Текст книги "Эшафот для любви (СИ)"
Автор книги: Николай Сухомозский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
единственное чадо, но и за зятя. Среди ночи беспокоить того не стал. Однако уже
несколько раз звонил спозаранку. Ни мобильный, ни квартирный телефоны не
отзывались. И если автоответы на первый «Абонент временно не доступен» можно было
легко объяснить – трубка владельцем отключена, то с городским аппаратом дело обстояло
сложнее. По всему выходило, что Клод дома не ночевал. А это на него совсем не похоже.
Берц не лыком шит. Прежде чем отдать дочь замуж, навел кое-какие справки о
потенциальном члене семьи. И знал наверняка, что тот по женской части – не ангел с
109
крылышками. Но и не записной ходок а-ля Казанова. Как говорится, нормальный, в
некоторой степени даже сдержанный, мужик. До знакомства с Иреной имел вялотекущий, как на взгляд самого Берца, роман со среднестатистической девушкой. Потом без ума
влюбился в его дочь. Если на то пошло, отличный семьянин. Так что подобное молчание –
не в характере зятя.
Да, дочь просила его заглянуть к ним домой:
– Посмотри там. Вдруг Клоду стало плохо, он потерял сознание и лежит без
помощи.
– Обязательно, – согласился Берц. И подивился, как столь очевидная мысль раньше
не пришла в голову ему самому?
Уже через пятнадцать минут он выводил легковушку со двора – накануне, в виду
предстоящей занятости, в гараже ее не оставлял. Что оказалось кстати – сэкономило
время. Прямо из авто, взглянув на часы, позвонил на работу.
– Слушаю! – прощебетала секретарша.
– Это я! – буркнул в трубку.
– Доброе утро, господин Берц! Я – вся внимание!
– Отмените любые встречи, назначенные до обеда! Меня в офисе не будет.
– Хорошо, господин Берц!
– Ну, все!
– Подождите минуточку.
– Что еще? – его голос, прозвучи он в темное время суток, пожалуй, напугал бы и
Годзиллу.
– Вам звонили, – запнулась секретарша.
– Так рано?!
– Да.
– Кто?
– Из полиции, – пролепетала явно растерянная девушка.
– И чего хотели?
– Не сказали. Только пообещали перезвонить. Что мне им ответить?
– То же, что и остальным. До обеда я не появлюсь.
– Поняла, господин Берц!
Чего легавым от него нужно? Грехов за душой, конечно, немало. Но
правоохранители еще никогда не беспокоили его, уважаемого бизнесмена, на рабочем
месте. Да еще чуть свет. Какая каверза за ранним звонком скрывается? И с какого боку
дует ветер?
Нужно будет перезвонить своему доброму знакомому, одному из заместителей
начальника городского управления. Пока же график не изменяется. Курс лежит к дому, где после венчания живут дочь с зятем, а потом – в больницу к Ирене.
Завернув в переулок, сразу же отметил необычную деталь: от дома отъезжала
машина. И все бы ничего – мало ли у зятя друзей с колесами. Но эта очень уж отличалась
от остальных – на ее боку красовалась видная издали надпись «Полиция».
Увидев непрошеных гостей, инстинктивно притормозил. Однако переулок оказался
узким и, к тому же, заканчивался тупиком. Так что делать вид, будто он не заметил
стражей порядка, было глупо. Да и полицейский уже поднял руку, приглашая
остановиться.
Мозг Берца сверлила неотступная мысль: что еще могло приключиться? Связан ли
звонок к нему в офис с визитом легавых в дом дочери и зятя? Что стало известно
ищейкам? Постой, а не означает ли налет этой саранчи в мундирах, что с Клодом, действительно, что-то приключилось?!
Дома ли он? Входная дверь, кажется, закрыта. Да и не приехали бы копы, случись с
кем-то сердечный припадок. Они появляются только в случае насильственной смерти.
Убийство? Но здесь бы уже нарисовалась куча специальных машин – от технической
110
лаборатории до труповозки с патологоанатомом. Загадка! Но, по любому, учитывая
пребывание здесь стражей порядка, она вряд ли из разряда приятных.
