Текст книги "Хрупкое сердце (ЛП)"

Автор книги: Николь Жаклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Морган

– Вот чек, – сказала я, ухмыляясь восемнадцатилетним девушкам, которые приходили за кольцами для пирсинга носа и сияли от счастья со своим новым приобретением.

– Джесси? – Я позвала из маленькой комнаты ожидания человека. – Ты следующий.

Мои опасения, что придется бросить всех моих постоянных клиентов, оказались напрасны. Новый магазин, который я нашла с небольшой помощью Олли, был занят сам по себе. Их репутация была настолько прочной, что приходящие клиенты даже не заботились о том, какой пирсинг они выберут. Они знали, что находятся в надежных руках, и я получала стабильный доход от комиссионных. С тех пор, как я начала, у нас не было пустых дней.

Слава богу, жизнь, наконец, вернулась в нормальный режим. Пока я работала, Этта проводила время с моей тетей Лоррейн, и она даже не позволяла мне платить ей, поэтому я копила. Все шло намного лучше, чем я ожидала.

В моем счастливом финале была только одна загвоздка, и она имела форму мускулистого лесоруба с бородой, которую я все еще чувствовала в ладонях, когда достаточно сильно мечтала. Я игнорировала голос в моей голове, умоляющий меня позвонить и извиниться за дерьмовое обращение с ним.

Я плохо справилась с этой ситуацией и струсила, чтобы что-то с этим сделать. Потом просто вспоминала выражение его лица, когда сказала, что это ошибка. Боже. С таким же успехом я могла ударить его по яйцам.

Не помогло и то, что его мама на следующий день была такой странной. Во всяком случае, ее поведение только подтвердило мое мнение в то время. Только позже, когда остыла и перестала волноваться, а затем и получила первое из множества дружеских сообщений от Элли, я поняла, как сильно все испортила.

Я знала, что слишком беспокоилась о том, что подумают люди. Хотя не всегда была такой. Долгое время я делала все, что хотела, и проклинала чужое мнение. Однако, как только у меня появилась Этта, все изменилось.

С рождением дочери старые страхи всплыли на поверхность. Я знала, как предрассудки могут перевернуть жизнь с ног на голову. Видела это в течение долгого года, когда мой отец боролся, чтобы вернуть нас.

Во мне не было ни одной части, которая думала, что Тревор будет сидеть сложа руки, если его мама решит доставить мне проблемы. Однако я не могла быть уверена. Он был самопровозглашенным маменькиным сынком.

Поэтому вместо того чтобы звонить или даже писать текстовые сообщения, я полностью прерывала контакт.

К моему удивлению, я очень скучала по нему. Скучала по сообщениям в течении дня и случайным телефонным звонкам по ночам. Скучала по возможности отправить фотографии Этты, делающей что-то смешное, кому-то, кроме моей сестры. Мне также не хватало секса. Несмотря на то, что это произошло всего один раз, и я давно уже жила без этого, казалось, что мое тело теперь постоянно готовилось к нему.

Закончив пирсинг Джесси со штангой, которая стояла прямо на переносице, я отправила его заплатить и очистила свою рабочую зону сверху донизу. Он был моим последним клиентом, и я с нетерпением ждала возможности забрать Этту и поужинать. Мне нравилось то, что я делала, но моя спина болела как сумасшедшая от того, что весь день склонялась над людьми.

Я попрощалась и вышла из салона, слегка подпрыгивая. Конечно, я все еще размышляла, что делать с Тревором, и всю неделю получала сообщения и звонки от его мамы, но жизнь все еще налаживалась. Я не знала, что буду делать с визитом Этты к бабушке и дедушке, но пока Элли, казалось, давала мне немного свободы, чтобы разобраться. По большей части наши контакты вращались вокруг того, как обстоят дела у нас с Эттой. Она не заставляла меня выбрать время, когда мы снова увидим их, но вопрос всегда был там, прямо под поверхностью разговора. Независимо от того, насколько добра Элли была ко мне сейчас, я не могла отойти от того, как она смотрела на меня, и тех комментариев, которые озвучивала Тревору, когда они были в гостях. Я не была уверена, когда буду готова снова проводить с ней время. К счастью, сегодня мне не пришлось принимать никаких решений по этому поводу.

