Текст книги "Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса"

Автор книги: Николай Бершицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 46 страниц)

* * *

Ерон, активировав камуфляж, выбрался наружу. Не оборачиваясь и не глядя по сторонам, он побежал к пробитому забору. За его спиной послышался нарастающий гул, от которого земля затряслась сильной дрожью, а ноги инженера подкосились. Ерон с трудом удержался, чтобы не упасть. Затем последовал мощный толчок, протянутые к небу стволы исполинских орудий дернулись, выбросив в космос энергетические заряды, яркие словно солнца. Разошедшаяся в момент залпа волна сбила инженера на землю, лицом в пыль, а от жуткого рева ему заложило уши. Услышав, что пушки опять загудели, собирая энергию для следующего сокрушительного удара, Ерон вскочил на ноги и бросился бежать так быстро, как никогда в своей жизни еще не бегал.

* * *

Раллс устремил взор на базу, ее было хорошо видно с холма, на который отступили солдаты Альянса, после команды капитана. Он заворожено следил за каждым выстрелом батареи орудий, будто ожидая чего-то, до тех пор, пока с небес не обрушились несколько фиолетовых лучей, толщиной с топливную цистерну. Огненный всполох поглотил всю долину, сравнивая холмы с землей. База тоже исчезла в пылающем море. Посмотрев вдаль еще с секунду, Раллс приказал войскам отходить на новые позиции.

Глава 55

Нигаэль, наконец, сумел достичь желаемого результата, после долгих бесплодных попыток заставить кристалл света работать. Что-то мешало ему воссоединиться с потоком энергии, исходящим из источника. Не смотря на возникшие трудности, Нигаэль пробился через образовавшийся барьер. Кристалл засиял, подобно звезде, выпустил остроконечные лучи, и, поднявшись в воздух, завис на расстоянии полутора метров. Избранный вскочил на ноги с плавно колышущейся под дуновениями ветра переливающейся всеми оттенками зеленого цвета травы, осторожно ступил к кристаллу, приложил два пальца к ближайшей к нему грани камня и, закрыв глаза, произнес:

– Лукиус, отзовись! Ты нужен мне!

Сказав это, он замолчал и открыл глаза, дожидаясь ответа, но вместо речи Лукиуса доносился лишь шум, схожий с воем вихря. Нигаэль, вновь опустив веки, вслушался в непонятные звуки, а затем повторил:

– Лукиус, мне нужна твоя помощь! Услышь мой зов!

Опять прежний вой. Только на сей раз сквозь шум понемногу начали пробиваться слова, смысл которых Избранный не мог разобрать. Он приложил усилие и напряг слух, пытаясь вникнуть в значение толков говорившего, однако это оказалось не так-то просто. Отчаявшись, Нигаэль обхватил кристалл пальцами обеих рук, сдавил его, как только мог, точно хотел его раздавить, и высвободил бессильный крик, сжавшийся в груди:

– Лукиус! Я не слышу тебя!

Кристалл задрожал и раскололся прямо в ладонях Избранного. Золотистые осколки тонкой струйкой ссыпались к его ногам, образовав горку. Вырвавшийся на свободу из разрушившегося хранилища магии свет сначала залил все вокруг слепящей пеленой, но вскоре свечение утихло, сделалось более мягким. Нигаэль отдалился на несколько шагов назад, освобождая вестнику судьбы место для перемещения. В прозрачной дымке света нарисовался силуэт Лукиуса, парящий над землей так, что полы его одеяния прикасались к траве. Вестник двумя взмахами разогнал широкими рукавами белоснежного балахона оставшееся вокруг него свечение, и добродушно взглянул на Избранного.

– Лукиус! Наконец ты пришел! – возрадовался Нигаэль, разведя руками. – Я, было, начал тревожиться, что у тебя не хватит сил поспеть ко мне на выручку.

– Ну, я все же не настолько слаб, чтобы не смочь противостоять Армагеддону, во всяком случае, при поддержке кристаллов света… – Лукиус плавно перешел на шепот и оборвался. Даже видавшего почти все реальности Мироздания вестника судьбы привлек этот странный мир. Старец быстро осмотрелся и, словно очнувшись ото сна, продолжил: – Интересное место, как ты сюда попал? Похоже на одну из колыбелей миров.

