Текст книги "Адмиралы России. Гордость Императорского флота"

Автор книги: Николай Скрицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 47 страниц)

Блокада и прорыв

Справа Березовые острова, отделенные от материка проливом – Березовым зундом, слева – наиболее выдающийся мыс Крюсерорт составляли границы входа в Выборгский залив шириной шесть верст. Но островок Ронд, банки Рус-Матала, Пейсари, Салвор и другие, со множеством неназванных и к тому времени неизвестных камней и мелей, сужали фарватеры до десятков метров. Один из фарватеров пролегал между банкой Салвор и отмелями у Крюсерорта, второй – между островом Ронд и островом Пейсари (Малый Березовый). С востока в залив вел Березовый зунд, который считали пригодным лишь для малых судов. Судам, прошедшим фарватерами, предстояло идти к Выборгу по извилистому, изобилующему навигационными опасностями Транзунду, за которым располагался Транзундский рейд. Шхеры, с запада подходящие к Крюсерорту, позволяли проводить гребные суда под берегом к блокированному флоту. Только заняв выход из шхер мелкосидящими кораблями, можно было установить действительно полную блокаду.

В распоряжении короля были 21 линейный корабль, 8 больших, 4 малых фрегата, 4 более мелких и 323 гребных судна. Густав III рассчитывал делать высадки на берега под Выборгом, перерезать связь крепости с Санкт-Петербургом. Но соединившиеся русские эскадры обладали превосходством, подход гребных судов Нассау-Зигена грозил полной блокадой с востока, а в тыл могли ударить гребные суда Козлянинова от Выборга, где располагалась ставка главнокомандующего Салтыкова. Густав III блокировал Выборг с моря, но и сам был окружен. Чичагову предстояло сделать все возможное, чтобы блокада была полной.

Первоначально русские корабли расположились вне линии мелей и островов, прикрывающих Выборгскую бухту; шведский флот развернулся в линию по другую сторону. Но вскоре стало ясно, что наличных сил недостаточно, если они сохранят прежнюю позицию. Чичагов немедленно разработал план ужесточения блокады. Понимая сложность плавания по слабо изученному заливу, изобилующему неизвестными подводными опасностями, адмирал подготовил схему перехода каждого корабля на новое место; он предписал продвигаться медленно, имея впереди и по бортам гребные суда для промеров.

Чичагов намеревался занять позицию между островом Ронд и рифом Репие; в донесении Императрице от 28 мая адмирал писал, что ему необходимы гребные суда, которых у него нет, кроме 8 гребных фрегатов. Пока же, обнаружив шведские гребные суда в Березовом зунде, он был вынужден отправить для наблюдения за ними три фрегата, причем одному следовало крейсировать в виду пролива, наблюдая за передвижением противника, а двум другим расположиться между крейсирующим фрегатом и флотом для срочной передачи сигналов. Таким образом, если не полную блокаду, то контроль за неприятельским армейским флотом удалось наладить уже 27 мая.

28 мая из Кронштадта прибыли корабли «Храбрый», «Святослав» и три катера, но сил все равно не хватало, и Чичагов просил Безбородко прислать из Ревеля оставленные там катера и гребные суда, необходимые для преграждения узких проходов в шхерах. Писал он и о необходимости учреждения почты на мысе Стирсудден, находящемся в виду крейсирующих у Березовых островов фрегатов, чтобы ускорить передачу донесений и указов.

29 мая по сигналу адмирала флот построил линию параллельно неприятельскому и под парусами медленно, с гребными судами для промеров впереди и по бортам продвинулся на две мили и остановился между банками Репие и Пенц. Шведский флот стоял на шпринге, готовый к бою. Главные силы протянулись от острова Пейсари до мели Салвор: три корабля и фрегат преграждали фарватер у Крюсерорта; часть больших фрегатов составила эскадру во второй линии для парирования возможных ударов, а два фрегата наблюдали за русскими судами в Выборге.

