Текст книги "Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?.. (СИ)"

Автор книги: Николай Петри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Думаю, нужно перехватить того, кто идёт за нами, – сказал Кальконис.

– Почему?

– Шум у дверей опочивальни может привлечь внимание Согдиана. А здесь, – сэр Лионель сделал паузу, – здесь мы справимся без шума.

– Хорошая мысль, – согласился Милав. – Предлагаю вернуться назад шагов на двадцать и у поворота перехватить караульного.

Скорым шагом вернулись к изгибу. Замерли вдоль стены. Милав – первый, за ним – сэр Лионель, последним – Бальбад. Свет факела скользнул по напряжённым лицам трёх путешественников, затрещал, выбрасывая во влажный воздух короткие змейки копоти. Шаги прозвучали совсем близко. Кузнец с радостью отметил: "факелоносец" в единственном числе.

Едва рука, держащая факел, показалась перед глазами кузнеца, он шагнул вперёд и нос к носу столкнулся с врагом. Воин был хоть и крепок телом, да и ростом не из последних, но тягаться ни тем, ни другим с росомоном не мог. Милав левой рукой перехватил факел, отослав правую навстречу губам незнакомца, попытавшегося заорать во всё горло. Закричать он не смог, потому что кулак, размерами с творило погреба бабы Матрёны, надёжно прикрыл "фонтан" незнакомца.

Кузнец бережно подхватил падающее тело (как бы чего не сломал себе, горемычный!) и позвал Бальбада:

– Свяжи его, а мы с сэром Лионелем посмотрим на оставшегося хилгака.

Прислонив факел к стене, Милав осторожно двинулся в сторону покоев Согдиана.

– Ваш план сработал, – обратился росомон к Кальконису.

– Беру пример с вас! – скромно произнёс сэр Лионель, вглядываясь в конус света впереди.

ГЛАВА 11: Клепсидра

Им удалось незаметно подобраться к выступу, за которым оказалось настоящее царство света – не менее десятка факелов ярко горели по периметру небольшой овальной комнаты. Наибольшее их число располагалось рядом с высокой конической дверью. Шагах в пяти от двери, влажно поблёскивающей железными лентами, находилось возвышение. В центре его, на вращающемся постаменте сидел крупный мужчина, облачённый в дорогие доспехи. Голова воина оказалась закрыта редким в этих краях шлемом-тугнусом.

Удивившись не столько факельной феерии, сколько торжественному облику хилгака, совершенно немыслимому в сыром уединении секретного хода, Милав решил понаблюдать. Каково же было его удивление, когда он понял, чем развлекает себя монументальный страж. Крутнувшись на постаменте, хилгак быстро достал из-под накидки лёгкий арбалет, наложил тетиву и выстрелил!

В первое мгновение, Милав подумал, что их инкогнито раскрыто, и воин стреляет по ним, но оказалось, хилгак целился в дно деревянной кадушки, подвешенной недалеко от двери. Самое поразительное – в мишень он попал! Как ему это удалось, вращаясь по кругу, Милав понять не мог.

Приложив палец к губам, кузнец показал Кальконису в сторону оставленного Бальбада. Отойдя на приличное расстояние, он в задумчивости проговорил:

– С этими хилгаками определённо что-то не так. То они почти голышом ходят по улицам, распевая гимн самим себе, при этом, едва не поджаривая друг друга факелами. То один из них, сидя в подземелье в облачении королевского гвардейца, занимается во вращении стрельбой по неподвижным мишеням...

Из темноты появился Бальбад. Не желая упустить ничего интересного, он нацелил розовое ухо на росомона, всем своим видом показывая, что без него не обойтись.

Милав вслух размышлял:

– Не имею представления, как неслышно подобраться к этому акробату! А убрать его на расстоянии не получится – у нас нет арбалетов.

– Если у вас нет арбалетов, – начал Бальбад, – то у меня кое-какое средство найдётся!

– Какое средство? – изогнул бровь Милав. – Уж не с помощью ли своего длиннющего языка ты собираешься уложить стражника?

– Мой язык здесь ни при чём, – невозмутимо ответил кок. – Я этого прыткого малого обездвижу точно так же, как дюнных стражей.

