Текст книги "Адмиралы России. Гордость Императорского флота"

Автор книги: Николай Скрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 47 страниц)

Вскоре после 17.30, на заходе солнца, спустили гюйс. Но деятельность на кораблях продолжалась. В исходе девятнадцатого часа к командующему с донесением прибыл с батареи поручик Зинкович, а капитан-лейтенант Клопакис с «Захария» доставил шкиперов австрийских судов. В 19.00 на «Святой Павел» вернулся майор Боасель с частью десанта; треть десантников осталась на острове Видо. Основные усилия были перенесены на главный остров. С 18.45 до 19.30 с новой батареи обстреливали крепость.

На 19 февраля был намечен штурм. В 00.15 был дан сигнал крейсерским судам держаться на своих местах, в 00.45 – всей эскадре везти десант, в 1.30 – послать отряд людей в десант. В 4.15 Ушаков поднял сигнал всей эскадре сниматься и идти в повеленный путь. В 5.30 «Святой Павел» снялся с якоря; до 7.00 снялись корабли «Михаил», «Захарий», «Богоявление», фрегаты «Григорий Великия Армении», турецкий контр-адмиральский корабль и 2 фрегата, 4 кирлангича, 1 купеческое судно. По сигналу командующего в 6.30 эскадра пошла в устье Северного пролива. Но не успели корабли занять места, как на борт корабля «Святой Павел» прибыл адъютант генерала Шабо. Он доставил письмо коменданта Корфу о сдаче.

20 февраля на борту «Святого Павла» был подписан акт о капитуляции французских войск на острове. Французы передавали крепость с вооружением и снаряжением союзному командованию. Гарнизон должен был с воинскими почестями выйти на эспланаду и сложить оружие, а затем ожидать отправки в Тулон на судах за счет соединенной эскадры, пленные обязались не воевать в течение восемнадцати месяцев против российского Императора и султана. Они могли взять личное имущество, тогда как все казенное передавалось русским и турецким комиссарам. Союзники обязались не преследовать тех жителей острова, которые служили французам. В общем, побежденные могли быть довольны мягкими условиями, тем более что часть французов пала жертвой турок, да и всех прочих могли перерезать, если бы не защита русских моряков.

В подробном рапорте Павлу I Ушаков указал потери сторон и результаты. На острове Видо из 800 французов не более полутора сотен на лодках ушли через пролив; пленены были, кроме генерала Пиврона, 20 офицеров и 422 нижних чина, а остальные погибли. Со стороны союзников потери оказались невелики: 9 убитых, 28 раненых на русских и 8 убитых, 7 раненых на турецком фрегате «Капитан Керим». При штурме сухопутных укреплений Корфу русских погибло 19, ранено 55, турок убито 38, ранено 50, албанцев убито 23, ранено 42, да на батареях погибло трое и ранено 17. Большинство французского трехтысячного гарнизона сдалось в плен. В качестве трофеев союзникам достались суда (включая фрегат и корабль) и многочисленное имущество в крепости.

Владение крепостью вызывало новые проблемы. Недоставало солдат, и Ушаков сообщал Императору о необходимости усилить гарнизон Корфу. Вице-адмирал отправил в столицу список отличившихся. Пользуясь удобным случаем, он в письме Г. Г. Кушелеву просил о возвращении чинов разжалованным офицерам и награждении достойных.

Резолюции Павла I на донесении Ушакова одобрили обращения флагмана.

25 марта последовал указ о производстве Ф. Ф. Ушакова в адмиралы «за покорение всех похищенных французами прежде бывших Венецианских островов и взятие последнего из них острова Корфу с крепостями, укреплениями и военными кораблями». Однако орденов пожаловано не было. В частности, Ушаков по праву заслужил за невиданную победу (овладение крепости силами одного флота с мизерными потерями) и руководство действиями флота под обстрелом ордена Святого Георгия I степени. Но он так и не получил этой награды.

Награды поступили от других стран. В марте 1799 года верховный визирь обратился к Ушакову с благодарностью султана и дивана за освобождение Ионических островов. Пришли поздравления Г. Нельсона и A. B. Суворова. Неаполитанский король Фердинанд IV прислал флотоводцу ленту ордена Святого Януария, султан Селим – высшую награду «челенг» (алмазное перо из своей чалмы), соболиную шубу и 1000 червонцев.

