Текст книги "Сборник "Похитители душ""

Автор книги: Ник Перумов

Соавторы: Полина Каминская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 70 страниц)

– Ну, а как же! Конечно! А что еще! – загомонили вокруг.

– Значит, теперь наша задача сводится к чему? Первое. Поставить аппаратуру. Второе. Ликвидировать источник наведения. Предварительно выяснив, зачем и кому это нужно. Всем ясно? Вопросы есть?

Вопросов оказалось море. Все опять зашумели и загалдели. А Лэйма, которую, видимо, кроме ее любви больше теперь ничего не интересовало, снова начала рассказывать Свете, как страдает и скучает без любимого.

– Как же скучаешь, если вы в одном отделении работаете? – удивилась Света.

– Ну да, в одном. – Лэйма обиженно надула губы. – А попробуй только мигни ему, хоть чуточку внимания прояви – и ага!

– Что "ага"?

– Завтра же – в запас уволят! Обоих!

– Да ну? – Света недоверчиво поглядела на темпераментную с виду Лзйму.

– Вот тебе и «ну». Можешь не проверять. У меня так две подружки уже… проверили. Дома теперь сидят, работу найти не могут.

– Да я и не собираюсь проверять, – пожала плечами Света.

– Ну, ну, не собираешься… То-то, я гляжу, с нашего командира глаз не сводишь. Так ты поосторожней. Он у нас мужчина строгий, даром, что одинокий… – Тут Лэйму кто-то окликнул. А к Свете подошел Саша.

– Заговорила она тебя? – улыбаясь, спросил он.

– Немножко. Но зато я узнала массу интересного.

– Например?

– Например, что ты здесь – человек строгий, даром, что одинокий…

– Точно.

– Странно, странно, Самойлов, – задумчиво протянула Света, – я уж думала, не меньше, чем женой сделаешь. Раз уж в твой мир попали…

– А я, знаешь, насилие ни в какой форме не уважаю. Даже в сказке, – серьезно ответил Саша, глядя Свете в глаза.

– Забавно… – сказала она, не опуская глаз.

– Что именно?

– Все. Все, что вокруг. Это ведь ты сам придумал. И что здесь у тебя – коммунизм небось? Офицеры, я слышала, спасая свою честь, готовы с жизнью покончить? А ты со своей компашкой на привидений охотишься?

– А ты, Жукова, еще в школе отличалась повышенной ядовитостью, – в тон ей ответил Саша.

– Вы чего это тут? Ссоритесь? – Прямо перед ними стоял, удивленно тараща глаза, высокий парень (Саша уже знал, что его зовут Гриша Серебряков и что он – лучший Сашин друг в этом мире).

– Нет, Гриша, не ссоримся. Спорим. Просто вот тут товарищ Жукова высказывает некоторые мысли по поводу нашего следующего задания…

– Какого задания?

– Обо всем – завтра. А сейчас – отдыхать! – громко сказал Саша и повернулся к Свете:

– Пойдешь ко мне пить чай?

– У меня есть выбор? – вопросом ответила она. – Ты знаешь, где ЗДЕСЬ мой дом?

– Увы. – Саша развел руками. – Ни загородного дома, ни особняка на Суворовском я тебе здесь не оставил.

– А моя квартира на Каменностровском? – спросила Света голосом раскулаченной старухи. – Ее ты тоже экспроприировал?

– Наверное. Я и не знал, что ты живешь на Каменноостровском. Но, думаю, можно и не проверять. Там наверняка обитает какой-нибудь многодетный врач или учитель.

– Прекрасно! – Света стала, уперев руки в бока. – Коммунизм в сочетании с мистикой. Мистический коммунизм, да? Лихо заверчено.

– Как получилось… – Саша, наклонив голову, спокойно смотрел на Свету. – Так как насчет чая?

– Пошли. Но… насколько я понимаю, тебе это может грозить всякими неприятностями?

– Что? Неприятностями? А… Лэйма про свою любовь нажаловалась? – Саша улыбнулся и помахал рукой уходящим ребятам.

– Она.

– Ну так ты не бойся, товарищеские отношения между мужчиной и женщиной у нас очень даже поощряются.

– Товарищеские? Это как же, интересно? Слушай, я только одного не поняла, эта Лэйма, она в тебя влюблена?

– Нет, что ты, что я – ловелас какой-нибудь? Она за Гешку замуж хочет.