– Лейтенант Роадшу, – козырнул подошедший офицер. – Вы, случайно, не член
семьи, здесь живущей?
– Если с натяжкой, то можно сказать и так.
– Выражайтесь, пожалуйста, яснее! Мы на службе и нам некогда тратить время на
игры «А ну-ка, угадай». Кто вы? А еще лучше – предъявите документы!
– Стеф Берц, – удостоверение личности перекочевало в руки офицера.
– Кем вы доводитесь обитателям дома? – кивнул тот через плечо. – Кто для вас
господин и госпожа Вилкау?
– Ирена – моя дочь, а Клод – ее муж. А теперь, будьте добры, объяснитесь вы. Что
происходит?
– Понимаете, господин Берц, – заглянул в удостоверение, чтобы не перепутать
фамилию, служака, – случилась беда.
– Какая?
– Ваш зять мертв…
– Мертв?!!
– К сожалению, ошибка исключена, – подтвердил слова лейтенанта подошедший
сержант. – Его труп находится в городском морге. Мне не удалось установить
местонахождение госпожи Вилкау. Поэтому я звонил к вам офис. Но вас там не оказалось.
А тело нужно опознать – такова процедура. Вы не могли бы проехать с нами? Или, по
крайней мере, сказать, где найти госпо… вашу дочь?
– Ирена в больнице. У нее проблемы со здоровьем.
– Еще раз – соболезнуем! – до конца исполнил свой долг офицер. – И, извините!
Но, тем не менее, формальности следует соблюсти. Какой вариант считаете более
приемлемым: опознание произведете сами, или мы ставим в известность… вдову?
– Во имя милосердия, конечно, первый! – Берц только сейчас заметил, что он так и
сидит в машине, крепко сжимая руль. И задал вертевшийся на языке вопрос:
– Что послужило причиной смерти?
– Банальная авария, – обронил сержант.
– И что, зятя нельзя было спасти?
– Какое там спасти! Он несся на огромной скорости и врезался в трейлер. Парня
собирали по частям. Вы что, еще не читали утренних газет?
– Не читал! Было не до того.
– Так купите любую. Уверен, сегодня все до единой опубликовали фото
неординарного дорожного происшествия.
– А с чего вдруг к банальной аварии такое внимание?
Сержант не обратил внимания на предостерегающий жест старшего по званию:
– Понимаете, мужа вашей дочери разорвало надвое.
– Что-о?!!
– Увидите в морге.
– О какой-то подобной аварии я слышал вчера по радио. Корреспондент сказал,
будто удар был очень сильным. Однако как водитель со стажем, отчетливо осознаю: чтобы человека разорвало, ни у одной машины, двигающейся по городской улице, инерции не хватит.
– Вы правы, – лейтенант сдунул невидимую пылинку с погона. – Скорость, с
которой двигался «хардбург», в данной ситуации играет роль, но не главную. К
несчастью, боковые стержни транспортируемого трейлером изделия имели наклонный
вид. А ваш зять, в последнее мгновенье, видимо, уже чисто инстинктивно, пытаясь уйти
от столкновения, успел немного вывернуть руль. И в результате легковушка врезалась в
грузовик по касательной. Одна из наклонных игл, как окрестили их журналисты, пронзила
111
насквозь грудь водителя. Нижняя же часть тела в момент удара оказалась зажатой
баранкой на сидении. Вот его и разделило.
– Клод был один в машине? – глухо спросил Берц.
– К сожалению, в салоне находился пассажир.
– О, боже! – Лицо Берца покрылось холодной испариной.
Уже садясь в служебную машину, офицер обернулся к Берцу:
– Да, чуть не забыл! С вашим зятем погиб, судя по документам, некто Бинго
Зильва. Вы с ним не знакомы?
– Увы, нет!
– Мы ищем родных парня. А в фирме «КупиДОН», где он работал, в его досье на
этот счет даже мало-мальски вразумительная информация отсутствует.
– К сожалению, помочь ничем не могу.
– Что ж, как говорится, на нет – и суда нет.
И все же опытный полицейский готов был отдать руку на отсечение: если не
фамилия погибшего вместе с зятем, то название фирмы Берцу знакомо.
