Текст книги "Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?.. (СИ)"

Автор книги: Николай Петри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Вы что-то почувствовали?

– Да... – кусая губы, произнёс Милав.

– Засада?

– Нет... Не знаю...

Росомон ощупал груд, и с громким криком "Ой!" отдёрнул руку. Потерянный Жезл оказался так сильно нагрет, что это чувствовалось сквозь нагрудную кожаную накидку! Сэр Лионель тоже потрогал Жезл и вопросительно посмотрел на кузнеца.

– Вы можете это объяснить?

Милав покачал головой.

– Мне показалось, будто Жезл не хочет, чтобы я шёл в этом направлении...

– Чего же проще! – встрял молодой матрос. – Давайте вернёмся к старице.

– В сущности, что мы теряем? – спросил Кальконис.

Недолго подумав, Милав согласился.

Едва они повернули в обратную сторону, кузнец, рука которого лежала на Жезле, сразу почувствовал уменьшение жара. Ощущение неприятного давления невидимой руки на грудь пропало. Они вернулись к старице. Здесь росомон начал кое-что понимать. Делая попытки шагать в разные стороны, он с помощью руки на Жезле смог определить единственное направление, при движении в котором непостижимый Жезл не нагревался, и ощущения настойчиво давящей на грудь руки не было.

– Судя по блеску в ваших глазах, вы что-то поняли? – спросил Кальконис, не спускавший с росомона пытливого взора.

– Не сочтите меня сумасшедшим, но я понял лишь одно: Жезл сам знает, в какую сторону нужно идти!

– Не вижу в этом ничего невероятного, – заметил Бальбад, с независимым видом покусывающий травинку. – Вы нам говорили, что при падении в Источник Радости Золотая Середина – Тегбез, кажется, сама обнаружила вторую часть.

– Да. Но в Источнике так мало места... – Милав выглядел растерянным.

– Зато теперь у вас не одна часть, а две! Причём, самые сильные! – Не сдавался Бальбад. – Быть может, они каким-то образом чувствуют своего третьего собрата и пытаются вести вас в том направлении?

– Для плута и пройдохи, у тебя слишком хорошо работают мозги! – Вместо ответа произнёс Милав, пристально глядя на молодого кока.

– Вы можете в этом не сомневаться! – Бальбад с победным видом поддёрнул сползающие штаны – шедевр кузнечно-портняжного искусства.

Разговор на этом закончился. Без труда определив угодное Жезлу направление, они сквозь бурелом стали пробираться в сторону невысоких гор. Ближе к полудню вышли на дорогу. По её ширине, укатанности и многочисленным свежим следам, определили: где-то поблизости находится большое поселение. При этом понятие "поблизости" было относительным. Крупная деревня или городище могли находиться, как в одном переходе от этого места, так и в десяти. Однако обилие свежих следов, невысохший конский помёт, мелкий мусор по обочинам указывали на то, что поселение где-то рядом. Оставалось определиться с направлением. Потерянный Жезл это направление указал.

Пройдя вёрст пять, решили передохнуть. Расположились у обочины на коротком обрубыше бревна. Провизии у них не было, а разжигать костёр только для того, чтобы вскипятить воду в измятом котелке, никому не хотелось. Сидели на бревне молча, напряжённо думая каждый о своём. Прошло довольно много времени. Милав собирался уже подать команду двигаться дальше, когда Бальбад махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли.

– Лошади! – уверенно заявил он.

Милав прислушался.

– Не только лошади... – добавил он. – Скрип телег, удары бичей... Это...

– Караван! – вскричал Кальконис.

Бальбад нетерпеливо заёрзал.

– А если это войсковой обоз? – с мрачным видом предположил он. – Не лучше ли спрятаться?..

– Не будем прятаться, – заявил Милав. – Мы не сделали ничего плохого, чтобы бояться встречи с людьми из торгового обоза.

– Откуда вы знаете, что он торговый? – сморщился Бальбад.

– Военный обоз никогда не двигается без передового охранения, – принялся объяснять Милав. – Если мы слышим обоз, но не видим воинов, значит, обоз мирный.

– Не знаю, не знаю... – пробормотал Бальбад. – Может, всё-таки...