Пока я выбирала между суши рядом с нашим домом и доставкой пиццы, мой телефон зазвонил.

Я почти проигнорировала его. Если бы со мной была Этта, точно проигнорировала бы.

Слава богу, я этого не сделала.

Когда я ответила, голос сестры раздался по трубке, и у меня скрутило живот.

– Морган, – прохрипела она, икнув, как будто не могла отдышаться. – Я думаю, что сделала что-то глупое.

– Ты в порядке? – испуганно спросила я. – Ранна? Ты в порядке?

– Я не знаю, – ответила она дрожащим голосом.

Я стиснула зубы, быстро открыла дверь и забралась внутрь.

– Ты попала в аварию? Где ты? – сдавая задним ходом, я держала телефон плечом и выехала с места для парковки.

– Я не ранена, – сказала она. – Я не думаю, что мне больно.

– Что ты имеешь в виду, ты не думаешь, что тебе больно? – Я отчаянно торопилась, бросаясь к дому своих тети и дяди.

– Ты можешь приехать в Бенд? – спросила она. – Мне жаль. Я знаю, что ты только что начала новую работу и...

– Конечно, – сказала я, не задумываясь ни на секунду. – Я уже в пути.

Она начала плакать, и мои глаза наполнились слезами. Я никогда не могла сохранять спокойствие, когда моя сестра была расстроена. С детства я чувствовала ее боль почти так же остро, как свою собственную.

Я понятия не имела, что происходит, и не понимала, зачем я ей нужна, но это не имело значения. Она никогда раньше не просила меня приехать к ней. Конечно, были времена, когда из-за тоски по дому для нее было практически невозможно оставаться в Орегоне, в колледже, а за два года до этого она рассталась со своим парнем и звонила каждый вечер, потому что ей было так одиноко, но она никогда не просила приехать меня в Орегон. Ни разу.

– Я еду с работы домой, – успокаивающе сказала я, пока она плакала. – Мне просто нужно забрать Этту и собрать вещи, и тогда мы будем в пути.

– Не говори папе, – отчаянно попросила она, ее слова были искаженными и гнусавыми.

– Ранна, я должна сказать ему, что мы уезжаем, – возразила я, выезжая на улицу моей тети. – Мы живем с ним.

– Не говори ему почему. Пожалуйста, Мор.

Болезненное ощущение в животе превратилось в нечто иное, когда я остановилась и уставилась в лобовое стекло. Что бы ни случилось с Ранной, должно быть, это было ужасно, если она не хотела, чтобы наш отец знал об этом. Мы рассказывали ему почти все. Когда Миранда позвонила мне и сказала, что ей плохо от травки, которую она забила у друга, я позвонила своему отцу, чтобы тот забрал ее. Когда узнала, что беременна от парня, с которым, как я знала, у меня нет будущего, то позвонила отцу, как только поговорила с Мирандой. Личное мы держали при себе, но в семье не хранили секретов. Недаром. И единственная причина, по которой я могла думать о том, что Миранда отказывается говорить нашему отцу, что она расстроена, заключалась в том, что она думала, что он сделает что-то, что вернет его в тюрьму.

– Хорошо, – сказал я, наконец. – Я не скажу ему почему.

– Ты обещаешь?

– Я обещаю.

Я взглянула на дом и увидела, что Этта взволнованно машет рукой перед окном.

– Я у Дэнни и Лоррейн, – сказала я Миранде. – Я пойду за Эттой. Я дам тебе знать, как только мы выедем.

– Хорошо.

Вылезая из машины, я поняла, что она так и не ответила ни на один из моих вопросов.

– Где ты? – спросила я, резко остановившись.

– В моем общежитии.

– Ты в безопасности?

– Ага.

Я стиснула зубы от ее коротких ответов.

– Запри дверь и оставайся там, – приказала я.

– Я в порядке, Мор, – сказала она, выдыхая, когда плач прекратился.