Чтобы обеспечить направление от Березового зунда на Кронштадт, адмирал придумал при недостатке сил остроумный выход: корабли «Америка» и «Сысой Великий», пострадавшие от взрывов в Красногорском сражении, вместо отправки в Кронштадт Чичагов послал к мысу Стирсудден для подкрепления стоявшего там фрегата «Надежда благополучия», а вице-адмиралу П. И. Пущину предложил выслать туда необходимые для ремонта материалы. В донесениях он писал о недостатке всего необходимого и просил доставить в первую очередь пушки и снаряды со всеми принадлежностями.

Адмирал предлагал гребными судами и батареями на берегах преградить выходы из проливов; оставив в своем распоряжении 23 линейных корабля, 10 парусных и 2 гребных фрегата с усилением бомбардирскими кораблями и брандерами, остальную часть флота под командованием А. И. Круза он намеревался сделать резервной эскадрой для поддержки гребного флота, которому следовало вместе с батареями на берегах заградить все выходы из Березового зунда. Сам Чичагов продолжал последовательно и методично сжимать полукольцо блокады под Выборгом. 1 июня он направил 5 фрегатов контр-адмирала Ханыкова с задачей преградить путь шведам от островов Пейсари и Орисор до банки Пассалода; чтобы не пропустить мелкие суда, предполагалось соорудить батарею на мысе Крюсерорт. В тот же день адмирал просил выслать из Кронштадта после ремонта корабль «Иоанн Богослов» с несколькими меньшими судами, чтобы надежнее преградить выход из Березового зунда. Все пути бегства шведов были перекрыты. Лишь в безветрие шведские гребные суда могли пройти мимо неподвижных парусников.

3 июня удалось связаться с армией через отряд Ханыкова. Чичагову сообщили, что неприятельских войск на суше поблизости нет, а приходящие к берегу за водой шлюпки казаки отгоняют. Адмирал, пользуясь возможностью, послал письмо Салтыкову, запрашивая у него сведения о состоянии армии, о шведском флоте и его действиях, о состоянии гребной флотилии Козлянинова; он также просил прислать лоцманов, знающих местные фарватеры. На следующий день Салтыков, встревоженный приближением к острову Рогель 80 неприятельских гребных судов, просил оказать поддержку Козлянинову; однако Чичагов, отделенный от Выборга рядами навигационных препятствий и неприятельских кораблей, был бессилен помочь.

Зная о замеченных на острове Ронд людях, Чичагов решил, что шведы сооружают в опасной близости от русского флота батарею, и 5 июня послал отряд капитана Шешукова из корабля и фрегата; русские моряки заняли остров, обнаружив только место, подготовленное для батареи.

Шведы в эти дни высадили войска на берег Березового зунда, пытаясь отрезать Выборг от Санкт-Петербурга и производить диверсии в сторону столицы, но были отбиты сухопутными войсками и вернулись на суда; войти в Транзунд, где к бою была готова флотилия Козлянинова, они не решились.

Высочайший рескрипт от 4 июня одобрил действия Чичагова по блокированию шведов во всех проходах; Императрица предписала эскадру у Березового зунда объединить под командованием контр-адмирала Одинцова и подчинила ее Нассау-Зигену, которому следовало тотчас отправиться к Березовым островам. Адмиралу предстояло обеспечить переход канонерских лодок капитана бригадирского ранга Слизова до Питкопаса и условиться с принцем, чтобы часть гребных фрегатов и канонерских лодок оставить при корабельном флоте, а остальные вернуть в галерный; указ сообщал о приказе выслать к флоту остававшиеся в Ревеле суда и два брандера из Кронштадта. Чичагову было предписано учредить связь с армией и создать на мысе Крюсерорт батареи, которые могли бы действовать против 4 шведских кораблей, преграждающих фарватер вблизи мыса.

