Текст книги "Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса"

Автор книги: Николай Бершицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 46 страниц)

Мягкая сырая земля легко проминалась под тяжелыми ботинками десантников, не издавая звуков, однако это не вселяло чувства безопасности. Каждый член отряда не раз и не два слышал россказни о том, что татисианцы чуют людской страх, чуть ли не видят его, и все же сдержать неистовое биение сердца и частое дыхание не мог никто. Неожиданно позади взвода раздалось громкое уханье. Словно единый организм, отряд разом обернулся назад. Один боец так извелся, что просто повалился на землю, когда старался увидеть, кто издал этот звук. Другой чуть было не выстрелил наугад, но Вондар стремительным махом запястья выбил винтовку из его рук.

– Наверное, сыч, – повернулся к повелителю ветров Ксандор. – Их-то эти паразиты не сожрали – все-таки летают.

– Пусть сыч, – отрезал Прадс. – Но он явно чего-то испугался. А иначе, почему он не подавал голоса раньше?

* * *

Не успели солдаты более или менее прийти в себя и отступить от места встречи с птицей, так и не показавшейся на глаза, как о себе напомнила рация. Писк рации разнесся так же неожиданно и резко, как и в первый раз, заставив всех подсочить на месте. Прадс выкрикнул что-то нецензурное и выхватил рацию. Похоже, непробиваемый генерал был напуган. Впервые за несколько лет он чего-то испугался, и этим «чем-то» были свирепые и кровожадные охотники с Татиса.

– Что еще?! – прорычал Прадс с еле слышным надрывом в голосе.

– Генерал, у нас множественные контакты в вашем секторе! – послышался в ответ встревоженный лепет Киры. – Немедленно возвращайтесь на базу! Их чересчур много!

– Слишком поздно! Нужно прорываться к форту! – возразил Прадс. – Мы почти на месте, пойдем до конца!

Только сумела рация возвратиться на свое законное место в кармашке на поясе, как с ветвей гигантской секвойи сорвался обрывистый красный луч. Лазер пробил череп одного из десантников, прикончив его на месте. Выстрел был произведен из мощной наручной пушки снайпера, и даже бронированный шлем не спас бойца от смертельного попадания. Точно опрокинутая статуя, тело рухнуло на спину, разогнав своих живых соратников. Со всех сторон тут же послышался шелест листьев и скрип веток, незаметные в листве существа на огромной скорости забегали по деревьям, перепрыгивая с ветви на ветвь, как белки-летяги.

– Огонь! Сбейте этих мразей! – завопил Прадс. Он сам выхватил пистолет и начал палить по верхушкам деревьев. Достигали ли выстрелы целей или нет, генерал не знал, да ему было и все равно, просто стоять на месте и смотреть он не собирался.

Повсюду затрещали и засвистели очереди штурмовых винтовок. Шум разлетался по лесным коридорам звонким эхом и затихал в выси древесных крон. Кто-то из солдат вооружился висевшим у него за спиной гранатометом и припал на одно колено. Снаряды, подвывая в полете и вытягивая за собой бледные шлейфы дыма, устремились на верхние ярусы леса. Загремели взрывы, раздирая в клочья стволы, разметывая разящие осколки, облака листьев и щепок. Несколько татисианцев осыпались с ветвей, но вокруг оставалось еще слишком много существ. Лучи вылетали то с одного дерева, то с другого. Охотники ловко меняли позиции, не засиживаясь на одном месте подолгу. Вот уже и второй боец скорчился, получив меткий выстрел в позвоночник, и упал навзничь. Вондар воздел руки к небу и мощный поток ветра с воем пронесся меж стволов, скидывая хищников.

С треском ломая ветви, ветер подхватил тучи оборванных листьев, смешавшихся в зеленый поток, и нескольких супостатов. Положение это не изменило – ловко приземляясь на гибкие пружинистые лапы, татисианцы выбрасывали лезвия имплантатов и кидались в рукопашную. Прадс не сдержался и, подбежав к упавшему поблизости с ним чудовищу, съездил металлическим протезом ему по голове. Удар раздробил костяную пластину на голове существа, а второй, последовавший далее, оборвал его жизнь – стальной кулак с легкостью обратил оголившийся мозг в кашу. Кто-то истошно завопил, раздался скрежет бронекостюма и треск разрезаемой грудной клетки.

