Текст книги "Даринга: Выход за правила (СИ)"
Автор книги: Ника Ракитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 19
– Он мог быть парализован, скован ужасом...
– Стоп! – Аурора подняла руки. – Что или кто такая эта вайпа? Как ей удалось захватить подростка и принести сюда?
Селестина присела, жестом предложив Ауроре сделать то же самое. Вырастила над ладонью безглазую фигурку под белым покрывалом, объемную, как голография, пальцем скрутила в туманную спираль и так же легко развеяла.
– Болотный дух, бледная дева, похитительница детей. Сказками о них пугают малышей, чтобы не выбегали по вечерам за околицу. А еще туманница и пастушка болотных огоньков.
– Что там с похищениями? Они и впрямь этим занимаются? – подался вперед антрополог.
– Вайпы забирают тех, от кого отказываются люди. Приносят на капища. Или прямо сюда. Имеющих яркий дар мы оставляем, остальных отдаем бездетным. Чаще это младенцы, Трилл был исключением. Его мать… – переводчик поколебался, – грела постель старому королю. И заодно делала все, чтобы королева не могла зачать. Мы раскрыли причину этой неплодности. Бледну казнили, но мальчик оставался при дворе, пока не родилась принцесса Бранни. Тем же вечером его бросили в топях. Не там, где обычно оставляют ненужных детей – намного глубже. Чтобы уж точно не выбрался. Еще и привязали.
– Варварство какое! – бросила Бьяника в сердцах.
– Дикарский прагматизм, – отозвался Фенхель.
– Трилл всегда был слабым физически, плохим охотником и следопытом. Он сумел развязаться, но пошел не к краю болота, а вглубь. Вайпы нашли его умирающим от лихорадки и кровопотери. И поразились силе скрытого в нем дара, не позволившего Триллу стать добычей зверей или утонуть.
Она материализовала над ладонью образ мальчишки – голого, искусанного насекомыми, распухшего, грязного. С обрывками веревок на ногах и руках и сбившимися в колтун волосами. Его губы шевелились, а щелки глаз полыхали пламенем.
– Бр-р…
Селестина смахнула фигурку с руки.
– Триллу даже понравилось здесь. Он жадно учился, но всегда оставался отстраненным, холодным, не пускал в себя даже лекарей. Мы уважали его право быть одному, надеялись, что он оттает со временем.
– А он заплатил злом за предоброе?
– Нет, просто ушел.
– И храм все еще существует? – удивился антрополог.
– Юношу поймали на рысканье и ненужных вопросах и вынесли отсюда спящим. Дали одежду, оружие, запас еды.
– Разумно. И Трилл не искал сюда вход?
– Искал. И ищет до сих пор.
Селестина подвигала плечами.
– Меня не убили сразу, потому что знали, что я знаю. Что было дальше? – нёйд сцепила пальцы в замок. – Трилл проповедовал, обрастал соратниками, мужал. И его бог мужал с ним вместе. Из защитника и хранителя равновесия он делался Судией, наказывающим за проступки – проступки против Трилла по большей части почему-то. Бывший напуганный мальчик становился знаменитым. А его идеи единства в боге и объединения сильно нравились королю. И однажды проповедник с триумфом вошел в Солейл. И все было хорошо до тех пор, пока буквально все не заметили, что самой ревностной прихожанкой юного проповедника стала королева. Трилла пытали, бросили в клетку, наутро должна была состояться казнь.
Границы подземного храма раздвинулись, исчезла статуя с лунами в руках, пропали стены и потолок.
В каменные стены дворца колотился ветер, глухо шумели водопады. Черный, без единого огонька город подковой лежал внизу, у серой, по-осеннему вспененной реки. Служанки за прялками засыпали, глупо сопели носами или приоткрыв рты. Похожая на лебедя женщина механически расчесывала спускающиеся до пола рыжие волосы. Девочка лет пяти, такая же рыжая, жалась у ее колен.