– Так и в чем проблема?

– Проблема в том, что у нас женатых людей не держат. Увольняют сразу. Ясно?

– Ну ты и наворотил тут… – качая головой, заметила Света, выходя за Сашей на улицу. – А ты далеко живешь?

– Рядом. За пять минут дойдем.

Ночной город ничем не отличался от обыкновенного Питера. Тепло. Лето, наверное. И район знакомый.

– Это Васильевский? – спросила Света.

– Да. Улица Беринга, узнала?

– Слава Богу, хоть город нормальный оставил. А то я как вспомню приключения в Городе… И этот безногий… как его?

– Второй Диктатор?

– Вот-вот. Очень специальный дядечка.

– Так это ж не я напридумывал. Это Антонов. – Саша искоса посмотрел на Свету, как она отреагирует на упоминание о Виталии. А никак. Впрочем, нет, нахмурилась.

– Тогда я не понимаю, почему ты оказался сыном этого ВД?

– Ох, если честно, я и сам тут мало что понимаю.

– Слушай, а чем там все кончилось? Я помню только, что упала в какую-то яму, а потом?

– Потом… Команда наша нашлась вместе с Кувалдой Гризли, помнишь такого? – Света кивнула. – Мы тебя искали. Нашли. Правда… – Саша искоса глянул на Свету. Можно ли такие вещи говорить женщинам, даже если все случилось черт знает где и когда? – Ты парализованная была. А потом и Вомбат появился… -

Саша замолчал. Получается, что я сейчас на Антонова наговариваю. Как она это воспримет? Света горько усмехнулась:

– Что, опять гадости делал?

– В общем, да. Я не понял, но зачем-то ему были нужны именно ты и я. Куда-то он нас тащил. Место странное, около ТЭЦ.

– А зачем ему это понадобилось?

– Как – зачем? Ему же жизнь за это вернули! Мне казалось, ты и сама этого хотела…

– Хотела… – эхом повторила Света. – Слушай, у тебя случайно нет сигареты?

– Есть, – ответил Саша, протягивая ей пачку.

– Слушай, можно я где-нибудь здесь посижу? Мне что-то всего расхотелось… – Света остановилась, глядя прямо перед собой.

Вот точно могу вам сказать: будь я сейчас в любом другом мире, я бы в момент растерялся от этих ее слов. И стоял бы, как пень, не зная, что теперь делать. Но я находился в СВОЕМ мире.

Саша сделал шаг и крепко взял Свету за руку.

– Не падай духом, Светило. Мы уже почти пришли. Вон мой дом.

И что вы думаете, она вырвала руку и зашипела: "Не смей меня трогать, Самойлов!" Ни фига подобного. Она пошла рядом, не отнимая руки и только выбросив на ходу сигарету. Вот так-то, мужики. Главное – это силу свою почувствовать.

– …И вот чего я еще не понимаю, – говорила Света, сидя полчаса спустя на Сашиной кухне и прихлебывая чай. – Почему это мы с тобой все помним, а Поплавский – нет? Что вообще с нами случилось?

– Как что? Взяли нас всех за шкирку и переставили во времени назад. И чуть-чуть подправили наше прошлое. Так что, получается, что девяносто шестой год мы два раза прожили…

– Да… – Света задумчиво обвела взглядом кухню. – Я смотрю, ты скромняга. Всего-навсего однокомнатную «хрущевку» себе сделал…

– А я вижу, ты согрелась, – улыбнулся Саша. – Опять ехидничать начала. Света пожала плечами:

– Смешные вы, мужики. Все себе приключений ищете. Скучно вам, бедным, в обычной нашей жизни.

– Ну, и что в этом плохого? – Саша продолжал улыбаться. Ему показалось… То есть он был даже абсолютно уверен, что на свете нет ничего лучше, чем вот эта самая «хрущевская» кухня. Но только в таком виде, как сейчас: с сидящей Светой и чаем, и ленивым рассветом, который все никак не мог собраться и стать утром.

– Да, плохого, в общем, ничего… Только… Нечестно как-то.

– Почему? Я же никого не обманываю.

Света отодвинула чашку на середину стола и села, опершись локтями на стол. В условиях пятиметровой кухни это привело к тому, что ее лицо оказалось на расстоянии менее полуметра от Сашиного.

– Ты помнишь Петьку Скачкова, из "ашек"?

