Текст книги "Хрупкое сердце (ЛП)"

Автор книги: Николь Жаклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Не наше дело, Лиззи, – вполголоса сказал мой дядя Дэн, пожимая руку моей тети на столе.

– Что не мое дело? – спросила мама, оглядывая стол. – Что мне здесь не хватает?

Она посмотрела на моего отца, но он не сказал ни слова.

– Что? – наконец, спросила она меня прямо. – Это из-за того, что происходит между вами двумя?

Я не ответил. Не мог. И даже не знал, есть ли что-то между Морган и мной. Я не собирался обсуждать с мамой что-то, что может случиться, а может и не случиться.

– Ты, очевидно, понял, что это была плохая идея, – усмехнулась моя мама. – Я поняла это по тому, как она перестала всплывать в разговоре.

Я действительно старался держать рот на замке. Поэтому стиснул зубы и уперся ладонями в бедра. Но, в конце концов, я просто не мог больше сдерживаться.

– Вообще-то, – сказал я, глубоко вздохнув. – Если кто-то и решил это, так это она. Если бы это зависело от меня, у нее уже было бы мое кольцо на пальце.

Все за столом замолчали секунды на две, а потом начался ад. Брам расхохотался, Ани уронила голову на руки, словно не могла поверить в то, что я сказал, моя мать и тетя переговаривались друг с другом, недоумевая, о чем, черт возьми, я думаю, а дядя Дэн пытался заткнуть мою тетю. Но когда я взглянул на отца, он совсем не смутился. Его губы были слегка приподняты с одной стороны, когда он смотрел на меня, и в его глазах не было ни грамма удивления.

Я знал, что эти слова произведут взрыв. И также знал, что они были очень преждевременными. Мне нужно было заставить женщину поговорить со мной, если я когда-нибудь собирался сделать ей предложение. Однако я не знал другого способа сделать серьезность моего положения еще яснее. Если бы это зависело от меня, Морган и я были бы вместе. Мы были бы семьей.

– Эта женщина, – начала мама.

– Осторожнее, – предупредил папа, вздернув подбородок.

– Майк, – удивленно сказала мама.

Я с тревогой наблюдал, как папа сглотнул и положил вилку на стол.

– Мальчик более чем ясно выразил свои намерения, – тихо сказал папа, не отрывая взгляда от моей мамы – И я воспитывал его не для того, чтобы он позволял неуважительно относиться к любой женщине, особенно к женщине, которая ему небезразлична. Я знаю, что ты расстроена, Элеонора, но будь осторожна в своих словах.

Щеки моей мамы покраснели, а рот сжался от гнева.

– С какой стати ты думаешь, что это даже отдаленно уместно? – с отвращением спросила она моего отца.

– Почему ты думаешь, что это не так? – возразил папа. Все стихло после его слов принятия, и я почувствовал, что впервые за несколько месяцев могу сделать глубокий вдох.

Мои родители редко ссорились. Иногда, когда был ребенком, я слышал, как они тихо спорят после того, как все дети уже спали, но на следующее утро все обычно улаживалось. Они не держали обид и обычно не спорили ни о чем важном. Я никогда не видел, чтобы они спорили перед другими.

– Хватит, – сказал я, едва повысив голос. Как бы мне ни нравилось, что мой отец заступается за меня, я не мог больше смотреть на это.

Мама и папа удивленно повернулись ко мне.

– Я ценю это, – кивнул я отцу. – Но это не обсуждается.

Моя мама начала оправдываться, а я только покачал головой.

– Мне важно твое мнение, – сказал я, встретившись с прекрасными голубыми глазами, которые полюбил с того момента, как увидел их. – Но в данном случае это не твое дело.

– Она была девушкой твоего брата…

– Она не его что-то, – прервал я ее сквозь стиснутые зубы, не желая позволять ей использовать этот аргумент. Гнев поднялся во мне, как приливная волна. – И он оставил ее и их дочь в беде.

– Ты понятия не имеешь, что произошло между ними двумя, – упрямо ответила она.

– Я знаю больше, чем ты, – возразил я. – Я знаю достаточно.

– Достаточно, чтобы заставить тебя думать, что это нормально…

– Мама, – сказал я, перебивая ее. – Генри, черт возьми, бросил ее!

