Текст книги "Сборник "Похитители душ""

Автор книги: Ник Перумов

Соавторы: Полина Каминская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 70 страниц)

…У меня нет сил не то чтобы материться, а, кажется, даже дышать. По-моему, мы обшарили километров сто этих гнусных лабиринтов, не найдя ровным счетом ничего! Этого не может быть, повторяю я как заведенный, просто не может быть… Не может взрослый человек вот так бесследно исчезнуть за несколько минут! Саня, пристаю я к Двоечнику в тысячный раз, что они могут ей сделать? Саня в тысячный раз отвечает, что не знает, не знает, не знает… про этих Термитов вообще почти ничего не известно. К ним никто не приставал, и они никого не трогали… Да тронули, тронули уже! Кажется, я кричу вслух… Мы возвращаемся.

Потом мы сидим с ВД на краю проклятой ямы и молчим. Их сиятельство умудрился в наше отсутствие разжечь костер и даже заварил чай. Темнеет.

– Надо спать, – тихо говорит ВД. Он явно не может понять, почему его сын так убивается по пропавшей девице. Эх, папаша… Ваш сынок здесь ни при чем. Это я страдаю. И лежу без сна, уставившись в незнакомое чернееющее небо. Мысли бегают, и бегают, и суетятся, как покупатели в центральном универмаге. У меня есть масса интересных, но, видимо, совершенно бесполезных наблюдений. Например, о глубине. Все эти ходы расположены довольно близко к поверхности. И во время наших с Саней ползаний по термитному лабиринту я не заметил сколько-нибудь заметного уклона вниз. Потом еще – ширина ходов. Нет, чтобы развернуться, нужны, конечно, некоторые акробатические навыки, но пролезал я там запросто. Из странностей: почему Света не звала на помощь? Она ведь даже не вскрикнула. Ладно, в первый момент. Не все женщины, между прочим, визжат как резаные в случае мало-мальской опасности. Но потом, потом? Почему она не звала на помощь?

Сны в этом мире – явление редкое. Насколько я понял из Саниных объяснений, аборигены так снов не видят вообще. Когда я наконец задремал, очень поздно, почти под утро, мне приснился мохнатый добрый резонат. Он стоял, положив мне лапы на плечи, добродушно приговаривал: «Не переживай, старик, найдем мы твою девушку». И лизал мне щеку…

У нас так бывает иногда: Саня просыпается чуть раньше меня. Поэтому, пожалуйста, не подумайте, что это я орал с утра пораньше дурным голосом на всю округу. Хотя Двоечника понять в принципе можно. Я сам чуть с ума не сошел, когда увидел прямо над собой оскаленную пасть. Жаль, подумал я с последней иронией, как быстро и бесславно закончилось наше путешествие…

Из пасти показался язык… И я понял, что щеку мне лижут уже не во сне.

– Вставай, вставай, а то всю морду отлежишь… – добродушно загудели над ухом.

Мы вскочили.

Испуганная нашим прыжком Пакость села на задние лапы и что-то обиженно проворчала.

– Э-эт, зачем животную пугае-ешь? – Кувалда Гризли сидел рядом с ВД, укоризненно глядя на Саню. Чуть поодаль, запрокинув голову, хохотал Цукоша. Стармех сидел на корточках у костра и красиво прикуривал от головешки.

Все ли нормально у нас с головой?

– Не боись, не боись, живые мы, живые! – Цукоша двинулся навтречу Двоечнику, на ходу протягивая свою огромную, теплую, живую ручищу.

Я опускаю сцену встречи. Перед нами вновь серьезно встала проблема обезвоживания организма – столько счастливых слез было пролито Двоечником на комбинезон Цукоши, Димину куртку… даже Пакость слегка замочило.

