Текст книги "Сокрытая сила гор (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

   – Я слышал еще одно предание, – заговорщицким тоном начал дан Руммир. – Про тайные ходы хротаров. Будто бы могли они, используя эти ходы, очень быстро перемещаться из одного конца гор в другой. И если бы вы могли разыскать их...

   – Я тоже слышал предания об этих ходах, – прервал дана Хиршкен. – Но о нем не принято говорить с не принадлежащим к хротарскому хронгу.

   – Речь может идти о жизни и смерти! – вскричал дан Руммир, и по этому возгласу Когаш понял, что и сам дан отчаянно боится. Он никогда еще не был в серьезном бою, и вид вражеского лагеря вызвал в нем панику, не меньшую, чем у других хротаров. Только он, благодаря своему воспитанию, смог не подать вида – до времени.

   – Расскажи ему, Хиршкен, – попросил Когаш. – Хротары ведь признали дана Руммира своим другом и повелителем.

   – Как пожелаешь, – склонил голову старый хротар.

   Они прошли обратно в замок, где устроились в небольшой комнатке наверху главной башни. Отсюда не виден был тот простор, что открылся им с вершины горы, повсюду торчали горные пики, сменяющиеся перевалами, и звезды выползали из-за темнеющего горизонта.

   – Рудники наши, – говорил Хиршкен, – в древности не были просто местом добычи руды. Наши предки жили там, молились Творцам, и лишь иногда, натыкаясь на залежи руды, использовали ее для своих нужд. Но потом, обнаружив, что ильвы и доры хорошо платят за добытые нами металлы, мы превратили жилища и храмы наши в места разработок рудных жил, предпочитая жить в уютных домах на поверхности земли. Однако и по сей день подо всеми горами тянется необозримая сеть ходов, созданная нашими предками, чтобы быстро и незаметно перемещаться под землей из одного жилища в другое. Со временем многие ходы обрушились, где-то возникли провалы и ущелья, но и сейчас, спускаясь в старую шахту, можно наткнуться на наши заброшенные ходы. Тот, что привел нас в Долину, входит в эту сеть.

   – Он начинается на руднике? – переспросил дан Руммир.

   – С рудника можно в него попасть, – уточнил седоусый рудокоп.

   – Спасибо! – дан Руммир повеселел. – Значит, у нас есть надежда.

   Он задумчиво прошелся по комнате.

   – У меня будет просьба к вам на завтра, – дан Руммир остановился. – Когаш, ты хоть и пришлый для нас, однако хротары тебе доверяют. Пока я не вернусь, принимай на себя командование нашими людьми. А я надеюсь... – он не договорил.

   – Будь осторожен, – предупредил его Хиршкен. – Наши ходы не любят чужаков.

   С утра в прояснившейся дали видны были стяги подходящих к лагерю на равнине отрядов. Хротары с гор взирали на это в молчании.

   – Нам не устоять, – твердили многие. – Где дан Руммир? Он бросил нас!

   – Дан Руммир отправился за помошью, – к ним вышел Когаш. – Нам надо только продержаться до его возвращения. В его отсутствие я буду вместо него. Я уверен, что сегодня мы не погибнем.

   Начальники десятков и сотен собрались вокруг Когаша, ожидая распоряжений.

   – Их, наверное, втрое больше нашего, и все – бывалые воины, – произнес кто-то.

   – Втрое, если не вчетверо, – подтвердил второй.

   Когаш оглядел собравшихся.

   – Значит, так. Вы двое, – он ткнул пальцем в только что говоривших, – отправляйтесь к перевалу, следите, чтобы противник не прошел там. Ты, Хиршкен, будешь нести дозор на восточных склонах, смотреть, чтобы враг не полез ночью. Вам, – Когаш выбрал двух десятных, – следует осмотреть всю дорогу отсюда до рудника, подготовить путь к отступлению и запасти на руднике припасы – на случай, если нам придется обороняться там. Все! Всем отдыхать и греться!

