Текст книги "Хладомир, маг (СИ)"

Автор книги: Николай Бурланков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

   – На кого он поднял руку?

   Линн, которому Вихор все это время что-то шептал на ухо, вскочил с места:

   – Да эта Далия сама за мной увязалась! Стрельнуло ей в голову, что я на ней жениться должен, я уж и не знал, как от нее отвертеться. А ты, погромщик, вломился в дом, побил моих слуг и меня еще, с помощью магии своей, всех сил лишил!

   – Каких именно сил я тебя лишил? – уточнил я. Кормин покраснел.

   – Любопытно, с чего это Далии стрельнуло в голову, что ты на ней должен жениться? Или это она тебе записки с ключами от спальни передавала?

   – Протестую! – поднялся татаг справа от Атрана. – Это – личная жизнь уважаемого татага, и мы в нее вмешиваться не имеем права!

   – С вашего позволения, это еще и моя личная жизнь, в которую ваш уважаемый татаг посмел вмешаться! –вспылил я.

   – Стало быть, ты должен был обратиться с жалобой в наш суд, мы бы рассмотрели ее и вынесли решение, – кивнул дан Атран. – Ты же присвоил себе право судить, право, тебе не принадлежащее.

   – Надо бы еще Далию спросить, хотела она от меня уходить или нет, когда этот разбойник ее уводил! – продолжал кипятиться Кормин, подстрекаемый Вихором.

   С места поднялся одетый в темное дан Теян, главный соперник Атрана:

   – И в то время, когда по всей границе у нас собираются враги, мы тратим время на разбор дела какого-то мага, поссорившегося из-за девки с татагом? Дан Атран, я не понимаю тебя. Гони в шею их обоих, и пусть они разбираются меж собою.

   – Извини, дан Теян, была подана жалоба, и мы не имеем права отмахнуться от бед даже малейшего из наших подданных. Татаг Кормин взывает к нашей справедливости и требует управы на чужеземного мага; мы не должны остаться глухими к его мольбам.

   Дан Теян понял, что погорячился, а я понял, почему именно дан Атран, а не Теян уже десятый год занимает место председателя Главы совета. Младший Хартаг прекрасно умел лавировать меж всеми заинтересованными сторонами.

   – Однако почтенный дан Теян Муркан прав, мы не имеем права тратить много времени на рассмотрение этого дела, ибо нас ждут также и другие дела. Каковы будут мнения почтенных членов совета: что заслуживает маг Хладомир в наказание за свое своеволие?

   – Выгнать его из города без права возвращения! – заявил один.

   – Бросить в тюрьму, дабы больше не смущал нашего покоя! Я давно его заметил – он все бродил по городу, мутил народ странными вопросами.

   – Не согласен с почтенным Вороханом: тюрьма для мага не преграда. Если бы прегрешение было больше, я бы посоветовал его казнить, но по справедливости казнить мы его не имеем права.

   – Очень точное замечание, почтенный Харун. Я тоже склоняюсь к изгнанию.

   – Вы хотите усилить наших врагов на еще одного мага? – возмутился дан Теян, взяв слово без очереди.

   – Прекрасно, дан Теян, – согласился Атран. – Я чувствую, что наши мысли совпадают. Дело в том, что недавно я изучал записи подобных дел, имевших место в прошлом, и приготовил краткую выписку для вас.

   По знаку дана Атрана писарь раздал членам совета небольшие куски пергамента. Татаги углубились в их изучение, только дан Теян презрительно глянул на протянутый ему лист и отвернулся.

   – Это справедливо, – наконец, изрек седоусый Ворохан.

   – Вполне обосновано, – кивнул Харун.

   – Да, да. Это разумно, – присоединились двое других.

   – Таким образом, я могу объявить приговор? – дан Атран обвел глазами совет. Татаги закивали, дан Теян пожал плечами.

   – Итак, маг Хладомир, своевольно вторгшийся в дом татага Линна Кормина и нанесший побои хозяину и его слугам, приговаривается к уплате виры в двадцать лигов серебра. Половину этого получит истец, вторая половина пойдет в казну государства. Маг Хладомир, ты слышал наше слово?