– Долгая история, как-нибудь потом расскажу…

– Ты взгляни, пламя Верховного Духа сюда совсем не доходит, да и ужас только в минимальной степени, невероятно, – опять восхитился Лукиус, опустившись наземь. – Это защищенная сфера, притом очень сильная. Фантастически, я впервые вижу такое, а это почти невозможно учитывая мой возраст и род деятельности. Это определенно колыбель миров. Попасть сюда такая редкость, подобные случаи приходятся не на один миллион жизней. Можешь считать, тебе крупно повезло.

– Защищенная сфера… – проговорил Нигаэль, взявшись за подбородок. – Я что-то такое слышал, но в основной курс подготовки эта информация не входила. Из меня хотели сделать по большей части воина. А что это значит – защищенная сфера?

– О, это тоже достаточно длинная история, расскажу позже. Время наше иссякает весьма стремительно. Остается меньше одних суток по исчислению Мироздания до того момента, как Армагеддон войдет в полную силу и обрушит всю ярость преисподней на смертных. Если я могу хоть чем-то тебе помочь, спрашивай скорей.

– Я выяснил, где отыскать последнего мудреца, только я не знаю нахождение этого места. Могу лишь предположить, что это где-то во Внутреннем Мире. Словосочетание Облачная Башня Ундалиона тебе о чем-нибудь говорит.

– О да… – Лукиус задумчиво поднял взгляд на небо, по которому проплывали три луны догоняющие друг друга. Вестник весело улыбнулся, глядя за игрой этих «созданий» и произнес: – Ундалион… Он был сильным белым магом эльфов, ты должен знать, что они живут не только в Аллин-Лирре.

– Конечно, – кивнул Нигаэль. – Скажи мне, как добраться до башни?

– Я отправлю тебя к этому месту, только один ты не справишься. Готов спорить на что угодно, Дух бросит все силы на защиту башни. Для начала мы должны забрать твоих чемпионов. Они как раз сейчас прибывают в Зал Правосудия в поисках тебя. Кстати, они в твое отсутствие натолкнулись на моего давнего знакомого – архинекрома Тернагоруса. Тот помог им встретиться с хранителем врат смерти, так что ваш долгий путь подходит к концу.

– Тогда поторопимся! Армагеддон не увидит конец Мироздания, пока моя рука еще сжимает меч, а сердце бьется в груди!

Лукиус взмахнул руками, загоревшимися белым пламенем, мелькнувшая вспышка света поглотила тела его и Избранного.

* * *

Извилистый межпространственный тоннель, подойдя к своему завершению, вывел Избранного прямо в Зал Правосудия. Правда из-за возрастающей всепоглощающей силы Армагеддона телепортация была нарушена и посадка вышла не очень удачной – со всей скоростью, развитой в момент перемещения с одной сферы на другую в субпространстве, Нигаэль вылетел в реальность, врезавшись в обломки стола заседаний. Лукиус же, будучи более сильным существом, вдобавок высшим, сумел вовремя задержаться.

Помещение ничуть не изменилось с момента, когда Нигаэль его покидал после боя с Императором Теней, кроме того, что в углу зала привычно темнела высокая фигура короля Гано. Заметив Избранного, божество тантов медленно выплыло на середину зала.

– Как протекают ваши поиски? – безразлично поинтересовался король, словно того просто требовал некий этикет.

– Замечательно, – Нигаэль встал с пола и хотел отряхнуться, однако вспомнил что на нем доспехи. – А вы все не можете найти себе места, король?

– Я нахожусь там, где хочу и когда хочу и не обязан ни перед кем отчитываться. Вы могли бы меня поблагодарить за то, что я запретил вашим людям начинать уборку после вашей потасовки со Зверем. Вы ведь, насколько я понимаю, не хотите раскрывать своей связи с Высшими Силами и рассекречивать тайну Вечной Битвы, – Гано поднял длинный палец с четко разграниченными фалангами и указал на Лукиуса.

– Тогда, спасибо, – размяв шею, непринужденно ответил Избранный. – Интересно, как быстро расползаются слухи. Я сам только недавно узнал об истинной личине Бэрона, а теперь об этом все в курсе.

– Я всегда в курсе последних событий, – Гано сложил похожие на ветви длинные руки на груди. – У меня масса знакомых в Междумирье, а они-то узнают обо всем, что случается в Мироздании первыми.

