Текст книги "Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 5. Пьесы (1911–1921)"

Автор книги: Николай Гумилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Annotation

В пятом томе Собрания сочинений Николая Степановича Гумилева публикуются все его драматические произведения, а также другие сохранившиеся редакции и варианты пьес выдающегося русского драматурга-новатора.

Николай Гумилев. Полное собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Пьесы 1911–1921

Пьесы 1911–1921

1. Дон-Жуан в Египте

2. Обед в Бежецке

3. Игра

4. Актеон

5. Дитя Аллаха

6. Гондла

Вместо предисловия

Действие первое

Действие второе

Действие третье

Действие четвертое

7. Отравленная туника. Трагедия в пяти действиях

Действующие лица

Действие первое

Действие второе

Действие третье

Действие четвертое

Действие пятое

8. Дерево превращений. Пьеса в трех действиях для детей

Действующие лица

Пролог

Действие первое

Действие второе

Действие третье

9. Охота на носорога

Действующие лица

Действие первое

Действие второе

10. Жизнь Будды

11. Гарун Аль-Рашид. По «Тысяча и одной ночи»

Действующие лица

Действие первое

Действие второе

Действие третье

Действие четвертое

Фрагменты драматических произведений

12. Красота Морни

13. Зеленый тюльпан

14

Другие редакции и варианты

3

6

7

9

Комментарии

Список условных сокращений, принятых в комментариях и разделе «Другие редакции и варианты»

notes

1

2

Николай Гумилев. Полное собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Пьесы 1911–1921

Пьесы 1911–1921

1. Дон-Жуан в Египте

Одноактная пьеса в стихах

Действующие лица

Дон-Жуан.

Лепорелло.

Американец.

Американка, его дочь.

Место действия – внутренность древнего храма на берегу Нила. Время действия – наши дни.

Дон-Жуан

(выходя из глубокой расселины между плит)

Как странно! Где я? Что за бред?

Ага! Я ставлю три червонца,

Что наконец я вижу свет

Земного ласкового солнца.

Но что же делалось с тех пор,

Как я смеялся с донной Анной

И грозный мертвый командор

Мне руку сжал с улыбкой странной?

Да! Мы слетели в глубину,

Как две подстреленные птицы,

И я увидел сатану

Сквозь обагренные зарницы.

Мой командор лежал как пень,

Его схватили, жгли, терзали,

Но ловко я укрылся в тень

И выждал срок в подземной зале.

Когда ж загрезил сатана

С больной усмешкой, с томным взором,

Я подниматься стал со дна

По лестницам и коридорам.

Потел от серного огня,

Дрожал во льдах, и мчались годы,

И духи ада от меня

Бросались в темные проходы.

Ну, добрый старый Дон-Жуан,

Теперь по опыту ты видишь,

Что прав был древний шарлатан,

Сказавший – знай, иди и выйдешь!

(Поворачивается к выходу.)

Теперь на волю! Через вал

Я вижу парус чьей-то лодки;

Я так давно не целовал

Румянца ни одной красотки.

Есть лодка, есть и человек,

А у него сестра, невеста...

Привет, земля, любовных нег

Очаровательное место!

Входит Лепорелло в костюме туриста, за ним Американец и Американка.

Ба, Лепорелло!

Лепорелло

Господин!

Вы здесь? Какая цепь событий!

Как счастлив я...

Дон-Жуан

Ты не один?

Лепорелло

(тихо)

Ах да, пожалуйста, молчите.

Дон-Жуан

Молчать? Зачем?

Лепорелло

(тихо)

Я объясню

Вам всё...

(Обнимая его, громко.)

Ах, друг мой!

Дон-Жуан

Прочь, невежа!

Лепорелло

Ты гонишь?

Дон-Жуан

Ясно, что гоню.

Лепорелло

(Американцу и Американке)

Всё тот же он, манеры те же.

Дон-Жуан

Манеры? Хам!

Лепорелло

(продолжая его обнимать, тихо)

Молчите! О!

Не бейте...

(Громко.)

Ха-ха-ха, не страшно!

(К Американцу и Американке.)

Не изменила жизнь его,

Всё тот же милый, бесшабашный!

Американец

(тихо, Лепорелло)

Но кто он? Как его зовут?

Дон-Жуан

(тихо, ему же)

Скажи, они дружны с тобою?

Американка

(тихо, ему же, указывая на Дон-Жуана)

Как он красив! Зачем он тут?

Лепорелло

(тихо, то тем, то другим)

Сейчас, сейчас, я всё устрою.

(Громко, становясь в позу.)

Я был его секретарем,

Мы с ним скитались по Мадриду

И по Севилье, но потом

Я потерял его из виду.

О праздной молодости дни!

Они бегут, они неверны.

Так гаснут вечером огни

В окне приветливой таверны.

Дон-Жуан

Ну, не для всех.

Лепорелло

(примиряюще)

Да, для меня.

