Текст книги "Сокрытая сила гор (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Сокрытая сила гор

  – Пролог

   До гор оставалось совсем немного, но загнанному беглецу было мучительно ясно, что этих последних шагов одолеть ему не дадут. Погоня обошла его с обеих сторон, и сзади слышались крики преследователей. Отдышавшись перед броском в неглубокой ложбинке, Зар осторожно выглянул из нее. С трех сторон приближались воины, пешие и конные; путь к горам был пока свободен, но вряд ли на подъеме удастся ему оторваться от погони. Зар еще несколько раз глубоко втянул воздух и с шумом выпустил его, освобождаясь от застоявшейся усталости на дне легких, и, выскочив из спасительной ложбины, кинулся к горам.

   – Вон он! – разом со всех сторон к нему устремились преследователи.

   Высокие склоны гор, покрытые редкими чахлыми кустами, нависли со всех сторон. Начался подъем, мучительно отдававшийся каждым шагом в изможденном теле. Зар гнал себя и гнал, отчаянно, понимая, что позади его не может ждать ничего, кроме смерти. Он покусился на самое дорогое для этих, что гонится сейчас за ним – на их покой, на привычный им образ жизни. Да, он заглянул туда, куда никто из них не отваживался глянуть! Он привел в этот мир то, что давно ждало своего часа – но они, привыкшие гнить в своем болоте, не оценили его трудов. Для Зара это была возможность изменить всю жизнь, не только свою – но и их; но они, как видно, считали по-другому. Оттого и гнали его второй день, сжимая кольцо погони, оттесняя его к горам, где ему все равно суждено погибнуть от голода.

   Впрочем, – измученный разум Зара лихорадочно вытаскивал обрывки воспоминаний, – когда-то он слышал, что, если пересечь горы, то можно найти убежище в долине, лежащей за ними. Туда издавна стекались такие, как он, беглецы; может быть, повезет и ему?

   – Уйдет ведь, – один из воинов остановился и торопливо стал вытаскивать лук из чехла. Начальник схватил его за руку:

   – Не сметь! Мы должны поставить его перед судом!

   «Не выйдет у вас, – со злой радостью подумал Зар. – Перед судом вашим я не встану».

   Он сумел, поднимаясь по склону вкось, обогнуть гору, и небольшой уступ скрыл его от преследователей. Однако топот ног приближался: они не потеряли его след.

   Зар в последней надежде огляделся – и вдруг заметил людей, машущих ему из-за пожухлого куста на склоне соседней горы, уходящем вверх прямо от того места, где стоял беглец.

   – Давай сюда! – приглушенно крикнул один.

   В два прыжка Зар пересек узкую долину между горами и на четвереньках вскарабкался к тем людям. Прежде чем из-за утеса показались преследователи, спасители его уже нырнули в какую-то яму и задвинули ее камнем. В темноте затеплился свет факела, и Зар разглядел спасителей. Их было трое.

   – Вы кто такие? – спросил Зар, отдышавшись.

   – Те же, кто и ты, – отвечал старший, сутулый мужик с седой клочковатой бородой. – Такие же беглецы. Идем – полагаю, больше тебе некуда идти.

   Один миг Зар поколебался – а потом тронулся следом за своими новыми спутниками в темноту.

  – Часть 1. Рудники Долгого кряжа.

  – Глава 1. Заброшенная долина.

   Близилась ночь, когда молодой путник подошел к первым отрогам Долгого кряжа. Вокруг простирались каменистые склоны, постепенно оттесняющие к востоку сумрак леса и разнотравье равнины и лишь изредка покрытые мхами или невыскими деревцами. Далее на запад покатые склоны переходили в настоящие горы, изрезанные долинами и острыми вершинами.

   Был путник круглолиц и голубоглаз, а коренастое сложение выдавало в нем потомка хротаров. Однако для этого низкорослого народа он был высоковат, что заставляло подозревать примесь крови ильвов или севинов, и слегка утонченные черты лица, свойственные ильвам, тоже навевали подобные мысли.