– Нет, это не так, – возразила я, у меня защипало в носу. – Но я скоро буду там, хорошо?

Как только мы перестали разговаривать по телефону, я поспешила за Эттой. Было кошмаром пытаться бросить тетю в спешке. Обычно я оставалась выпить кофе и заходила в гости на несколько минут, но с трудом могла вести беседу, и в моей голове возникали вопросы и страхи.

Два часа, прошедшие между телефонным звонком Миранды и той минутой, когда мы поехали на север в моей машине, были одними из самых долгих в моей жизни. Мне удалось убедить отца в том, что у меня есть несколько выходных для неожиданного визита к сестре, и я едва отговорила его от поездки со мной, но после этого мне все равно пришлось собрать вещи, накормить Этту обедом и схватить немного энергетических напитков в магазине на углу, прежде чем мы смогли отправиться в путь.

К тому времени, как мы двинулись на север по пятой межштатной автомагистрали, солнце начинало садиться, и Этта на заднем сидении начинала дремать. Я была благодарна за то, что с ней было так легко путешествовать, потому что мы ехали всю ночь, чтобы как можно быстрее добраться до моей сестры.

Я ненавидела, что мне пришлось взять с собой Этту, но альтернативы не было. Пока я работала, мы ни разу не расставались более чем на девять часов, и в ближайшее время это не изменится. Она была еще слишком маленькой, чтобы остаться без меня в одночасье. Я догадывалась, что, если бы у нее был другой родитель, все было бы по-другому, но были только я и она. Поэтому куда я, туда и она.

Один раз я позвонила сестре с дороги, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, но после этого оставила ее одну. Она казалась очень уставшей, и я надеялась, что та сможет немного отдохнуть, даже если на самом деле не спит. К тому же, удерживать усталые глаза на дороге и нажимая педаль газа до пола, это забирало всю мою энергию.

В три часа ночи, после того как Этта заснула, и мы дважды останавливались заправиться, я, наконец, добралась до кампуса колледжа Миранды. Было тише, чем я ожидала. Красивее. Повсюду были декоративные деревья, много травы, и даже парковки, заполненные недорогими машинами, были очищены от мусора и дворового мусора.

О кампусе явно хорошо заботились. Я не понимала, почему это имело для меня значение, но это так. Было приятно знать, что моя сестра жила и ходила в колледж в хорошем месте. Были годы, когда я жила в полной помойке, пытаясь понять свою жизнь, поэтому была рад, что она разбиралась в своей жизни в месте, которое выглядело вот так.

Найти ее здание было довольно легко, так как в кампусе было тихо, и я могла ехать настолько медленно, насколько мне было нужно, чтобы читать хорошо расположенные знаки на каждом углу. Найти место для парковки, на котором не было специального знака, оказалось немного сложнее, но я справилась. К тому времени мне было просто так нужно выбраться из машины и найти сестру, что я бы припарковалась на ухоженной траве, если бы не нашла что-нибудь довольно быстро.

Я затащила спящую Этту и нашу сумку в дом Ранны, используя код, который она написала, чтобы открыть входную дверь, а затем последовала за еще более удачно расположенными указателями в ее комнату на втором этаже.

А потом я просто остановилась, замерла. Мне нужно было добраться до нее, прикоснуться к ней и убедиться, что с ней все в порядке, но какая-то часть меня боялась того момента, когда она откроет дверь, и мне придется столкнуться с тем, что заставило ее нуждаться во мне здесь.

Наконец, я подняла руку и постучала шифром, который мы использовали в детстве, давая ей понять, что открыть дверь безопасно. Мне не приходилось использовать его больше лет, чем я могла даже вспомнить. Ей потребовалась почти минута, чтобы подойти к двери, и когда она открыла ее, удивление и облегчение заставили меня немного покачнуться на ногах.

На ней были старые пижамные штаны моего отца и большая толстовка с капюшоном, и ее волосы торчали во все стороны, но выглядела она прекрасно. Уставшая и грустная, но физически с ней все в порядке. Ее руки были засунуты в рукава худи, а длинные пальцы ног с синими потертым лаком выглядывали из-под манжет пижамы, поджатые на уродливом коричневом ковре, и это напомнило мне детеныша обезьянки. Все казалось почти нормальным. Только когда она открыла рот, все ужасные мысли, приходившие мне в голову за почти семь часов езды, подтвердились.