Я стал студентом Саламанки

И позабыл день ото дня

Вино и женские приманки.

Пил воду, ел засохший хлеб,

Спал на соломенном матраце,

Бывало, месяцами слеп

От едкой пыли диссертаций.

Мне повезло не так, как тем,

Каким-нибудь там дон-Жуанам!

Сперва профессором, затем

Я вскоре избран был деканом.

Американец

(почтительно)

Мы знаем, да.

Лепорелло

К студентам строг

И враг беспочвенных утопий,

Я, господа, египтолог,

Известнейший во всей Европе.

Американка

Так говорилось на балах

В Чикаго.

Дон-Жуан

Стоило трудиться!

Лепорелло

И вот, когда я на ногах,

Я наконец могу жениться.

(Представляя Американку.)

Мисс Покэр, грации пример,

Она моя невеста, благо

Вот мистер Покэр, милльонер,

Торговец свиньями в Чикаго.

(Представляя Дон-Жуана.)

Друзья мои, вот Дон-Жуан,

Друг юности моей беспечной,

Он иногда бывает пьян

И малый грубый... но сердечный.

Американец

Что ж, мистер Дон-Жуан, вы нас,

Сойдясь, полюбите наверно...

Скажите мне, который час

На ваших, у меня не верны.

(Указывая на Американку.)

Моя единственная дочь,

Мать умерла, она на воле,

Но с нею я; она точь-в-точь

Моя скончавшаяся Полли.

Теперь уехал я на юг,

Но все не позабыть утраты!

Скажите мне, мой юный друг,

Ужель еще вы не женаты?

Дон-Жуан

(подходя к Американке)

Сеньора!

Американка

(поправляя его)

Мисс.

Дон-Жуан

(настаивая)

Сеньора!

Американка

(по-прежнему)

Мисс!

Я не желаю быть сеньорой!

Дон-Жуан

Сойдемте три ступеньки вниз.

Американка

Вы Дон-Жуан? Ну, тот, который?..

Дон-Жуан

Да, тот, который!

Американка

И с тех пор

Вы в мире первый раз явились?

Дон-Жуан

Да, в первый... старый командор

Вцепился крепко... Вы мне снились.

Американка

Не верю вам.

Дон-Жуан

(мечтательно)

Земля во мгле;

Задумчивое устье Нила,

И я плыву на корабле,

Где вы сидите у ветрила.

Иль чуть заметный свет зари,

Застывший город, звон фонтана,

И вы мне шепчете: – Смотри,

Вот здесь могила дон Жуана.

Лепорелло

(подозрительно)

О чем здесь речь?

Дон-Жуан

О том, что ты

Давно оставил.

Американка

Не мешайте.

Американец

(рассматривая памятник)

Какие странные листы!

Лепорелло подходит к нему.

Американка

(Дон-Жуану)

Как верить вам? Но продолжайте.

Дон-Жуан

Я лгу? Не верите вы мне?

Но знаю я, что ваши плечи —

Я целовал уж их во сне —

Нежны, как восковые свечи.

А эта грудь! Ее хранят

Теперь завистливые ткани,

На ней есть синих жилок ряд

Капризных, милых очертаний.

Поверьте! Мне б хотелось лгать

И быть холодным, быть коварным,

Но только б, только б не страдать

Пред вашим взглядом лучезарным.

Американка

И мне так родственен ваш вид:

Я всё бывала на Моцарте

И любовалась на Мадрид

По старенькой учебной карте.

Американец

(Лепорелло, указывая на саркофаг)

Скажите, мой ученый друг,

Кто здесь положен?

Лепорелло

Сети третий.

(Про себя, глядя на Дон-Жуана и Американку.)

Они ну прямо вон из рук!

Американец

Как вы его назвали?

Лепорелло

Сети.

Американец

Гм, гм!

Лепорелло

(хочет отойти)

Гм, гм! Сейчас.

Американец

Скажите, как

Вы знаете его названье?

Лепорелло

Ах, Боже мой, а этот знак!

Забавно было бы незнанье.

Американец

Да, да, еще бы! Ну, а тот,

На пьедестале с мордой мопса?

Лепорелло

А, это сын луны, бог Тот

И, кажется, времен Хеопса.

Конечно! Сделан лоб горбом,

А темя плоским и покатым.

Таких не делали потом,

Хотя б при Псаметихе пятом.

А вот четвертый Псаметих,

На Сети первого похожий...

А вот еще...

(Отходит с Американцем.)

Дон-Жуан

(Американке)

Он ваш жених?

Американка

Кто?

Дон-Жуан

Лепорелло.

Американка

Ну так что же?

С приданым я, он знаменит

Как самый знающий ученый,

Он никого не удивит,

Причесанный и прирученный.

Пусть для него я молода.

Но сила, юность и отвага

Не посещают никогда

Салонов нашего Чикаго.

Дон-Жуан

Но он лакей, всегда лакей,

В сукне ливрейного кафтана

И в гордой мантии своей,

В пурпурной мантии декана.