Наиболее четко заслуги флотоводца оценил Томара:

«Завоевание островов Эгейских, довершенное вами без Армии, без Артиллерии и, что больше, без хлеба, представляет не токмо знаменитый воинский подвиг, но и первое в столь долговременную войну отторжение целого члена Республики, именовавшейся единою и нераздельною».

На взятии острова заботы адмирала не окончились. 30 марта он писал, что на Корфу будет та же система, что и на остальных островах. Ушаков знал, что были желающие подчинить себе Ионические острова, и хотел обеспечить как дальнейшее существование их населения, так и права России на Средиземном море. На свой страх и риск адмирал решил образовать из Корфу, Занте, Кефалонии, Итаки, Санта-Мавры, Паксоса и Цериго независимую Республику Семи Соединенных островов под покровительством России и Турции. Он же по просьбе островитян подготовил перед штурмом Корфу и первую конституцию нового государства. В соответствии с конституцией город Корфу был признан «главным присутственным местом», в нем учреждали сенат, который следовало избирать всем жителям Республики. На каждом из островов предстояло создать Малый совет. Избирать можно было лиц, достигших двадцати четырех лет и обладавших доходом от тридцать до ста червонцев в год. Ушаков сам написал и текст присяги для избранных.

Конституция весьма расширяла круг лиц, входящих в правительство, ибо позволяла избирать не только дворян, как то было ранее, но и представителей третьего сословия. Аристократы пробовали возражать. Они подали прошение, в котором утверждали, что сохранение демократического вольнодумства опасно для спокойствия на островах. Но адмирал пригрозил, что, если дворянство выступит против конституции, он воспользуется силой и заставит подчиниться. Для охраны порядка и обороны островов Ушаков учредил милицию из местных жителей и помог ее обучить и вооружить, дал жителям православного епископа, сделав Корфу кафедральным городом, уполномочил сенат подготовить законы, устроить на островах суды и судопроизводство вести на греческом языке Он опирался на поддержку большинства населения, довольного преобразованиями. Нашлось немало желающих переселиться в Россию.

Было и немало других забот. Требовалось восстановить укрепления, ремонтировать суда, организовать лечение больных и раненых. Постоянной оставалась проблема обеспечения боевых действий. Адмирал писал Томаре, требуя жалованья, провианта и материалов для ремонта судов: «Мы не желаем никакого награждения, лишь бы только служители наши, столь верно и ревностно служащие, не были бы больны и не умирали с голоду».

Русских войск не хватало. В то же время приходилось писать Али-паше, который после взятия Корфу увеличивал число албанских солдат на острове, и требовать их вывода. Нужна была твердость Ушакова, чтобы удалить албанцев на материк.

Трудности возникали и с турками. Ушаков считал штурм заслугой россиян, корабли которых больше пострадали, и полагал для их ремонта без помех воспользоваться запасами леса в адмиралтействе Корфу, но турецкие союзники настаивали на разделе имущества. В письмах Ушаков показывал, что не поручал турецкому флоту ответственные задачи из-за его слабой подготовки. В частности, он писал:

«…кораблей турецких в атаке острова не поставил я с нашими, в их собственное сбережение, ибо они, став на якорь, не могут скоро лечь шпрингом, как скорость надобности требует, и в это время были бы они против батарей кормами, их с батарей могли бы расстрелять…»

Требовались также усилия и деньги для отправки многочисленного французского гарнизона в Тулон.

Завершая труды на Корфу, Ушаков решал, что делать дальше. Помощи от Ушакова ожидали со всех сторон: король Фердинанд IV рассчитывал на освобождение Неаполя, Нельсон приглашал к Мессине, Сидней Смит – в Александрию и на Крит. Адмирал писал Томаре:

«Требования английских начальников морскими силами в напрасные развлечения нашей эскадры я почитаю – не что иное, как они малую дружбу к нам показывают, желают нас от всех настоящих дел отщепить и, просто сказать, заставить ловить мух… Сир-Сидни-Шмит без нашей эскадры силен довольно. С Английским отрядом при Александрии, не имея и не зная нигде себе неприятеля, требования делает напрасные… Осмелюсь я сказать, в учениках Сир-Сидни Шмита я не буду, а ему от меня что-либо занять не стыдно».

Наконец, поступило приказание сначала помочь Фердинанду IV, а затем идти к Мальте. Эти основные задачи и стал выполнять адмирал.

