Текст книги "Проигравшему - смерть (авторский сборник)"

Автор книги: Ник Кварри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

Глава 4

Когда я вернулся, лейтенанта Следжа не было на участке. Он уже кончил работать. Я спросил его адрес и присвистнул от удивления.

Добравшись до Сити-Айленд, я оставил машину и пешком направился вдоль набережной. Луна ярко освещала стоящие на якоре суда. Но обитаемой была только роскошная яхта длиной около двадцати метров, выкрашенная в белый и синий цвета. Над затянутой тентом просторной палубой возвышался капитанский мостик. В этот предутренний час не у кого было нанять лодку, поэтому пришлось самому «одолжить» старую шлюпку. Когда я подплыл к трапу, на палубе никого не было. Привязав лодку к якорной цепи, я поднялся на палубу. Через окно, украшенное цветами, заглянул внутрь. Салон был размером семь на десять метров. Великолепный бар из красного дерева отделял кухню от столовой. Мягкое скрытое освещение, синий ковер на полу, камин, современная мебель коричнево-красных тонов, книжные полки на стенах, отличная радиола...

На табурете у бара сидела рослая, пышная девица лет двадцати в шелковой китайской пижаме и что-то пила. Радиола тихо играла Бетховена.

Следжа в салоне не было. Я подошел к двери и постучал. Девица открыла, держа стакан в руке.

– Здесь живет лейтенант Следж?

– Да.

– Он дома?

– Сейчас придет. – Она оглядела меня с ног до головы. – Вы друг Отто?

– Знакомый.

– Я тоже, – она засмеялась. – Близкая знакомая. Не хотите ли подождать его?

Я вошел и с любопытством огляделся. У меня были знакомые полицейские, некоторые из них имели любовниц, не уступающих девице в пижаме. Но такого жилища я ни у кого из них не видел. Из репродукторов, спрятанных за книжными полками, тихо звучала Вторая симфония Бетховена.

– Меня зовут Ирма, – проворковала девица. – Выпьете что-нибудь?

Я отрицательно покачал головой.

– Я думал, что Следж дома.

– Да, он дома, просто пошел искупаться. Говорит, что хочет смыть с себя все служебные заботы, – она кивнула в сторону радиолы. – И еще музыка ему нужна. Это Бетховен. Так Отто сказал. А я и не знала. Я еще никогда не встречала таких полицейских, как он. Поглядите на эти книги: он их читает!..

– Вы здесь живете?

– Нет. Прихожу иногда в гости, когда у Отто подходящее настроение. – Она сказала это безо всякого стеснения. – Он странный тип, часто любит сидеть один, читать и слушать музыку.

– Вы давно его знаете?

Нас перебил голос Следжа за моей спиной:

– Собираетесь писать мою биографию, Барроу?

Я обернулся. Следж стоял в дверях.

Со своими короткими толстыми ногами, длинным мощным торсом и огромными ручищами Следж походил на профессионального борца, поддерживающего хорошую спортивную форму. Его мускулатура была фантастической, доходила почти до уродства.

– Мы просто болтали, поджидая вас, – сказал я.

Его серые глаза изучали меня, пока он вытирал полотенцем лысину. Наконец, он посмотрел на Ирму.

– Ступай в свою комнату и закрой за собой дверь, – сказал он, не повышая голоса. – И не вздумай подслушивать!

Она одарила меня улыбкой и вышла, хлопнув дверью.

– Меня бы больше устроило, если бы вы дождались утра и зашли ко мне на работу, – сказал он. – Здесь я живу.

– И живете совсем неплохо! – заметил я.

Он не отреагировал. Повесил на шею полотенце и подошел к бару.

– Слишком многие полицейские наживают себе язву желудка тем, что берут работу на дом. Я – нет. Когда я дома, то о работе не думаю. – Он смешал что-то в стакане. – Но раз уж вы здесь, то давайте покороче.

– Вы сказали, что Харрис Смит добровольно сделал признание?