Эландра убрала «арсенал» – от него стало мало толку, и, выпустив когти, бросилась резать ими прибывающих татисианцев. Вондар перестал нагонять ураган, так как ветер больше не выбивал охотников из равновесия, роняя их наземь. Скорее теперь он помогал им совершать длинные прыжки с ветвей. Сняв с пояса пистолет и топорик, повелитель ветров набросился на троих татисианцев, подкравшихся к нему почти вплотную. Быстро обогнув одного из них, Вондар перебил твари шейные позвонки точным ударом топора, однако двое других оказались куда настырнее. Пружинистые жилистые задние лапы с пожелтевшими изогнутыми когтями ударили в грудь повелителя ветров. Не успел он даже приземлиться на лопатки, как второй охотник коршуном обрушился сверху и придавил всем своим весом его тело к земле. Вондар тоже не растерялся и ударил хищника ладонью в грудь. В момент соприкосновения из ладони повелителя ветров вырвалась молния. Она прожгла плоть татисианца насквозь и отправила его в ствол растущего на напротив дерева внушительных размеров. Второй татисианец собирался продолжить атаку, но его вовремя подкосила короткая очередь штурмовой винтовки.

В это время Ксандор с Акуаном, оказавшиеся отброшенными на противоположную границу залитой кровью лужайки, постепенно отходили к дальней ее стороне, граничащей с лесом, щедро одаривая татисианцев белыми огненными шарами. Соблюдать закон «о неприменении магической силы против простых смертных», не возникло ни ситуации, ни желания. К тому же Хаос и сам уже натворил массу дел, заслуживающих осуждения перед Хроносом и Всевышним, так что действия воинов света оказались вполне легитимны.

Хоть в бою полегло уже примерно два десятка татисианцев против пятерых бойцов Альянса, преимущество продолжало оставаться на стороне инопланетных хищников. Они прибывали со всех сторон снова и снова. Словно муравьи из взрытого муравейника они один за другим выползали из кустов и спрыгивали с переплетенных ветвей на головы своих врагов. Вондар понял, что оставаться на месте будет смерти подобно. Он начал отступать к Ксандору и Акуану, подманивая за собой солдат. Стоило повелителю ветров подумать, будто ситуация стала совсем уж катастрофической, как вдруг произошло нечто еще худшее. Лес огласился гулким низким протяжным ревом, от коего в небо поднялась туча встревоженных птиц. Затем послышались приглушенные тяжелые шаги, трясущие землю, и скрип деревьев.

– Оно движется!!! – крикнула Кира из рации, но Прадс больше не слушал ее. Перед глазами генерала ожила ужасная картина горящего Волонтоса, лучи смерти, бьющие по городам, смерть и ужас миллионов людей, толпами бегущих в панике по улицам городов, давящих друг друга… В его ушах звенела «музыка» железного марша берсеркеров. Издав крик боли, он продолжил наседать на татисианцев с удвоенной силой, кромсая их ножом и расстреливая в упор из пистолета.

– Эландра, Прадс! Мы уходим! – скомандовал Вондар.

Эландра услышала призыв лидера и, откинув изрезанное тело хищника, побежала к остальным, увертываясь от проскальзывающих мимо клинков и лучей. Прадс, бывший неподалеку от девушки, либо не расслышал зов высшего генерала, либо не пожелал этого делать, так как по-прежнему не реагировал, неистово сражаясь с кровожадными тварями, забыв обо всем на свете.

– Генерал! – Вондар сызнова окликнул Прадса, повысив голос, только, на сей раз, оказалось слишком поздно: огромный, похожий на бетонный столб, ствол дуба с треском и громом обрушился посреди поляны, примяв собой несколько мертвых тел и выдавив из них внутренности, словно крем из тюбика. В следующую секунду, медленно ступая, на открытое пространство из чащи вышел татисианец размером с трехэтажный дом. В спину колосса был вживлен, проходя почти насквозь, панцирь с наплечниками, на которых крепились два орудия феноменальных размеров и многозарядные пусковые установки. Также присутствовали и стандартные для всех воинов Татиса наручи: правый с пушкой, левый с широченным лезвием.