– А каким образом ты с ними расправился? – спросил Милав

– С помощью вот этого! – Бальбад извлёк из бездонных карманов нечто, напоминающее пращу росомонов. – Моё изобретение!

– Этой кожаной лентой ты уложил двоих?

– А как бы иначе вы освободились?

– Придётся поверить тебе на слово, – вздохнул Милав. – Пойдём. Только смотри у меня! Чтобы не получилось, как в лесу!

– Если за дело берётся знаток своего дела, то успех гарантирован!

– Рядом с тобой мне гарантирована непрерывная головная боль...

– Эх, Милав, Милав!

– Ладно, хватит болтать. Тот стрелок с арбалетом уже заждался тебя!

– Недолго ему осталось тренироваться, – хищно оскалился Бальбад. – Сейчас я его уложу!..

Они осторожно приблизились к небольшому каменному выступу, за которым начиналась овальная комната. Бальбад украдкой выглянул, оценил положение стражника и расстояние до него. Тщательно расправил своё метательное оружие, изящным движением извлёк из кармана камень впечатляющего размера. И вновь выглянул.

В овальной комнате всё было по-прежнему. Постамент вращается, охранник в дорогом облачении методично выпускает стрелу за стрелой, воздух всё больше насыщается дразнящим ароматом жареного мяса. Бальбад, укрывшись за выступом, стал раскручивать пращу. Скрип вращающегося постамента глушил шелест кожаных ремней. Однако чуткое ухо кузнеца уловило новый звук, и звук этот шёл от двери в покои Согдиана!

Милав на мгновение выглянул и увидел – дверь отворяется!

Росомон сделал страшное лицо, пытаясь жестами остановить Бальбада. Но молодой матрос так вошёл во вкус, что ничего вокруг не видел. Кузнецу пришлось применить силу, но он опоздал. Понимая, что разоблачение неминуемо, Милав смог чуть-чуть повернуть тело разохотившегося кока в обратную сторону, в результате чего голыш полетел не в голову стражнику, а с сухим треском врезался в каменную кладку где-то в глубине хода. Все обмерли.

Постамент перестал вращаться. Властный голос осведомился у стража:

– Что за шум? Разве ты здесь не один?

– Наверное, это Зиг Гор – ваш доверенный.

– Сходи, проверь. Да возвращайся поживее! Хочу вместе с тобой выпить за успешный набег на "Ангела-хранителя".

– Уже иду, господин.

Милав услышал звук закрываемой двери, потом – близкие шаги охранника. Росомон оглянулся по сторонам и понял: Бальбада рядом нет! С непостижимой для такого разгильдяя ловкостью, молодой кок уже во всю прыть нёсся по тоннелю в сторону связанного Зиг Гора.

Как матросу удалось за несколько мгновений добежать до хилгака, развязать его и успеть поднять на ноги до того, как стражник появился в проходе, для Милава осталось загадкой. Тем не менее, когда рядом с вжавшимися в камень Кальконисом и кузнецом появилась фигура в роскошном облачении королевского ратника, на другом конце хода стоял Зиг Гор и призывно помахивал факелом!

Милав от удивления не знал, что и думать. Зато стражник думать не стал.

– Зиг Гор, это ты? – спросил он.

– Я-я-я... – пронеслось по коридору.

– Ты неуверенно идёшь. Уж не перебрал ли ты наливочки у пройдохи Рафэля?

– Да-а-а...– выдохнул сырой воздух.

– Тогда я тебе помогу! – гоготнул стражник и направился в сторону Зиг Гора.

Желания немедленно порешить кока-провокатора у Милава пропало. Кузнец тенью пристроился за хилгаком и таким образом дошёл вместе с ним до Зиг Гора, которого ноги уже совсем не держали. (Вообще-то, это Бальбад обессилел настолько, что не смог больше передвигать ватные конечности доверенного самого Согдиана!)

Чем ближе подходил стражник к своему начальнику, тем больше у того возникало подозрений. Но подозрения так и не переросли в уверенность, потому что кузнец саданул хилгака по голове, отчего дорогой шлём-тугнус сразу превратился в некое подобие неказистого железного ведра.

