Текст книги "Хрупкое сердце (ЛП)"

Автор книги: Николь Жаклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Абрахам усмехнулся, и я была почти уверена, что это поразило Миранду и Этту не меньше меня. Его смех был заразительным и полностью противоречил той сильной, тихой атмосфере, которая от него исходила.

– Я собирался начать готовить обед, – неловко сказал Тревор, явно пытаясь сменить тему. – Кто-нибудь еще голоден?

– Я голодна, – ответила Этта, не потрудившись оторвать взгляд от книжки-раскраски.

– Ты всегда голодна, – поддразнил ее Тревор. – Кто-нибудь еще?

– Настоящая еда? – спросил Абрахам. – Ты снова не сойдешь с ума, ученый?

– Холодильник полностью заполнен, – категорично ответил Тревор.

– Я голодна, – сказала Ани, пожимая плечами.

– То же самое, – вмешалась моя сестра.

– Конечно, – пробормотала я, когда все взгляды сосредоточились на мне.

Час спустя я знала о Треворе гораздо больше, чем думала. Было что-то особенное в наблюдении за кем-то в их естественной среде обитания. Я знала, что он забавный и сообразительный, но не понимала, насколько хорошим может быть его чувство юмора. Эта его сторона проявлялась, когда он был рядом со своими кузенами, подшучивая. Он был с ними более саркастичен, его шутки давались легко.

Я знала, что он хорошо ладил с Эттой, но его близость к детям стала еще более очевидной, когда Ариэль проснулась, и он первым вытащил ее из автокресла. Потом держал ее, пока ходил по кухне, и неохотно отдал ее только тогда, когда ему пора было вытаскивать запеканку из духовки.

Его мастерство на кухне я запомнила во всех подробностях, но он также был действительно хорошим поваром, о чем я даже не думала. Я спокойно наблюдала, как он и Ани передвигались вокруг друг друга, резали, поджаривали и обычно складывали вещи вместе, как будто делали это годами – что у них явно было, – но Тревор был тем, кто отвечал за это. Ани подчинялась ему, задавая вопросы и ожидая его одобрения. В конце концов, ужин, который они приготовили, был феноменальным, и даже моя сестра съела большую порцию.

Я не раз ловила взгляд Миранды, и хотя не могла не заметить тусклое выражение ее лица, когда она пыталась внести свой вклад в беседу, я также заметила, что ее тоже заинтриговала динамика. Когда Тревор представил своих кузенов, он сделала вид, что у него не было другого выбора как впустить их в дом, но ужин в тот вечер показал, что это не так. Он просто не хотел их отвергать. Я не могла решить, как к этому отношусь.

С одной стороны, мне нравилось, что он заботился о своих чувствах. С другой стороны, меня очень беспокоило то, что он поставил их желания выше моих. Это было глупо. Я знала это. Они были его семьей. Но где-то глубоко в подсознании я ожидала, что он поставит меня на первое место, и этот факт поразил меня сильнее, чем я ожидала.

– Вы делаете пирсинг? – спросила Ани, выдергивая меня из безмолвного созерцания.

– Ага. – Я кивнула. – Уже около четырех лет.

– Круто, – ответила она, улыбаясь. – Я подумывала сделать еще один. Мне всегда скучно, и я позволяю им зарасти, но через год скучаю по ним, и мне приходится их заново прокалывать.

– Многие люди так поступают, – сказала я. – Или они начинают работать там, где им не разрешают их носить, а затем возвращаются, чтобы их переделали, когда они меняют работу.

– Теперь я домохозяйка, – сказала она, пожимая плечами. – Так что для меня это больше не является препятствием.

– Звучит хорошо, – ответила я, не зная, каков был правильный ответ. И не могла представить, что смогу остаться дома с Эттой. Мне бы хотелось? Может быть. Я просто никогда не была в положении, когда деньги приходили бы без кучи тяжелой работы.

– Это была корректировка, – заговорщицки сказала Ани. – Но, честно говоря, мне это нравится. Было действительно трудно бросить.

– Да, я знаю это чувство, – согласилась я.

– В какой-то момент я, возможно, захочу вернуться…

– Нет, ты не будешь, – с явной поддразнивающей улыбкой прервал ее Абрахам. – Ты просто хочешь добавить еще парочку.