– Во-и-тель, – почти по буквам проговорил Ксандор, протерев глаза, словно не веря увиденному. Ноги его сами собой совершили пару шагов назад, подальше от гигантского монстра.

– Они притащили воителя, отступаем в лес! – закричал Акуан. Благо до орочьего форта оставался не такой длинный путь. – Прадс, вы с нами или как?!

– Прадс! Немедленно отступайте! Это приказ! – голос Вондара сделался суровым.

Прадс же ничуть не растерялся, заметив приближающееся чудовище. Напротив, на его бледном каменном лице проступила неестественная безумная улыбка, переросшая в истерический хохот. Устремив взгляд полных боли глаз в бесчувственные, холодные суженные щелки воителя, генерал побежал прямо к нему, на ходу стреляя из пистолета. Маленькие лучики лишь раззадоривали татисианца, оставляя на его оголенных мышцах черные точки. Приблизившись к твари, Прадс обнажил вибронож и вознес его для удара, целясь в сухожилия, но вонзить клинок ему не удалось. Воитель, неожиданно сноровисто развернулся и наступил на генерала громадной лапой, переломав ему ребра, позвоночник и проломив череп. Потом он убрал стопу и пронзил поверженное тело лезвием.

Вондар закрыл глаза и сжал руки в кулаки, но, сразу же, опомнился – ждать дольше означало последовать судьбе генерала. Повелитель ветров махнул оставшимся офицерам и солдатам рукой и метнулся в лес. Скорости отряду придал залп из наплечных орудий воителя. Два толстых сгустка пролетели вслед за людьми, срезая деревья, и взорвались в опасной близости, едва не свалив их с ног. Всю дорогу, до форта татисианцы неотступно следовали за взводом, скача по веткам, словно стая мартышек. Страх неминуемой смерти в лице кровожадных охотников вытеснил усталость и вот уже через пару минут в густых зарослях леса проглянули высокие бревенчатые стены, вкривь обитые металлическими окрашенными в зеленый цвет с коричневыми пятнами пластинами. Над приветственно распахнутыми воротами форта красовался грубо нарисованный на стальном щитке символ объединенных орочьих кланов – перекрещенные рука, сжатая в кулак, и топор.

Солдаты Альянса на полной скорости внеслись во внутренний дворик крепости, прикрытый несколькими тентами, не подумав, что татисианцы и сами могли пробраться туда еще раньше. На счастье людей это было не так.

– Я видел на стенах тяжелые противотанковые орудия, все наверх! – прокричал Вондар. Часть солдат кинулись к лестницам, остальные укрепились в собственно здании форта, на случай если татисианцы прорвут стены и попытаются захватить укрепления. Ксандор поспешно подрубил призванным мечом шесты, удерживающие тенты и ногами отшвырнул последние в сторону, тем самым, расчищая площадку двора для возможного ближнего боя. К нему присоединился Вондар, порывами ветра раскидав под стены тенты, с которыми воин никак не мог сладить. Акуан и Эландра же последовали на стены за десантниками.

Не успели солдаты занять турели, как из леса, раскидывая деревья, вылетел воитель в окружении десятков трех татисианцев. Жерла орудий вспыхнули и из них вырвались две энергетические торпеды. На сей раз мишень оказалась удобнее. Куски стены взметнулись в воздух вместе с засевшими бойцами. Не дожидаясь перезарядки основных калибров, воитель поднял лапищу с вживленным бластером и выпалил еще раз. Луч пронесся над стеной и врезался в крепость. Громогласный взрыв разнес целое крыло сооружения. В ту же секунду застрекотали автоматические противотанковые турели и штурмовые винтовки, переведенные в режим стрельбы бронебойными патронами. Весь огонь устремился на воителя, в то время как хищники прорывались к стенам, скача на четвереньках. При той скорости, что развили охотники, и на таком коротком расстоянии, поразить их не сумел бы даже самый лучший стрелок. Потому останавливать их пришлось генералам. Вондар с Ксандором заблаговременно затворили ворота, сразу как вошел весь отряд, и привалили их парой длинных железных шпал, непонятно для чего используемых орками. Запертые ворота татисианцев не остановили: существа ловко перемахивали через стену с веток или проползали в образовавшийся после выстрела воителя пролом.