   Когаш тоскливо провожал уходивших взглядом. Впрочем, сейчас ему больше ничего делать было не надо: все шло само собой, и изменить события казалось не под силу одному человеку. Он еще раз вспомнил все, случившееся с ним, но мог найти лишь одно объяснение: тогда, в Долине, ему не дали ответа, ибо он еще не заслужил его. Значит, надо было выполнить свой долг – таким, каким он был в этот миг. Потом, как только он сможет, он должен увидеться с Сирагундом: этот древний старец наверняка знает ответы на его вопросы. Теперь он не сможет от них убежать.

   Когаш с надеждой повернулся к западу. Но там стояла неподвижная тишина.

   Готовя штурм, Ольдар отступил к лесу, где воины рубили деревья, делали приставные лестницы для преодоления круч, плели большие щиты для укрытия от стрел и камней. Несколько конных отрядов отправились добывать продовольствие. Внезапный вчерашний визит Когаша в лагерь Ольдара неколько смутил военачальников Дир-Амира, но решимости у них от ожидания не уменьшалось. Видно было, что бросить задуманное, а тем более – разделить славу победы над хротарами с кем бы то ни было, в том числе с самим правителем, Ольдар не желал. Значит, следовало ждать штурма. Отложенный на день, он мог начаться в любой момент.

   Тянулась холодная зимняя ночь. В ущельях завывал ветер, и люди вповалку лежали в палатках, надеясь укрыться от холода одеялами. Под утро запасмурнело, вновь пошел снег, но потеплело; и, падая на землю, снег тут же таял, растекаясь черными лужицами.

   Когаш отправил большую часть хротаров на рудник, в подгорные ходы – там не так доставали снег и ветер. Ночь тянулась без конца, а Когаш мучительно пытался понять, что же ему делать. Сидеть и ждать неизвестно чего, без всякой надежды на победу, было бессмысленно, и Когаш порою жалел, что не ушел с даном Руммиром; но потом что-то непонятное просыпалось в душе, и, хотя казалось ему, что ничего от него уже не зависит, каким-то неведомым чувством он понимал, что именно с ним связана будущая жизнь этих людей.

   Нехотя пробивался рассвет. Когаш встретил его без сна, сидя за столом в их с Хиршкеном шатре и глядя невидящими глазами прямо перед собой. Решение к нему так и не пришло. Оставалось надеяться на чудо.

   Тот рудник, на который пришел в первый раз Когаш, располагался к северу от их нынешнего лагеря, ближе к Долине Воинов. В многочисленных горных долинах, укрытых от ветра со всех сторон, прятались хротарские селения, разбросанные тут и там. Дома хротаров почти сливались с горными склонами, затмевались бурливыми речками, убегающими на север, в сторону понижения гор. Другой рудник, возле которого разбит был лагерь хротаров, находился среди самых восточных отрогов Долгого кряжа; прямо за ним, дальше в горах к западу, в сторону земель Дивианы, возвел свой замок дан Руммир. А вот южнее, между замком и непроходимыми скалистыми пиками Сердца Долгого кряжа, откуда брали свое начало почти все источники и горные реки, велись еще одни разработки старых хротарских ходов. Эти разработки начались давно, еще до того как дан Руммир стал главою Долгого кряжа. Сейчас там все дышало заброшенностью, ограда рудника развалилась, и только занток этих мест знал, что там, за ближними отрогами, есть довольно удобный спуск на равнину. Если бы у Когаша была конница, можно было бы попробовать спуститься с гор там, вдалеке от глаз разведчиков Дир-Амира, и нанести врагу новый внезапный удар. Пусть даже почти безнадежный – все лучше, чем ждать неизвестного...

   – Хиршкен! – Когаш вышел к дозорным. Старый хротар подошел к нему: Хиршкену тоже не спалось. Вовсе не жаждущий бранной славы, рудокоп, как всегда добросовестно, отненсся к поручению и сам всю ночь просидел на камне на вершине горы, наблюдая за лагерем противника.

   – Приветствую тебя, воевода, – слегка насмешливо, как и тогда, в день их знакомства, произнес Хиршкен, поднимаясь навстречу.

