Текст книги "Сборник "Похитители душ""

Автор книги: Ник Перумов

Соавторы: Полина Каминская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 70 страниц)

Виталий не держал Светочку под руку, он просто шел рядом. Но вид при этом имел самый что ни на есть победительный. «С ней сплю я! Понятно, вы, козлы?!» – говорил взгляд презрительно полуприщуренных глаз.

– Са-ня – спокойно, – сквозь зубы процедил Дрягин, заметив, что рука Самойлова потянулась за пазуху, к пистолету. – Становится все интереснее и интереснее…

Надо сказать, что сама Светочка шла так, словно рядом с ней вообще никого не было. Раскланивалась со знакомыми: «Отлично выглядите, дорогая!», «Какое замечательное ожерелье! Так вам идет…» и тому подобные ритуально-женские высказывания. Сашу и Валеру она не заметила.

– Я пока еще не хочу танцевать, – разобрал Саша слова, брошенные Светланой ее спутнику.

Она прошла в галерею.

– Та-ак. – Валера залпом допил сок и тотчас потребовал еще стакан. – Эвон как оно обернулось! Хотел бы я знать – это НАШ Виталий или…

– Думаю, или, – пробурчал Саша. – Если тут все так похоже… то, наверное, тут и мы с тобой должны быть…

– А кто говорил, что мы «в одном экземпляре»?

– Надо было выяснить – есть ли мы в этом мире…

– Да как же нет? – удивился Дрягин. – Если есть Валька Кириллов, который меня по милицейской школе помнит? Есть мы тут, есть…

– Что, вживую? – не поверил Саша.

– Едва ли… Нет, наверное… Адресов-то у нас здесь нет. И родителей наших наверняка тут в живых нет.

– А они что же, исчезли, когда мы тут появились?

– Не исключено, – пожал плечами Валера. – Кто их поймет, эти миры вероятностные? Без поллитры точно не разберешься.

Саша не ответил. Помимо воли мысли крутились только вокруг Виталия. Было что-то в этом человеке… странное, отталкивающее, пугающее, пожалуй, нелюдское. Что-то мерзко-осклизлое, словно выброшенная на берег медуза. Только, в отличие от несчастного и ни в чем не повинного морского существа, Виталий был смертельно опасен. Не пистолетами и не кулаками, конечно же, но той странной и гибельной силой, что избрала его для своих черных дел и с тех пор холила и лелеяла, точно излюбленное оружие. Собственно говоря, не было ничего странного, что в мире Светланы Вениаминовны Жуковой существовал и Виталий Николаевич Антонов, ее друг и парамур. Только Саша и те, кого он вел за собой, оказались в этих измерениях в единственном числе. Нет, странным казалось иное. Вторым зрением Саша смутно чувствовал, что Виталий совершенно, абсолютно не похож на остальных обитателей этого мира – вполне обычных людей, которым расскажи про Неведомых и прочие жуткие дела, про параллельные реальности и прочую чешую, они только рассмеются, махнут рукой да отправятся по освоим делам – реальные люди из плоти и крови, такие же реальные, как и в мире Юрия… А вот Виталий – да, он точно был иным. От него в неведомые бездны словно бы тянулась нить… или, скорее, якорная цепь… наподобие той, что делала Юрия своеобразным «маяком» там, в настоящем Санкт-Петербурге… Но даже и это еще не все. Пальцы Саши сами собой поднялись к вискам. Подкатывала уже знакомая боль. Ему вновь напоминали, что он подступает к некоему пределу, к некой черте, неведомо кем проведенной у него перед носом, – и кто знает, на что способны хозяева всей этой истории, если Саша Самойлов пренебрежет-таки запретом?

Он заставил себя вынырнуть из затягивающего омута туманных иллюзий. Как бы то ни было, его чувства и предчувствия – это одно, а действия – совсем другое. Вечеринка раскручивалась, словно туго свернутый серпантин. Большинство танцевало. Многие сели за карты, кое-кто сражался в бильярд. С Валерой и Сашей многие раскланивались, но разговоров никто не заводил.

– Нехорошо они как-то все на нас смотрят, – заметил Саша. – Точно ждут чего-то. Что мы либо пальбу устроим, либо еще что…

– Не дождутся. Первая заповедь сыщика – не суетиться. В том числе и под клиентом. Пойдем на Свету твою глянем.