– Эландра! Иди вниз! – кинул Акуан, заметив завязавшийся на дворике бой. – Я скину их со стен.

Девушка кивнула, не став спорить, обнажила таящиеся в костных пазухах когти и сорвалась с помоста на стене прямо на головы двум татисианцам, соскочившим с ветви за ворота. Твари даже не сообразили, что свалилось им на макушки, как острые когти вошли в их позвоночные столбы и провернулись вокруг своей оси. Акуан сформировал ледяной меч, который сразу же вонзил в грудь запрыгнувшего к нему хищника, и осмотрел стену, как только сраженный враг упал во двор: вверх, цепляясь за стену острыми когтями и лезвиями, карабкались еще, как минимум, пять тварей. Не дожидаясь, пока они достигнут своей цели, сверхвоин обдал существ потоком холодной воды. Силы струи хватило, чтобы татисианцы посыпались обратно на землю, где их сразу накрыли очереди десантников. Только сейчас Акуан обратил внимание на окровавленную тушу воителя, валяющуюся на боку и не подающую признаков жизни, а вокруг него уже собрались на кровавый пир рои мух. Гиганта буквально разорвало в клочья противотанковыми орудиями, теперь грозное чудовище, вывалив кишки, лежало преданное на съедение насекомых.

В дворике хищники, кажется, тоже потерпели неудачу. Это можно было понять по скорости, с которой они начали покидать форт через брешь в стене и выбитые изнутри ворота. Иные вылетали подхваченные воздушной воронкой или молнией и ударялись о деревья. Лишившись своей главной силы в виде воителя, татисианцы бросились наутек под слаженный гул винтовок, поливающих их лучами.

Через считанные секунды все было кончено, шум стих, а разрозненные остатки волны татисианцев скрылись в чащобе. Акуан приказал солдатам оставаться на позициях, на случай возвращения инопланетных охотников, а сам спустился к остальным генералам. К ним же вышли десантники, заседавшие в здании. На их долю тоже перепало сражение. Без прикрытия из окон крепости двор мог остаться за татисианцами.

– Задали мы этим тварям, – произнес сержант, вышедший вперед остальных бойцов, неуверенно озирающихся по сторонам в ожидании повторной атаки. В голосе сержанта не слышалась радость победы. Тяжело вздохнув, он присел на кучу шпал и понурил голову. – Генерала жаль, хороший был мужик…

– Видимо он предпочел смерть еще одному отступлению, – предположил Вондар, с тоской оглядывая двор. – Но видит Всевышний, я пытался его вразумить.

– Может оно и к лучшему, – сержант снял шлем и взглянул на Вондара снизу вверх. – Уж не поймите меня неправильно, генерал, но… Прадс был замечательным командиром, строгим, но справедливым. Просто…. после Волонтоса у всех крыша едет. Он сам не свой был. Каждую ночь ему снилось, как луч смерти рушит его дом, горящие города… Снова и снова он переживал то чувство, когда ты видишь что-то ужасное и понимаешь, что не в твоих силах это остановить. Мы все слышали его крики, а потом делали вид, будто ничего не происходило. А с недавних пор мы вообще стали за него побаиваться. Последнее время он только и говорил, что хочет погибнуть в битве с Союзом Черного Молота. Так оно и случилось, – сержант оперся на короб с боеприпасами, брошенный орками, и провел рукой по волосам.

Вондар посмотрел на него исподлобья несколько секунд, не зная, что добавить к вышесказанному и понял – комментарии излишни.

– Ксандор, – обратился повелитель ветров к воину, наконец. – Организуй оборону, да побыстрее. Мы будем ждать у задних ворот. Если их не окажется, мы проделаем, так что встретимся за главным зданием в любом случае.