   Миг постояв в раздумье перед подъемом, путник уверенно направился в горы, порою поднимаясь почти по отвесным кручам, карабкаясь над обрывами, перескакивая с валуна на валун. Здесь, наверху, дул холодный ветер, но солнце еще освещало вершины скал. Отблески лучей играли на вечных снегах, вознесенных к югу отсюда; а к северу, где скалы были ниже, ворочались, не переставая, хротарские приспособления для подъема воды, выкапывания породы и очистки руды.

   Путник перевалил через пик хребта – и вошел в ночь. Вдали затеплились огоньки поселка; молодой человек заторопился туда, где можно было надеяться на ночлег.

   Перед ним открылся настоящий хротарский поселок, возведенный на крутом склоне горы, поселок, в котором селились ярусами, где плоские крыши нижних домов являлись улицами для верхних. У хротаров почти во всем была ярусность. Так же, огромными террасами, они возделывали свои поля, ограждая их бороздами для удерживания воды, так же и рудники их представляли из себя сложную систему многоярусных галерей.

   Залаяли собаки, почуяв чужака. Не обращая на них внимания, путник постучался в крайний дом.

   – Кого несет в такой поздний час? – проворчал старческий голос по-хротарски.

   – Дан Руммир все еще набирает рудокопов для разработки золотой шахты? – спросил путник неторопливо, словно не подстегивала его приближающаяся холодная осенняя ночь.

   Рывком дверь отворилась. Невысокий седоусый рудокоп с таким же круглым, как у гостя, лицом, поднял фонарь.

   – Ты не похож на наших. Откуда ты?

   – Из Восточного Взгорья.

   – Издалека, – уважительно протянул хротар. – Наверное, трудно в ваших местах молодому рудокопу найти дело по душе, раз тебя понесло в такую даль?

   Гость с гордостью вскинул голову.

   – Тому, кто носит имя, столь же известное, как мое, обычно рады в любом деле.

   – И как же звучит твое столь известное имя? – с некоторой насмешкой над попыткой молодого гостя казаться значимым лицом спросил пожилой рудокоп, не торопясь впустить незнакомца.

   – Меня зовут Когаш-кун, из хронга Нмаров – спокойно и с достоинством ответил путник.

   Миг хозяин дома размышлял, что-то припоминая, а потом отступил, пропуская гостя в дом.

   – Добро пожаловать, Когаш-кун ну-Нмар, – пожилой хротар склонился в поклоне. Гость ответил таким же поклоном.

   Вскоре гость и хозян сидели за чашкой крепкого настоя хары. Старик, мучимый любопытством – качество это неизменно присуще хротарам в любом возрасте, – сперва долго молчал, не решаясь спросить, но в конце концов заговорил.

   – Давно ли умер твой отец?

   – Три года тому назад. С тех пор мать, сестра и трое братьев находятся на моем попечении.

   – Как же ты смог оставить их одних? – удивился хозяин. Когаш смутился.

   – Чуть больше года назад мне посчастливилось в одном деле, и теперь они не будут знать нужды. А у меня были свои дела в Долгом кряже.

   – Неужели только желание участвовать в открытии нового рудника заставило тебя покинуть свою родную землю и отправиться на чужбину?

   Когаш улыбнулся, посмотрев на хозяина.

   – Не только.

   Однако более ничего не прибавил, и хозяин решил стать более настойчивым.

   – Тогда ответь мне – в чем истинная причина твоего прихода?

   Когаш помолчал, разглядывая пронзительными голубыми глазами хозяина.

   – Я отвечу, – кивнул, наконец, гость. – Но ответь сперва ты – я могу рассчитывать на твою помощь?

   – Если это будет в моих силах... – развел руками хротар.

   – Тогда позволь узнать твое имя, – попросил Когаш.

   – Зови меня Хиршкеном, – ответил хозяин. – Теперь я жду рассказа, какой ты желаешь помощи от меня, и что привело тебя в наши края.

   Когаш не торопился откровенничать с пожилым рудокопом.

   – Что можешь ты сказать про дана Руммира, хозяина рудников? – спросил он наконец. – Что он за человек?