– Сисси, – прошептала она, и все ее тело, казалось, расслабилось, когда ее грустные глаза встретились с моими.

– Что случилось? – спросила я, входя в комнату.

Я положила Этту на кровать, чтобы обнять сестру.

– Не знаю, – ответила она, прижавшись лбом к моей шее.

Мои руки сжались, и я немного покачала ее из стороны в сторону, так же, как я делала с Эттой, когда она была расстроена.

– Я не знаю, что случилось. Я проснулась и ничего не могу вспомнить.

Моя голова начала стучать.

– Я вышла. Я всегда осторожна, когда выхожу на улицу. – Ее тело подрагивало. – Я выпускница. Я не идиотка. Я всегда осторожна.

– Хорошо, – сказала я, не зная, что ответить. – Хорошо. С кем ты была, когда уходила? – Она не отпускала меня, поэтому я тоже ее не отпускала. Если бы пришлось, я бы простояла на этом месте всю ночь, мои мускулы были так напряжены, что я практически дрожала.

– Я пошла одна.

Я поежилась, но не ответила. Миранда всегда была независимой. Ей никогда не требовалась большая компания друзей или компания в принципе, чтобы чувствовать себя комфортно. Ей было просто пойти в одиночку в ресторан или в кино; во всяком случае, я думаю, она предпочитала это.

– И где ты была? – спросила я, когда она больше ничего не сказала.

Ее грудь прижалась к моей, и если бы в комнате не было тихо, и я не слушала бы внимательно, я бы не услышала, как она прошептала:

– Я не помню.

Я прижала ее к себе еще крепче, поскольку в ее словах возник смысл. Она вышла одна и проснулась одна в своей комнате, но та понятия не имела, где была и что случилось. Минуты и часы ее жизни просто выпали.

Я тяжело сглотнула и провела рукой по ее коротким волосам.

– Тебе было плохо, когда ты проснулась? – спросила я дрожащим голосом. – Тебе где-нибудь больно?

Миранда долго молчала.

– Нет, – ответила она.

Сначала меня охватило облегчение. Подавляющее облегчение всего тела. Но вдобавок к этому с силой кувалды стало осознание того, что моя младшая сестра лгала. Я не была уверена, лгала она нам обеим или только мне, но в глубине души знала, что она говорит неправду.

– Спасибо, что приехала, – сказала она, поднимая голову с моего плеча.

– Заткнись, – ответила я, пытаясь немного поднять настроение. – Мне все равно нужен был перерыв.

Мы обе знали, что это тоже ложь. Я едва начала свою новую работу после нескольких недель простоя. Я даже не была уверена, что вернусь к работе. Но это не имело значения. Семья превыше всего.

– Я так устала, – сказала она, опускаясь на единственный стул в комнате.

– Забирайся к Этте, – приказала я. – Она не занимает много места.

– Нет, – тихо возразила Миранда. – Вы ехали всю ночь. Ты с ней спишь.

– Ранна, – предупреждающе пробормотала я голосом старшей сестры. – Ложись в постель.

И точно так же, как когда мы были маленькими, и она знала, что я главная, моя сестра кивнула и забралась в кровать рядом с моей дочерью, обернувшись вокруг нее со вздохом. Я вытащила одеяло Этты из нашей сумки и накинула им на плечи, глотая желчь, поднимавшуюся у меня в горле, когда я задавалась вопросом, кто сделал то же самое прошлой ночью.

Кровать была испорчена, это я знала. Но я села на стул напротив них и подавила потребность поднять их обеих и сжечь все это.

Кто, черт возьми, привел мою сестру домой прошлой ночью? Кто оставил ее без воспоминаний о том, что произошло, и напугал ее до смерти?