   – Двадцать лигов? А почему не двести? – хмыкнул я.

   – Потому что так записано в наших законах.

   – Ну, вы могли бы присудить и двести – я все равно не в состоянии заплатить.

   – Пусть отработает виру службой Броссу Клагану, – объявил дан Атран, опускаясь в кресло.

   Я попытался встретиться взглядом с даном Хартагом, но он смотрел поверх меня куда-то вдаль – или, скорее, на дана Теяна. Не могу не оценить по достоинству сей шаг председателя Совета: он задаром получил мага себе на службу. И, учитывая, что Далия, по сути, у них в заложницах, я сделаю все, что они прикажут. Может быть, еще и поэтому магам не рекомендуют связывать себя семьей?

   – Не смею более утомлять членов совета рассмотрением данного вопроса. Полагаю, истец удовлетворен? Доверяет ли совет мне обязанность дать задание виновному?

   – Кто, как не победитель в битве при Налдире, лучше других найдет применение магу? – заискивающе произнес Харун. Прочие татаги выразили свое согласие, и только дан Теян что-то проворчал себе под нос.

   – Отведите мага в комнату переговоров, – приказал дан Атран страже. – После окончания совета я займусь им.

   Меня отвели в небольшую комнату с единственным окном, почти без мебели, кроме единственного стула и стола справа от окна. В самом углу, рядом с окном стоял высокий шкаф, сливающийся со стеной. Здесь я ждал довольно долго, глядя в окно на далекое море. Наконец, в комнату быстрым шагом вошел дан Атран; пройдя мимо меня, он сел за стол и принялся вытаскивать из шкафа запыленные бумаги.

   – Тебе предстоит встретиться с магом Орбагом и уговорить его встать на службу нам, – наконец заявил он, не глядя на меня.

   – Я полагал, он уже состоит на вашей службе, – заметил я.

   – Мы – свободная страна, и каждый тут поступает сообразно своим интересам, – напомнил мне Атран. – Так что если несколько татагов решили вступить в союз с Орбагом, они сделали это по своей воле, а не по нашему указанию. Орбаг слишком своеволен, и его решения слишком часто идут вразрез с нашими интересами.

   – В таком случае он вряд ли согласится служить вам.

   – Примени ВСЕ средства убеждения, – нетерпеливо произнес Атран.

   – Маг не может причинить вреда другому магу.

   – Вот поэтому мы и посылаем тебя, – мягко объяснил Атран. – Все обычные смертные, кого мы отправляли до сих пор, либо не вернулись... либо вернулись не целиком.

   – А вы полагаете... маг Орбаг еще не нашел средства так же поступать и с магами? – с некоторым беспокойством уточнил я.

   Дан Атран пожел плечами:

   – К сожалению, у нас только один способ это выяснить: тебе отправиться к нему.

   – Этот закон он не смог обойти, – кивнул Сохранивший в ответ на вопросительный взгляд Воплотившего.

   От слов Хартага у меня наступило словно прозрение. Я понял наконец, почему, хотя во врагах моих значился сам Орбаг, коего иные из клаганцев полагали чуть ли не богом, я оставался жив до сих пор. Орбаг мог наносить удары по моему окружению – но ничем не мог навредить мне лично, довольствуясь помощью против меня людям. Стало быть, мне действительно нечего было опасаться. Однако уезжать, бросив Далию, я не собирался.

   – Зачем тебе Орбаг, если у тебя есть я? Обещаю – я буду более покладистым, нежели он.

   – Верю. Но в данном случае мне нужен именно он.

   – Зачем?

   Дан Атран с сожалением посмотрел на меня.

   – Тебя не учили уважительному отношению к старшим?

   – О, я безмерно уважаю старших и пользуюсь любым случаем чему-нибудь у них поучиться. И сейчас я хочу знать – чем же таким превосходит меня маг Орбаг, дабы знать, с чем я могу столкнуться в своей деятельности.

   Хартаг встал, прошелся по комнате.

   – Справедливо. Что ж, проведем небольшое отступление в историю. Ты наверняка уже слышал про Общину Воинов – живя у нас, о ней нельзя было не слышать.

