Текст книги "Хладомир, маг (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

   Перед входом мы разбили лагерь. Несколько хротаров, загоревшись любопытством, сразу же попытались проникнуть внутрь, но не сумели пройти и нескольких шагов, наткнувшись на завал.

   -Утром посмотрим, можно ли с ним что-то сделать или придется искать другой рудник, – постановил я.

   Пока готовили ужин, я решил расспросить-таки Татру о маге из Бросс Клагана.

   – У тебя знакомые в Бросс Клагане есть?

   – Может, и есть, – пожал плечами хротар. – Я же всех, с кем дела имею, не спрашиваю, куда они плывут и откуда! А что до мага, который тебя волнует, так о нем проще узнать в Йостреме. Говорят – уж не знаю, откуда и кто про это проведал, – будто этот маг овладел способностью быстро переноситься с места на место и теперь чаще бывает в Йостреме, чем у себя дома.

   Это было новостью неожиданной. Теперь я подумал, что у Веронда были свои причины звать меня в придворные маги: кто знает, не обошел ли его Аронд и не пригласил ли первым – этого, из Бросс Клагана?

   – Как, хоть, его зовут?

   – Мага этого? Кажется, Орбаг или Орбак, я не уточнял. А что, зацепило?

   – Да, – ответил я таким тоном, которым обычно кончают беседы. Тем более что нас позвали к ужину.

   Завал в проходе оказался нешироким, и хротары посменно взялись его пробивать. Уже к полудню последние камни обрушились, раскатавшись по полу, и перед нами открылся тоннель, наклонно уходящий вниз.

   "Письмо Роннару Оттарлингу Кардракмару, наместнику Северных земель.

   Рад, что ты в добром здравии и находишь время, чтобы сообщить мне о своих делах. Однако должен заметить, что ты напрасно недооцениваешь опасности появления мага на Ольхарте. Молодые маги очень быстро учатся; что же до средств, их могут поставить наши тайные недоброжелатели, с некоторыми из них я успел познакомиться в своем путешествии. А потому разрешаю тебе использовать тех Воинов, которые остались в нашем распоряжении. О нашем посланнике не беспокойся – он знает, что делает.

   С Кано Вером ты рассудил совершенно правильно; можешь также указать ему на Золотой остров, захваченный Йостремом, и напомнить, что это – наши владения, однако мы готовы отдать его Семиградью. Помни еще, что любой посол, предлагающий свою помощь, всегда рассчитывает что-то получить взамен. Боюсь, как бы их помощь на Ольхарте не обернулась захватом Ольхарта. Так что будь осторожен, ни в коем случае не отвергай помощь прямо – но ни за что и не соглашайся.

   Почти все мятежные вожди Юга принесли мне присягу верности, и вскоре я смогу вернуться в столицу, да будет над вами распростерта десница Воплотившего.

   Оттар Кардракмар, властитель Камангара."

   – Нет здесь никакого митронда, – уверенно заявил идущий впереди хротар с факелом.

   – Но ведь был! – возразил Татра. – Здесь находился самый крупный рудник в прошлую эпоху. Именно из металла, добытого на этом руднике, были выкованы легендарные доспехи Отана Камангарского.

   Я шел, пытаясь уловить, как именно меняется окружающий меня поток сил, если в поле его действия попадает митронд. Неровный свет факелов только мешал, отвлекая; так мы дошли до конца тоннеля – и уперлись в тупик.

   – Ну, что я говорил? – торжествующе спросил первый.

   – Вернемся, – предложил я. – Может быть, мы что-то пропустили.

   Немного отстав, я дождался, чтобы свет исчез за поворотом тоннеля. И тут же, в обрушившейся темноте, проход словно ожил, заговорив сотней неслышимых языков. Точно это мой собственный внутренний мир отражался от бесчисленных извивов камней и рудных жил, возвращаясь странной картиной, незримой обычным глазом.

   – Подождите! – остановил я спорщиков. За стеной я ощутил как бы еще одну стену; где-то там, в толще скалы, поток перевернулся – и предстал передо мной в кривом зеркале. – Ломайте здесь.

   "Письмо Вогурому дану Хартагу.

