Текст книги "Сокрытая сила гор (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

   Однако на севере стоял жестокая зима, начинались метели, и в горы идти было опасно, а потому решили отложить начало похода до весны – если только время могло подождать.

  – Глава 7. Сделка.

   Дан Вогуром ехал на север. Несколько лет назад ему уже пришлось проделать этот путь по поручению своего повелителя, Оттара Кардракмара. Тогда торговый союз Северной Звезды возомнил себя слишком независимым, и дану Вогурому пришлось применить жесткие меры, дабы вернуть торговцев в подчинение Камангару. Все окончилось принесением присяги верности Оттару, никаких расправ над зачинщиками бунта не последовало, зато дан Вогуром получил почти в единоличное пользование доходы с Ольгарта – одной из самых богатых земель во владениях Камангара.

   Теперь все должно было повториться снова. Торговый союз вновь должен восстать против власти Кардракмаров; но теперь дан Вогуром не будет его усмирять. Теперь пришло другое время.

   Вогуром приехал в Кулзес Атар – главный город земли Фар-Каманхор – как частное лицо и остановился в небольшом двухъярусном доме, заранее снятом для него Депретом. Сам Депрет уже поджидал здесь своего хозяина с объемистым свертком собранных им сведений и отчетом о своих делах.

   Первым делом – прежде чем умыться, отдохнуть или перекусить, – Вогуром принялся рассматривать привезенные Депретом свитки, попутно слушая его рассказ. Похоже, изначальный план придется поменять; но восстание Нанн-Виля необходимо. В общих чертах предчувствия Вогурома оправдались; но возник любопытный поворот.

   Если не врут ветхие свитки, переданные Депретом, и если осталась еще рассудительность в этом шатающемся мире, то теперь у него существует возможность диктовать свою волю самим Творцам! Дан Вогуром торопливо оглянулся, словно кто-то мог подслушать его мысли.

   Существует одна небольшая преграда, но и она, благодаря стараниям Депрета, ослабеет. Сохранивший должен снять свое покровительство с Дивианы за ее вторжение в Великолесье. Долины, правда, остались лишь на востоке – третью, под боком, он засыпал собственными руками! Но Когаш не должен до них добраться – сейчас он, по сообщениям Депрета, будет отвлечен от них делами правления и соперничеством с Драгомиром.

   А Депрет основательно поработал. Его следует хорошо наградить. Правда, сам он говорит, что получает удовольствие от подобных дел; а потому, передав свитки, поспешил обратно на Восток, с новым заданием от дана Хартага. По его словам, заставить этих двоих пойти у него на поводу было не сложно – они и сами склонялись к такому пути. Драгомиром овладела жадность, которую он скрывает под жаждой мести, а Когаш под видом миролюбивости оказался способным на предательство. Теперь дело за малым. Теперь должен высказаться Иль-Росс.

   Простившись с Депретом, дан Хартаг отправил слугу оповестить Иль-Росса о своем прибытии, и лишь потом стал обустраивать свое жилище и раскладывать привезенные вещи.

   Самыми ценными из всех его вещей были древние свитки, которые добыл Депрет. Вогуром еще раз с любовью разложил их перед собой. Немалого труда стоило разобраться в древнем языке, которым были они написаны; Депрет предусмотрительно заготовил и перевод написанного в них. Наверное, прежние их владельцы и не догадывались, с каким сокровищем они расстаются. Что же, если сами хозяева не понимают ценности того, чем владеют – тем больше оснований, чтобы оно попало в руки того, кто понимает эту ценность.

   Иль-Росс пришел только под вечер.

   – Ты не торопился, – упрекнул его Вогуром.

   – Дела, – отмахнулся Иль-Росс. – Я не свободный человек, у меня служба.

   – Раньше ты так не говорил. Когда я звал, ты оставлял все дела.

   – Раньше мне не приходилось отвечать за других людей, – возразил гость. – Надеюсь, ты позвал меня не только затем, чтобы упрекать?

   – Конечно, нет, – Вогуром помолчал. – Быть может, составишь мне компанию за ужином?

   – С удовольствием.