Потом были расспросы и рассказы, охи и ахи… Вопреки всем правилам и привычкам Команды, первым почему-то начал рассказывать о своих приключениях Двоечник. Пропустив мимо ушей историю Саниной сломанной ноги, выздоровления и пребывания у Дуни, мужики, конечно, с горящими глазами слушали про Город. Вопросов насыпали – море (нет, наверное, все-таки нельзя – «насыпать море». Одним словом – много вопросов было), мы с Саней еле успевали отвечать, на что могли. При этом Кувалда Гризли, который знал Город в тысячу раз лучше, сидел и молчал с надутым видом. Видно, опасался, что мы всем сейчас начнем рассказывать о его чудесном и загадочном воскрешении. Но… чего уж там, мы – люди деликатные, можем и помолчать… У нас и самих секретов – навалом. Слава Богу, пока еще никто из мужиков не задал нам с Саней элементарный и самый простой вопрос. Почему это Двоечник, вместо того чтобы, подлечившись у Дуни, идти и разыскивать свою Команду – живую или мертвую, – совсем даже наоборот, – двигает в Город? Да, видно, не до этого было пока мужикам. Стармеху, например, больше всего понравился рассказ о казучче, а Цукоша долго и подробно расспрашивал нас о Зоозоне. Узнав, что Саня – сын Второго Диктатора, Азмун от удивления чуть не свалился в костер. Стармех лишь иронично поднял бровь: бывает.

– Так что вот, мужики, – смешно-церемонно сказал Саня в заключение своего рассказа, – можете познакомиться: мой отец. – Мы с Двоечником, как полагается, встали, подошли к ВД, положили ему руку на плечо.

Все сдержанно раскланялись, как на дипломатическом приеме.

Дальше пришла очередь мужиков рассказывать о себе.

…Тем страшным взрывом всех нас, оказывается, пораскидало в разные стороны… Но все тем не менее остались живы! Нравится мне все-таки этот мир, нравится! При всей его странности и некоторой нелогичности столько в нем доброго и по-мальчишески наивного… Пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я, одним словом… Те из мужиков, кто мог ходить, побродили по окрестностям, подобрали раненых. Даже Пакость нашли. До сих пор не ясно, как они проглядели нас, в смысле – Саню и Кувалду. Видно, отбросило далеко? Доковыляли до базы «рулеток». Ну, той, о которой еще Банджармасин Сане рассказывал. Отошли немного, подлечились… Паша Базука погоревал немного о разрушенной дрезине. А потом собрал своих ребят и отправился на запад, к Матоксе. Ребята они смышленые, энергичные, наверняка еще найдут свой бизнес. Наших с собой звали, да Стармех воспротивился. Забрал с собой Пакость и мужиков и ушел куда глаза глядят.

– Э-эт уже пото-ом оне меня повстречали, пото-ом… – Кувалда наконец подал голос. Да и вовремя, а то даже странно как-то: Кувалда Гризли – и молчит. – Я, ить, из Города когда ушел, прямиком к Спокойному Озеру подался… я завсегда об эту пору там рыбачу… и тута иду себе, ить, и никого не трогаю, гляжу: мать честная, околица блатная! Пакость моя идет! – Кувалда ласково потрепал свою зверюгу по лохматой голове. – Живехонька-здоровехонька!.. Оченно я тогда обрадовался… И братки твои тут же… трое – и тоже – живехоньки!..

Услышав про троих, Саня решился-таки спросить об отсутствующем Лене.

– Да живой, живой! Говорю же тебе: все спаслись! – Цукоша сильно хлопнул Саню по плечу, хитро поглядывая на ВД. А что? И правильно. Чего нам тут каких-то диктаторов бояться? – Ждет нас у Запаски. Ему ж сюда, сам знаешь, ходу нет… Здесь же эти, Гремучие… – Азмун выразительно постучал ногой по земле.

Упоминание о Термитах вернуло Двоечника к реальности. Наконец-то и я смог пробиться сквозь все его восторги.

– Ребята, слушайте, у нас тут такое… – Саня всхлипнул. Не может быть, солнышко, чтоб у тебя еще оставались слезы! – У нас девушку Термиты утащили!

– Чего? – Страмех недоверчиво уставился на Двоечника. – Чего ты несешь? Какую девушку? – Выходит, Гризли мужикам ничего не рассказывал? Фантастика…

– Свету, – жалобно протянули мы с Двоечником. Черт побери, вот чем дольше я с Саней общаюсь, тем больше замечаю в себе его поганые привычки. Наверное, тоже скоро буду хныкать и плакать по поводу и без. Ох, не хотелось бы, ох, не хотелось… Домой нам надо, домой!