Держа стакан в руке, Следж обернулся и посмотрел на меня.

– Я уже посоветовал вам не грабить попусту миссис Смит и не брать у нее денег за поручение, которое вы не сможете выполнить, что сами хорошо знаете.

– Да, вы это говорили. Я подумал.

– Вероятно, недостаточно. Иначе бы вы не были здесь. Миссис Смит хочет найти кого-нибудь, кто докажет, что ее муж не убивал Стюарта Лоудера. Но это исключено! Смит убил его и сам в этом сознался. Добровольно!

– Это вы так утверждаете! Где прятался Смит, когда вы его нашли?

Вместо ответа Следж спросил:

– Вы рассчитываете, что полиция будет помогать вам вымогать деньги у миссис Смит? Ничего не получится! Единственное, что вы добьетесь, так это неприятностей – таких, каких частный сыщик не может себе позволить. Если полиция вас невзлюбит, то может помешать в любом вашем расследовании. А она обязательно вас невзлюбит, если станет известно, что вы пытаетесь доказать, будто мы намеренно взваливаем на невинного обвинение в убийстве.

– Давайте не будем обобщать, – сказал я. – Я вообще ни в чем не обвиняю полицию. Мы говорим лично о вас. Вы – именно тот человек, который нашел Смита, вы же принудили его к признанию, и вы – тот, кто его убил.

– Я вас предупредил, – произнес Следж дружелюбным тоном. – Можете делать то, что считаете нужным. А последствия не заставят вас ждать.

– Так я, в общем, и поступлю, – согласился я. – Но если вам нечего скрывать, то почему вы против того, чтобы я немножко поискал концы?

– Я вам уже говорил: мне бы не хотелось, чтобы всякая ищейка, вроде вас, выманивала деньги у простаков.

– Какое же это вымогательство? Ведь я пытаюсь реабилитировать ее мужа!

– Еще раз говорю, вам это не удастся, он убил Лоудера. Вам известны какие-нибудь факты, которые опровергли бы это?

Я кивнул.

– До меня миссис Смит приглашала другого частного сыщика. Этот парень был весьма профессионально избит, причем ему было сказано, чтобы он не совался в это дело. В тот же вечер кто-то оглушил миссис Смит и пытался сжечь ее вместе с домом. Я пришел к выводу, что этот кто-то панически боится, что правда выйдет наружу. А что вы думаете по этому поводу?

– Вы забываете, что он сознался.

– Признания выжимаются не впервые.

– У Смита на теле не нашли никаких следов насилия, – сказал Следж зло.

– Кроме битья, есть и другие способы выудить у человека признание, особенно у наркомана.

Его лицо и лысина налились кровью. Я почувствовал, что вступаю на зыбкую почву. Но надо было продолжать.

– Пусть побесится. Может быть, тогда побыстрее проговорится.

– Зачем вы его убили?

– Он пытался бежать.

– Как же это было?

Следж сделал шаг ко мне и с усилием сдержался.

– Я вел Смита из камеры к себе в кабинет. Он вырвался, ударил меня и помчался к боковой двери, которая ведет на улицу.

– И вы остановили его с помощью пули? – Я оглядел его с головы до ног. – Хотите уверить меня, что без револьвера не смогли бы справиться с бегущим музыкантом?

– Он был очень резв...

Из-за усилий, которые он прилагал, чтобы сдержаться, он говорил почти шепотом.

– Если бы он удрал через дверь, я бы его не догнал. Он был убийцей, и я не имел права выпускать его.

– Это довольно логично, – согласился я. – Но только при условии, что Смит действительно был убийцей.

– Он сознался! Я не один присутствовал, когда он подписывал протокол. Свидетелями были еще три полицейских офицера и представитель прокуратуры.

– А когда вы убили Смита, тоже были свидетели?

Вместо прямого ответа он ядовито сказал:

– Все было так, как я описал.

Больше я ничего не надеялся услышать.