Связывать хилгаков пришлось как самых закадычных друзей – в объятиях друг друга. Бальбад тут же отпустил скабрезную шутку, за что заработал подзатыльник от кузнеца. Милаву было не до шуточек. Согдиан мог в любой момент вернуться в овальную комнату и что тогда? Обездвижив пленников, росомон не забыл и о шикарном облачении стражника. На тот момент, когда взопревший от усилий Бальбад уселся на упакованных по всем правилам хилгаков, Милав выглядел точь-в-точь, как королевский ратник. Правда, в его облике была заметна некоторая искусственность (богатый шлём-тугнус так и не принял первоначальной формы, а латы оказались маловаты). К счастью, все огрехи исправил роскошный малиновый плащ.

Бальбад затянул последний ремень расползающейся на груди росомона кирасы, и Милав стрелой полетел в овальную комнату. Вскочив на постамент, он истуканом замер на высоком стуле. В тот же миг отворилась знакомая дверь. На пороге выросла долговязая фигура Согдиана. Верховный хилгак держал в правой руке кубок впечатляющих размеров, а в левой... О боги! Как вкусно это пахнет! В левой руке он нёс огромный кусок мяса, нанизанный на серебряный вертел.

– Где Зиг Гор? – спросил Согдиан. – Он уже ушёл?

– Да... – хриплым голосом ответил Милав, стараясь говорить в металлическую пластину шлема, искажавшую голос.

– Ну и пусть убирается! Его не было с нами в том славном бою, когда я раздобыл это. – Согдиан указал глазами на свой пояс.

Милав опустил глаза, и краска прилила к его лицу. На верховном хилгаке был одет знакомый до последней царапины пояс! Согдиан побоялся его выбросить, считая, что он может иметь какое-то отношение к Потерянному Жезлу. Согдиан приблизился к стражнику, властным жестом протянул ему полный кубок.

– Выпей! Я ценю храбрых воинов. Скоро для всех вас будет очень много работы!

Милав оказался в затруднительном положении. Отказаться от угощения он не мог, но и пить ему нельзя. Для этого придётся снять шлём!

Согдиан был уже рядом. Его рука с кубком почти коснулась плаща стражника.

– Я... не могу... – прохрипел Милав.

– Брось! – ухмыльнулся Согдиан. – Все хилгаки подчиняются мне!

– Но...

– Пей! – крикнул Согдиан, срывая шлём.

Шлём-тугнус слетел с голову кузнеца. Рука Согдиана замерла в воздухе.

– Ты?! – выдохнул остолбеневший от неожиданности Согдиан.

– Я! – ощерился довольный произведённым эффектом Милав.

В течение минуты они смотрели в глаза друг другу, а потом верховный хилгак взмахнул вертелом, намереваясь куском жареного мяса одолеть росомона. Кузнец был начеку. Едва рука Согдиана шевельнулась, Милав смертельной хваткой вцепился зубами в кусок мяса. Челюсть, не уступающая медвежьей, вырвала "оружие", успев передать в мозг восхитительный вкус жаркого (мальчишка Бальбад оказался в дураках – это же чистейшая вепрятина!).

Согдиан, потеряв единственное оружие (кубок с вином не в счёт), поспешил ретироваться. Он сделал шаг назад, намереваясь вернуться в свою комнату. Милав, продолжая сжимать зубами огромный кусок вепрятины, и по возможности пытаясь от него чего-нибудь откусить, шагнул следом. Оружия у кузнеца не было, поэтому он схватился руками за пояс, пытаясь его сорвать. Согдиан конвульсивно дёрнулся, отчего по телу росомона пробежал выводок ежат, больно покалывая кожу...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

СОГДИАН, верховный хилгак.

"...всё ли ты понял?

– Да, непобедимый Нергал?

– Ты ничего не перепутаешь?

– Каждое ваше слово навечно запечатлено во мне.

– Лесть не к лицу воину, но всё равно я доволен тобой. Однако не забывай – без вещи, найденной Фаллахом, тебе не удержать звания верховного хилгака!

– Я помню об этом...

– Тогда повтори мои слова.

– Источник Радости капризен. Лишь в определённый день и час он принимает в своё лоно творение древних магов. Если я опоздаю к этому сроку, Источник не соединит вместе две части легендарного Пропавшего Жезла и придётся ждать ещё много лет, пока звёзды укажут нужный срок.