Мои мысли метались, когда я сидела там и слушала, как дыхание Миранды выравнивается. Я была так зла, что едва могла видеть, и по мере того, как ночь шла, я снова и снова перебирала возможные сценарии. Кто-то, должно быть, видел ее. Ради всего святого, она жила в общежитии. Люди все время входили в коридоры и выходили из них. Для кого-то должно было быть почти невозможно пронести потерявшую сознание Миранду в ее комнату, чтобы никто этого не заметил.

Верно?

Я хотела плакать. Хотела закричать, когда Миранда дважды просыпалась и затем пыталась скрыть тот факт, что ей приснился кошмар. Мне хотелось вытащить каждого спящего студента колледжа в этом здании из своих кроватей и заставить их рассказать мне, где они были и чем занимались накануне вечером. Хотелось стучать по стенам и разгромить крошечную комнату.

Я хотела вернуться и научить Миранду, что безопаснее. Хотела сказать ей, что колледж, который она выбрала, ужасен, и ей следует выбрать другой. Хотела приехать в гости на неделю раньше, чтобы она не ушла одна.

К семи утра я слышала, как люди ходят перед дверью Миранды, готовясь к новому дню, и это еще больше разозлило меня. Кто-то, должно быть, что-то слышал. Кто-то должен был что-то заметить.

Я оставила записку для Миранды на ее столе и вышла из комнаты, блуждая глазами по каждому, кого видела. Парни и девушки переходили с места на место, не глядя в глаза и не обращая на меня внимания, глядя на свои телефоны и начиная свой день. Чувство тщетности окутало меня, как тяжелое одеяло. Эти люди не заметили бы, если бы я вышла из комнаты Миранды в крови и от меня воняло, как от канализации.

Мои руки дрожали, когда я вытащила телефон и пролистала свои контакты, наконец, остановившись на одном. Единственный человек, с которым я могла поговорить. Человек, с которым я обращалась как с дерьмом и игнорировала неделями.

Глава 13

Тревор

Я просидел половину ночи с черным лабрадором, которого «усыновил», поэтому, когда зазвонил мой телефон, даже не потрудился посмотреть, кто это был, прежде чем ответить.

– Тревор Харрис, – проворчал я, предполагая, что это был рабочий звонок, когда я шел к своему грузовику.

– Привет, Тревор Харрис, – ответил знакомый голос, заставив меня остановиться и проверить номер звонящего.

– Морган Райли, – сказал я, не в силах скрыть удивление в голосе.

Я знал, что увижу ее в какой-то момент, так как она связалась с моей мамой и согласилась приехать снова когда-нибудь, но не ожидал, что она когда-нибудь снова позвонит мне. Нет, я почти решил, что мне придется игнорировать то, как она избегает меня, на любом семейном мероприятии, на которое приводила бы Этту, просто для того, чтобы вести себя вежливо.

– Как поживаешь? – спросила она.

Я чуть не засмеялся, вопрос был такой глупый. Я перестал скучать по ней, как сумасшедший, и перешел к мыслям, что, возможно, принял неправильное решение, когда отступил, и, наконец, разозлился на то, как она со всем справлялась, и еще больше злился на себя за то, что влез в эту ситуацию в первую очередь. Какого черта она мне звонила?

– Я в порядке, – ответил я. Потом забрался в свой грузовик и завел его, не говоря ни слова. Я, черт возьми, не собирался поддерживать разговор. Это она мне позвонила.

– Это хорошо, – сказала она, и последнее слово в конце превратилось в ничто.

Именно тогда я заметил, что у нее изменился голос. Что-то было иначе. Что-то пошло не так.

– Этта в порядке? – спросил я.

– Да, она в порядке, – мгновенно ответила Морган.

– Это хорошо.

Потом снова тишина. Ни единого слова, которое бы указывало на то, почему она позвонила мне или что ей было нужно. Она просто висела на телефоне, как будто это было совершенно нормально.

Мы оба одновременно нарушили молчание.

– Что ты…

– Я думаю, что кто-то накачал мою сестру наркотиками.

– Чего-чего? – рявкнул я, крепче сжимая руль.

– Я думаю, что кто-то накачал ее наркотиками, – повторила она снова совершенно сбитая с толку.

– Контекст, – ответил я, пытаясь сосредоточиться на дороге. – Кто накачал ее наркотиками?