Тем временем флот Чичагова усиливался. Вечером 7 июня из Ревеля прибыли 2 бомбардирских корабля, 3 катера, 2 транспорта, госпитальное судно и 2 брандера. Через сутки из Фридрихсгама подошли 50 канонерских лодок капитана Слизова, 30 из которых Чичагов под конвоем фрегата отправил Нассау-Зигену, а 20 оставил в своем распоряжении. Подкрепление позволило адмиралу 8 июня послать 2 фрегата и 4 катера капитана Кроуна к выходу из шхер, чтобы захватить или заблокировать находившиеся там шведские суда. Канонерские лодки он придал отряду Ханыкова с задачей укрыть их у берега и использовать для наблюдения и поддержки Кроуна. В донесении от 9 июня Чичагов писал, что сооружение батареи на мысе Крюсерорт сопряжено с большими трудностями и нет уверенности в успехе; посему он отложил решение до того момента, когда завершится разведка фарватера.

В тот же день было выделено два отряда. Капитану генерал-майорского ранга Лежневу с 4 линейными кораблями, бомбардирским и гребным фрегатом следовало занять место, обследованное у острова Ронд капитаном Шешуковым, и быть готовым к нападению на неприятеля или отражению его атаки. Отряду контр-адмирала Повалишина (5 линейных и бомбардирский корабли) предстояло расположиться на позиции между банками Пассалода и Репие или между последней и мысом Крюсерорт, оставаясь вне выстрелов противника.

9 июня 1790 года главные силы Чичагова под парусами приблизились на два пушечных выстрела к шведам и встали на якорь между островом Ронд и банкой Репие (Илмут); в это время неприятельский флот лежал на шпринге, а в его тылу собрались гребные суда и четыре фрегата от Транзунда. В тот же день и отряд Лежнева развернулся на указанной ему позиции; сюда же адмирал послал 2 брандера с указанием поставить их в безопасное место. На острове Ронд побывали для описания и пеленгования 3 штурмана. Чичагов готовился к наступлению.

Отряд Повалишина из-за пасмурности и маловетрия занял предписанное положение только 11 июня; накануне капитан Кроун доложил, что из 8 шведских судов, обнаруженных у Питкопаса, 4 захвачено, 1 сожжено неприятелем, а остальные ушли на веслах.

От постройки батареи на мысе Крюсерорт Чичагов отказался, несмотря на полученный из столицы указ, ибо рекогносцировка показала, что орудия, далеко расположенные от фарватера, не способны задержать противника. Салтыков также не был уверен в эффективности батарей; 17 июня он писал о бесполезности орудий на Крюсерорте, Меросанеми, Вилланеми и необходимости их на Койнеми.

Над тылом шведов нависала эскадра Козлянинова. Когда 10 июня шведская гребная флотилия отошла от острова Рогель к главным силам, одно движение судов Козлянинова к Транзунду заставило шведов вернуться в прежнее положение.

Таким образом, все было подготовлено для наступления. Чичагов ожидал только прибытия гребной флотилии, чтобы во взаимодействии с ней атаковать и добиться гарантированной победы либо одной только угрозой заставить противника сдаться. Казалось, положение шведского короля безнадежно. Попытки шведов 3–9 июня закрепиться на берегу и отрезать Выборг от столицы были отбиты русскими войсками. Шведские войска и флот страдали от недостатка свежего продовольствия и воды. Однако гребная флотилия все не приходила.

8 июня Турчанинов писал Безбородко, что Нассау-Зиген, осмотрев положение в Биорке, поедет к Чичагову договариваться об атаке; опасаясь, что Биорке-зунд (Березовый пролив) будет загражден затопленными судами и батареями, принц намеревался ограничиться там демонстрацией, а главные силы по согласованию с адмиралом ввести в бой совместно с флотом или от острова Ронд, или на флангах флота корабельного. Однако он так и не выполнил свое намерение.

Не раз переносились сроки выхода флотилии. Только 18 июня стало известно, что Нассау-Зиген в 12 верстах от Березовых островов и поедет советоваться с Чичаговым о дальнейших действиях. Но и в этот день противный крепкий ветер мешал входу флотилии в Березовый зунд, так что Нассау-Зиген ограничился рекогносцировкой.