Светлану и Виталия они нашли в галерее. Возле них собрался небольшой круг людей – человек пять или шесть. Шла тихая беседа. Света держалась совершенно отстраненно – словно и не вместе с Виталием появилась на вечере. Жлоб скользнул по Саше неузнавающе-равнодушным взглядом и отвернулся. Стоп! Ты ко мне и вправду равнодушен – не знаешь ты меня. А вот отчего же так напряжен-то весь?

Левый, ближе к каналу, конец галереи заканчивался высоким арочным окном, застекленным от пола до потолка. Света стояла спиной к окну, шагах в десяти. Сашин взор невольно скользнул по многопереплетной раме, и…

За окном мелькнула быстрая тень, со звоном, треском и грохотом вломившись прямо в стекло, ломая перекладины. За первой тенью – вторая.

Люди в мешковатых серых комбинезонах, с закрытыми масками лицами. В руках – короткоствольные автоматы. Словно моментальный снимок, это запечатлелось в Сашином сознании. Рука рванулась к кобуре прежде, чем мозг успел отдать осознанный приказ. Светочка начала поворачиваться к разбитому окну…

Рука Саши так и не добралась до пистолета. Потому что сейчас автоматы плеснут огнем, и тогда ЕГО Светило не спасти уже ничем. Мышцы ног напряглись, чуть не разрываясь в одном поистине запредельном усилии, и за миг до того, как люди в сером открыли огонь, Саша успел сшибить Светочку на пол и накрыть собой.

В руках Дрягина и Виталия как по волшебству возникли пистолеты. Валера выстрелил первым – и один из киллеров с воплем схватился за простреленное плечо. Развернулся и сиганул вниз с подоконника. Во второго трижды попал Виталий – Саша видел, как летели кровавые брызги. Виталий стрелял удивительно твердо и уверенно. Пистолет лежал в руке как влитой. Убийца тоже нажал на спуск, но очередь прошла поверх голов. Бросив автомат, он последовал за своим напарником.

Все произошло настолько быстро, что никто не успел даже закричать.

– Может, вы теперь позволите мне встать? – услыхал Саша негромкий, но исполненный антарктического холода голос. Знакомый низкий голос.

Светлана сердито смотрела на него снизу вверх. Глаза в глаза, словно… словно они в постели. Ну да, поза очень похожа. И Саша замер в остолбенении, глядя на это лицо, такое знакомое – и в чем-то неуловимо иное. Косметики нет, вот в чем дело.

– А ну!.. – Это было сказано властно и с напором. Чья-то рука ухватила Сашу за шиворот. К носу сунулось воняющее порохом пистолетное дуло.

– Спокойно, дорогой. – Это был уже Валера. – Расслабься.

Покраснев до ушей, Саша поспешно вскочил, смутившись настолько, что даже не предложил руку грациозно замершей на полу Светочке. Это сделал за него Виталий.

Вокруг уже плескалось человеческое море.

– Что, что случилось?! – со всех сторон, десятками голосов, мужских и женских.

– Покушение! – загремел Виталий. – Покушение!..

…После этого началось форменное светопреставление. Кто-то требовал немедля вызвать милицию, кто-то, напротив: «Мы Ассоциация частных детективов или нет? Неужто сами не разберемся?..»

– Я еду домой, – холодно проговорила Светлана, обращаясь к Виталию. Проговорила так, словно бы и не было бурлящей толпы вокруг.

– Я провожу, – вскинулся он.

– Нет. Вполне хватит моей охраны.

Не прощаясь, она повернулась спиной и двинулась прочь. Виталий смотрел ей вслед. И показалось Саше, он намечает сейчас ту точку чуть пониже левой лопатки, куда вонзится его пуля.

Обогнув Жлоба, Саша шагнул следом.

– Куда? – рыкнул было тот, однако тотчас же раздался спокойный Валерин голос:

– Не суетись, мелкий фраер…

Виталий резко повернулся. Валера стоял, спокойно засунув руки в карманы, и глядел ему в глаза. Мирно так, бестревожно и даже ласково. Однако у Виталия вдруг отчего-то задергалось веко – и он резко отвернулся.