– Он, наверное, прав, – проворчала Ани. – Я ничего не могу с собой поделать. Отдай мне всех младенцев.

Все засмеялись.

– Я хотела бы в какой-то момент получить больше, – сказала я, когда снова стало относительно тихо. – Но у меня есть щепотка Этты.

– Мне не щепотка, – рассеянно сказала Этта, запихивая в рот кусочки говяжьего фарша. – Я, Этта.

– Хорошо, – сухо согласилась я.

– Я просто собираюсь присматривать, наслаждаться ими, пока я рядом, и возвращаться домой, в свой тихий дом, когда закончу, – вмешалась моя сестра, поднимая свой бокал в воздух, как будто она отдавала честь.

– Я была почти уверена, что это тоже будет моим будущим, – тихо сказала Ани, глядя на Абрахама так, что у меня возникло ощущение, что я подсматриваю. – Но в жизни происходят сумасшедшие повороты.

– Аминь, – сказал Тревор, впервые за долгое время заговорив.

– Я не могу иметь детей, – сухо сказала Ани. – Ариэль мы удочерили.

– Нет, правда? – с притворным удивлением сказала моя сестра, отчего я чуть не подавилась выпивкой. Я взглянула на счастливого ребенка на коленях у ее отца. У нее была намного более темная кожа, чем у обоих ее родителей, но я бы никогда не подумала об этом, пока Ани не включила этот факт в наш разговор.

– Я точно знаю, – сказала Ани, немного посмеиваясь. – Она слишком хороша, чтобы исходить от нас.

– Ты великолепна, – сказал Абрахам, откинувшись на спинку стула. – Замолчи.

– Я знаю, но ты практически горгулья, – парировала ему Ани.

Я улыбнулась, прикрываясь своим стаканом. Абрахам был кем угодно, но был примерно так же далек от одной из этих уродливых статуй, как любой человек, которого я когда-либо видела. Парень мог быть моделью.

– Хорошо, что я прекрасно чувствую себя в постели.

– И на этом я прекращаю разговор, – сказал Тревор, кладя салфетку на тарелку. – Я не хочу ничего об этом слышать.

– Я бы хотела послушать, – пошутила моя сестра.

Улыбка на ее лице стоила каждого мгновения, которое я провела с нежеланными посетителями. Это стоило разочарования, которое я испытала, когда поняла, что Тревор познакомил мою дочь с людьми, которых я не знала. Эта легкая улыбка была взглядом на сестру, которую я знала, ту, которая пронизывала всю жизнь. У меня перехватило дыхание, и я очень старалась не позволить себе проявить никакой реакции.

Через полчаса кухня была чистой, моя сестра вернулась в свою комнату с сонной Эттой, а Анита, Брам и Ариэль ушли после дружеских объятий. Визит оказался не таким плохим, как я ожидала, но я все еще была измотана. Это был такой долгий день.

Я сидела на крыльце в шезлонге, когда меня нашел Тревор.

– Как ты держишься? – спросил он, вынося Коди на крыльцо и отпуская его осматривать местность.

– Хорошо, – пробормотала я, глядя на деревья. Его подъездная дорога была длинной и извилистой, и даже когда я попыталась, мне не было видно главной дороги из дома. Я не могла увидеть и других домов, что было довольно удивительно, поскольку я знала, что дом его родителей, а также дом его дяди и тети были недалеко. Место было полностью уединенным.

– Ты сходишь с ума? – Он сел на верхнюю ступеньку и облокотился на перила, вытянув перед собой длинные ноги.

– Должна ли?

– Давай, Морган, – тихо сказал он. – Давай не будем играть в эту игру, хорошо?

– Какую игру? – Мои плечи напряглись, пока я продолжала смотреть в лес.

– Игру, в которой ты закрываешься от меня и отказываешься говорить? Эта? Ты это помнишь?

– Пожалуйста, – усмехнулась я, скрестив руки на груди.

Я действительно не хотела, чтобы мы разговаривали. Не хотела ничего обсуждать или даже признавать наличие проблемы. Хотела молчать. Я хотела посидеть в тишине и решить для себя, как отношусь ко всему, что произошло. Я чертовски ненавижу конфронтацию любого рода. От этого у меня мурашки по коже и сердце бешено колотилось.