– Я не знаю, – проговорила Морган. – Я понятия не имею. Она сказала мне, что даже не может вспомнить, куда она пошла, а потом та проснулась в своей комнате в общежитии.

– Она все еще в Орегоне? – спросил я, свернув на стоянку на работе. – Тебе нужно, чтобы я поехал туда?

Я и представить себе не мог, что такое случится с Кейт или Ани, пока я был в совершенно другом состоянии. Мысль о невозможности добраться до них приводила меня в ярость.

– Нет, – ответила Морган. – Нет, я здесь.

– Ты где?

– Я в Бенде. Со своей сестрой.

– Ты была с ней? – у меня перехватило дыхание.

– Она позвонила мне после, – пояснила она. – Я приехала вчера вечером.

– Где Этта?

– Она со мной, – ответила она, как будто это была самая нормальная вещь в мире.

– Господи Иисусе, – пробормотал я, остановив грузовик, как только добрался до места для парковки.

– Твоя сестра в порядке? Ей больно? Ты в порядке? Что тебе нужно? – Слова вылетели раньше, чем я успел их продумать.

– Я в порядке, – сказала Морган дрожащим голосом. – Мне ничего не нужно.

– Ты уверена? – После всего прошедшего времени и ее абсолютного отказа должна была быть причина для ее звонка. В тот момент меня даже не волновало, что это. Я просто хотел дать ей все, что ей нужно.

Может быть, это делало меня лохом. Но мне было все равно. Если и было в моих силах дать то, что нужно Морган, я был почти уверен, что сделаю все, что в моих силах, чтобы дать это ей.

– Думаю, мне просто нужно было услышать твой голос, – тихо сказала она.

Я почувствовал теплоту в груди от этих слов.

– Ты можешь услышать мой голос, когда захочешь, – напомнил я ей. Я никогда не принимал решения перестать говорить – это было ее решением.

– Я знаю, – ответила она. – Я облажалась. – Ее голос стал высоким, и я знал, хотя никогда раньше не слышал этого тона, что она плачет.

– Эй, – сказал я мягко. – Эй, все в порядке.

– Она действительно напугана, – всхлипнула Морган. – Она потеряла часы, Тревор. Пуф. Она понятия не имеет, что случилось.

– Она сообщила об этом? – спросил я, качая головой, когда Брам направился к моему грузовику. Он развернулся на каблуках и вместо этого вошел внутрь здания. – Она с кем-нибудь разговаривала?

– Я так не думаю. Она позвонила и попросила меня приехать, поэтому мы приехали сюда вчера вечером. Миранда сказала, что не думала, что ей было больно, но...

Я поморщился и сознательно разжал кулак на руле. В моей жизни было немного вещей, которые могли бы заставить меня полностью потерять контроль, и насилие в отношении женщин было одним из них.

Я не понимал этого, не хотел этого понимать, и одна мысль об этом приводила меня в ярость.

– Ей нужно сообщить об этом, – сказал я, открывая дверцу грузовика, когда мне стало казаться, что в кабине не осталось воздуха. – Ей нужно пойти сегодня.

– Не знаю, сможет ли она, – пробормотала Морган, откашлявшись.

– Какого? Почему?

– Потому что, – отрезала Морган и тяжело вздохнула. – Просто так.

Я в замешательстве покачал головой, но спорить не стал. Даже если думал, что она поступает неправильно, решения ее сестры не были моим делом. Я не знал Миранду. Хотя много слышал о ней, но на самом деле никогда с ней не встречался.

– Мне лучше вернуться внутрь, – сказала Морган. – Я не хочу, чтобы они проснулись, когда меня нет рядом.

– Хорошо. – Я потер лицо рукой, не зная, что делать. – Позвони, если тебе что-нибудь понадобится.

– Хорошо.

– Серьезно, Морган, – сказал я. – Если вам понадобится что угодно. Я всего в паре часов от вас.

Как только она повесила трубку, я выскочил из грузовика и минуту постоял на прохладном утреннем воздухе, пытаясь успокоиться.