Шведы, чувствуя гибельность положения, попробовали прорвать блокаду. 17 июня Чичагов получил сведения, что шведские суда шхерами направляются к Выборгу. Несмотря на то что фарватер преграждали два отряда, адмирал послал еще два фрегата и два катера под командованием капитана 2-го ранга Р. Кроуна, который 19-го и 20 июня отразил попытки неприятеля пройти к Выборгскому заливу.

На следующий день к выходу из Березового зунда подошел гребной флот Нассау-Зигена. Из-за безветрия часть пути суда прошли на веслах, и вице-адмирал намеревался наступать 21 июня, дав отдых командам. Он совсем забыл про обещание встретиться с Чичаговым и скоординировать действия; видимо, принц не хотел ни с кем делить честь победы и 21 июня вступил в бой. Первоначально шведы открыли огонь, взяли шхуну «Слон», повредили другие суда, но канонерские лодки с плавучими батареями зашли во фланг неприятеля и, взорвав два судна, заставили его отступить; в шестом часу утра принц прекратил преследование, чтобы дать отдых усталым людям, не евшим на канонерских лодках сутки.

Чичагов терялся в догадках о причинах стрельбы на восточном фарватере, пока не загремели орудия на его фронте: король, воспользовавшись установившимся попутным ветром, решил идти на прорыв.

Скрытное бегство исключали светлые ночи, а прибытие гребного флота Нассау-Зигена не оставляло сомнений, что у короля нет времени выжидать. Поэтому Густав III собирался прорваться на рассвете, когда у противника понижается бдительность и не спят только вахты. Он избрал западный фарватер. Тот выводил кратчайшим путем к Свеаборгу и входу в шхеры у Питкопаса. Шведы готовили брандеры, которые предстояло пустить на русские корабли, чтобы на время их нейтрализовать. При попутном ветре первыми должны были выходить парусники, за ними – гребная флотилия; при безветрии основная роль оставалась за гребным флотом. Корабли должны были иметь на буксире шлюпки для промеров; их марсели и стаксели прихватывали только нитки, чтобы не посылать команды на мачты и поставить паруса по сигналу флагмана, управляя ими с палуб, что под огнем позволяло избавиться от больших потерь. Чтобы отвлечь внимание противника, подполковник Тернинг с тремя дивизиями канонерских лодок атаковывал правофланговые корабли боевой линии Чичагова. В ночь на 22 июня благоприятный ветер позволил Густаву III начать рискованное предприятие.

Как известно, к ночи 22 июня 1790 года русский корабельный флот отдельными отрядами перекрывал все возможные выходы из Выборгской бухты. Корабли контр-адмирала И. А. Повалишина стояли на шпринге между мысом Крюсерорт и банкой Салвор, преграждая шведам выход по западному фарватеру. В его тылу отряд контр-адмирала П. И. Ханыкова между островом Пейсари и банкой Пассалода предназначался для борьбы с возможным прорывом малых гребных судов. Главные силы располагались против главных шведских сил и подразделялись на авангард А. И. Круза, кордебаталию В. Я. Чичагова и арьергард A. B. Мусина-Пушкина, тогда как правофланговый отряд капитана Лежнева стоял между островом Ронд и островом Пейсари. У восточного прохода гребную флотилию поддерживали корабли отряда контр-адмирала Одинцова, а на крайнем левом фланге отряд капитана Кроуна блокировал вход в шхеры.

Ранним утром, между 2.00 и 4.30, отряд Тернинга атаковал у Пейсари отряд Лежнева, после чего отправился на сборный пункт. В 6.00 корабельный флот поставил паруса и пошел на прорыв.