– Ступай, Бранни. Ты знаешь, что нужно делать.
Бесшумно, как мышка, бежала девочка по спящему замку. Иногда почти наощупь, потому что факельщика с ней не послали. Приникала к стене или ныряла в ниши, пока мимо тяжело проходили часовые. Карабкалась на кривые, высокие ступеньки винтовой лестницы. Шмыгнула в щель приоткрытой двери. Король храпел, отвесив нижнюю челюсть, обнимая сразу двух холопок, простых и душных. Шкуры сбились, в лунном свете из узкого окна их тела светились. Ключ от темницы Трилла, что король держал при себе, мешал ему тискать девок, и Агнейр спрятал его под подушку.
Бранни подкралась на цыпочках, почти не дыша, сунула руку за ключом. Отец застонал, пошевелился, придавив одну из любовниц. Та пискнула, мутные глаза приоткрылись. И девочка тихонько запела. Трое спящих задышали глубоко и ровно, а Бранни, пятясь, покинула покой.
Королева Эльге ждала дочь, одетая по-мужски, волосы она заплела и подняла в высокую прическу, укрыв капюшоном черного, словно ночь, плаща. Она забрала у Бранни ключ, растерла ей замерзшие ступни и ладошки, уложила в постель, укутала, спела колыбельную и поцеловала на ночь. А потом, никем не замеченная, вышла из башни, катая на языке мелодию, накрывавшую места, где Эльге проходила, покрывалом сна. Переступив стражей, вошла королева в темницу и выпустила Трилла из клетки. Расковала поясницу и опухшие синие запястья, приложила палец к губам и повела за собой. На конюшнях усадила на стремительного, как стрела, скакуна, и сама запрыгнула сзади. Они покинули замок через калитку в воротах и, проплутав по крутым горным тропам и выехав за город, узкой тропой поскакали на север сквозь ночь.
Конь двигался плавно, словно во сне. Стук копыт глушила палая листва. Осенний ветер шумел в кронах, швырял в лицо всадникам резные листья, цветом похожие на кровь. И так они скакали, ненадолго останавливаясь, пока ночь не перевалила за середину. Тут проклятие любви развеялось над королевой. Глухо рассмеявшись, она ударила в шею Трилла ножом. Проповедник успел отклониться, нож нанес лишь царапину. Но над ней разлилось туманное сияние, заставившее руку Эльге разжаться. И другие его раны светились, озаряя темный лес. А сам Трилл читал над королевой молитвы, прогнавшие из ее сердца ненависть. И все же, не доверяя спутнице, проповедник связал ей ноги и руки и повез на коне перед собой.
Но эта невольная задержка дала возможность кинувшемуся в погоню королю приблизиться к беглецам. Между алыми и золотыми кронами деревьев полыхали факелы. Псы лаяли, рвались с поводков. А перестук копыт десятков коней вяз в палых листьях и густом тумане. Трилл подогнал скакуна, и тот вынес его на болота и погнал по узкой алой дорожке над бездной. Погоня стреляла в беглецов, но ни одна стрела не смогла их коснуться. Ангейру кричали, что топи впереди бездонны, но он думал, что, возможно, Триллу известна безопасная дорога. И он решительно погнал коня по светящейся тропе среди темноты. Больше никто не видел ни его, ни свиты, ни коней, ни собак. А вера Трилла помогла ему и Эльге выбраться на сухой остров и найти там пристанище.
И там он дал волю мести и ненависти. Бросил несчастную лицом вниз под секущим дождем. Разорвал на ней одежды. Разодрал ногтями спину и ягодицы. И взвыл, неспособный к соитию.
Утром он возвратил Эльге во дворец. И стал прелатом новой веры и королевским исповедником. А умирая, Эльге сделала его опекуном своей дочери.
Видения развеялись, но какое-то время элвилин сидели оглушенные, переживая увиденное.