– Конечно, помню, – ответил Саша. – Мы всегда против них в футбол гоняли.

– Так вот. Когда он погиб на Памире, его жена осталась одна с двумя маленькими детьми. – Света почти выкрикнула это. – Почему он так сделал?

– Но он же не знал, что погибнет…

– А знаешь, Самойлов, на Памир вообще-то ходят не цветочки нюхать!

– Правильно. Но в мире есть масса мужских профессий, которые…

– Не путай меня! Ты говоришь: профессии. Но переться в горы в свой законный отпуск и погибать там ни за что ни про что – это не профессия!

– Ну-у, ты просто не понимаешь…

– Чего я не понимаю?

– Кто же, как не настоящие мужики, будет рисковать своей жизнью…

– Да ради чего, Самойлов? Ради чего?!

– Ну, там, я не знаю… В пещеры спускаться, Эверест покорять…

– Господи, да на кой хрен его покорять? Пусть стоит себе, непокоренный, только грязи меньше будет!

– Ну, а как же… – Саша совершенно растерялся и даже не мог сразу подобрать аргументы. Нутром он чувствовал свою правоту, чувствовал, что понимает этих мужиков и Петьку Скачкова понимает, но вот объяснить это женщине… – А как же – космос?

– Да гори он огнем, ваш космос! На земле проблем – навалом, а они в космос двигают! Трусость это! И бегство от жизненных проблем!

– А…

– И не заикайся! Все эти ваши мужские штучки – все от этого!

– Какие это – мужские штучки? – Саша начинал сердиться.

– Все! Космос, война, политика.

Саша понял, что сейчас здесь разгорится тяжкая дискуссия о мужчинах и женщинах, плавно переходящая в спор о смысле жизни.

– Слушай, Светило, давай как-нибудь потом все это обсудим, – примирительно сказал он, – нам еще отдохнуть надо. Завтра тяжелый день.

Глаза у Светы еще полыхали яростным огнем, но и она, кажется, уже поняла тщетность этого спора. Подняла брови, усмехнулась, иронично отчеканила:

– Слушаюсь, товарищ начальник! Здесь так, кажется, принято отвечать?

– Так, так.

Света стояла в дверях и, сложив руки на груди, саркастически наблюдала, как Саша пытается примостить раскладушку на кухне.

– Самойлов, хватит тут драмкружок устраивать, – спокойно сказала она минут через десять. – Я ценю твое благородство, но переигрывать тоже не надо.

– Не понял. – Саша растерянно поднял голову.

– Не мучь раскладушку, хлопчик. Она совершенно спокойно становится в комнате, рядом с диваном.

– Да? – переспросил Саша, как полный идиот.

– Конечно. Ведь если ты не в состоянии контролировать себя, то меня не спасут никакие стены и двери… – Света демонстративно похлопала рукой по хлипкому косяку. – Ну, а если в состоянии, тогда иди в комнату. А то в этой тесноте себе можно и шею свернуть ненароком. – И гордо удалилась в ванную.

Вот. Понял? Можешь себя контролировать? А если – нет? А, может, она только этого и ждет? Я здесь лежу, а она там обижается уже? А если – наоборот? Я начну приставать, а она обидится? Эх, вот Шестаков бы сейчас живо во всем разобрался. Он у нас – знаток и любитель женского пола. Да? Думаешь, разобрался бы? А я думаю, что Мишка точно так же лежал бы на спине, глядя на светлеющий потолок, и прислушивался к ее спокойному дыханию…

На следующее (ну, то есть на это же самое) утро Саша специально повез Свету в Управление через весь город. Ему и самому, честно говоря, хотелось взглянуть на дело своих рук.

– Знаешь, – сказала Света, задумчиво глядя на мелькающие в окне чисто вымытые витрины и позабытые вывески «Диета», «Гастроном», "Чулки, носки" и "Ремонт обуви", – это похоже на восьмидесятый год, перед Олимпиадой, помнишь?

– Похоже, – согласился Саша. Ему до сих пор было немножко неудобно. Да нет же, черт возьми, не за ночные размышления! Все дело в том, что в гараже, когда они утром пришли брать Сашину машину, оказалась не больше не меньше, как «Тойота» модели "Land Cruiser". Саша сконфузился, но Света сделала вид, что ничего особенного не случилось.