С русской стороны первый удар шведского корабельного флота принял контр-адмирал Повалишин, который свои корабли поставил так, что шведы попадали под огонь с разных сторон и в то же время не могли охватить весь его отряд. Неприятель был вынужден идти по огненному коридору. Один из шведских кораблей попробовал избежать этой участи и обойти русские корабли с другой стороны, но сел на мель; остальные направились по фарватеру. Тем не менее почти все корабли, благодаря принятым мерам, прошли без больших потерь. Неожиданным сюрпризом стали шведские брандеры. Они были пущены, когда шведы еще прорывались сквозь строй. Увидев пылающий брандер, который двигался на русскую линию, «Всеслав» и «Святой Петр» по приказу контр-адмирала обрубили якорные канаты и пропустили горящее судно, после чего продолжили обстрел противника. Сопровождавшие брандер корабль и фрегат не справились с управлением, сцепились с пылающим судном, вскоре были охвачены огнем и взорвались. Два меньших брандера погибли без пользы.

Пройдя отряд Повалишина, шведские корабли столкнулись с фрегатами контр-адмирала Ханыкова между островом Пейсари и банкой Пассалода. Ближе к банке стоял фрегат «Архангел Гавриил», далее «Брячислав» и гребной фрегат «Святая Елена». Они открыли по шведам такой огонь, что заставили их изменить курс, причем часть шведских кораблей попала на банку Пассалода.

Бой недешево стоил и русским. Корабли эскадры Повалишина получили значительные повреждения в рангоуте, парусах и такелаже. Потери составили убитых 49, раненых 98 человек. Особенно пострадал бомбардирский корабль «Победитель», потерявший две мачты, он некоторое время один выдерживал огонь шведов, когда другие корабли отошли, уступая дорогу брандерам. В итоге ни корабли Повалишина, ни имевшие подводные пробоины фрегаты Ханыкова не могли участвовать в преследовании уходящего противника. На ходу остался лишь гребной фрегат «Святая Елена», который преследовал и взял большую галеру «Палмшерна». Когда шведский флот стал удаляться, стоявшие на мели корабли спустили флаги и сдались.

С флагманского «Ростислава» Чичагов видел, как шведы атакуют Лежнева, но около 4.00 бой прекратился. Шведские гребные суда продолжали уходить из-за Березовых островов к своему флоту, на котором были распущены марсели; ожидая нападения, Чичагов в 5.45 приказал флоту лечь на шпринг и приготовиться к бою, ибо встречный ветер способствовал движению противника. У королевского флота было три направления прорыва, и когда в шестом часу стало видно, что шведы распускают паруса, адмирал решил выжидать, куда они пойдут, прикрывая по-прежнему все возможные пути. На российских кораблях также были приняты меры для быстрой постановки парусов. Чичагов ожидал, видимо, что шведы пойдут прямо на юг.

Тем временем большая часть шведского флота в начале восьмого часа снялась с якоря и направилась колонной к западному проходу. Один за другим корабли уходили к северу, а затем поворачивали на отряд Повалишина. Теперь намерения противника определились. Перед Чичаговым стояли два варианта: вывести главные силы в море и перехватить там шведов либо всеми возможными средствами преградить им выход из залива до подхода гребных сил, полностью пленить или уничтожить неприятельскую морскую мощь. Адмирал выбрал второй вариант как суливший больший успех меньшей ценой.

Между 7 и 8 часами Чичагов послал корабль «Победоносец» к ставшему на мель шведскому кораблю, в 8.15 дал сигнал арьергарду идти на помощь атакованным кораблям, затем послал к эскадре Повалишина корабль «Царь Константин». Вскоре адмирал поднял сигнал всему арьергарду, обрубив канаты, идти на помощь Повалишину. Однако, когда стало ясно, что шведы все же прорываются, а Мусину-Пушкину пришлось уклониться к западу, чтобы обойти отмели, адмирал приказал арьергарду идти наперерез врагу; в поддержку Повалишину он послал отряд Лежнева. Вслед за тем вице-адмирал А. И. Круз, начальник авангарда, получил приказ вступить под паруса, гнаться за уходящим неприятелем и атаковать его.