– Гадкий романтизм, – не выдержала первой Аурора. – Интересно, какая часть легенды правда? И кто рассказал, что на острове было, если все утонули? И как у Эльге ума хватило доверить ребенка подобному опекуну?!
– И никто не бунтовал? – повел плечом антрополог.
– С теми, кто выступал против Трилла, происходили нехорошие вещи. Кто-то сломал руку, упав с коня. Одного задрала болотная рысь, у второго градом побило поле… Это заметили и замолчали. Все, кроме нёйд. И тогда нас поставили вне закона. И Трилл начал загонную охоту. Нас все меньше, – Селестина обвела рукою храм. – Сканы перестают петь.
– В общем, все как всегда, – фыркнула госпожа Бьяника.
– А девочка?
Селестина уперлась кулаком в переносицу.
– Если до пятнадцати лет Бранвен не выйдет замуж – станет монахиней в основанной Триллом тайной обители.
– Добрый братик… – Фенхель вскочил и забегал вдоль статуи, перепрыгивая планеты. Бьяника посмотрела на него сердито.
– А что я не так сказал? – фыркнул антрополог. – Мог бы просто убить. А тут время между молитвами и удержанием власти тратит, отваживая от девчонки женихов. Или она страшненькая?
Начальница выразительно схватилась за голову. Нёйд улыбнулась:
– Нет, она красивая, рыжая. В мать.
– Понятия красоты отличаются у разных народов, – занудно начал Фенхель. – Для некоторых верхом шика являются обпиленные зубы и кость, продетая в нос.
Аурора мученически закатила глаза.
– С зубами у нее все в порядке, – неуверенно сказала Селестина, не зная, отвечать ли на выпад антрополога всерьез. – Я встречалась с Бранни. Но когда она вступила в детородный возраст, Трилл запер ее ото всех, якобы блюдя невинность юной королевы. Несколько раз я пробиралась в замок. Он охраняется не в пример строже, чем при старом короле.
– Тебя схватили там?
– Да.
– Так дело в юной королеве, а не в каком-то мифическом равновесии?
– Нет. Не в ней. Не только в ней. Идемте, нам не стоит здесь дольше оставаться.
Антрополог взвыл.
Он готов был посулить Селестине любые сокровища за возможность побыть в храме еще десять минут, три часа, сутки, неделю, пару месяцев, а лучше год, чтобы изучить и облазить тут все, сохранить, запечатлеть, потрогать руками накопленные нёйд знания. Фенхеля пришлось уводить едва ли не под руки.
Снаружи все так же шумели, дробились о пороги Большие водопады. Прежде, чем снова принять невидимость, госпожа Бьяника с подчиненным позволили себе снять маски и вдохнуть насыщенный брызгами воздух, совсем не такой, как в пещере. Они стояли на скользких позеленевших камнях между ручьями. Перед ними пенилась и ловила отражения, дробилась и переливалась стена воды. Солнце поднялось, бросая отвесные лучи. Позади была темнота, впереди яркий свет. И естество стремилось к нему, сбрасывая оковы мрачной легенды. То, во что легко было поверить в храме, в солнечный летний полдень казалось невозможным. По крайней мере, не хотелось в это верить. Ни в обезумевшую от любви королеву, ни в утонувшего в болоте короля, ни в то, что епископ Трилл, одержимый детскими комплексами и местью, удерживает наверху в замке единокровную сестру, чтобы вскорости отобрать у нее трон. Мистический триллер, фольклор, не более.
Глава 20
За тонкой пленкой силового барьера порхали и щебетали под ярким искусственным солнцем птицы. Сюда словно перенесли кусок девственного леса. Да и без всякого «словно». Из куска трухлявого обомшелого бревна вырастали, переплетаясь, лианы и деревца с зеленой, алой, почти белой листвой. От стволиков и листьев падали узорчатые тени, перемещались под легким сквозняком. Ползли вверх по стволам тонкие лианы с резными каемчатыми листьями. Летали и ползали насекомые. Торчали, величаво покачиваясь, метелки трав. И весь этот бодрый галдящий мир не пугали и не интересовали корабельные капитан и кот.