   – Хиршкен, где достать хотя бы полсотни лошадей?

   – Откуда ж такое богатство в горах? – пожал плечами старый хротар. – Разве что у дана Руммира, но без него его люди никуда не пойдут.

   Опушка леса на равнине светилась огнями костров, у которых пытались согреться от ночного холода многие сотни вражеских воинов. Сейчас, когда неразличимы стали близь и даль, казалось, до них – только руку протянуть, но память говорила, как обманчива эта близость.

   – Светает, – пробормотал Хиршкен, поеживаясь.

   – Взгляни, что это? – Когаш указал на рудник, чьи подъемники различались за дальним перевалом.

   Там словно из-под земли вырастали ряды воинов, колыхались копья и стяги. И уже мчался к обреченным на безысходное ожидание ополченцам конный гонец – с вестью, что личная дружина правителя Драгомира во главе с ним самим прибыла на границы Дивианы, дабы защитить их от вторжения непрошенных гостей.

   Два лагеря с изумлением наблюдали за появлением новых сил. Хротары приободрились, на равнине же воцарилось уныние. Смущенный внезапным явлением гвардии Драгомира, Ольдар отодвинул свой лагерь от гор на расстояние дневного перехода – чтобы никакие тайные вылазки врага не смогли его потревожить. Если раньше у Ольдара была надежда прорвать оборону защитников рудника, то теперь силы стали почти равными, а, учитывая укрепленную местность противника и то, что на его стороне будут биться хротары, привычные к войне в горах, чаша весов решительно качнулась в сторону Дивианы. Наступило томительное противостояние.

  – Глава 6. Искатели древностей.

   По бескрайней равнине Лоди, как называли эту землю токомуры, раскинулись мелкими островками одинокие хутора севинов. Каждый такой хутор представлял из себя целый замкнутый мирок, в котором несколько поколений севинов умудрялись уживаться без ссор и обид. Обязательно рядом с родовым домом протекал ручей или небольшая речка, где-то позади дома рос небольшим участком лес. Дома старались ставить на пригорках, северной стороной примыкая к склону, чтобы солнце раньше освещало их окна. Такое положение – обособленное, вдалеке друг от друга – делало каждый хутор очень уязвимым, ибо против самого малого вражеского отряда долго он выстоять не мог; но в том же была и сила севинов, ибо чтобы покорить страну, завоевателю надо было покорить все хутора, один за другим.

   Сейчас хутора стояли укрытые снегом, словно небольшие холмики на опушках рощиц. Лишь изредка встречались в этой земле крупные поселения, куда стекались вести со всех окрестных хуторов и где открывался раз в год крупный торг. Между этими поселениями только и оставались зимою ухоженные дороги, остальная страна погружалась в снежную целину. Через такие поселения старался держать свой путь невзрачный серый человечек, одетый в долгую накидку странника.

   Сегодня в Розливе, главном селении Лоди, было особенно многолюдно. Над площадью стояли клубы пара от дыхания многих собравшихся тут людей. Торг еще не начался, и невысокий путник в теплой серой накидке с любопытством обратился к дородному селянину:

   – По какому поводу собрался народ?

   – Сегодня встречаем дана Арито Рана, возвращающегося из похода против Йострема, – охотно ответил тот, выказав сразу незаурядное знание политической жизни. – Один из разбойных отрядов, вторгшихся было в наши пределы, разбит, и теперь правители Йострема запросили мира!

   Серый человек никак не выдал своего удивления; впрочем, он давно привык ничему не удивляться.

   Вскоре в селение вступил отряд дана Арито. Глава отряда восседал на гнедом коне, облаченный в блестящую кольчугу и алый плащ, и горделиво махал рукой в ответ на радостные приветствия, раздающиеся из толпы.

   – Надолго он у вас задержится? – полюбопытствовал странник.

   – Завтра должен отправиться на Восток, на подмогу к правителю. Говорят, Арито уже получил письмо, вызывающее его срочно в Трегорье.

   -Благодарю, – серый человек растворился в толпе.