У берегов Италии

Минуло всего несколько дней после взятия Корфу, не были посчитаны трофеи, а Ушаков уже обдумывал новые действия. Теперь он мог позволить себе помощь союзникам. 26 февраля адмирал сообщал Фердинанду IV об отправке половины эскадры к Бриндизи, затем – к Мессине и Палермо. В письме этом о нехватке провизии он лишь упоминал. В. В. Мусину-Пушкину-Брюсу флагман прямо писал, что для действий эскадры необходимо заготовить соленое мясо и занять деньги, чтобы выполнить приказ Павла I и доставить войска на Мальту. 27 февраля адмирал писал Нельсону о победе и намерениях; он рассчитывал встретиться с английским флотоводцем в Мессине.

1 марта флагман, узнав о награждении его алмазными знаками ордена Святого Александра Невского осенью 1798 года, в письме благодарил Кушелева за поздравление и изложил сложившуюся на Средиземном море обстановку. Он сообщал, что Нельсон с кораблем в Палермо, его корабли блокируют Мальту, Александрию и в Венецианском заливе их нет. О состоянии эскадры флотоводец писал, что после долгих плаваний и боев большинство судов имеет течь, на некоторых из-за ржавых гвоздей спадают доски обшивки. Как минимум 4 корабля и 4 фрегата требовали кренгования. Не было необходимых материалов, и Ушаков направил ведомость о потребностях эскадры в Адмиралтейств-коллегию и контору главного командира.

Русские эскадры требовались сразу в нескольких местах, и Ушаков пытался хотя бы частично удовлетворить запросы, посылая отдельные суда и отряды. Сам он намеревался выйти с половиной своей и турецкой эскадрой к берегам Италии, чтобы не допустить французов утвердиться в Апулии и Отранто, а вторую половину под командованием Пустошкина оставлял для ремонта на Корфу. Он жаловался на недостаток людей, в том числе мастеров, на перебои с продовольствием из-за трудностей его доставки по бурному зимнему морю.

Не зная, пришли ли войска для Мальты в Зару, он рассчитывал на возвращение Сорокина, который с фрегатом «Михаил» и турецким корветом вышел 14 марта в Бриндизи и далее в Триест и еще не возвратился. Также еще не вернулись фрегат «Счастливый» и турецкое судно, посланные в Бриндизи для доставки принцесс и тетушек бывшего французского короля в австрийские владения. Ушаков остался без десантных войск, которые занимали крепость Корфу. Флагман просил прислать матросов и солдат, ибо для содержания крепости с 600 пушками требовалось не менее полка.

5 марта Ушаков писал Томаре, что свою задачу видит в наблюдении берегов Италии от Венецианского залива до Мессины для помощи королю Неаполя и защиты берегов Турции, и считал бесполезным посылать часть сил к Кандии (Криту), что требовал Сидней Смит; он полагал, что за немногочисленными французскими силами в Тулоне может наблюдать Нельсон. Адмирал вновь жаловался на недостаток провизии и всего необходимого для эскадры.

Неаполитанцы ожидали, что на эскадре до 12 тысяч войск, но так как их не было, то посланный королем кавалер Мишеру просил хотя бы для ободрения жителей послать эскадру к городам Апулии, Бриндизи и Отранто, а затем направиться в Сицилию, чтобы помешать неприятельским войскам пройти в Мессину. Ушаков после получения провианта намеревался с четырьмя кораблями и тремя-четырьмя фрегатами идти к Бриндизи и Отранто, а оттуда – к Мессине, по пути забрав в Заре войска для гарнизона Мальты.

Но Мальту англичане еще не взяли… Томаре Ушаков заявлял 5 марта, что англичане стремятся держать русские силы раздельно. Сиднею Смиту он дипломатично писал, что недостаток провизии, ремонт кораблей и другие задачи не позволяют ему послать корабли к Кандии (Криту). Адмирала беспокоило, что в Анконе стояли, вместе с «Женерё», четыре французских линейных корабля, тогда как в Тулоне – не более одного-двух кораблей.

12 марта Ушаков обратился к Кадыр-бею с предложением, снабдив довольствием войска Али-паши, отправить их обратно, ибо вскоре французский гарнизон отправлялся в Тулон и необходимости в таких силах не было. Только после такого демарша албанцы начали покидать остров. На следующий день адмирал в рапорте Павлу I писал, что для гарнизона Корфу требуются регулярные войска, не менее полка русской пехоты, ибо, если французы вновь возьмут остров и оставят на нем большой гарнизон, вернуть его будет очень сложно.