В Управлении все прошло как нельзя более гладко. Саша бойко отрапортовался перед двумя средними и одним большим начальником, минут десять побегал по этажам и, наконец, вернулся сияющий, как медный грош, с небольшой кожаной папкой под мышкой.

– Класс, Светило! – крикнул он. – Аида в машину! Завтракать едем!

Повезло. В знаменитой «Минутке» на Невском почти не было народу. Выставив на столик целую обойму (как известно, жареный пирожок – это выстрел в желудок) патронов с мясом, луком и яблоками, а также четыре чашки классического «ведерного» со сгущенкой, Саша предостерегающе поднял палец:

– Подожди, не пачкай руки.

– Почему?

– Вот. Держи.

Открыв протянутую папку, Света обнаружила там целый набор интереснейших документов. Ну, во-первых, копию свидетельства об окончании Жуковой Светланой Вениаминовной школы ведьм второй ступени (ничего себе прикол, да?). Предписание – по окончании вышеуказанной школы прибыть в распоряжение Первого Управления Общегородской безопасности. И еще массу других, не менее любопытных бумаженций, способных убедить любого дотошного человека в том, что Светлана Вениаминовна Жукова испокон веков (то есть последние – а они же и первые – тридцать три года) проживает в городе Ленинграде (!), адрес…

– Ты и адрес мой помнишь? – удивилась Света.

– Конечно. В соседних домах ведь жили.

– Значит, ты меня вчера обманул?

– В смысле?

– Значит, у меня здесь есть дом?

– Знаешь, Светило, я подумал… Ты не обижайся… Но это просто… как декорации, что ли…

Но Света уже не слушала, просматривая документы. Дальше, дальше… Место учебы, работа… Семейное положение…

Наверное, глаза у Светы стали совсем дикие.

– Ты что? – испугался Саша. – Что ты там такое нашла?

– Зачем ты это сделал? – мертвым голосом спросила Света.

– Что, черт побери?

Она молча повернула к нему папку. Саша смотрел на строчки анкеты, ничего не понимая. Поднял глаза на Свету. Она, по-прежнему не говоря ни слова, ткнула пальцем в графу "семейное положение". Ничего не понимаю. Что ей так не понравилось в этой графе? Все вроде верно. Мать: Жукова Екатерина Васильевна, 1937 г. р., проживает: улица Фрунзе, 15, кв… Отец: Жуков Вениамин Александрович, 1935 г. р., проживает там же… Стоп. Проживает. Проживает… Проживает? Вениамин Александрович, погибший в семьдесят пятом году?

– Зачем ты это сделал? – повторила Света и пошла прочь от столика к выходу.

– Светило, стой! Я ничего такого не делал! Я здесь ничего не заполнял! Свет, подожди!

– Это что, можно убирать? – Дорогу ему преградила уборщица с тележкой для грязной посуды.

– Нет, нет, не убирайте! – крикнул ей Саша на бегу.

Свету он догнал около самой двери.

– Да подожди ты! – Он попытался взять ее за локоть, но Света сразу же резко вырвалась, поэтому со стороны могло показаться, что он просто дернул девушку за руку. – Ты можешь меня послушать две минуты? – Света молчала, опустив голову. – Куда ты бежишь? Не знаешь? Если уж ты так на меня разозлилась, можешь вообще уходить из этого мира! Так будет логичней, тебе не кажется? Но учти, пожалуйста, в том, что твой отец ЗДЕСЬ жив, я не виноват! Я думаю, ты сама так захотела! Кстати, – добавил Саша уже спокойней, – ты могла бы заметить, что анкета заполнена твоей рукой…

– Но это… это же издевательство какое-то… – тихо сказала Света.

– Нет, нет, не думай так! Не уходи! – Саша вдруг испугался, что она, и правда, исчезнет, вернется обратно к своему гнусному Антонову и не будет больше пить чай в маленькой кухне и язвить по поводу Сашиной раскладушки… – Мы же хотели ребенка найти!

Света медленно, словно во сне, направилась обратно к столику. Вид тарелки с пирожками вызывал отвращение.

– Знаешь, что? – преувеличенно бодро предложил Саша. – Давай их с собой возьмем, а дома потом в микроволновке разогреем?

На час дня у Саши был назначен сбор отделения.