– Как ты узнаешь, что время пришло?

– Клепсидры – водяные часы, которые стоят в моей комнате, укажут время открытия входа в покои Источника Радости.

– Когда ты должен поместить предмет Фаллаха в Источник?

– В тот миг, когда последняя золотая песчинка упадёт в песочных часах...

– Будешь ли ты ждать меня, чтобы совершить таинство?

– Нет.

– Ты всё сказал правильно. А теперь отправляйся в погоню за теми, кто завладел реликвией, которая им никогда не принадлежала!.."

Разлившееся из кубка вино намочило одежду верховного хилгака, и Милав не смог удержать Согдиана – ему удалось выскользнуть.

– Ну, нет! – заревел Милав. – Теперь ты от меня не уйдёшь!..

Вслед за Согдианом он влетел в большую, богато обставленную комнату. Видимо, верховный хилгак и вообразить не мог, что ему придётся защищаться в собственной опочивальне, поэтому в комнате оружие не хранилось. Милава это вполне устраивало, потому что ввязываться в долгий поединок не хотелось – на шум могла подоспеть подмога.

Согдиан тоже понимал, что бросаться на противника с голыми руками опрометчиво, поэтому он решил сбежать. Верховный хилгак кинулся к высокой двустворчатой двери, не забыв прихватить с высокого камина песочные часы тонкой работы. Кузнец сразу понял, что это за часы! С ценной ношей в руках Согдиан удирал уже не столь быстро. Милав успел окинуть комнату взглядом и обнаружить рядом с собой большой бронзовый поднос с остатками трапезы. Кузнец схватил его.

– Фьють! – Прошелестел в воздухе чеканный шедевр, и Согдиану уже не за чем было торопиться к двери, обе ручки на которой оказались срезаны метким броском. Теперь открыть двери можно было только с помощью тарана! Верховный хилгак затравленно оглянулся. Он увидел, как вслед за росомоном в комнату вошли ещё двое. Шансы Согдиана спастись стали призрачными. Он замер возле двери, следя за каждым шагом противников.

– Ты знаешь, зачем мы здесь, – произнёс Милав. – Я хочу вернуть то, что ты украл у меня.

– Эта вещь тебе не принадлежит! – крикнул Согдиан. – Её нашёл Фаллах. Он её хозяин!

– Эту вещь Фаллах подарил мне. – Не один мускул не дрогнул на лице росомона. – Она – моя!

– Ты лжёшь!..

– Вызови Фаллаха сюда и опровергни мои слова! – спокойно ответил кузнец.

Согдиан кусал губы, при этом его глаза блуждали по всей комнате. Он выжидал. Милав украдкой осмотрел покои в надежде обнаружить клепсидру, о которой говорил Нергал.

– Ну?.. – росомон демонстративно достал Поющий Сэйен.

– Что ж, – вздохнул Согдиан, – твоя взяла. Держи!

Он снял пояс и бросил его кузнецу. Милав поймал, осмотрел, тщательно застегнул пояс на все застёжки. Только после этого позволил себе усмехнуться.

– Ты забыл вернуть то, что здесь лежало. – Кузнец показал пустой чехол от Гугбаса – Навершия Жезла Исчезающей Силы.

– Ты его не получишь!

– Да? И кто мне помешает? – Милав сделал шаг вперёд.

Верховный хилгак поднял на росомона ликующий взор.

– Глупцы! – осклабился он. – Неужели вы думали одолеть меня! И где?! В моей крепости!

Милав не понимал, чему так обрадовался Согдиан, но на всякий случай решил держаться к нему поближе. Он сделал шаг, другой, третий... Верховный хилгак, раздвоив взгляд, левым глазом следил за приближающимся росомоном, а правый не спускал с чего-то, находящегося прямо перед ним. Кузнец сделал ещё два коротких шага и оказался в том месте, откуда стала заметна клепсидра – именно с неё не спускал своих тёмных глаз верховный хилгак. Милав с интересом вгляделся в водяные часы. Секунду анализировал увиденное. Через миг всё понял, рванулся вперёд, но опоздал...