13 марта 2931 человек французского гарнизона были посажены на наемные суда. С ними Ушаков послал акат «Святая Ирина», бригантину «Феникс» и трофейный бриг. Его беспокоило, кто оплатит перевозку. Флагман отметил благодарность французов за гуманное отношение.

В эти дни Ушаков продемонстрировал гуманность и к своим подчиненным. На эскадре состояли матросами разжалованные за участие в краже пороха мичманы А. Олешев и К. фон Икскуль. Сначала командующий дал им возможность отличиться, послав вместе с мичманом Метаксой на турецкую эскадру для связи. Прошли месяцы, и 13 марта Федор Федорович обращался к Г. Г. Кушелеву с просьбой о восстановлении их в прежних чинах, сообщая о том, что они не только выполняли свою службу, но и проявили храбрость в вылазках и на штурме Корфу. В ответ на доклад Кушелева Павел I разрешил вернуть им чины.

Тем временем австрийское правительство, действуя через посланника графа А. К. Разумовского и A. B. Суворова, просило, чтобы Ушаков выделил часть войск для наблюдения за Анконой и охранения перевозок продовольствия для итальянской армии. 23 марта Разумовский писал об этом Ушакову и сообщал, что в Анконе «Женерё» с несколькими мелкими судами готовится к выступлению, вероятно, для действия на коммуникациях. О необходимости выслать отряд судов на высоту Анконы писал и Суворов.

Нельсон со своей стороны в письме от 23 марта поздравлял Ушакова с победой, сообщал, что Мальта вскоре падет и что английская эскадра отправляется для блокады Неаполя до прибытия русской эскадры, которая, как надеялся Нельсон, восстановит короля Неаполя на троне.

Павел I наградил Ушакова и решил усилить его эскадру. 26 марта он предписал контр-адмиралу П. К. Карцову с отрядом из трех кораблей и фрегата идти на Средиземное море в распоряжение Ушакова и крейсировать у берегов Сицилии или Сардинии.

30 марта Ушаков писал Томаре о том, что Али-паша, задержав донесение о взятии Корфу, присвоил себе честь победы и требует часть трофеев, сообщал о болезнях из-за недоброкачественных продуктов, поставляемых турками, и о необходимости наладить снабжение провизией, о недостатке денег и материалов для ремонта, что препятствовало продолжению операций.

Павлу I от 30 марта Ушаков рапортовал, что от него ожидают высадки у Манфредонии и освобождения от французов Апулии. Адмирал готовил половину своей и турецкой эскадр, но не располагал войсками и надеялся получить два-три батальона из войск генерала Германа, которые должны были прибыть в Италию. Не зная, где эти войска, Ушаков мог только предполагать план своих действий: идти ли ему к Манфредонии, Анконе или Неаполю? Он намеревался оставить контр-адмирала Пустошкина на Корфу с ремонтируемыми четырьмя кораблями и несколькими фрегатами. В случае, если бы главные силы действовали в направлении Мессины и Неаполя, Пустошкину предстояло идти в сторону Зары, где будут русские полки.

1 апреля Ушаков дал ордер A. A. Сорокину с отрядом из двух русских фрегатов, двух турецких корветов идти с неаполитанским фрегатом, на котором находился Мишеру, в Бриндичи (Бриндизи), и стараться очистить берега Апулии от неприятельских судов, от французов и бунтовщиков, а прочих ласковостью утвердить в подданстве королю. Отряд отправился 3 апреля. 7 апреля, узнав о появлении в Бриндизи французского отряда во главе с фрегатом, адмирал направил в подкрепление Сорокину бригантину и три турецкие канонерские лодки, чтобы с наличными силами стараться очистить город от французов.

Получив указ Павла I от 22 января об отправке контр-адмирала Пустошкина с эскадрой не менее четырех кораблей и соответствующим числом фрегатов к Сардинии, чтобы действовать с английским и неаполитанским флотами, адмирал 8 апреля рапортовал Императору о своих действиях. Сам он не мог выступить, пока продолжался ремонт кораблей, но по готовности намеревался идти к Бриндизи и Манфредонии, очистить места эти от неприятеля, а затем отправиться к Мессине и Неаполю для взаимодействия с Нельсоном. Он рассчитывал получить прибывшие из России войска и писал: «Его неапольское величество нетерпеливо ожидает меня с десантными войсками и спасение всей Италии надеется получить от войск российских».