– Может быть, – сказал я. – Если все так и обстояло, я найду этому подтверждение. И тогда вам незачем на меня сердиться.

– А зачем мне врать? Я не знал ни Смита, ни Лоудера. Ни с тем, ни с другим не имел отношений...

– Зато кто-то другой имел. И я полагаю, вы могли бы рассказать мне кое-что об этом человеке.

– Ах так! И откуда же у вас такие предположения?

– Иногда я беру их с неба. Послушайте, лейтенант, если вы мне честно ответите на один вопрос, я бросаю это дело. Согласны?

– Что за вопрос? – осторожно спросил он.

Я многозначительно обвел взглядом салон.

– Это довольно большая роскошь для полицейского. Я не думаю, что даже начальник полиции города мог бы такое себе позволить. Откуда это у вас?

Терпение его лопнуло. Я зашёл слишком далеко. С красным лицом и сжатыми кулаками он бросился на меня. Я отскочил, выхватил свой «магнум» и направил его Следжу в живот. Это заставило его остановиться. Более того, он сразу успокоился. Посмотрел на меня, потом на револьвер.

– Направлять оружие на полицейского?.. Очень умно!

– Вы же не при исполнении служебных обязанностей, – ответил я. – И пытались напасть на меня. Я имею право обороняться.

– Тот, кто вторгается в чужой дом, вообще не имеет никаких прав! Вы поднялись на борт без моего приглашения!

– Меня пригласила войти ваша подруга.

– Ну хорошо. А я теперь предлагаю вам убраться.

Оставаться дальше не имело смысла. Все равно он бы мне ничего не сказал.

Я направился к двери, не опуская револьвера. Он не двигался с места, лишь смотрел, как я ухожу. Я бегом пересек палубу, спрыгнул в лодку и постарался побыстрее отвязать ее. Следж вышел на палубу. Он стоял, обхватив рукой снасти. И снова полностью владел собой.

– В последний раз предупреждаю, – сказал он спокойно. – Если вы каким бы то ни было способом попытаетесь повредить моей репутации, то пожалеете, что вообще родились на свет. Это не просто слова!

– Я буду помнить об этом, лейтенант...

Глава 5

Телефон, зазвонивший на ночном столике, вырвал меня из глубокого сна. Мне очень не хотелось просыпаться... Я открыл глаза и посмотрел на потолок. Вставать было еще рано. Но телефон продолжал трезвонить и действовал мне на нервы. Я перевалился на бок, протянул руку и снял трубку.

– Слушаю.

– Мистер Барроу! – произнес хрипловатый женский голос.

– Да... – язык у меня был тяжелым, веки тоже.

– Я пыталась дозвониться вам в контору, мистер Барроу. Но вас все не было, а дело срочное...

Я посмотрел в окно. Ярко светило жаркое солнце.

– Который час? – спросил я собеседницу.

– Что?.. О, больше десяти...

Когда я добрался до постели, уже начинало светать. Значит, спал я более пяти часов. Вообще-то, мне приходилось довольствоваться и меньшим, но не тогда, когда я имел свободу выбора.

– Вы не можете позвонить попозже, часа в четыре? У меня была очень неприятная ночь...

– Повторяю, дело очень срочное, – произнес хриплый голос с упреком. – Мне сказали, что вы один из самых толковых детективов Нью-Йорка. Вы мне очень нужны.

Я вздохнул и сел на кровати.

– Кто вам меня рекомендовал?

– Собственно, не рекомендовал, а просто упомянул. Кейси Шеллон. Уже давно. Но я запомнила ваше имя, а теперь возникла необходимость в вашей помощи.

Кейси был модным фотографом. Однажды он не устоял перед флиртом с одной эффектной куколкой, из которой потом вылупился убийца. Благодаря этому делу я его и знал.

– Боюсь, что некоторое время я буду занят другим делом, – сказал я уже более вежливо. – Могу порекомендовать вам...

– Мне следовало бы сразу назвать свое имя, – перебила она меня. – Я – Ингрид Вэнс.