Страшась чего-нибудь не знать

Грызясь за почести с другими,

Как пес, он должен защищать

Годами созданное имя.

К природе глух и к жизни слеп,

Моль библиотек позабытых,

Он заключит вас в темный склеп

Крикливых слов и чувств изжитых,

Нет, есть огонь у вас в крови,

Вы перемените причуду...

Американка

Не говорите о любви!

Дон-Жуан

Не говорить? Нет, буду, буду!

Таких, как вы, на свете нет,

Вы – ангел неги и печали...

Американка

Не говорите так, нет, нет.

Пауза.

Ну вот, уж вы и замолчали?

Дон-Жуан

(схватывая ее за руку)

Я вас люблю!

Лепорелло

(Американцу, косясь на Дон-Жуана)

Пройдем сюда.

Я вам скажу про Дон-Жуана;

Мне кажется, на путь труда

Он вступит поздно или рано.

Охотно водится с ним знать,

Как свой он принят в высшем свете.

Ну почему б ему не стать

Адъюнктом в университете?

Но он едва ль не слишком жив,

Чтоб быть в святилище науки.

Так мысль о высшем отложив,

Дадим ему мы дело в руки.

Быть может, пригодится он

Как управляющий в саваннах,

Всегда верхом, вооружен,

В разъездах, в стычках беспрестанных.

Окажется полезен вам

И может сделать положенье.

Ему я это передам

И как прямое предложенье.

Американец бормочет что-то несвязное.

Дон-Жуан

(Американке)

Я вас люблю! Уйдем! Уйдем!

Вы знаете ль, как пахнут розы,

Когда их нюхают вдвоем

И в небесах звенят стрекозы?

Вы знаете ль, как странен луг,

Как призрачен туман молочный,

Когда в него вас вводит друг

Для наслаждений, в час урочный?

Победоносная любовь

Нас коронует без короны

И превращает в пламя кровь

И в песню – лепет исступленный.

Мой конь – удача из удач,

Он белоснежный, величавый,

Когда пускается он вскачь,

То гул копыт зовется славой.

Я был в аду, я сатане

Смотрел в лицо, и вновь я в мире,

И стало только слаще мне,

Мои глаза открылись шире.

И вот теперь я встретил вас,

Единственную во вселенной,

Чтоб стали вы – о сладкий час! —

Моей царицею и пленной.

Я опьянен, я вас люблю,

Так только боги были пьяны,

Как будет сладко кораблю

Нас уносить в иные страны.

Идем, идем!

Американка

Я не хочу!..

Нет, я хочу! О милый, милый!

Дон-Жуан

(обнимая ее)

Тебя я счастью научу

И над твоей умру могилой.

Уходят.

Лепорелло

(оглядываясь)

Но где мисс Покэр, где Жуан?

Американец

Наверное, в соседней зале.

Лепорелло

(хватаясь за голову)

Ах я разиня, ах болван,

Всё прозевал, они бежали.

Американец

Куда?

Лепорелло

Да, верно, на лужок

Иль на тенистую опушку.

Тю-тю! Теперь уж пастушок

Ласкает милую пастушку.

Американец

Да вы с ума сошли!

Лепорелло

Ничуть!

Американец

Идем.

Лепорелло

А шпаги не хотите ль?

Ведь Дон-Жуан не кто-нибудь,

Он сам севильский соблазнитель.

Американец

Но я их видел здесь, минут

Ну пять тому назад, не боле...

(Закрывает лицо руками.)

Когда настанет Страшный Суд,

Что я моей отвечу Полли?

Идем, идем скорей.

Лепорелло

Ей-ей,

Я твердо помню: Лепорелло,

Желаешь – спи, желаешь – пей,

А не в свое не суйся дело.

И был я счастлив, сыт и пьян,

И умирать казалось рано...

О, как хотел бы я, декан,

Опять служить у Дон-Жуана!

2. Обед в Бежецке

Д<митрий> В<ладимирович> К<узьмин>-К<араваев>

Милостивые Государыни и Милостивые Государи!

Я объявляю первый тост

За представительницу дам!

На отсеченье руку дам,

Что выбор прост.

То...

Кнатц

Хорошо он говорит!

Сосед

(соседке)

Позвольте положить?

Соседка

Спасибо.

Д<митрий> В<ладимирович> К<узьмин>-К<араваев>

То... только голос мой дрожит...

Кто-то прожорливый

А говорили, будет рыба.

Д<митрий> В<ладимирович> К<узьмин>-К<араваев>

Она пленительнее всех,

Так важен взгляд, так звонок смех...

Одна из дам

(прихорашиваясь)

Не я ли?

Другая дама

(мило первой)

Едва ли.

Д<митрий> В<ладимирович> К<узьмин>-К<араваев>

Она прекрасна! Перед ней

И роза кажется проста,

Она поет, как соловей,

В тени лаврового куста.