Тем временем ситуация в Италии изменилась. A. B. Суворов, начав 10 апреля 1799 года наступление, разбил французов при Адде и занял 17 апреля Милан. К середине мая его войска овладели всей Ломбардией. Армия Макдональда была вынуждена из Неаполя направиться навстречу Суворову. В Центральной и Южной Италии оставались лишь несколько французских гарнизонов. Эти обстоятельства способствовали действиям сил Ушакова.

Высадившийся 4 мая в Бриндизи, занятом русскими еще в апреле, отряд капитан-лейтенанта Г. Г. Белле (550 человек) за четыре дня очистил от неприятеля побережье до Манфредонии и направился к Неаполю. 25 мая отряд соединился с отрядами кардинала Руффо; 2 июня соединенные силы подошли к Неаполю с юго-востока, тогда как с юга и севера подходили отряды из «армии веры», организованной кардиналом.

Попав под обстрел канонерок республиканцев, Белле развернул на берегу батареи, которые после перестрелки потопили две лодки и отогнали остальные. 3 июня русский авангард прорвался в предместья Неаполя. 8 июня почти весь город был освобожден от французов и республиканцев, через четыре дня после обстрела капитулировали крепости Капуя и Гаэта. Лишь замок Кастель-Эльмо с трехтысячным гарнизоном продержался до 29 июня, когда был занят союзными войсками.

Англичане, прибывшие только 12 июня, постарались стать хозяевами положения в Неаполе. Нельсон, отменив условия капитуляции, по которой была гарантирована жизнь сдавшимся, открыл путь для белого террора, стоившего жизни 40 тысячам республиканцев.

После разгрома Макдональда в сражении на Треббии 7–9 июня А. В. Суворовым французские гарнизоны оставались лишь на побережье генуэзской Ривьеры, в Чивита-Веккии, вблизи Ливорно и в Анконе. Последний пункт, занятый первоначально трехтысячным отрядом и постоянно подкрепляемый, занимал положение, из которого французские корабли могли действовать на путях снабжения австрийской армии и войск Суворова в Северной Италии.

Еще 1 мая посланный Ушаковым отряд контр-адмирала Пустошкина вышел с Корфу и 5 мая начал блокаду Анконы, прерывая ее только 14–26 мая для пополнения запасов воды. В отряде состояли русские два корабля и бриг, турецкие – корабль и два фрегата. 30 мая высаженный в порту Пезаро русский отряд майора Гамена (200 человек) с отрядами местных роялистов 1 июня взял крепость Фано, затем – Сенигаллию на подступах к Анконе. В последнем случае корабли успешно взаимодействовали с десантом. Ушаков писал в рапорте, что противнику пришлось рассеивать свое внимание между действиями с суши и моря. Но успешные действия пришлось прервать. 6 июня контр-адмирал получил новый ордер. Извещенный Нельсоном о вступлении франко-испанской эскадры в Средиземное море, Ушаков приказал Пустошкину возвращаться к Корфу.

Ожидая, что франко-испанский флот направится к Египту за французскими войсками, англичане основные силы сосредоточили в районе Минорки и на подступах к Александрии. Однако союзники 19 мая высадили крупные подкрепления армии Моро в Савойе, провели 25 мая конвой в Геную, после чего вернулись в Брест 2 июля.

Узнав о том, что опасность миновала, Ушаков отправил отряд капитана 2-го ранга Войновича из пяти русских, двух турецких фрегатов и двух малых судов с десантом к Анконе, чтобы овладеть этим портом. Адмирал считал, что «…Венецианский залив не будет спокоен, пока не взята будет Анкона».

Отряд Войновича выступил 6 июля, 12 июля высадил в Пезаро десант (430 матросов и солдат); после соединения с неаполитанскими войсками Лагоста были добавлены еще 300 человек. Объединенные силы окружили Фано и 20 июля заставили противника капитулировать. 22 июля союзники с моря и с суши открыли огонь по Сенигаллии; без сопротивления французы подняли белый флаг. После этого началась тесная блокада Анконы, по мощи немногим уступавшей Корфу.