– Не суетись! – поморщился Кальконис. – Пропустим караван и пристроимся позади него. Лучшее сопровождение трудно придумать!

Обоз оказался огромным. Милав насчитал больше ста повозок, а конца им не было видно. Возницы спокойно проезжали мимо сидящих на бревне трёх оборванцев, не обращая на них внимания. Редкие воины из охраны обоза тоже не проявили к одиноким путникам особого интереса. Милав уже надеялся, что удастся осуществить предположение Калькониса пристроиться в хвосте обоза и таким образом без происшествий добраться до ближайшего городка, но в это время с ними поравнялся всадник. Был он одет изысканно. (Милав уловил короткий вздох сэра Лионеля, любившего щегольнуть роскошным нарядом!) Всаднику на вид было не более тридцати лет. Высокий, статный, с красивым открытым лицом он мог с одинаковым успехом быть, как сыном обедневшего дворянина, отправившего отпрыска зарабатывать на хлеб насущный собственной шпагой, так и наследником неожиданно разбогатевшего купца-негоцианта, не доверявшего ведение дел посторонним лицам. Прекрасный скакун – таких росомону видеть не доводилось – горячился, разбивая передним правым копытом засохшую на дороге грязь. Оружие – длинная изогнутая сабля, два коротких кинжала за узким поясом – оказалось усыпано драгоценными камнями.

Всадник с интересом посмотрел на живописную троицу. Милав решил, что если молодой купчишка позволит себе оскорбительные замечания по поводу их внешнего вида (особенно – в отношении штанов Бальбад), то росомон непременно свалит наглёныша в придорожную пыль вместе с его замечательной лошадью. Однако всадник, так и не произнеся ни слова, вдруг соскочил с коня и шагнул к молчаливым путешественникам. Милав с удивлением воззрился на незнакомца. Спешившийся всадник, как ни в чём не бывало, остановился напротив кузнеца.

Указав изящным жестом на место рядом с Милавом, спросил:

– Могу я сесть?

– Садитесь, – пожал плечами кузнец.

Незнакомец с улыбкой опустился на бревно. При этом его левая рука, запахивающая полы длинного плаща, случайно коснулась руки росомона. Милав почувствовал мгновенный укол в сознание...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

ИРЖИ ЛЕЖЕЧ, наследник негоцианта Джибы Лежеча.

"...казался обескураженным.

– Ваш отец с меня голову снимет, если узнает! – вскричал распорядитель.

– Сколько человек нам пришлось оставить?

– Три дюжины больных, не считая пяти умерших.

– Сколько потребуется времени, чтобы заболевшие выздоровели?

– Две-три полных луны...

– Так долго ждать я не могу. Вы узнали, где можно нанять новых возниц?

– Я всё утро бегал по городу. Если число заболевших не увеличится, то мы сможем двинуться в путь завтра утром.

– Где разместили больных?

– В заброшенном замке.

– Кто будет за ними ухаживать?

– Послушницы из храма Вельва.

– Сколько ты им заплатил?

– Видите ли... Послушницы не берут деньги за свои труды...

– А на что они будут кормить несчастных?

– Я...

– Заплатишь по пять золотых за каждого заболевшего и оставишь три повозки с сукном, сушёной рыбой и виноградным вином!

– Что вы! Это слишком большая плата за каких-то возниц!

– Ты сделаешь так, как я сказал!

– Да-да, конечно... Но ваш отец...

– С отцом я поговорю сам! Иди.

– Я сейчас же отправляюсь в храм Вельва..."

...Милав опустил руку на задрожавшее колено.

Незнакомец, глядя на проезжающие мимо повозки, сказал:

– Меня зовут Иржи Лежеч. Я сопровождаю этот обоз на правах доверенного лица. Могу я узнать ваше имя?

– Росомон всегда произносит своё имя с гордостью. Я – Милав-кузнец из вотчины Годомысла Удалого племени Рос. Это мой близкий друг Кальконис. А это Бальбад. Он моряк и ищет возможность вернуться домой.

– Если я спрошу вас, куда вы держите путь, не покажется ли это чрезмерным любопытством?

– Мы идём туда же, куда движется ваш обоз. – Милав не собирался скрывать свои намерения.