Она глядит, и суждено

Сердцам дрожать, дрожать и ждать,

Она, как сладкое вино,

Дарует людям благодать.

Одна из дам

Да кто ж она? Не мучьте доле!

Д<митрий> В<ладимирович> К<узьмин>-К<араваев>

Мой первый тост: здоровье Оли!

Ура!

Все

Ура! Ура! Ура!

Одна из дам

(с досадой)

Однако к ней судьба добра.

Сосед

(наклоняясь к ней)

А вы другого ждали?

Дама

(холодно)

Как вы сказали?

Кнатц

(в необузданном восторге)

Гип-гип ура! Почтить красу

Я пьяных вишен привезу,

Над роком одержав победу,

В Слепнево сам приеду.

Д<митрий> В<ладимирович> К<узьмин>-К<араваев>

Милостивые Государыни и Милостивые Государи!

Почтив как должно дам прекрасных,

Я предлагаю тост за гласных,

Чтоб от Слепнево до Дубровки

И из Борисково в Слепнево

Дороги всюду были ловки,

Как мною сказанное слово.

Чтоб в мире стало по-иному,

Чтоб было хорошо на свете

И пешему, и верховому,

И всем, сидящим в трундулете!

Ей, Карл, вина!

Карл наполняет бокалы. Все пьют.

3. Игра

Драматическая сцена

Игорный дом в Париже 1813 года.

Действующие лица

Граф, претендент на престол Майорки.

Старый роялист.

Каролина, Берта – девушки легкого поведения.

Толпа играющих.

Граф

Не смейте трогать Каролину,

Сатир проклятый.

Роялист

Ай да граф!

Да вы похожи на картину,

Ахилла позу переняв.

Граф

Молчите! в вас иссякла вера,

И лжив язык, и дух ваш нем,

Вы, друг проклятого Вольтера,

Смеяться рады надо всем.

Не вам любить ее. Вы сгнили,

А я, я верую в мечту...

Роялист

Да, красоту бурбонских лилий

Я выше лилий Бога чту.

Но ваши дерзкие проказы

Не стоят шпаги острия,

Вы нищий, я ей дал алмазы,

Она не ваша, а моя.

Граф

Прелестница из всех прелестниц,

Оставь его, я всё прощу.

Каролина

Но он мне заплатил за месяц,

И платы я не возвращу.

Граф

Ну, значит, нам осталось биться!

Сегодня ж, сударь, на дуэль.

Роялист

Я слишком стар, мой храбрый рыцарь,

И отклоняю ваш картель.

Но вижу, вы склонны к азарту,

И чтоб увидеть, чья возьмет,

Поставим счастие на карту,

Когда позволит банкомет.

Я дам вам ставкой Каролину,

Посмейте молвить, что я скуп,

А вы хотя бы половину

Цены ее прекрасных губ.

Граф

Идет! Я ставлю трон Майорки

И мною собранную рать,

С которой, словно коршун зоркий,

Я царства б мог завоевать.

Как будет странно, страшно, сладко

К столу зеленому припасть

И знать, что эта вот десятка

Мне даст любовь иль вырвет власть.

Каролина

Скажите, вы такой богатый?

Тогда я рада слушать вас...

Граф

Увы, отцовский меч и латы —

Всё, что имею я сейчас.

Роялист

Ага, трудна дорога к раю!

Ну, будет, если вы не трус,

Молчите все, я начинаю.

(Мечет карты.)

Девятка, тройка, двойка, туз.

Берта

О, что ты делаешь, несчастный?

Как исполняешь свой обет?

Роялист

Восьмерка, дама и валет.

Берта

Как рог побед, как вестник чуда

Ты быть обязан... О, позволь

Мне увести тебя отсюда...

Роялист

Король, валет, опять король.

Берта

Бежим скорей, бежим со мною

Туда, где, голову подняв,

Орел кричит привет герою...

Роялист

Десятка ваша бита, граф.

Граф хватается за голову.

Каролина

Я этого не ожидала,

Так проиграть! какой позор!

О чем она ему шептала,

Орел и светоч, что за вздор?

Роялист

Ну полно, юноша, оправьтесь,

Ваш лоб в поту, ваш взор померк

Вы завтра ж будете заправский

В дому нотариуса клерк,

Легко зачесывать височки,

Крестьянам письма сочинять,

Глазеть в окно хозяйской дочки,

Когда она ложится спать,

Писать стихи и на кларнете

Играть – завиднейший удел...

Граф выхватывает пистолет и стреляется.

Берта

А, вот он в огнезарном свете!

4. Актеон

Одноактная пьеса в стихах

Действующие лица

Кадм, царь, строитель Фив.

Эхион, его слуга и друг.

Актеон, сын Кадма.

Агава, жена Эхиона.

Диана.

Крокале, Ранис, Хиале – нимфы Дианы.

Трое юношей, спутники Актеона.

Три пса, преследующие Актеона.

Место действия – долина Гаргафии, покрытая темным кипарисовым лесом. В глубине – пещера аркой. Направо – светлый источник бежит по зеленой лужайке. Наступает вечер.