Света сидела в углу большой замусоренной комнаты – того самого полуподвала, куда они вернулись вчера вечером – и исподлобья смотрела на резвящихся ребят. Я, кажется, догадываюсь, откуда срисовано это общее настроение. Точь-в-точь такие же счастливые строгие лица у героев фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих". Та же вера в идеалы революции и грядущую свободу-равенство-братство, и чего я иронизирую, не пойму. Можно подумать, мой напридуманный капиталистический рай много лучше. Подумаешь! Неприступная дама-миллионерша! Верх совершенства! К сожалению, милая моя, в отличие от мужиков, нам, бабам, на этом самом верху совершенства не слишком-то и уютно… Холодно, скучно и слишком много глаз любопытных. Вот так-то.

В самойловском отделении что-то горячо обсуждали. Изредка Света ловила на себе чей-нибудь любопытный взгляд. Не очень часто, так, что это ее совершенно не раздражало. И еще: она искренне подумала, что давно уже не видела столько славных людей сразу.

Справа от Саши сидел щекастый смешной парень, который, если слушал внимательно, сразу начинал таращить глаза. Это тот самый, который вчера подходил к нам и спрашивал, не ссоримся ли. Кажется, его зовут Гриша. Вон Лэйма, строгая и тихая, сидит в уголке. Но моментально и четко отвечает на все обращенные к ней вопросы. Двое конопатых ребят – Алеша и Федя – за километр, кажется, определишь, что братья. Даже говорят часто в один голос. Фамилия у них – Грымовы, но за вечную трепотню в отделении их, естественно, зовут братьями Грымм. Мудрый Славка постоянно подкалывает простоватого чернявенького Жука. И, правда, похож. Его здесь иначе никто и не называет. А вон тот молчун – Геша Козлодоев. Интересно, его по-настоящему так зовут? А Сашка Самойлов – главный. Его все слушаются. Но и спорить не боятся.

– Все, ребята, тихо! – как раз в этот момент повысил голос Саша. – Значит, с этим заданием разобрались окончательно. Приказываю: до двадцати одного ноль-ноль установить поглощающую аппаратуру. – На разложенной перед ним на столе карте Саша быстро помечал участки. – Квадраты А1, Б1, В1 – Славка и Лэйма. Квадраты А2, Б2, В2 – Гриша с Лешей. Квадрат A3 – Гешка. Жук и Федя – отдельно займитесь церковью. Я предупрежу отца Евгения и поставлю аппаратуру около часовни. Гриша, ты пропустил карту через компьютер? Мы там все перекрываем с нашей мощностью?

– Все проверил. Накрываем чисто. – Гриша кивнул.

– Ну и отлично. Аппаратура у Леши с Федей в машине. Все свободны.

Ребята вскочили со своих мест, и в комнате моментально стало шумно. Кто-то включил маленький приемничек. Света с удивлением услышала позывные «Радио-Ностальжи», бодрый голос ведущего и сразу же – убийственно ностальгическую «Girl» незабвенных наших Битлов. Успела поймать быстрый взгляд Саши. "Для тебя", – сказал он. В животе стало тепло, а на душе – удивительно спокойно. Но проклятый дух противоречия решил покривляться и здесь.

– У Лукоморья дуб зеленый? – спросила Света, проходя мимо Саши. – Вы – как, – золшебник или еще только учитесь?

Ах вот как славно мы умеем смеяться? Сюрприз.

В этот момент Света почему-то вспомнила, как в шестом классе они всей компанией играли в «Али-бабу». Помните? "Али-баба!" – "Что, слуга?" – "Пятого-десятого, Свету нам сюда!" Хорошенько разбегаешься, а в последний момент резко меняешь направление и врезаешься туда, где тебя не ждали. Например, между малявкой Рычихиной и астматиком Морозовым. Чего это меня на воспоминания потянуло?

Промелькнула внезапная (но, увы, очередная ехидная) мысль.

– Слушай, Самойлов, а если не секрет, ты ЗДЕСЬ на Машке Хорошкиной не женился?

Саша смущенно поежился. Настала его очередь вспоминать. Правда, не такие приятные вещи, как первая юношеская влюбленность. Абсолютно сбитая с толку перемещениями во времени память зачем-то подсунула ему сценку из недавнего прошлого. А именно предыдущий вариант весны этого года. (Саша снова поразился собственной невозмутимости. Первый вариант, второй вариант… Ну, да, что ж тут такого?) Взрослый роман с Машей Хорошкиной, огромный загородный дом. Перед его глазами стала разъяренная Света в дверях комнаты для прислуги. А на маленьком диванчике – Саша и Маша. В позе, исключающей второе толкование. Стыдно, господа, очень стыдно.