– В таком случае, я прошу воспользоваться любой проезжающей повозкой.

Милав внимательно посмотрел на Иржи Лежеча.

– Что стоит за вашим предложением? – спросил он. – Наш внешний вид красноречиво говорит, что у нас едва ли сыщется плата за проезд.

– Дело не в плате. – Иржи Лежеч придвинулся к собеседнику. – На предыдущей стоянке мне пришлось оставить многих своих людей. Теперь в обозе не хватает воинов для охраны. Если моё предложение вас устроит, то я готов нанять вас. Что вы на это скажете?

Милав задумался.

– Пустынная дорога – неподходящее место для поиска охранников!

– Я понимаю вас, но у меня нет выбора. За сегодняшнее утро слегли ещё трое воинов, а мой личный лекарь не может определить причину болезни. Я бы так не беспокоился, если бы впереди в одном дне пути не лежала низина, названная местными жителями Осиное Гнездо. Название само говорит за себя. Там ближе всего к ущелью, по которому при желании можно добраться до перевала Девяти Лун. Осиное Гнездо – излюбленное место для нападения на караваны. Ещё три дня назад я бы не вспомнил об этом, но теперь охрана обоза уменьшилась почти вдвое, и я вынужден позаботиться о безопасности доверенного мне груза.

Информация была исчерпывающая. Милав и сам обратил внимание на недостаточное число вооружённых охранников для столь внушительного обоза. Прикосновение к руке Иржи Лежеча тоже принесло важные сведения. Росомон готов был принять предложение. Но сначала...

– А вам не приходило в голову, что мы можем оказаться как раз из числа тех разбойников, что промышляют в Осином Гнезде? – Кузнец открыто посмотрел в глаза собеседнику.

Иржи Лежеч на коварный вопрос кузнеца не обиделся.

– Я умею разбираться в людях, – сказал он. – К тому же я не припомню случая, чтобы к горгузам примкнул хотя бы один росомон! Итак?

– Мы согласны. – Ответил Милав после короткого совещания с Кальконисом и Бальбадом. – Но при одном условии.

– Я слушаю.

– Мы вправе уйти в любой момент без объяснения причин.

– До ближайшего города вы уходить не собираетесь?

– Если он лежит недалеко от побережья, то – нет.

– Мы направляемся в порт Матчей. Там я оставлю груз и вернусь обратно.

– Думаю, до порта нам по пути, – сказал Милав и внимательно посмотрел на Иржи Лежеча.

ГЛАВА 10: Нападение

Их определили в центр обоза. Туда, где на нескольких телегах везли самые дорогие ткани и редкие пряности. Ближе к вечеру, когда все готовились к ночному привалу, подъехал Иржи Лежеч. Выглядел он удручённым.

– Ещё семерых охранников из-за болезни пришлось положить на телеги, – отведя Милава в сторону, сообщил молодой негоциант. – Теперь в строю не более двух дюжин воинов. Это слишком мало для возможного боя у Осиного Гнезда. Я подумал, может, стоит вернуться?

– Скажите, раньше подобное случалось?

– Бывало, мы оставляли заболевших в пути, – задумался Иржи Лежеч, – но никогда не выпадало так, чтобы больше половины сопровождавших заболели в течение нескольких дней!

– Другими словами, – предположил Милав, – кто-то намеренно лишает вас возможности защищаться?

– Ну, что вы! – воскликнул Иржи Лежеч. – Воду мы везём с собой и едим только то, что готовят наши повара. Даже сено для лошадей мы не покупаем у чужих – только на своих станциях.

– Тогда всё происходящее выглядит странно... – задумался Милав. – Давайте подождём до утра, а там решим, как быть.

– Хорошо, – согласился Иржи Лежеч, – подождём до утра...

Ночь прошла спокойно. После недолгой трапезы, которую разносили повара, с раннего утра готовившие еду на весь лагерь, Милав стал помогать молчаливому вознице укладывать на повозку нехитрый скарб – попоны, на которых они спали, медный котёл, повидавший на своём веку десятки караванов, и прочую мелочь, без которой в дальней дороге обойтись никак нельзя.