На лестнице Светлану встретили трое. Несколько тихих вопросов, столь же тихих ответов – и, обступив хозяйку со всех сторон, охранники повели ее вниз. Саша кинулся следом:

– Светило!..

Второй раз он называл ее этим именем. Первый – в родном Питере, и теперь здесь, в диковинном, странном, чудном инфра-Петербурге, где все почти так же, как дома, – но при этом и совершенно иначе.

Сработало. Света остановилась так резко, что телохранители едва не налетели на нее.

– Самойлов?.. – Большие глаза взирали на приближающегося Сашу с почти мистическим ужасом. – Т-ты? Так это был ты?..

Нет, здесь она не была уже той статуей из льда, как на пороге «Фуксии и Селедочки». Стиль, выдержка, воспитание – все осталось, и неважно, что Саша (как видно) и здесь оказался ее однокашником. Нечто иное, с ним связанное, стояло за этим возгласом, за этими широко раскрытыми глазами.

Охранники Светланы, все, как один, выхватили оружие. Саша не обратил на это внимания.

– Ты… ты же погиб!..

Опять двадцать пять за рыбу деньги. Вот так так! Спасибо, удружили (правда, непонятно кто). Он, значит, тут успел погибнуть.

– Давно? – не нашел ничего лучшего Саша.

Но Светлана уже овладела собой. Очень быстро, надо сказать.

– Рада, что это были только слухи, – так улыбаются богини, поглощенные иномировыми делами. – Спасибо за помощь. Очень любезно было с твоей стороны. Всего наилучшего. – Она уже поворачивалась, но не удержалась, бросила на Сашу еще один взгляд – взгляд, полный жадного любопытства. Совершенно непозволительного для светской дамы ее уровня, положения и воспитания. Отвернулась, на сей раз окончательно, и легко побежала вниз по лестнице.

…Потом прибыла милиция. Долго и дотошно опрашивала свидетелей (приехал, кстати, тот самый Валька Кириллов, Валерин знакомый. «Территория не наша, но у нас такое недавно уже было – коллеги попросили помочь…» – объяснил он Валере). Дрягина тотчас запахали, и он наравне со всеми составлял протоколы, осматривал место происшествия и совершал прочие, столь же важные следственные мероприятия. Эксперты возились возле разбитого окна. На сколах рамы остались обрывки ниток. На полу – несколько капель крови да десяток стреляных гильз от автоматов киллеров. Две гильзы Валеры и три – Виталия.

…Домой, в контору на Пантелеймоновской, они притащились под утром. Всю дорогу Валера сосредоточенно молчал, не отвечая на Сашины бесчисленные и порой несколько бессвязные вопросы.

– Ну вот, все и выяснилось. – Валера бросился к папиросам, точно умирающий от жажды человек – к воде.

– Выяснилось? Что?

– Все это «покушение» подстроил наш друг Виташа.

– Так я и думал!.. – вырвалось у Саши. – Пистолет…

– Заметил?! – с невольным уважением покачал головой Валера. – Ай да помощник Арчи, ай да глаз-ватерпас! Все правильно разглядел. Когда Жлоб стрелял, у него отдачи не было. А сие запрещено законами физики. Какая б у тебя накачанная рука ни была, отдачу ты полностью все равно не погасишь. А у него пистолетик пыхал, как детский пугач. И значит это…

– Что стрелял он холостыми, – докончил Саша.

– Что и требовалось доказать. – Валера стряхнул пепел. – Грубовато работают господа Неведомые… хотя вот уж кто должен в нашем нутре разбираться…

– Света для них – потемки, если только Игорь все правильно понял. Он мужик башковитый… хотя и с гнильцой.

– Вот именно. – Дрягин кивнул. – Не люблю таких. Помню, как первый раз к нему пришел… когда фантом его больного прикончил… Как он тогда гроша передо мной ломал! Мол, я крутой, меня не тронь, я кандидат наук… Тьфу! Слизняк он, а не кандидат наук.

– Да ладно, потом-то помог, – вступился справедливый Саша.

– Ну да, помог, когда мы его к стенке приперли. А так бы качал свои баксы и дальше. На Майорку бы катался или там в Хургаду. Квартиру твоей бабушки бы продал… тысяч за сорок, не меньше. Словом, жил бы припеваючи. Впрочем, что-то отвлекся я, не об этой ошибке Господа Бога говорить хотел…

– Про Виталия, – напомнил Саша.