Тем временем французские войска, потерпевшие поражение от австрийцев и войск A. B. Суворова, отошли на север и соединились в генуэзской Ривьере. В сражении при Нови 4–5 августа союзники под командованием Суворова нанесли поражение французам и завершили освобождение Северной Италии. Однако требовалось овладеть Генуей. Суворов обратился к морскому командованию союзников с просьбой обеспечить блокаду Генуи и безопасную доставку из Ливорно продовольствия войскам. Нельсон выделил корабль, фрегат и бриг; отряд этот особой активности не проявлял.

Ушаков, оставив 3 корабля, 4 фрегата и корвет для охраны Корфу, 24 июля с главными русско-турецкими силами (10 кораблей, 6 фрегатов, 6 меньших судов) выступил, 3 августа прибыл в Мессину и интересовался, где Нельсон, чтобы согласовать с ним действия. Получив 4 августа обращение Суворова о блокаде Генуи от 16 июля, он срочно снарядил эскадру контр-адмирала Пустошкина с 2 кораблями, 2 авизо русскими и кораблем и 2 фрегатами турецкими. По инструкции, которую 10 августа Ушаков дал Пустошкину, тому следовало крейсировать у берегов от Ливорно до Генуи и блокировать последнюю.

В тот же день по просьбе неаполитанского короля адмирал дал инструкцию A. A. Сорокину с отрядом из 3 фрегатов следовать к Неаполю и поддерживать порядок в городе силою эскадры и ранее высаженного в Манфредонии десанта. В Неаполь должна была прибыть и эскадра контр-адмирала Карцова из Палермо, на которой было много больных цингой. Ушаков считал пребывание в Неаполе полезным для больных.

Сам Ушаков 11 августа отправился из Мессины в Палермо с 7 кораблями, фрегатом и 4 легкими судами для встречи с Нельсоном и совместных действий. Он знал, что франко-испанский флот вышел из Средиземного моря и прошел мыс Финистерре; за ним гналась английская эскадра.

Тем временем 16 августа Суворов получил приказ Павла I перенести действия в Швейцарию и вытеснить оттуда французов. Почти полностью освобожденная Италия была оставлена на попечение австрийцев. Но действия русского флота продолжались.

18 августа Пустошкин вышел из Мессины с русской частью отряда (на турецких судах началось брожение, и они не выступили). Преодолевая встречные ветры, отряд прибыл в Ливорно лишь 30 августа и до конца года крейсировал у берегов. Только за несколько дней были истреблены 10 неприятельских транспортов. Русские суда обстреливали береговые укрепления, поддерживали огнем наступление сухопутных войск. Высаженный с кораблей русский десант (200 человек под командованием майора Гамена) в начале декабря участвовал совместно с австрийцами в боях под Генуей и после поражения, потеряв 75 человек, отошел к Фано, на суда Пустошкина. В конце декабря эскадра ушла в Ливорно.

Главные силы Ушакова 16 августа выступили из Мессины и 21 августа прибыли в Палермо, где уже с 4 августа стояла эскадра Карцова. 22 августа Ушакова посетил Нельсон; на следующий день русский адмирал отдал визит. В ходе переговоров двух флагманов выяснилось, что англо-португальская эскадра и осаждающие войска должны уйти от Мальты. Нельсон предложил Ушакову блокировать остров, тогда как русский адмирал считал необходимым совместными силами быстрее овладеть Мальтой. Не договорившись, оба адмирала отправились по просьбе короля Обеих Сицилий с морскими силами в Неаполь, откуда Сорокин 25 августа сообщал, что русские войска в чести и охраняют порядок, а над виновными идет суд.

Тем временем в конце августа Кадыр-бей рапортовал Ушакову, что команды его кораблей бунтуют, считая, что слишком долго находятся в трудном походе, и требуют замены. Предлогом явилась драка на берегу с жителями Палермо, в результате которой погибли и пострадали много турок; попытки уговорить турецких моряков не удались. Турецкий адмирал был вынужден подчиниться бунтовщикам и идти к Константинополю.

26 августа эскадра Ушакова прибыла в Неаполь и соединилась с отрядом Сорокина. Фердинанд IV поручил адмиралу руководство военными действиями и подчинил ему неаполитанские войска. Ушаков высадил на берег десантный отряд полковника Скипора (818 человек), направленный по суше на Рим. После взятия Рима адмирал намечал направить 600 человек в помощь войскам, осаждавшим Анкону. К Чивита-Веккии адмирал послал капитан-лейтенанта Эльфинстона с фрегатом «Поспешный» и неаполитанским судном, чтобы препятствовать вывозу ценностей, награбленных французами.