– Я забыл позвонить им, – сказал он, устраиваясь поудобнее на своем месте. – Я не мог просто заставить их уйти после того, как они приехали сюда, чтобы помочь мне.

– Это именно то, что ты мог бы сделать, – сказала я так тихо, что не была уверена, что он меня услышал.

– Ты сошла с ума, – ответил он.

– Все нормально.

– Ясно, что это не так, иначе у тебя не было бы этого отношения.

– У меня нет отношения, – сказала я, мое лицо было лишено эмоций, когда я встретилась с его взглядом.

– Это будет происходить каждый раз, когда ты злишься? – рявкнул он. – Ты ведешь себя как...

Он не закончил фразу, и я немедленно подалась вперед.

– Как? – спросила я, склонив голову набок. – Сука?

– Нет.

– Да ладно тебе, Тревор, – умоляла я. – Скажи то, что собирался сказать.

– Я не собирался называть тебя сукой, – мягко сказал он.

– Конечно.

– Нет.

– Верно, – саркастически сказала я. Затем с трудом поднялась на ноги, готовая оставить его на крыльце, но прежде чем я успела сделать хоть один шаг, он тоже встал.

– Я собирался назвать тебя ребенком, – сказал он со вздохом, стоя между мной и дверью. – Собирался сказать, что ты ведешь себя как ребенок.

– Тогда почему ты просто не сказал это? – огрызнулась я.

– Потому что, – сказал он, выпрямляясь, – я не использую слова, чтобы причинить людям боль.

Моя голова от удивления дернулась назад. Слова были такими простыми, но когда он стоял там, не отрывая взгляда от меня, я знала, что смысл не в этом. Я понятия не имела, как ответить.

– Мне очень жаль, как все это закончилось, – мягко сказал он. – Я знаю, что ты хотела контролировать, как Этта познакомится с моей семьей.

– Дело не только в этом, – уточнила я. Мне хотелось закричать от разочарования, но его предыдущий комментарий испортил все. – Моя сестра, – выдохнула я. – Мы пришли сюда, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности. Как ты думаешь, что она чувствовала, имея дело с незнакомцами после последних двух дней? Как ты думаешь, я себя чувствовала?

– Я знаю. – Он мрачно кивнул. – Я знаю. Мне жаль.

– Я... – Я покачала головой, отказываясь закончить свою мысль, поскольку все эмоции последних двух дней заставили мое горло сжаться. Вот почему не хотела ничего обсуждать. Вот почему предпочла погасить свой гнев, пока он, в конце концов, не утихнет. И я знала, что он исчезнет; так всегда было. Даже если это так и не исчезло полностью, он становился управляемым.

– Что? – спросил Тревор, потянувшись ко мне. – Ты что?

– Я злюсь, – выдавила я сквозь зубы, не в силах удержаться от слез. – Я так зла.

Он обнял меня, но я была слишком занята, пытаясь удержать себя, чтобы ответить взаимностью. Я дрожала, когда тот рукой начал успокаивающе поглаживать мою спину, длинными движениями вверх и вниз.

– Они резали ее, – сказала я, не в силах сдержать гнев в своем голосе. – Они жгли ее, резали, а затем положили в кровать, как будто это было ничто.

Тревор издал болезненный звук в горле, но промолчал.

– Как кто-то поступает так с другим человеком? Как оставить след на ком-то без угрызений совести?

– Не знаю, – сказал он.

– Врач сказал, что ей повезло, что не было никаких следов изнасилования, – прошептала я. – Повезло. Ты можешь в это поверить?

Тревор не ответил. Он просто продолжал держать меня, пока я тряслась от сдерживаемой ярости. Это было слишком. Все это было чертовски болезненными. Моя сестра и я пережили столько дерьма, когда были детьми. Сначала когда мы жили с нашей матерью, разбившейся на поезде, а затем с целым рядом приемных семей. Так что пришло время нам успокоиться. Не так ли? В смысле, мы же не так много просили?

Почему, черт возьми, у некоторых людей была такая легкая жизнь, когда остальным из нас приходилось бороться за каждую частичку счастья, которую мы могли уловить? А потом, когда жизнь была готова подарить нам что-то хорошее, почему неимущим было так трудно просто принять это?