– И вы хотели мне что-то сказать, король? – Нигаэль исподлобья взглянул в глазки божества.

– Я хотел сказать – ну и семейка у вас…

В этот момент дверь зала распахнулась, и в помещение вошли генералы. Эландра, позабыв обо всех мыслях, тревоживших ее до возвращения, подбежала к Нигаэлю, обняла и принялась целовать. Вондар тоже не смог сдержать радости при виде «вернувшегося к жизни» Избранного, окончательно отделавшегося от губительных идей, лежавших тенью на его душе даже еще на Плеоре. Подойдя к молодому воину, которому повелитель ветров буквально заменил отца, он крепко обнял его и похлопал по спине.

– Снова в строю, – улыбнулся Ксандор, опершись о завалившуюся на бок половину разрубленного стола, рядом с расположившимся там ранее Акуаном. – Боюсь спрашивать, но все же, как там с этой чертовой башней? У меня есть повод для радости?

– Мы нашли башню, то есть Лукиус знает к ней дорогу и переправит нас прямиком туда. Так что мы сейчас скоренько переведем дух и снова в дорогу. Осталось терпеть уже немного, – кратко ответил Нигаэль.

И опять-таки, стоило разговору завязаться, как дверь зала вновь резко распахнулась с каким-то очень неприятным в этот раз звуком, заставившим всех обернуться в сторону зашедшего человека. На пороге появился мужчина в серой спецодежде, обязательной для членов персонала дворца и наушниках. Лукиус, разумеется, заблаговременно исчез, став невидимым, только почувствовал приближение непосвященного смертного.

– У нас первая за все время передача с Нианоси, – взволновано протараторил тот. – Некий пожилой мужчина в бронекостюме Альянса запрашивает немедленную поддержку флота от имени высшего генерала Грома, и он переслал нам координаты точек, в которые якобы обязательно должны быть высланы корабли. Мы полагаем, что это ловушка, но, узнав о вашем прибытии во дворец, – радист оборотился к Нигаэлю, слегка поклонившись, – мы решили сообщить вам и предоставить выбор дальнейших действий.

– Это не ловушка, – уверенно сказал Избранный. Разъяснять солдату о грядущем Апокалипсисе, отбрасывающем необходимость всяких засад и ловушек, он, конечно, не стал бы. – Данные о численности вражеских сил имеются?

– Да, Лидер. В сообщении была озвучена информация о точном контингенте войск противника на планете и количестве кораблей на околопланетарной орбите. Похоже, там собрался ударный кулак Союза, способный без труда прорваться к Валару и стереть его в порошок целиком. Да, еще этот мужчина сказал, что они захватили базу берсеркеров и чуть ли не убили генерала Смертельное Око. Это меня совсем смутило, вот я и…

– Если работает Гром, тогда удивляться нечему, – удовлетворенно покачал головой Нигаэль. – Значит так, я со своими генералами немедля опять отбываю по чрезвычайно важному делу и, следовательно, операцией будет руководить король Гано. Вы же ведь не будете возражать, король? – тант кивнул. – Отлично помощь тантов будет нам просто необходима. И соедините меня с резиденцией Грока «Великого».

* * *

Грок, раскинув телеса, возлежал на криво сколоченном орочьими «мастерами», у которых руки растут из того же места, которым они привыкли думать и служащим другим существам седалищами, широком ложе, а может быть диване. Из-за его отвратительного оформления разница была почти незаметна, а королю объединенных кланов это было и вовсе безразлично. Ложе это располагалось на открытом просторном балконе дворцовой пристройки, приколоченной к нескольким опиленным деревьям.

Орки любили жить в лесах, но при этом всегда превращали их в жуткую помойку, сплошь застраивая их фабриками и заводами по переработке природных ископаемых или по производству бронетехники, изрывая грязевыми ямами Матери Угуд, богини дающей жизнь «зеленокожим», и активно спиливая и употребляя в строительство деревья. Если бы не украденная орками у одной из разоренных ими цивилизаций во время Третьей Орочьей Войны технология ускорителя прироста биомассы – прибора, разгоняющего естественные процессы и единственного достойного изобретения гоблинов-инженеров, идущего на ряду с, например, «монстр-танком» и нейтронно-световыми торпедами, то леса Огарид-Гура – родной планеты объединенных кланов, давно вымерли бы.