   Кормили у Хартага, как всегда, превосходно. После нескольких чаш вина дан Хартаг несколько успокоился и приобрел благодушное настроение. Иль-Росс пил мало и оставался в напряжении, зорко следя за хозяином.

   – Насколько я знаю, ты прекрасно справился с несколькими заданиями, которые давал тебе твой хозяин Ольтаир, глава торгового союза Нанн-Виль.

   Иль-Росс склонил голову в знак согласия.

   – Ты блестяще расправился со своими недавними товарищами по несчастью, что не захотели тебе подчиниться и продолжали тревожить торговые караваны.

   Иль-Росс снова молча кивнул.

   – Ну, еще бы, кто, как не ты, лучше других знает обычаи и повадки горных разбойников! – продолжал Вогуром. – Ты заставил гулов и хротаров Сияреня показать тебе древние залежи митронда, за что получил в подарок митрондовые доспехи.

   – Ты очень хорошо осведомлен о моих делах и наградах, – согласился Иль-Росс.

   – А еще я знаю, что Ольтаир подбивал тебя отправиться на Ольгарт и отнять у меня это богатейшее место!

   – Но заметь – я не пошел на это, – вставил Иль-Росс, ничуть не смущенный обвинением.

   – Заметил и оценил, – произнес Вогуром. – Однако мне кажется, тебе пора завязывать со службой.

   – Почему? – нахмурился Иль-Росс. – Она приносит мне неплохой доход.

   – Однако же, ты не хозяин себе. От тебя могут потребовать то, что будет противоречить твоим планам!

   – Тогда я не выполню этот приказ, – спокойно отвечал Иль-Росс.

   – Слушай меня, – Хартаг нагнулся и приблизил свое лицо к лицу Иль-Росса. – Если будешь делать так, как я говорю, станешь не простым мальчиком на побегушках, но главою собственной державы!

   – А зачем мне это? – возразил Иль-Росс. – Если у тебя есть во владении земля, ты становишься уязвим. Ты привязан к своей земле. А сейчас мое войско – это кочевое племя, куда хотим – туда и отправимся. Это Ольтаиру нужно, чтобы я был у него на службе; а если мы с ним в чем-нибудь не сговоримся, я с не меньшей охотой стану грабить его караваны.

   Вогуром смутился и опустил взор. Зар продолжал:

   – Но если ты хочешь по старой дружбе попросить меня что-то сделать – проси, не стесняйся.

   Дан Хартаг размышлял некоторое время.

   – Хорошо. Даже можно сказать – тем лучше. Раз тебя не прельщают земельные владения, ты вполне можешь передать их мне.

   – Если получу что-то взамен, – напомнил Иль-Росс.

   – Само собой, – поторопился заверить его Вогуром. – Я веду речь ни о чем ином, как о том, чтобы разрушить державу Ольтаира.

   Иль-Росс не спеша почесал за ухом.

   – Это будет пожива на один раз. Тут довольно суровые места, и только благодаря стараниям торгового совета здесь поддерживаются приличные условия жизни. Какой толк ограбить этих купцов, если потратить деньги будет негде?

   Хартаг нетерпеливо притопнул ногой, но тут же взял себя в руки.

   – Хорошо. Какие условия тебя бы устроили?

   Иль-Росс оживился, придвинулся к хозяину.

   – Первое – ты отправляешь меня и моих людей на юг, где море, солнце и изысканные блюда и вина. Там либо ты сам предоставляешь нам работу, либо устраиваешь к какому-нибудь тамошнему канхарту. Второе – все, что мы захватим здесь, остается у нас безо всяких условий.

   – Идет, – быстро согласился Вогуром. – Что ты скажешь об Иск-Хайте? Это самое теплое место на южном побережье.

   – Далековато, – прикинул Иль-Росс. – Но если все затраты по походу ты берешь на себя, мы согласимся.

   – Правда, надо еще будет уговорить правителя Дир-Амира, – предупредил дан Хартаг.

   – Думаю, мы с этим справимся, – успокоил его Иль-Росс. – Теперь говори, чего же ты ждешь от меня.