Входят Кадм и Эхион.

Кадм

Сюда, Эхион, налево! Здесь

Вчера я выломал камень.

Выломал, но не весь.

Он был опутан корнями.

До ночи я не управился – стар!

Холодно было и сыро.

С единорогом лягался кентавр,

Блеяли в чаще сатиры.

А ты всё силен, драконий зуб,

Силен, как прежде, счастливый.

С тобой донесу я упрямый уступ

В наши юные Фивы.

Начинают ворочать камень.

Где же Агава?

Эхион

Жена?

Кадм

Да.

Эхион

Черные руки ломает дриадам.

Кадм

Рубит деревья?

Эхион

Рубит.

Кадм

Для храма?

Эхион

Для храма.

Кадм

(насмешливо)

А храм кому, мой старый дракон?

Эхион

Тебе, господин.

Кадм

(со смехом)

Нет.

Эхион

Ну, так не знаю.

Кадм

Нам не выломать камня.

Эхион

Выломать... с песней.

Кадм

(поет, выворачивая камень)

Отдай мне глыбу, земля! земля!

Я взнесу ее к небу, земля! земля!

И она будет в храме, земля! земля!

Бога чествовать с нами, земля! земля!

Я сказал, ты исполни, слышишь, земля?

Иль испробуешь молний Зевса, земля!

Туша проклятая, кит глухой,

Баба упрямая, ты не хочешь, земля?

Эхион

(поет тотчас вслед за Кадмом)

Белая кровь дракона, черное тело,

Господин приказал приняться за дело.

Зубы дракона, нас было много,

Мы дрались долго, и убито много.

Живые – люди, мертвые – камни,

Мы больше не будем драться.

Земля, помоги мне

Приподнять брата.

Камень поддается; работающие отирают пот и садятся отдыхать; входит Агава.

Агава

Здрасте, мужчины.

Эхион

Здравствуй, жена.

Кадм

Женщина, здравствуй.

Агава

Где же?

Мальчики? Актеон или Пентей?

Кадм

Их нет.

Агава

(насмешливо)

Всё те же.

Значит, на рынке Пентей

Дуракам диктует законы,

Значит, гоняют зверей

В долине псы Актеона.

А вам, старикам, – ничего,

Как только ломать эту гору!

Для вас дороже всего

Еще не построенный город.

Кадм

(с важностью)

Ты, женщина, нас не поймешь.

Агава

Может быть!

Но только и я целый день как в угаре.

(таинственно)

Чтобы мальчикам было где время убить,

Построила я лупанарий.

Актеон

(кричит за сценой)

Сюда, товарищи, за этой чащей

Звучат людские голоса,

Они врываются всё чаще, чаще

В темно-дремучие мои леса.

О, я непрошеным носы отрежу,

Чтоб не распугивали дичь.

Скорей, товарищи, хватай...

(Входя, замечает присутствующих.)

Я брежу.

Отец, простишь мне мой дерзкий клич?

Кадм

(недовольно)

Как, ты, Актеон? Но сегодня тебя я

Поставил следить за прокладкой канала,

А ты всё оставил, медведя гоняя.

Рабов разбежалось, должно быть, немало.

Актеон

(со смущением)

Отец, я виновен.

Кадм

(к нему и к вошедшим юношам)

Ну, полно, к работе!

Болтать будем после мы. Этот камень

На площадь Судилища вы снесете.

(насмешливо)

Даже вашими белыми руками.

Актеон

(подходя к камню)

О, боги, он грязен!

Эхион

Лягушка грязнее!

Актеон

И как он тяжел!

Агава

Мог бы быть тяжелее.

Актеон

(вопросительно)

Отец?

Кадм

Замолчи, он для храма.

Я вижу, как встанет он гордо и прямо.

Актеон

Нет, я его не понесу.

Довольно, лопнуло терпенье.

Я для охоты здесь, в лесу,

Не перетаскивать каменья.

Кадм

(спокойно)

Не хочешь?

Актеон

Нет.

Кадм

(еще спокойнее)

Так будь счастлив,

Как травы, может быть, как звери.

(С внезапной торжественностью.)

Но дух твой не создан по образу Фив,

Семибашенных, белых, будущих Фив,

И к богам тебе заперты двери!

Эхион

(Актеону)

Дитя, я многого не понимаю,

Но слушай, когда говорит господин...

...А я тебе рыжего львенка поймаю

В пещере, которую знаю один.

Агава

(Актеону, с другой стороны)

Скорее, ведь камень совсем не тяжелый,

Его бы, пожалуй, одна я снесла.

Тащи его в город... а город веселый,

Сирийских танцовщиц я там припасла.

Актеон отрицательно качает головой.

Кадм

(резко, Эхиону, указывая на камень)

Берись!

Эхион

(покорно, наклоняясь)

Берусь.