Убедившись, что неприятель прошел через заградительные отряды, оставив на мели 5 кораблей и 2 фрегата и потеряв корабль и фрегат, Чичагов с кордебаталией снялся и пошел в погоню, оставив отряд Лежнева и несколько фрегатов для помощи пострадавшим в бою кораблям и захвата стоявших на мели неприятельских судов.

Шведские корабли уходили на юго-запад. За ними тянулась масса гребных судов. Строившиеся в боевую линию корабли Чичагова проходили вблизи шведской гребной флотилии, которая оказалась в полной власти русского флота. Чичагов первоначально приказал уничтожать и захватывать беспомощные гребные суда, однако их оказалось слишком много. При появлении гребных судов Нассау-Зигена адмирал решил оставить ему шведские гребные суда и продолжить преследование корабельного флота.

В начале девятнадцатого часа корабль «Двенадцать апостолов» перестреливался с шедшим впереди шведским контр-адмиральским кораблем; от его выстрелов неприятель лишился бом-лиселя и брам-рея, но сумел оторваться от преследователя. Около 20.00 «Мстислав» догнал этот корабль и вступил с ним в бой. С 20.30 к «Мстиславу» присоединился «Кир-Иоанн»; они сбили бизань-мачту противника. В 21.00 «Мстислав» овладел вражеским кораблем «София Магдалина». В ходе боя на «Мстиславе» и его противнике были сбиты грот-марса-реи. «Кир-Иоанн» и «Двенадцать апостолов» ушли вперед. Видя это, Чичагов дал в начале двадцать второю часа сигнал ближайшим к противнику кораблям атаковать, а «Храброму» идти к захваченному кораблю на помощь «Мстиславу».

В исходе двадцать второго часа «Венус» и «Кир-Иоанн» схватились с неприятельским фрегатом и в 23 часа принудили его спустить флаг; но из-за сумеречности и сильного ветра фрегат отдалился и скрылся ранее, чем на него высадили призовую партию.

Ветер усилился до крепкого, но шведы не убавляли парусов. Преследующий флот все более рассеивался, так что вскоре в распоряжении адмирала, кроме флагманского «Ростислава», оказались лишь корабль «Святая Елена» и фрегат «Венус». Пришлось уменьшить скорость, поджидая отставших, но через два часа Чичагов возобновил погоню.

Из-за разных скоростей кильватерная линия растянулась, наиболее быстроходные корабли вырывались вперед. На рассвете Чичагов мог наблюдать только 10 своих судов, тогда как у неприятеля направлялось к северу еще 21 судно. Несмотря на перевес противника, адмирал продолжил преследование. В 7.00 с одного из русских кораблей несколько раз выстрелили по шведскому кораблю под брейд-вымпелом, но тот уклонился от боя и ушел к флоту. Позднее «Венус» начал обстрел корабля «Ретвизан», и «Изяслав», поставив брамсели, пришел на помощь Кроуну. Вскоре «Ретвизан» сдался и в сопровождении «Венуса» присоединился к русскому флоту.

В 10.30 шведский флот стоял у входа в Свеаборг. При виде приближающегося русского флота шведы стали сниматься с якоря. Чичагов, ожидая возможного боя, приказал кораблям собраться ближе к нему. Однако шведы отвели корабли под батареи, и атака стала невозможна. Собственно говоря, она и не требовалась, ибо шведский флот, уменьшившийся до 14 кораблей и 3 фрегатов, после ряда неудач уже не мог претендовать на успех, и русскому флоту только оставалось блокировать его.

В результате сражения шведы потеряли три корабля и два фрегата погибшими, четыре корабля и два фрегата сдавшимися; кроме того, сдались или погибли в ходе боя многие меньшие парусные и гребные суда, указанные в донесениях русских командиров. Число пленных достигло пяти тысяч, потери убитыми и утонувшими оценивали в 2 тысячи; русский флот, не лишившись ни одного корабля, потерял 53 человека убитыми; среди раненых были 2 капитана и 112 нижних чинов.