   Вечером в доме, где остановился дан Арито, появился все тот же незнакомец. Стража пропустила его, и дан Арито, держа в руках небольшую книгу, которую читал перед ужином, с удивлением поднял взор на дальнего гостя. В повадках и облике пришельца сквозило нечто крысиное; особенно подвижные глаза и удлиненный нос, прячущиеся под накидкой, усиливали это сходство.

   – Приветствую победителя Йострема! – поклонился гость. Дан Арито захлопнул книгу:

   – Совершенно излишняя лесть. Победа над этой небольшой шайкой, случайно перешедшей границу, далась нам без особого труда.

   – Селяне так не думают. Они рады, что ты защитил их хутора, и надеются на дальнейшие твои подвиги, которые смогут остановить вторжение с Юга.

   Дан Арито поймал себя на мысли, что собирается рассказывать о своих планах совершенно незнакомому человеку, и поспешно сдержал себя.

   – Кто ты таков? – спросил он уже менее любезно.

   – Я – простой собиратель древней мудрости, – поклонился гость. – Лан Депрет меня называют. Я был в Йостреме, в Иль-Фраме, надеясь от тамошних мудрецов узнать волнующие меня сведения, но надо мной лишь посмеялись! В Йостреме тоже ценят ныне только воинов, древняя мудрость сохранилась лишь здесь, в Дивиане.

   – Ты прав, – кивнул дан Арито Ран. – Мы с охотою привечаем странствующих мудрецов. Если знания, доступные тебе, действительно велики, тебя с охотою примет наш повелитель Драгомир – он никогда не чурается бесед со странниками, кто бы они ни были.

   – Кто допустит простого путника в покои к светлому государю?– скорбно вздохнул Депрет.

   – Наш государь сейчас не в своих покоях, но в походном лагере. Если ты смыслишь что-нибудь и в военном деле, твои советы могут ему пригодиться.

   – Да, я изучал военное дело в странах Запада, – кивнул гость. – Однако всегда душа моя стремилась к мирным наукам. Но увы – и здесь, видимо, мне придется вспоминать свой боевой опыт.

   – Что делать, – развел руками дан Арито. – Время такое. Кто не может себя защитить, не сможет предаваться и мирным занятиям. Если желаешь, я дам тебе письмо для правителя, пусть оно послужит тебе поручительством.

   – Буду премного благодарен.

   – Можешь остаться ночевать в моем доме, – позволил дан, отпуская гостя. Тот поклонился на прощание и исчез.

   Утром дан Арито призвал гостя и вручил ему письмо для Драгомира. Депрет низко поклонился и произнес:

   – Благодарю тебя, дан Арито. Позволь и мне помочь вам. Я только что из Йострема, там повсюду готовятся к большой войне с вами. Во всех городах и селах собирают армии, подвозят припасы. Но твоя недавняя битва может заставить их задуматься, прежде чем идти напролом. Поверь мне, если сейчас ты начнешь с ними переговоры, пусть даже пойдешь на уступки, ты сможешь заключить выгодный мир. Если промедлишь – всех сил вашего государства не хватит, чтобы противостоять объединенной мощи Йострема и Дир-Амира.

   – Но я не имею полномочий от Драгомира на переговоры, – возразил дан Арито, задумавшись.

   – Победителей не судят, – напомнил Депрет. – Драгомир не сможет тебя упрекнуть, что ты взял на себя смелость спасти свою страну от удара в спину.

   – Ступай, – махнул рукой дан Арито, и серый человек исчез.

   **************************************************************************

   Немалых трудов стоило разместить и устроить на прокорм множество воинов, привыкших к столичной жизни, однако Летто Кар, также приведенный с собою Драгомиром, показал себя на высоте. Во все окрестные селения немедленно были отправлены гонцы, а следом за гонцами потянулись и обозные телеги. На первое время должно было хватить собственно хротарских припасов, а там подошли бы уже обозы войска, брошенные на равнинах Трегорья ради скорости передвижения.