   – Отважный и смелый, по крайней мере, – отозвался Хиршкен осторожно. – Благодаря ему наш народ начал процветать: всем живущим на равнине вдруг оказались нужны изделия племени гор. А далеко не всякий взялся бы за столь рискованное дело, как поиск давних штолен, заброшенных многие поколения назад. И кто знает, остался ли в них еще металл? Однако же дан Руммир рискнул, и выиграл.

   – Это говорит в его пользу, – согласился Когаш. – Однако меня более волнует, что он за человек как знаток древних знаний?

   – Ах, вот ты о чем, – хмыкнул Хиршкен. – Так я и думал. Многие приходят в Дивиану, чтобы набраться мудрости здешних ученых. Только здесь, как гласит молва, еще сохранились знания минувших времен; во всем окружающем мире ценят только воинскую силу. Дан Руммир живет на порубежье, и ему приходится быть воином. Но и древней учености он тоже не чужд.

   Когаш склонил голову в знак того, что мысли хозяина полностью отвечают его мыслям.

   – Если, однако, ты жаждешь настоящего учения, тебе лучше отправиться в столицу, – продолжал Хиршкен. – Хотя наша земля овеяна славой имени Сирагунда, самого его никто не видел уже лет сто, и во всем Трегорье ты вряд ли сыщешь достойного учителя.

   – Я не собираюсь тратить время на собирание бесполезного книжного знания, – возразил Когаш немного резко. – Я хотел разобраться в одном вопросе, и для того, чтобы найти ответ на него, мне нет нужды уходить с Долгого Кряжа.

   – О чем же ты хотел спросить? – насторожился Хиршкен.

   – Что ты знаешь о Долине Воинов? – в упор спросил Когаш. Хиршкен вздрогнул.

   – Если б ты знал о ней то, что знаю я, ты бы поостерегся так громко произносить ее название, – проворчал он. – Вы там, в Восточном Взгорье, далеко от нее, она для вас – пустой отзвук предания, а для нас она – ужас с рождения, любой хротар Долгого кряжа не сможет спокойно слышать о ней. Сколько народу погибло в ней, и до сих пор пропадают путники, ненароком забредшие туда...

   – Но ведь там никто не живет уже более ста лет! – воскликнул Когаш, на миг утратив самообладание.

   – Ты полагаешь? – спросил хротар, и скрытый страх был в его голосе, так что гость содрогнулся. Хиршкен подумал и кивнул.

   – Во всяком случае, никто из людей, – согласился он, и его согласие прозвучало еще более зловеще.

   – Что же там? – Когаш напрягся в плохо скрываемом любопытстве.

   Хозяин пожал плечами.

   – Кто же может знать, если никто, кто приближался к этой долине, чтобы заглянуть в нее, назад не возвращался? По слухам, она полна духами тех Воинов, что когда-то жили в ней и сотворили столько зла, что долго еще не найдут успокоения на земле. От стонов погубленных ими там до сих пор стоит гул, и его можно слышать даже с нашего рудника, стоит приложить ухо к стене туннеля.

   – Я слышал о ней другое... – пробормотал Когаш задумчиво.

   – Мы росли в разных местах, – отозвался хозяин.

   – Ну, а если я надумаю отправиться в эту Долину – ты пойдешь со мной? – спросил Когаш, вырвавшись из влажных обьятий страха, охвативших его от рассказа Хиршкена. Не в силах вымолвить ни слова, тот покачал головой.

   – Значит, придется идти одному, – спокойно произнес Когаш. – Будь добр, хотя бы укажи мне дорогу.

   – И посылать тебя на верную погибель тоже не стану, – затрясся Хиршкен. – Да и что говорить: коли очень охота, ступай на север; там, куда ни пойдешь, все равно к ней придешь, к ней все пути сходятся. Оттого севернее этого рудника и не найдешь наших поселений – боятся люди там селиться. Но мой тебе совет, и просьба даже: не ходи туда. Все, что известно о ней, ты с большей безопасностью найдешь в книгах мудрецов.