Возница, со вчерашнего дня не проронивший ни слова (кроме гортанного понукания лошадей-тяжеловозов), выглядел озабоченным. Это показалось Милаву странным, потому что завтрак был превосходным, а утро обещало долгий солнечный день. Росомон решил понаблюдать за возницей. Для этого пришлось попросить сэра Лионеля пересесть на другую повозку. Кальконис без лишних вопросов отправился вперёд, а Милав, выгадав удобный момент, оказался рядом с молчуном. Лошади были запряжены, вещи уложены. Далеко впереди раздался зычный голос – обоз тронулся.

Оглядев на прощание место бивака, кузнец заметил оставленную возницей накидку. Не говоря ни слова, росомон спрыгнул с повозки, добежал до накидки, поднял её, чтобы передать владельцу. Сделав два шага, кузнец почувствовал привычное жжение в пальцах...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

ШАЧИН, соглядатай гаргузов.

"...в пиале пахучую жидкость.

– Пей! Это самый лакомый напиток для настоящего гаргуза-кочевника.

– Благодарю вас, хозяин! Я уже начал забывать его вкус...

– Ничего, Шачин, скоро ты будешь сказочно богат! Сколько повозок в следующем караване?

– Не менее двухсот.

– Это славная добыча! Они пойдут той же дорогой?

– Увы, нет. После того, как перевал Девяти Лун лишился своих стражей, всё больше смельчаков предпочитает перебираться через него теряя лошадей и проводников, чем спускаться в степи, где они могут потерять всё, включая собственную голову.

– Ты говоришь, как владелец каравана.

– Что поделать... Я столько лет прожил среди них...

– Неужели они отважатся всем обозом идти через перевал Девяти Лун?

– Нет, хозяин, горная тропа не для них, потому что такой груз, как у негоциантов, через скалы не переправить.

– Да не тяни ты! Говори, какой дорогой они пойдут!

– Вдоль побережья.

– Через Осиное Гнездо?

– Да.

– Прекрасно!

– Не спешите, господин, радоваться. Иржи Лежеч, хоть и молод, но очень умён и дальновиден. За семь лет он не потерял ни одного каравана. Готовясь к переходу, он предусмотрел всё.

– Ты недооцениваешь меня, Шачин! Перед встречей с тобой, я долго думал, как наказать отца Иржи Лежеча – этого наглеца Джибу – за его несговорчивость, и нашёл выход. Теперь слушай внимательно. В этом флаконе жидкость с приятным запахом. Если вылить её в десятиведёрный казан, то на следующий день у половины вкусивших из него пищу появятся признаки лихорадки. Болезнь эта не смертельна, если не отягощена другими недугами. Ты сделаешь так, чтобы люди в обозе заболели накануне приезда в Рассит. В самом же городе вас будут ждать несколько десятков моих людей, которые как бы нехотя согласятся проводить караван до Матчея. В дне пути от конечного пункта – в Осином Гнезде – мы отобьём обоз, и по Сухому ущелью уведём его в укромное место. Чтобы обнаружить нас в горах Иржи Лежечу понадобится целая армия. Мы же за это время успеем дойти до предгорий перевала Девяти Лун!..

– Хозяин, ваш план очень смелый, но люди Иржи Лежеча так просто не сдадутся.

– Это не должно тебя волновать! Твоё дело – флакон. Ты понял?

– Конечно, хозяин..."

...Милаву стоило большого труда сделать вид, будто ничего не произошло. Первым желанием было накинуться на возницу и растерзать его. Но потом в голову кузнеца пришла другая мысль.

Бросив накидку вознице, Милав сказал:

– Я отлучусь ненадолго...

Возница понимающе кивнул. Кузнец, не спеша, вошёл в лес, но, отойдя на несколько шагов, опрометью кинулся вдоль дороги в ту сторону, где должен был находиться Иржи Лежеч. Сына владельца каравана росомон нашёл в хорошем расположении духа. Молодой негоциант расчёсывал гриву своего коня, о чём-то ласково беседуя с ним. Заметив росомона, позвал его:

– У меня хорошие новости. За всю ночь – ни одного заболевшего!

– Я рад, – ответил Милав. – Боюсь, мои новости не столь утешительны.

– А что такое? – насторожился Иржи Лежеч.