   Дан Хартаг внимательно посмотрел на гостя. Доверять ему так же, как в былые годы, он уже не мог: тот стал слишком самостоятельным. Значит, надо было рассказать ему ту часть плана, которая его касалась, но так, чтобы у него не возникло вопросов относительно всего остального.

   – Мне нужно, чтобы ты с твоими людьми взял одну горную крепость.

   – И только-то? – разочарованно присвистнул Иль-Росс. – Это дело нескольких дней. Но каким образом взятие одной крепости может разрушить весь Нанн-Виль?

   – Само по себе никак. Но это не совсем обычная крепость. А дальше, я надеюсь... – Хартаг еще раз оглядел Иль-Росса и решил все-таки не говорить всего. – Дальше Нанн-Виль поднимет восстание против власти Кардракмаров, тот пришлет войска – или поручит мне расправиться с восстанием, а я попрошу твоей помощи. И уж тут все, что ты возьмешь – твое.

   – Неплохая мысль, – кивнул Иль-Росс. – Что за крепость?

   – Она находится на северном склоне Охранных гор.

   Иль-Росс вдруг резко помрачнел.

   – Я никогда не был за Охранными горами, но слышал, что ничего хорошего за ними нет.

   – Ты боишься? – попытался поддеть его Хартаг.

   – А если бы и боялся? – пожал плечами Иль-Росс. – Думаю, тебе это нужно больше, чем мне. Ладно, я подумаю. Ты пока поговори с Ольтаиром, согласится ли он устраивать бунт против далекого Оттара; на этот случай мне не помешает быть в стороне от таких событий, и тогда я, пожалуй, соглашусь прогуляться на север – чтобы потом уплыть на теплый юг.

   – Я тебе скажу немного больше, – продолжал Хартаг. – Эта крепость защищает границы Нанн-Виля и Дивианы. С ее падением эти две державы станут очень уязвимыми.

   Иль-Росс быстро взглянул на Вогурома:

   – Это что-то из области магии, верно? Что ж, и колдовских сущностей мои ребята никогда не боялись. А уж насолить Дивиане – это самое милое дело. Пожалуй, я согласен. С этим врагом у меня давние счеты.

   – А зачем тебе будет нужно твое воинство, когда у тебя не останется врагов? – спросил Хартаг.

   – Зато они останутся у вас, – Иль-Росс хлопнул дана по плечу и, рассмеявшись на прощание, вышел.

   После долгих лет, когда земли Пустынной долины оставались безо всякой власти и на горных перевалах хозяйничали шайки разбойников, новый глава торгового союза Нанн-Виля, Ольтаир, начал наводить там порядок. К тому времени сбегавшиеся туда со всех земель изгои – мятежники и разбойники – умножились так сильно, что стали драться между собой. Попутно карательные рейды Ольтаира основательно их донимали; и в конце концов мелкие шайки стали объединяться в крупные отряды. Иль-Россу удалось встать во главе этого разбойничьего государства, одолев других вожаков – кого силой, кого хитростью. И, надо отметить, его воинство не было просто сбродом, воинская выучка в нем была не хуже, чем у гвардейцев Дивианы.

   Неоднократно в истории предпринимались попытки создать военное государство, где бы воспитывались воины, непобедимые и до самозабвения преданные своему повелителю. Последняя такая попытка восходит ко времени дана Румата, когда в Долине Воинов была создана Воинская община (собственно, после этого долину так и назвали). Идея непобедимого воина витала в умах всех правителей, и они так или иначе очень много сил и средств тратили на организацию своего войска, дабы устрашить соседей.

   Иль-Росс тоже объединил своих людей образом воинских доблестей. Однако Зар поступил мудрее своих предшественников. Он не стал привязываться к земле, а бродил с одного места на другое. С охотою его люди нанимались на службу тому, кто согласен был их принять; а если таких не находилось – они с не меньшею охотой обирали путников и устраивали набеги на ближайшие селения.