– Та самая Ингрид Вэнс?

Она засмеялась.

– Большое спасибо. Приятно, что меня хоть иногда еще вспоминают.

Я-то помнил ее очень хорошо. Мальчишкой я видел ее не менее, чем в дюжине фильмов. Она была очаровательным ребенком-кинозвездой, одной из тех, кто составлял серьезную конкуренцию Ширли Темпл. Хотя Ширли Темп из нее не получилось, она все же добилась куда больше, чем другие. Десятилетним мальчишкой я был влюблен в ее изображение на экране. Недавно я читал о ней в газетах. Теперь ей, должно быть, перевалило за тридцать.

– Что значит вспоминаю? – сказал я галантно. – Вы же еще в прошлом году снимались в фильме.

– Ах, эта крошечная роль... Вы видели фильм?

Я не видел, но на всякий случаи сказал:

– Вы были просто обворожительны!

– Еще раз спасибо, – промурлыкала она в трубку. – Это была отвратительная маленькая роль, но я все же постаралась вложить в нее частицу души. – Возникла пауза, потом она сказала: – Хоть я и люблю комплименты, мистер Барроу, но в данный момент меня занимает более важная проблема. Мне нужна ваша помощь. Вы не можете сейчас же приехать?

Отказаться было очень трудно. Но я не мог изменить Лоретте Смит.

– Ужасно жаль, мисс Вэнс, но, повторяю, в данный момент я занят другим делом. И боюсь, в ближайшее время у меня не будет ни одной свободной минутки... Нельзя ли отложить вашу проблему хотя бы на неделю?

– Нет. Я знаю, многие считают, что люди театра все воспринимают более остро, чем есть на самом деле. Но я говорю серьезно: мое дело не терпит отсрочки. Не можете ли вы хотя бы приехать, чтобы поговорить не по телефону? По телефону не чувствуешь собеседника. Я и сама бы к вам приехала, но как раз сейчас у меня репетиция телеспектакля, который сегодня вечером выйдет в эфир...

– Это не поможет. Я сейчас не вправе брать другие дела. Может быть, я могу дать вам какой-нибудь совет?..

– Ну, пожалуйста, – попросила она тихим голосом. – Вы только приезжайте, чтобы я смогла с вами поговорить. Большего я не прошу. Ну, пожалуйста!..

В конце концов, это все же была Ингрид Вэнс!

– Хорошо, – сказал я.

– Большое спасибо, Джейк. Ваше имя ведь Джейк, не так ли?

– Гм, да.

– Называйте меня просто Ингрид. Так приятнее. В нашем мирке все зовут друг друга по имени.

– С удовольствием. Где вы находитесь?

Она назвала адрес. Прежде чем повесить трубку, она еще раз повторила, как ценит мою готовность помочь ей. Похоже, дело у нее действительно было серьезное.

Я выкарабкался из кровати. Обгоревшая одежда кучей валялась на полу. От меня по-прежнему пахло гарью. Я принял душ, оделся и приготовил завтрак.

Вспомнив о предостережении лейтенанта Следжа, я пристегнул кобуру под мышку. И оставил записку для Сэнди, что скоро вернусь. У нее был свой ключ от моей квартиры.

Я был все время начеку, когда открывал дверь, спускался по лестнице и садился в машину. Но никто не подстерегал меня и не преследовал мой «шевроле».

* * *

Это был большой элегантный бродвейский театр. На фасаде его гигантской кирпичной коробки красовались:

СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ:

ПОСТАНОВКА ЭЛЛИ ОВЕРМАНА С УЧАСТИЕМ. ИНГРИД ВЭНС!

Имя Элли Овермана было известно мне так же, как и большинству ньюйоркцев. Многолетние рекламные бои и нюх на необычные трюки создали ему не меньшую популярность у публики, чем если бы он был кинозвездой. В качестве продюсера он уже два десятилетия бомбардировал публику самыми экстравагантными постановками – от фарса до голливудских фильмов, от бродвейских мюзиклов до грандиозных уличных представлений на всемирной выставке. Все, за что он ни брался, становилось весьма дорогим делом для каждого участника. Он мог бы записать на свой счет самые блестящие успехи американского театра.