– У тебя тогда было очень красивое платье, – буркнул Саша, только для того, чтобы что-то ответить.

– Когда?

– Когда ты вошла.

Света нахмурилась и больше разговора не поддерживала.

Отец Евгений оказался немолодым сухощавым человеком. Свете он почему-то не понравился сразу. Какая-то отстраненная строгость сквозила во всем его облике.

– Отец Евгений, – почтительно начал Саша после приветствий и знакомства, – мы разобрались с вашими проблемами. Скорее всего это обыкновенное вредительство с целью дискредитации православной церкви.

Отец Евгений деловито перекрестился и жестом пригласил гостей садиться.

– Сейчас наши сотрудники устанавливают на вашей территории аппаратуру, – продолжал Саша. – С ее помощью, я надеюсь, мы прекратим это вредное вмешательство.

– Как велика ваша надежда? – довольно сухо, как показалось Свете, спросил священник.

– Я уверен в успехе, – твердо ответил Саша.

– Бог в помощь, – отозвался отец Евгений.

Света сидела рядом с Сашей, чувствуя ужасную неловкость. Ей казалось, что острые строгие глаза священника смотрят на нее с осуждением.

– Благое дело вы затеяли. – Отец Евгений смотрел куда-то в стену, поверх их голов. Голос его стал мягче и тише. – Доброе дело. – Саша почтительно молчал. Света смотрела в пол. – Душа безгрешная достойна спасения. – "О чем это он?" – подумали оба. – Но что вы станете делать с Антихристом в теле человеческом? Ибо пришел час, и явился он на свет… "Одно горе прошло; вот идут за ним еще два горя"…

Пока Саша устанавливал аппаратуру вокруг часовни, Света бестолково бродила по кладбищу. Странные слова отца Евгения не давали ей покоя.

– Как ты думаешь, о чем это он говорил? – спросила она Сашу, когда тот окончил работу и подошел, вытирая руки.

– Не знаю.

– А спросить что – неудобно?

– Да вроде…

– Самойлов, а какого черта ты меня ведьмой заделал? – вдруг рассердилась Света. – Я там сидела у этого твоего Евгения и чувствовала себя полной дурой. Так и казалось, что он меня сейчас выставит с позором. Ведьмам в церковь вход воспрещен!

– Но тебе же никто ничего не сказал… – спокойно отреагировал Саша. – И к тому же, знаешь, Светило, ты со своими претензиями на меня не наезжай. Я уже и сам толком не понимаю, что здесь я наворотил, а что – твои штучки! А еще я думаю, все, что сделано – неспроста. Здесь как игра, понимаешь? Смотри по сторонам и ищи подсказки.

– Тоже мне – "Ключи от форта Байярд"… – передразнила Света, но Саша не стал слушать. Он быстро пошел вперед, обернулся и неожиданно ласково позвал:

– Пошли, ведьмочка, нам пора.

Света шла к выходу с кладбища, отставая от Саши на два-три шага, и злилась. Злилась попеременно то на себя, то на Сашу. На удивление, к Виталию она сейчас не испытывала никаких чувств. Ну, то есть вообще – ничего. Ноль. Виталий Николаевич Антонов, словно злой дядька из поучительной детской книжки, остался в своем книжном переплете, засунутый на самую дальнюю полку самой провинциальной библиотеки.

Я даже могу подойти и, не испытывая ни малейшего разочарования, перелистать эту книжку еще раз, ненадолго останавливаясь на самых забавных местах… Вот Прага. Два часа ночи. Мы только что приехали и ужасно хотим есть. Малюсенькое кафе, в котором нам выдали по тарелке сосисок с капустой и по представительской кружке настоящего чешского пива. Уж сколько потом было съедено-переедено, а вкуснее этих сосисок ничего не помню… Или наш отдых в Калифорнии. Первым делом мы купили себе по паре белых шорт и две одинаковые футболки с нарисованным неизвестным зверем. Всю дорогу Виталий упорно называл его слоном. А мне он почему-то казался опоссумом. Продавщица предлагала нам разные рисунки, но Виталий долго и серьезно объяснял ей, что мы с ним – близнецы и поклялись нашей матушке до конца своих дней носить одинаковую одежду. А потом мы целую неделю валяли дурака (дураков?) на пляже, пили дрянное белое вино (в Америке вообще проблема с хорошими винами) и каждую ночь ходили купаться… Забавная книжка. И вовсе не поучительная.