– Ну да, про него. Шито все это покушение белыми нитками! Я это сразу понял, едва Виташа начал от бедра палить. Отдачи нет – значит, садит холостыми. Ну тут уж комментарии излишни.

– А что ж ты милиции не сказал? Чтобы обойму его проверили?

– Неужели ж он дурак? Три патрона холостые, а остальные – нормальные. Майор смотрел. Как и мою «беретту», кстати. Придумали-то они все точно – у того бедолаги, что киллера играл, под одеждой киношные имитаторы ранений. В автомате патроны боевые, но из него он очередь уже как бы в агонии дал. А в окно они прыгали на обвязке. Внизу машина ждала. Без номеров. Они на ней сразу в район Митрофаньевского шоссе рванули. А там, в этой зоне жуткой… поди найди кого. Машину бросили и через железку рванули, а там небось следующая подстава ждала. Так и ушли. Грамотно вполне. Я бы и сам так поступил.

– Значит, они Свете решили и тут Виталия подсунуть…

– Ну, сами ли они это решили, или уже наш родной Жлоб все это спланировал, – пока тень тенью. Но прием-то старый как мир. На девушку покушаются, благородный защитник проявляет себя с лучшей стороны и немедля затаскивает в койку. Спланировали-то все хорошо, но тут мы с тобой подвернулись. Всю игру испортили. Так что если Виталий здешний не полный дурак, надо ему нас немедля убрать.

– Может, один раз уже убирали, – заметил Саша, вспомнив загадочную Светочкину фразу. – Она мне сказала, когда увидела… мол, ты же погиб…

– Погиб? А когда, как – ничего? – заинтересовался Валера. – От Кириллова я про такое не слышал. Ладно, наведем справки.

За окнами медленно текли предутренние черные часы. В такое время из асфальтовых колодцев питерских дворов к унылому небу тянутся незримые тени ушедших. Ночами идут они от кладбищ, где давно снесены их могилы, к тем местам, где когда-то жили. Легкие, точно тополиный пух, поднимаются они вверх, заглядывают в темные окна, усилием мысли норовя отодвинуть занавеску, хоть краем бестелесного глаза заглянуть внутрь – что изменилось без них? Кто спит теперь там, где была детская? Иногда им это удается, и, тихо пожелав малышу доброй ночи, они уходят – в холод и липкую грязь давным-давно развороченных могил. Бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки и так далее – их выталкивает на поверхность подземный Петербург, их влечет назад неутолимая жажда взглянуть на свое продолжение. Иногда детишки видят их во сне… Иногда они приходят на помощь, помогая и подсказывая.

Такие вот неожиданные мысли лезли Саше в голову, когда он стоял с зажженной папиросой у окна их конторы. Излет осени, почти предзимье. В Питере темнеет рано, а рассветает поздно.

– Наше счастье, что Неведомым приходится отчего-то играть по нашим правилам, – заметил Саша.

– Вот именно. Хотел бы я знать отчего, если они такие сверхмогущественные, – отозвался Дрягин. – Не люблю, знаешь ли, иметь дело с врагом, возможности коего мне неведомы принципиально.

– Радуйся, что они не могут выдернуть тебя отсюда в любой момент и распатронить по первому разряду. – Саша отошел от окна. Темень вдруг показалась ему полной враждебно вперившихся в него глаз. Контора помещалась на первом этаже, окна выходили в короткий и узкий двор. Несмотря на решетки, Саше вдруг захотелось, чтобы этаж из первого превратился в последний. Оно как-то спокойнее.

Валера не ответил. Вместо этого он внезапно схватился за пистолет. Саша и глазом моргнуть не успел, как загремели выстрелы. «Беретта» билась в руке Дрягина, как живая.

– С-сука! – выпалил Дрягин.

На расщепленном пулями паркете, среди темных пятен крови, дергалась перебитая почти пополам здоровущая крыса. Таких громадных Саше видеть еще не приходилось – в локоть длиной, не считая хвоста. На морде застыл злобный оскал.

– Ф-фу. – Валера вытер пот со лба. – Вот ведь мерзость-то!

– Ну и тварь. Даже не знал, что такие бывают.