   Когаш размышлял, оглядывая небольшой дом хротара. Тут было уютно, хоть и тесновато; низкий прокопченый потолочный брус, на котором держалась плоская крыша, пересекал дом от одной стены до другой, и потолка над ним не было, сразу шел деревянный настил, удерживающий верхнюю мостовую. Запасы хротар держал, видно, в ларях и сундуках, что стояли вдоль стен. Низкая кровать – скорее лавка, чем кровать, – размещалась в южном углу, очаг с глиняным дымоходом – в северном. Дым, совершив по дымоходу длинный путь по всему дому, выходил в конце концов через отверстие рядом с дверью. Когаш уставился взглядом на горку посуды у очага, но думал не о ней, словно пронзая стену взглядом и устремляясь дальше, на север.

   – Поможешь завтра мне устроиться на ваши разработки? – попросил Когаш.

   – Это всегда пожалуйста, – обрадовался хозяин. – Такой известный мастер, как Ну-Нмар, всегда найдет место в хротарской артели. А о Долине... – он не решился выговорить ее полное название, – и думать забудь.

   С утра Когаш вслед за своим хозяином отправился к руднику. Разработки хротары вели своим способом, недоступным остальным народам. Сколько ни пытались сьорлинги достичь мастерства хротаров, однако сравниться с ними не могли, и правители всех стран, желая пополнить казну серебром или золотом или армию – новыми доспехами, для добычи руды предпочитали нанимать хротаров. И то сказать, что хротарам при их малом росте куда сподручнее было пробираться подземными ходами, где севины или сьорлинги могли пройти только ползком или полусогнутыми. За долгие годы жизни в горах хротары изобрели множество приспособлений, облегчающих работу. Земля на поверхности давала скудный урожай, воду на склонах удержать тоже было нелегко, и основной источник жизни для хротаров была торговля: неудивительно, что большинство торговцев во всех пяти частях света были выходцами из хротаров.

   Когаш, хоть и на голову был выше прочих хротаров, с неожиданной ловкостью пробирался по их туннелям. Хротары – народ незлобивый и общительный, а потому его сразу приняли в свою компанию; обнаружив же, что он отличается особым нюхом в выборе правильного направления под землей и даже против опытных хротаров может найти самое лучшее место для пробивки нового хода, стали прислушиваться к его словам.

   На обед хротары вылезли к выходу из шахты. Он был устроен наклонным, в виде длинного коридора, заканчивающегося на наружнем конце деревянными воротами, так что при приближении врагов рудник мог долгое время обороняться. Вдоль правой стены шел желоб с веревкой – по нему втягивали короба с рудой. Сразу за выходом на небольшой площадке размещались домны для переплавки руды. Все это пространство было обнесено стеной из камней сухой кладки, в одном месте прерванной дорогой; по этой дороге увозили в города очищенный металл. За воротами виднелись горы отвалов, куда сбрасывалась пустая и вынутая порода.

   Хротары нежились под последними лучами осеннего солнца. Внезапно по дороге процокали копыта множества лошадей, а потом из-за поворота появился отряд всадников. Впереди скакал на черном коне всадник в черной одежде. Когаш потупил взор, чтобы скрыть улыбку: видно было, как молодой предводитель отряда любуется собой.

   – Как продвигается дело? – спросил всадник у рудокопов после обычного приветствия.

   – Хорошо идет, особенно как нового приняли, – ответил Кунгнит, глава артели, хротар средних лет, с мохнатыми нависшими бровями над узкопосаженными глазами. Голос его звучал учтиво и даже с некоторым трепетом перед всадником.– Будем сегодня бить ход на второй уровень. К вечеру, даст Хрот, управимся.

   – Нового? – всадник оживился. – Кто это?

   Когаш встал и поклонился.

   – Ты хротар? – спросил всадник.

   – Я принадлежу к их племени, – с достоинством ответил Когаш.

   – Не похоже. Но если ты и вправду способный рудокоп – милости просим. Наш господин Драгомир обещал щедро наградить рабочих, предоставящих ему доступ к золотым копям.

   – Золото ценят во всех краях, – произнес со значением Хиршкен. Всадник на него взглянул искоса.

   – Когда я смогу порадовать повелителя первой добычей? – спросил он старшего. Кунгнит поклонился:

   – Мы надеемся добраться до рудной жилы не сегодня – завтра.