Зато они заинтересовали госпожу Бьянику, и пока играли в гляделки, лежа на животах, глава экспедиции заинтересованно за ними наблюдала.
– Что за инфантилизм, Альв? – ядовитый голос заставил Мадре резко сесть, а кота – зашипеть. – Вам обязательно лежать на полу?
– Я выполняю просьбу Липата.
Аурора приподняла смоляную бровь.
– Случился технический сбой, и пропала одна из птиц. Маленькая, пестрая, размером с воробья. Липат назвал ее летавкой.
– Бездна фантазии. Как обычно, – не упустила госпожа Бьяника возможности уколоть мужа. Альв сделал вид, что не замечает иронии.
– В тот момент в помещении был только Амурру.
Кот приподнял уши, услыхав свое имя.
– А что, следящие камеры в вольере тогда тоже не работали?
– Совершенно верно. Техника устранила неполадку почти мгновенно, но летавка исчезла.
– То есть, вы на глаз пытаетесь определить, не отравился ли кот инопланетным организмом?
Альв собрал терпение в кулак.
– Нет, пытаюсь вступить с ним в мысленный контакт, чтобы привел нас к останкам. Кот достаточно умен, чтобы не есть птицу вместе с перьями.
Аурора покивала головой.
– Он достаточно умен, и чтобы сбросить объедки в утилизатор. Вставайте, капитан, нас ждут великие дела.
В зал совещаний Бьяника вошла, так и держа Амурру под пушистое пузо и уложила его на центральную панель. Та была теплой, и кот не протестовал. Уплощился до коврика, закрыл глаза и, кажется, даже всхрапнул. Фенхель с завистью покосился на него. Корабельные часы показывали восемь утра – по мнению антрополога, жуткая рань. В поле он с легкостью поднимался и раньше, но дома хотелось выспаться. Изоил Сорд, в свою очередь, покосился на Фенхеля и усмехнулся. Был аналитик подтянут и собран, как всегда. А о складки формы, как говориться, можно было порезаться – что смутило уже капитана. Альв отряхнул белые брюки и вызвал Липата. Тот появился в экране, запихивая в рот бутерброд с рыбой – похоже, полевая группа сейчас как раз завтракала. И капитан подумал, не нарочно ли Аурора выбрала для совещания это время.
– Привет людям на болоте! – Фенхель отчаянно зевнул. Аурора отвлеклась, и штурман Риндир успел проскользнуть на место до того, как госпожа Бьяника вслух отметила его отсутствие. За ее спиной он кивал и подмигивал мужчинам, но стоило Бьянике повернуться – принял вид «придурковатый и бравый», вызвав ее раздраженное фырканье.
– Я вижу, все собрались, – она вызвала картинку солейлского выгона, с легкой руки Фенхеля названного «судным полем», потому как главные мероприятия королевский двор проводил летом здесь. Аурора укрупнила изображение, показав два камня с закутанными фигурами на них. Белые с золотом плащи епископа Трилла и королевы Бранвен были до смешного одинаковыми. Фигуры казались бесформенными, лиц под капюшонами рассмотреть было невозможно.
– По какому случаю банкет? – указал на изображение Фенхель.
– Несущественно. Мы должны, наконец, решить, с кем из этих двоих собираемся сотрудничать. Риндир?
По традиции высказывался первым тот, чей голос в данном случае меньше всего весил. Чтобы не пренебрегать его мнением.
– Хотелось бы взглянуть в лицо кандидатам.
– Ну, тогда я бесспорно уверен, кого он выберет, – шепнул Фенхель Изоилу. На «Твиллеге» за главным штурманом закрепилась репутация повесы. А он и не протестовал.