Последняя янтарная капля, с тихим всплеском упавшая с небольшой высоты, переполнила чашу. Пол в этом месте вспучился, выдавливая из неведомой глубины золотую арку. Милав продолжал следить за появлением лёгкой ажурной конструкции, а Согдиан, зажав в одной руке Навершие Жезла, а из второй не выпуская песочных часов, отмеривающих время до мига соприкосновения Гугбаса с Источником Радости, уже прыгнул в открывшийся овал. Не раздумывая, кузнец кинулся следом.

За спиной послышалось сбивчивое дыхание Бальбада и злой окрик Калькониса:

– Не отставай!..

Из тёмной глубины противный голос Согдиана глумился:

– Прыгайте, прыгайте сюда! Неужели ты испугался, росомонишка? Ха-ха!..

Милав оглянулся на товарищей – успевают ли, и прыгнул в неизвестность...

ГЛАВА 12: Охранитель Земного Предела

В странном оказались они месте.

Едва последний из них – Бальбад – упал на колени, плита, служившая полом в покоях Согдиана и потолком здесь, закрылась. Стало тихо. Стало жутко. Милав напряжённо всматривался в фигуру верховного хилгака, кривляющегося впереди в десяти шагах, и никак не мог понять: в чём подвох. Вокруг не было ни стражи, ни хищных зверей, ни видимых глазу ловушек. Имелся свод из необработанного камня, ход, шириной не более пяти саженей и странный пульсирующий свет за спиной Согдиана.

Верховный хилгак повернулся спиной к преследователям и спокойно пошёл на свет.

Вытерпеть этого росомон не мог.

– Стой! – крикнул он.

Согдиан продолжал идти.

– Стой! – повторил кузнец.

Согдиан, не оборачиваясь, сделал Милаву ручкой.

– Ну, берегись!.. – прорычал росомон и бросился вслед Согдиану.

Пробежал он не больше десяти шагов...

Неожиданно рядом с верховным хилгаком возникло запредельное творение – огромный могучий зверь, дыхание которого сбивало с ног словно ураган. Ростом он оказался втрое выше Согдиана, а весом мог сравниться с небольшим кораблём. Зверь имел короткую шерсть жёлто-бурой окраски. Хвоста Милав не заметил, но на когти внимание обратил сразу. Громадные, превышающие всё, что росомон когда-либо видел, они были живым олицетворением совершенного убийцы. Над всем колоссальным телом довлела голова. Ни клыков, ни убийственного жала Милав не увидел, но заметил нечто другое – глаза, невероятная печаль которых буквально сводила с ума.

Кузнец тряхнул головой, избавляясь от наваждения.

Ехидный голос Согдиана хлестнул росомона по лицу:

– Что ж ты остановился, бравый вояка? Неужели испугался моего маленького пушистого котёночка?! – Согдиан погладил зверя по короткой шерсти.

– Я не испугался, – выдавил из себя кузнец, – мне не хочется обижать такое милое существо...

– Как знаешь, – пожал плечами верховный хилгак. – Ты извини, у меня дела! – Согдиан поднял обе руки с Гугбасом и песочными часами. – Продолжим разговор, когда вернётся мой хозяин – непобедимый Нергал!

Милав облизал пересохшие губы, поудобнее перехватил Поющий Сэйен и бросился на зверя. Росомон не успел задеть колоссальное тело, как зверь лапой отбросил его назад. Подметая вековую пыль на гранитном полу, Милав заметил Калькониса и Бальбада, совместно атаковавших зверя. Результат их атаки был хуже, чем у кузнеца – Бальбад с разбитым лицом остался лежать в пыли. Сэру Лионелю пару раз удалось ткнуть зверя шпагой, впрочем, без всякого вреда для последнего, при этом сам Кальконис от удара лапой по спине отлетел назад на десять шагов и на ближайшее время выбыл из боя.

Как ни странно, неудача друзей только взбодрила Милава. Он поднялся, расправил плечи и, глядя прямо в глаза зверю, сказал:

– Как бы ты ни старался, ты не сможешь меня остановить!

И вновь Милав увидел в затуманенных глазах зверя печальную безысходность. Кузнец замер, ибо нечто подобное он уже однажды видел. Когда? Ответ пришёл тут же. Ведь это взгляд вожака глетчерных рогойлов с перевала Девяти Лун! Открытие не обрадовало. Наоборот, оно сильно встревожило росомона: что может знать колоссальных размеров зверь о рогойлах, живущих на самой вершине мира во многих днях пути отсюда?.. Миг сомнения длился недолго. Милав отбросил колебания и ринулся на зверя с намерением победить или умереть.