   – Я слышал, – Драгомир слез с седла, утомленно потянулся, – что хротарки, несмотря на свой малый рост, отличаются огненным норовом.

   – Правитель! – осуждающе покачал головой Летто Кар. – Как можно в такое время думать о плотских утехах?

   – Почему только плотских? – усмехнулся Драгомир. – Может быть, мне надо кому-нибудь излить свою душу? После трудного перехода по хротарским ходам всем нам необходим отдых и понимание...

   – Вот только не хватало вам сейчас поссориться из-за своих желаний с местными жителями, – проворчал Летто Кар. – Думайте лучше об устроении лагеря!

   – Успокойся, Летто, – молодой правитель похлопал старого Хранителя по плечу. – Я понимаю, что нам сейчас важно, а что может подождать. Ставьте шатры! – крикнул он замешкавшимся на подходах слугам, везущим самое необходимое для лагеря на запасных конях.

   Сам Драгомир спешил объявиться в лагере хротаров, сумевших удержать оборону до его прихода – и, по сути, спасших земли Трегорья от вторжения врага.

   – Могу я видеть вашего предводителя? – высокий русоволосый правитель на белом коне подскакал в сопровождении охраны к ограде лагеря.

   – Я его заменяю, – круглолицый человек, слишком большого роста для хротара, но низковатый для ильва или севина, выступил навстречу правителю.

   Драгомир с удивлением рассматривал молодого полководца. Что-то неуловимо знакомое сквозило в его лице, но Драгомир точно знал, что ранее с ним не встречался.

   – Откуда ты родом? – спросил он с плохо скрываемым любопытсвом.

   – Я пришел из Восточного Взгорья, – отозвался Когаш.

   – Что же тебя занесло в наши края? – любопытство Драгомира все возрастало. Сам он в Восточном Взгорье никогда не бывал.

   – Наш хронг Нмаров родом с юга Долгого Кряжа, – слегка поклонился Когаш.

   – Хронг – это что-то среднее между нашим родом и племенем? – спросил Драгомир, спешиваясь и передавая коня в руки спутников.

   – Можно сказать и так. Только еще это – древнейшее уложение правил и тайн мастерства, передающееся из поколение в поколение.

   – Значит, тебя можно поздравить с возвращением на родину? – усмехнулся Драгомир. Взгляд его скользил по раскинувшемуся вокруг лагерю хротаров. – Вижу, вы смогли удачно занять оборону на руднике. Полагаю, никто не будет возражать, если я назначу Когаша из хронга Нмаров и далее быть предводителем вашего войска?

   – А что с даном Руммиром? – послышались встревоженные голоса. Драгомир помолчал, изображая скорбь.

   – Дан Руммир, хозяин рудников Долгого кряжа, вчера в полдень достиг нашего лагеря с Западной стороны гор и передал нам весть о вашем бедственном положении, а также рассказал о тайном ходе под горами, что позволяет быстро выйти на эту сторону. Однако сам он счел несовместным с честью токомура свой поступок, когда он бросил своих людей, и потому покончил с собой.

   Над хротарами разлилось удивленное молчание.

   – Молод был, горяч, – вздохнул Хиршкен. – Не надо было ему рассказывать. Тогда бы он не уехал, и остался бы жить.

   – Он должен был хоть что-то предпринять, – возразил Когаш. – Вряд ли бы он остался просто сидеть здесь и ждать. Драгомир пришел бы тогда только через несколько дней, пока пробирались бы кони горными тропами.

   – Что случилось, того не изменишь, – решительно высказал Драгомир. – Итак, никто не возражает против того, чтобы ваше войско возглавил Когаш?

   – Да будет так, – отвечали старейшины хротаров.

   – Да будет так, – с тяжелым сердцем согласился Когаш.

   – Могу я пригласить тебя в наш лагерь? – спросил Драгомир Когаша как равного. Когаш кивнул.

   – Почту за честь.

   Наблюдавший за этой сценой со стороны Летто Кар расплылся в улыбке умиления: его ученик показал себя перед хротарами как нельзя лучше.