Милав рассказал обо всём услышанном, не обмолвившись при этом, откуда ему всё ведомо. Иржи Лежеч слушал молча, не перебивая. Когда Милав закончил, молодой негоциант сказал:

– Ваши слова правдоподобны настолько, что, скорее всего, являются правдой. Но каким образом вы смогли об этом узнать, если только не стояли рядом с подосланным в качестве проводника гаргузом?

– Я не был там, – заявил росомон. – Иначе, не стал бы вам этого говорить.

– Возможно... – проговорил Иржи Лежеч и надолго задумался.

Милав ему не мешал. Он поставил себя на место молодого негоцианта и попытался ответить на вопрос: поверил бы сам? Кузнец лукавить перед самим собой не стал. Он знал твёрдо – ни за что бы не поверил! Это была горькая правда, потому что предполагала выигрыш неведомого господина лживого возницы.

– А как бы на моём месте поступили вы? – наконец, проговорил Иржи Лежеч.

– Я бы не поверил...

– Я не о том. Как бы вы смогли защитить обоз, зная о предстоящем нападении и имея для охраны менее половины воинов?

– Вопрос непростой. Скорее всего, я поступил бы следующим образом...

...Милав отсутствовал недолго, и возница ничего не успел заподозрить.

До Осиного Гнезда оставалось всего ничего. У Милава было не так много времени, чтобы переговорить с Кальконисом, едущим впереди и Бальбадом, едущим позади него. Так до конца и не поняв, поверил ему Иржи Лежеч или нет, Милав продумал собственный план обороны. Защищать весь обоз он не собирался, но то, что приспешникам гаргузов в предстоящем бою будет несладко, – в этом Милав ни секунды не сомневался.

Напряжение росло до того момента, пока гигантская змея обоза не втянулась в низину, метко названную Осиным Гнездом. Место оказалось примечательным во всех отношениях. Дорога здесь становилась такой широкой, что по ней можно было ехать по пять-шесть телег в ряд. Вместе с тем, до ближайших деревьев было так далеко, что ни одна повозка не смогла бы укрыться в них, если бы с противоположной стороны – от серых скал вылетела ватага разбойников. Широкая дорога позволяла организовать круговую оборону, но это было всего лишь отсрочкой неизбежного конца.

Всё это Милав знал со слов Иржи Лежеча, не один раз пересекавшего Осиное Гнездо. Росомон предложил, едва обоз окажется в низине, перестроить повозки в четыре ряда, сосредоточив по краям самых преданных людей, а в центре оставить тех, кого наняли в Россите. Когда Милав увидел, что обоз перестраивается, он вздохнул с облегчением – Иржи Лежеч ему поверил!

Прошло немного времени и повозка, в которой сидели Милав и замаскировавшийся под погонщика гаргуз Шачин, поравнялась с повозкой Калькониса. Почти в это же время за Кальконисом показался и Бальбад, о чём-то увлечённо беседующий с возницей, также нанятом в Россите. Получалось, что Милав и молчун Шачин оказались крайними в той колонне, которая была ближе всего к горному ущелью.

Беседа росомона с Иржи Лежечем закончилась тем, что молодой негоциант обещал подумать над словами кузнеца. Если он сочтёт их правдой, то командой для пленения шпионов-гаргузов будет звук Сборного рога. Если же сигнал не прозвучит, то всё должно оставаться, как есть.

Милав проверил Поющий Посох – легко ли вынимается из чехла, прикоснулся к Жезлу – устраивает ли его направление движения обоза, украдкой бросил взгляд на соседа – не заподозрил ли чего гаргуз? Шачин вёл себя спокойно, хотя намётанный глаз росомона заметил нервозность в поведении возницы. Последнее наблюдение укрепило Милава в мысли, что Шачин чего-то ждёт.

Обоз пересёк большую часть Осиного Гнезда, когда неожиданно спокойный воздух низины прорезал резкий и громкий звук Сборного рога. Через миг вокруг творилось невообразимое. Верные Иржи Лежечу люди накинулись на возниц, нанятых в Россите. Они сделали это так быстро, а главное – совершенно неожиданно для последних, что мало кто из шпионов смог избежать участи быть упакованным в грубую холстину, и со связанными руками и ногами оказаться в собственной повозке. Те немногие, которые смогли избежать этой участи, бросились в сторону ущелья, навстречу целой лавине из полуголых тел – степных терликов (хитроумные гаргузы всегда использовали их в качестве отвлекающего манёвра). Однако добежать до них шпионам не удалось – две или три дюжины стрел никому из них не дали счастливого шанса.