Цукоша со Стармехом недоуменно молчали, разглядывая всхлипывающего Двоечника. Я примерно представляю ход их мыслей: при местном дефиците женского пола Двоечник, заявляющий, что Термиты украли у него девушку Свету, выглядит, мягко говоря, странно. Я уж хотел вмешаться, но тут подал голос Кувалда:

– Эх ты, закавыка… – сокрушенно произнес он, – а, ить, я говори-ил, говори-ил ему: не суйся, паря, не твоя эт женщина, не тебе и… опять же: зачем их сиятельство сгоношили, с месту сдернули? Не ихнее это дело – по болотам шастать, ек-макарек… не положено, им по должности нельзя… опять же: хахаля ейного куда дели?..

– Да подожди ты, Кувалда, со своей бормотней! – прикрикнул я как мог сурово. – Человека надо спасать! Я вам говорю: Свету Гремучие Термиты утащили! Давайте делать что-нибудь!

– Ты руками тут сильно не маши, Двоечник, – очень спокойно произнес Стармех, – и на Гризли не кричи. А то я вижу, бы-ыстро у тебя начальственные замашки появились…

– Чего? – глупо переспросил Саня (или я?).

– А того! Тут разобраться сперва надо. Кувалда, ну-ка, живо объясни нам: кому это ты говорил: не суйся? И что это за хахаль?

Кувалда смущенно глянул на Саню и неохотно пробубнил:

– Это-о-о, и чего к человеку лезете? Не знаю я ничего… и не понимаю в ихних-то делах…

– В чьих? – Стармех весьма угрожающе придвинулся к нему.

Кувалда испугался.

Он быстро-быстро заморгал, беззвучно зашевелил губами, а потом, видно, махнув на все рукой, пробурчал, глядя в землю:

– Это-о-о… Командир ваш, у них во дворце остался… он и хахаль…

– Чего-о? – Дима решил, что ему морочат голову. – При чем здесь наш Командир?

– Эт, и ничего я не знаю… А интересно – так с него, – последовал подленький кивок в Санину сторону, – и спрашивайте…

– Ребята! – взмолился Двоечник. Ну то есть взмолились мы оба. – Давайте Свету выручать! Чего вы этого придурка слушаете?

– Э-э нет, стой, погоди… – Стармех оч-чень серьезно прищурился. – Кувалда как раз дело говорит. Ты, прежде чем нам голову с какой-то сказочной женщиной дурить, объясни, пожалуйста, обществу, где Вомбат?

Закрой рот, Саня. Я и сам не знаю, что сказать.

– И вообще, куда это вы собрались такой теплой компанией? – подбросил еще вопрос Стармех, небрежно поводя рукой в сторону нашего папаши.

А поскольку мы с Саней молчали, «выручить» решил сам ВД:

– Ваш Командир находится под стражей у меня во дворце. Мы с сыном идем в Квадрат. Сын обещал мне ноги.

Сказано было с большим достоинством. К сожалению, Дима этого ни чуточки не оценил.

Саня мне потом клялся и божился, что никогда раньше не видел у Стармеха такого бешеного взгляда. И я охотно верю. Я просто на секунду представил себя на его месте. А как еще можно смотреть на человека, который, во-первых, предал Командира, а во-вторых, ведет в Квадрат постороннего человека? Сань, Сань, ты только не молчи, как будто тебя в шкафу с банкой варенья застукали. Ты говори что-нибудь, да побыстрее… А то я сейчас сам все скажу. Тут я еще представил, как где-то там, под землей, эти гады гремучие, может, уже разобрали по косточкам мою Свету… Стоп, парень, стоп, не увлекайся, не твою… Короче говоря, моя злость, видно, передалась Двоечнику. Потому что он САМ сказал очень твердо, не опуская глаз под зверским взглядом Стармеха:

– Да, я веду в Квадрат отца…

– Да хоть троюродного дедушку… – начал заводиться Дима, но Саня продолжал, чуть повысив голос:

– …Потому что обещал ему ноги. Но обещал не я. И про Квадрат ВД рассказал тоже не я, а Вомбат. Он меня шантажировал… – это я словечко подбросил, для пущей убедительности, – …этой женщиной, Светой. К тому же Вомбат сам бросил Команду.

Молодец, Двоечник, молодец. Коротко, жестко. Хотя последнее замечание уже из детсадовской серии: «А он первый начал!» По глазам Стармеха было ясно видно, что Двоечнику он не верит и верить не хочет. Но! Не забывай, где ты находишься! У них тут совсем другие правила. Эти мальчиши-кибальчиши не врут! Даже врагам. Удивительное благородство. И еще один интересный нюанс к портрету местного творца, господина Антонова. Если бы весь этот разговор происходил у НАС, я бы вел себя со-овсем по-другому. Я бы, конечно, вот именно сейчас сказал бы от себя лично что-нибудь сильное. Да покрепче. И про Вомбата их, и про ВД, хоть он мне и не отец вовсе…Но как раз в этот момент Саня, со свойственной только ему непосредственностью, вдруг легко спросил у Стармеха:

– Слушай, Дим, а почему ты меня так не любишь? Просто потому, что я на тебя не похож?