Глава 71
Его мучил вопрос: каким образом в машине Клода оказался не кто-нибудь, а
сотрудник «КупиДОНа»? Фирмы, которая совсем недавно выполняла для него, Берца, конфиденциальное поручение. Случайность ли это? Или зятю что-то стало известно?
Может, он проводил, так сказать, негласное расследование? Но с какой стати? Да и
что теперь об этом рассуждать? Парня нет в живых. А значит, нет и проблемы.
Но как вынести то, что дочь осталась вдовой?
В палату зашли втроем: Берц, доктор и медсестра. Ирена сразу все поняла и
истошно закричала:
– Нет! Нет!
Безумно горящие глаза уставились в отца. Тот севшим до тенора баритоном
произнес:
– Бедняжка, сколько ты в своей короткой жизни настрадалась!
– Клод мертв?! – выдохнула больная.
– Да, милая!
Ирена потеряла сознание.
Глава 72
Одноэтажный домик из обожженного кирпича, крытый черепицей, на окраине
Браззавиля ничем не отличался от доброго десятка других, расположившихся рядом. Все
они были соединены крытыми галереями, так что из одного в другой можно было попасть, не появляясь на улице. Чувствовалось: их обитатели в столовых для нищих суп ни
маленькой, ни, тем более, большой ложкой не хлебают.
Вокруг помещений – сплошные заборы. По утрам за ними громко лают сторожевые
собаки, протестуя против ограничивающих свободу вольеров. И никогда из-за оград не
услышишь ни семейного скандала, ни детского плача. Даже смех – и тот не звучит.
Машины если и подъезжают, то степенно, едва шурша патентованными шинами. Перед
каждой, без дополнительного сигнала, бесшумно открываются ворота, и гости, не
видимые за тонированными стеклами, въезжают на заповедную территорию.
По другую сторону грохочущей днем и ночью железнодорожной ветки «Конго –
Океан» робко жмутся друг к дружке многочисленные глиняные строения под соломой или
листьями. Здесь, при всем желании, не удастся увидеть хотя бы один даже дырявый забор.
Не говоря уже об откормленных породистых псах. Все предоставлено всем ветрам. А
лениво соврать может, откровенно для проформы – как кормите, так и стерегу! – разве что
случайная облезлая и полудохлая дворняга.
112
О соседях по ту сторону рельсов – рукой подать! – местные жители знают крайне
мало. И если бы случайный прохожий поинтересовался, чем занимаются в кирпичных
домах, большинство «хибарочников» лишь бы пожали плечами. Правда, особо
любознательные и склонные почесать язык могли обронить слово «штаб» или «база». На
уточняющий вопрос «Чья?», испуганно замолкали. И лишь известный на всю округу
пропойца, злой с похмелья, бухнул бы, не заглядывая в святцы: «Чья, чья?! Да заирского
дурачья!»
Чьими там устами, утверждаете, глаголет истина? Младенцев? И только?
Ошибаетесь! Ибо упускаете из виду законченных алкоголиков. А они – те же дети. И, следовательно, изрекают правду-матку.
Намека не понятен?
Прав любитель даров Вакха! За внушительной оградой, действительно,
размещалось аналитическое управление Z-1, созданное представителями народностей
тутси и хуту – беженцев из Заира. Очутившись вне границ Отечества, эмигранты
поставили перед собой цель: вернуться в Киншасу на белых верблюдах – победителями.
Конголезские власти негласно их поддерживали, обеспечивая на своей территории режим
наибольшего благоприятствования.
Оппозиционеры, как именовали себя тутси и хуту, не без помощи браззавильских
спецслужб, начали с создания теневого правительства, возглавил которое экс-повстанец
Шабила. Последний тут же возжелал иметь собственную спецслужбу. Здраво рассудив, что иначе эффективно заниматься подрывной деятельностью против бывшей родины
будет крайне сложно. Деньги под проект нашлись. Откуда – история темная. Однако
десяток добротных домиков, о которых упоминалось выше, на окраине столицы Конго
появился. Тут и расположились рыцари плаща и кинжала.
