительного использования корабельных лесов и дал судам на заметку о пресечении разбазаривания дубовых лесов.

Из докладной записки от 8 февраля известно, что де Рибас осматривал в декабре 1798 года заготовку лесов. В Нижегородской губернии он организовал доставку древесины до главных пристаней на плотах, договорился о поставке барок по невысоким ценам. Удалось уменьшить стоимость заготовки леса по сравнению с 1797-м и 1798 годами. Он избрал места для постройки лесных магазинов на Оке и Суре и сообщал о тех, кто из его помощников отличился в работе либо был смещен им с должности по нерадению. По докладной коллегия отметила его благоразумные распоряжения и изъявила свою признательность.

Из докладной записки от 10 февраля о заготовке муки видно, что, по рапорту де Рибаса, она заготовлена дешевле, чем в прежние годы, причем Рибас отмечает усердие комиссионера Бекшикова из Казани. Очевидно, предложения де Рибаса пришлись по душе Императору. 9 мая 1799 года он при пароле повелел среди прочих произвести в адмиралы «за хорошее исправление порученной комиссии Де Рибаса».

В высочайшем повелении 11 июня 1799 года Павел I, исходя из донесения Рибаса о состоянии корабельных лесов, повелел начать разведение дубовых рощ по рекам Неве, Волхову и другим местам в окрестностях Санкт-Петербурга. 9 июля Император дал повеление о постройке в Рыбинске каменного магазина по проекту, представленному адмиралом, генерал-кригс-комиссаром де Рибасом, и ему же поручил распоряжения по постройке. В июле 1799 года Адмиралтейств-коллегия слушала рапорт Рибаса о лекалах и о постройке лесных магазинов, для которых адмирал нашел место при устье Шексны.

7 сентября Адмиралтейств-коллегия зафиксировала в протоколах:

«Слушав Высочайшее повеление о том, что Его И. В. Высочайше повелеть соизволил, адмирала генерал-кригс-комиссара де Рибаса, сверх возложенных на него должностей, управлять и лесным департаментом, так как он по личному его обозрению лесов, полное имеет об оных сведение, приказали: во исполнение Высочайшего повеления г. адмиралу и генерал-кригс-комиссару и кавалеру Иосифу Михайловичу де Рибасу лесной департамент, со всем в оном заключенном, принять в свое управление».

15 сентября Адмиралтейств-коллегия записала в протокол:

«Слушав Высочайшее повеление, объявленное коллегии сего сентября 13 числа о том, что Его И. В. Высочайше соизволил повелеть адмиралу генерал-кригс-комиссару де Рибасу, в комиссариатской экспедиции по обоим департаментам дела решать одни только касающиеся до продовольствия и снабдения служителей провиантом, мундиром и прочим, равно иметь присутствие по разным заготовлениям, доставлениям и покупкам; затем же не важные экономические или внутренние экспедиции той дела, предоставить разсмотрению и решению одним комиссариатской экспедиции членам».

9 февраля 1800 года Адмиралтейств-коллегия слушала рапорт генерал-кригс-комиссара де Рибаса, что в Рыбинске построен лесной магазин и будет следующим летом построен провизионный.

Казалось, адмирал идет в гору и занят активным делом. Император Павел I наградил де Рибаса Мальтийским крестом. Но 1 марта 1800 года Кушелев представил в Адмиралтейств-коллегию записку:

«Его И. В. Государь Император Высочайше соизволил: управляющего Лесным Департаментом, адмирала Де Рибаса, отстранить от службы».

Уволен он был, как писали, за злоупотребления в лесных доходах. Однако при Павле I нередко опалу вскоре заменял взлет. В 1800 году де Рибас составил план укрепления Кронштадта. Очевидно, план понравился Императору. Уже 30 октября адмирала вновь приняли на службу. Записка Кушелева в коллегию излагала волю самодержца: «Адмирала де Рибаса принять паки на службу, коему и поручено возобновление в Кронштадте прибрежных батарей и прочих укреплений и в отсутствии флота оборона самого Кронштадта».

Через несколько дней – новая милость. В журнале Адмиралтейств-коллегии от 14 ноября зафиксировано: «Адмиралтейств-коллегии г. адмирал Иосиф Михайлович де Рибас сообщил высочайшее Его Императорского величества повеление: Государь Император Высочайше указать ему, адмиралу, изволил, во время болезни г. вице-президента и кавалера Григория Григорьевича графа Кушелева, и когда он, г. адмирал де Рибас, будет находиться в Петербурге, докладывать по делам адмиралтейской коллегии его Императорскому Величеству; в бытность же его, адмирала, в Кронштадте и нездоровым будет вице-президент граф Кушелев, докладывать Его Величеству адмиралу Шишкову».

В немилость попадала и созданная Екатериной II Одесса. Но от запустения город спас де Рибас, срочно доставив через Одессу со Средиземного моря апельсины, которые Павел I очень любил. Довольный Император выдал Одессе 250 тысяч рублей на городские нужды и стал лучше относиться к де Рибасу. По иной версии, поддержки добилась депутация одесситов, приехавшая в столицу. Но, скорее всего, и она действовала при содействии де Рибаса.

Есть сведения, что де Рибас участвовал в заговоре против Павла I и разговаривал с П. А. Паленом, рекомендуя традиционные итальянские средства – яд и кинжал, а затем предложил перевернуть лодку с арестованным Императором на реке. Но внезапно заболел вице-президент Адмиралтейств-коллегии, и доклады о флоте Император поручил де Рибасу. Адмирал мог занять высшую должность, но внезапно сам заболел в декабре 1800 года. Пален находился при нем неотлучно, чтобы больной в бреду не выдал заговорщиков. Предполагали, что именно Пален и мог отравить адмирала, чтобы тот, войдя в милость, не предупредил Павла I о заговоре.

Скончался де Рибас в Санкт-Петербурге ранее убийства Павла I, 2 декабря 1800 года. Похоронен он на католическом кладбище Санкт-Петербурга. Надпись по-русски гласила: «Иосиф де Рибас, адмирал, российских орденов Александра Невского, Георгия Победоносца, Святого Владимира II степени кавалер и ордена Святого Иоанна Иерусалимского командор, 1750–1800».

* * *

Кроме выигранных сражений и осуществленного проекта создания флотилии из потопленных судов, де Рибас составлял инструкцию для образования и обучения десантных войск; подготовил проект насаждения корабельных лесов по берегам Буга, по поручению A. B. Суворова составил общий план завоевания Константинополя, составлял планы сражений, расположения войск и способов их снабжения.