Почему я стояла в объятиях человека, о котором заботилась, того, кто простил меня за то, что обращалась с ним как с дерьмом, и не могла даже обнять его в ответ? Я не могла заставить себя это сделать. И просто стояла там, позволяя ему попытаться успокоить меня, и все это время ругала себя, свою жизнь и всех, кто меня подводил.

– Что тебе нужно? – спросил он, крепче прижимая меня к себе. – Скажи мне, что тебе нужно от меня.

Его слова только разозлили меня. Я не знала, что мне нужно. Неужели он этого не видел? Разве Тревор не мог понять, что я понятия не имела, что, черт возьми, делать?

– Мне ничего не нужно, – тупо сказала я после нескольких минут молчания.

– Да, конечно.

– Нет. Я в порядке.

– Нет, это не так.

– Я…

– Морган, – упрямо прервал он меня. – Скажи мне, что тебе нужно от меня.

– Мне от тебя ничего не нужно, – ответила я, мое собственное упрямство не уступало его. Я отстранилась, но отказалась встречаться с ним взглядом.

– Я вижу это по твоему лицу, детка, – сказал он. – Ты позвонила мне не просто так.

– Ты единственный человек, которого я знаю, кто живет рядом.

– Чушь собачья, – ответил он еще до того, как я закончила фразу.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – Я практически крикнула, в отчаянии вскидывая руки вверх.

– Скажи, что вам нужно! – ответил он. Его голос был таким разочарованным, но он не повышал голос.

Я молча смотрела на него.

Тревор вздохнул и одной рукой потер глаза, как будто устал. Потом сделал шаг назад, но прежде, чем кто-либо из нас смог покинуть крыльцо, мы были отвлечены звуком машины, едущей по его гравийной дороге.

Глава 15

Тревор

Было ощущение, что мы почти дошли до того момента, когда она могла заставить себя выйти за свои собственные рамки и сказать мне что-то реальное. Я начал понимать, что Морган было легче просить о помощи, когда она не нуждалась, но в ту минуту, когда помощь стала ей просто необходима, она полностью закрылась.

Теперь, однако, любой тип прорыва был полностью исключен. Морган неподвижно стояла рядом со мной, когда моя мама остановилась и вылезла из машины.

– Морган? – удивленно спросила мама, ее брови почти достигли линии роста волос, когда она остановилась у крыльца. – Что ты здесь делаешь?

Меня поразил не тон ее голоса, не язык ее тела и не тот факт, что кто-то, должно быть, сказал ей, что у меня гости, еще до ее прихода. Это были слова, которые та использовала. Она не сказала: «Я не знала, что ты приедешь в гости», или: «Когда ты сюда приехала?» Она специально спросила, почему Морган была в моем доме, и это меня совсем не устроило.

– Что ты здесь делаешь, мама? – легко спросил я, обращая вопрос к ней.

– О, я была на улице, – сбивчиво ответила она, делая какие-то странные движения руками. – Я хотела познакомиться с твоим новым щенком.

Я повернулся, чтобы найти Коди, которого полностью игнорировал во время разговора с Морган, и нашел его спящим на коврике.

– Он здесь, – сказал я, поднимая его на руки.

Я спустился по ступенькам прежде, чем мама успела подойти ближе, и вручил ей сонного щенка.

– О, он милый, – сказала она, прижимая его к своей груди. – Ты взял его у Мэллори?

– Да, последний помет, – ответил я. Я не понимал, почему мы болтали, когда оба знаем, что Коди не был причиной ее прихода, но я опустил это. Чем дольше я наблюдал за ней, тем больше чувствовал ее нервозность, и не хотел усугублять ситуацию.

Когда за моей спиной заскрипела сетчатая дверь, мама подняла голову и заглянула мне через плечо.

– Этта тоже здесь? – спросила она у Морган.

– Да, – ответила Морган. Ее голос был хриплым, но все эмоциональные остатки нашего предыдущего разговора исчезли.

– Она может выйти на несколько минут? – с надеждой спросила мама, слегка улыбнувшись Морган.

– Она спит, – быстро ответила Морган.