   Но при этом, хотя основу войска Иль-Росса составляли бывшие преступники, служить в нем считалось высшим почетом. Лучшие воины всех окрестных держав мечтали заслужить это право. Каждый год проводились состязания, на которых победителю дозволялось вступить в войско Зара, и о такой чести воин мог только мечтать. Таким образом, Зар никогда не испытывал недостатка в людях, равно как и в средствах: вряд ли хоть один владелец замка отказал бы ему в приюте, если хоть немного дорожил своей головой. О штурмах нескольких горных крепостей, чьи хозяева мнили свои укрепления неприступными, не первый год передавали легенды в северных землях

   Однако было государство, из которого за многие годы в войско Иль-Росса не пришло ни одного воина – Дивиана. Там еще умели находить место каждому, а не изгонять чужаков, непохожих на других. С детства там воспитывали людей в духе мудрости, и, хотя и учили держать тело в строгости и здоровье, но развитию ума придавали куда больше значения, чем развитию силы. Можно даже сказать, что там развивали некоторое пренебрежение к воякам, умеющим только размахивать мечом – а следует заметить, что все-таки профессиональный воин должен был всю жизнь посвятить искусству войны, и на прочие искусства у него времени не оставалось. Единственным исключением был, по слухам, сам Иль-Росс; но это были только слухи, ибо происхождение вожака изгоев оставалось темным.

   Дан Хартаг выпросил у Ольтаира право встретиться с ним наедине, хотя молодому главе союза вовсе не казалась приятной встреча с тем, кто некогда вынудил его покориться Оттару. Ольтаир – высокий белокурый человек лет тридцати, с широким открытым лицом и неторопливыми повадками, – даже в своем доме носил меховую накидку, знак правителя в Нанн-Виле. Хартага провели в небольшую комнату с окнами на задний двор – в Кулзес Атаре не было дворца правителя, и тот занимал один из частных домов, правда, весьма роскошный. Рядом с дверью Хартаг заметил Иль-Росса. Это его порадовало – присутствие Иль-Росса вполне согласовывалось с его планами.

   – Приветствую правителя Ольтаира. Вернее, наместника Ольтаира, – начал Хартаг, поклонившись.

   – Мне донесли, что ты прибыл как частное лицо, а не как представитель Оттара, – пропустив поправку Хартага мимо ушей, начал Ольтаир.

   – Оттар уже стар, – развел руками Хартаг. – Его почти не занимают дела правления. Всем я занимаюсь сам, по своему почину.

   – Однако, ты хотел бы, чтобы наша встреча осталась в тайне?

   – Да. Ибо если ты помнишь, тогда, в первую нашу встречу, я сказал тебе, что не то ты выбрал время, чтобы бунтовать против Камангара. Ты был слаб, а Камангар силен. Все, что я тогда сделал, было сделано для твоей же пользы. Ты не был изгнан, не утратил положения главы совета, на вас не наложили дополнительной подати. Все это сделал я, защищая тебя перед своим правителем.

   – Благодарю; хотя тогда мне казалось, что ты делаешь это для себя.

   – Как правитель, ты должен знать, что никогда нельзя забывать о своих интересах.

   – Да; только смотря какие интересы считать своими, – возразил Ольтаир.

   – Я служу своему повелителю, – пожал плечами Хартаг. – Он носит, как его прадед, имя Оттара; это имя всегда приносило Кардракмарам самую громкую славу. Но нынешний его владелец не прославил своего имени достойными деяниями. И сейчас, когда его жизнь клонится к закату, я готов сказать тебе: пришло время вам забрать независимость, принадлежащую вам по праву.

   – То есть, ты мне советуешь довести до конца то, что мне пришлось прекратить семь лет назад?

   – Именно так.

   – Значит, ты советуешь мне начать восстание против моего – и твоего – законного повелителя, Оттара Кардракмара, которому я семь лет назад приносил присягу верности.

   Хартаг смутился: Ольтаир говорил все громче.

   – Иль-Росс! – правитель подошел и распахнул дверь. – Войди.

   Рослый глава изгоев вошел в комнату, пригнувшись в дверях.

   – Этот человек только что подбивал меня на измену. Я считаю, он сам изменник, а потому вели своим людям схватить его и запереть, пока я свяжусь с Оттаром и выдам ему изменника.

   Иль-Росс замялся.

   – Взять его! Ну? – Ольтаир грозно взглянул на Иль-Росса.