   – Так я и передам. Счастливо поработать! – крикнул всадник на прощание и поскакакл к спутникам, дожидавшимся за воротами.

   – Это и есть Руммир, хозяин рудника? – с некоторым разочарованием спросил Когаш.

   – Он и есть, – подтвердил Кунгнит. – Очень достойный человек. И платит хорошо. Ну, хватит отдыхать, пора за работу. Слышь, новичок, я тебя перед начальством расхвалил, смотри, не подведи.

   По одному хротары спускались в шахту. В конце туннель ветвился на несколько отростков, в каждом из которых работало по трое рабочих. В каждой группе надеялись первыми отыскать жилу, но где истинно она пролегает, не могли сказать даже опытнейшие из хротаров, а потому шли наугад.

   Примерно половина хротаров осталась на поверхности – вынимать породу из забоя, – а остальные принялись за пробивание хода во главе с самим Кунгнитом.

   – Здесь долбить не стоит, – произнес Когаш, оглядев скалу, воздвигшуюся перед ними: они шли по забою вместе с Кунгнитом и Хиршкеном.

   Кунгнит усмехнулся:

   – Парень, я рылся в шахтах, когда тебя еще и на свете не было; не тебе меня учить, где стоит идти, где – нет.

   Когаш постучал рукоятью кирки по камню перед собой:

   – Слышите? Там полость.

   – Туда нам и надо, – Кунгнит размахнулся и опустил кирку в едва приметную щель в скале.

   – Нет! – успел выкрикнуть Хиршкен, и вдруг скала вздрогнула.

   Удар бывалого мастера развалил ее надвое, и перед ними открылся провал. Точно разрыв материи, точно рана земли, дыра перед ними стремительно ширилась – и, не успели они отойти и нескольких шагов, как пол под ногами разверзся, и они полетели вниз, успев услышать позади себя гул обвала.

   Когаш пришел в себя – но словно по-прежнему находился в забытьи. Вокруг стлалась непроглядная темень. Фонарь разбился при падении; рядом не слышалось ни стонов, ни дыхания.

   – Жив, Когаш-кун? – услышал он из темноты голос Хиршкена.

   – Да, – отозвался молодой рудокоп.

   – А вот Кунгниту не повезло, – старый хротар возник рядом из темноты, положил руку на плечо Когашу. – Хороший был мастер, да зазнайство подвело, не захотел слушать того, кто моложе. Только теперь что о нем говорить: похоронен так, что любому хротару на зависть. Надгробие над ним высотой в пол-чера.

   – Мы столько пролетели? – удивился Когаш: он не помнил ничего.

   – Пожалуй, поменьше: шагов пятнадцать. Но потом сверху рухнул свод пещеры, в которую нас сбоку внесло, а она, скажу тебе, огромная. Похоже, это и есть тот второй ярус, о котором говорил Кунгнит. Нас, слава Хроту, отбросило в разные стороны, а он под самым рухнувшим сводом оказался.

   – Мой фонарь разбился, – признался Когаш.

   – Мой тоже. Ну, да что теперь делать? Раскопают нас не раньше третьего дня.

   – А раскопают?

   – Должны – вот же, тут и есть тот долгожданный второй уровень! Да нам от этого не легче. Чем сидеть на месте, пойдем, поищем, может, сами выход какой найдем. Без воды-то мы трех дней не протянем. Без еды – куда ни шло; мне за свою жизнь и не в такой передряге участвовать приходилось, однако ничего: жив до сих пор.

   – И куда пойдем? – Когаш бесцельно покрутил головой: все равно вокруг ничего не было видно.

   – А вдоль стены и пойдем. Погоди, я тебя веревкой опояшу, чтобы не потеряться.

   Держась левой рукой за стену, они двинулись вперед. Вскоре Когашу начало казаться, что стена заворачивает вправо; так и есть, они делали круг, обходя воздвигшийся посреди пещеры курган. В одну сторону выхода не было.

   Однако вскоре шедший впереди Хиршкен нащупал боковой ход. Постояв рядом с ним в раздумье, путники потом решительно свернули в него.