Какой бы раздражающей ни была моя мать, мне все еще было трудно видеть разочарование на ее лице. Прежде чем я все обдумал, я повернулся к Морган.

– Может быть, она еще не уснула, – сказал я.

И сразу понял, что облажался, но не исправил свою ошибку. Я никогда не мог смотреть, как что-то расстраивает мою маму, не пытаясь это исправить. Итак, как идиот, я встретил взгляд Морган и стал ждать ответа.

– Я могу проверить, – ответила она.

Она повернулась и без лишних слов вошла в дом.

– Почему она здесь, Тревор? – спросила мама, как только Морган исчезла. – Ты не сказал мне, что она приедет в Орегон.

– Она здесь не в гостях, мама.

– Ну, она у тебя в гостях, – раздраженно ответила она. – Ты мог бы хотя бы дать мне знать.

– Она не хотела, чтобы ты знала, – сказал я, тут же пожалев о своих словах, когда понял, как они прозвучали. – Я просто имею в виду, что она скоро отправится домой, ма. Она приехала за сестрой…

– Почему? Разве сейчас не середина семестра? – удивилась она.

У меня не было возможности выбраться из ямы, которую выкопал себе, когда Морган вышла наружу без Этты.

– Извините, – неловко сказала она – Она спит.

Мама фыркнула достаточно громко, чтобы я мог слышать, но понимающе кивнула.

– Ну, тогда ладно, – сказала она.

Я ненавидел, что она была расстроена. Знал, что это, должно быть, убивает ее, быть так близко к внучке, не имея возможности ее видеть, и, честно говоря, я не понимал, почему Морган просто не разбудила ребенка. Не то, чтобы у моей семьи было много шансов увидеть Этту. Если разбудить ее один раз, чтобы навестить, это не нанесет никакого ущерба ее графику. Черт, я даже не был уверен, что у Этты есть расписание.

– Может быть, в следующий раз, – любезно произнесла Морган.

– Конечно, – ответила моя мама, ее губы слегка дрожали, когда она улыбнулась в ответ. – Я позвоню завтра и посмотрю, сможем ли мы что-нибудь придумать.

Она резко протянула мне Коди и поцеловала меня в щеку, когда я наклонился, чтобы обнять ее. Потом мама села обратно в машину и уехала.

– Морган, – позвал я, пытаясь поймать ее, когда она возвращалась в дом.

– Я иду спать, – сказала она через плечо, уходя.

– Позволь мне отнести собаку в его вольер, а потом…

Тихий звук закрывающейся двери спальни прервал мои слова.

* * *

Рано утром я проснулся от того, что в моем доме ходили люди. Это был сценарий, которого никогда раньше не было, и я некоторое время лежал, наслаждаясь звуком, прежде чем встать. Мне нравилось, когда в доме были люди. Время от времени Шейн и Кейт приезжали в гости, но они никогда не оставались у меня ночевать. Им просто было легче оставаться со стариками, чтобы бабушка и дедушка могли проводить как можно больше времени с детьми.

– Доброе утро, Тревор, – сказала Миранда, когда я направился к кофейнику. – Спасибо, что разрешил нам остаться.

– Конечно, – ответил я, улыбаясь ей.

Младшая сестра Морган все еще выглядела бледной и держала себя так, как держались многие приемные дети, когда они приезжали погостить у моих родителей, но она выглядела лучше, отдохнувшей, чем накануне. Я не мог представить, какую боль она должна испытывать, как физическую, так и эмоциональную, но я надеялся, что она выспалась.

– Вы, ребята, хотите что-нибудь сделать сегодня? – спросил я, делая глоток чертовски слабого кофе и стараясь не морщиться от того, насколько он отвратительный. – У меня есть все киноканалы, если вы просто хотите поваляться на диване, но на территории также есть много троп, если вам захочется прогуляться.

Миранда подняла руку, чтобы остановить мою болтовню.

– Я думаю, что мы скоро поедем домой, – сказала она извиняющимся тоном.

– О. – Мой рот захлопнулся, и я посмотрел в коридор, туда, где, как я знал, были Морган и Этта.

– Наверное, мне пора повидаться с отцом, – сказала Миранда. – Должно быть он недоумевает, почему Морган потащилась в Орегон, и если мы не скажем ему что-нибудь в ближайшее время, тот приедет сюда.