Стармех, на удивление, не взорвался и даже не окрысился. Он как будто и сам впервые об этом задумался.

– Наверное, да, – честно ответил он, подумав. – И вообще… Не мужик ты, Саня. Одно слово – Двоечник. И все у тебя не как у людей. – Стармех передернул плечами. – Неправильный ты какой-то… Плачешь все время… – Вот уж правда: у Двоечника как раз глаза защипало от таких стармеховских откровений. – Отец у тебя есть, женщина еще какая-то… – Дима рассуждал вслух. Судя по кислому лицу Цукоши, врач наш имел аналогичное мнение. Саша мысленно покраснел до мысленных корней волос. Вот угораздило двойничка заиметь! Ни толку, ни проку, одна маета! Хватит, мужики, а то я за себя не отвечаю!

– Дима, Азмун, – Саша откашлялся, – я предлагаю душеразбирательные и душеспасительные беседы перенести на потом. Сейчас нужно подумать, как спасти Свету.

– Да что ты заладил: Света, Света! – Дима у нас тоже переключается с полтыка. – Ты папаше своему скажи: пусть Вомбата выпускает, тогда и говорить будем. Не пойму только, тебе эта женщина зачем? Чего ты так за нее волнуешься?

– Да незачем, незачем! – Это уже я кричу. – Человек в беде – вот что! Выручать надо!

– Это-ть, вот сколько ни смотрю на вас, никак в толк не возьму: что за люди таки дурные… и словами кидаются, кидаются, ажно глотки друг друг порвать готовы, а все – без толку… – забубнил вдруг молчавший до сих пор Кувалда. – Чего-о тута спорить, чего-о… не пойму… спасать, говорят, человека надо, так ты и спасай, не хрен тута языком мести… По мне, так – хоть с Вомбатом, хоть с хренатом… потом разберемси-и… Сейчас другому помощь нужна-а… Ить, молодежь, беспутныя-я, оххти-и, беспутныя-я… – Все обернулись в сторону Гризли. – …И глазами не лупай, не лупай на меня, чего на паренька накинулся? Чего? Ты его первый день знаешь? А Командир-то ваш, и правда… за бабой в Город ушел… ушел, сокол… А спроси: почем знаю? Так сам ему знак от ее и передавал. И незачем тута крайнего искать… Командир ваш сам себе на уме… Кого хошь вокруг пальца обведет… а парнишка, вишь, как переживает… Ты не переживай, паря, не дрейфь. Даст Бог, вытащим твою кралю…

– Как вытащим? – безнадежно спросил Саша.

– Энто-о… так и вытащим… на што у нас Пакость тогда? Думаешь, тока молоко давать? Э-э-э, дурила… ни хрена ты в жизни не рюхаешь. Ну-ка, голуба, подь сюда. – Это он к Пакости обратился. Мохнатая зверюга, до этого равнодушно внимавшая нашим разборкам, лениво встала и подошла к хозяину. Теперь только Саша понял, кого она ему так сильно напоминает. Ну, конечно! Вылитый резонат! У тех, правда, мохнатость пожиже будет и в глазах тоски поменьше. А так – один к одному!

– Это-ть, кака-никака вещица ейная у вас осталась? – по-деловому спросил Гризли у Саши.

– Чего? – От пережитых стрессов Саша стал очень туго соображать.

ВД сообразил быстрее. Жутко краснея, он достал из кармана Светин носовой платок.

– О! Эт, верно… эт, правильна… – обрадовался Кувалда, забирая платок и суя его под нос Пакости. – Ищи, таперича… ищи, дурында… нюхай…

Зверюга шумно втянула воздух, на несколько секунд задумалась с видом: «Что же это мне напоминает?», а затем, уронив морду на землю, медленно побрела прочь.

– Неужели сквозь землю почует? – с сомнением спросил Саша. Где-то внутри завозилась воскрешенная надежда.