24 июня 1790 года Чичагов во всеподданнейшем донесении, отправленном в столицу с сыном Павлом, писал об успехе. Так как находившийся при нем A. C. Шишков проявил досаду, что для сообщения о победе адмирал послал не его, со следующим донесением от 26 июня об успешном бое Кроуна адмирал послал Шишкова. 3 июля В. Я. Чичагов подготовил подробное донесение о ходе и результатах Выборгского сражения; на следующий день с трофейными флагами и донесением адмирал направил в столицу второго сына, подполковника Василия Чичагова. В письме к графу A. A. Безбородко адмирал обращался с единственной просьбой: перевести сына из сухопутного в морское ведомство, гарантируя, что тот будет соответствовать новому званию.

Настроения в столице переходили от тревоги к восторгам. 23 июня беспокойство вызвало сообщение, что в ходе прорыва пять судов взорвано: лишь на следующий день рапорт Повалишина разъяснил, что взорваны шведские корабли, а Чичагов и Круз преследуют уцелевшую часть неприятельского флота. 26 июня П. В. Чичагов привез донесение, из которого стали ясны масштабы поражения шведов; Императрица на радостях наградила П. В. Чичагова чином капитана 1-го ранга, золотой шпагой с надписью «за храбрость» и тысячей червонцев, а адмирал В. Я. Чичагов первым из моряков был удостоен ордена Святого Георгия I степени и пожалован 2417 душами крестьян в Могилевской губернии. Награды получили также другие адмиралы и офицеры флота.

Вскоре после Выборгского сражения вину за неполный разгром шведов досужие языки возложили на В. Я. Чичагова. Офицеры отряда Повалишина считали, что адмирал промедлил с помощью, когда пять кораблей дрались против всего неприятельского флота. И Салтыков, и Нассау-Зиген порицали его за оплошности; последний со слов пленного шведа утверждал, что при наличии батареи на Крюсерорте ни один из шведских кораблей не ушел бы. Нам уже известно, как сам Салтыков высказывался о бесполезности батареи на Крюсерорте. Следует более тщательно разобрать события и дать им оценку, чтобы освободить имя В. Я. Чичагова от подобных инсинуаций.

Если внимательно посмотреть на карту Выборгского залива, отчетливо видна полоса мелководья шириной до километра у мыса Крюсерорт; следовательно, корабли со значительной осадкой вряд ли могли подойти ближе к берегу и соответственно оказаться в сфере эффективного огня артиллерии. Береговые батареи в лучшем случае могли действовать только против малых и гребных судов, а для борьбы с ними предназначался галерный флот Нассау-Зигена. Принц, не согласовав действий с Чичаговым, не сообщив ему о наступлении и не организовав захвата оставшихся в море без защиты шведских судов, и был основным виновником неполной победы.

Почему же Чичагов задержался с помощью Повалишину и выходом в море? Речь уже шла о том, что адмирал ожидал, пока не определится действительное направление прорыва. Свою роль, видимо, сыграли и отвлекающие действия шведов против Лежнева. Но главное, чтобы пройти к Повалишину, русским кораблям следовало идти при неблагоприятном ветре. Ночью дул N ветер, с трех часов NO, затем ONO, попутный прорывавшимся шведам, но не русским.

Выйдя в море с кордебаталией в числе последних, уже вскоре корабль адмирала оказался среди передовых.

* * *

Казалось, силы Густава III окончательно подорваны и война завершается. Однако 28 июня Нассау-Зиген предпринял неподготовленное наступление на шведский гребной флот у Роченсальма и потерпел поражение. Корабельный флот в июле продолжал выполнять главным образом блокадные функции. Главные силы Чичагова стояли между Наргеном и Вульфом, по очереди посылая эскадры в Ревель, а под Свеаборгом оставался крейсерский отряд. Адмирал готовил помощь для совместной операции по разгрому шведского флота в Роченсальме, но из-за несогласованности действий Нассау-Зигена и Салтыкова операция не состоялась до конца войны.