   – Видишь ли, – говорил Драгомир, увлекая невысокого ну-Нмара под руку. – Есть кое-какие обстоятельства по поводу дана Руммира, о которых остальным знать не нужно. Но тебе, его преемнику, необходимо их знать. Дело в том, что тот покончил с собой не только потому, что его замучила совесть, что он бросил своих людей.

   Когаш остановился и резко взглянул на правителя, но тот потянул его дальше:

   – Не останавливайся. Не надо привлекать излишнего внимания, – усмехнулся Драгомир недобро. – У предводителей Дир-Амира были основания не ждать сопротивления со стороны хротаров. Они давно вели переговоры с даном Руммиром. Я узнал об этих переговорах и напомнил о них дану Руммиру, когда он появился в нашем лагере. Но хозяин рудников действительно покончил с собой от угрызений совести, ибо я был готов даже простить его.

   – Тогда почему он воспользовался ходами хротаров, чтобы привести к нам тебя, а не Ольдара? – спросил Когаш после мгновенного размышления. Драгомир пожал плечами:

   – Откуда мы знаем, о чем он думал, стоя один перед входом под землю? Видимо, в тот миг совесть перевесила... Еще мне донесли, что во многом именно благодаря тебе, твоему появлению в лагере Дир-Амира, Ольдар не решился атаковать сразу, и мы выиграли время. Я должник перед тобой. Чего бы ты хотел?

   – Правду сказать, мне хотелось бы оставить на время пост воеводы и отправиться к Сирагунду, – признался Когаш. – У меня к нему немало вопросов.

   – К Сирагунду? – воскликнул Драгомир с оживлением. – Это хорошая мысль. Я тоже с детства мечтал побывать у него. Ты знаешь, где его найти и как долго до него добираться?

   – За полдня дорогой хротаров можно выйти к Западному краю гор, и еще за полдня проскакать по равнине к Горе Сирагунда.

   – Это ведь совсем неподалеку! – обернулся Драгомир к Летто Кару. Тот замялся.

   – Но... он не принимает путников, пришедших больше чем втроем.

   – Значит, мы пойдем вдвоем, – весело отозвался правитель.

   – Но вблизи от неприятеля мы не можем отпустить тебя в сопровождении одного спутника, это нарушает всякие требования личной безопасности правителя!

   – Я поеду в сопровождении Когаша, поеду к самому Сирагунду – какая еще нужна мне защита?

   Летто Кар нахмурился: в его глазах, поездка правителя со столь малой свитой унижала достоинство всей могущественной державы; но он уже выучил, что переспорить Драгомира было почти невозможно, равно как и принудить его к тому, с чем он был не согласен.

   – Едем немедленно, – предложил Драгомир. – Пока все думают, что ты у меня в гостях, я оставлю воеводу следить за врагом, и мы за два дня обернемся туда и обратно.

   Так Когаш смог лично узреть путь, которым гвардия Драгомира прошла сквозь горы. Сводчатые ходы вели, казалось, во все стороны, но на всякой развилке хротары оставляли знак, куда какой ход ведет. Проход был достаточно низким, так что лошадей вели в поводу, но куда бы ни шел, складывалось впечатление, что идешь под гору – ноги как будто несли тебя сами.

   Еще не окончился короткий зимний день, когда навстречу двум путникам потянул свежий воздух, и они вышли из небольших ворот, спрятанных за валуном в долине. За последними отрогами начинались степи Трегорья.

   Дом Сирагунда расположен был недалеко от торгового пути из Трегорья в Великолесье, там, где лес мешается с полем, а у окоема встает одна из трех гор, давших название всей земле. Говорили, что без желания хозяина никто не может отыскать его дом; видимо, сегодня он ждал гостей, ибо, едва свернув с тракта на лесную тропинку к затеплившемуся в отдалении огоньку и ожидая найти деревню, путники вышли к жилищу Сирагунда.

   Страый летописец был не один. За столом напротив него сидела молоденькая девушка, путникам показалось – внучка пришла навестить дедушку. Потом Когаш вспомнил, что у Сирагунда начинали свое обучение маги, а поскольку среди магов часто встречались и девушки, то, наверное, это была одна из учениц.