Король орков небрежно пожирал жареную оленью ногу, клочья от которой летели на пол вокруг ложа или же оставались на нем, и скучающим взглядом следил за своими подчиненными, копошащимися на площади перед дворцом. На самом деле, это нельзя было назвать площадью, скорее земляной площадкой, очищенной от деревьев. Не имея каких-либо важных дел, Грок просто наблюдал, чем занимаются его подданные: кто-то прикручивал колеса к танку, неизвестно почему оказавшемуся тут, а не на заводе, кто-то готовился отвесить пинка под зад роющемуся в кустах собрату, который что-то обронил туда. А орки не упускали подобных случаев. Вообще междоусобные драки были нормой в орочьем «обществе» и скорее поощрялись, нежели подвергались наказанию со стороны правителя. По мнению орков, созданий примитивных и недалеких, такой образ жизни мог сделать будущих, или настоящих, воинов сильнее и выносливее.

Решив не дожидаться удара по выставленному заду, Грок повел взгляд дальше. Вот огр волочет здоровенный ствол зенитного орудия, великан мог бы водрузить его на плечо, но видимо ему было лень. Грок понимающе кивнул. В отдалении трое орков нацепляют панцирь на гигантского боевого тролля с гротескными пропорциями тела. Неподалеку от них кучка гоблинов испытывает новую ручную пусковую установку, ухватившись за нее все вместе и фактически повиснув на ней. Развернувший свою лавку прямо возле входа во дворец могучий «мастер стали» пока отложил тяжелый молот и с пронзительным лязгом точит свои топоры, которые перед битвой должны быть в идеальном состоянии.

Вздохнув, король орков откинулся на диване, подняв глаза к небу. Грок, давно не вступавший в сражение, изнывал от скуки. Его разобрала такая лень, что даже не хотелось сгонять муху, ползающую по разъетому за время правления пузу. Заслышав стук шагов по деревянным ступеням, ведущим из дворца в пристройку, король оживился, предвкушая хоть какое-то разнообразие. На балконе появился рослый орк, виновато потупивший глаза и чешущий шею.

– Э-э-э, король, – пробасил «зеленокожий», предчувствуя возможную оплеуху. – У нас возникли трудности с испытанием метателя бомб. Мы почти закончили уничтожать мишени, как вдруг Башуг говорит: «спорим на твою секиру, что я вот этого гоблина из вот этой штуки в вонючий ручей запущу»…

Грок деловито догрыз остатки мяса и жил на ноге, выкинул кость в окно, судя по вскрику угодив кому-то по голове, и уставился на орка: – Ну и?

– Ну и поспорили. Я-то знаю – Башуг слишком тупой, куда ему в вонючий ручей попасть. А затем Башуг взял того гоблина, что скручивал для нас метатель бомб и зарядил его туда. Он прицелился в ручей, выстрелил, а гоблин попал в дерево, и, ну окопылился короче. И штуковина эта сломалась, кажется. Теперь не стреляет больше.

– Ну, так набей этому Башугу рыло, чтобы неповадно было, и закинь на обратном пути двух подходящих гоблинов в яму Угуд! Чего меня-то дергаешь?! – возмутился Грок, ожидавший от орка чего-нибудь менее обыденного. – И пусть гоблины починят метатель, он может скоро пригодиться.

Орк пробубнил что-то себе под нос, видимо костеря Башуга, а возможно и короля, пока тот не слышит, и быстро удалился в проход, ведущий к лестнице. Стоило ему зайти в неосвещенное помещение, как из темноты донесся раздраженный вопль и ругательства, а вскоре появился другой орк с небольшим монитором в руках. Очевидно, именно с ним и столкнулся первый посетитель. Следом за орком вошел тролль-боец, заметно уступающий в размерах своим близким родственникам – троллям-гигантам, с ворохом кабелей.

– Вас тут хотят слышать… видеть, – поправился орк, обратив внимание на то, что он несет монитор.

Поставив аппаратуру на колоду, служащую тумбой, оба развернулись и покинули балкон, оставив короля наедине с монитором, в котором появилось лицо Нигаэля.