– Вот и я тоже не знал. Пока не увидел. Выбегает так спокойно из-за угла, садится, смотрит на меня и говорит по-человечески: «А ни хрена у тебя, парень, не выйдет». И подмигивает эдак гадостно. Ну, тут я ей и засадил…

– Померещилось, – предположил Саша, но не слишком уверенно.

– Померещилось! Если бы! Сам слышал!

– Так ведь я-то не слышал. Значит, померещилось.

– Дай-то Бог…

– Тут где-то совок был… – Саша завертел головой, озираясь по сторонам. И тут же увидел вторую крысу. Такую же здоровущую. Она вынырнула из тьмы под Валериным столом, и Саша четко услыхал слова, произнесенные мерзопакостным глумливым голосом:

– Все равно Светка нашей будет… А тебя с ним, – крыса мотнула башкой в сторону Дрягина, – мы по первому разряду распатроним.

Пистолет в руке Дрягина вновь изрыгнул огонь. Тяжелая пуля попала крысе в голову, обратила ее в кровавое месиво, отшвырнула труп к стене; обои забрызгало веером темных капель.

– Да что у них тут, рассадник крысиный?! – заорал Дрягин, дико озираясь по сторонам. Рука его шарила по столу в поисках запасной обоймы.

И тут в дверь опять позвонили.

Саша ничуть не удивился, когда на пороге возник карлик Алексей Иванович.

– Звонили-то зачем? Небось ведь и так могли войти, – медленно произнес Саша, глядя прямо в печальные карие глаза существа.

– Никто не может входить в чужое жилище без позволения в нем обитающих, – с достоинством заявил карлик. Не смущаясь, прошествовал к креслу для посетителей, уселся поудобнее и закинул ногу на ногу. Валера Дрягин двинулся к нему. На лице лейтенанта питерской милиции было ясно написано желание применить к коротышке все методы гестаповского допроса третьей степени устрашения.

– Погоди, Валер. – Саша предостерегающе поднял руку. – С нами ведь поговорить хотят… А мне следовало бы догадаться. Таких совпадений не бывает. Только когда и впрямь хотят поговорить…

– Хочу, – подтвердил карлик. – Давно уже хочу. Но смог только в этом мире. Благодарение Светлане Вениаминовне, у нее абсолютно уникальный дар. Как и у вас, Александр Юрьевич, кстати, – но у вас он несколько иной. Именно поэтому вы и не почувствовали во мне и за мной ту силу, что противостояла вам в мире Юрия… Валерий Ирбисович, опустите, пожалуйста, пистолет. Стрелять в меня абсолютно бессмысленно, уверяю вас.

– А в крыс? – тупо спросил Дрягин.

– В крыс? В крыс – нет. Эти маленькие симпатичные зверьки погибли невозвратной смертью, о чем я искренне скорблю. А вот я останусь невредим, даже если вы истратите на меня все патроны.

Теперь карлик Алексей Иванович говорил совершенно по-другому. Исчез странный акцент; речь сделалась чистой, правильной и мертвой, словно у грамматического компьютера с голосовой приставкой.

– А если я все-таки попробую? – клацнул затвор. Валера шагнул вперед. Дуло уперлось карлику в затылок.

– Пробуйте, Валера, – милостиво разрешил Алексей Иванович. – Вы пробуйте, а я стану говорить. Надеюсь, мы придем к пониманию.

– Если вы такие могущественные – то зачем вам разговоры, коли мы – помеха? – хрипло спросил Саша. Валера же, побледнев, опустил пистолет.

– Вы неправильно понимаете суть происходящего, – заявил карлик. – Мы не злодеи и не убийцы. Печальные эксцессы есть печальные эксцессы, а не целенаправленная деятельность. Мы как раз очень высоко ценим жизнь. Тем более такую, как ваша, уважаемый Александр Юрьевич. Наш метод – убеждение.

– Нас убеждать будете так же, как Сапкина? Или как Александра Иосифовича? – жестко врубил Валера.

– Это есть трагические случайности, – ничуть не смутился карлик. – Именно случайности. И если еще можно вообразить, что ваш Александр Иосифович нам чем-то мешал, то чем мог мешать больной Сапкин? Зачем нам его убирать, да еще такими методами?

– Самые страшные преступления чаще всего немотивированны.