Это был страшный бой. На пределе зверино-человеческих возможностей, Милав с таким искусством работал Поющим Посохом, что не менее десяти раз считал победу одержанной. Но каждый раз непостижимый зверь уходил от атаки росомона и с удвоенной яростью набрасывался сам. Это казалось невероятным, ибо ничто не могло устоять перед Посохом в тот момент, когда он начинал петь... Ничто не могло, но зверь, почему-то, устоял! Покачнувшись и продолжая отбиваться двумя передними лапами, он неожиданно для Милава схватил его когтями и... прижал к себе! Росомон думал, что зверь решил раздавить его в своих железных объятьях, либо задушить в складках скатавшейся бурой шерсти, но всё оказалось иначе. Милав почувствовал знакомый укол в сознание, множество мелких иголок вонзилось в ладони. Поющий Сэйен дрогнул в сильных руках и заскользил вниз...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

АСТРАТОР, последний Светлый адепт Белой Ложи.

"...понял, что проиграл. Отчаяние медленно заползало в сердце, всё сильнее сдавливая горло. Тяжелее всего было сознавать, что причиной чудовищного поражения стало предательство – коварное предательство того, кто был тебе ближе всех! Был... Сейчас легко произносить это слово, когда изумрудное поле Вассалета сплошным ковром покрыто телами павших адептов... Да, легко говорить, потому что с такими ранами на теле даже Светлые адепты не выживают... Единственное чего я сейчас хочу, это посмотреть в глаза тому, кто предал нас всех...

Голос! Неужели это его голос?..

– Он лежит здесь. Вы можете взглянуть на него.

Астратор с трудом разлепил веки и увидел склонившегося над ним Нергала.

– Мразь!.. – простонал Астратор. – Я запрещаю тебе даже дышать на меня!..

– Узнаю этот властный тон! – усмехнулся Нергал.

Астратор повернул голову в другую сторону и удивлённо прошептал:

– Малах Га-Мавет! Ты пришёл за моей жизнью?.. Так забирай её скорее – я не хочу в последние минуты видеть лицо предателя!

– Ты всегда торопишься, Светлый адепт! Как и в тот раз, когда я предложил тебе союз.

– Разве может Светлый адепт заключить союз с мраком смерти!..

– Может, Астратор, может. Твой лучший ученик это понял. В итоге ты валяешься здесь, как падаль, а перед ним на коленях стоит весь мир.

– Нет, Малах Га-Мавет, на коленях не весь мир, потому что я умру лёжа!

– Ты заблуждаешься, Светлый адепт. Я решил сохранить тебе жизнь.

– Это не в твоей власти!..

– Правильно, я не могу сохранить жизнь члену Белой Ложи, но разве я не могу сохранить жизнь Дуррогу – охранителю Земного Предела?

– Ты... не сделаешь этого!..

– Почему? Белая Ложа разгромлена. Единственный оставшийся в живых Светлый адепт – Нергал – не возражает против этого. Скажу больше – именно он предложил тебя в качестве вечного охранителя Источника Радости. Никому и никогда не удастся победить тебя, потому что смерть твоя будет жить совсем в другом месте – в твоём третьем глазе на лбу и в кончике хвоста глетчерного рогойла – твоего младшего брата!

– Будьте вы все прокляты!

– Это само собой. А теперь пора заняться делом. Где мой меч?.."

...Поющий Сэйен с сухим стуком упал на камни. Милав не пытался поднять его. Он сделал шаг назад, не сводя взгляда с Дуррога – так назывался страшный зверь – охранитель Земного Предела.

– Милав! – взволнованно крикнул Кальконис. – Что вы делаете? Он убьёт вас?!