Дилетанты от разведки, прошедшие ускоренный курс подготовки на базе одной из
местных спецшкол, были помешаны на секретности. Особенно этот бзик возобладал у
руководителя – полковника Окава после крупного провала в Заире подпольной
агентурной сети. Старший офицер еле удержался на непыльной и хлебной должности.
Именно тогда он разогнал весь штат разведывательно-аналитического управления, поскольку, похоже, небезосновательно, существовал факт измены. И набрал буквально с
чистого листа новых людей.
После вышеупомянутого ЧП корпуса управления соединили крытыми галереями.
Причем внутри каждой установили двери, всегда запертые на замок. Ключи хранились у
одного из ближайших помощников Окава. Получить оные можно было только по особому
распоряжению и в исключительных случаях.
Каждое строение занимала отдельная служба, сотрудникам которой категорически
запрещалось устанавливать любые контакты с коллегами из других подразделений.
Рабочий день в отделах начинался с десятиминутной разбивкой: 9.00, 9.10, 9.20 и так
далее, чтобы, не приведи Господи, сотрудники из одного коттеджа не увиделись с
коллегами из другого. Автобусы привозили офицеров именно с таким интервалом. Точно
так же «пинкертоны» разъезжались в конце трудового дня.
Однако, кроме выгоды в виде высочайшей степени секретности, возникали и
трудности. Связанные с тем, что правая рука зачастую не знала, что делает левая.
В тот день в кабинет полковника робко постучал подчиненный в звании капитана.
Получив разрешение войти, плотно прикрыл за собою дверь.
– По вашему приказанию… – начал бодрый доклад командир подразделения,
занимающегося самым сложным участком работы разведок всего мира – нелегалами.
Окава поморщился:
– Оставь пустые формальности! У меня тут служебный кабинет, а не плац для
строевой подготовки.
– Так точно, господин полковник!
113
– Садись! С твоим последним рапортом ознакомился. Молодцы! Поздравляю.
Потрудились в поте лица.
– Что прикажете предпринять дальше?
– Действуйте по предусмотренной для таких случаев схеме!
– Проект D-1?
– Да! И не откладывайте выполнение в долгий ящик. Нелегал, отважившийся
действовать в обход Центра, не просто опасен, он – прямая угроза всей организации.
– Метод?
– Никаких модных штучек! Привычный и надежный, как швейцарский банк,
несчастный случай.
– Есть! Разрешите идти?
– Идите! Кстати, перед тем, как сдавать досье умника в архив, занесите мне.
И, поймав слегка удивленный взгляд подчиненного – виза полковника для сдачи на
хранение личных дел, навечно выведенных из игры управлением, не требовалась, – Окава
объяснил, хотя мог до этого и не опускаться:
– Готовлю труд на соискание ученой степени. И данный случай – очень удачный
пример в раздел о сложностях работы с нелегалами.
– Будет исполнено! – щелкнул каблуками капитан и вышел, с такой осторожностью
притворив дверь, будто опасался даже негромким хлопком спугнуть научные
поползновения шефа.
Глава 73
Как ни старался Берц расшевелить за ужином Ирену, это не удалось. Из клиники
молодую женщину выписали три недели назад. Жить в доме Клода она не захотела и
прямо из больничной палаты вернулась в отцовский. Потянулись унылые однообразные
будни, напоминающие тягучие мелодии Шопена.
– Доченька, съешь немного салата. Просто кулинарный шедевр! – искусно
закручивал спираль уговоров Берц.
– Не хочу, папа! И, пожалуйста, не настаивай! Я ведь не маленькая.
– Но так себя изводить нельзя! – не унимался отец. – Мы уже не раз обсуждали
проблему. Да, несчастье свалилось ужасное. Сразу потерять двух самых близких людей –
врагу не пожелаешь. Однако только не расцени мои слова как цинизм, не ложиться же
тебе живой в гроб?! Нужно брать нервы в руки. И чем скорее, тем лучше.
Ирена, словно робот, продолжала механически ковырять вилкой в тарелке.
– А как ты насчет нескольких сеансов у психолога? Приглашу прямо домой.
– Я одного понять не могу, – произнесла дочь отрешенно.
– Чего? – обрадовался хоть какой-то реакции Берц.
– Почему в тот момент, когда меня увозила «Скорая помощь», Клод вел себя
настолько странно?