Через пару минут, когда краткая беседа была закончена, обрадованная рожа Грока высунулась из окошка и король, набрав в грудь воздуха, заорал:

– Эй вы, ленивые твари! Поднимайте свои свинячьи задницы, мы идем на войну!!!

Лес в один момент потонул в неистовом вое.

Глава 56

Свет угас, отпустив воинов, переместившихся в его потоке. Телепортация прошла не слишком успешно, чего и следовало ожидать. Вместо подходов к башне они оказались на широкой дороге, по-видимому, служившей торговым путем, пролегающей в диковатом краю. На удивление дорога пустовала, хотя была исчерчена полосами от тележных колес. У окраины, что по правую руку от возникших на середине дороги спасителей Мироздания и чуть поодаль от них, стоял неприятного вида трактир, хотя не исключался вариант, что все подобные придорожные заведения в этих местах выглядят примерно так же. Второй странной вещью была совершенная тишина, царившая в кабаке: не доносилось ни песен, ни громких разговоров, не происходило драк, наконец. С другой стороны, странного в этом было мало, местные жители подверглись ужасу Армагеддона, и веселиться им было недосуг.

Подумав о Верховном Духе, Нигаэль невольно поднял глаза к небосводу. На небе бушевал воющий пламень, норовящий вырваться на раздолье и в своем неистовом порыве испепелить этот мир, равно как и все остальные. Вокруг дороги, на приличном отдалении от нее, простирались цепи лавандово-синих гор, идущих по обе ее стороны, в направлении которых уходили десятки извилистых тропинок, отходящих от тракта.

С первого же взгляда на здешние красоты или вдоха свежего прохладного воздуха, гонимого от гор, становились несомненными многие преимущества пути магии, которым следовал так называемый Внутренний Мир – вторая половина расколовшегося во время восстания в Чертоге Мироздания.

Внутренний Мир вовсе не был диким или недоразвитым, просто так вышло, что местные расы и народы в переломный момент выбрали иную ветвь, нежели те, которые оказались в другой половине Мироздания. Сознание наиболее расположенных к магии существ, а их тут волею случая оказалось невероятно много, стремительно росло и совершенствовалось. В силу этого власть стала переходить к самым умудренным в магии. Они же, в свою очередь, начали прививать идеи колдовства своим менее развитым в данном плане соседям. В итоге таких реформ Внутренний Мир заполнился «высшими существами» – а именно созданиями, способными подпитываться энергиями Мироздания, например, душами. Все технологии строились на базе употребления магических средств, техника же оказалась развитой много хуже и оставалась на несоизмеримо примитивном уровне с точки зрения жителя Внешнего Мира. Правда возможность попадания на одну из сфер – то есть планет – Внутреннего Мира какого-либо жителя его второй половины фактически исключалась. Лишь посредством все той же магии можно было свободно перемещаться между мирами, не считая параллельных реальностей, пронизывающих хитросплетенной сетью обе части Мироздания и соединяющихся в Междумирье – неком вакууме, возникшем в момент раскола и служащем буфером.

Многие из рас, проживающих во Вселенной, встречались в каждом из двух миров, такие как орки, к примеру, но могли быть менее распространены, а иногда и вовсе не приживались, и увидеть их – большая редкость. Однако, во многом, эти столь разные с виду половины единого целого, были очень и очень схожи.

Лукиус сильно ослабел после частых использований таких далеких перемещений, и мощь Армагеддона истощила его, поэтому он просто пожелал воинам удачи и возвратился в Чертог. Напоследок, в момент перед своим исчезновением, он поведал им, что башня находится где-то неподалеку, но вот на пояснения где именно следует ее искать, его сил не хватило. Подобно утреннему туману силуэт старца растворился и растаял.

– Куда теперь? – в очередной раз продемонстрировал свое редкое умение задавать риторические вопросы Ксандор. Ответил на него, правда, он сам: – Есть смысл заглянуть в пивнушку и поспрашивать по поводу этой башни. Вдруг кто знает, куда ее черти занесли? Я так понимаю, она совсем близко.

– У тебя всегда есть смысл в пивнушку заглянуть, – недовольно фыркнула Эландра, но, взглянув в глаза Нигаэля, обнимающего ее за плечи, девушка углядела легкий укор.