– А как же! – Кувалда гордо посмотрел на удалявшуюся Пакость. – Непременно почует… потому – нос у нее специа-альнай…

Пакость прибавила скорости, не поднимая морды от земли. Все покорно следовали за ней. Буквально шагов через двести зверюга остановилась посреди неширокой поляны, густо заросшей кровохлебкой. Пакость завертелась на месте, глухо зарычала и начала скрести лапой землю.

– Нашла? – недоверчиво спросил Саша. Уж слишком просто все получилось.

– Вообще похоже… – задумчиво произнес Азмун. – Видишь, сколько здесь этой дряни? – Он небрежно пнул куст кровохлебки, потянувшийся было к его ноге. – Один из первых признаков того, что внизу – Термиты.

– Почему? – Саня забормотал какие-то объяснения, но Саша спросил вслух, поэтому ответил все тот же Цукоша:

– Сам, что ли, не знаешь? – И, подняв вверх указательный палец, назидательно сказал: – «Сибиоз» у них.

А Саня услужливо вспомнил, что это, оказывается, любимое словечко Пургена.

Гризли обвел взглядом подошедших:

– Чего, ить, стоите? Соображайте, соколики, репу чешите. Наше дело почуять, ваше дело – откопать…

Ох, и правда! Саша растерянно посмотрел на Цукошу. Тот, в свою очередь, на Стармеха.

– Не знаю, – нехотя сказал тот. – Палку какую-нибудь найти… Хотя… У кровохлебки, знаешь, какие корни… Тут бы саперная лопатка подошла…

– Кх, кх, – покашлял вдруг ВД, – у меня в танке саперные лопатки есть, две штуки.

– Пойдет, – одобрил Саша. – Я сгоняю? Здесь недалеко. – Он быстро прикинул: туда и обратно бегом часа два, не больше.

– Я думаю, без меня тебе танк никто не откроет, – резонно возразил ВД.

Вот положеньице. А с его коляской мы триста лет пробираться будем.

– А им нельзя какой-нибудь знак показать, ну, чтобы ясно было, что от тебя? – Саша вполне уже освоился с ролью сына. ВД удрученно покачал головой:

– Они подпустят к танку только меня.

– Да ладно тебе, Сань, что-нибудь придумаем. – Цукоша наблюдал за Пакостью.

– Когда? – Саша (или уже Саня?) нутром чувствовал, что Света где-то близко, почти рядом. Без сомнений, он готов был руками рыть землю, чтобы спасти ее. Но саперная лопатка была бы явно предпочтительней. Тут он внезапно встретился с потемневшим взглядом ВД.

– Я мог бы принести лопатки быстрее, – уронил ВД вполголоса.

Саше на миг стало жутко. Нечеловеческая сила стояла за этими простыми словами. Саша только и смог, что кивнуть.

– Но этого никто не должен видеть, – тем же бесцветным голосом продолжал ВД.

– Чего не видеть? – удивился Стармех.

– Ну чего-о, чего-о ты все допытываешься, неугомонная твоя башка… – проговорил Кувалда, покорно ложась на землю и закрывая голову руками. – Нельзя энтого смотреть, нельзя… ложися, ложися, соколик, не выделывайся…

Возбужденная Пакость перестала скрести лапами землю и покорно плюхнулась рядом с хозяином.

Последовал быстрый молчаливый обмен взглядами между Саней, Азмуном и Стармехом. Я предоставил Сане скроить как можно более умоляющее лицо. Хотя вообще-то представить себе Диму лежащим на земле с руками на затылке… Легче, наверное, вообразить группса, танцующего на задних лапах.

– Ладно, хрен с тобой, – махнул рукой Стармех.

«Ох, только бы он не надумал подсматривать», – мысленно вздохнул Саня.

Дима демонстративно отошел подальше от любопытных кровохлебок и присел на корточки.

– А просто отвернуться – недостаточно?

Понимаешь, Дима у нас – чистый прагматик. Он курит свои специальные долгоиграющие сигареты, запросто ходит с Командой в Квадрат – лечить сломанные ноги и простреленные легкие, невозмутимо пьет молоко от Пакости… Но никогда не вылезет из своего убеждения, что полезно только то, что удобно. А что не удобно, то и не нужно. Поэтому поставь перед Стармехом ящик и скажи: вот тебе волшебный ящик. Он исполняет любые желания, в пределах разумного. Но для этого перед ним нужно сплясать вприсядку. Ну? Будь уверен: Дима окинет твой ящик скептическим взглядом и лениво протянет: «А на фига?» И отойдет, закуривая на ходу. Я подозреваю, что он, как все сильные люди, боится показаться смешным.