Актеон

Отец, прости,

Мне грустно, что такой ты сирый,

Но руки должен я блюсти

Для лука, девушек и лиры.

И разве надобен богам,

В их радостях разнообразных,

Тобою выстроенный храм

Из плит уродливых и грязных?!

За темной тучею Зевес

Блаженство вечное находит,

И громы, падая с небес,

На небо никогда не всходят.

Золотокудрый Аполлон

Блестит, великолепно-юный,

Но им не плуг изобретен,

А звонко плачущие струны.

А Геба розовая, Пан,

А синеглазая Паллада,

Они не любят наших стран,

И ничего им здесь не надо.

А если надо, то – родник,

Лепечущий темно и странно,

Павлина – Гебе и тростник,

Чтоб флейту вырезать, – для Пана.

Поверь, их знает только тот,

Кто знает лес, лучей отливы,

И бог вовеки не сойдет

В твои безрадостные Фивы.

Кадм, Эхион и Агава с трудом выносят камень.

Первый юноша

Вот здорово!

Второй юноша

Им так и надо.

Третий юноша

Какой ты умный, Актеон!

Так говорить – одна отрада.

Как жаль, что я не обучен.

Актеон

Идите, товарищи, в этот вечер

Мне хочется быть одному.

Мы славно охотились: до новой встречи!

Постойте, я вас обниму.

(обнимает их поочередно)

Первый юноша

Спать завалюсь.

Второй юноша

Напьюсь.

Третий юноша

Вот ловко:

И спать и пить – равно уныло.

(таинственно)

Агава, старая чертовка,

Здесь про танцовщиц говорила.

Актеон

(слегка хмурясь)

Идите же.

Юноши уходят. Актеон один.

Как хорошо вокруг!

Так синевато-бледен теплый воздух,

Так чудно-неожидан каждый звук,

Как будто он рождается на звездах.

Луна стоит безмолвно в вышине,

Исполнена девической тревоги,

И в голубой полощутся волне

Серебряные маленькие ноги.

Я вижу чуть открытый красный рот,

Мученье наше и отраду нашу,

И розовые груди... А живот

Похож на опрокинутую чашу.

Ни облачка... Она совсем одна

И кажется такою беззащитной,

Что отрок пробуждается от сна,

Неопытный еще, но любопытный.

Я лягу здесь, под этот мудрый вяз,

Ведь хоть молчит, но знает он о многом.

Я буду спать, не закрывая глаз,

И, может быть, проснусь наутро богом.

(ложится)

За сценой слышно, как перекликаются серебряные голоса охотящихся девушек.

Голоса охотниц

Аллали,

Аллали,

Кто вдали?

Это лань.

Аллали,

Аллали,

Стрелой повали,

На горло стань.

Аллали,

Аллали,

Псы повели,

Бежит, бежит...

...Теперь лежит,

Аллали,

В пыли.

Входит Диана в костюме охотницы, за нею нимфы.

Крокале

Кто всех усталей?

Ранис

Хиа́ле.

Хиале

(обиженно)

А косы у кого расплелись?

Крокале

(со смехом)

У Рани́с.

Ранис

Ну да, но я первой увидела лань.

Хиале

А я повернула ее у платана.

О, если бы не я, то она...

Крокале

Перестань!

Открыла, настигла, убила Диана.

Диана

(медленно скандируя)

Время нам ноги омыть, расстегните ремни у сандалии,

Сбросьте легкую ткань с ваших измученных плеч.

Девушки начинают раздеваться.

Всех ты искусней, Ранис, распусти мне, пожалуйста, косы.

Простоволосой, как ты, в чистый войду я ручей.

Девушки помогают ей раздеваться и болтают между собой.

Ранис

Я встретила Ио. Бедняжка!

Бежит, а оса над ней.

Крокале

Быть Зевсом любимой – тяжко.

Хиале

(со вздохом)

А Марсом – еще тяжелей.

Ранис

(недоверчиво)

Как, Марс тебя любит?

Хиале

В трущобы

За мной он зашел далеко.

Ранис и Крокале

(с интересом)

Настиг?

Хиале

(скромно)

Нет, конечно.

Крокале

Еще бы,

Сознаться всем нелегко.

В это время Актеон поднимается, протягивает руки к Диане и говорит восторженно, как в бреду.

Актеон

Я знал, что она придет,

Я знал, что я тоже бог,

И мне лишь губ этих мед,

Иного я пить не мог.

И мне снега этих рук,

Алмазы светлых очей,

И мне этот сладкий звук

Ее неспешных речей.

Отец мой не смертный... Мать,

Наверно, любил Зевес,

И сыну решил он дать

Женой усладу небес.

Большие звезды горят.

Земная печаль – как дым.

Я знаю, я стал крылат,

Мой лук, он стал золотым.

Поднимает свой лук, тот ломается и падает с сухим треском.

Актеон смотрит на него с удивлением.

Крокале

Подруги, человек!

Ранис

Скорей,

Стеною станем вкруг богини

И бедной наготой своей

Прикроем вечные святыни.