   – Это те самые, что забрали тело дана Румата, твоего дяди, из Храма Трех?

   Дан Атран через силу кивнул – видно было, что об этом ему вспоминать не хотелось.

   – Эту Общину создал дан Румат, и они чтут его, как своего основателя. Румат заботился о ней, выделил ей деревни во владения. Там с детства обучают воинскому искусству. Ничем другим не занимаются члены этой общины, кроме как изучением всевозможных видов боя. Они дерутся пешими и конными, копьями, мечами, стреляют из луков, даже голыми руками могут драться против вооруженных противников.

   – Кажется, я встречал таких в армии Камангара.

   – Да, после бегства Румата они поступали наемниками во все страны мира. К тем, кто больше платил.

   – Почему же они не поддержали Румата тогда?

   – Отчего же? Поддержали. Тогда они только-только появились, были слабы и малочисленны, но уже тогда лишь совместными усилиями Кано Вера и моими мы смогли остановить их завоевания, а еще потому, что они совершенно не умеют управлять завоеванным. Ты понимаешь – это ведь просто орудия убийства! Это не правители, они знают только войну – и они повинуются своему вождю безотказно. К счастью, мои люди не допустили соединения Румата и Общины. Румат хотел сделать из них идеальных Стражей границы, это как раз после отделения Дивианы. Но потом, когда они не стали разыскивать его, Румат сам отрекся от них. Сколько сил я приложил, чтобы переманить их на свою сторону! Сколько средств перетекло в их жадные руки! Сколько рабов и рабынь было передано им, сколько оружия... И вот, чем дальше, тем больше я чувствую, что не могу держать их под контролем.

   – При чем же тут Орбаг?

   – А вот теперь и поговорим о том, чем ты от него отличаешься. Я неоднократно думал просто истребить эту Общину, чтобы избавиться от опасности раз и навсегда. Но всякий раз находились люди – из других стран, или из моего окружения – заинтересованные в сохранении Общины. Их предупреждали об угрозе, и я вынужден был задабривать их новыми подарками, дабы они не устроили общего похода против Бросс Клагана. А маг Орбаг, поселившийся недалеко от них, научился с ними договариваться. Мало того, он может влиять на них, и они выполняют его поручения. Ты говоришь, кто-то из наших называет его Богом? Да я и сам готов молиться на него, лишь бы он удерживал эту шайку в повиновении! И если ты найдешь способ договориться с Орбагом, чтобы навсегда отвести от нас эту угрозу, – я поставлю тебе памятник!

   – Я не уйду из города, пока ты не пообещаешь мне, что с Далией Миран ничего не случится! – заявил я. Дан Атран возмущенно вскочил:

   – Ты еще осмеливаешься диктовать мне условия!

   – Можешь меня заточить в темницу или сбросить со скалы, но принудить работать на себя ты не сможешь, – отвечал я, как некогда отвечал Оттару и Даронду.

   Дан Атран некоторое время размышлял, скрестив руки на груди.

   – Не беспокойся, – произнес, наконец, он. – В покое Далии я заинтересован не меньше, чем ты – или даже она сама.

   – С чего вдруг такая забота? – удивился я.

   Дан Атран с тем хитрым прищуром, какой я замечал во всех известных мне представителях дома Хартагов, вынул из-под стола книгу в толстом переплете. На обложке значилось:

   «Дану Атрану Хартагу, главе совета Бросс Клагана, от Арота Мирана».

   – Ее отец погиб на службе Броссу Клагану, – пояснил Хартаг. – Тебе придется совершить то, что не удалось ему.

   – Миран погиб? – спросил я, чувствуя, как наваливается в душу страх и ужас за Далию.

   – Видимо. Уже более года мы от него не слышали ничего.

   Дан Атран протянул мне книгу.

   – Ознакомься. Здесь есть о маге Орбаге все, что он успел собрать до своего отъезда. Однако торопись. Есть еще одна сила, настойчиво добивающаяся власти над Общиной и ищущая пути к Орбагу.

   – Аронд? – догадался я.

   Хартаг кивнул.