Милав не ответил, не обернулся. Он медленно опустился перед Дуррогом на колени и стал ощупывать свой пояс. Пальцы его дрожали, когда в кожаном уплотнении он нашёл то, что искал – смертоносный наконечник хвоста вожака глетчерных рогойлов. Когда кузнец поднял на зверя глаза, Дуррог уже опустил свою голову на передние лапы и с надеждой смотрел на росомона печальным взглядом. Милав понимал зверя как никто другой. Осторожно освободив смертоносный наконечник от ворсистого вкладыша, встал на ноги и шагнул к зверю. Дуррог, не мигая, смотрел на него. Он терпеливо ждал.

Милав приблизился вплотную, положил свою дрожащую ладонь на огромную лапу. Зверь был спокоен. Он так долго ждал этой минуты, что мог подождать ещё несколько мгновений. Милав погладил бурую, свалявшуюся местами шерсть – зверь вытянул к нему морду. Прямо перед собой росомон увидел лобную часть черепа и крохотный глаз, прикрытый перепонкой. Глаз открылся, посмотрел на кузнеца, моргнул. Слёз в нём не было. Только ожидание конца, растянутое на бесконечно-долгие годы.

– Прости, если сможешь... – одними губами прошептал Милав, поднимая руки с зажатым в них наконечником...

– Ты... ты почему на меня так смотришь?

Согдиан не мог прийти в себя после гибели охранителя Источника Радости.

– Гугбас и песочные часы. – Бесцветным голосом потребовал Милав. – Быстро!

– Я не... не могу... гу... гу...

Железные пальцы кузнеца добрались до ненавистного горла. Почти задушенного, Милав отшвырнул Согдиана от себя. Истошные вопли хилгака, ударившегося головой о каменный свод, Милава нисколько не трогали. Он не стал добивать Согдиана только потому, что это с большей охотой сделает вернувшийся позже Нергал. Сейчас росомона заботило лишь чрезвычайно малое количество песчинок, оставшихся в часах. Когда их там не останется совсем, то... А что тогда произойдёт?

Милав в сопровождении Калькониса и Бальбада приблизились к Источнику Радости. Почему он так называется, кузнец понять не мог. Находясь рядом с ним, Милав не испытывал ни намёка на веселье. Скорее напротив, – ему было горько, обидно и невыносимо тоскливо.

А песчинки продолжали падать...

– Вспоминайте, уважаемый Милав, что вы должны сделать! – молитвенно сложив руки, просил Кальконис. – Судя по нарастанию негативной энергии, к нам скоро прибудут гости!

Росомон раз за разом прогонял в памяти услышанный разговор, но нужного в нём не находил. Запустив руку в мутные воды источника, он попытался на ощупь отыскать Тегбез – Золотую Середину.

"А если я ошибся! – с ужасом подумал Милав. – Или коварный Нергал уже вынул из источника вторую часть Потерянного Жезла?.."

– Всё! – не своим голосом заорал Бальбад. – Последние песчинки упали!..

Милав выкрутил голову, чтобы взглянуть на часы и выронил Навершие в Источник Радости.

– Держите его! Хватайте!..

Кальконис хотел помочь Милаву поймать кристалл с Гугбасом, но излишней поспешностью только усугубил положение – кузнец, взмахнув руками, полетел в воду. Сэр Лионель кинулся следом, пытаясь поймать росомона за ногу. Ногу он поймал... Одну! А вторая тут же, с хрустом приложила его в подбородок! Сэр Лионель мягко последовал за кузнецом. Остолбеневший Бальбад, понимая, что он остаётся один-одинёшенек в этом мрачном подземелье, куда того и гляди ворвутся сонмы охочих до молоденьких моряков жутких демонов, с воплем "Не оставляйте меня здесь!" бросился вслед Кальконису...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: Друзей обретая...

Не причиняй зла никому и делай добро всем

людям, хотя бы только потому, что это – люди.

ЦИЦЕРОН

ГЛАВА 1: Берегини

Всякие сны повидал Милав-кузнец в бытность свою и зверем лесным, и камнем придорожным, и человеком могучего сложенья. Но такого сна ему видеть не приходилось! Это было нечто запредельное. Такое, что даже в его жизнь – полную приключений и превращений – никак не укладывалось... Росомон, не без труда заставил себя не думать о видениях, продолжавших изорванными полотнищами метаться по истощённому грёзами мозгу.