Мои руки были липкими, а шея горела. Мой желудок скрутило от тошноты, но я не мог остановить слова, лившиеся изо рта.

– Если я должен проявить какую-то лояльность к Генри, не любя мать его ребенка, то, наверное, я дерьмовый брат. Мне хотелось бы сказать, что, если бы Генри был здесь, я бы сказал ему то же самое, но давайте все будем честными. Если бы Генри был здесь, мы бы даже не знали об Этте или Морган.

– Как ты смеешь так говорить о своем брате, – прошипела мама, слезы навернулись на глаза. – Убирайся из моего дома.

Моя голова дернулась назад от яда в ее словах.

– Элеонора, – прогремел мой отец.

– Хорошо, – сказал я, совершенно разбитый и все еще практически вибрирующий от гнева. Я медленно отодвинул стул от стола и поднялся на ноги. – Дай мне знать, когда мне снова будут рады.

Папа позвал меня по имени, когда я подошел к входной двери, но я не остановился. Просто не мог. В ту минуту, когда вышел на улицу, все, что я съел в тот день, я оставил в кустах гортензии, обрамляющих переднее крыльцо. Дрожа, я забрался на свой квадроцикл и поехал к дому. К тому времени, как я добрался туда, у меня было два текстовых сообщения на моем телефоне.

Ани: Дай мне знать, если тебе нужно поговорить.

Брам: Чертовски вовремя.

* * *

– Хорошо, – объявила Ани, без стука войдя в мою дверь в воскресенье днем. – Я дала тебе всю субботу на то, чтобы ты пережил это.

– Спасибо, – проворчал я, откидываясь на спинку дивана и крепче прижимая спящего Коди к боку. – Хорошо, что ты это сделала.

– Это не ты, – рявкнула она, швыряя в меня свой мобильный телефон. Я вовремя увернулся от него, и он ударился о подлокотник дивана рядом со мной. – Я звонила тебе четыре раза.

– Не хотелось говорить.

– Дело сделано.

– Чего-чего?

Она остановилась между мной и кофейным столиком и уперла руки в бока, немного напоминая взбешенную фею, готовую бежать.

– Ты, – твердо сказала она, – поднимешь свою задницу, примешь чертов душ и соберешь чертову сумку.

Я проигнорировал приказ и сделал еще один глоток пива.

– Ты так чертовски беспокоился о том, что все подумают, – сказала она, пнув мою босую ногу ботинком. – Ну, теперь кот вылез из мешка. У тебя больше нет оправданий. Собирай свое дерьмо и езжай на юг.

– Ты забываешь одну деталь, – возразил я. – Морган не заинтересована.

Она в отчаянии пнула меня другой ногой, заставив меня вскрикнуть.

– Заткнись, – ответила она – Эта женщина ушла из-за тебя. Отрасти пару яиц и иди за ней.

– Ты слишком много времени проводишь с Брамом.

– Ты прав, я знаю, – самодовольно сказала она. – Но он продолжал возвращаться, даже когда было тяжело. А теперь посмотри на нас, мы воплощение проклятого семейного счастья.

– О да, – хмыкнул я. – Вы, ребята, практически Уолтоны.

– Тревор, – предупреждающе сказала она. – Если ты не встанешь и не потащишь свой зад в душ, я притащу шланг сюда.

– Иду, – ответил я, вставая на ноги. – Можешь отвести щенка в его будку, чтобы он не гадил в доме, пока я буду в душе?

– Не пытайся запереться от меня, – сказала она, поднимая щенка. – У меня есть ключ.

– Я знал, что это плохая идея, – пробормотал я себе под нос, направляясь в ванную.

Я сидел дома, не отвечая ни на звонки, ни на смс с тех пор как ушел от родителей в пятницу вечером. У моей семьи были добрые намерения, но у меня просто не было ни сил, ни желания разговаривать с ними. И был абсолютно уверен, что мельница семейных слухов бешено работала, и мне не очень-то хотелось их подпитывать.

Если бы позвонила мама, я бы ответил. Но нет.