– Мы отвлеклись, – с достоинством возразил Алексей Иванович. – Давайте вернемся к интересующей нас теме. Собственно говоря, после того, как мы придем к соглашению, я охотно отвечу на все ваши вопросы, уважаемые.

– И каковы же условия? – осведомился Валера.

– Условия? Да очень просты. Вы не появляетесь вблизи Светланы Вениаминовны Жуковой. Вот и все. В остальном вы абсолютно свободны. У нас, как вы, наверное, догадываетесь, очень большие возможности. Мы можем, например, переправить вас – и всех людей, кого вы назовете – в ту реальность, которая вам понравится. Любой из миров будет абсолютно реален – так же, как и этот.

– Иллюзия, – поморщился Валера. Саша же упорно молчал, стараясь встретиться глазами со взглядом карлика, а тот столь же упорно отводил взор.

– Нет, не иллюзия, – очень серьезно заметил карлик. – Мы можем создавать вселенные из вечного хаоса. Можем созидать и можем уничтожать. Творить звезды, созвездия и галактики – для нас детские забавы… Да, мы могли бы стереть вас в пыль за единое мгновение. Но тогда рухнет весь Проект.

– Разве сверхсила может ограждать себя условностями? – заметил Валера.

– Сверхсила, молодой человек, только тогда и становится сверхсилой, когда ограждает себя со всех сторон условностями…

– Погодите! – вдруг резко вмешался Саша. – Ответьте сперва на кое-какие вопросы – а уж потом мы будем решать, отказываться нам или нет. Идет?

– Идет, – неожиданно легко согласился карлик Алексей Иванович. – Спрашивайте, Саша.

– Вам нужны души?.. То есть – то, что мы называем душами?

– Совершенно верно. – Алексей Иванович слегка поклонился.

– И проникновение человека в ваши… ваши миры означало для него расставание с душой?

– Верно. – На сей раз карлик некоторое время поколебался.

– А то, что после этого он неизбежно погибал?

– В этом мире – да. Но не в мире своей мечты, – хладнокровно парировал карлик. – Мне, правда, этого не доказать…

– Вот именно, – брякнул Валера, вновь поднимая пистолет.

– Зачем вам нужна Света? И при чем тут Виталий? – не отставал Саша.

Карлик Алексей Иванович тяжело вздохнул.

– Светлана Вениаминовна имеет редкий, я бы даже сказал – редчайший дар… Она может акцептировать…

– Чего-чего? – переспросил Саша.

– Усваивать души. Усваивать и наделять ими других.

– Кого это? – насторожился Дрягин.

– Всех, кого угодно.

– То есть тех, для кого эти души добываются…

– Можно сказать и так. Ну что, вы удовлетворены?

– И вам надо вытянуть Светку сюда?!

– Ну зачем же такие крайности? Напротив, мы бы хотели, чтобы она была счастлива. А где же еще может быть счастлив человек, как не в своем собственном мире? Ее место здесь.

– А место Виталия – подле нее? – не удержался Саша.

– Отнюдь нет. Отнюдь нет, уважаемый Александр Юрьевич! Я, очевидно, неправильно выразился, простите меня великодушно. – Карлик извлек из кармана элегантный носовой платочек и промокнул им лоб, хотя в конторе было отнюдь не жарко. – Вся моя просьба была – не появляться возле Светланы Вениаминовны… ну, хотя бы месяц по местному счету. Потом – все, что угодно. Появляйтесь, влюбляйтесь, женитесь, заводите детей… Ведь я, собственно говоря, и появился-то здесь для того, чтобы предложить вам сделку. Не скрою, что с гибелью Юры вы серьезно расстроили наши планы. Второй раз этого не повторится. Поверьте, здесь, в мире Светланы Вениаминовны, у нас гораздо больше возможностей препятствовать вам совершенно ненасильственными средствами.

– Ну а что случится, когда Светлана окажется-таки здесь? – встрял Валера. – Что произойдет с ней там, в нашем Питере?

– Что случится? – Карлик опустил голову. – В том мире она умрет. Точнее… уснет, а проснется уже здесь. Это, поверьте, совершенно не больно и вообще не сопровождается никакими болезненными ощущениями. Тело ее не найдут. Она будет числиться пропавшей без вести. А на самом деле – она станет жить здесь. Две личности сольются в одну. Произойдет синтез. Мне кажется, это наилучший из всех возможных исходов.