19 сентября отряд Скипора вступил в Рим. Тем временем коммодор Троубридж и другие союзники приняли капитуляцию у гарнизона Чивита-Веккии, позволившую французам свободно эвакуироваться. Так как ко взятию Рима австрийцы не поспели, они повернули к Анконе, чтобы не позволить отряду Войновича взять ее. Русские войска вели упорные бои. Неприятельский гарнизон дошел почти до полного изнеможения. Гавань была тесно блокирована. 2 ноября отряд легких сил мичмана Икскуля из девяти легких судов захватил неприятельский бриг. Но австрийцы, 3 октября пришедшие к Анконе, месяц вели переговоры с гарнизоном и 4 ноября за спиной русских подписали с ним почетную для него капитуляцию.

Тем временем Нельсон, разочаровавшись в возможности 2700 англичан самостоятельно взять Мальту с четырехтысячным гарнизоном, в конце октября предложил Ушакову принять участие в осаде. 20 декабря после подготовки русская эскадра (семь кораблей, фрегат, восемь малых судов с двумя тысячами гренадер на борту) вышла из Неаполя. 22 декабря, зайдя в Мессину, адмирал получил приказ возвратить русскую эскадру на Черное море. Император был разочарован в союзниках, из-за действий которых оказались в трудном положении русские войска в Швейцарии.

1 января 1800 года корабли Ушакова выступили из Мессины и 8 января прибыли на Корфу. Несколько месяцев потребовалось для ремонта. Тем временем эскадра Карцова крейсировала с 20 марта по 2 июня между Сицилией и Барбарским берегом (Тунисом), эскадра Пустошкина находилась в Мессинском проливе, три фрегата Сорокина – в Неаполе, а три фрегата Войновича крейсировали в Венецианском заливе.

Такая активность русских кораблей объяснялась тем, что англичане добились обещания Павла I оказать поддержку в осаде Мальты. Получив повеление от 10 апреля 1800 года, Ушаков начал готовиться к походу. Он вызвал Сорокина из Неаполя, чтобы везти войска на Мальту. Тем временем Бонапарт, как первый консул, организовал поход в Италию. После поражения при Маренго 14 июня 1800 года Австрия согласилась на перемирие. Крейсерства у берегов Италии становились бесперспективными, и Павел I вновь приказал вести эскадру на Черное море. Поход на Мальту не состоялся. Самостоятельно англичане смогли овладеть островом лишь 23 августа 1800 года.

5 июля 1800 года главные силы (11 кораблей, 2 авизо, транспорт и 3 мелких судна) выступили с Корфу в Севастополь; позднее отправились в Россию отряды Сорокина и Войновича.

На Корфу был оставлен небольшой русский гарнизон. Основной защитой Ионических островов должна была служить местная милиция. Ушаков передал сенату Республики военное судно (полугалеру), взятое у французов; в письме к президенции острова Занте адмирал писал, что судно оставлено «к охранению сего места и малых судов, переходящих из острова в остров, от лодок разбойнических». Так Республика Семи Соединенных островов обрела благодаря Ушакову свой флот.

При уходе эскадры жители островов преподнесли Ушакову памятные подарки: на Корфу – золотую шпагу, украшенную бриллиантами, от Кефалонии и Итаки – золотые медали, от Занте – серебряный с позолотой щит и золотую шпагу.

Из-за встречного ветра лишь 27 августа эскадра Ушакова вступила в Дарданеллы. Неблагоприятные ветры задержали на месяц корабли и у Константинополя. Только 23 октября русские моряки вышли из Босфора и 26 октября вернулись в Ахтиар. Пришли главные силы из девяти кораблей, фрегата и двух авизо. Отставшие суда приходили до 2 ноября, а корабль «Богоявление», зашедший в Кафу, потребовал из-за сильной течи ремонта на месте. 5 ноября адмирал отправил для его ремонта корабельного мастера Юхарина.

За два с половиной года плавания эскадра лишилась 400 человек, но не потеряла ни одного корабля, что свидетельствует о мастерстве как флотоводца, так и подготовленных им моряков.