   Обычно после долгого пребывания в темноте глаза начинали привыкать к мраку; здесь же свет, казалось, находился под запретом от начала времен. Ни единого проблеска, ни даже рассеянного зарева, какое источают иногда камни, не мог различить наметанный глаз хротара. Когаш шел, послушно переставляя ноги, след в след за своим проводником; а Хиршкен неведомым чутьем ухитрялся обходить камни, встречающиеся на пути, и расселины, пересекающие путь.

   – Тут и ноги немудрено сломать, – иногда начинал ворчать Хиршкен, заметив очередную яму, промытую талой водой. – Осторожнее! Бери к правой стенке.

   Потом он замер на перекрестке – и Когаш вдруг различил смутные его очертания. Откуда-то начал пробиваться свет.

   – Нет, не может быть, – начал бормотать Хиршкен. – Может, лучше вернуться? Воду мы нашли, теперь не умрем...

   – Но ведь впереди свет! – возразил Когаш. – Что тебя напугало?

   – Послушай! – Хиршкен похлопал по скале под своей рукой.

   Осторожно Когаш прислонился ухом к холодной поверхности скалы – и услышал. Да, это был не то долгий стон, не то протяжная песня без слов, и неслась она прямо из скалы.

   – Но ты говорил – ее слышно отовсюду, – напомнил Когаш. – Или ты думаешь...

   – Да, именно это я и думаю! – оборвал его спутник. – Не надо идти дальше.

   – Надо, – решительно произнес Когаш. – Если даже там живут призраки – они не тронут нас.

   – Тебя – может быть, – отозвался Хиршкен. – Но не меня.

   – Я и тебя сумею защитить. И потом, неизвестно, куда нас приведет этот ход. Мне кажется, он идет совсем не на север, а, скорее, на запад. Мы можем пересечь все горы с востока на запад и выйдем в Рандире, у севинов.

   Хиршкен долго прикидывал на пальцах.

   – Идем. Вернуться теперь будет нелегко; а раз уж занесло сюда, значит, судьба такая. И ведь не скажешь, что ты меня сюда затащил: сам я тебя вел. Считай, что тебе везет.

   Свет стал более различим, и вскоре заполнил весь ход. Оказалось, они шли по пещере шагов в десять шириной и такой же высоты; у левой стены струился ручей. Впереди виднелось светлое пятно; должно быть, там находился выход.

   – Идем! Еще несколько шагов, – подбадривал Когаш приунывшего спутника.

   Здесь не слышался более заунывный плач, только северный ветер влетал в пещеру из распахнувшегося простора. Со всех сторон высились горы, а внизу простиралась покрытая мраком долина, и лишь отблески с вечерних гор озаряли ее тусклым светом. Когаш различил остатки строений вдалеке, у подножий, и подобие храма на изгибе неширокой реки, убегающей к потемневшему востоку. Всюду – на земле, на полу пещеры, даже на строениях, какие можно было различить, – толстым слоем лежала пыль забвения.

   Перед ними была Долина Воинов.

  – Глава 2. Пыль славы.

   Запад испокон веку принадлежал сьорлингскому роду Кардракмаров; но, при всех потугах этого рода сделать свою державу единой, она таковой не была. На севере жили гулы и хротары, Ольгарт и Навварию делили хротары и сьорлинги, юг почти целиком принадлежал севинам. Сейчас, хотя эти три области признавали верховную власть Кардракмаров, подчинение их было совершенно номинальным; на севере сложилась торговая республика Нан-Виль, а в центре державы, в Навварии и на Ольгарте, правил некто Вогуром дан Хартаг.

   Более ста лет минуло со дня смерти Румата Хартага, и почти полтора века – со времен его деяний, однако до сих пор перед его именем благоговели во многих краях. Ненависть Кардракмаров, по их собственным утверждениям – исконная, на самом деле, во многом была вызвана завистью к величине свершений Хартагов. Тогда, в пик расцвета Саарема – нынешнего Бросс Клагана – его полки разгромили Хардрим, Дивиану, Йострем, на равных бились с объединенными силами Калмы и Камангара, и только восстание Кано Вера в тылу Саарема – почти безнадежное – остановило железную поступь дана Румата; а стали уже поговаривать, что ему покорится весь мир... Однако, хотя это – довольно явное – намерение Румата и не осуществилось, многим молодым людям слава его подвигов по-прежнему кружила голову.