Я глубоко вздохнул, вошел в душ и включил воду. Мама явно была зла, но я не знал, как это исправить, и даже не был уверен, хочу ли. Еще нет. Я всю свою жизнь пытался ей угодить, но не мог сдвинуть с места эту тему, и это разрывало меня. Мне казалось, что меня тянут в двух противоположных направлениях. Если бы я пошел в одну сторону, то потенциально мог бы получить все, чего хотел за всю свою взрослую жизнь. Если бы я выбрал другое направление, то смог бы восстановить разрыв между мной и женщиной, которая была моим защитником с тех пор, как мне исполнилось семь лет. Решение казалось невозможным.

Я позволил воде стекать по моей голове и груди, пока думал о Морган. Она молчала с тех пор, как вернулась в Сакраменто. Я надеялся, что это из-за того, что она была слишком занята, помогая сестре обустроиться, но был уверен, что дело обстоит не так.

Если и есть что-то, чему я научился в отношениях в своей жизни, так это тому, что вы уделяете время людям, которые вам небезразличны. Неважно, что происходило в вашей жизни, если есть свободная секунда, ты звонишь. Я не получил этого от Морган.

Теперь Брам и Ани подталкивали меня пойти за ней, и я был почти уверен, что это будет ошибкой. В какой момент погоня за ней сделала меня гребаным преследователем?

К тому времени, когда я вышел из душа, я еще не пришел к решению.

– Я собрала твою сумку, – объявила Ани, когда я вышел из ванной с полотенцем на бедрах. – Господи, прикройся, ладно?

– Ты в моей спальне, – категорично ответил я, схватив с комода боксеры и джинсы. – Выйди, чтобы я мог одеться.

Она вышла за дверь, но оставила ее немного приоткрытой, чтобы я мог ее слышать.

– Если ты поедешь сейчас, сможешь быть там к утру, – сказала она. – Я позабочусь о щенке.

– Я дерьмовый водитель, когда устаю.

– Тогда хорошо, что ты просто валяешься здесь с вечера пятницы, – парировала она – Кроме того, адреналин не даст тебе уснуть.

– Почему ты так в это вкладываешься? – спросил я, открывая дверь, как только оделся. – Почему ты так сильно давишь?

Ани на мгновение выглядела пораженной, прежде чем пожать плечами.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, – просто сказала она. – Теперь твоя очередь.

– Возможно, это не тот счастливый конец, на который ты надеешься, – ответил я, обнимая ее за плечи.

– Счастливый конец, – хихикнула она, пихая меня локтем в бок. Потом она засияла. – Если ты вернешься с разбитым сердцем, я поручу Лиз присматривать за Ари, а мы с Брамом приедем и напьемся с тобой в хлам. Как тебе?

– Звучит неплохо, – ответил я. Когда мы подошли в гостиную, я обнаружил на диване упакованный чемодан.

– Я положила туда все летнее дерьмо, которое смогла найти, – легко сказала Ани. – Не уверена, что что-то из этого поможет, но ты не умрешь от теплового удара.

– Спасибо.

Я оглядел дом, обдумывая все, что мне нужно сделать перед отъездом. На кухне был беспорядок, большинство окон были открыты, а моя гостиная выглядела так, будто на меня обрушился торнадо из чипсов и содовой.

– Я приберусь, – сказала Ани, пихая мне мой чемодан.

– Ты не обязана этого делать.

– Это разовое предложение, так что наслаждайся, – парировала она. – Иди, пока не потерял самообладание.

Через несколько минут я попрощался с Коди и уехал. Это было странно, но с каждым километром от моего дома и ближе к Морган я не нервничал, а все больше и больше убеждался, что делаю правильный шаг.

Глава 16

Морган

– Ты, откровенно говоря, шутишь, Ранна? – прошипела я, оглядывая гостиную, где она хранила свои вещи. Все пропало: ее одежда, ее пишущие принадлежности, все это. – Я убью тебя, – пробормотала я себе под нос.

Затем протопала на кухню и схватила телефон со стола, позвонив ей в пятый раз с тех пор, как двадцать минут назад проснулась и поняла, что ее нет. Я знала, что она чувствовала себя зажатой с тех пор, как мы добрались до папиного дома, но я не предполагала, что она просто уйдет, не сказав ни слова. Миранда была взрослой, я знала это, но она должна была знать папу, и я буду волноваться за нее.