– Грм… – выразительно кашлянул Валера. – Если б, дорогой, говорили мы не здесь, а в моем родном отделении… то не такая б речь у нас пошла.

– Это вероятностно, а следовательно, и пренебрежимо, – карлик позволил себе чуть-чуть улыбнуться. – Итак, ваше решение?

– Мы слышали про пряник, – ответил Саша. – Теперь хотелось бы услышать еще и про кнут.

– Кнут? – Карлик Алексей Иванович замешкался. – Да, собственно, нет никакого особого кнута… Убивать вас никто не собирается. В отличие от вас, мы стараемся найти оправдание бытия даже для тех, кого вы называете клопами и тараканами. Мы можем основательно испортить жизнь, замучить мелкими неприятностями – что в вашем Питере, что в здешнем… Я думал, вы поймете все сразу из моего появления.

– А зачем потребовалась вся эта петрушка со стрельбой? – спросил Дрягин.

Карлик снова улыбнулся – чуть-чуть приподнял уголки тонких губ.

– Это один из этапов нашего плана.

– Но смысл, смысл! Чтобы Жукова и здесь легла в постель с вашим Виталием?

– Где-то… в общем… правильно, – признался Алексей Иванович.

И это оказалось его ошибкой. Потому что Саша Самойлов немедленно налился темной кровью и прислушаться к «доводам рассудка» оказался не в состоянии.

– Я даю вам время подумать. До вечера, скажем, – карлик поднялся. – Я сожалею о своих последних словах, Александр Юрьевич… Поверьте, искренне сожалею. И еще больше я сожалею о том, что мы с вами не союзники. Это ранит меня сильнее всего. Даром пропадает, растрачивается, загнивает такая силища!.. – Карлик досадливо покачал головой. – Ну, я пошел. Вечерком загляну снова. Бывайте здоровы! Да, кстати, если вам еще денег надо – скажите. Я дам.

– Обойдемся… – проворчал Дрягин.

– Гордые, и это хорошо, – необидчиво констатировал Алексей Иванович. – Что ж, до вечера, молодые люди, до вечера…

– Светило они не получат, – твердо сказал Саша. – Пусть творят хоть семижды семь вселенных, Светку я им не отдам! Зубами грызть буду, а не отдам.

– Так это ведь и ежу понятно, – заметил Валера. – Вот если б только знать еще, что делать…

– Жлоба надо убрать, – вырвалось у Саши, и Валера тотчас поморщился.

– Фу, парень. Фу. Нехорошо. Элегантнее надо. Подставить – вот мое мнение.

– Слишком сложно. – Саша махнул рукой. – А откуда ты знаешь, что у нас есть время думать? Откуда ты знаешь, что этот тип не врал про месяц? Может, у них все уже завтра на мази будет!

– Погоди, погоди. Нам с тобой что, в сущности-то, надо? Чтобы Светлана сюда не попала, так? Один путь – убить ее. И все. Как Юрия. Но тогда… Как там Игоряша толковал? Вернуться не сможем?

– Никого мы убивать не станем. – Саша упрямо сжал зубы.

Хватит с него той Светочки… убитой в мире Юрия… Второй раз он на это не пойдет.

– Ох, не знаю. – Дрягин покачал головой. Резкое лицо стало мрачно. И Саша вдруг отчего-то очень хорошо представил дергающийся в руках Валеры пулемет, косящий охрану дальнюю, косящий охрану ближнюю, косящий и самих телохранителей, невзирая ни на какие бронежилеты; и поток свинца наконец настигает Светочку…

– Ох, не знаю, – повторил Валера. – Выбора у нас нет. Наверняка нам известен только один путь. И больше ничего. Если только ты не подскажешь чего-то иного.

– А для этого нужно повидаться со Жлобом, – вздохнул Саша.

Делать этого страсть как не хотелось.

– Тогда идем. – Валера решительно шагнул к дверям.

– Куда?

– Как это куда? К нему, конечно. Идем, идем, я уже все выяснил…

Когда Валера успел это сделать, Саша так и не понял. Однако же адрес Витальевой конторы лежал в кармане, а Дрягин с Самойловым отправились на Васильевский остров.