Бесславного конца подосланных гаргузов Милав не видел. Рядом с ним сидел опасный противник, при первом же звуке рога понявший, что случилось и попытавшийся незаметно улизнуть. Однако кузнец был начеку. Едва Шачин сделал попытку сигануть под колёса, как пальцы кузнеца железным обручем сдавили гаргузу горло.

– Куда спешишь?

Через минуту связанный Шачин, с полным ртом колючей соломы, дрыгал ногами позади росомона. Милав спрыгнул на землю, оглянулся. Кальконис управился со своим возницей и теперь занимался тем, что экипировался на скорую руку (в повозке находилась не только первоклассная парусина, но и несколько комплектов дорогого подарочного оружия). Милав успел усмехнуться тому, что сэр Лионель выбирает оружие, ориентируясь исключительно на его красоту, нежели на удобство и эффективность в ближнем бою.

Зато у Бальбада дела шли неважно. Его возница – крепыш невысокого роста – успел спрыгнуть с повозки, приложить на прощание молодого матроса пяткой в нос и в данный момент самозабвенно удирал по открытому пространству. Милав посчитал его спасшимся, но тут в руке рассвирепевшего кока появилась знакомая праща. В воздухе просвистел камень, и гаргуз с разбегу ткнулся носом в пыль.

"Молодец, Бальбад!" – успел подумать Милав. Дальше ему стало не до наблюдений, потому что в двадцати шагах от себя он увидел орущую на десятки голосов толпу степных терликов.

Руку вниз, знакомое движение пальцев, раскрывающих Поющий Сэйен, и вот Милав начинает подстригать полуголую поросль, налетевшую на него, словно порыв ветра. Боковым зрением росомон видит, что ещё около двадцати воинов оказались впереди телег и приняли на себя основную часть нападавших. Калькониса среди них нет, потому что сэр Лионель в это время длинной шпагой отражает нападение нескольких гаргузов-шпионов, прорывающихся из глубины обоза к своим. Бальбада Милав не видит, но по свистящему звуку проносящихся в воздухе камней догадывается – матрос занялся методичным выбиванием наиболее опасных "выскочек". А дальше кузнец перестал что-либо замечать вокруг, потому что степные терлики повалили сплошной стеной и приходилось быть очень осторожным, чтобы не повторить ошибку, имевшую место на "Ангеле-хранителе".

Сколько длился бой, Милав сказать не мог. Он вращал вокруг себя Поющий Сэйен с такой частотой, что издали казался оседлавшим огненное колесо. Терлики отлетали не по одному, а целыми группами, однако меньше их не становилось. В какой-то момент Милав обратил внимание, что линия боя изменилась. Охрана обоза втянулась за первый ряд повозок и под их защитой, а так же при поддержке верных возниц, осыпает нападавших стрелами, копьями, дротиками, метательными топорами. Один Милав, как встал в пяти шагах от своей повозки, так и не сделал назад ни шагу. Однако с каждой, истекающей в предсмертной агонии минутой, росомон понимал: долго так продолжаться не может. Посох, беспрерывно отражавший десятки смертельных выпадов, никак не мог впасть в эйфорическое состояние боевой песни, а без этого на победу рассчитывать было нельзя.

Кузнец начал подумывать о том, не последовать ли примеру охраны обоза, когда почувствовал внутри себя странное раздвоение. Вначале он не придал этому значения. Руки продолжали делать свою работу, не подпуская никого ближе полусажени, голова оставалась ясной, успевая анализировать происходящее. Тем не менее, с росомоном что-то происходило. Кузнец ещё не знал, плохое это или хорошее, но сопротивляться странному чувству не стал. Спустя минуту, он с удивлением понял, что атакует степных терликов не только Поющим Посохом, но и копытами, попеременно взбрыкивая задними ногами, а затем прикладывая самых ретивых врагов передними костными наростами! Милав делал это так быстро, что одного и того же терлика успевал сначала оглушить Посохом, потом приложить передним копытом, а затем так лягнуть задними ногами, что несчастный собственным телом проделывал зияющую брешь в толпе нападавших. Обезумевшие от увиденного степные терлики дрогнули. Сначала они пытались удержаться на месте, не предпринимая попыток пробиться к обозу. Но натиск росомона всё увеличивался. Настала минута, когда враги, бросая раненых, оружие и теряя от страха голову, обратились в бегство.