– Ирена, милая, сколько можно об одном и том же? Чего ты, право, зациклилась на
этой сцене?! Ну, растерялся мужик! Как иначе? Первенец – и вдруг выкидыш.
– Нет, родной! Разве я не отличу физиономию растерянного человека и…
совершенно иной ее вид?
– Это все фантазии! Что, как подтвердил врач, вполне объяснимо после
перенесенного тобой стресса.
– Доктор тоже заблуждается, – задумчиво проговорила Ирена. – Клода, как и
любого другого нормального человека, безусловно, поразила эта ситуация... Но в
состояние прострации ввело что-то другое. Я хоть и отвратно себя в тот момент
чувствовала, мимику его лица помню отчетливо. Это не сострадание. Точнее, на секунду-
другую оно промелькнуло. Однако лишь короткий промежуток. А потом появилась
гримаса. Да, да, отвращения! Почему?! Что произошло за те считанные мгновения?
Ирена снова впала в глубокую задумчивость – привычное в эти недели состояние.
114
– Дорогая, – прервал затянувшуюся паузу Берц. – Я должен тебе что-то сказать.
– О Клоде?! – встрепенулась та. – Ты что-то узнал новое?
– К сожалению, не о нем. А о нас с тобой.
– Слушаю! – сразу потеряла интерес к разговору Ирена.
– Я вынужден отлучиться по делам. Отправляюсь в командировку на север.
Надеюсь за два-три дня обернуться.
– Хорошо! – ничего, кроме полной апатии, в ее голосе не прозвучало.
– Но я не случайно сказал, что дело касается и тебя.
– Каким боком?
– Я не хочу, чтобы ты в таком сумрачном состоянии души оставалась в доме сама.
И попросил прислугу это время побыть с тобой. Ночью – тоже.
– Поступай, как считаешь нужным. Мне все равно, – обронила Ирена.
И добавила:
– А теперь, папа, извини, я пойду наверх. Что-то очень устала.
– Может, тебе принести туда кофе или чай?
– Не нужно!
Если откровенно, то Берц подобному повороту был даже рад. Ибо ожидал
ожесточенного сопротивления дочери идее с горничной. Та же неожиданно быстро
согласилась на присутствие в доме посторонней. Так что он хоть в этом плане будет
спокойным.
Глава 74
Спустя двое суток в особняке Берца раздался телефонный звонок. Поскольку Ирена
после смерти мужа к аппарату не подходила, трубку взяла горничная.
– Дом Берца! Слушаю.
– Это полиция города Вамба!
– Кто?! – испуганно переспросила домработница. – И… откуда?
Женщина, как огня боялась слова «полиция», а о населенном пункте с таким
названием вообще никогда не слышала. Ибо дальше Матади отродясь не бывала.
– Полиция! Из городка Вамба – это Верхний Заир.
– Чт-т-о вам нужно? – заикаясь, произнесла она. – Вы не ошиблись адресом?
– Номером, вы хотели сказать?
– Ну, да, – боязливо подтвердила горничная.
– Ни боже мой! Ведь вы, отвечая на звонок, сами просемафорили, что это квартира
господина Берца.
– Про… что? – окончательно сбилась с толку прислуга.
– Ладно, не будем вдаваться в тонкости лингвистики! Не время! Да и ситуация к
этому не располагает. А то бы я с вами пополемизировал – для студента заочного
отделения сие никогда не во вред.
– Ну, так говорите, наконец, зачем позвонили? А то морочите уважаемой, хотя и
недостаточно образованной, матроне голову.
– А вы кем доводитесь господину Берцу? Мне нужен кто-нибудь из близких
родственников.
– Я – наемная работница. А из родственников у него – единственная дочь.
– Пригласите ее, пожалуйста, к телефону!
– Она неважно себя чувствует и к аппарату не подходит. Если желаете что-то
передать, я вашу просьбу незамедлительно выполню.
– Сам не знаю, как быть. Дело в том, что у меня для близких господина Берца –
отнюдь не радостная новость.
– Какая?!
– Трагичная. Сегодня недалеко от нашего городка потерпел катастрофу вертолет.