Навороченный офис помещался во внушительного вида конторе с еще более внушительным охранником за матовой стеклянной дверью.

– К Антонову. – Властности в голосе Дрягина хватило бы на десятерых маршалов Жуковых.

– Назначено? – Охранник выдвинул шкафообразное тело из-за конторки.

– Назначено, – не моргнув глазом, кивнул Валера.

Охранник нагнулся к мятому желтому журналу, исчерканному неразборчивыми закорючками, а вот этого ему делать никак не следовало. Бандитский Петербург школил, мял и рвал Дрягина, не раз проверяя на прочность, и никакие школы частной охраны не могли заменить этого опыта.

Рукоятка «беретты» врезалась в затылок охранника, и могучее тело тотчас беззвучно обмякло.

– Так, так, и только так, – спокойно сказал Валера, пряча оружие в кобуру. – Холуев надо учить. Понял? Пошли, Санек…

Накинув на руку носовой платок, Дрягин аккуратно задвинул засов на входной двери и вывесил очень кстати подвернувшуюся табличку «Неприемный день». Охранника оттащили за конторку.

Саша, признаться, слегка обалдел от такой лихости.

– Так ведь здесь все не взаправду, – охотно пояснил Дрягин, в стиле гестаповских офицеров из «Семнадцати мгновений весны» быстрыми мелкими шажками поднимаясь по лестнице. – Неужто мне здешнего ГУВД бояться?

На втором этаже народу бегало довольно много, но внимания на Дрягина и Сашу никто не обратил. Сновали какие-то расфуфыренные мочалки, бледного вида молодые люди в рубашках столь совершенной белизны, что впору было надевать темные очки из опасения подхватить снежную слепоту. Мерцали экраны компьютеров, кто-то что-то чавкал в откинутый пласт радиотелефонной трубки, кто-то шлепал печатями… Словом, контора писала. И непонятно, на каком слоге делать ударение.

Кабинет Виталия Николаевича Антонова был отделен от обиталища простых смертных не одной приемной и даже не двумя, а тремя – словно вход в Центр («Обитаемый Остров», Стругацкие). В первой – вполне симпатичная девушка с ногами примерно метр пять деловито шлепала на ксероксе. На ее заполошный крик «куда?!» Дрягин даже не повернул головы.

– Назначено, – изрек он, словно булгаковский Максудов, направляющийся на свидание с Иваном Васильевичем.

– Как «назначено»?! – Но Дрягин уже открывал обитую белой кожей дверь.

Во второй приемной сидели двое жлобов, словно только что сошедшие со страниц журнала по бодибилдингу. Эти, не таясь, держали на коленях короткоствольные автоматы.

Мгновения сжимались, спрессовывались в упругий таран. Саша шел следом за Дрягиным; его участия словно бы не требовалось. Удары внешнего мира принимал на себя Валера, а его, Сашу, просто тянул за собой, тянул с одной-единственной целью – чтобы тот понял. Потому что Валера мог стрелять, взрывать, вязать и арестовывать – но лишь после того, как Саша сказал бы ему, в кого стрелять и кого именно вязать.

Слов Дрягина, обращенных к амбалам с автоматами, Саша не слышал. У него было в тот момент куда более важное дело.

Он чувствовал Виталия. И, надо сказать, это было донельзя неприятно. Повторялось видение чего-то омерзительного, бледно-многоногого, совершенно чуждого всему человеческому миру. Нечто такое, что, складывая два и два, неизменно получает пять, а значит, к нему нельзя и подходить с обычными человеческими критериями. Стены расплывались и таяли, оставляя Сашу наедине не то с исполинским сухопутным кальмаром, не то с чудовищных размеров пауком… Понятно было, что это – не более чем видения, что это его, Саши, сознание тщилось преобразить совершенно невыразимое и неописуемое в хоть сколько-нибудь понятные образы, руководствуясь не зрением или слухом, но лишь отношением Саши к тому, что находилось перед ним.

Нет, он был человеком, здешний Виталий Николаевич Антонов. Но… очень необычным человеком. За его спиной пугающей аурой веером расходился бледный ореол тускло-серых лучей – словно там медленно шевелило щупальцами диковинное морское страшилище. И оно, это страшилище, смотрело на мир глазами Виталия и слушало его ушами.