– Вы могли бы позвонить ему, – ответил я, выливая кофе в раковину.

– Я думаю, что он, вероятно, предпочел бы поговорить об этом лично, – тихо сказала она. – Не так ли?

Я остановился, положив руки на кофейник.

– Ага, – я повернулся и понимающе кивнул, – ты права.

– Но спасибо, – снова сказала Миранда. – За все, что ты сделал вчера, и за то, что позволил нам переночевать у тебя дома.

– Добро пожаловать сюда в любое время, – сказал я ей совершенно серьезно. – Если вы когда-нибудь захотите приехать в гости, погулять в лесу, или порыбачить, или просто сбежать на некоторое время – вам здесь всегда найдется место.

– Ты хороший человек, – ответила она, склонив голову набок – Ты ведь знаешь это?

– Я стараюсь.

Морган прошла по коридору, неся Этту и их сумку, и мой разговор с Мирандой внезапно закончился.

– Два! – радостно сказала Этта, брыкаясь ногами, чтобы спуститься. Как только она встала на свои ноги, она подбежала ко мне и обвила своими ручонками мою ногу. – Коди?

– Он на собачьей пробежке, – ответил я, проводя рукой по ее шелковистым волосам. – Хочешь пойти к нему?

– Нам нужно ехать, – сказала Морган, поправляя сумку, висевшую у нее на плече. Но когда наши взгляды встретились, та уступила. – Но ты можешь зайти к нему на несколько минут, – сказала она Этте. – Всего несколько минут.

Я понимающе кивнул и вывел Этту через черный ход туда, где находился временный вольер Коди. Ночью он спал в грязной комнате на огромной собачьей лежанке, которую, как я думал, он со временем перерастет, но днем ​​у него была огороженная территория с домиком и игрушками, с которыми он мог играть. В какой-то момент он станет достаточно взрослым, чтобы бродить, как ему заблагорассудится, но пока он мал, я не рисковал, он мог потеряться или быть убитым в лесу.

Этта продолжала нести свою тарабарщину, как только я выпустил Коди поиграть с ней, однако мое внимание быстро переключилось между ней и открытым кухонным окном, когда я услышал, как женщины внутри начали говорить. Они, должно быть, не знали, что окно было прямо у будки Коди. Я был предметом их разговора, так что я не чувствовал ни капли раскаяния за подслушивание.

– Почему мы уходим сейчас? – спросила Миранда.

– Потому что папа сойдет с ума…

– Он понятия не имеет, что происходит, Мор. Я почти уверена, что он мог бы подождать еще пару дней, чтобы узнать.

– Мы не можем просто оставаться здесь.

– Почему бы и нет? Он пригласил нас.

– Просто оставь это, Ранна, хорошо?

– Нет. Это дерьмо. Мне здесь нравится, и я не спешу рассказывать папе, почему я бросаю колледж.

– Ты знаешь, что он поймет. Ты можешь закончить колледж в Сакраменто.

– Дело не в этом, и ты это знаешь.

– Мне жаль, что ты пока не хочешь ехать домой, – сказала Морган. – Но я не хочу больше здесь оставаться. Может быть, мы сможем найти гостиницу по пути и остановиться на пару дней или что-то в этом роде.

– Почему ты не хочешь остаться здесь? Боже, ты такая раздражающая. Тревор практически боготворит тебя…

– Нет, ты не знаешь, – отрезала Морган.

– И у нас нет денег, чтобы просто болтаться в отеле, – продолжила Миранда, как будто ее сестра ничего не говорила.

– Просто перестань, пожалуйста.

– Это чушь собачья, – пробормотала Миранда так тихо, что я почти не слышал ее. – Ты обращаешься с этим парнем как с дерьмом.

– Нет, я не….

– Да, Морган, – отрезала она. – Так и есть.

Тогда все стихло.

– Твево, – позвала Этта. – Твево, Коди горшок.

– О, да, – ответил я, подходя, чтобы забрать ее, чтобы она не пошла за писающим щенком. – Он еще не очень хорош в этом.

Мы наблюдали, как он обмочился на себя, отказываясь останавливаться в своем исследовании стороны дома достаточно долго, чтобы остановиться и задрать лапку.