   – Яра, принимай гостей, – произнес Сирагунд, хотя путники, спешившись, старались как можно тише заглядывать в окна и надеялись, что их не заметили.

   Девушка встала и открыла дверь. Смущенные гости замерли перед ней с опущенными головами. Когаш на миг только поднял глаза – и тут же вновь опустил их. Он без страха спускался в подводные пещеры, откуда не всякий пловец мог вынырнуть на поверхность, и к Призрачной долине он шел, не дрогнув, и во вражеский лагерь идти не побоялся – а сейчас вдруг устрашился и смутился неизвестно чего.

   – Проходите, – пригласила она с поклоном. Длинные темные волосы ее косами ниспадали на белое одеяние, синие глаза смотрели с удивительной глубиной. Путники несмело шагнули внутрь дома.

   Единственная комната этого дома была залита светом, хотя ярких светильников они не увидели. Обстановка была до невозможности простой: в левом углу висела занавеска, отделявшая место для гостей от владений хозяина, в правом – северном – углу стояла печь, а середину комнаты занимал просторный стол.

   – Садитесь, – пригласил хозяин. Когаш смотрел на него во все глаза – нет, в Долине ему явился не Сирагунд. Но кто же тогда?

   Яра ловко поставила перед гостями кубки с напитком и села на прежнее место. Драгомир молчал, скованный внезапной неловкостью; молчал и Когаш. Заговорил Сирагунд. И хотя ждали гости, что его голос будет потрясать своей глубиной, одним звуком своим раскрывая тайны мироздания, тот оказался обычным земным голосом, только на редкость спокойным.

   – Вы не случайно собрались здесь, и я не случайно согласился принять вас. Я давно ждал вашего прихода, ибо судьбы этого мира вскоре окажутся в ваших руках. Помните тех, кто более ста лет назад сумел остановить разрушение мира? Те самые, о ком до сих пор рассказывают предания и сказки? Так вот, в вас течет кровь тех людей.

   Все трое гостей Сирагунда с любопытством посмотрели друг на друга, и в любопытстве их сквозило новое чувство, словно они увидели давно забытых родственников.

   – Кровь причудливо переплетается в ныне живущих, – продолжал Сирагунд. – Но Драгомир и Яра – могут возводить свой род к Хладомиру и Далии Миран, а Когаш – внук, если мне не изменяет память – а она мне редко изменяет! – Кулг На Гасша по материнской ветви.

   – Привет, сестренка! – подмигнул Драгомир соседке, разглядев в ней весьма привлекательную девицу.

   – О, сестренкой тебе ее назвать трудно, – усмехнулся Сирагунд. – В вас есть кровь и той, и другого, но родственники вы очень дальние.

   – Но ведь никто не знает, как там было на самом деле, – возразила Яра. – Согласно преданью, после того как раны мира были залечены, Хладомир, Далия и Кулг На Гасш покинули Бросс Клаган и ушли неизвестно куда и, говорят, их по сей день можно встретить на перекрестках путей...

   – Сейчас многие возводят свой род к этим людям, – кивнул головой Сирагунд. – Но поверь – я знаю, как там было на самом деле! И иногда, если хорошо подумать, можно понять то, как на самом деле будет.

   – Я знаю, что в моих руках судьба всей Дивианы, – заметил Драгомир, – но на весь мир я никогда не замахивался.

   – А я и не говорил о власти правителя, – ответил Сирагунд. – Ты хранишь заветы твоих учителей, а они знали многое. Они знали, как удержать мир от насилия. Здесь, в Дивиане, большое внимание уделяют воспитанию понимания человеком своего места в мире. Но если это понимание утрачено, если человек ощущает себя пылинкой в луче света, когда толпы людей устремляются к одному месту – между ними вспыхивет борьба. Пока каждый помнит свое предназначение и учит своих детей – войны не смогут возникнуть. Но как только все начинают стремиться к одному и тому же, чуждому, не данному им изначально – вот тогда тех благ, к которым они стремятся, может на всех стремящихся не хватить. И тогда вспыхивает либо междоусобица – если правитель не смог вовремя направить их стремления, – либо война с соседями. Причем соседи могут быть и не повинны ни в чем, кроме того, что живут поблизости. И эту силу часто используют правители в своих целях – а сила эта уже неподвластна самим людям, ею обладающим.