...Глаза открывались долго, с неохотой и внутренним сопротивлением, точно заранее знали, что им предстоит увидеть. Милава непонятная леность собственных очей не настораживала. Он привык к тому, что его организм сам, без помощи разума, умел разбираться в происходящем и соответственным образом на него реагировать. Вот и сейчас, если его много повидавшие васильковые вежды не желали смотреть на мир, хищно стерегущийся за прочными ставнями из век, то там, в этом мире, явно затаилась опасность, и лучшим решением было бы вовсе не открывать глаза!

Гнетущая неизвестность, являвшаяся физически ощутимым страхом, бурлила в мозгу десятками вопросов: "Что со мной?..", "Куда подевались Кальконис с Бальбадом?..", "Где найденная часть Жезла?..", "Каким образом я здесь оказался?!". Было ещё множество других, менее острых, но ни на один из них нельзя было ответить с закрытыми глазами. Поэтому, прежде чем взглянуть на мир, Милав решил воспользоваться своим невероятно тонким слухом, чудесные возможности которого опирались на звериные инстинкты. Слух разочаровал. Как росомон не настораживал ухо, он слышал одно и то же – несмолкаемый рокот набегавших на берег волн. Это было странно, ибо последнее, что смог воскресить кузнец в своём сознании, это падении в Источник Радости и последующие хаотичные поиски Гугбаса. Что случилось после, оказалось покрыто мраком.

Милаву надоело гадать на нематериальной основе воспоминаний. Он глубоко вздохнул, в надежде, что обоняние принесёт информации больше, чем слух. В лёгкие ворвался лесной, насыщенный испарениями воздух. Воздух пах домом! Росомон резко открыл глаза и понял, что лежит на земле, заботливо укрытый странного вида накидкой, больше похожей на болотную тину с умело вплетёнными в неё листьями, тонкими веточками и хвоёй. От накидки пахло сыростью, но запах этот неприятным не показался, потому что содержал в себе некие трудноуловимые флюиды рачительности и внимания.

Заинтригованный росомон внимательно огляделся по сторонам. То, что он увидел, обрадовало и озадачило одновременно. Рядом с ним, а точнее – справа и слева – в позе образцово-показательных покойников лежали сэр Лионель и пройдоха Бальбад! Видеть своих товарищей Милав был очень рад, но насладиться радостью мешал единственный вопросик: "Как всё это понимать?!". Ответ на него у Калькониса или у молодого кока искать было бессмысленно. Что может сказать бесчувственная деревяшка в форме человеческого тела, укрытая точно такой же накидкой, как у кузнеца?

Милав решительно сдёрнул с себя почти невесомое покрывало и испытал странное чувство полёта...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

ОТПРЫГУНЯ, берегиня Чистого Родника.

"...– Чудить начал Переплут, – вздохнула Отпрыгуня, продолжая работу.

Время перевалило за полдень, а они с сестрой Попрыгуней успели соткать всего ничего. Если Переплут объявится у Чистого Родника до назначенного срока, то им опять придётся таскать камни на Запретную Гору... Крут плут Переплут, ох крут!..

Новые звуки со стороны оберегаемого ими Чистого Родника, заставили сестёр бросить работу и идти посмотреть, что там происходит. От ветхой избушонки до заветной поляны было недалеко – несколько торопливых шагов по тропинке. Последний поворот возле засохшего дуба, и берегини оказались на небольшой поляне.

Они сразу поняли: с Родником что-то стряслось! Ключ не журчал как обычно, усыпляя всё живое монотонным бегом по отполированным до блеска камням кристально-чистой воды. Родник вёл себя необычно: он выстреливал тонкие струйки вверх, орошая ледяной водой всю поляну. Это продолжалось некоторое время, в течение которого берегини молча стояли на краю поляны и испуганно смотрели друг на друга.

– Это не Переплут... – негромко проговорила старшая сестра – Отпрыгуня. – Плут никогда не посмел бы замутить Чистый Родник!..

– Сестра моя, ты произносишь страшные слова! – испуганно прошептала Попрыгуня. – Кто ещё может так хозяйничать на острове самого Ирия-Вирия?! Может, позовём анчуток? Они всё знают...

– А если это – ч е л о в е к и?..

– Что ты! Что ты! – всплеснула руками младшая сестра – Попрыгуня. – Да откуда ж им здесь взяться-то!..