– Соглашусь с Ксандором, – произнес Избранный. – Места нам не знакомы, я, если честно, вообще бываю во Внутреннем Мире крайне редко, и уж конечно не посетил и четверти сфер. Времени на самостоятельные поиски у нас просто нет, а в придорожных тавернах вращается огромное количество ценной информации, которой зачастую никто не придает значения, во время пьяных разговоров. Зато она, как правило, оседает в ушах хозяина заведения, оказывающегося непроизвольным свидетелем всех тех пересудов, что передаются из уст в уста или бесед, завязывающихся между подвыпившими клиентами.

– Убедил, – утомленно выдохнул Акуан.

Не найдя каких-либо препятствий данному шагу, пятеро воинов вошли в трактир. Изнутри он оказался куда приличнее, чем выглядел с внешней своей стороны. Стены из массивных обтесанных сосновых бревен, до сих пор источающие густой хвойный аромат, украшали поделки местных ремесленников – деревянные фигурки или символы, железные маски воинов, а над стойкой висели два скрещенных боевых топора и две головы кабана, по голове возле каждого топора. Над топорами красовался изрубленный щит, хранящий память о былых битвах и, надо думать, принадлежавший предку нынешнего владельца. Несколько круглых столиков из черного дуба со стеклянными светильниками в центрах занимали преимущественно пространство вдоль стен, тем самым не затрудняя гостям заведения перемещение по залу. Позади барной стойки, за которой возвышалась дородная бабища с двумя толстыми золотыми косами с вплетенными в них голубыми лентами, в белом парчовом сарафане, расписанном всевозможными узорами, поверх которого был надет грубый фартук, а на плечах накинуто что-то похожее на платок, вырезанный из овечьей шкуры, виднелся из-за застенка край лестницы, идущей на второй этаж.

Посетителей как назло почти не было: парочка совсем бесчувственных пьянчуг по углам, мужчина в меховом плаще, кольчуге и кирасе, глядящий сквозь противоположную ему стену и периодически прикладывающийся к резной кружке с таким видом, будто он находился под гипнозом, и низкорослый коренастый бородач возле стойки, без особого удовольствия заливающий себе в рот эль из массивной кружки. На появившихся в дверях незнакомцев в странных нарядах никто даже не взглянул. Только что хозяйка, до того пересчитывавшая прибыль, и по виду не очень довольная ее размером, приподняла бровь и, кинув на гостей суровый взор, вернулась к своему занятию.

Ксандор, собиравший с пола по пути к стойке оброненные пьяными посетителями монеты разной величины и достоинства, вдруг остановился и тоже обозрел хозяйку, после чего он толкнул Акуана локтем в бок и усмехнулся: – Спорим, что вот ту барышню зовут Хельга или Брунгильда. Хочешь, выясним?

– Да иди ты, Ксандор, – отмахнулся сверхвоин. – То ты с ума сходишь от одной только мысли об Апокалипсисе, то тебя на какие-то глупости тянет.

Акуан ускорил шаг, обогнав друга, и достигнув стойки, уселся на высокий стул без спинки, стоящий возле нее.

– Подождите меня здесь, – скомандовал Нигаэль, когда все четверо его спутников разместились на стульях возле стойки. – Я попробую для начала поспрашивать вон того воина. Похоже, он много путешествует, коль скоро оказался в этом месте.

– Действуй, а я постараюсь расслабиться, – весело ответил Ксандор. Он повернулся к хозяйке, и хотел было сделать заказ, как внезапно опомнился и склонился к Вондару. – А на каком языке говорят эти ребята?

– Во внутреннем Мире существует общий язык, который в обязательном порядке изучают все цивилизованные расы, помимо своего собственного. Это нечто вроде нашего межгалактического. Прогресс тут тоже не стоит на месте. Этот язык вбит в базу данных наших и только наших чипов, так что для овладения им тебе достаточно нажать одну кнопку, а переводчик сам найдет нужный элемент, восприняв речь твоего собеседника, – облокотившись о стойку и нагнувшись к Ксандору, пояснил повелитель ветров. – Как ты уже мог понять, Нигаэль, также как и большинство высших, знает его сам.

– Совсем другое дело, – Ксандор снова обрадовался, возвратив на лицо улыбку, и обратился к хозяйке: – Не найдется ли у вас кружки пива для уставшего путника?

– Только эль, – пробасила барменша в ответ. Взяв с полки кружку, она принялась натирать ее полотенцем, понимая, что Ксандора устроит и это.