Ксандор отдал лидеру честь вместо ответа и подбежал к ожидающим дальнейших распоряжений солдатам. В это время Вондар подозвал к себе Акуана и Эландру, еще пребывающих в легком шоке после неожиданной атаки, унесшей не одну жизнь бойцов Альянса. Все трое направились через двор к противоположной стороне стены форта.

Глава 50

– Ну как, встретились с Адаротом?! Ха-ха-ха! – дьяволов на входе в «Sedes» что-то сильно развеселило, когда Нигаэль и Грин, понурившись, вышли наружу. – Видимо, нет, раз вы до сих пор дышите! Хр-ха-ха!

Грину захотелось намекнуть стражнику о его сходстве с хрюкающей свиньей, но лучше обдумав идею и последствия ее претворения в жизнь, он все-таки образумился. Для избегания искушения постоять за свою честь, что, несомненно, приведет к его смерти, шут прибавил шагу. Нигаэль решил последовать примеру спутника и побыстрее покинул территорию министерства.

– Я начинаю понимать, почему тут все такие агрессивные, – ни с того, ни с сего заявил Грин. – Слишком много красных тонов вокруг, вот они и перевозбуждаются.

– Вряд ли причина в этом, – поморщил нос Нигаэль. – Демоны по своей природе переполнены ненавистью, вложенной в них Сатаниилом, потому как они несут в себе частичку его гнева, и они сами выбрали цвета, сопутствующие им. Хотя, надо заметить, твоя теория оригинальна.

– Я давненько не заглядывал на Аррогус, как-то даже подзабыл какие уроды сюда собираются. Последний раз это было около месяца назад, может больше. Меня притащил с собой лысый, а ему никто не стал бы хамить даже при большом желании. Напротив, все падали ниц, кроме что стражников и высокопоставленных демонов. Представляю, какой тут начался бы переполох, если б они узнали, кто Бэрон на самом деле. Тогда каждый министр перед ним бы бухался на колени и вылизывал сапоги. Ух, в тот день я слышал немного угроз и оскорблений, да и те в основном исходили от Бэрона.

Нигаэль смиренно выслушал исповедь шута, хотя никогда не являлся любителем пустой болтовни. Зато разговор помог убить время пути до каменного моста с факелами по бокам прохода, уходящего далеко вверх к острову с амфитеатром. С арены доносились громкие крики зрителей, сливающиеся в низкий гомон, подобный грохоту сходящей с горного пика лавины. Представление определенно было в самом разгаре и, следовательно, шансы застать там Адарота возрастали. По мосту в разные стороны сновали демоны и гости Аррогуса, чье количество на таком ненадежном с виду мосту смутило Избранного и еще больше шута. Свалиться с каменной тропы, ничем не ограниченной кроме тонких перил, в бездонную пропасть, больше походящую на голодную пасть исполинской твари, будучи столкнутым каким-нибудь невнимательным демоном, было несложно. А если еще вспомнить о манерах местного населения… Нигаэль еще мог взлететь, однако это в свою очередь его рассекретило бы. Грин отнюдь летать не умел, а рассчитывать на удачную телепортацию, требующую немалого сосредоточения разума для созданий уровня Грина, в ситуации падения не стоило.

Посетители же, ничуть не смущаясь по этому поводу, с легкостью проскакивали друг между другом, стараясь, и, что интересно, умудряясь, не задевать проходящих мимо существ. Избранный подошел к мосту, осторожно поставил на него ногу и несколько раз надавил, проверяя надежность конструкции: он так и не сумел в полной мере уразуметь, каким образом этакие каменные громадины удерживаются на столь тонких опорах и не обваливаются.

– Эй! Ты долго намереваешься тут танцевать, придурок?! – возмутился вставший следом за путниками зверодемон. Он сложил крепкие волосатые руки на груди и, топая копытом, уставился на Нигаэля. – Я собираюсь посмотреть бои насмерть могучих воинов ада, а не кривляния вшивого ангелочка! Шевелись, пока я не пропустил самое интересное! Слышишь, как кричит толпа?!