Вместо ответа ВД чуть повернул голову и посмотрел на Стармеха. Нет, не пристально. Нет, не сурово. Никак. Просто посмотрел.

Дима упал на землю, как будто ему вломили сильнейший подзатыльник.

Цукошу уговаривать не пришлось.

Саша лежал, вдыхая терпкий запах травы, и умирал от желания хоть краешком глаза посмотреть, как ВД полетит за лопатками. Он не сомневался, что их сиятельство воспользуется именно этим способом. Увы. Словно чья-то исполинская рука прижимала голову к земле. Прошло несколько минут. Резкий порыв ледяного ветра на мгновение коснулся щеки. И почти сразу спокойный голос ВД произнес:

– Возьмите.

Лицо его было иссиня-бледным. Глаза пустые. Уголок рта тянуло вниз.

– Спасибо, папа, – искренне сказал Саша, берясь за лопатку. Показалось, что позади сплюнул Стармех. Или он просто так шумно отряхивался?

Мы очень рьяно взялись за дело.

И через двадцать минут нашли Свету.

Радоваться было нечему. Да и некогда. Света была плотно обмотана прочными полосами, наподобие прозрачных бинтов. Она была жива, но без сознания.

А еще через минуту после того, как Свету вытащили из подземелья, мы поняли, почему Термитов называют Гремучими.

Орава насекомых – каждое размером с крупного кузнечика, – вылетевшая из ямы, издавала шум, сравнимый с ревом поезда метро на выходе из тоннеля.

Они были отвратительные. Они были красные и влажно поблескивали. Дальше рассматривать Термитов было некогда.

Первый удар очень мужественно приняла на себя Пакость. Она расшвыривала термитов передними лапами и изредка щелкала зубами.

– Уходим! – завопил что было мочи Кувалда, с трудом перекрикивая рев термитов. – Уходим! – С неожиданной для него легкостью он подскочил к Пакости, схватил животное поперек туловища и заковылял прочь.

Не думаю, чтобы наше замешательство длилось более трех-пяти секунд. Однако этого оказалось вполне достаточно, чтобы целая туча отвратительных насекомых вывалилась из разрытой ямы. Заглушая своим ревом все звуки, они расползались в стороны. Одна тварь уже начала карабкаться по Сашиной ноге. Саша брезгливо стряхнул термита, поднял на руки Свету и последовал за Кувалдой. Краем глаза он заметил, что ВД уже вовсю крутит колеса своей коляски в том же направлении, а Дима что-то ищет в своем мешке.

Эх, Стармех, Стармех… Мысль-то, конечно, была правильная. Да только маловата твоя гранатка оказалась, ох, маловата. И вместо того чтобы пришибить этих гадов ползучих, накрыть всех и разом, к чертовой матери, ее легонький взрыв их только разозлил.

Мы бежали. Мы драпали. Ничего не могу сказать про наши пятки, термитам видней – сверкали они у нас или нет. Почему-то мне кажется, что не сверкали. Цукоша подталкивал коляску ВД, Стармех помогал Саше нести Свету. Рядом с ними, задыхаясь, ковылял Кувалда Гризли. Пакость бежала чуть впереди, постоянно оглядываясь. Все понимали, что это безнадега. Но бежали. Сзади нарастал рев.

Дальше все произошло быстро и непонятно.

То ли споткнулся Цукоша, то ли ВД сам что-то не так повернул… Короче говоря, они оба упали.

Одна часть сознания – Саня – рванулась помочь отцу. Другая – Саша – держалась за единственную мысль – спасти Свету. От этого страшного раздвоения голова вдруг дико закружилась, в глазах потемнело… Саша (Саня?) упал на колени, не видя уже, а лишь почувствовал, что сшибает с ног и Стармеха… Зачем-то прикрыл своим телом Свету… почувствовал несколько очень болезненных уколов в ноги, грохот, накатывающий сзади… Кончено?..