   В огне междоусобиц род Хартагов почти полностью прервался, старший сын дана Румата сменил свое имя, и нынешние правители Бросс Клагана, хотя и могли гордиться происхождением от самого дана Румата Хартага, были известны уже как род Миран. Однако, иногда возникали представители иных ветвей рода Хартагов, претендующие на славу своего предка. Тем охотнее стекалась молодежь под знамена такого предводителя. Видимо, дан Вогуром действительно приходился каким-то родичем дану Румату, и он пользовался своим именем для приобретения влияния.

   Сьорлинги с древности славны были как воины и мореходы. Их военная сила одна только и могла связывать такие разрозненные земли в единую державу. И землепашцы-севины на юге, и ремесленники-хротары на севере одинаково дрожали перед мощью сьорлингов. А те приплывали и либо собирали дань – если им не оказывали сопротивления, – либо силой брали то, что хотели, если кто-то пытался возмущаться. Большинство в конце концов предпочло покориться силе, и набеги прекратились – остались только ежегодные походы за данью. Зато остальным разбойникам ходу в места, где правили сьорлинги, не стало, и население вздохнуло свободно.

   Род Кардракмаров, возглавлявший известнейшие походы сьорлингов – и вглубь материка, и по побережью (изначально сьорлинги появились на Северных островах, и лишь после походов Кардракмаров проникли в Закатный край), превратился из вождей разбойных дружин в мудрых правителей, обустраивающих подвластные ему земли. Однако не зря говорится: «под лежачий камень вода не течет». За годы спокойной жизни люди привыкли обходиться без оружия; а в государстве созрела новая беда.

   Север нуждался в дарах южной земли: оттуда везли морем хлеб, мясо, кожу; обратно на юг купцы привозили украшения, оружие, прекрасные орудия труда – все, что производили ремесленники хротаров. Но если, скажем, Приморье снабжалось морем, то Фар-Каманхор или внутренние области Навварии могли получать товары только через горные перевалы. И вот, купцы, идущие по этим перевалам, в последнее время все чаще подвергались разбойным набегам.

   Поначалу эти разбойники появились не от хорошей жизни. Приграничье с Дивианой разорено было войной Оттара Кардракмара и Кано Вера; и первые шайки оседлали горные перевалы в надежде за счет купцов поправить свое тяжкое положение. Однако постепенно любителей легкой наживы становилось все больше, и у них появилось подобие организации, справиться с которой у Кардракмаров так и не доходили руки. Тогда купцы взяли инициативу в свои руки и сами попытались договориться с разбойниками.

   Наввария, будучи срединной землей державы Запада, являлась главной по своему положению. Но столица сейчас из северного Вольмара переехала к югу, в Култар, к границе с Велигорьем, и наместником в ней был как раз упомянутый выше дан Вогуром Хартаг.

   Дворцы сьорлинговских правителей зачастую представляли из себя некую помесь военного лагеря и хранилища драгоценных сокровищ. В Култаре дворец был выстроен по образцу хротарских крепостей, однако за мрачной внутренней оградой высились светлые небольшие строения, разбросанные по тенистому саду.

   По одной из дорожек шел человек в тонкой светлой одежде. Среднего роста, темноволосый, с изящно завитыми волосами, он явно стремился походить на утонченного правителя, однако руки выдавали, что он более способен держать меч, чем перо.

   – Дан Вогуром! – идущего окликнул слуга, склонившись в поклоне. – Прибыл Зар Иль-Росс.

   Вогуром обернулся к воротам. Навстречу ему быстрыми шагами шел высокий плечистый человек в темной одежде, с мечом у бедра. Сумбурные черты лица, а главное – низкий голос, похожий на рык, выдавали в нем принадлежность к племени Эвогров.