– Я думаю, ему нужна ванна, – сказал я Этте.

– Коди не любит ванны.

– Я почти уверен, что это так. Ты не любишь купаться?

– Я не люблю ванну, – ответила Этта, качая головой.

– Давай пока посадим его обратно в загон, – сказал я, шевеля губами.

Следующие несколько минут мы звали и уговаривали Коди подойти к забору, а еще несколько минут хвалили его за то, что он слушает. Затем, прежде чем я был готов, Морган вышла через заднюю дверь, чтобы забрать Этту.

– Пора идти, детка, – сказала она.

– Я не пойду, – возразила Этта.

– Ты не хочешь увидеть дедушку?

– Нет.

Морган вздохнула.

– Извини, Тутс. Нам нужно ехать домой.

– Нет, – сказала Этта, раздраженно сморщив лицо.

– Ага, – ответила Морган, подходя, чтобы вытащить несчастную Этту из моей руки. – Но с нами идет тетя Ранна. Может быть, мы сможем перекусить, как ты думаешь?

– Нет, – снова сказала Этта, хотя на этот раз чуть менее категорично.

– Ты можешь попрощаться с дядей Тревором? – спросила Морган.

Я был поражен, но не подал виду. Раньше она никогда не называла меня – дядей.

– Пока, – мятежно сказала Этта.

– Пока, Генриэтта, – ответил я, наклонился и поцеловал ее в щеку, убедившись, что моя борода щекочет ее подбородок.

Этта хихикнула, дав мне ответ, на который я надеялся.

– Я провожу вас, – сказал я Морган.

Столько всего пронеслось в моей голове, пока мы шли вокруг дома. Я хотел спросить ее, почему она так торопится уйти. Хотел узнать, получу ли я от нее известие, или мой телефон снова замолчит, и имел ли на самом деле значение тот факт, что она позвонила, когда я был ей нужен. Я хотел сказать ей, что сожалею о том, что прошлой ночью был на стороне мамы, что знал, что облажался, что люблю ее, что уже скучал по ней, а она еще даже не ушла, что я не могу так больше, не представляю свою жизнь без нее и Этты в ней.

Вместо этого я проводил ее до машины и открыл дверцу Этты, чтобы Морган могла пристегнуть ее к сиденью. Я уперся костяшками пальцев в окно Миранды в молчаливом прощании и улыбнулся, когда она ударила меня кулаком по стеклу. Наконец, когда Морган забралась в свою машину, я сказал единственное, что мог. Единственное, что было безопасно. Два слова, которые, как я надеялся, охватили все, что я чувствовал, и все, что, как я знал, она не была готова услышать.

– Езжайте осторожно, – приказал я, отходя от машины.

Кивнув, она включила заднюю передачу и развернулась, оставив меня стоять на подъездной дорожке.

* * *

– Она звонила? – спросил Брам за пятничным ужином через неделю.

– Нет, – коротко ответил я. – Нет с тех пор, как она написала мне, что они благополучно добрались.

– Ну, по крайней мере, она сделала это.

– Наверное.

– Чувак, тебе нужно разобраться с этим дерьмом, – сказал он, разочарованно качая головой.

– Думаешь, я не пытаюсь? – выплюнул я. – Я чувствую, что иду по минному полю.

– Что ж, – сказал он так, будто это было проще всего на свете. – Просто наступи на них.

– Чего?

– Если ты чувствуешь, что играешь с ней, прекрати это делать.

– Это еще не все, – выдавливаю я, откупоривая пиво. Я сделал большой глоток и прислонился к перилам заднего крыльца родителей. – Если я сыграю неправильно, она исчезнет, ​​и это будет моя вина, что мы не сможем видеть Этту.

– Да ладно, Трев, – ответил он. – Это слабо.

– Нет, это практично.

– Нет. Это слабо. – Он покачал головой. – Трев, если бы она была такой, ты бы не зациклился на ней. Ты используешь это как оправдание, чувак.

– Она довольно четко выразила свои чувства.

– Неужели? – спросил он. – Действительно? Потому что я видел, как она звонила тебе, когда была расстроена, а потом пряталась у тебя дома ночью. Видел, как она наблюдала за тобой, пока мы тусовались. Она мало говорила, но, черт возьми, она смотрела.