На его борту, к несчастью, находился и господин Берц.
115
– Он жив?
– Какое там! Машина развалилась на куски прямо в воздухе. За телом надлежит
обратиться в морг местной больницы.
– Я передам. Как, вы сказали, называется город?
– Вамба. Диктую по буквам: «викунья», «антилопа», «марабу», «бегемот»,
«альбатрос».
– Нечего щеголять ученостью перед бедной женщиной! Из всей вашей
тарабарщины я только и разобрала слово «бегемот». Но при чем он здесь, не поняла. Его
что, господин Берц, на вертолете перевозил, а тот, не выдержав тяжести, упал, что ли?!
Может, зооуголок для дочери хотел создать?
– Ладно, вы, медвежий уголок! Город наш называется, как змея мамба, только
первая буква «в». Поняли?
– Теперь поняла! Сразу бы так и объяснили. А то…
– Ну, до свиданья! Даже полицейским нельзя безрассудно тратить деньги
налогоплательщиков.
Глава 75
Полковник Окава с утра был не в духе. И то: накануне в возглавляемом им
управлении приключился скандал. Да еще какой! Как заявил в телефонном разговоре
секретарь теневого правительства, – полномасштабный. И сегодня прибудет комиссия во
главе с самим, бородавочник бы его задрал, генералом – куратором спецслужб. Для
неплановой проверки.
Чем подобные визиты чаще всего заканчиваются, не ему объяснять. Хорошо, если
останется только без должности. А то и погон может лишиться.
Наконец во двор вкатил лимузин с высокопоставленной свитой. Окава сразу
мысленно отметил: из прибывшей троицы – ни одного представителя его народности. Что
с самого начала не вселяло оптимизма.
Весь из себя тип в лампасах представился:
– Начальник комиссии генерал Абунг! А это – мои помощники. Майор Язаку и
вольнонаемный финансист Жуадга.
Первое, что полковнику бросилось в глаза, – многоцветный орден размером с
небольшую пиццу на впалой груди генерала. Прибывшие, между тем, гуськом – строго по
ранжиру! – потянулись в здание.
– Кофе? Чай? Прохладительные напитки? – подобострастно поинтересовался
Окава.
– Ограничимся минеральной водой! – за всех ответил Абунг, удобно располагаясь в
кресле хозяина кабинета.
И кивнул кагалу:
– Рассаживайтесь где кому удобно!
Критически оглядел кабинет:
– А вы тут, по сравнению с условиями, в которых трудится теневое правительство, свили воистину райское гнездышко!
– Так… это… стараемся… – начал заикаться полковник.
– Да, уж для себя, вижу, еще как стараетесь! А вот как пашете на общее дело, сейчас услышим. Начинайте доклад. В мельчайших подробностях. Мы должны вынести
из произошедшего не только уроки, но и, судя по предварительному анализу, коренным
образом перестроить работу всей секретной службы.
По лбу Окава скатились крупные капли пота. Как понимать намек высокого гостя?
И кому поручат перестраивать эту самую работу? Ему или уже кому-то другому?!
– Мы слушаем! Не тяните! – бросил генерал.
И полковник начал доклад.
116
– После того, как агентурная сеть в Заире провалилась, возникли вполне
обоснованные подозрения, что тут не обошлось без «крота» в наших рядах. Вы же
помните, с какой поспешностью мы изначально формировали службу. Набирали кого
попало.
– Не отвлекайтесь на второстепенные детали! – буркнул Абунг.
– Есть не отклоняться! – отчеканил Окава.
И продолжил:
– Во избежание повторения подобных ЧП мы укомплектовали управление новыми
людьми. А буквально за пару дней до чисток прежнее руководство переводило легального
агента на нелегальное положение. Посчитав, что в случае «непрозрачной» деятельности
он принесет больше пользы. Согласно инструкции, его личное дело передали из одного
отдела в другой.
Новый человек, возглавивший подразделение нелегальной агентуры, тут же
обеспечил неофита всем необходимым, согласно с изменившимся статусом. Имею в виду
инструкции, графики связи, средства тайнописи, шифровальные блокноты, специальные
фотопринадлежности. «Хлоуп» – такое кодовое имя, по легенде, он получил.