   – Рад тебя видеть, – равнодушным голосом Хартаг охладил радостный пыл вошедшего, с которым тот бросился навстречу наместнику. – Как добрался?

   – Прекрасно, прекрасно. Твоими стараниями дороги в Навварии просто бесподобны, каждые три вара – корчма, словом, ездить – одно удовольствие.

   – Приятно такое слышать, – кивнул Хартаг. Он взял гостя под руку и неспешным шагом направился вдоль посыпанной песком дорожки, ведущей к небольшой беседке. Внезапно остановился:

   – Скажи, правду ли мне сообщают, будто купцы Нан-Виля приняли тебя на службу?

   – Пойми меня правильно, Вогуром, все-таки у меня в подчинении много людей, и всем им нужно платить. А купцы Нан-Виля – очень богатый народ.

   – Зная тебя, я бы скорее подумал, что ты ищешь доступа не к части содержимого их кошельков, а ко всему, что в них лежит, – усмехнулся Хартаг.

   – Всему свое время, Вогуром, – отозвался Иль-Росс. – Ведь и ты, сколько я тебя знаю, всегда стремился быть не подчиненным, а хозяином – однако же влачишь дни в этой дыре в жалкой должности наместника столицы!

   – Подожди, Зар, – нетерпеливо остановил гостя Вогуром. – Во-первых, это далеко не дыра; во-вторых, наместник столицы – это второе лицо после правителя, и, в-третьих, сидя здесь, я могу влиять на жизнь во всех концах нашего мира.

   – Каким образом? – искренне удивился Зар. Вогуром выразительно постучал пальцем по голове.

   – Здесь хранится достаточно знаний, чтобы найти слабое место у любого правителя любой державы. Кого-то можно купить, кого-то припугнуть, кого-то обнадежить, в ком-то поселить недоверчивость. Все просчитывается; ты даже не догадываешься, до какой степени предсказуемы правители. У их наместников куда больше свободы.

   – Тем не менее, сколько я себя помню, Восток и Юг считались самыми богатыми землями, а тут мы всегда с трудом сводили концы с концами. И ты мог бы стать державным правителем какой-либо тамошней земли, а не ждать милости у своего хозяина.

   – Я не жду у него милости. Вот сейчас я и хотел бы поговорить с тобой о том, ради чего пригласил тебя.

   – Вот как? – делано удивился Иль-Росс. – А я полагал, ты просто вспомнил о старом друге.

   – Да. И еще я вспомнил, что этому старому другу надо кормить пятьсот человек, находящихся у него в подчинении. Пока приглашаю тебя одного – разделить мою скромную трапезу отшельника.

   Скромной трапезу можно было назвать только при очень богатом воображении. Иль-Росс вскоре наелся до отвала и, с трудом сдерживая икоту, блаженно развалился в кресле. Вогуром не торопился начинать разговор.

   – Ну, как ты считаешь, так ли уж беден наш запад, чтобы искать счастья в чужих краях? – спросил, наконец, радушный хозяин, обводя движением руки богато накрытый стол.

   Иль-Росс задумчиво поковырялся в зубах.

   – Так ведь плоды эти не в твоих садах выращены, а привезены морем с юга, – отозвался он.

   – Человеку лучше всего жить там, где он родился, – произнес Вогуром. – А плоды иных земель пусть привозят морем.

   – Я не пойму, к чему ты клонишь, – не выдержал Иль-Росс. – Или ты и вправду стал отшельником, каким пытаешься себя представить, когда тебе довольно роли скромного советника – правда, у всех правителей мира, – а для себя ты не желаешь уже ничего?

   – Слава земная быстро проходит, как учит нас мудрость токомуров, – хмыкнул Вогуром. – Только плоды наших деяний остаются в веках.

   – Чем же ты решил увековечить свое имя?

   Вогуром быстро взглянул на убирающих со стола слуг и взмахом руки велел им уйти. Когда они с гостем остались наедине, хозяин продолжил:

   – Твоя сообразительность тебя не подвела. Я действительно хочу стать из наместника правителем. Это довольно обидно: почти всеми делами занимаюсь я, пока наш правитель нежится под южным солнцем, но слава достается ему!