– Она сбежала, – выдавил я, пожав плечами, пытаясь скрыть, как сильно меня это беспокоит. – Она не хочет быть со мной.

– Или, может быть, ты не хочешь быть с ней, – возразил Брам, качая головой. – Мне кажется, вы оба слишком чертовски упрямы, чтобы понять это.

Я открыл рот, чтобы возразить, но он поднял руку, призывая меня к тишине.

– Мы можем играть в эту игру всю ночь, но я не гребаная женщина и не хочу говорить о твоих чувствах, – прямо сказал он. – Что это говорит? Ты бы предпочел быть правым или быть счастливым? Я думаю, вот это вопрос. Ты хочешь оставаться здесь в безопасности, зная, что она ушла, а ты пострадавшая сторона, или ты хочешь пойти и сделать первый шаг, чтобы все исправить? Тебе решать.

Брам вернулся в дом, но я немного постоял снаружи, размышляя над тем, что он сказал. Я провел большую часть своей жизни, пытаясь сделать так, чтобы людям вокруг меня было комфортно. В тот момент это настолько укоренилось в моей личности, что я не был уверен, что смогу это изменить. Когда Морган ушла, я не спорил. Это было то, чего она хотела, поэтому я отпустил ее. Это облегчило мне жизнь, если я был полностью честен с самим собой. Если это решение принимала Морган, то мне не нужно было иметь дело с чувством вины, которое вызывала у меня любовь к ней. Мне не нужно было беспокоиться о реакции моих родителей или о том, как наши отношения будут выглядеть для всех остальных.

Однако со временем я понял, какой отговоркой было мое оправдание отпустить ее. Была разница между тем, чтобы быть властным, и тем, чтобы показать кому-то, что вы о них заботитесь. Я был так озабочен первым, что начал думать, что пренебрег вторым.

Когда мой отец высунул голову из-за двери, чтобы сообщить мне, что ужин готов, я повернулся и вошел в дом, все еще обдумывая ситуацию.

– Мы должны снова начать обедать у тебя дома, – сказала мама моей тете, пока мы ужинали. – Я знаю, что ты какое-то время пыталась облегчить мне жизнь, но нам тесно за этим столом.

– Меня устраивает, – ухмыльнувшись, ответила тетя Лиз. – Я думаю, что Кейт скоро привезет детей, и нам понадобится дополнительное место.

– Ах, да? – Мама улыбнулась в ответ, но улыбка не коснулась глаз. – Это будет хорошо. Шейн не сказал ни слова об этом.

– Я думаю, что они решили рассказать только сегодня, – сказала тетя Лиз. – Я уверена, что он позвонит тебе сегодня вечером.

– Вероятно.

Ани толкнула меня локтем в бок.

– Если Шейн вообще знает, что это происходит, – пробормотала она мне себе под нос. – Последнее, что я слышала, он тренировался большую часть месяца, поэтому сомневаюсь, что он придет.

– Приятно, что Кэтти так хорошо умеет водить детей в гости, – сказала мама. – И что позволяет тебе видеться с детьми, когда она здесь. – Она закатила глаза, сунула кусок еды в рот, и мышцы моей спины и шеи мгновенно напряглись, пока я ждал, чтобы увидеть, к чему она клонит со своими комментариями.

– Почему бы и нет? – спросила тетя Лиз.

– Точно, – ответила мама. – Кажется, если бы вы были по соседству, вы бы хотя бы разрешили своим детям навещать своих бабушек и дедушек.

– Это было смешно, – сказала тетя, с отвращением качая головой. – Особенно, когда она была на территории.

– У нее есть имя, – холодно сказал я. – Морган.

– Тревор, – тихо сказала Ани, пытаясь меня успокоить.

– Мы знаем, – ответила мама.

– Ну, тогда почему ты им не пользуешься? – спросил я, мои слова стали немного более резкими.

– Что вы все напортачили? – спросила мама, сморщив нос в замешательстве. – Мы должны были увидеть Генриэтту, пока она была здесь.

– Не делай этого, – предупредила Ани себе под нос, постукивая ногой по моей под столом.

– Было бы немного трудно не видеть ее, когда она остановилась в моем доме.

– Да о чем это вы? – спросила тетя Лиз.