   – Понимание своего места? – переспросил Драгомир. – То есть, каждого надо загнать в рамки – и следить, чтобы он из них не вырвался?

   – Нет. Если человек имеет понимание своей значимости, если он обладает нужными знаниями об этом мире – он сам найдет способ обустроить свою жизнь, не вторгаясь в жизнь других, не завидуя им и не стремясь ущемить их. Но если он лишен этих знаний, тогда он пытается раздвинуть доступные ему границы – и попадает в рамки, отведенные ему другими. Если равняешься на других – подчиняешься им и начинаешь играть в чужие игры. Ты думаешь, что вырываешься из тесных границ – но сам создаешь себе еще более тесные. От того, что нет идеала в себе – мы ищем его вокруг, и сами навязываем себе зависимость от чужого мнения. Но, согласен, глупо пытаться не обращать внимания на других – если еще не обрел в душе своего идеала. Отсутствие, или утрата его, или невозможность следовать своему предначертанию и ведет к тому, что мы начинаем искать его у других. К нашему внутреннему одиночеству. А поиск его вне себя – к утверждению себя за счет других, за счет признания себя другими. Сначала мы попадаем во власть их мнения, а потом – навязываем другим то, что считаем своим.

   – Правитель всегда навязывает другим то, что считает своим, – заметила Яра. Драгомир вздрогнул и посмотрел на девицу со странной смесью досады и восхищения.

   – Как видишь, не всегда, – улыбнулся Сирагунд. – В Лоди, в Трегорье и в Далиадире живут разные люди, каждый народ со своим обычаем, и они ухитряются не ссориться между собой прежде всего благодаря мудрости правителя Дивианы, объединившей эти земли. Но не везде это есть, и оттуда, из тех стран, где подобного понимания нет, на наши земли исходит непрерывная угроза, как идет она и сейчас. Только сейчас эта угроза уже не только нам – но и самим неразумным, не нашедшим своего места в мире...

   – Ну, я-то своего места им уступать не намерен, – произнес Драгомир. – Но что все-таки угрожает всему миру? Разве Три Творца более не хранят его?

   Сирагунд помедлил с ответом.

   – С самого начала времен Воплотивший, Оспоривший и Сохранивший хорошо дополняли друг друга. Воплотивший творил законы, Оспоривший проверял все возможные последствия этих законов, а также непротиворечивость их между собой, Сохранивший же пытался свести все воедино, дабы не разлетелся этот мир и не погибло уже существующее... Но вскоре Сохранивший обнаружил, что во всех законах, созданных Воплотившим, есть только одна направленность – к разрушению. И рано или поздно, если постоянно не латать возникающие дыры, этот мир рухнет под грузом собственной тяги к гибели.

   – И что же делать? – с искренней тревогой спросил Драгомир.

   – Этого не знаю даже я, – сокрушенно покачал головой Сирагунд. – Это вы и должны придумать.

   – Пусть мы даже придумаем, что делать – как это поможет Творцам выправить их законы?

   – Говорят, такой способ есть, – развел руками Сирагунд. – Вот только отыскать его вам тоже придется самим.

   – Ясно, – покривился Драгомир. Он надеялся получить ответы на свои вопросы, а вместо этого его загрузили проблемами, о которых он и не задумывался до сих пор. – Может быть, ты подскажешь, что мне делать в войне против двух врагов? Да еще и третий – Бросс Клаган – может к ним присоединиться...

   – Я сказал тебе, почему они пошли на тебя войной. В их землях слишком много тех, кто рвется к чужим целям, не имея своих. Чтобы спасти свою власть, их правители отправляют их на войну в другие земли. Значит, выход – дать им эту цель.