В ответ Нигаэль обезоруживающе улыбнулся из-под капюшона, подхватил Грина подмышку и побежал по мосту, отгоняя мысли о падении и возможном разоблачении. Он перешел на ходьбу лишь на середине тропы. Убедившись в том, что никто из демонов его не преследует, Избранный отдышался и осмотрелся. Он стоял по самому центру моста. Над его головой нависали огромные каменные «ребра», делающие всю дорожку похожей на скелет непостижимых габаритов зверя. Впереди тропа разделялась на несколько веток, ведущих в самые разные части Аррогуса и пересекающихся с другими мостами. Отсюда арену было видно намного лучше, но она по-прежнему казалась очень далекой и какой-то неприступной.

– Ну что мы тут стоим, – нервно поторопил Избранного Грин. – Мы тратим время и задерживаем этих милых созданий.

– Я настолько поражен этим местом, что, похоже, начинаю забывать цель нашего визита, – извинился Нигаэль. – Постараюсь сосредоточиться.

Идя дальше, он действительно стал меньше смотреть вокруг, хотя желание сделать это одолевало сильнее с каждым шагом. Аррогус словно нарочно старался заманить его своей диковинной архитектурой и своей темной красотой, которая, как ни странно, здесь все-таки присутствовала. Избранный сконцентрировал внимание на Колизее, борясь со странным искушением пуститься в путешествие по Рынку Миров, забыв обо всех бедах Мироздания. Однако чувство долга и Грин, периодически дергающий Избранного за полы накидки, когда тот начинал отвлекаться, не давали ему надолго уходить в свои мысли и с головой погружаться в созерцание.

Тем временем расстояние до желанного сооружения заметно сокращалось, метр за метром приближая встречу с повелителем демонов, что вселял трепет в самых сильных из министров и чародеев Аррогуса. Аккуратно протиснувшись сквозь шумные и вечно куда-то спешащие массы посетителей, путники подошли к распростершемуся пред ними, точно триумфальная арка, входу на Арену. Возле толстой решетки, перекрывающей проход, но, естественно, открытой сейчас, во время проведения боев, когда сюда собирались десятки тысяч зрителей, стояли уже опостылевшие обоим дьяволы-стражи. Четверо воинов возле входа, а также еще несколько в боковых сторожках, и целая очередь жаждущих зрелища демонов. Каждый посетитель амфитеатра проходил к окошку, выбитому в арке между двумя решетками, и приобретал в нем какой-то пропуск.

– А вот это уже совсем нехорошо, – Грин покачал головой. – Если будем тратить камешки на всякие билеты, то нечем будет Адарота соблазнять. Наши финансы и так уже на исходе. Боюсь как бы и оставшееся не оказалось у нас в самом неподходящем месте, если вдруг этот гад будет падок до душекамней… Да и в очереди стоять некогда.

– Проблема, – согласился Нигаэль. – Попробуем обмануть систему, раз нет другого выхода.

– Если ты вздумал просто взлететь наверх, спешу тебя разочаровать, – скептически хмыкнул шут. – Ты же понимаешь, что как минимум четверо из десяти демонов имеют крылья или способны левитировать. Учредители боев это тоже знают…

– К чему такое упадочничество, Грин? Поверь, есть и другие варианты, главное поискать, – неунывающе произнес Нигаэль, устремившись прикидывающим взглядом на небольшое решетчатое окошко, у самой земли. – Взгляни-ка туда. Окно достаточно далеко от входа, его никто не замечает и…

– И мы в него не пролезем, – закончил фразу шут. – Я не говорю про решетку. Если начнешь ее выламывать, всеобщее внимание нам обеспечено. Придется использовать силу света, чтобы хоть вырвать ее, а иначе вообще нужно будет метать молнии или еще что.

– Нет, у меня идея иная.

Нигаэль поволок Грина за собой к окошку. Шут сопротивляться не стал, с самого начала прогулки по Аррогусу у него было недоброе предчувствие, которое перевешивало лишь осознание нависшей угрозы масштабов таких больших, что он не смог бы уберечь от нее свою жизнь даже в самом дальнем уголке Мироздания. Теперь же Грин был готов почти ко всему. Оказавшись возле окошка, Избранный облокотился о шершавый черный камень стены и как бы невзначай огляделся – посторонние взгляды были бы некстати. По окончанию проверки, он сосредоточился, закрыв глаза.