– В данном случае это неважно, – отрезала Аурора.
– Тогда я за Бранвен. Она законная королева.
Госпожа Бьяника кивнула: спасибо, мы выслушали. Подержала паузу, давая Риндиру возможность что-то добавить. Не дождавшись, повернулась к антропологу.
– Поддержим Бранвен – получим поддержку нёйд, – сказал он.
– Не могу согласиться с уважаемыми коллегами, – взял слово Липат. – Бранвен слишком молода и не пользуется поддержкой ни ближнего круга, ни народа. А сообщество нёйд чересчур незначительно, чтобы на него можно было опереться. До сих пор мы видели только одну и судим о ведьмах лишь по ее рассказам.
– Я вообще не понимаю, о чем мы спорим, – Сорд небрежным жестом смахнул изображение, попутно почесав Амурру за ухом. – Девочка ничего не решает, а епископ – просто псих с амбициями. Нам нужна гора над Солейлом – давайте возьмем гору над Солейлом. Все время, что мы ведем наблюдение – там появлялись разве что самые отчаянные пастухи с тощими псевдокозами и овечками. Каменистые пустоши, осыпи, вереск. Там даже птицы неохотно гнездятся. Разве вот змеям раздолье. Тропы настолько головоломные, что материалы и снаряжение придется доставлять по воздуху. Следовательно, город мы не растревожим. Мы тут беседовали с коллегой, – Изоил учтиво кивнул Фенхелю. – И я все больше прихожу к выводу, что работы можно вести под маскировкой, вообще не ставя в известность местных. Ну или слегка, буквально на капельку, отпугнуть их от вершины.
Он скрестил пальцы и покрутил перед подбородком.
– Несколько слухов, вовремя запущенных сплетен – и горожане вовсе перестанут там появляться. А мы сэкономим время и усилия. Потому что, – Сорд опять покосился на Фенхеля, – были прецеденты в истории. Договоришься с Византией, к примеру, что-то купить, ратифицируешь соглашения, потратишь силы и деньги. А тут придет третья сила, например, Киевская Русь. И все твои договоры под хвост коту.
Амурру дернул ухом, спрыгнул на пол и, задев когтем штаны Сорда, прошествовал прочь.
– Что вы такое говорите, Сорд! То есть, как вы такое вообще можете говорить? – Альв решительным жестом пригладил волосы. – Это их земля. И мы не имеем права вот так просто взять ее себе.
– А если не получится договориться?
– Так сделаем все, чтобы получилось. Я за Бранвен. Юная психика гибче, она легче воспринимает новое. Девушки любопытны и доверчивы.
– И вы собираетесь сыграть на наивности королевы? – Сорд фыркнул. – Чем тогда мой план хуже вашего? Количеством охвата народонаселения?
– Я неудачно выразился.
Госпожа Бьяника вывела на большой экран инструкцию по контактам:
– Не увлекайтесь, господа. И освежите память, если она того требует. У нас есть четкие прописанные правила. И ситуация не настолько критична, чтобы ими пренебрегать. Мы должны договариваться и мы будем договариваться. Разводить дипломатию, улещивать, платить. Но я предпочитаю заниматься этим с реальным сильным правителем – епископом Триллом. Ему принадлежит власть де факто, а с осеннего единения Танцовщиц будет принадлежать де юре, если до того времени королева Бранвен не выйдет замуж.
– А что! – ляпнул Риндир. – Это мысль.
Аурора повернулась к нему:
– Я вижу счастливого кандидата в женихи?
Риндир с преувеличенным испугом заморгал. Мужчины рассмеялись.
– Если меня все же ставят перед выбором – я за епископа Трилла, – сказал Изоил. – Лучше сильный правитель, чем никакой. И тогда наши голоса делятся ровно пополам.
– Подключим остальную команду?