Было ли хреново, что я был рад, что позвонила Морган, хотя мне не нравилась причина этого? Тот факт, что они с Эттой были всего в паре часов от меня, заставил меня нервничать.

– В чем дело? – позвал Брам, выходя из здания, как только увидел, что я закончил говорить по телефону.

Я подумал о том, чтобы сбить его с толку, но только на секунду.

– Я разговаривал с Морган.

– Действительно? – с сомнением спросил он. – Что она сказала?

Все кузены знали, что между нами что-то случилось, но я был уверен, что Ани не сообщила им подробностей. Однако Брам был ее второй половиной. Я знал, что он слышал всю историю.

– Она в Бенде, – ответил я, кивнув, когда его брови взлетели вверх. – Что-то случилось с ее сестрой.

– Она сломала ногу или в коме? – спросил Брам, пытаясь понять, насколько плоха ситуация.

– Она проснулась, не помня прошлую ночь, – тихо сказал я сквозь зубы.

– Черт побери, – ответил он, мгновенно посерьезнев. – Нам нужно туда поехать?

– Они понятия не имеют, что случилось, – ответил я, качая головой.

– Она сообщила об этом? – Его вопрос меня не удивил, но мне показалось немного ироничным, что сообщение об этом было первой мыслью в наших головах, в то время как Морган и ее сестра чувствовали прямо противоположное.

– Она не собирается.

– Почему? – спросил совершенно сбитый с толку Брам.

– Понятия не имею. – Я направился к входной двери, но остановился прежде, чем добрался до тротуара перед зданием.

– Чувак, почему бы тебе не сообщить о таком дерьме? – спросил Брам, подходя ко мне.

– Это бессмысленно.

– Согласен. – Я сжал руки, желая что-нибудь ударить.

Я не мог войти внутрь. Не мог целый день работать, размышляя о том, что происходит в кампусе этого колледжа. Не мог оставаться на месте, в паре часов от Морган, зная, что она была со своей сестрой, на которую только что напали.

Мало того, что она взяла на себя эту ответственность одна, с ней также был двухлетний ребенок, и одному Богу известно, кто накачал ее младшую сестру наркотиками.

– Ты собираешься туда? – спросил Брам, читая мои мысли.

– Она, наверное, разозлится.

– Да какая разница, – пожал плечами Брам. – По крайней мере, ты будешь там, если ей понадобится помощь.

Я остановился и встретился с ним взглядом.

– Эй, чувак, – сказал он, поднимая руки перед собой. – Никакого осуждения. Я продолжал возвращаться после того, как Анита отшила мою задницу. Поэтому знаю, что это не всегда так просто, как кажется. Но она звонила тебе.

– Ани велела мне отступить.

– Если бы я отступил, меня и моей женщины не было бы там, где мы сейчас, – легко сказал Брам.

Я кивнул.

– Я позвоню тебе позже.

– Я сделаю твою работу за тебя, – крикнул он, когда я возвращался к грузовику. – Как всегда, черт возьми.

Я отмахнулся через плечо и ушел, не сказав больше ни слова.

Три часа спустя я заселялся в отель в Бенде.

* * *

– Что ты имеешь в виду, говоря, что ты здесь? – устало спросила Морган, когда я позвонил, чтобы узнать, где именно они.

– Я в Бенде.

– Ой.

Когда она больше ничего не сказала, я забеспокоился.

– Морган?

– Тебе необязательно было приезжать сюда, – медленно сказала она. – Я почти уверена, что моя сестра разозлится, если узнает, что ты это сделал.

– Я здесь ради тебя, – просто сказал я. – Где ты?

– Но я здесь ради своей сестры, – сказала она, не совсем аргумент, но достаточно близко.

– Морган, где ты?

Удивительно, но она не колебалась, когда назвала дом своей сестры и номер комнаты, и как только я закончил разговор по телефону, я направился в том направлении. Бенд – растущий город, но он не очень большой. Однако довольно внушительный. Мне потребовалось около двадцати минут, чтобы добраться до кампуса университета, и только пять, чтобы найти здание Миранды и чтобы войти внутрь.