   Почтенный Вогуром дан Хартаг!

   Я понимаю твое упорство в обороне Ольгарта, но оно ведет тебя к погибели. Нельзя целиком полагаться на добрую волю мага, который тебе не подчинен и может проявить своеволие; помощь от нас исключена – Йострем зажат слишком сильными противниками. Ты, конечно, сможешь удерживать Тар-Семур еще много лет, но все можно сделать по-другому. Ты писал о непримиримой ненависти Оттара к Хартагам; на ней можно сыграть. Откажись от Ольгарта в пользу Хладомира (это надо сделать любой ценой и так, чтобы маг заключил с Оттаром мир), а сам уходи вглубь материка. Ты можешь устроиться на службу в Дивиану, и, если это удастся, Кардракмары потеряют Ольгарт, так как его поддержит Кано Вер. Это, скорее всего, вызовет войну между Оттаром и Кано Вером. Если же маг или Оттар не согласятся, то делай, как ты мне написал в своем письме.

   Да не оставят тебя Оспоривший и Сохранивший.

   Второй хранитель престола Йострема

   Веронд"

   – И это все? – разочарованно вырвалось у меня. Мы рассматривали несколько темно-серых брусков, запыленных, невзрачных, найденных нами в небольшом тайнике в боковой стене.

   – Этого хватит на несколько состояний, – усмехнулся хротар, шедший первым. – Не телегами же вывозили отсюда митронд! А на эти несколько брусков можно купить по кораблю, груженому товарами, за каждый.

   Хротар поднял было один брусок – и тут же выронил от неожиданности: тот оказался куда тяжелее, чем казался с виду.

   – А мои родители умели из него делать тончайшую нить, из которой потом плели кольчуги, – мечтательно заметил Татра.

   Мы вытащили добычу наружу и сложили на одной из телег. Я наскоро написал послание дану Хартагу с вестью о нашей находке и спрашивал, что делать дальше: продолжать ли поиски или везти добычу в город. Ольвин отправил с письмом одного из своих ратников, а я принялся обходить телегу с митрондом со всех сторон, пытаясь понять, что же в нем такого необычного.

   Вдруг меня точно ударили, и очнулся я лежащим на земле. Ольвин участливо помог мне подняться.

   – На ровном месте падаешь, – усмехнулся он. – Что случилось-то?

   – Это я и пытаюсь понять, – ответил я и начал обходить телегу в другую сторону, попутно пытаясь мыслями залезть внутрь бруска.

   И снова я был отброшен, и решил прекратить свои попытки. Однако кое-что мне стало ясно. Удивительность митронда заключалась именно в том, что он как бы выталкивал те потоки, которыми мог управлять маг, и, в итоге, маг сталкивался с самим собой, странно искаженным гранями металла.

   Я сидел у костра, приходя в себя после столкновения с митрондом, когда вдруг Ольвин отдал безмолвный приказ своим людям, и те взялись за оружие. Миг висела напряженная темнота, а потом из нее спокойно вышел человек с двумя мечами, привешенными к поясу, одетый в кожаные доспехи. Я узнал сбежавшего с корабля Дахарта посланника Оттара, Тарлава

   Ольвин сделал знак опустить оружие, но держать его наготове.

   – Я предлагаю вам продать свою добычу, – произнес Тарлав без предисловий, словно и не узнав меня.

   Хротары переглянулись. Ольвин нахмурился:

   – Это – не наша добыча. Она принадлежит городу.

   – Она все равно ему не достанется, – жестко сказал Тарлав. – Хартаг обманет вас, как обманул нас. Он возьмет ее – и уйдет, бросив вас. Я же предлагаю вам плату прямо сейчас.

   По лицам хротаров я заметил, что они склонны разделять подозрения, высказанные незванным гостем.

   – Будь добр, скажи нам, кто ты таков и откуда на самом деле, – попросил я. Пришелец усмехнулся:

   – Это вам знать необязательно. Особенно тебе, маг.

   – Значит, ты бросил свое обвинение – и боишься признаться, кто ты?

   Воин пожал плечами:

   – Мне совершенно все равно, что вы думаете, верите мне или нет. Если вы не отдадите мне свою добычу – я заберу ее сам!