В течение нескольких последующих лет претензий к его деятельности не
возникало. Хотя мы изредка, как и остальных, подвергали его негласным проверкам. Но
полгода назад парень неожиданно «засветился».
– Этот эпизод, пожалуйста, подробнее, – попросил майор.
– Есть! Ни для кого не секрет, что водный участок границы между Конго и Заиром
– рай для контрабандистов. Оставить его без наблюдения мы не могли. Для этого
практически в каждую группу, занимающуюся недозволенными поставками
всевозможных товаров в оба направления, внедрили по своему человеку. Кроме текущего
сбора информации, наши люди вели скрытую съемку лиц, участвующих в незаконных
операциях. К слову, Хлоупа запечатлеть на пленку удалось один-единственный раз –
дальше он, как будто что-то учуяв, появлялся исключительно в маске.
Время от времени, когда возникает необходимость, мы путем шантажа легко
склоняем контрабандистов к сотрудничеству. И вот такая потребность в очередной раз
появилась у «нелегальщиков». Естественно, командир подразделения, уже основательно
втянувшийся в работу и познавший ее азы, затребовал соответствующую картотеку.
Каким же было его удивление, когда на одном из фото он увидел …своего агента! Причем
не из худших. Офицер тут же поставил в известность меня. Было принято решение
установить за Хлоупом – это оказался именно он – круглосуточное наблюдение. В течение
нескольких месяцев опытные «топтуны» отслеживали едва не каждый его шаг. Вскрылись
более чем любопытные факты.
– Не упустите из виду ни малейшей детали! – приказал генерал
– Откровенно («может, при вынесении решения эти сволочи учтут мою
самокритичность?!») замечу: в ходе круглосуточной прослушки и слежки всплыли
неприглядные эпизоды. Например, деньги, отмываемые нами в Киншасе по известной
присутствующим схеме, Хлоуп начал частично использовать для собственных биржевых
спекуляций. Мало того, что подобная «вольность» чревата непредсказуемыми
последствиями для всей организации, так и «навар», если тот появлялся, попадал
исключительно в тот карман, который ближе к телу. А если бы заигрался и проигрался в
пух и прах?!
Дальше – больше. С помощью новейшей аппаратуры нам удалось зафиксировать,
хотя и не полностью, его беседу с неким партнером. Тип, с которым он разговаривал в
«Окапи», – чиновник высокого ранга из Министерства внутренних дел. Именно он втянул
Хлоупа в сомнительную аферу с поставками оборудования для пенитенциарной системы
Заира. И подлец рискнул всеми резервными средствами теневого правительства, которые
на тот момент по нашему заданию контролировал.
117
– Я отказываюсь этому верить! – грохнул кулаком по столу явно скучавший до сих
пор Жуадга.
Окава с самого момента появления комиссии никак не мог понять, кого из теневого
правительства гражданский хлыщ представляет. Цивильный костюм на нем сидел
безукоризненно и был сшит явно не армейским портняжкой. Чрезмерно зауженная талия
наталкивала на мысль, что под китель поддели корсет, с прошлого века завалявшийся на
пакгаузе. Зубы были настолько мелки, что Окава нисколько не сомневался: их во рту
Жуадга намного больше, чем тридцать два. Смотрел на всех финансист настороженно, будто слепой после операции по возвращению зрения. А привычка двигать вправо-влево
челюстью вызывала подспудное раздражение.
– К несчастью, именно так обстоят дела, – промямлил окончательно сбитый с толку
Окава.
– В то время, когда мы, в денежно-кредитном управлении, экономим каждое
сенжи, ваши агенты сотнями тысяч заиров крутят, как цыган солнцем!
«Что этот напыщенный и наодеколоненный душка понимает хотя бы в розыскно-
оперативной работе, не говоря уже об адском труде нелегалов?», – нашел в себе силы
мысленно возразить полковник.
– А ведь средства могут понадобиться срочно. На наше благородное дело. И что
получается?! Их в нужный момент может просто не оказаться! Да Шабила за такие
штучки вас всех до толщины купюры раскатает!
– Разделяю ваше негодование, – прервал его Абунг. – Но давайте сей триллер
дослушаем до конца.