Кузнец их преследовал до того момента, пока не почувствовал, что его руки (именно руки, а не копыта коня-тяжеловоза!) больше не в силах сделать ни одного движения. Впрочем, в этом уже не было нужды – росомон оказался один в кольце тел, разбросанных на десятки шагов вокруг. Кто-то из терликов стонал, кто-то плакал, кто-то взывал к своим богам. Но ни один из них не попытался встать, чтобы продолжить сумасшедший бой.

Росомон опустил руки и услышал знакомый голос:

– Уважаемый Милав! Вы живы?..

ГЛАВА 11: Эрешкигаль

Кальконис приблизился, с опаской посмотрел на кузнеца.

– Вы поняли, что с вами произошло?

– Едва ли... – с трудом выдавил из себя Милав. – Мне было не до этого...

– Если ваши изменения заметил я, то их могли видеть и другие... – Кальконис понизил голос. – Например, вон те трое крепышей из охраны Иржи Лежеча, которые решительным шагом направляются к нам. Может, дадим дёру пока не поздно?

– У меня не хватит сил добежать до леса, – вздохнул кузнец. – Да и Бальбада я нигде не вижу. Некрасиво оставлять его здесь в одиночестве...

– Дрянной мальчишка! – проворчал Кальконис. – Вечно он задерживает нас!

Трое крепких мужчин, со следами недавнего боя на лице и одежде, остановились в нескольких шагах от Милава и Калькониса. С опаской поглядывая на Поющий Сэйен, который росомон продолжал сжимать в опущенных руках, один из воинов проговорил:

– Иржи Лежеч желает с вами поговорить. Безотлагательно.

– Я пойду с ним! – убирая шпагу в ножны, заявил сэр Лионель.

– Молодой хозяин просил прийти только его.

Кальконис насупился, демонстративно сжимая эфес шпаги.

– Мы пойдем вместе, – твёрдо сказал он. – Вдвоём!

– А почему вдвоём? – вклинился в разговор молодой задорный голос. – Мы пойдём втроём! Или... или не пойдёт никто! – Появившийся неизвестно откуда Бальбад победно посмотрел на трёх воинов.

Милав в разговоре не участвовал. Недавняя схватка его так измотала, что он не мог себе позволить тратить силы на пустую перебранку. Воины, недолго посовещавшись, повели троицу в центр обоза – туда, где происходила непонятная активность. Милав тупо следовал за ними, почти не понимая, куда и зачем его ведут. Пару раз на него накатывало головокружение, и тогда его поступь становилась неуверенной.

Кальконис, шедший за кузнецом следом, с тревогой спросил:

– Вы не ранены?

– Вроде нет... – тяжело ворочая языком, отозвался Милав. – Это усталость... это пройдёт...

Иржи Лежеч встретил их радостными объятиями.

– Я не ошибся в вас! Хотя не мог предположить, что один человек в состоянии повергнуть в бегство целую орду степных терликов!

– Я... был... не один... – с трудом ответил росомон.

Круги перед глазами стали сливаться в бесконечную цветную спираль. Милав почти не слышал молодого негоцианта. Лицо Иржи Лежеча то накатывалось большим бледным пятно, то растворялось в сером мареве дрожащего воздуха.

– К чему ложная скромность! – вскричал молодой негоциант. – Вы спасли весь обоз! Я желаю отблагодарить вас. Просите, чего хотите! В семье Лежечей добро не забывают! Мне не хотелось бы вас оскорбить, но ваше платье... Оно сильно пострадало в путешествии.

– Спасибо... – выдохнул Милав. – Но мне... ничего не нужно... Если только сэр Лионель...

Кальконис сделал полшага вперёд.

– Одежда, которую мне дали в остроге Выпь, достаточно прочна. К тому же в ней нас узнает любой росомон. Спасибо за предложение, но мне тоже ничего не нужно.