Дверь рядом с кассой была открыта. Я вошел в фойе, а оттуда – в зрительный зал. Было темно. В одной из задних рядов агент телевидения шептался с женщиной, держащей в руках блокнот и карандаш.

– Могу поклясться! Когда Элли Оверман ставил свою прежнюю картину, это был последний фильм, в котором она играла детскую роль. Разве это не превосходная заявка для вашего сегодняшнего выпуска новостей?

В центральном проходе две женщины говорили о костюмах. Я прошел вперед. В средних рядах было рассеяно несколько человек. Большинство сидело прямо перед сценой и наблюдало, как балетмейстер гоняет скудно одетых девиц по сцене. Сцена была огромной, но ее зажали с двух сторон бесчисленные телекамеры и микрофоны телевидения.

Я остановился рядом с молодой девушкой, удобно усевшейся рядом с проходом и лениво листающей журнал мод. Ее блестящие черные волосы были собраны сзади в виде конского хвоста.

– Простите, где я могу найти Ингрид Вэнс?

Она посмотрела на меня хищными кошачьими глазами, которые сразу приняли заинтересованное выражение.

– Хэлло, вы здесь, как видно, новичок?

– Впервые на борту, – подтвердил я и напомнил: – Так как же насчет Ингрид Вэнс?

Она лениво протянула руку и показала в угол зала, где какая-то женщина зубрила текст, лежащий перед ней на полу.

– Вон там трон ее величества!

Я поблагодарил ее и направился к актрисе. Бросалось в глаза, с каким нервным напряжением она работает над текстом: непрерывно грызя ноготь и вынимая его только для того, чтобы затянуться сигаретой.

Меня она не замечала. В профиль она мало напоминала ребенка-кинозвезду прежних лет. Вроде и вздернутый носик был тот же, и узкий своевольный подбородок, но в целом это было уже лицо тридцатилетней женщины, совсем мне незнакомой. И все-таки, по-своему она была очень привлекательна. Круглые щечки, пышные, коротко остриженные волосы. Черная блузка с длинными рукавами, застегнутая до подбородка, и очень плотно прилегающие черные шорты. Она была маленького роста, не более полутора метров. Ноги в гладких нейлоновых чулках были длинными для ее роста и очень красивыми.

– Мисс Вэнс?

Она ошеломленно повернула голову и взглянула на меня. Голубые, немного раскосые глаза выглядели какими-то беззащитными, даже, пожалуй, запуганными. Это были глаза женщины, которую часто обижали и которая не ждет ничего от будущего. Так смотрит олененок на дуло охотничьего карабина.

– Я Джейк Барроу, мисс Вэнс.

Обиженное выражение сразу же исчезло, она широко улыбнулась, и на лице ее сразу проступило расчетливое выражение.

– Не удивляйтесь, если я покажусь вам немного не от мира сего. Мою роль без конца переделывают, а я очень плохо запоминаю текст. Кстати, разве я не просила называть меня просто Ингрид?

Какой бы искусственной ни была ее улыбка, но действовала она заразительно. Я тоже улыбнулся.

– Ну ладно, Ингрид. Поговорим здесь?

Она встала и оглянулась. Голова ее не доставала мне и до плеча.

– Если Элли вернется, мне придется снова пройти одну сценку... – Она посмотрела на меня снизу вверх. – Не хотите ли посмотреть? А после репетиции поболтаем в моей уборной.

Я покачал головой.

– Очень сожалею, но задерживаться не могу. У меня назначена важная встреча. Я и так уже опаздываю...

Встреча была назначена с Сэнди. Без важной причины я никогда не заставлял ее ждать. К тому же, в деле Смита я мог надеяться на ее помощь больше, чем на чью-либо еще.