– Миранда, – процедила я сквозь зубы, когда снова услышала ее голосовую почту. – Где ты, черт возьми? Если ты мне не перезвонишь, я позвоню мальчикам и скажу им, чтобы они начали искать тебя.

Я повесила трубку резким нажатием на кнопку «ОТБОЙ» и швырнула телефон обратно на стол. Если бы это был кто-то другой, я бы сказала, что вызову полицию, но я не могла сделать этого с сестрой. Сказать ей, что собираюсь послать за ней группу друзей моего отца, должно было быть достаточно.

Жизнь у папы приобрела совершенно иной тон с тех пор, как я приехала с Мирандой на буксире. Этта и я раньше были счастливы, почти беззаботны, пока мы обустраивались, и я смогла так быстро найти хорошую работу. Однако, как только Миранда была добавлена ​​к уравнению, все стало намного сложнее. В последнее время я так беспокоилась о ней, что она обвинила меня в том, что я ее задушила. Она была угрюмой и поникшей, и, хотя я полностью это понимала, ее настроение все еще приводило нас всех в бешенство.

Папа был в ярости, когда она объяснила, что с ней случилось. И он практически закрылся с нами, когда не работал, вместо того чтобы тусоваться с друзьями, как обычно. Поскольку я потеряла место в салоне из-за того, что сбежала без предупреждения, это означало, что мы все были в одном месте. Постоянно.

Мы начали ссориться и припираться из-за всякой ерунды. Этта чувствовала напряжение, и ей было труднее, чем обычно, ее большой палец редко покидал рот. Честно говоря, я не была уверена, как долго мы все сможем жить вместе.

Однако ни на секунду не могла представить, что Миранда так просто сбежит. Я понятия не имела, как она вообще уехала, учитывая, что у нее не было машины. Обернувшись, я попыталась посмотреть, не спрятала ли она свои вещи где-нибудь в доме, но ничего не нашла, когда через десять минут услышала, как Этта разговаривает в своей кроватке.

– Ты проснулась, – весело сказала я Этте, хотя молча злилась. – Хорошо ли ты спала?

– Ага, – ответила Этта, положив голову мне на плечо, когда я подняла ее из кроватки.

– Боже мой, – поддразнила я ее. – Ты стала слишком большой, чтобы я тебя носила.

– Нет, не я, – возразила она, обвивая ногами мои бедра.

Это была еще одна вещь, которую я начала замечать. Вместо того чтобы все время настаивать на том, что она большая девочка, Этта все чаще стала намекать на обратное. Иногда мне приходилось отвлекать ее отцом, чтобы у меня было несколько минут наедине с собой на заднем дворике.

– Ты права, – мягко сказала я, целуя ее в голову. – Ты все еще мой маленький ребенок.

Моя нахальная двухлетняя малышка не возражала.

Я сменила ей подгузник и выбросила грязный в полную корзину, затаив дыхание. Не знаю почему, но по дому я успевала сделать еще меньше, чем когда работала полный рабочий день. Все было в беспорядке, подгузники надо было постирать, и я была почти уверена, что не мылась три дня.

– Тетя хочет? – спросила Этта, когда я несла ее на кухню.

– Я не знаю, где тетя Ранна, – ответила я, заставляя себя сохранять бодрость. – Может быть, она пошла в магазин.

Я несла Этте хлопья, когда у меня зазвонил телефон. Я ответила, прежде чем он снова зазвонил.

– Привет.

– Не волнуйся, – сказал Олли, даже не утруждая себя приветствием.

– Зачем мне волноваться? – медленно спросила я, поглядывая через плечо на Этту. Она смотрела на меня, слегка приоткрыв рот и прижав большой палец к щеке.

– Сегодня утром мне звонил Фрэнк…

Я знала, что он собирается сказать, еще до того, как он закончил фразу, но все еще едва могла в это поверить.

– Он сказал, что не приедет на этой неделе, потому что собирается в путешествие по побережью.

– Сукин сын, – пробормотала я, глядя на раковину, полную грязной посуды. – Миранда с ним, не так ли?

– Он так и сказал, – ответил Олли. – Я так и подумал, что ты не знала, раз твой папа не упомянул об этом.