   – Стойте! – успел взвизгнуть Вогуром. – Стойте.

   Он с укором смотрел на Иль-Росса.

   – Как ты можешь? Забыл, благодаря кому ты выжил? Кто тебя создал?

   – Все меняется, – хмыкнул Иль-Росс.

   – Ладно, – сдался Хартаг. – Ты, Ольтаир, еще не дослушал моего предложения.

   – А к чему мне слушать предателя?

   – Но я не то имел в виду!

   Вогуром лихорадочно пытался сообразить, чем он может поступиться в своей игре, не выдавая ее правителю.

   – Выслушай же. Я готов отдать тебе место блюстителя столицы, если только ты сохранишь мне свободу!

   Ольтаир усмехнулся:

   – Думаю, Оттар и сам оценит по достоинству мою роль в поимке предателя, так что место в столице все равно мое.

   Вогуром покачал головой.

   – Столицу охраняют преданные мне полки. Я немало потратил времени и золота, чтобы они повиновались только мне; и лишь по моему приказу они отдадут город.

   – Ну, допустим, – произнес Ольтаир. – Но что ты просишь для себя? И куда ты отправишься, если я тебя отпущу?

   – Я уйду на Восток, – не так задумывал Вогуром начать свой поход, но выбирать не приходилось. – Для себя я прошу только оставить мне доходы с Ольгарта, и я уведу из столицы свои полки.

   – На Восток? – удивился Ольтаир. – В Дивиану?

   – И дальше, в Дир-Амир, – охотно подтвердил Хартаг. – Только еще мне надо, чтобы Иль-Росс совершил небольшой поход.

   – Однако, ты обнаглел! – возмутился Ольтаир. – Речь идет о том, оставлять ли тебе жить вообще, или, может, как предателя, вздернуть на виселице, а потом рассказать Оттару, как дело было – а ты все выпрашиваешь и выпрашиваешь себе поблажки. Говори, зачем тебе нужен Иль-Росс, или...

   Хартаг невольно закрылся рукой.

   – Но ты выслушай сперва!

   – Хорошо. Говори, – позволил Ольтаир после недолгого размышления.

   Убедившись, что немедленная расправа ему не грозит, Хартаг перевел дух.

   – Помните вы предание, в котором рассказывается, как после бурь и неурядиц начала творения Творцы смогли, наконец, упорядочить этот мир, после чего Сохранивший записал его законы на двенадцати козлиных шкурах?

   – А я слышал предание, что это сделал Воплотивший, – возразил Иль-Росс.

   – Это не важно, – отмахнулся Хартаг.

   – Ты что же, нашел эти шкуры? – усмехнулся Ольтаир.

   – Почти. Дело в том, что многие сущности, сотворенные Воплотившим поначалу, потом были изгнанны за пределы мира, ибо разрушали его основу. Некоторые маги умеют призывать какие-то из этих сущностей; ну, а я вам предлагаю получить власть над ними всеми! После чего, если только Творцам дорога судьба их мира, они выполнят то, что мы им скажем.

   – И что же надо сделать, чтобы забрать власть над ними? – спросил Ольтаир с гораздо большей заинтересованностью.

   – Рубежи мира охраняет крепость древнего народа Дивов, – продолжал Хартаг. – Она практически неуязвима для этих созданий, но безобидна для нас, для жителей этого мира. Это как скорлупа в яйце: довольно прочная снаружи, она легко разрушается изнутри. Иль-Россу, с его навыками, ничего не стоит взять эту крепость.

   – Только полному дураку придет в голову самому разрушать защиту, оберегающую его жизнь! – воскликнул Ольтаир.

   – Взамен мы получим другую защиту, – пообещал Вогуром, уверенно беря разговор в свои руки. – Я позабочусь, чтобы эти создания не вышли из-под контроля.

   – Каким же образом? – настороженно спросил Ольтаир.

   – Прекрасно, – кивнул Ольтаир, про себя уже составивший собственный план. – Думаю, охранники на рубеже мира тоже умеют защищаться от них – а, значит, защитят и нас. Ты, Иль-Росс, отправляйся и приведи мне одного из них, и, я думаю, мы сумеем с ним договориться. А ты мне пока расскажешь, – повернулся он к Вогурому, – как ты собираешься обуздать создания, с которыми не могут справиться сами творцы.