   В свете костра блеснули оба его клинка. Чувствовалось, он был уверен, что справится со всеми нами. Но Ольвин умел подбирать людей: раньше, чем непрошенный гость успел взмахнуть оружием, в него полетело несколько копий. Тарлав замахал клинками, отбиваясь – и древки копий упали перерубленными.

   Одно копье все же достигло цели – раненый в плечо, воин отступил и скрылся в темноте.

   Ночью дозоры удвоили, но и свободные от дозора спали плохо. Погоню не снарядили: гость мог быть не один, и никто не знал, откуда он взялся. Однако в темноте на наш лагерь не пытались устроить налет, и мы с радостью приветствовали рассвет.

   На следующий день мы с Ольвином долго обсуждали, стоит ли нам продолжать поиски или вернуться.

   – Я не поручусь за вашу безопасность, – говорил Ольвин. – Кто знает, сколько еще незванных гостей нам предстоит встретить из-за митронда?

   – Но мы не можем уйти, не дождавшись ответа от дана Хартага, – возразил я. – Будем более осторожны, переберемся ближе к руднику.

   В последующие дни мы несколько раз пытались продолжить поиски на руднике, но они оказались безуспешными. Дальний конец тоннеля оказался завален так прочно, что попытки пробиться вглубь ни к чему не привели. А потом вернулся наш гонец, и привез письмо от дана Хартага.

   "Возвращайтесь, – говорилось в письме, – и привезите найденное в целости и сохранности. Мне важен сейчас не митронд, а твое присутствие в городе. Я долго думал, как положить конец войне Ольгарта с Камангаром, не притесняя свободы острова, и, кажется, нашел выход. Дело в том, что Оттар слишком ненавидит Хартагов, чтобы вести переговоры с одним из них. Маг же, как мне кажется, достаточно представительное лицо, чтобы Оттар согласился говорить с ним. И я бы хотел, чтобы маг Хладомир возглавил наше посольство в Камангар для переговоров о мире. Он получит от меня любые полномочия, а по возвращении может требовать любое вознаграждение.

   Вогуром дан Хартаг"

   – Ну, что он пишет? – обступили меня спутники.

   – Говорит, чтобы мы возвращались, – ответил я. – Он собирается начать переговоры с Камангаром. И еще хочет, чтобы их возглавил я.

   – По-моему, так лучшего человека не найти, – заявил Ольвин.

   – Я в этом не уверен, – покачал головой я.

   Во-первых, я не знал, как вновь встречусь с Оттаром, а во-вторых, вести переговоры, хитрить, пытаясь угадать тайный интерес соперника и соблюсти свою выгоду – я насмотрелся на это в Заливе и не хотел сам в этом участвовать.

   Скорее всего, подобный замысел был у Вогурома еще до нашего выступления, и митронд был нужен ему как товар на переговорах. Причем, не важно, сколько мы его привезем: всегда можно заявить, что «это – только задаток».

   Последняя строка письма – про обещанное вознаграждение – меня как-то не привлекла поначалу, наверное, прежде всего потому, что я сам слабо представлял, чего могу попросить у дана Хартага.

   Сразу по возвращении я поспешил к Вогурому – и застал его, кажется, несколько недовольным.

   – Вы вернулись, – кивнул он мне. – Очень рад.

   Прозвучало это неубедительно.

   – Я так понимаю – ты прочитал мое письмо. Думал ли ты, как вести эти переговоры?

   – Думал, но я не очень понимаю, в качестве кого я буду их вести? Ты мог бы отправить на переговоры Гругхана, главу Совета Тар-Семура, или поехать сам; но я – чужой здесь, и никого не представляю.

   – Ошибаешься, – возразил Вогуром. – Всего в письме я написать не мог, а целиком мой план выглядит несколько иначе.

   Он прошелся по залу, поглядывая на меня.

   – Оттар достаточно сильно ненавидит наш род, чтобы не пойти на переговоры с кем угодно, если этот кто угодно будет представлять меня. То есть, я предлагаю тебе нечто большее, чем просто быть послом. Ты будешь послом от своего собственного имени. Я ухожу, а ты остаешься вместо меня. Хозяином всего острова.