– Дурак, колдовать собрался?! – громким шепотом возопил шут.

Нигаэль проигнорировал возглас своего спутника и продолжил творить задуманное заклинание, которое, скорее всего, лишило бы его большей части сил, но иных способов избежать встречи со стражами Избранный не выискал. Спустя несколько мгновений тела Нигаэля и Грина, которого он крепко держал за руку, обратились чистым светом. Лучом этот сгусток проскочил сквозь прутья решетки. Оказавшись во внутренних помещениях арены, Нигаэль развеял свет, и к путникам вернулась плоть. Они находились в маленькой сырой комнатушке с закругленным потолком. Вдоль покрытых зеленой плесенью и мхом стен стояли устланные соломой нары, привинченные к полу. Рядом с ними были прибиты проржавевшие цепи с ошейниками, а на полу валялись миски, заполненные тараканами и личинками каких-то насекомых, лакомящимися остатками пищи. Возле окошка, через кое в помещение только что попали Избранный и шут, пованивала отхожая яма. В глубине смердящей дыры раздавалось неумолкающее низкое жужжание мух.

– Похоже на камеру для рабов, – сказал Нигаэль, окинув каморку взглядом. – Прямо над нами должно быть трибуна. Надо выбраться наружу.

– После твоих превращений мне все равно, где нас схватят и расчленят, – проблеял Грин дрожащим голосом. – Меня так точно расчленят, тебя оттащат к Сатаниилу и Бэрон выпустит тебе кишки…

Нигаэль остановил пессимистичную тираду шлепком по щеке шута. Грин замолк и, обиженно потерев щеку, молча направился к выходу из камеры. Удача явно сопутствовала Избранному и его компаньону – решетка оказалась открытой и более того, распахнутой настиж. Поплутав по коридорам подземелий амфитеатра, Нигаэль и Грин вышли-таки к лестнице, ведущей на трибуны. На отсутствие охраны не рассчитывал ни один, ни другой. И не напрасно. Два дьявола занимали свои места по бокам от подъема. Нигаэль выглянул из-за угла и оценил ситуацию. Результаты оказались безрадостными: пройти мимо воинов незамеченными не получится, убивать стражу опасно, да и успех сомнителен.

– Так, со стражей нужно что-нибудь делать, – Избранный приложил ладонь ко лбу и начал искать решение. Решение нашлось быстро. – Грин, подойди-ка сюда.

– Нет, мне и тут хорошо, – вздрогнул шут.

– Ты наш единственный шанс миновать охранников без боя. После переноса у меня осталось слишком мало сил, я могу не справиться с двумя дьяволами, тем более, что на шум сражения прибегут новые легионеры.

– Ах, ладно. За тобой должок, – безнадежно выдохнул Грин, подходя к Нигаэлю.

– Отвлеки их, а затем телепортируйся на лестницу, – шепнул Избранный ему на ухо, после чего схватил за плечи и швырнул прямо под ноги стражам.

Гвардейцы ошарашено уставились на неожиданно возникшего шута сквозь узкие щели забрал, но пауза длилась недолго. С лязгом обнажились топоры и дьяволы, дружно сорвавшись с мест, понеслись за припустившим нарушителем. Нигаэль, проследив за тем, как стража удаляется по коридору, ловко прошмыгнул на лестницу и медленно, чтобы не вызывать подозрение у публики, поднялся к трибунам. Из тянущегося вверх тоннеля он вышел на уровне нижнего яруса и до ушей Избранного сразу долетели заглушающие шум толпы и звуки боя хохот и громогласные возгласы, идущие с подия.

«Грин определенно ошибся тогда, – подумалось вдруг Нигаэлю. – Маловероятно, что обладатель такого голоса может быть маленьким и толстым». Грин, словно услышав свое имя, возник из огненной вспышки над головой Избранного и буквально свалился ему на шею.