– Нет, – сказала я, улыбаясь Этте, проходя мимо нее на выходе из кухни. Как только отошла достаточно далеко по коридору, я продолжила. – Она ушла, не сказав ни слова.

– Ну, по крайней мере, ты знаешь, что она с Фрэнком.

– Это не совсем меня успокаивает, – огрызнулась я.

Я доверила бы Фрэнку свою жизнь. Он был практически членом семьи, и я знала, что он никогда намеренно не допустит, чтобы что-то случилось с Мирандой. Однако их история была гребаным дерьмовым шоу, и я не могла придумать для нее ничего хуже, чем сидеть целыми днями на заднем сиденье его мотоцикла.

– Он позаботится о ней, – сказал Олли.

– О да, – саркастически выплюнула я. – Я уверена, что это так.

Олли рассмеялся.

– Успокойся, мама-медведица, – сказал он. – Я уверен, что с ней все будет в порядке.

Он понятия не имел, что случилось с Мирандой в Орегоне. Никто из нашей большой семьи. Она так хотела, поэтому мы с отцом уважали ее решение. Я сожалела об этом сейчас.

– Мне пора, – ответила я, не утруждая себя спором с ним. – Если будешь говорить с Фрэнсисом, скажи ему, чтобы он позвонил мне.

– Я обязательно сообщу ему, что ты назвала его Фрэнсис.

– Мне плевать, – пробормотала я в ответ, прежде чем повесить трубку.

Я думала позвонить отцу, пока кормила Этту завтраком, но передумала. Чем дольше я думала об этом, тем меньше мне хотелось задушить сестру и Фрэнка. С ней случилось что-то плохое, но если я сделаю шаг назад и посмотрю на это со стороны, то у меня действительно не будет права голоса в том, что она делала или с кем проводила время. Она была взрослой.

Хотя я знала, что эмоционально она готовится к падению, я также знала, что физически она будет в порядке с Фрэнком. Мне нужно смириться с этим, даже если ненавижу это. Я просто очень надеялась, что когда она вернется после того, чем они, черт возьми, занимались, ей будет не хуже, чем когда она ушла.

Иногда моя семья была совершенно измотана. Я не могла себе представить, что мне придется иметь дело с большим количеством людей, кроме отца и сестры. Как это делали люди с большими семьями?

Пока Этта завтракала, я выпила тепловатый кофе и занялась уборкой на кухне. Я надеялась, что чистый дом поможет смягчить удар, когда мой отец вернется домой и обнаружит, что его младшая дочь сбежала из курятника.

* * *

Через два часа я была вся потная, грязная, а в волосах было что-то липкое, когда раздался звонок в дверь. Мы с Эттой убирались в доме и танцевали под музыку Диснея с тех пор, как та позавтракала, и она не выглядела лучше. Я была почти уверена, что липкое вещество в наших волосах было последствием поедания фруктовых закусок, которые мы разделили после мытья полов.

– Зачем нам кому-то мешать? – спросила я у Этты, вскидывая руки в воздух – Мы заняты!

– Занятый! – раздраженно закричала она в ответ, по ее обнаженной груди стекала слюна. В какой-то момент я раздела ее догола, и на ней не осталось ничего, кроме пеленки с леопардовым принтом и пары тапочек принцессы. Я была предвзята, но все же была уверена, что она самый милый ребенок во вселенной.

– Нам нужно отослать их, – сказала я все еще слишком раздраженным голосом, поднимаясь с пола. – Я могу вам помочь? – спросила я, с размахом распахивая дверь. У меня отвисла челюсть, когда я увидела Тревора, стоящего на крыльце с плюшевой игрушкой и цветами в руках. – Вот дерьмо.

– Вот демо! – как попугай повторила Этта, подбегая к двери. – Вот демо! Твево!

– Ты явно рада меня видеть, – пошутил Тревор, его губы дернулись от удовольствия.

– Два! – снова закричала Этта, бросаясь на него.

Мое сердце екнуло, когда я попыталась поймать ее, но, к счастью, Тревор уже был там, уронив мягкую игрушку, чтобы прижать ее к своей груди, прежде чем она споткнется о порог.

– Привет, милая, – радостно сказал он, когда грязные руки Этты обвили его шею. – Я скучал по тебе.