   На сей раз предложение было поистине неожиданным.

   – Я должен подумать, – ответил я, в душе понимая, что предложенное Вогуромом – не для меня. – Согласятся ли с этим люди?

   – Деваться им, боюсь, некуда, – хмыкнул дан Вогуром. – Ни с кем из них Оттар не снизойдет до разговора, разве что только на условиях беспрекословной сдачи города. Со мной у него вражда не на жизнь, а на смерть, и потому я для него – как красная тряпка для быка. А ты – лицо достаточно уважаемое, чтобы с тобой разговаривали, и не настолько успел встать поперек дороги Оттару, чтобы он отказался говорить с тобой.

   – И все-таки, я подумаю, – откланялся я.

   – Предложение слишком щедрое, чтобы он мог отказаться, – произнес Воплотивший.

   – Предложение слишком щедрое, – усмехнулся Сохранивший, – чтобы он мог его принять.

   – Он согласится, – внезапно сказал Оспоривший. – Хартаги умеют делать предложения, от которых невозможно отказаться.

   Когда я рассказал о предложении дана Хартага Ольвину, он равнодушно пожал плечами.

   – Не знаю, кто его запугал. Мы неплохо держимся, и пусть несем потери, но готовы держаться еще долго. Сейчас камангарцы близко не подплывают, некоторые из наших ухитрились проскользнуть перед их носом и, может быть, свяжутся с Йостремом или с Дивианой; а тогда еще неизвестно, кто пожалеет о ведущейся войне!

   – То есть, ты против переговоров?

   – Я считаю – пусть камангарцы сами к нам послов присылают, просить мира. Пока еще, слава Творцам, мы их бьем, а не наоборот; вот когда они будут стоять под стенами города, обложив его со всех сторон – тогда и поговорим.

   – Тогда поздно будет говорить, – покачал я головой. – Дан Вогуром пытается предусмотреть заранее, пока еще есть выбор.

   – Ежели ты будешь у нас правителем – я возражать не стану, – ответил Ольвин. – Ты не хротар и не сьорлинг, значит, наши меж собой не поссорятся. Но дан Вогуром – это же сам дан Вогуром!.. – протянул Ольвин с почтением. – Ты знаешь, что в числе его предков тот самый дан Хартаг, которого до сих пор считают родоначальником военной науки?

   – Заслуги предка не оправдывают ошибок потомка, – ответил я, впрочем, почувствовав, что сказал это напрасно: Ольвин не собирался менять своего мнения, а вот вступиться за своего кумира был готов. Потому я предпочел завершить разговор, поняв, что решать мне придется самому.

   На рассвете я поспешил в замок, твердо решив отказаться – прежде всего потому, что считал себя не вправе судить, кому править Тар-Семуром, не спросив мнения горожан. Да и дан Вогуром был не вправе: ему горожане доверили возглавить их борьбу, приютили у себя, и он просто не мог сейчас отказываться от борьбы, пытаясь представить все наоборот, будто он подбил к ней ольгартийцев.

   Стража у ворот взяла на караул и раскрыла передо мной створки главных ворот, хотя до сих пор пускала только через калитку. Почуяв недоброе, я бросился в башню. Удивительное безлюдие и пустота вокруг. Только в личных покоях дана Вогурома я нашел слугу, сказавшего, что «дан ушел ночью со своими людьми и велел слушаться мага Хладомира как его самого».

   Стало быть, все-таки бежал. Не дождавшись моего ответа. Осмотревшись, я увидел под столом брошенный, должно быть, в спешке свиток. Подняв его, я прочитал:

   "Вогурому дану Хартагу – Оттар Отанлинг Кардракмар Камангарский.

   Согласен пропустить тебя через свои земли в Дивиану, при условии, что Ольгарт отходит в мое владение. Никто на протяжении одного года в моем государстве не причинит тебе вреда; ты же, со своей стороны, обязуешься идти, не теряя ни минуты и не отклоняясь ни на шаг в сторону, по прямой дороге в Сиярень через Приморье. На этой дороге тебе ничто не угрожает. В подтверждение, что ты принимаешь мои условия, сегодня в полночь на главной башне должен быть зажжен огонь. Тогда сегодня же ночью ты сможешь пройти мимо наших постов".