У Саши не было времени раздумывать. Но – в этом он мог поклясться на чем угодно! – мысль о том, чтобы покинуть этот мир и вернуться обратно, даже не появлялась в его мозгу. Поэтому он еще успел удивиться, когда почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Я умираю? Или самый трусливый краешек сознания, называемый инстинктом самосохранения, успел-таки послать «SOS» и я возвращаюсь?.. Не понял, потому что перед глазами стало совсем черно…

Очнулся Саша оттого, что прямо в лицо ему светил несильный красный луч заходящего солнца. Где-то рядом тихо пели на незнакомом языке. Я жив? Приятный сюрприз. Осталось только выяснить, где я нахожусь.

Саша попробовал пошевелить руками, но понял, что не чувствует ни рук, ни ног, ни вообще ни кусочка своего тела! Даже головы! Даже языка! При этом мозг работал четко, и проснувшееся воображение тут же предложило сюрреалистическую картинку в стиле Дали: на берегу моря, в лучах заката на песке лежит обнаженный мозг с парой глаз и ушей… Бр-р-р, какой кошмар! А почему, кстати, на берегу моря? Потому, что ты слышишь плеск воды и не видишь ничего, кроме солнца. А почему именно на песке? Потому что именно песок так скрипит под ногами… Под ногами? Кто-то идет?

На секунду солнце заслонил чей-то силуэт, и тут же послышался до боли знакомый голос:

– Ребята, Двоечник глаза открыл!

Песня смолкла, послышался скрип песка, другой, не менее родной, голос произнес:

– Давайте поднимем его. Дим, помогай…

Изображение перед глазами покачнулось. Теперь Саша мог со спокойной совестью отбросить сюрреалистические видения. Он ясно увидел свое тело, правда, совершенно бесчувственное, неловко сидящее на песке. Берег какого-то небольшого озера… И улыбающуюся физиономию Пургена.

– Живой… – одобрительно сказал Леня. – Ничего, ничего, ты полежи так пока…

– Он хоть слышит нас? – озабоченно спросили справа. И в поле Сашиного зрения появился Стармех.

– Слышит, слышит. – Третий голос. Цукошин. Изображение вдруг размылось и поплыло.

– Смотри: плачет… – Леня наклонился поближе. – Ничего, Двоечник, все будет хорошо. – Он, наверное, вытер слезы, потому что изображение опять стало четким.

Саня! Сань! Где ты? Сань, мы живы! Ни малейшего отклика. Где же Саня? Господи, да неужто так испугался? Вылезай, вылезай! Тишина. Никого. Ни малейшего признака существования Двоечника.

– Азмун, ты посиди с ним немного, а мы пока Вомбату поможем. – Стармех с Леней ушли. Цукоша шумно уселся рядом.

– Ничего, браток, ничего. Сейчас машину наладим и… с ветерком! – Саша видел только кусок Цукошиной коленки да иногда еще – жестикулирующую руку. Азмун бухтел что-то доброе, успокаивающее, но смысл Саша улавливал с трудом. Куда-куда они пошли? Помогать Вомбату? Какую машину они собираются налаживать? И куда это мы собираемся… с ветерком? – …Нет, ты подумай, какие твари-то мерзкие… – продолжал сокрушаться Азмун. – Еще бы немного, и… – безнадежный взмах рукой. – Все бы там остались. Жаль, конечно… – тяжелый вздох, – жаль…

Кого жаль? Значит, спаслись не все? Ну же, Азмун, продолжай, не тяни ты кота за хвост! Господи, какая, оказывается, мука быть безъязыким! Света? Если бы я чувствовал свои внутренности, там бы сейчас наверняка все похолодело.

– Да только зачем он пополз? Лежал бы смирно, мы б его успели подобрать…

Он. Значит, не Света. Он. Кто?

– В общем, Сань, ты только не расстраивайся…

Я понял. ВД. И даже порадовался, что не могу нигде найти Саню.

Тяжелый рев внезапно раздался где-то рядом. Раненое сознание чуть было не помутилось, решив, что это снова Термиты.

– Кажись, завели… – удовлетворенно заметил Цукоша, вставая. – Ну, что там? – крикнул он.

– Нормуль! – перекрывая грохот, донесся голос Стармеха. – Сейчас поедем.

Изображение поехало из стороны в сторону, Саша понял, что его подняли и несут. Несмотря на то что все кувыркалось у него перед глазами, он все же смог понять, куда именно его несут. Да и грохот сразу стал понятен. Сашу грузили в танк. Он еще не успел как следует удивиться этому факту, как увидел нечто, заставившее забыть обо всем. Света. Она лежала внутри, судя по всему, уже освобожденная от прозрачных пут, с закрытыми глазами.