Крокале

Дерзкий!

Хиале

Я изнемогаю,

От стыда горя...

Кто это?

Ранис

Его я знаю.

Кадма сын, царя.

Диана

Нет, ты ошиблась, Ранис, то не сын благородного Кадма.

Смертный не может зреть светлой моей наготы.

(К Актеону.)

Будь, чем ты должен быть!

Актеон откидывается, и, когда выпрямляется, видно, что у него голова оленя.

Успокойтесь, смотрите, подруги,

Это – добыча стрелы, это – пугливый олень.

Исчезает вместе с нимфами.

Актеон

(один, озирается чутко и неловко)

Кажется, здесь были люди.

А какая вкусная трава,

Какая холодная вода.

Мне хочется здесь пастись.

Но что я говорю?

Я человек, я Актеон...

Нет, я олень, только олень,

Иль это сонные чары?

Появляются странные существа с собачьими головами.

Актеон мечется в ужасе, они набегают на него.

Первый

(вкрадчиво и зловеще)

Ты помнишь пламенные губы?

Перед тобой они, гляди,

Прильни, целуй, кусай их грубо...

Актеон

О, пощади, о, пощади!

Второй

(так же)

Ты помнишь грудь, как плод созрелый?

Перед тобой она, гляди,

Сожми ее рукою смелой...

Актеон

О, пощади, о, пощади!

Третий

(так же)

Ты помнишь ослабевший пояс?

Перед тобою он, гляди.

Сорви его, не беспокоясь...

Актеон

О, пощади, о, пощади!

Все трое

(вместе)

Беги, сок жил твоих отравлен,

Но ты склоняешься, дрожишь,

Ты нашей воле предоставлен

И никуда не убежишь.

Актеон мечется еще немного, потом падает, остальные разбегаются.

Немного погодя входят Эхион и Агава.

Агава

(зовет)

Сыночек, сыночек, иди с нами,

В доме тепло, а здесь сыро.

(Замечает лежащего, наклоняется к нему и отшатывается.)

А сыночек-то в шерсти и с рогами,

Хуже самого последнего сатира.

Занавес

5. Дитя Аллаха

Арабская сказка в трех картинах

Действующие лица

Дервиш.

Пери.

Юноша.

Раб.

Бедуин.

Искандер.

Калиф.

Астролог.

Кади.

Шейх.

Сын Калифа.

Пират.

1-й евнух.

2-й евнух.

Синдбад.

Глашатай.

Гафиз.

Эль-Анка, крылатая девушка.

Ангел смерти.

Единорог.

Три коня.

Верблюды.

Птицы.

Сокол.

Гепарды.

Картина первая

Пустыня. Закат солнца.

Дервиш

(молится)

Благословен Аллах, создавший

Солнцеворот с зимой и летом

И в мраке ночи указавший

Пути планетам и кометам.

Как блещет звездная дорога,

Где для проворного Стрельца

Он выпускает Козерога,

Овна и тучного Тельца!

Велик Аллах, создавший сушу

И океан вокруг создавший,

Мою колеблемую душу

Соблазнами не искушавший.

Я стар, я беден, я незнатен,

Но я люблю тебя, Аллах,

И мне не виден, мне невнятен

Мир, утопающий в грехах.

Пери

(входит)

Ты – дервиш, первый в нашей вере?

Ты сыплешь мудрость, как цветы?

Дервиш

А ты кто, девушка?

Пери

Я – пери.

Дервиш

Небесная, откуда ты?

Пери

Я, пролетая лётом птицы

За самой дальней из планет,

Нашла подкову кобылицы,

Которой правил Магомет.

Дервиш

Стопы твои за то целую!

Да будет жизнь твоя светла!

Пери

Я ту подкову золотую

Аллаху верно отнесла

И так сказала: «Я упрямо,

Творец, молю у ног Твоих —

Пусти меня к сынам Адама,

Стать милой лучшего из них».

И сделал Он меня свободной,

Но, чтобы не ошиблась я,

Дана звездою путеводной

Мне мудрость дивная твоя.

Все семь небес и все четыре

Стихии ведомы тебе:

Скажи, кто первый в этом мире,

Да вверюсь я его судьбе.

Дервиш

Дитя мое, молю, не требуй

Уроков мудрости моей:

Я предался душою небу,

Бегу мятущихся людей.

Но я тебе, ребенку Бога, —

Да славится Его лицо! —

Дам белого единорога

И Соломоново кольцо.

Они – плоды моих молений,

Я в новолунье их достал

Ценою многих искушений,

Смотря в магический кристалл.

Покорный только чистой деве

И сам небесной чистоты,

Единорог ужасен в гневе

Для недостойных красоты.

Кольцо с молитвою Господней

На палец милому надень,

И если слаб он, в преисподней

Еще одна заплачет тень.

Теперь прощай, но знай – повсюду

Я счастья твоего кузнец.