– Боже, прости, – пробормотала я, поднимая с земли мягкую игрушку жирафа. – На, вот. – Я попыталась передать ему игрушку, но он не потянулся к ней.

– Классная музыка, – вместо этого сказал он, крепче усаживая Этту на свою руку. – Одна из любимых. – Он долго смотрел на меня, потом тяжело сглотнул. – Ты собираешься впустить меня?

Я отчетливо вспомнила, когда он в последний раз говорил мне эти слова, но не ответила так, как раньше. Мой язык будто приклеился к небу, когда я отступила от двери, чтобы он мог войти в дом. Повсюду валялись чистящие средства, музыка все еще гремела, и я чувствовала, как капля пота скатывалась по моей спине под футболкой. Мне хотелось провалиться сквозь пол от смущения.

– Мама убирает, – с гордостью сказала Этта – Я помогаю.

– Я вижу, – ответил он, сверкая глазами. – Похоже, ты тоже ела конфеты.

– Фруктовые закуски, – уточнила я, мои щеки горели, пока пыталась убрать свои растрепанные волосы назад, к своему конскому хвосту.

– Тебе нужна помощь?

– Нет, – быстро выпалила я – Нет, все в порядке. Мы почти закончили.

Этта начала бормотать, вероятно, пытаясь рассказать Тревору, чем мы занимались, когда он появился, но никто из нас не обращал особого внимания. Мы застыли, глядя друг на друга.

Я не была уверена, почему он был здесь. Мы не разговаривали с тех пор, как я вышла из его дома, и он был последним человеком, который, как мне казалось, мог стоять у двери. Очевидно, я была идиоткой, потому что Тревор стоял прямо передо мной. Его футболка и шорты выглядели чистыми, но помятыми, и от него приятно пахло, как будто он только что принял душ.

– Я скучал по тебе, – мягко произнес он, пока Этта извивалась, чтобы спуститься.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда он поставил Этту на ноги.

– Я скучал по тебе, – повторил он, его взгляд встретился с моим, когда тот выпрямился во весь рост.

– Но… – Я растерянно покачала головой, но не могла отвести от него взгляда.

Я проделала очень хорошую работу, блокируя мысли о нем с тех пор, как оказалась дома. Между общением с Мирандой и попытками уберечь отца от полной потери контроля, у меня действительно не было ни минуты, чтобы поковыряться в себе. Я не позволяла своим мыслям блуждать в его направлении, потому что, честно говоря, у меня уже их было слишком много. Теперь, когда он стоял всего в полуметре от меня, игнорировать его было невозможно, и я не могла поверить, что вообще могла это сделать.

– Я ничего от тебя не слышал, – мягко сказал он.

– Ты мог бы позвонить, – ответила я, поднимая руки и позволяя им упасть по бокам.

– Ты бы ответила?

– Да.

– Действительно?

– Возможно, – смущенно призналась я.

Он понимающе кивнул, но не отвел взгляда.

– Как Миранда?

– Лучше. – Я оглянулась и увидела Этту, лежащую на полу на диванной подушке. – На самом деле сегодня утром она отправилась в путешествие со старым другом семьи.

– Ах, да?

– Мм-хм.

Я снова откинула волосы с лица, едва сдерживая гримасу. Я была уверена, что от меня воняло. Футболка, которая была на мне, принадлежала моему отцу, баскетбольные шорты были бог знает откуда, а лак на ногтях был так облуплен, что это выглядело отвратительно. Он появился в самый неподходящий момент.

– Морган, – позвал Тревор, убирая мою руку с моих волос. – Все отлично.

– Мне нужен душ, – с сожалением ответила я. – Я не особо ждала компании.

– Ты выглядишь прекрасно.

– Нет, я противна.

– Стоп, – пробормотал он таким голосом, которого я никогда раньше от него не слышала. – Перестань суетиться.

Он глубоко вздохнул и провел рукой по бороде.

– Отнеси Этту в ее кроватку, – приказал он, немного напугав меня.