– Можно продолжать? – на всякий случай уточнил Окава.
– Нужно, полковник, нужно! – теперь уже саркастически осклабился Язаку.
Военная форма на среднего роста мулате сидела, как влитая. Будто он родился не в
счастливой сорочке, а в не менее счастливом мундирчике цвета хаки. В то же время стекла
очков на крупном лице выглядели, как два банных листа на заднем месте любителя
попариться. И еще. Сам, оставаясь фанатичным поклонником чистоты, он был свято
убежден: в этом отношении весь мир должен брать пример с русских – самой
чистоплотной нации планеты. Ибо она – единственное подлунное государство, имеющее в
своем фольклоре пословицу на тему гигиены. И звучит она так: с мылом рай и в шалаше.
На всякий случай полковник вытянулся во фрунт:
– Чтобы копнуть поглубже, мы сделали контрольный…
– Выстрел в голову? – съерничал финансист.
– Нет, контрольный запрос, – в этот раз Окава не дал себя сбить с толку. – Первым
делом предупредили Хлоупа о предстоящей переброске пары сотен тысяч американских
долларов – будто бы на предвыборную конголезскую кампанию, в которой поддерживаем
выгодного нам кандидата. И по всем направлениям усилили контроль за попавшим под
колпак агентом, в первую очередь, негласный. Боже, как он заметался! Никаких
доказательств, что нелегал полностью вышел из-под контроля, больше не требовалось.
Пасем и его подельщика из МВД. В какой-то момент, кажется, он засек наш
«хвост». Слежку сняли. Ситуация, в общем, уже была ясна и так.
Наряду с перечисленными мероприятиями, отправили на тот берег резервного
агента-женщину, близкую подругу известной в прошлом заирской танцовщицы – жены
(такое вот удачное стечение обстоятельств!) сотрудника Министерства внутренних дел, который «химичил» вместе с Хлоупом. Девушка по нашему наущению наплела той кучу
небылиц о Хлоупе. Пытаясь подтолкнуть подругу к обращению в полицию. Она в итоге
так и поступила. Увы, стражи порядка на заявление отреагировала более чем вяло. Скорее
всего, потому что речь шла о должностном лице вышестоящего по отношению к ним
органа.
– Зачем этот правоохранительный огород вообще нужно было городить? – прервал
докладчика генерал. – Совершенно не понятно. И в высшей степени не профессионально!
118
– Я с вами полностью согласен. Все проколы – из-за недостатка опыта у наших
людей, которых, как я уже отмечал, в свое время собирали в авральном порядке с бору по
сосенке. Мы впоследствии также сочли вариант недостаточно продуманным – сказалось, как я уже подчеркивал, отсутствие оперативных навыков. От него отказались. Но, пока мы
меняли вводную, в сквере у речного порта в Киншасе было обнаружено два трупа.
Управление пришло к выводу, что это – дело рук нашего вконец оборзевшего агента.
– На каком основании? – сделал очередную затяжку сигаретой майор. – Не путаете
ли, войдя в разоблачительный раж, божий дар с яичницей?
– Откровенно говоря, доказательства у нас – косвенные, – собрался с силами Окава.
– А именно?
– В ту ночь наш человек осуществлял слежку за Хлоупом. К сожалению, тот от
него вскоре оторвался.
– Позор! – возмутился финансист.
– Не следует забывать, что Хлоуп – один из лучших агентов! – неожиданно даже
для самого себя обиделся Окава. – Так вот, потеряли его в районе речного порта.
Но не только совпадение, так сказать, географических координат подтолкнуло
аналитиков к мысли о причастности того к трупам. Способ – вот что насторожило. Один
из убитых, судя по результатам вскрытия, уже попавших к нам, погиб вследствие
отравления алкалоидами чилибухи. Кто не знает, – полковник демонстративно (терять
погоны, так под звуки тамтама!) повернулся в сторону зевавшего в полный рот
финансиста, – из этого растения изготавливается смертельный яд. Его еще называют
кураре. И он обязательно входит в «джентльменский» набор наших агентов. Это – во-
первых.
Во-вторых, симптомы смерти второго человека. На его лице имелась ярко