   Я покачнулся и, наверное, упал бы, если б не оперся о посох. Перед закрытыми глазами моими пронесся весь замысел Вогурома, от начала до конца. Значит, дан Вогуром просто использовал восстание на Ольгарте, только чтобы подороже договориться с Оттаром? А как же заверения в вечной ненависти?

   И тут я вспомнил глаза Оттара, когда он говорил: «Если ты решишь стать моим врагом, не советую более встречаться со мной». Тогда Оттар не лгал. И я очень сомневался, что Вогуром сделал правильный выбор, положившись на слово Оттара. Ибо он еще добавил: «И словам моим, сказанным врагам, тоже верить не советую».

   В залу собирались члены совета и просто уважаемые граждане. Не знаю, как, но слух о бегстве Вогурома уже распространился по городу; некоторые видели, как он отплывал на корабле. На меня смотрели выжидающе.

   – Ты теперь, вроде как, за главного – давай решать, что делать, – произнес Ольвин.

   – Давайте решать все вместе, – в ответ предложил я. – Ибо менее вашего я представляю, что нам теперь делать.

   – Неужели сдаваться? – вырвалось у кого-то. На него зашумели.

   – Не для того мы столько воевали, чтобы теперь позорно сдаться, – высказал общую мысль Ольвин.

   – Не дан Хартаг боролся с Оттаром, а вы, – напомнил я. – Вогуром лишь использовал ваши силы; эти силы у вас остались. Как я был на службе у дана Хартага, так я остаюсь на службе у вас.

   – И все-таки, – произнес Гругхан, – на переговоры надо идти. Вечно воевать мы не можем; пора договариваться.

   – Судя по этому письму, – протянул я грамоту, – Оттар находится где-то рядом. Лучше бы нам его застать, пока он здесь, а потому надо отправляться немедленно.

   Со мною согласились отправиться сам Гругхан и Ольвин, как представители хротаров и сьорлингов, живущих на острове. Для нас снарядили корабль, и еще не успело солнце достичь полудня, когда мы выплыли, молясь Сохранившему, дабы сторожевые суда Камангара не пустили нас ко дну.

   С приспущенными флагами мы плыли прямо к вражеским кораблям. Два судна отделились от их строя и, обойдя нас справа и слева, точно взяв под руки, повели в море.

   – Мы – посланники Тар-Семура, – кричал Гругхан. – Мы пришли на встречу с Оттаром Камангарским.

   И внезапно перед нами возник знакомый мне корабль под алым полотнищем. Когда успел Оттар вернуться из своего дальнего похода по южным землям, я мог только гадать. Тем не менее, скоро мы очутились на палубе его корабля.

   – Приветствуем тебя, Оттар Отанлинг, – поклонился Гругхан. Оттар небрежно глянул в его сторону – и тут же повернулся ко мне.

   – Ты тоже пришел от их имени?

   – Да. Вогуром дан Хартаг попросил меня быть своим наместником, а сам удалился в неизвестном направлении.

   – К несчастью для него, мне это направление известно, – усмехнулся Оттар и взглянул на север, где у окоема закручивались темные тучи шторма. – О чем же он поручил говорить вам?

   – Он ничего нам не поручал, – ответил я. – То, что я буду говорить – это мнение мое и жителей острова.

   – Любопытно. Вы еще осмеливаетесь иметь свое мнение?

   Оттар вперил в меня пронзительный взор, пред которым многие властители опускали глаза. Но мне нечего было скрывать – и я заметил, как взгляд его вдруг смягчился, и в нем заиграла улыбка.

   – Я обещал тебе ответить на твой вопрос. Так вот: ты все еще не враг мне, хоть и пошел против моей воли. Теперь – говори же, я жду.

Карта Тар-Семура.

   Часть 2. Дракон Валахора.

   (Даронд)

   Глава 1. Приморье.

   Обломок мачты болтался, точно поплавок, подбрасываемый волной. Три человека, вцепившись в дерево сведенными от холода руками, безжизненно волочились за ним. Еще гуляли по водной шири следы недавнего шторма; но медленно море успокаивалось, переваривая принесенные ему жертвы.