Я повернулась, чтобы посмотреть на нее, собираясь начать спорить, но мой рот закрылся, когда я поняла, что она заснула прямо на полу. Это был первый раз за неделю, когда мне не пришлось полчаса слушать ее нытье о сне, прежде чем она заснула. Не говоря ни слова, я обошла его и подняла ее. Потребовалось всего несколько минут, чтобы устроить ее в нашей комнате, а когда я вышла и закрыла за собой дверь, Тревор уже ждал в холле.

– Я подумал, что, наверное, это было ошибкой, приехать сюда, – тихо сказал он, вставая передо мной. – От тебя давно ничего не было, и я не был уверен, какой прием получу.

Мои глаза расширились, когда он прижал меня к стене. Я не протестовала, хотя выглядела грубо и была уверена, что он скоро это заметит. Во всяком случае, мое тело смягчилось при его наступлении, напряжение в плечах и шее рассеялось.

– Ходил туда-сюда, всю дорогу, – сказал он, кладя рука мне на шею. – Она собирается сказать мне оставить ее в покое? Не откроет дверь? Она скучает по мне?

Он ухмыльнулся, и мое сердце забилось быстрее. Я не была уверена, была ли это паника или эйфория.

– Я должен был доверять своим инстинктам с самого начала, – сказал он доверчиво. – Но я так боялся, что давлю на тебя.

Тревор начал играть с волосами на моем затылке, и я вздрогнула.

– Твои инстинкты? – прохрипела я, замерев, когда он скользнул пальцами туда-сюда по моей шее.

– Ты хочешь меня, – легко сказал он, слегка сжав руку. – Ты хотела меня с самого начала.

Я начала возражать, что это не так, но он оборвал мои слова несколькими своими.

– Ты хотела меня с тех пор, как пялилась на мою грудь в бассейне, – мягко сказал он. – Хотела меня, когда пригласила сюда. – Он склонил голову набок, когда его колено попало между моих бедер, давая мне понять, что то место, которое он описал, было не домом. – Ты хотела меня, когда надрала мне задницу. И все еще хотела меня, когда позвонила из общежития своей сестры.

– Что заставило тебя прийти к такому выводу? – с трудом выдавила я, вызывающе вздернув подбородок. Слова, которые он сказал, были правдой, но подача была совершенно чужда Тревору, которого я знала.

– То, как ты на меня смотришь, – ответил он.

Именно простота его ответа остановила все мои аргументы.

– Я также смотрю на тебя, – ласково признался он, опустив голову так, что его рот оказался всего в паре миллиметров от моего уха. – Как будто я плавал под водой и наконец выбрался на воздух.

Моя голова с глухим стуком ударилась о стену, когда его губы коснулись кожи чуть ниже моего уха

– Как будто я смотрю на подарок под рождественской елкой, который просил весь год.

Тревор скользнул губами по передней части моего горла и погрузился в выемку на ключице.

– Как будто не могу поверить, как мне повезло, что я, наконец, нашел тебя.

– Ты искал меня? – спросила я тупо, слова сорвались с моих губ, прежде чем я смогла их сдержать. И замерла, как только поняла, что сказала.

– Малыш, я искал тебя всю свою жизнь, – ответил он, поднимая голову, пока наши лбы не соприкоснулись. – Возможно, тебя еще нет, – выдохнул он. – Но я никогда не был так уверен.

Мои глаза заслезились, но я сдерживала слезы силой воли.

– Мне нужно в душ, – ответила я. Возможно, это было худшее и самое правдивое, что я могла сказать.

Тревор на мгновение напрягся, пристально глядя своими глазами на меня, но, прежде чем я успела извиниться или что-то сделать, все его тело начало трястись от смеха. Упершись одной рукой в ​​стену, а другой все еще держась за мою шею, он прислонился ко мне, уткнувшись лицом мне в шею, и смеялся, как сумасшедший.

Успокоившись, он поднял лицо и поцеловал меня так быстро, что я даже не успела наморщиться.

– Я поссорился с моей мамой, – сказал он, его улыбка исчезла.

– О нет, – пробормотала я. Может, поэтому он и пришел ко мне. Я знала, насколько близки он и его мама. Должно быть, он очень расстроился, если проехал всю дорогу до Сакраменто

– Ты хочешь поговорить об этом?

Тревор фыркнул от удовольствия и едва покачал головой из стороны в сторону.

– Я сказал ей, что надену тебе кольцо на палец, – прямо сказал он.