   – Как мне доносят, после проигранной войны с нами он исчез, видимо, не желая делить с Дарондом горечь поражения. Аронд всегда был человеком очень властолюбивым; нам удавалось находить общий язык – но только до тех пор, пока наши интересы не пересекались. А теперь он, насколько я его знаю, не желая делиться властью с татагами, должен устремиться туда, где он больший хозяин – чем мы: в Общину. Так что берегись Аронда.

   – Мы уже пересекались с ним, – кивнул я и ушел, унося под мышкою рукопись Арота Мирана.

   Эту книгу поистине стоило прочитать. Наверное, многие маги отдали бы полжизни, чтобы заполучить ее в собственность. Тут были собраны все деяния одного мага, и этот маг всплывал от эпохи к эпохе в самых разных деяниях, но всегда – в очень странных и необычных. Из книги я узнал, что Орбаг выбрал местом своего обитания остров посреди озера Дрекла. Однако о том, что же побудило Мирана начать собирать эти сведения, я так ничего и не нашел.

   А еще мне попалось странное предание, явно написанное другой рукой. Оно было вложено в книгу отдельным листом.

   «Так решил Осирн, и стало по слову его. Тот, кто творил – продолжит творить; тот, кто разрушал – будет разрушать себя. И в новой жизни не найдет он покоя, ибо изменится облик его, и станет он всем ненавистен. Облик этот – от Изгоев Земли, душа же – от разрушителя. Тогда придет другой, ему подобный, и поднимет его, и обрушится кара на виновных и невиновных, но найдется тот, кто освободит душу, и вернется она, искупленная»

   В общем, понятного было мало, кроме того, что Осирн – это просто Сохранивший у сьорлингов. Стало быть, речь шла о каком-то законе, введенном Сохранившим по поводу магов.

   – Какой закон ты ввел, меня не предупредив? – спросил Воплотивший недовольно.

   – Я как раз хотел тебе сообщить о нем, – поклонился Сохранивший. – Помнишь, магов учат, что после смерти они будут помогать нам в сотворении мира?

   – Да, кто-то пустил эту байку.

   – Я решил – нехорошо, если она так и останется байкой. До сих пор маги, погибнув или умерев, через некоторое время возвращались – кто в тело мага, а кто и простого смертного, – ничего не помня о своем прошлом. Но что будет, если кто-то из них вспомнит, пройдя тропами памяти, и обнаружит обман?

   – Ничего хорошего, – согласился Воплотивший. – Зачем же было придумывать такой обман?

   – Это не обман. Я намерен попробовать использовать помощь магов, не запятнавших себя темными делами, в сотворении мира.

   – Если найдешь таких, – усмехнулся Воплотивший. – Покажи мне, кто из них не вызывал духов, призрачных воинов, штормы, огненные дожди и тому подобного? Что же будет с ними?

   – О, для них я уготовил тоже непростое будущее... – хитро усмехнулся Сохранивший.

   Уходя, я, как мог, постарался оградить покидаемый дом. Есть довольно обширная область магии, изучающая свойства окружающего нас мира. Маг, владеющий ею, может уловить самый слабый след, оставленный случайным прохожим, найти по движению воздуха ушедшего человека и вопросить о происходящем на расстоянии. Собрав все свои умения, я создал на двери дома знак вроде того, что носила на спине Далия, и теперь, случись здесь что-нибудь, я немедленно узнал бы об этом (хотя вмешаться, увы, не мог).

   Далия пообещала мне вести себя благоразумно и со вздохом взяла на себя всю полноту правления в доме. О том, что Миран, возможно, погиб, я решил пока ничего не говорить ей. Простившись, я вышел и отправился в гавань, где мне предстояло сесть на корабль, идущий на материк.

   Говорят, судьба благоволит тем, кто встал на путь занятия магией. Им везет гораздо чаще, чем прочим людям; правда, везение это иногда странно, и далеко не сразу можно разобраться, к добру ли оно. Так что я почти не удивился, увидев в гавани «Лахор», корабль моего старого знакомого Дахарта.

   – Ба, старина! – вскричал кормчий, заметив меня на берегу, когда я подошел поближе. – Как приятно встретить тебя, особенно когда расстались мы на другом конце света!