Сашка прав. Этот мир мы с ним делали вместе. И эта странная штука с отцом – наверняка мое творчество… Света на секунду остановилась и зажмурилась, стараясь отогнать эти мысли. Не надо об этом думать. Не надо. Хотя я, кажется, догадываюсь, откуда пришла эта идея. Компания "Alternative Servise", не так ли? Идиллическая картинка нашего несостоявшегося семейного счастья: мама, папа и я – на даче. Мой незнакомый муж и толстенький ребенок. Да-а, видно, прочно засело в сознании. И вот таким образом всплыло… Хватит, хватит. Не трави себя.

– А ведь ты знаешь, – Саша вдруг остановился, – ты все правильно спросила.

– Что я правильно спросила? – За своими мыслями Света давно позабыла, о чем шла речь.

– Почему ты стала ведьмой.

– Ну и…

– Светило, да это же элементарно! – Саша даже немного попрыгал на месте от радости.

– Чего ты скачешь? Стань и спокойно расскажи.

– Мы хотим спасти ребенка. ЗДЕСЬ. Так?

– Да, так, так, говори уже!

– Мы прибываем сюда, в этот мир… – Саша актерствовал. Он ходил вокруг Светы широкими кругами и сильно размахивал руками. – И что мы видим? Что я здесь – командир боевого отделения Управления гражданской безопасности. Это значит, у нас есть все возможности, чтобы ребенка освободить! Но мы не знаем… чего?

– Мы не знаем, где он находится, – послушно закончила цепь Сашиных рассуждений Света, у которой от его перемещений начала кружиться голова.

– Правильно! – Почему-то обрадовался Саша, снова подпрыгивая. – А для этого… А для этого у нас есть дипломированная ведьма Жукова Светлана Вениаминовна! Вот она нам и скажет, где прячут мальчишку!

– Я?! Но почему…

– Стандартный закон построения сказки, – пожимая плечами, ответил Саша. Вид у него сейчас был, как у братьев Гримм (вместе взятых) сразу после написания "Бременских музыкантов". – Ну, где, где бы мы с тобой его искали? А так – просто, кто-то из нас придумал, что ты – ведьма.

– А почему именно ведьма? А не фея какая-нибудь, например?

– Тебе по образу ведьма больше подходит, – простодушно признался Саша.

– Так. Значит, все-таки, твоих рук дело… – Света прищурилась.

– А как проверишь? – Кажется, я начинаю понимать, почему мне нравится его улыбка. Потому что она простая. И ничего не выражает, кроме хорошего настроения и желания улыбнуться. Мне. – Кстати, а почему бы нам не выяснить прямо сейчас?

– Что?

– Где ребенок. Тогда бы мы уже вечером могли с ребятами обсудить план операции. Света совершенно растерялась.

– И… что мне, по-твоему, делать?

– Не знаю. Ты ведьма, тебе ведьмее… – Оба чуть на траву не попадали от этой Сашиной оговорки.

– Саш, я правда ничего не чувствую, – призналась Света. – И ведьмой себя ни чуточки не ощущаю. Маргарите вон крем хоть дали. А ты меня – приказным порядком…

– г – Ладно. Попробуем тебе помочь… – Саша задумался, а потом неожиданно спросил:

– Ты есть хочешь?

– Хочу.

– Пошли в магазин, пельменей купим. А за обедом что-нибудь придумаем…

А, ну и что? Магазин как магазин. Колбас, конечно, не пятьдесят сортов. Но с десяток наберется. И в том числе – кажется, символ доисторического социализма! – колбаса «Останкинская», 2 рубля 20 копеек за кило! А перед ценником "спички 1 кор. – 1 коп.". Света чуть не всплакнула.

– Сейчас угощу тебя фирменным блюдом: "пельмени жареные, посамойловски"! – Провозгласил Саша, начиная хлопотать на кухне. Все Светины попытки помочь наткнулись на вполне резонный довод: на кухне такого размера второй человек в принципе не может помогать.

Мужчина на кухне – само по себе экзотично. А я в это время попытаюсь вспомнить, когда в последний раз ела покупные пельмени.