Интеллектуально я понимала слова, которые он говорил. Однако логически не могла уловить смысла.

– Ты что? – выпалила я, пытаясь понять, шутит ли он.

– Я ясно дал понять, что мы с тобой стали чем-то, к чему им нужно привыкнуть.

– Господи, – пробормотала я, рассеянно толкая его в грудь. И, полностью проигнорировав то, что он только что сказал, высвободилась из его объятий.

– Я вспотела, и мне нужен душ.

Я оставила его стоять в коридоре, а сама вошла в ванную. Он мог держать себя в руках, пока я очень быстро приводила себя в порядок. Не то чтобы он был у нас в первый раз.

Я была в душе менее пяти минут, когда его голос с другой стороны занавески напугал меня до чертиков.

– Я не могу понять, делаешь ли ты это намеренно, – сказал он, – или просто понятия не имеешь.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – отрезала я, мое сердце все еще билось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. – Могу я спокойно принять душ?

– Наверное, нет, – ответил он, подходя ко мне.

Я хотела разозлиться. И действительно сделала. Но, Боже мой, вся эта темная кожа была на виду, и он не выказывал абсолютно никаких признаков застенчивости.

– Я в душе, – пробормотала я.

– Я тоже, – весело ответил он.

– Я знаю. – Я продолжала смотреть, пока он не начал хихикать – Почему?

– Потому что я знал, что ты не сможешь сосредоточиться, пока не примешь душ, – ответил он, потянувшись за моим шампунем. – Но я не хотел ждать так долго.

Я позволила ему намылить мои волосы, даже не взглянув. Половина меня наслаждалась тем, что мы делали, но другая половина была в полном бешенстве. Почему он был здесь? Почему делал ход сейчас, когда раньше отступал? Какова была его конечная цель? И почему, во имя Бога, он сказал своей маме, что хочет жениться на мне? Тревор пошутил об этом? Должно быть, она взбесилась.

– Я вижу, как вращаются колесики у тебя в голове, – сказал он, запрокидывая мою голову, чтобы смыть шампунь. – Ты не хочешь поделиться своими мыслями с классом?

– Нет, – ответила я, отплевываясь, когда мыло стекало по моему лицу.

– Упс, – легко сказал он, вытирая остатки. – Почему ты не хочешь поделиться?

– Возможно, я не из тех, кто делится, – ответила я.

– Конечно, да, – возразил он, мягко двигая мои руки по бокам, прежде чем потянуться к гелю для душа. – Ты просто не хочешь ничего о себе рассказывать.

– Что ты делаешь? – спросила я, когда он опустился на колени в душе.

– Мою тебя.

– Я могу сама помыться, – возразила я, делая крошечный шаг назад.

– Я знаю, – сказал он, наклонив голову, чтобы посмотреть на меня, хотя вода брызгала ему в лицо. – Но мне хотелось бы самому это сделать.

Я склонила голову набок, задаваясь вопросом, чего мне не хватало в его загадочных ответах, но снова шагнула вперед, давая ему молчаливое разрешение.

Тревор начал с моих щиколоток и двинулся вверх, не то чтобы торопясь, но и не медля. Он не пропустил ни одного места, но и не задержался. К тому времени, когда тот добрался до моих бедер, я почти вибрировала от желания, но мужчина миновал любые эрогенные зоны, пробираясь по моей спине и туловищу.

– Тебе не нравится просить о помощи, – сказал Тревор, намыливая мою руку. – Не любишь говорить о своих чувствах или слишком углубляться в них.

Я открыла рот, чтобы ответить, но снова закрыла его, когда он предостерегающе покачал головой.

– Я говорю сейчас, ты получишь свой шанс ответить позже, – сказал он, двигаясь дальше по моей руке. – Сначала меня это сбило с толку. Ты была так приветливы, когда я появился в тот первый раз. Так просто. Я принял это как должное.

– Должное? – спросила я, игнорируя его взгляд.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – ответил он. – Хватит мне мешать.

Я закрыла рот и подняла одну бровь. И не могла дождаться, когда придет моя очередь говорить. Какого черта я вообще позволяла ему командовать мной? Он был в моем доме и прервал мой проклятый душ.