– Отлично! – выдал воин вполне предсказуемый вариант и вывалил на стойку свой «улов». – Надеюсь, тут хватит на пару заходов?

Хозяйка в секунду изменилась лицом, стоило зазвенеть о стойку посыпавшимся монетам. Радушно заулыбавшись, она поставила кружку перед Ксандором и наполнила ее темной пенящейся жидкостью. Вопрошающе взглянув на остальных гостей и не найдя на их лицах «нужного» выражения, барышня приступила к вытиранию следующего стакана.

– Ксандор, это низко и недостойно, – Эландра поморщила нос. – Ты ведешь себя как последний бродяга, мог бы обойтись без выпивки хоть пару часов.

Ксандор молча закивал головой, соглашаясь со справедливостью слов, и попутно опустошал кружку, смакуя каждый глоток.

Нигаэль тем временем подошел к мужчине в доспехах и ненавязчиво окликнул его. Воин, будучи навеселе, не сразу догадался, к кому обращается незнакомец, и Избранному потребовалась еще одна, намного более настойчивая попытка. Путешественник, мало-помалу выйдя из ступора, в котором пребывал до того, оторвался от пития эля и поднял преисполненные тоски и уныния глаза, проглядывающие сквозь штору из спутанных, видимо давно немытых волос на Нигаэля.

– Вы уж меня извините, что столь бесцеремонно отвлекаю вас от вашего занятия, – вглядываясь в помутневшие зрачки воина, произнес Нигаэль. – Вы не могли бы ответить на один мой вопрос…?

– Нет, – не дослушав самого вопроса, оборвал его мужчина, после чего он уперся локтем в стол и заглянул в свою кружку, словно медитируя на оставшийся в ней эль.

Только сейчас Нигаэль приметил, что этот воин ничуть не трезвее сидящих в углах, а вернее нынче мирно похрапывающих, распластавшись на столах, пьяниц. Взмахом руки попрощавшись с несостоявшимся собеседником, Избранный вернулся к ожидающим его у стойки друзьям. Первым делом он осуждающе посмотрел на Ксандора, на что тот пожал плечами и протянул кружку хозяйке, требуя добавки.

– Он сказал «нет» или мне послышалось? – с привычной колкостью спросил Акуан.

– Увы, так он и сказал, – выдохнул Избранный, присаживаясь рядом с Эландрой. – Когда я увидел этого человека в первый раз, то почему-то расположился к нему. Его вид внушает доверие и уважение. Оказалось, что он пьян до беспамятства.

– Не беда, есть еще вариант, – ответил Акуан. Подозвав хозяйку, он спросил: – Вы не возражаете, если я вас спрошу об одной вещи? Денег у меня нет, но поверьте, дело крайне важное и касается судеб многих людей.

– Спрашивай, – лаконично согласилась барменша.

– Что ж, отлично. Вы наверняка немало слышали за время своей работы и многое знаете, – льстиво начал сверхвоин. Скромно улыбнувшись в ответ на комплимент, деваха облокотилась о прилавок и подвинулась ближе к сверхвоину, тем более что он, невзирая на свои триста лет отроду – вода в его теле не старилась и не тухла – выглядел довольно привлекательно. – Не доводилось ли вам слышать хоть что-нибудь о Заоблачной Башне Ундалиона?

– Боюсь, нет. То есть не совсем. Вон видите того дварфа? – она указала на бородача на другом конце стойки, который сидел с таким видом, будто бы мог ощущать всю боль Мироздания лично. – Он заболтал тут всех посетителей своими жалобами и, мне кажется, он упоминал нечто подобное. Возможно, он бывал там недавно.

Вондар, не дожидаясь окончания разговора, встал и, миновав ряд стульев, подошел к крепышу. Сев рядом, он похлопал его по плечу. Дварф отодвинул в сторону полупустую кружку и повернул бородатое перепачканное сажей лицо к повелителю ветров.

– Чем могу быть полезен господину? – тоскливо выговорил шахтер – а именно этой профессией занимался гном, о чем свидетельствовала потертая каска с фонарем, лежащая на соседнем справа стуле от ее обладателя и кирка, стоящая в углу, у стены.