Иржи Лежеч выглядел удивлённым.

Чтобы сгладить неприятное впечатление от двойного отказа, Милав сказал:

– Бальбад больше всех нуждается в хорошем платье. Подберите ему что-нибудь...

Иржи Лежеч широко улыбнулся.

– Мы оденем его как родовитого грандэга! Эй, Варрагил, дай-ка нашему молодому гостю самое лучшее платье!

Сконфуженный матрос ушёл вместе с Варрагилом. Иржи Лежеч ещё раз посмотрел на стоящих перед ним Милава и Калькониса, негромко произнёс:

– Вы можете не смущаться того, что произошло во время боя. Я принимаю людей такими, какие они есть. Даже если это шокирует окружающих... Прошлым летом я имел удовольствие общаться с суккубой-демоницей. С тех пор ни одна земная женщина не имеет надо мной власти. – Иржи Лежеч мечтательно закрыл глаза, а когда открыл их, то с тревогой проговорил: – Я вижу, вы бледны! Вас не ранили?..

– Нет... я устал... Сильно устал...

– Парадный паланкин для моего гостя! Живо!

В ожидании крытых носилок, Милав прислонился к ближайшей повозке и тихо сказал стоящему рядом Кальконису:

– Ни в коем случае не оставляйте меня одного!.. И всё время проверяйте Жезл на моей груди... Не хотелось бы потом возвращаться...

– Я всё сделаю, уважаемый Милав, вы можете быть спокойным!

– Конечно, сэр Лионель, конечно... – сухими губами проговорил Милав. – А теперь спать... спать... спать...

Он проснулся ранним утром следующего дня. Обоз давно находился в пути – всем хотелось до наступления темноты попасть в город-порт Матчей. Иржи Лежеч не боялся повторного нападения степных терликов. Даже если бы все гаргузы с окрестных гор собрались в Осином Гнезде, то кочевники не осмелились бы ещё раз напасть на обоз, защищать который вызвался человек-демон! Дело было в другом. Среди охраны и верных возниц имелись убитые и тяжело раненые. Первых требовалось в ближайший день предать земле, а вторые нуждались в срочной лекарской помощи. Но было ещё одно обстоятельство, требовавшее скорейшего прибытия в город. Около трёх дюжин пленённых возниц-гаргузов и степных терликов представляли собой грозную силу, способную доставить множество неприятностей. Поэтому большинство стражников оказались задействованы на бессменной охране злодеев.

Обо всём этом Милав узнал от словоохотливого Бальбада, второй день щеголявшего в шикарном наряде. После многочасового сна, росомон почувствовал себя хорошо отдохнувшим и бодрым настолько, что тут же покинул мягкие подушки паланкина. Иржи Лежеч просил его воспользоваться крытыми носилками на всём оставшемся пути до города, но Милав поблагодарил радушного хозяина и присоединился к Кальконису и Бальбаду, шагавшим недалеко от молодого негоцианта.

Сэр Лионель тут же отчитался, что ни вечером, ни ночью к кузнецу никто не приближался. Жезл вёл себя спокойно, значит, город Матчей его каким-то образом устраивает. Бальбад не преминул похвастаться Милаву, как героически не смыкал глаз всю ночь напролёт, охраняя драгоценный сон росомона. Кузнец не очень-то поверил коку-болтуну, но разоблачать его не стал.

Когда солнце нехотя сползло за верхушки старых, изъеденных ветрами и временем горных вершин, вдалеке показался город. Матчей оказался крупным портом, куда стекались товары со всего побережья. Множество кораблей теснились в гавани, устремляя в розовое небо десятки мачт. Бальбад, едва заметив лениво полоскавшиеся в безветрии паруса, стал непроизвольно ускорять шаг. Сначала Милав его сдерживал, а потом, не без просьбы Калькониса, отпустил молодого матроса в порт, условившись встретиться с ним на крупнейшем в городе постоялом дворе под названием "Холёная принцесса". (Именно там предполагал появиться Иржи Лежеч после завершения всех формальностей по размещению на складах товаров своего отца.) Бальбад рванул в порт напрямую через тинные старицы и прошлогодние буреломы.