   – Пока Иль-Росс будет в походе, мне тоже надо совершить путешествие, – возразил Хартаг. – Ибо место, отокуда я смогу управлять ими, лежит на другой стороне Дивианы.

   – Хорошо, – неожиданно легко согласился Ольтаир. – Ступай. Только принеси мне то, где ты вычитал о Дивах и о тех, от кого они нас охраняют. Иль-Росс, проводи дана Хартага до дому и забери у него то, о чем он говорил. А потом мы совершим небольшое путешествие вместе. До границ Сияреня я намерен тебя проводить.

   Из дома правителя Иль-Росс и дан Вогуром вышли вместе.

   – Мне ты рассказал далеко не все, – упрекнул Хартага Иль-Росс.

   – Но и ты не сказал мне, как близко ты теперь стоишь к правителю, – заметил Хартаг. – Ты, однако, очень легко согласился участвовать в этом деле. Знаешь, ведь те сущности, о которых я говорил и от которых стерегут нас Дивы, могут быть весьма опасны, если вырвутся на свободу.

   – Что же? Они такие же, как и мы, – произнес Зар с сочувствием. – Изгои, лишенные своего места в мире. Думаю, дать им свободу – это достойное дело.

   – Как предания все перевирают! – покачал головой Воплотивший. – Ведь, все-таки, это я записал законы – хотя и по твоему совету.

   – Какая сейчас разница? – пожал плечами Сохранивший. – Скоро может совсем не остаться ни преданий, ни сказок.

   – С чего такое мрачное настроение? – вмешался Оспоривший. Сохранивший значительно помолчал, прежде чем ответить.

   – Мир выхолащивается. Предоставленный самому себе, он медленно умирает, впадая в нетревожимое безжизненное состояние. Единственное, что ему осталось – это бунтовать против наших законов.

   – А, может быть, правда обрушить на этих заговорщиков гром и молнию? – задумчиво произнес Воплотивший.

   – И не думай! – поспешно выкрикнул Оспоривший. – Виданное ли это дело: когда я просил тебя вмешаться, ты и пальцем не пошевелил, а теперь хочешь творить произвол?Нет уж, пусть делают, что хотят. Это будет хорошая проверка твоим законам.

   – А если они и вправду выпустят этих?

   – Не волнуйся, – усмехнулся Сохранивший. – Пусть побьются головой об стену. Небольшая встряска миру не повредит; только не добьются они ничего. Но самое страшное для мира не это. Его подтачивает изнутри.

   Однако, если помнишь, ты сам некогда предоставил ему выход на пороге смерти. Мы почти забыли о нем. Тогда, повинуясь твоей воле, ильвы и хротары, жившие еще в мире, ранее, чем пришли токомуры и все остальные твои дети, создали особые тайные места по всей земле. В этих местах тот, кто доберется до них с чистыми помыслами, будет услышан, его голос долетит до самых отдаленных концов земли, до самых основ мироздания – и сможет вложить в мир новую струю жизни; от него придут новые, неведомые даже нам события. И он сможет помочь нам самим выправить наш неверный путь.

  – Часть 3. Поход Иль-Росса.

  – Глава 1. Дивы.

   Что же такого приносит с собой ветер весны, от чего самая пасмурная душа озаряется солнечным светом? Мартовские коты самозабвенно пытались переорать друг друга, собираясь на околице, и дети, полные счастья, с восторгом шлепали по грязным лужам, не обращая внимания на грозные окрики родителей; и хотелось дышать полной грудью, сбросив зимнее оцепенение, хоть и пряталось порою солнце за тучи, и снежные груды все еще громоздились по сторонам дороги, и леса, окруженные талой водой, стояли черными – но все чаще слышался в них щебет птиц.

   Перелески сменялись росчистями и пашнями, а дальние Охранные горы все так же стеной стояли на горизонте, ни на шаг, казалось, не приближаясь к настойчивым путникам. Весна бежала впереди них на север, и все труднее становилось пробираться через грязевые озера, в которые превратились поля – но все легче шагалось даже по непроходимой грязи.