   – Мы так не договаривались! – возмущенно произнес Оспоривший. – Оттар же заключил с Вогуромом соглашение!

   – Но Роннар никаких соглашений не заключал, – отозвался Воплотивший несколько лицемерно. – Отец не обязан оповещать сына обо всех своих делах; кто виноват, что Роннар слишком увлекся своей борьбой с Ольгартом и потопил несколько его торговых судов? Впредь же твоим Хартагам неповадно будет удирать, бросив свои земли, под личиной мирных торговцев.

   – Кстати, о торговцах, – вспомнил Сохранивший. – Помнится, где-то в этом районе должен находиться Дахарт: он как раз возвращается на Ольгарт из Приморья, еще не зная о случившихся там переменах...

   К вечеру спасенные из моря открыли глаза, и самый сильный из них – Дахарт явно встречался с ним раньше, но не мог вспомнить, где, – даже вышел на палубу и заговорил с кормчим.

   – Куда ты направляешься, спаситель наш? – произнес он на родном для Дахарта языке сьорлингов.

   – Тебя интересует, где я могу высадить тебя и твоих спутников? – уточнил Дахарт. – Ближайшая земля – Ольхарт; туда мы и движемся.

   – Не боишься кораблей Камангара? Оттар не жалует таких Вольных торговцев, как ты.

   Дахарт насторожился. Откуда спасенный мог знать, чем Дахарт занимается? Все-таки, они где-то уже пересекались в этой жизни.

   – Я бежал на корабле из осажденного Тар-Семура – и мой корабль был потоплен флотилией Камангара, – продолжал спасенный. – Ольгарт вернулся под власть Кардракмаров.

   Дахарт сумел, наконец, отвлечься от спутанных волос говорившего и от его заросшего вида, и понял: пред ним стоял сам Вогуром дан Хартаг, правитель Ольгарта.

   У Дахарта загорелись глаза, и он поспешил отвернуться от своего невольного гостя, дабы тот не заподозрил чего лишнего. Выгоду из нынешнего своего положения Дахарт мог извлечь по-всякому, и главное было – не ошибиться, где же она будет больше. По такому поводу Дахарт, стоя у кормового весла, решил поразмыслить.

   Первое, что напрашивалось по опыту торговца – это выдать Вогурома Оттару: наверняка тот даст за своего врага немалый выкуп. Но, подумав, Дахарт понял, что такое решение было бы черезчур поспешным. Во-первых, в Камангаре полагали, видимо, Вогурома утонувшим, и не стоило напоминать им о только что разбитом враге: это, по меньшей мере, неприятно, если ты отпраздновал победу – а тебе говорят, что она еще не окончательная. Во-вторых, далеко не бесспорно, что Оттар согласится хоть что-то заплатить: Дахарт знал его нрав и справедливо полагал, что тот предпочтет справиться с Дахартом силой, если он не отдаст Вогурома добром. Ну, и в-третьих, такое вложение капитала в лице дана Хартага было совершенно бесприбыльным и дальнейших выгод не обещало: скорее всего, Оттар попросту бы казнил Вогурома, как и собирался год назад, да и, не дай Бог, вместе с Дахартом (за компанию). Зато обладание подобным секретом, как дан Вогуром на борту, открывало куда больше возможностей, хотя и связанных с риском. И потом – именно отец Вогурома, дан Румат, был основателем Воинской долины на Дрекла...

   Дахарт посмотрел на дана Вогурома. Тот облокотился на поручень, смотрел в море и лишь искоса следил за своим хозяином.

   – Куда бы ты хотел, чтобы я доставил тебя? – спросил Дахарт, почтительно поклонившись.

   – Я пробираюсь в Дивиану, – ответил Вогуром. – Ближайший путь туда лежит через Приморье. Если тебе не составит труда, измени свой курс и вернись к материку.

   – Ну, что же, – Дахарт задумался. Приморье было довольно мало заселено, и появляться там он мог без опаски. Но просто так расставаться с дорогой находкой Дахарт не собирался. – Мы отправимся в Приморье. Но ты обдумай пока, может быть, тебя устроит и другой путь, более длинный, но и более спокойный: вдоль побережья, через Залив, до Иль– Фрама?