– Пока нет, – Аурора тряхнула волосами. – Посмотрим на местных правителей в непосредственной близости для начала. Сыграем для них в торговых гостей с юга. Наблюдения наблюдениями, но непосредственный контакт намного познавательнее.
– Неплохой план в принципе, – поддержал Фенхель. – Пышность привлекает дикарей... не искушенных в тонкостях торговли аборигенов. Мы воздействуем на чувства, а не разум. Соблазним их зрелищами, ароматами, попробуем торговлю вслепую. Кстати, византийские купцы умудрялись в диких лесах Поволжья выменять на меха обыкновенные средиземноморские ракушки. Правда, очень красивые.
– Займитесь этим с суперкарго Фрезией, – оборвала поток речей Аурора. – Подберите товары. Соответствующие костюмы.
– И оружие, – добавил Изоил.
– Историческую достоверность предоставьте мне, – антрополог фыркнул. – А сами займитесь транспортом. А то что, звездолетом им свалиться на голову и после вылавливать местное население в густых лесах?
Бьяника нахмурилась:
– Никто и не говорил о звездолете. И, Торус, предупреждая ваш вопрос, коней воровать у местных мы тоже не будем. Смастерим струг. Три. Высадимся вне зоны видимости и на веслах поднимемся по реке.
– Против течения? На веслах?
Она небрежно пожала плечами.
– Ну, бурлаками поработаете. Вы парни крепкие.
И вывела изображение на большой овальный экран. Ладья с низкой осадкой изогнутыми носом и кормой, дюжиной весел по борту и полосатым прямоугольным парусом выглядела хищной и прекрасной, точно отраженный в закатной воде лебедь.
– Вот, это он.
– Точно струг? Не драккар? – приподнял антрополог смоляную бровь. – Может, местного мастера пригласим ладью строить?
– Местного? – Аурора похлопала себя ладонью по лбу. – Может, сразу в рубку его завести? На мол, наслаждайся.
– А что? – Альв хмыкнул. – Примет нас за богов.
– И стырит что-нибудь нужное, – фыркнул Изоил. – А еще у него будет культурный шок и когнитивный диссонанс на всю оставшуюся жизнь.
– Вообще человек существо гибкое и быстро привыкает к хорошему, – антрополог потянулся. – А поскольку вы, капитан, на исполинскую Bufo Hyacinthus не тянете, то за бога сойти и не надейтесь.
– Мне попрошайки на голову не нужны, – оборвала препирательства Аурора. – Я тут карго-культ не собираюсь закладывать. А вот три струга, – покосилась на Фенхеля, – ну, или драккара нам для солидности необходимы.
– Три? – Фенхель приподнял левую бровь. – А зачем нам три? Нам на первый двадцать шесть человек на весла надо. Да и в трюм товары не загрузишь, разве только золото и брильянты. Ну, еды дня на два. Там же межпалубное расстояние во, – он едва ли не вплотную сдвинул ладони.
– На остальные посадим на весла андроидов и в каждый встроим воздушную подушку и мотор. Нам, между прочим, еще через пороги идти, – прокрутил капитан изображение местности.
– Тогда разумнее смешать андроидов с живой командой. Так естественней будет смотреться, – заметил Риндир, приглаживая рыжие волосы.
Антрополог возвел глаза в потолок.
– Пусть будет один драккар, если вас так уж тянет на солидность. А два других – кнорры. Мачта с парусом, шесть весел по борту. И никаких андроидов, местные далеко не дураки. И не будем их заранее настораживать.
– Кнорры… – Аурора провела пальцем по списку поиска. – Это пузатенькие такие? Торговые? Чтобы в трюм поместилось побольше? Для реки они не сильно годятся, на прямом парусе не вылавируешь, – глаза быстро бегали по строчкам энциклопедии. – Да, без моторов не обойтись. Альв, подключите механиков. Изоил! На тебе и Цмине, – последний отвечал за безопасность на «Твиллеге», – весельная практика и военная тренировка.
– Понял.
– Свободны.