   Поначалу у Яры ныли ноги под вечер, и она проклинала себя, что отправилась в этот поход, и Когаша, уговорившего ее не брать лошадей. Когаш рассудил, что перетащить лошадей через горы может оказаться невозможным, а где они смогут их оставить – неизвестно. И, взвалив на себя большую часть поклажи, он широким шагом спешил к горам, манившим его своей неизведанностью. Ни одно хротарское предание не говорило о том, что таится в Охранных горах. Хротары никогда там не жили, не вели разработок, не торговали; да и другие народы мало что могли поведать о жизни в Охранных горах. Может быть, Когашу предстояло быть первым, кто перевалит эти горы. Яра большую часть времени молчала, но понемногу весна пробуждала и ее душу, и она порою останавливалась и глубоко вздыхала, наслаждаясь небывалым весенним воздухом.

   Наконец, они остановились в деревне, от которой до первых отрогов оставалось меньше дня пути. Обитатели ее жили совсем рядом с горами – но тоже почти ничего не знали о них; быть может, потому, что никогда тень от гор не падала на деревню. В ответ на расспросы Яры о перевалах жители качали головами: сами в горы не ходили, и вам не советуем. Когаш махнул рукой:

   – Переберемся.

   Понадеявшись на свой опыт, он не стал отягощать себя громоздким снаряжением для похода в горах. Сейчас, разглядывая отвесные скалы, Когаш подумал, что, быть может, поторопился с таким решением. И жители смотрели на них с сочувствием: судя по их словам, если кто и ходил в горы, назад не возвращался.

   – Ну, что же.

   Стоя у подножия горы, они в последний раз перед восхождением оглядывали равнину Далиадира. Залитая солнцем, она казалась вызолоченным подносом, на котором черными трещинами проступали леса, холмы и строгие замки. Небо выцвело почти до белизны, и, несмотря на раннюю весну, жара стояла летняя.

   – Идем.

   Резко отвернувшись, они вдвоем – Когаш первым, за ним след в след Яра, вновь надевшая мужской наряд, – двинулись в горы. Каждый час Когаш устраивал привал, если находил подходящую площадку, и тогда они молча сидели рядом, разглядывая вылезающие на южном окоеме Заречные горы, отделяющие Далиадир от Лоди и Трегорья. Где-то там, наверное, если присмотреться, можно было различить и дворец правителя с его небывалой башней.

   Солнце поднималось все выше, и путники уже изнемогали от жары и пота. Однако с гор навстречу им ползла серая мгла, беспокоившая Когаша больше, чем жара.

   – Что тебя тревожит? – заметив его беспокойство, спросила Яра.

   – Такая дымка, спускающаяся с гор, часто предвещает буран или лавину, – ответил Когаш. – Надо нам поискать место для ночлега, где было бы безопасно.

   Услышав про буран, Яра недоверчиво усмехнулась – тишь стояла необычайная. Однако уже после обеда потянул им в лицо ветер, крепчающий с каждым мгновением.

   – Надо вставать! – решил Когаш. – Вон там небольшое ущелье под каменным навесом.

   Он быстро поставил палатку, натянув ее на увесистых валунах, и, найдя в ущелье залежи горючего камня, разжег небольшой костерок. В их ущельице ветер не залетал, но за выходом из него взвыл настоящий ураган. Отголоски его то и дело трепали костерок, и Яра вздрагивала, боясь, что тот погаснет.

   – Не волнуйся, – успокоил ее Когаш. – Здесь мы в безопасности.

   Легли спать не раздеваясь; под утро оба проснулись от страшного холода. Стуча зубами, подползли ближе друг к другу и уснули под одним одеялом.

   Снова их разбудила удивительная тишина, установившаяся перед рассветом. Смутно припоминалось, как что-то зашумело, потом словно вздрогнула гора – а потом все стихло. Солнце еще не взошло, и стояла почти ночная темнота, но Когаш сумел рассмотреть, что выход из ущелья выше уровня его роста завален рыхлым снегом. В ущелье снег почти не залетел, крутым обрывом собравшись у входа, только несколько комьев были разбросаны вокруг потухшего костра.