   – Ты полагаешь его безопасным? – удивился Вогуром. – Да там же полно камангарских кораблей.

   – Я не раз ходил им, и всякий раз ускользал от своих врагов, – поклонился Дахарт, разом став неимоверно почтительным.

   – Ладно. Я подумаю. Давай направимся пока на южную оконечность Приморья.

   (Из судового журнала Дахарта)

   * * *

   Согласившись служить Оттару, я поставил себя в очень странные условия. Впрочем, только этим я смог убедить его согласиться на требования горожан. В итоге переговоров Ольгарт получил подобие самостоятельности: на десять лет он освобождался от налогов, формальным его главой признавался Роннар Кардракмар, сын Оттара, а на самом деле всем распоряжался городской совет, и гарнизоны в городе и на рудниках набирались из жителей островов, а не присылались Оттаром. Горожане выторговали себе право не поставлять своих воинов в войска Камангара, но вынуждены были уступить право самолично разрабатывать рудники: береговые камангарцы входили на паях в состав владельцев рудников Ольгарта.

   За все это я склонил голову перед Оттаром и признал себя его вассалом. А Оттар, ничего конкретного мне не поручив, отослал меня в Приморье, велев ждать указаний. И вот, уже три недели я томился от безделья, пытаясь представить, что может потребовать от меня Оттар. Осень, тоскливая в северных краях, закончилась, сменившись снежной зимой; а я продолжал ждать неизвестно чего.

   Город был довольно молодым, хоть место, в котором он возник, словно само напрашивалось, чтобы в нем основали поселение. Укрытое от ветров горами, он стоял по обоим берегам неширокой реки, через которую в центре города был перекинут арочный мост. Но из культурных достопримечательностей, кроме моста и вида на горы, в городе была только корчма, где порою собирались самые разные люди. А сейчас, в зимние холода, и вовсе стало нечего делать, кроме как сидеть в корчме, пить пиво и вести беседы под треск очага.

   В корчме я уже вторую неделю вел по вечерам борьбу в увлекательную игру, известную у нас под названием «зернь», а тут называвшуюся «Кулзес» – «крепость». У нас в деревне, соответственно, «катали камни в гору», сьорлинги же «строили башню и стены». Увидев здешнюю игру, я не сразу узнал в ней давно знакомую, а, узнав, загорелся желанием сыграть.

   Суть игры сводилась к тому, чтобы выстроить свою «гору» («башню») до определенной высоты или «срыть гору» противника. Для этих целей служила «зернь» – что-то вроде разменной монеты в игре, которую можно было менять на «камни» для «башни» или «стены» или на «удары» по вражеским «стенам» и «башням». «Зернь» приходила в игре в каждый ход; сколько ее приходит – зависело от того, как игрок распорядился своим «доходом» в предыдущий ход. Кроме того, количество зерни, которое можно было использовать в ходу, и на что ее можно тратить, определялось специальными дощечками – «тарами», как их тут называли; эти тары игроки вынимали поочереди из «кучи», и перед использованием тару надо было выкупить. Бывали тары мирные – когда дешевле было достраивать свою башню – и военные, когда проще было разрушать вражескую. Не сыгравшая зернь отправлялась на весы; если вражеская половинка несколько ходов подряд перевешивала, тебе засчитывали проигрыш. Игроки изначально договаривались о ставке – какой «высоты» должна быть у победителя «гора» («башня»), – и начиналась игра. Мы в качестве «зерни» использовали семечки подсолнуха, а люди солидные (мой нынешний противник, степенный пожилой хротар, был из их числа) держали специальные гладко обточенные мелкие камушки.

   Были еще некоторые «бесплатные» дощечки, которые просто давали деревья и камни или били по противнику в ваш ход; в их использовании были местные тонкости, с которыми я не сразу разобрался, из-за чего был несколько раз поначалу разбит. Хротар – домовладелец в городе, – обрадованный партнером, сперва возгордился, что побил мага, но затем за гордость свою был наказан несколькими проигрышами, и игра пошла на равных.