Пери

Твоих щедрот я не забуду,

Благодарю тебя, отец.

Дервиш передает единорога и кольцо, сам удаляется; проходят верблюды, на одном сидит юноша, рядом идет раб.

Юноша

Как я пустыню ненавижу,

Пески, миражи и бурьян!

Раб

Ты видишь девушку?

Юноша

Я вижу,

Остановите караван.

Скорей несите винограду,

Щербет и фиников в меду!

О, девушка, я шел к Багдаду

И, видишь, больше не иду.

Пери

Ты – лучший из сынов Адама?

Юноша

О да, для неги и любви.

Взгляни на взор, смотрящий прямо,

На губы красные мои.

Пери

Ты царь?

Юноша

Для девушек.

Пери

Ты воин?

Юноша

Когда сражаюсь с бурдюком.

Пери

Певец, быть может?

Юноша

Я достоин,

Клянусь, назваться и певцом.

Ведь лютня дочери эмира,

Свирель пастушки молодой,

Гречанки золотая лира

Звучат, взволнованные мной.

От Басры до Бени-Алема,

Поверь, ты не найдешь гарема,

Где не вздыхали бы с тоскою

О ночи сладостной со мною.

Я знаю головокруженье,

Какое дарит наслажденье

Между собой переплетенным

И очарованным влюбленным.

И знаю я слова нежнее,

Чем ветер в розовой аллее,

Слова нежданней и чудесней

Ручья и соловьиной песни.

Твои беспомощные руки,

Пугливые, как серна, очи,

Я знаю, ищут сладкой муки,

Хотят безмолвия и ночи.

Раб

Прикажешь приготовить ложе?

Пери

Любовь, так вот она любовь!

Юноша

Ответь мне, милая, ну, что же?

(Рабу.)

Дурак, конечно приготовь!

Пери

Как в сердце усмирить тревогу?

Мне кажется, что я люблю...

Я белому единорогу

Передаю судьбу мою.

Единорог убивает юношу.

Юноша

(умирая)

Жестокая, я умираю!

И странный звон, и всё в огне...

Уйди, тебя я проклинаю!

Леила нежная, ко мне...

Пери

Что стало с ним? Недвижно тело,

Глаза погасли, кровь течет...

Ах, этого ли я хотела?

Я думала ль, что он умрет?

Раб уносит труп; появляется бедуин на коне.

Бедуин

Я слышал запах свежей крови,

И я погнал сюда коня.

О, нет судьбы моей суровей!

Сражались здесь – и без меня.

Где бой был, девушка?

Пери

Ты воин?

Бедуин

Война – единый мой закон.

Пери

(про себя)

Быть может, он меня достоин:

Он горд, отважен и силен.

Бедуин

Не ты ль была добычей боя?

О, если так, то ты моя!

По праву первого героя

Тобой владею ныне я.

Пери

Ты с девой грубым быть не можешь,

И честным брак да будет наш.

Какой ты выкуп мне предложишь,

Какой подарок брачный дашь?

Бедуин

Дам славу. Слаще жизни слава

На многолюдных площадях,

Когда проходишь величаво

И все склоняются во прах.

Иль в бездне аравийской ночи,

Когда раздастся львиный рев,

И ты на льва поднимешь очи,

И очи вдруг опустит лев.

Я словно царь! Где захочу я,

Там и раскину свой шатер,

В садах эмировых ночуя

И на вершинах диких гор.

Ко мне приходят бедуины,

Бойцы, какими горд Багдад,

Ужасные приходят джинны...

И меч мой пьет, и меч мой рад.

Пери

А если вдруг архангел Божий

За мной иль за тобой придет,

Как защитишься ты?

Бедуин

Он тоже

Окровавленный упадет.

Появляется Искандер.

Искандер

Хвастливый воин попугаю

Подобен. Я сильнее был,

А больше глаз не поднимаю,

И это сделал Азраил.

Пери

Мне страшно.

Бедуин

Кто ты, тень?

Искандер

Искандер

Меня зовет твоя страна,

Но ведают об Александре

И западные племена.

Дана мне тихая могила

И горестное торжество,

Но смертный сон мой возмутило

Твое пустое хвастовство.

Иди, смотри, как убивают

Ничтожных древние бойцы.

Бедуин

Я посмотрю, как умирают

Второю смертью мертвецы.

Бьются. Бедуин падает.

Пери

Ты – первый в мире?

Искандер

Данник мрака,

Последний я, как он теперь.

В грязи живущая собака

Нас двух достойнее, поверь.

Уходит, унося труп.

Пери

Он только что был солнцем страсти,

И вот его уносят тело...

Ужели вестницей несчастий

Я в этот странный мир слетела?..

Появляется охота: пролетают сокола, пробегают гепарды, выезжают калиф и астролог.

Калиф

Не ты ли – лебедь, за которой

Мои помчались сокола,

И не тебя ль гепардов свора,

Как серну, бешено гнала?

Нет, ты прекрасней серн проворных