   – Да, и при каких обстоятельствах! – напомнил я. – Я даже не знал, удалось ли тебе выскользнуть из кольца камангарцев.

   – Как видишь, – самодовольно хмыкнул Дахарт.

   – И что ты тут делаешь?

   Дахарт внезапно смутился.

   – Собираюсь плыть на Большую землю. Тебя, случаем, туда доставить не надо? Плата все та же – попутный ветер.

   Я рассмеялся.

   – Ты не поверишь, но именно туда мне сейчас и надо.

   Глава 4. Заклятие Смешанной крови.

   Как и в прежнюю нашу поездку, Дахарт немало сумел мне порассказать об этих краях. От него я узнал, что битва при Налдире – это та самая, в которой был разбит дан Вогуром Хартаг с остатками верных дану Румату людей. А Налдиром называют одинокую гору к северу от столицы Бросс Клагана, в которой, по преданию, также обитал дракон.

   – Помнится мне, ты очень недоверчиво отнесся к моему рассказу о драконах в прошлый раз, – припомнил Дахарт.

   – Да, и с тех пор я так ни одного не увидел. Хотя уже дважды пытался. Но вот незадача: один ильв взялся истребить всех драконов в нашем мире и всякий раз, когда я иду к дракону, опережает меня. Так что ни одному дракону мне не удалось спасти жизнь.

   – Как звали твоего ильва? – нахмурился Дахарт.

   – Имя его для нашего языка почти непроизносимо, но соратники-хротары называли его Кулг На Гасш. Что, вроде бы, просто и значит «истребитель драконов».

   Дахарт помрачнел.

   – И куда он направился с тех пор, когда ты его видел последний раз?

   – К Драконьему озеру, разбираться с последним драконом.

   Дахарт помрачнел еще больше.

   – Только не говори мне, что Кулг На Гасш – это такая же тайна, как и Арот Миран, – предупредил я.

   – Это – куда большая тайна, – понизил голос Дахарт, и как-то странно начал оглядываться.

   Я уже привык, что он любит делать тайны по любому удобному поводу, и не стал допытываться сразу. Подумав, Дахарт стал рассказывать сам.

   – Кулг На Гасш – не просто Ильв. Он – Проклятый Ильв.

   – В каком смысле?

   – В том, что встреча с ним – всегда к несчастью. Вокруг него собрались изгои из хротаров – почему-то он всегда водил дружбу с этим народом, – а прочие люди боятся даже приблизиться к их лагерю. И там, куда он направляется, обязательно случается несчастье.

   – С драконом, – хмыкнул я.

   – Увы, не только. Ты все не веришь, но пойми – они существуют!

   – Кто?

   – Драконы!

   Я промолчал, ибо увидел в глазах кормчего истинный ужас, и вдруг поверил: он видел их!

   Миновав скалистые отроги Ольдандира, корабль приближался к побережью Великолесья. Прямо к морскому берегу сбегали здесь непроходимые чащи лесов. Только опытный глаз кормчего смог отыскать в темной завесе устье Землии – Великой лесной реки, главной реки Великолесья, соединяющей Срединное, или Драконье озеро с Восточным морем. Паруса и мачту убрали – толку от них под лесным покровом было немного – и команда налегла на весла. Дахарт спешил, пользуясь приливом, пройти как можно выше вверх по течению.

   Медленно проплывали мимо вечнозеленые ели, устремленные вершинами к темному осеннему небу; порою торчали над водой корни, или поваленные деревья, как мосты, протягивались с берега на берег. На редких пригорках высились деревни ильвов.

   «Лахор» приближался к землям севинов. Даже под сенью лесов попадались селения, жители которого говорили на родном для меня языке. Это, вообще говоря, было удивительным. Ильвы отличались большой замкнутостью, не допуская в свои земли никаких чужаков; с севинами же они почему-то охотно заводили дружбу. Некоторые полагали даже, что севины и ильвы происходят от одного корня, хотя, конечно, сходство их было довольно поверхностным. Так, и севинов, и ильвов можно было назвать блондинами, но севины – скорее русоволосые, у ильвов же волосы серебристо-серые, почти белые; тонкие строгие лица ильвов никак не напоминали круглые лица севинов, и даже хотя и те, и другие отличались высоким ростом, ильвы были худощавы, севины же довольно коренасты. Разве что серый цвет глаз сближал два этих народа.