   Нынешним вечером, когда я вошел в корчму, мой постоянный противник был уже там. Увидев меня, он с азартом закоренелого игрока принялся раскладывать дощечки.

   – Приветствую тебя, почтенный Эрнар, – я называл своего напарника сьорлингским именем, ибо, как я уже не раз упоминал, собственные хротарские имена слишком труднопроизносимы. И в том, и в другом языке его имя означало «камень».

   – Сегодня, почтенный маг, я намерен отыграться, – заметил Эрнар. – В прошлый раз начинал я, так что теперь ты ходишь первым.

   Мы начали игру, не обращая внимания на других посетителей. Собеседник мой любил в процессе игры рассуждать обо всем на свете; вот и сейчас он завел речь о политике.

   – Странное дело. На юге, где зимы почти нет, на время зимних дождей любые военнные действия затихают. А тут, на севере, хотя зимы у нас не в пример суровее, самый разгар военных событий. И, чувствую я – прости, уважаемый маг, но твой визит сюда навел меня на эту мысль – далеко не случайно Оттар отправил своего мага пережидать зиму в отдаленной провинции своего государства. Просто это место окажется самым близким к месту грядущих событий.

   – Какие же события ты полагаешь грядущими? – спросил я, снимая очередной «урожай» с доски и краем глаза поглядывая на воина.

   Эрнар заговорщицки оглянулся.

   – Будет война.

   – И с кем? – равнодушно спросил я.

   – А кто, по-твоему, ближайший наш сосед, против кого Оттар может использовать мага?

   – Я понимаю, – возразил я, – давно уже ведут речь о замышляемой войне Камангара с Кано Вером; но почему вы считаете, что обязательно должна быть война? Они же в союзе! Сейчас Оттар справился с внутренним врагом и вполне может заняться мирным развитием своей страны, и я – он прекрасно это знает – очень хорошо могу ему в этом помочь.

   – Кто? Оттар? Мирным развитием? Да у него в куче все «тары» – военные! Он вообще не знает, что такое мир. Если Оттар занялся мирным развитием – значит, дела у него совсем плохи.

   – Не могу сказать, что дела у него блестящи, – заметил я. – Я, помнится, рассказывал, как попал к нему на службу? Когда у правителя все в порядке, он нанимает мага, а не шантажом вынуждает его поступить на службу.

   – Значит, он думает поправить свои дела с твоей помощью, – кивнул Эрнар.

   – Об этом я и говорю, – я склонился над «тарой», держа в горсти снятую «зернь». – Три на доход.

   – Логично, можешь себе позволить. А вот Оттар, – Эрнар снова понизил голос, – не может. А всем известно, что маги могут «оседлать дракона».

   – В каком смысле? – я замер над своей «башней».

   – В прямом. Думаю, Оттар отправит тебя в ближайшую гору, где, по преданию, обитает дракон. Шесть «мира», – Эрнар вытащил очередную дощечку.

   – Может быть, только я их ни одного не видел... А я ведь тебя опять побью, – заметил я с сочувствием. – Следи за весами.

   – Посмотрим, – отмахнулся Эрнар. – Так что вот, помяни мое слово, придется тебе отсюда идти через горы в Сиярень.

   – Я не прочь отправиться в Сиярень, – ответил я. – Все-таки, там живут мои соплеменники.

   – И ты готов будешь с ними воевать?

   – Это увидим позже. Четыре на башню, одну себе в лес. В смысле, на стену.

   – Ладно, – Эрнар покорно сбросил камень со своей башни и вытащил следующую «тару». – Девять «мира».

   Он со вздохом уставился на весы. «Тара» была слишком ценной, чтобы пропустить ход, но выкупить ее он мог, только сняв «зернь» с весов, а те и так уже угрожающе клонились в мою сторону.

   – Вот видишь, – заметил я. – Все время выпадает «мир», а ты говоришь о войне.

   – А ты, между прочим, даже мир используешь в военных целях, – ответил Эрнар. – У тебя пять в урожае, ты четыре снимаешь – и два раза меня бьешь, и все. Ладно, давай заново, – признал он свое поражение.