Ингрид Вэнс нахмурилась и бросила взгляд в сторону фойе. Потом на ее лице появилось строптивое выражение.

– Хорошо, пойдемте.

Я последовал за ней через занавешенную дверь в узкий коридор со множеством дверей. Она толкнула одну из них. В маленькой аккуратной гардеробной стояла кушетка, несколько стульев и туалетный столик с огромным, ярко освещенным зеркалом.

– Располагайтесь поудобнее, Джейк, – сказала она.

Я прислонился к краю туалетного столика. Она села на стул и вытащила из стола пачку сигарет.

– Хотите? – спросила она.

Я покачал головой.

– Вы намеревались мне что-то рассказать. Вы же говорили, что это срочно...

– Так оно и есть... – Пальцы ее крутили пачку сигарет. Наконец, она вытащила одну. Я поднес ей зажигалку. Она глубоко затянулась, медленно втянув дым, откинулась на стуле и посмотрела на меня. – Речь пойдет о моем бывшем супруге. Он руководит телевидением на Западном побережье. Он гениальный парень, но с заскоками. И если что-нибудь засядет ему в голову, он становится очень грубым. Сейчас у него появилась новая идея: он хочет заполучить меня обратно. Это, конечно, бред. Когда я была вместе с ним, он меня и в грош не ставил...

Она выпустила облачко дыма и отвернулась с грустной улыбкой.

– Я его не упрекаю. Я и сама была не ангелом. Шон хотел, чтобы я сидела дома и изображала примерную домашнюю хозяйку. Я и сама сначала хотела этого. Но потом посмотрела по телевизору свои старые фильмы и меня это больше не отпускало. Если бы я прервала карьеру в высшей точке, то все это, возможно, и было бы хорошо. Но я этого не сделала. Ребенком я была звездой, подростком покатилась под гору, а в двадцать считалась уже «бывшей».

Она вздохнула и потерла щеку маленьким кулаком.

– Это точило меня. Я хотела доказать, что могу все начать сначала. Но когда я попыталась вернуться в кино, меня уже никто не брал. Я была близка к сумасшествию. Мы начали ужасно ссориться с Шоном. И, наконец, расстались. Это было лучшим выходом. Без постоянных скандалов я могла сконцентрироваться на работе. Сейчас, когда дело, наконец, сдвинулось, я и думать не могу без ужаса, что Шон снова повиснет на моей шее.

Я спросил:

– Так что вы, собственно, хотите от меня?

– Шон звонил мне вчера с Запада. Похоже, он был пьян. Сказал, что хочет, чтобы я вернулась. Заявил, что если я не соглашусь, он сам приедет и... убьет меня.

– Когда мужчины выпьют, они часто говорят вещи, которые не следует принимать всерьез.

– Нет, он говорил серьезно, – сухо возразила Ингрид. – Может быть, он этого и не сделает, но он вполне на это способен. Вы не знаете, что это за человек. Если ему что-нибудь втемяшится... Однажды он избил молодого актера только потому, что вообразил, что тот пытается за мной ухаживать.

– Значит, вам нужен телохранитель.

Она кивнула:

– Да, я нуждаюсь в защите. Я хочу, чтобы рядом со мной был кто-нибудь, кто способен справиться с Шоном, если тот появится. Разумеется, я не хочу обращаться в полицию, чтобы не повредить репутации Шона. Мне все-таки жаль его.

– Я знаю несколько других частных детективов, – сказал я, – которые не хуже меня справятся с подобным поручением. Могу послать к вам одного из них.

– Но мне нужны вы! Я верю, что только с вами буду в безопасности. Вы легко справитесь с Шоном и не причините ему никакого вреда. Я заплачу вам двойной гонорар. Идет?

– Нет, это не годится. Гарантирую вам, что человек, которого я вам пришлю...

Она со злостью раздавила окурок в пепельнице.

– Пришлите его к кому-нибудь другому, – сказала она ядовитым голосом. – Я же хочу, чтобы обо мне позаботились вы! Неужели не понятно? Это поручение не отнимет у вас много времени. И заработаете хорошо.