   Первоначально Севины были одного корня со Станами и Скоротами, входившими в союз Радимов. Но Станы совершенно смешались с Хротарами, образовав народ Гулы, переняв у Хротаров и язык, и обычаи, Скороты же почти полностью были истреблены в кровавых усобицах. Уцелевшие семьи влились в род Севинов, и носителями языка и обычаев Радимов сейчас остались одни Севины.

   Медленно двигался морской корабль по изгибам лесной реки.

   – К берегу, ребята! – Дахарт навалился на кормовое весло. «Лахор» скользнул под навес деревьев, и с поваленного бревна на борт прыгнул человек. Миг спустя я узнал дана Вогурома Хартага.

   – Ты вовремя, Дахарт, – похвалил дан кормчего. – Я начал уж волноваться.

   В этот миг он заметил меня.

   – О Великий Оспоривший! Какими судьбами? Откуда ты здесь?

   – Хотел бы и я знать то же, – отвечал я.

   Дахарт, вдруг засуетившись, пригласил нас в свой кормовой шатер.

   – Я ищу справедливости, – ответил мне Вогуром. – Я собираюсь вернуться на трон предков.

   – Если тебя там захотят видеть, – возразил я.

   – Мои претензии есть, чем подкрепить, – кивнул Вогуром уверенно, и я вспомнил, что он – сын Румата, основателя Общины Воинов.

   – Сдается мне, ты идешь из тех мест, где обитает Первый Хранитель Аронд, – припомнил я. – Ты, случаем, не сговорился с Арондом поделить владения дана Атрана?

   Вогуром посмотрел на меня с тайным страхом:

   – Надеюсь, ты здесь не по поручению моего брата?

   – Именно по его.

   – У тебя способности поступать на службу к моим врагам! – вскричал Вогуром.

   – Только после того как ты сам бросил вверенных тебе людей, – ответил я. – Не забывай – поначалу я служил тебе.

   Вогуром тяжело дышал, глядя на меня с подозрением. Потом вдруг взял себя в руки и приветливо улыбнулся:

   – Сколько ты еще будешь поминать старые обиды?

   – Я давно их забыл. Просто с тех пор я считаю себя свободным от всех обязательств по отношению к тебе.

   – Ты можешь считать себя свободным и от обязательств по отношению к моему брату, – заверил меня Вогуром. – Думаешь, он лучше меня в вопросах чести? Увидишь, как он побежит спасать свою шкуру, когда я появлюсь под стенами Бросс Клагана.

   – Возможно. Но пока мне не в чем его упрекнуть.

   – Ты говоришь так, будто сам себя всегда ведешь безупречно!

   – Отнюдь. Я оставляю за другими право судить меня – но и я могу судить других, ибо сам сужу не со своих позиций, но с тех, что даны мне при обучении Сирагундом и, через него – Сохранившим!

   -Ясно. Помощи от тебя ждать не приходится. По крайней мере, расстанемся друзьями.

   – Высади меня на Драконьей горе, – попросил я Дахарта. Более мы не разговаривали.

   В тот же день, к вечеру, мы выплыли через широкий исток реки в Дрекла – Драконье озеро, где далеко впереди виднелась острая вершина горы. В течении нескольких дней мы шли на нее. Дахарт со страхом иногда поглядывал на гору, но ничего не говорил, и только когда «Лахор» бросил якорь возле острова, подошел ко мне.

   – Желаю удачи, – произнес он, пряча глаза. – Мы с Вогуромом договорились, так что не взыщи...

   – У каждого свои дела, и меня ваши не интересуют, – сказал я с большим равнодушием, чем то, в которое можно поверить. На лодке меня доставили к подножию горы, и «Лахор» поспешно отплыл, направляясь к южному берегу озера.