– Теперь культурно и поспешно покидаем это гостеприимное место! – вскрикнул он и потянул Нигаэля за плащ. Но Нигаэль не спешил уходить.

– Нам туда, – мягко произнес он, простирая руку в сторону подия.

– С ума сошел?! – не унимался шут. – За мной гонятся эти рогатые увальни, и их уже стало больше двух. Еще пара минут, и они оповестят всю стражу арены. Знаешь, что в таком случае поставят следующим номером развлекательной программы? Нашу казнь!

– Полагаешь, у стражи хватит наглости вламываться к великому Адароту и портить ему удовольствие от созерцания смертоубийства, – Нигаэль хитро улыбнулся. – Я думаю, вряд ли. Они ведь не знают кто я. Они вообще преследуют тебя, мня, что ты безбилетник и хочешь пробраться на Колизей задаром.

– А я думаю, он сам оторвет нам головы, но ты босс.

Под аккомпанемент из криков и ругательств недовольных зрителей, которым они перекрывали обзор, проходя мимо, путники добрались до подия. Сноровисто перепрыгнув через перила, они очутились вблизи большого украшенного всевозможными каменьями, узорами, знаками, а также золотыми шипами и цепями трона. Вокруг трона копошились рабы с опахалами и подносами, на которых они подносили угощенья и выпивку своему господину – Адароту. Могучий повелитель демонов жадно загребал пригоршни мелких трепыхающихся существ, напоминающих гусениц или головастиков, из подносимых ему чаш и кидал в свою широкую усеянную острыми зубами пасть, сразу проглатывая. Возле ног знатного демона увивались обнаженные демонессы.

Адарот, вопреки шуточному предположению, отпущенному Грином в приемной у кабинета торговца информацией, оказался огромным, мускулистым демоном с красно-коричневой испещренной миллионами трещин кожей, похожей на ландшафт пустыни. Его голова несколько выдавалась вперед, как у ящера, так что глаза находились по ее бокам. Губы отсутствовали напрочь, и сплошной ряд желтых зубов сразу бросился в глаза, как шуту, так и Нигаэлю. С каждой стороны головы повелителя демонов росло аж по три рога разных размеров: нижние и самые толстые были направлены вниз, вторые, что поменьше – в стороны, возле проросших костными шипами плеч, и, наконец, третьи и наименьшие из всех, устремились вверх. Из одежды на Адароте был один лишь черный гиматий с красными рисунками, накинутый на голое тело.

Демон демонстративно не повернул головы к возникшим возле него незнакомцам. Он скосил на них левый глаз и подождал реакции стоящих по краям подия стражников – «а куда же без них?», – подумалось Нигаэлю, когда он понял сей жест. Дьяволы, которых поначалу не приметил Избранный, увидели поданный им знак и торопливо сбежались к незваным гостям, столь бесцеремонно нарушившим покой их хозяина, и обступили их со всех четырех сторон.

– Прежде чем ваши телохранители вышвырнут нас с арены, я хотел бы предложить одну сделку… – протиснувшись сквозь сгрудившихся стражей, начал Нигаэль.

– А ты, верно, тот ангел, о котором я столько слышал? – хрипло прорычал Адарот, слегка приоткрывая пасть. Вялым движением пальца он велел дьяволам отступить. – Не думал, что тебе хватит смелости, а может и глупости, чтобы заявиться на Аррогус именно ко мне. Это настолько странно, что даже интересно.

– А слухи здесь быстро распространяются, – Грин скривил рот.

– Быстрее, нежели ты можешь себе вообразить. Я узнал о вашем появлении чуть ли не сразу после того, как ваши стопы переступили границу Аррогуса, – Адарот, наконец, соизволил повернуть к пришельцам лицо и позабыть на время разговора о бьющихся на песчаном манеже Арены гладиаторах. – В каком другом случае я собственными руками переломал бы вам хребты и вышвырнул в пропасть – ведь даже самый тупой бес на рынке знает, что у меня есть офис и только там я принимаю посетителей в отведенное для этого время. Однако, учитывая редкость посещений ангелов, я, пожалуй, сделаю исключение.