Вообще-то дварфы не любили, когда их окрещивали гномами, подменяя понятия, поскольку сильно отличались от жителей глубоких горных пещер. Но Вондар имел мало сведений об обитателях Внутреннего Мира и перепутал эти два образа. Хотя, понимая, что может ошибаться, решил вслух собеседника гномом не называть.

– Я видимо не совсем вовремя? – смутился Вондар, увидев выражение лица дварфа, излучающее мировое горе.

– Да, наверное, – согласился горняк. – Но не стоит обращать на мой вид внимания, должно быть так выглядят все, у кого родина трещит по швам. Видите ли, мы работали в местных горах, добывали руду. Шахты принадлежат королю Гуннару Сребробородому, а наш род их у него арендует. Здесь территория столицы королевства дварфов, здесь лежат земли Асьярда. Мы же из отдаленной провинции, находящейся на этой же сфере конечно, но отношение к нам тут как к безмозглой деревенщине. Все оттого, что крепость нашего рода стоит на другой сфере. Мы это терпели, до тех пор, пока не наткнулись на тайную долину в горах…

– И что же было в этой долине? – поинтересовался Вондар, дабы поддержать беседу и расположить тем самым дварфа к себе.

Гном изобразил какой-то жест рукой и приложился к кружке. Сделав три глубоких глотка, он стукнул ею о стойку, вытер обмоченные в эле усы рукавом грубой шахтерской куртки и, вздохнув, продолжил:

– Мы нашли там легендарную Башню Ундалиона. Она принадлежала Ундалиону – некоему магу эльфов, они довольно широко распространены практически на всех сферах, тут много проходов в Алин-Лирр. Он покровительствовал роду Сребробородых испокон веков. Не знаю, по какой причине, возможно, был чем-то обязан их предкам. Маг давным-давно умер, как гласят легенды старцев и саги, однако мы, я имею в виду нашу бригаду, видели возле башни силуэт в балахоне, лично я его видел. Дальше поползли слухи, а вы, должно быть, знаете, как стремительно распространяется молва и как глубоко она может заползти? И заползли эти слухи прямиков в цитадель Гуннара. Я еще не упомянул, что Сребробородые вообще славились суровым нравом и наш король не исключение. Когда ему давали имя, то словно глядели в воду. Он никогда не избегал битвы и не церемонился с непокорными. Узнав о том, что башня существует не только в мифах и что маг до сих пор жив, он, будучи наследником древнего рода, решил, во что бы то ни стало, заручиться поддержкой Ундалиона. Тут на его пути встала одна проблема – пока действует контракт, рудники принадлежат нам и все найденное в них тоже, таков был уговор. Надо заметить, что Бьерн Молотобой – князь нашего города и правитель крепости Каменный Дуб, и сам заинтересовался башней и ее содержимым. Короче говоря, от переговоров с Гуннаром он наотрез отказался, тряся договором. Ушел прямо с тинга. Поговаривают, что его туда и не пустили – явился с оружием. А кому верить не знаю. Чтобы выжить нас из шахт, король поднял арендную плату. С трудом наскребли прошлую сумму, пришлось даже в залог отправлять некоторых наших. Уходить из рудников мы не можем – это наш хлеб. Да и кто эту работу возьмет. Люди, живущие в окрестных городах, не очень любят месяцами рыться в пещерах и махать киркой, а в столице все настолько важные, что считают такой труд не достойным их величия. Они говорят «мы происходим из древних родов воинов, а не шахтеров», подумаешь тоже – умники. Клянусь единственным глазом Одина, сам Локи вывел нас к этой проклятой башне. Конунг наш и так славился бурным характером, а тут, словно умом тронулся. Вот теперь на пороге война, Гуннар уже объявил нас изменниками, после того как мы попросили пересмотреть размер налога, ведь в договоре прописана другая сумма. В округе шастают отряды стейнаров, а реки перекрыты ладьями. Против власти Сребробородых поднялись еще несколько княжеств, недовольных правителем и законами. Вы понимаете – недовольные всегда найдутся. Известия распространились на другие сферы и местные дварфы уже разбились на два лагеря, в лучшем случае на два. Ярлы с других земель переводят сюда войска. Еще месяц-другой и грянет гражданская война между дварфами, да такая, какой еще не видал ни один старик во всем нашем королевстве, да и за его пределами. А все из-за чего?