   Коричневатые старые отроги сбегали к самой воде. Разглядев узкую тропку, я стал взбираться наверх, рассудив, что с вершины скорее увижу жилище мага или вход в гору. Тропа вилась и вилась вокруг горы, навиваясь лентой, ныряя меж утесами, – и вдруг завершилась у ворот, вырубленных прямо в скале.

   Толкнув створку, я вошел. За воротам был крытый дворик, а прямо против входа – лестница, уводящая вверх. Я продолжил подъем – и вскоре дошел до двери, ведущей в небольшую комнату.

   Комната была пуста. Я осмотрел полки, огонь в очаге, кресло у стола – казалось, хозяин только что вышел и вот-вот вернется. Решив не испытывать судьбу, я подошел к двери.

   – Заходи, – кресло вдруг развернулось ко мне, и на меня полыхнуло огненное одеяние. – Раз уж ты все равно добрался.

   Я порывисто обернулся. Из кресла, облаченный в долгую накидку огненного цвета, на меня смотрел Эрттар Диваг, более известный мне под именем Аронд, Первый хранитель Йострема.

   – Помнится мне, – заметил Воплотивший, – что мы обсуждали вопрос о мгновенном перенесении магов с места на место, и пришли к выводу, что действие это очень прихотливое, и никто толком не знает, куда его выбросит, так что в школах магов перестали учить этому заклинанию.

   – Орбаг не зря носился с изучением митронда, – напомнил Сохранивший. – Помнишь, было сказано, что митронд искажает магические потоки? Так вот, Орбаг научился искажать их в нужную для себя сторону, так что теперь ему доступно перемещение.

   – Почему ты пришел один? – Аронд вдруг поднялся и набросился на меня с гневными упреками. – Как ты мог оставить Далию Миран под рукой этого мерзавца Кормина?

   Слова били меня, точно камнепад, несущийся с горы. Не сразу понявший, что произошло и кто передо мной, я ушел в глухую оборону и лишь ощущал, как скользят вокруг потоки упругого гнева. Он, однако, сумел заставить меня испугаться. Прикоснувшись к воздвигнутым мною потаенным стражам, я убедился, что у Далии все спокойно – и лишь тогда решился ответить.

   – Ты считаешь, я должен был привести ее сюда, где ты поставляешь рабынь развращенным воинам из Общины?

   – Не суди о том, чего не понимаешь! – голос Аронда оставался повышенным, но уже не крикливым и не нес в себе той сметающей лавины. – Не ради минутной прихоти я занимался этим, а ради вас всех, неблагодарных учеников!

   – Почему же мы неблагодарные? – удивился я.

   – Потому что половина всех заклинаний, которым вас учили, открыта мною – а знает ли хоть кто-то из вас мое имя?

   Я вынужден был признать его правоту. Даже я услышал о нем почти случайно. Впрочем, как я говорил, случайного для магов почти ничего не бывает.

   – Что же двигало тобой? – спросил я, охваченный чуть ли не почтением.

   Аронд принял важный вид. Судя по всему, за его долгую жизнь слушателей у него было немного.

   – Ты понимаешь, куда бы мы ни пошли – всюду наталкиваемся на ограничения, положенные нам. Не только мы, маги, но и простой смертный точно так же подвластен этим законам; причем мы еще находимся в лучших условиях – нам дозволено больше, нежели им. Что бы мы ни совершили – все равно останемся в рамках отведенных нам сил, причем не мы решаем, сколько сил нам положено. Мы должны их где-то взять, чтобы куда-то направить. Просто изменение направления, но ни в коем случае не творение, не создание нового.

   – А я слышал...

   – Про магов высшего уровня? Да любой гончар со своим искусством их переплюнет! Большинство, конечно, не используют и малой доли позволенного им – по бедности воображения – но там, куда пытаются идти, очень быстро натыкаются на предел. И всю свою жизнь я потратил на то, чтобы раздвинуть эти пределы.

   – Ты пытался покуситься на волю Творцов? – спросил я осторожно, чувствуя пробивающий меня страх.