Сашу положили рядом с ней. Заботливый Цукоша специально повернул Сашину голову, чтобы тот мог видеть Свету. Танк коротко и сильно взревел и тронулся с места.

Меня здорово мотало из стороны в сторону, поэтому ее лицо постоянно прыгало перед глазами. Лишь однажды мы зачем-то остановились, и я мог не меньше минуты смотреть на эти самые красивые в мире, хоть и закрытые, глаза вблизи. Кажется, последний раз такое фантастически маленькое расстояние между нашими головами было классе в пятом, когда мы со Светилом две недели сидели за одной партой и я списывал у нее математику… Или она у меня? Дурак я, дурак, и почему я прямо тогда в нее не влюбился? Может, сейчас все было бы по-другому?.. Если бы я хоть немного чувствовал свое лицо, я бы, наверное, сейчас глупо улыбался… Очень необычное ощущение. Вернее, интересно именно отсутствие ощущений. В реальной жизни, даже при всех идеальных условиях, все-таки никогда не добиться такого освобождения от собственного тела. Сейчас же наличествовали только зрение и слух. И все. Интересно, где-то там должно биться мое сердце? Ведь должно же? И легкие работают, и грудь поднимается и опускается, и в животе, может быть, бурчит, и палец на ноге, может, в этот момент зачесался… А мне – совершенно по фигу. Я лежу, стараясь не потерять из поля зрения лицо Светы, и прислушиваюсь сквозь рев двигателя, о чем переговариваются между собой Цукоша и Пурген.

– Чего говоришь? – Леня наклонился через меня. – Не понял!

– Место, говорю, очень опасное!

– Какое место?

– Дурья башка! – Несмотря на крик, у Азмуна эта «дурья башка» получается все равно очень ласково. Саня, помнится, много рассказывал о дружбе Цукоши и Лени. А вопрос о местонахождении Двоечника по-прежнему остается открытым. Я его не могу нигде найти. – Мы же к ТЭЦ едем!

– Зачем?

– Квадрат искать!

– Как же мы его найдем, если Двоечник… – Наверное, Леня кивнул на меня достаточно красноречиво.

Тут нас, наверное, сильно подбросило, потому что вместо ответа Азмун огорченно крякнул, и изображение перед моими глазами резко поменялось: теперь я видел чью-то ногу и кусок пола.

– Поднимай, поднимай! – заорали слева. – И так душа в нем еле-еле держится, а тут еще по полу валять вздумали! Девушку держи! Видишь, сползает!

На этот раз Цукоша не позаботился о Сашином удовольствии. И голову ему никуда не поворачивал. Да, как оказалось, и смысла-то в этом уже не было. Буквально через минуту танк остановился. И опять все мелькало и кружилось. Что означало, по-видимому, что мы приехали и меня выгружают. ТЭЦ? Что-то я не припомню… Саня, ну, где же ты? Срочно требуется твоя консультация! Почему ТЭЦ – опасное место? Зачем мы сюда приехали? На танке, прошу заметить, хотя Саня, помнится, категорически был против присутствия военизированного транспорта в этих местах. И главное. Вомбат. Откуда он здесь взялся? Что у него на уме? Я просто ни секунды не сомневаюсь, что все эти прогулки – его инициатива. Но смысл, смысл?..

Некоторые объяснения Саша получил немедленно, после того как его вынесли и положили на землю. Глядя в ясное небо, он прекрасно слышал короткий разговор, состоявшийся между Вомбатом и Стармехом. Азмун и Леня, видимо, тоже стояли рядом, но в беседе не участвовали.

– Ты уверен, что это здесь? – спросил Дима каким-то странным, прыгающе-ломающимся голосом.

– Абсолютно. – Голос Вомбата был, наоборот, тверд и спокоен.

– Но здесь же нельзя долго оставаться. – Теперь голос Стармеха и вовсе стал искажаться, словно дефектная магнитофонная запись.

– Вот поэтому я и приказываю вам – оставить Двоечника и девушку здесь, а самим отъехать на безопасное расстояние.

– А ты?

– Сейчас разговор не обо мне.

– Мы не можем…

– Я приказываю всем немедленно сесть в танк и отъехать минимум на километр. Здесь я буду разбираться сам. Как только закончим, я дам сигнал.