   – Туда нам не выбраться, – признал Когаш. Задрав голову, он разглядывал склоны гор, образовавших это ущелье. С одной стороны скала загибалась наружу, образовав каменный навес, укрывший их от снега. C противоположной стороны гора шла почти отвесно, но там, где оба склона смыкались, можно было попытаться вскарабкаться наверх – правда, тут не помешали бы крючья и молоток.

   Покопавшись в мешке, Когаш вытащил длинный моток веревки.

   – Обвяжись, – велел он Яре. – Я полезу наверх, если там можно выбраться – вытащу тебя.

   Цепляясь за почти незаметные выступы в камнях, он с паучьей ловкостью полез наверх, оставляя за собой, словно паутину, разматывающуюся веревку.

   Подъем был долгим. Трижды Когаш останавливался, чтобы перевести дух; а когда добрался туда, где склон стал пологим, то замер от удивления. Прямо над ним взвилась ослепительная вершина, сверкающая розовым в свете восходящего солнца. А далеко за ней, на севере, казалось, бродят непроглядные тучи: там клубился свинцовый туман, поглощающий солнечные лучи без остатка.

   Когаш долго стоял, замерев в изумлении, и разглядывал то восходящее солнце, то сияющую вершину, то мрачные тучи впереди. Наконец, опомнившись, он крикнул Яре:

   – Поднимайся!

   Вытянув Яру, Когаш привязал веревку к валуну и спустился за вещами. Привязал мешки к концу веревки, влез по ней сам, затем втащил мешки. После тройного спуска-восхождения руки у Когаша отваливались, спина ныла; он рухнул молча на свой мешок и некоторое время лежал неподвижно, так что Яра начала уже волноваться.

   – Все в порядке, – выдавил Когаш. – Идем.

   Вскоре он порадовался, что не взял никакого снаряжения. Они шли по местам, где очень хотелось им воспользоваться – но зацепить крюк было не за что, любой камень мог вывернуться – и обрушиться в пропасть. Здесь можно было рассчитывать только на его хротарское чутье.

   Горы забирались все выше. В висках стучало, горло начинало перехватывать. На одном из подъемов у Яры пошла носом кровь, голова закружилась, и она не могла больше сделать ни шагу; пришлось заночевать на продуваемом всеми ветрами склоне.

   К концу пятого дня они достигли высшей точки подъема. Густое марево, колышащееся за горами, разлилось у путников под ногами. Хребет оказался нешироким, одна горная цепь, но Когаш понял, почему он называется охранным. В своей жизни ему не доводилось встречать гор, которые столь же трудно было преодолеть.

   Северная сторона тонула во мраке. Найдя укрытие в расселине горы, путники устроились на ночлег, полагая, что с утра отыщут дорогу вниз; однако утром на севере светлее не стало. В нескольких шагах внизу начиналось словно бы море, угрюмое, но легко расступающееся под ногами. Один раз, утомленный дорогой, Когаш оступился – и склон под ними тронулся вниз.

   Они оказались на самом верху могучей снежной лавины, набирающей ход и стремительно несущейся к подножию горы. Не выпуская руки Яры, Когаш успел набросить на нее накидку, чтобы укрыть голову от камней и комьев снега, и сам прикрылся своим мешком. Горло перехватывало от скорости; однако иногда Когаш ухитрялся передвигаться вверх по лавине, чтобы их не затянуло в глубину – так учили хротаров в детстве.

   Долетев до низу, они с размаху были брошены в сугроб, откуда, подранные и исцарапанные, наконец выбрались на твердую поверхность. Некоторое время путники лежали, не шевелясь, приходили в себя. Наконец, Яра первой поднялась и огляделась.

   Синее марево расстилалось вокруг, скрывая холмы и даль окоема, синее марево, стиравшее грань между небом и землей. Редкие леса, холмы, горы в отдалении были окутаны туманом, сквозь который словно угадывались очертания ветки дерева, одинокого куста. В дюжине шагов ничего было уже не разобрать, только сплошное марево.