Искушение было велико. Но я подумал о Лоретте и о ее сыне, который выплакал себе глаза, потому что его отца заклеймили убийцей.

– Сейчас нет. Сейчас я, действительно, не могу.

Ингрид встала и посмотрела на меня сверху вниз.

– Пожалуйста... Умоляю вас...

Она подошла настолько близко, что грудь ее касалась моей.

– Я хочу, чтобы вы временно поселились у меня, – сказала она, глядя с вызовом мне в глаза. – Завтра я поеду в Ист-Хэмптон. Там состоится небольшая вечеринка с участием людей, которые, возможно, будут финансировать один бродвейский мюзикл. Я рассчитываю получить там главную роль. А вы бы могли пока переехать ко мне на квартиру, на тот случай, если вдруг вынырнет Шон.

– А если он не появится?

Настойчивое упорство, с которым она пыталась меня заполучить, начинало казаться мне подозрительным.

– Завтра вечером я приеду из Ист-Хэмптона. Вы дождетесь меня и вообще останетесь у меня жить, пока я буду в Нью-Йорке. А дней через десять я вернусь в Голливуд. Вы и туда будете меня сопровождать...

Она была чертовски хорошей актрисой.

– И надолго?

– На несколько недель: Пока я не почувствую себя более уверенно... – Она прижалась ко мне. – А может быть и дольше...

Она слегка покраснела и прошептала многообещающе:

– Вы не будете скучать...

Потом она положила руки мне на плечи.

– Послушайте, Ингрид...

Тут дверь гардеробной открылась. На пороге стоял Элли Оверман. Он достаточно часто красовался в газетах, чтобы я сразу узнал его: невысокого роста, густая белоснежная шевелюра, бледное, прорезанное складками лицо и юношеский задор: в глазах, словах, жестах. Некоторое время он изумленно смотрел на нас, потом с горечью улыбнулся.

Ингрид круто повернулась к нему.

– Я занята! – резко произнесла она.

– Я вижу. Ты что, не можешь обойтись без этого хотя бы перед работой?

– Ты не имеешь никакого права ревновать, – возразила она.

Он вспыхнул.

– О какой ревности ты говоришь?! Я думаю о ревю и о твоей жалкой карьере. Мне с трудом удается отвоевать полчасика, чтобы еще раз пройти твой номер... Но ты, я вижу, занята...

Оверман бросил на меня взгляд, полный неприкрытой ненависти.

– Неужели он не может подождать? Хотя бы до вечера? После премьеры, до нашей завтрашней поездки к твоему тестю, у тебя будет достаточно времени.

С застывшим лицом она шагнула к нему.

– Элли, когда-то ты мог мною командовать. Но ты сам все поломал. То, что я теперь делаю, тебя не касается. Так что убирайся вон из моей гардеробной!

Они молча смотрела друг на друга, потом Оверман повернулся и ушел. Когда Ингрид снова повернулась ко мне, лицо ее было бледным.

– Простите, – сказала она неуверенно. – Маленькая сентиментальная сценка между двумя старыми друзьями. Итак... На чем мы остановились?

– Я как раз хотел сказать вам, что не могу быть вашим телохранителем. Я сейчас работаю на другого клиента. Меня бы замучила совесть, если бы я его предал.

– А я? Меня вы бросите на произвол судьбы? Тут вас совесть мучить не будет?

– Вы можете найти себе двадцать других детективов. Мое предложение остается в силе.

Она внимательно посмотрела на меня и, наконец, по-видимому, поняла, что меня ей не уговорить. Плечи ее как-то обвисли.

– Ну хорошо, я сама найду себе кого-нибудь.

Она повернулась к туалетному столику и тонкой кисточкой начала подводить губы.

– Счастлив был с вами познакомиться, мисс Вэнс...

– Я тоже, мистер Барроу, – сказала она, не поворачивая головы. – До свидания.