   – Довольно успешно, должен сказать. Никаких испепеляющих молний с их стороны. Да и какое им дело до моих изысканий? Их куда больше интересуют разборки меж собой, а мы для них – не более чем развлечение. А мы, полагая себя любимыми детищами творцов, приняли их правила игры, не пытаясь их пересмотреть, и теперь ощущаем на себе всю их прелесть. Вот в чем их вина! Они оставили этот мир, забыв, что, предоставленный сам себе, он выродится, без всплесков извне! Посмотри: очень быстро жители Бросс Клагана нашли самое выгодное устроение государства и живут при нем. Какой смысл говорить о бездуховности: духовность была Творцами не предусмотрена! Деньги надо давать под проценты; упавшего надо добивать, пока не поднялся. Очень быстро мир расслаивается на богатых, которые богатеют, и бедных, которые беднеют и пытаются выжить, работая на богатых. Где оказался ты – во многом дело случая; но потом перекроить судьбу крайне сложно.

   – Тем более что те, кто оказался в богатой части, и не собираются этого делать.

   – Напрасно ты так думаешь. Сколько раз я видел страдания на лицах тех, кто уже не знает, на что еще потратить деньги – при этом, желательно, так, чтобы остаться в живых. Разбогатевшие тоже хотят изменить свою судьбу; разумеется, они не хотят становиться бедными, но ищут, кем еще они могут стать. Одни – влезают в политику и рвутся к власти. Думаешь, почему так гоняются за магами? Не столько от большой нужды, сколько от того, что, имея мага, перестаешь быть просто богатым человеком, становишься кем-то еще. Но в итоге все сводится все к той же игре: есть деньги, их надо либо заработать, либо потратить с толком. И маги, нанимающиеся к правителям, включаются в ту же самую игру, поскольку другой нашими Творцами не предусмотренно.

   – В какую же игру играешь ты?

   – Я не играю в игры. Я намерен воздержаться от игры. Довольно уже и того, что весь Бросс Клаган превратился в какое-то странное животное, питающееся трудом окрестных стран и собственных подданных и перерабатывающее его в деньги. Они же ни о чем другом уже и думать не могут! У них все измеряется деньгами...

   – Как же тебя – мага, по всей видимости, – занесло на роль Правителя?

   – Мага, по всей видимости? – зло переспросил Аронд. – Да тот, кто был на месте Аронда до меня, просто умолял меня занять его место, прослышав о моих способностях. Только я мог тогда спасти Йострем. Потратив немыслимо долгие годы, я могу теперь обойти правила любой игры, кем бы она ни была навязана, хоть самим Воплотившим. Уже очень давно я ухожу от смерти. Хотя – признаюсь тебе в этом: я один по-настоящему боюсь ее, ибо знаю, что именно ждет меня после. И я могу рассказать, что ждет тебя.

   – Расскажи, – согласился я, без особого страха – но и без восторга.

   Поднявшись, он открыл дверь в дальнем углу комнаты и повел меня по узкой винтовой лестнице, вьющейся в теле горы, вниз, глубоко вниз. Внезапно путь завершился.

   В темном подземелье виднелись сполохи алого пламени, бьющегося где-то в сердце горы. На самом дне подземелья высилась темная фигура, необъятная взглядом; медленно скользя глазами по чудовищным клыкам, по сложенным крыльям, я с ужасом понял, что вижу дракона.

   – Но ведь это только чучело! – выдавил я с надеждой.

   – Не только, – покачал головой Аронд. – Это не труп и не чучело, наоборот: это завершенное творение, в которое осталось вдохнуть жизнь. И она вольется в него, стоит тебе или мне покинуть этот свет. Ты думаешь, тебе уготована участь стать творцом и занять место рядом с Воплотившим? Ошибаешься. После смерти ты воплотишься в это чудище и своими жизненными силами, накопленными за годы занятия магией, оживишь его.

   – Можешь ли ты доказать свои слова? – хрипло произнес я.

   – Зачем мне их доказывать? Если тебя хоть немного учили магии, ты сам увидишь потоки, тянущиеся от него.

   Он был прав. Здесь, у истоков древней силы, я видел почти воочию будущее лежащего предо мною дракона.

   – Но я не собираюсь покоряться уготованной мне участи. И готов научить тебя. На это я и потратил столько сил, времени и даже жизни других!