Их безопасность была дерьмом. Все, что мне нужно было сделать, это попросить кого-нибудь придержать для меня дверь, поскольку я притворился, что ищу что-то в карманах, и меня впустили внутрь, не задумываясь. Я знал, что большинство колледжей таковы. Навещал Кейт в колледже много лет назад, и в здании ее общежития было то же самое, и тогда это беспокоило меня так же, как беспокоит меня сейчас.

Я легко нашел комнату Миранды, и прежде чем я даже постучал, услышал, как внутри болтает Этта.

– Кто ты? – спросила девушка, которая выглядела почти так же, как Морган, как только открыла дверь. Ее волосы были коротко острижены по бокам, а над бровью у нее была штанга. У нее также были большие темные полукруги под глазами.

– Твево! – крикнула Этта, пробегая мимо Миранды. – Эй, привет!

– Привет, малышка, – поздоровался я, подняв ее, когда она подбежала ко мне. – Я скучал по тебе.

– Я скучала по тебе! – Она крепче обняла меня за шею и прижалась щекой к моей, когда я встретился взглядом с Мирандой.

– Я должна была знать, что она позвонит тебе, – сказала она смиренно. – Заходи.

Комната была маленькая, но аккуратная. Там были письменный стол и стул, кровать и высокий комод, но там не было ничего, что кричало бы кому-то о личности. Все было… пусто. Как чистый лист.

– Я не очень хороший декоратор, – сказала Миранда, пожав плечами, заметив мое внимание.

– Я тоже, – признался я. – Но я почти уверен, что у меня это получается лучше, чем у тебя.

Миранда улыбнулась, но я не услышал того смеха, на который надеялся. Вместо этого она взглянула на женщину, лежащую к нам спиной, ее тело было завернуто в свитер поверх голого матраса.

– Морган только что наконец отключилась, – тихо сказала она. – Она не спала всю ночь.

– Вы немного поспали? – мягко спросил я, оставаясь на месте у двери.

Я был крупным мужчиной и был таковым с шестнадцати лет. И в этой маленькой комнате в общежитии с девушкой, которую только что обидели и которая даже не могла этого вспомнить, я, вероятно, казался даже больше. Поэтому не собирался приближаться.

– Да, – ответила она, слабо улыбаясь. – Вероятно, все еще борюсь с некоторыми последствиями.

Она сказала это так спокойно, что мне было трудно контролировать свое выражение.

– Ты должна кому-нибудь рассказать, – сказал я, наклоняясь, чтобы поставить Этту на пол, когда она начала шевелиться.

– Кому? – спросила Миранда, пожимая плечом. – Полиции? Я ничего не знаю. Я даже не могу вспомнить, что произошло после того, как я вышла за дверь. – Она указала на дверь за моей спиной. – Я почти уверена, что слишком долго ждала, пока какой-либо анализ крови скажет нам, что я приняла, и чертовски уверена, что не позволю ни одному доктору осмотреть себя, если они даже найдут волосы, которые мне не принадлежат.

– У тебя довольно циничный взгляд на систему, – спокойно ответил я.

– Да ладно, чувак, – усмехнувшись, ответила она. – Ты знаешь, что это правда. Кроме того, ты знаешь, что все подумают. Этой девушке не следовало уходить одной. Ей следовало быть осторожнее. Почему она думает, что мы можем ей помочь, если она ни хрена не понимает, что случилось? Может, она это придумывает. Может, она слишком много выпила и теперь пытается отыграться, как будто не помнит.

– Чушь собачья, – сказал я, наконец, оборвав ее обличительную речь. – Я не думал ни об одной из этих вещей.

– Ты не полицейский.

– Какого хрена это имеет значение?

– Потому что это так, – проговорила она. – Копы смотрят на таких женщин как я, и видят мусор.

– Никто не может смотреть на тебя и видеть мусор, – возразил я, качая головой. – Ни один человека.

– Ах, да? – сказала она. – Ты знаешь, сколько раз мой социальный работник смотрел в другую сторону, когда я была в системе? Ты знаешь, сколько раз я звонила в полицию в тот год, и они смотрели в другую сторону?