– Тебе со сметаной или с жареным луком? – донеслось с кухни.

Мысленно прикинув, ужаснувшись, но тут же наплевав на проклятые килокалории, Света бесшабашно крикнула:

– Со сметаной! И с луком! И всего побольше! Саша появился в дверях с шумовкой и задумчивостью на лице:

– Я раздумываю, не предложить ли тебе стаканчик красного вина?

– А ты не раздумывай, а предложи. А я даже попробую угадать, что это будет за вино.

– Попробуй.

– "Медвежья кровь"! – весело крикнула Света.

– Ведьма… – пробормотал Саша, скрываясь на кухне.

Блеск! Вкуснятина!

– У тебя за ушами пищит, – заметил Саша, облизываясь.

– Не у меня, а у тебя.

– Нет, у тебя!

– А, по-моему, это просто телефон!

– Точно!

Саша вернулся через несколько минут.

– Ребята отзванивались. Все установили. Порядок. Через полчаса, с наслаждением закурив послеобеденные сигареты (ну, не надо утрировать, конечно, не "Родопи"), Саша со Светой попытались снова вернуться к главной теме.

– Если ты думаешь, что с полным животом пельменей у меня получится думать, ты глубоко ошибаешься, – заявила Света, устраиваясь на подоконнике.

– Сотрудник Управления гражданской безопасности обязан уметь думать в любой ситуации, – убежденно ответил капитан Самойлов.

– Это что – статья устава?

– Почти.

– А в этом твоем «почти» нет случайно списка ситуаций, в которых этот твой сотрудник обязан думать?

– Надо заметить, что с полным животом пельменей способности язвить ты не потеряла…

– Интересно, Самойлов, ты на самом деле такой хороший парень или это опять – как ты это называешь? – стандартный закон построения сказки?

– Я думаю, я на самом деле такой… – скромно ответил Саша.

– Ну, что ж, хороший, тогда давай выкручивайся… – Света не поленилась и сходила на кухню. Вернулась с веселеньким фартуком в цветочек. Как раз его Саша надевал, когда занимался пельменями. – Итак? Откуда сие украшение?

– У тебя сейчас вид ревнивой жены, – засмеялся Саша. – А в руке – колготки…

– Я слушаю. – Света решила играть предложенную роль до конца.

Сашино лицо вдруг посерьезнело.

– Это бабушкин.

– Извини, пожалуйста.

Вот и еще одна сказочная примета этого мира. Здесь всем хочется (и можется) верить на слово. Сразу. В моем представлении ад – это место, где абсолютно все говорят друг другу правду. Ежеминутно. А рай (или очень близко к нему) – это там, где все друг другу верят.

– Помнишь ее?

– Помню. Веселая такая, в синем пальто.

– Почему в синем? – удивился Саша.

– Не знаю, я так запомнила. Она… умерла?

– Да. Два раза, – мрачно ответил Саша.

– Почему два? А, поняла! И в той, и в этой жизни?

– Да.

– Но тогда… Саш, ты только извини меня за въедливость, но получается, что твоя бабушка уже три раза умерла…

– Почему три?

– Но в этом мире ее тоже нет?

– Откуда ты знаешь?

– А фартук?

– Так, может, она для меня специально его сшила?

– Вряд ли. – Света оглядела цветастый передник. – Для тебя она подобрала бы что-нибудь более мужественной расцветки. Такие вещи обычно носят из сентиментальных побуждений. Ты его забрал уже после ее смерти.

– У тебя очень хорошо с логикой, – похвалил Саша. – Не зря тебя направили в наше отделение.

– Спасибо за доверие, товарищ начальник! – Света отдала честь и строевым шагом отправилась на кухню.

– Тогда уж не начальник, а командир! – крикнул ей вслед Саша. – И к пустой голове, между прочим, руку не прикладывают!

Света долго не появлялась. Минут через десять Саша, выйдя на кухню, нашел ее стоящей у открытого окна.

– Знаешь, мне кажется, этот мир затягивает нас, – произнесла Света, не оборачиваясь. – И еще я думаю, когда мы здесь появились, он был… меньше, что ли? А теперь он растет с каждой минутой, появляются всякие подробности…

– Ты о чем?

– Стоит только подумать о ком-то, и он тут же занимает место здесь, в соответствии с заданной логикой. И уже независимо от нас. – Света резко обернулась: