Текст книги "Ковальский в тылу врага (СИ)"
Автор книги: Неуловимый Джо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 50. Золотой лингам
Я опасался что вход ведущий в коридор будет закрыт на хороший замок, но мне повезло. Хотя сам вход и был обычной стеной, недалеко от него была подсобка со швабрами, а вот в ней уже и была дверь в сам коридор. Замок там был подозрительно простой, а сама дверь была чуть ли не из картона. Но всё же я взломал её.
В тёмном коридоре не было не инфракрасных датчиков движения, ни нажимных пластин, вообще ничего. Одняко мой нюх всё же заставил насторожиться. В коридоре так сильно пахло взрывчаткой, что даже человек с хорошим нюхом мог бы её учуять. Но самое интересное было даже не это. Я приложил ухо к бетонному полу, снял туфельку с ноги, несколько раз стукнул шпилькой по стене, и обрадовался, своей осторожности. Несложная сейсмолокация подтвердила. Под потолком были подвешены многотонные бетонные блоки. При взрыве они должны были упасть и раздавать потенциального вора.
Понятное дело, что в этом месте что-то не чисто, но такая практически киношная жестокость, от русских я такого не ожидал. Даже от преступников. Мне стало по-настоящему страшно, что за сумасшедшие маньяки на такое способны? Я бы ещё понял, если бы там была растяжка из обычных гранат, этого было бы более чем достаточно, чтобы остановить не только человека, но даже человекообразного робота. Можно было бы инсценировать обрушение потолка, чтобы засыпать грунтом секреты, и дать себе время уйти. Но такие странности, требуют больше информации.
Я не решился двигаться дальше в одиночку. мне нужен бы тот человек, который знает что это и зачем. Скорее всего, он бы знал что находится в сейфе. Потому я ретировался, и вернулся к Каису, валявшемуся в обнимку с микроволновкой в отключке. Я осторожно прикрыл дверь в кладовку и заметил как на другом конце коридора появились охранники. Они увидели меня в дыму от косяка Каиса, и спешно направились ко мне.
– Эй ты, шлюха! Что ты тут делаешь?
– Э-э-э-э. – притворился угашенным я.
– Тащите её парни. Это та самая прошмондовка из КГБ.
Охранники налетели на меня и взяв подмышки приволокли меня в большую сауну.
Там был накрыт большой стол, с диковинными разносолами, вокруг него собралось чертова дюжина суровых тучных татуированных мужчин. В углу на лавке сидел Авель, в разорванном вечернем платье. Меня швырнули к нему, и плотно закрыли дверь.
– Так значит эльфы теперь с гэбнёй за одно… – сказал лысеющий дядька во главе стола.
– Так точно, Фёдор Викторович, так точно… – ухмыльнулся один из его окружения.
Мужики продолжали глушить водку. Они ели и пили как в последний раз, регулярно поднимали тосты за всяких языческих божеств. Высокопарные речи часто разбавлялись криминальным жаргоном и юридическими хохмами. Неоязычески пэгэн-мэтал очень слабо вязался с главами правоохранительных органов любой страны, особенно учитывая что исполнители были весьма посредственными.
Полицейские начальники говорили о своих взаимоотношениях, цинично рассуждали о справедливости и законности, неумело почти наигранно хвастались своими богатствами и связями за границей.
– А теперь Фёдор Викторович, мы тут с пацанами скинулись, и решили тебе сделать царский подгон. – сказал один из мужичков. – Витязь Мудослав, тащи сюда "лапу".
Самый молодой из компании ненадолго вышел из сауны, и принёс небольшой обитый кожей сундук и торжественно преподнёс его главному.
– Это наши пацаны из Индии привезли. Символ долголетия и процветания. Как говорится, от нашей хаты вашей хате. – добавил он и усмехнулся.
Фёдор Викторович поставил чемодан на стол и провёл руками по старинной коже искусно теснёной индийскими орнаментами. Он открыл чемодан и растёкся в довольной но немного смущённой улыбке. Он достал из сундука продолговатый цилиндр с закруглённым концом, отлитый из чистого золота.
– Чё это такое? – подозрительно усмехнулся Фёдор Викторович – Вы что меня в петушары опустили чтоль?
– Да не, батя, ты глянь, это ж Лингам!
Ближайший мужичок достал из чемоданчика восьмигранную золотую тарелку, и добавил:
– Это ж символ Перуна-Шивы, сам столбик это символ мужского начала, а тарелочка аспект плодородия. – он попросил цилиндр у Фёдора Викторовича, и водрузил его в центр тарелочки вертикально.
Намёк стал таким прозрачным, что от смеха хрюкнул даже Авель.
– Вы что меня за фраера приняли все? – сурово возмутился Фёдор Викторович – Вы чё, совсем нюх потеряли?
– И в голове не шкерил, батя, дай раскидать!
– Ну гони, гони, бродяга.
– Верховный волхв Вишну-Дакшу сказал что это будет отличный подгон, он сказал что-то типа "боги превыше воинов", что не дозволено витязям, дозволено Богам. Мы тут все витязи, а ты почти жрец, батя. Те пора бы такие вещи знать.
– Вишну-Дакшу? – скривился Фёдор Викторович – Чё-то этот тип мне всё меньше и меньше нравится. Да если бы не я, кто он был? Это я его и на зоне подогревал, и общины его подмазывал, а он мне члены золотые суёт?
Фёдор Викторович опрокинул рюмку водки и как мог сосредоточившись добавил:
– Не нравится мне вся эта тема. Боги-богами, жидо-христианские попы КГБ-шникам стучат, только на себя полагаться можно, на свою силушку богатырскую, а не члены у тараканов тырить.
– Чё-то ты какую-то кромолу городишь батя. – сказал один наиболее худой мужичок.
Бурное и бодрое застолье вмиг оказалось на границе поножовщины. Стыдно признаться но глаза у этих дерзких парней были до того стеклянные, что даже у меня всё внутри похолодело. Я оглянулся на Авеля и испытал стыд за свой мимолётный страх. Глаза Авеля были явно не от меня в тот момент. Такое выражение я видел всего пару раз, на лице своей жены, когда нашим детям угрожала опасность.
Авель уже был готов превратить эту сауну в кровавую баню, он даже своими ушами начал отправлять мне схемы быстрой атаки, и нейтрализации угрозы. Я посмотрел ему в глаза с ужасом, но он лишь сурово сложил губы, и молча начал передавать по радио обратный отсчёт.
Я срочно изучал приёмы Авеля по раздиранию трахей, и даже успел запомнить порядок атаки. За первую секунду я должен бы убить двоих слева, а Авель троих справа, затем нужно было схватить нож и порезать бедренные артерии седеющим двоим, а потом…
Отсчёт неумолимо тикал. Каждое мгновение приближало нас к ожесточённой и стремительной борьбе за жизнь. Я уже чувствовал как Авель разминает кулаки, чтобы не вырвать эльфийские когти и з тонких почти женских пальчиков. У меня просто не было времени разрабатывать другой план. Но некое необъяснимое чувство, позднее я понял, что это был обычный страх, в любом случае этот страх заставил меня остановить Авеля. И не зря. В последнее мгновенье в сауну зашел сам Сергей Баринов.
Это был крепкий стройный мужчина пятидесяти лет. Опрятно подстриженные седые волосы и утонченные Ницшеанский седые усы выдавали в нём эстета, нордическая почти утончённая моторика и пластика тела вызывала ассоциации со стереотипами то ли английского аристократа, то ли колонизатора. Он стоял перед столом с напряженными мужиками как английский лорд перед перед свирепыми дикарями. Он не на мгновение не дрогнул, хотя своим стоическим спокойствием оказывал уважение к их силе. Его практически ботанская вязанная жилетка, надетая поверх рубашки создавала обманчивую доброжелательность. Он внимательно осмотрел собравшихся, и улыбнулся хищной англосаксонской улыбкой.
– Братья мои, вижу вы весьма обеспокоены, что у вас стряслось? – обезоруживающим бархатным голосом сказал он.
– Твоя идея? – спросил Фёдор Викторович и кивнул лысиной на лингам.
– Несомненно. – сказал Баринов, и улыбнулся издевательски доброжелательно, почти угрожающе.
– О, прошу вас не вставайте, Витязь Ѳеодор. – продолжил Баринов и глянул каждому из гостей в газа с некой необъяснимой властностью. – Разрешите присоединиться хозяин дома сего?
Баринов сел за стол. Он брезгливо покосился на водку, с ещё больше брезгливостью глянул на предложенное вино, и провёл и избегая молочных и животных продуктов, стал наслаждаться солёными рыжиками и блинами со спаржей.
Его трапеза была не просто приёмом пищи, это было настоящее представление. Каждый раз перед тем как съесть грибочек, он накалывал его на вилку как бы с жестокостью, при и при этом глядя в лицо начальникам полиции. Казалось, шляпки грибов были олицетворением полицейских шлемов, которые безжалостно пожирало разбуженное ими языческое божество. В конце концов Баринов пристально глянул в лицо Фёдора Викторовича. Он подхватил из тарелки последний, самый большой грибок, и прежде чем съесть, раздавил его вилкой. Затем элегантно протёр губы салфеткой и спокойно прервал тишину.
– Почему твой обряд посвящения в жрецы ещё не проведён? Разве ты не знаешь, что сегодня полнолуние?
– Ты не говорил, что меня будут посвящать в жрицы а не в жрецы. И вообще. Я тебя из тюрьмы вытащил, я же могу вернуть тебя обратно.
– Ой ли? – усмехнулся Баринов и все сторонники Семеновича вызывающе опустили глаза. – а ты никогда не думал, что бы с тобой было, если бы ты этого не сделал?
Баринов резко поменялся в лице, его хищная ухмылка вмиг обернулась кровожадным и гневным оскалом.
– Назаров Николай! – гаркнул Баринов.
– Я. – тихо буркнул один из мужиков.
– Что бы с тобой было. Если бы ты устроил итальянскую забастовку в своём округе?
– Ничего, верховный Волхв.
– А ты, Павел Викторович, что бы с тобой было, если бы ты стал заворачивать дела согласно закону в своей прокуратуре?
– Ничего, Верховный волхв.
– Вот видишь Феденька, ты не витязь, ты стоишь на плечах истинных Витязей. У тебя теперь два варианта. – сказал Баринов, и покосился на нас с Авелем. – Либо ты принимаешь жреческий постриг, соблюдая все ритуалы согласно нашим священным текстам, либо твоя кровь напитает этот лингам.
Семенович оглядел своих подчинённых, но ни один из них не решался пойти против Вишну-Дакшу.
Глава 51. План Вишневского
– Время пришло. Пойдём, пойдём проводить обряд. И эльфов этих тоже с собой прихватите. – сказал Баринов, и подчинённые Семеновича быстро повиновались главному волхву.
Вишну-Дакшу торжественно шел по коридору в глубокое подземное помещение, все мужички быстро нарядились в рубахи из домотканого льна, и следовали за ним. Адептов у Вишну Дакшу было несметное множество. Они заполонили огромный особняк так, что негде было яблоку упасть, но вместо шума от такой толпы, в комнатах стояла жуткая, практически сатанинская тишина. Все как один адепты были одеты в домотканое рубище, расшитое неизменной мешаниной эзотерических и новодельных символов, все они беспрекословно повиновались волхву, а судя по их дисциплине, и походке, почти все они были дисциплинированы. Все они были полицейскими.
Но сам Вишну-Дакшу всё еще оставался загадкой. Но совсем не в том ключе в котором я воспринимал его раньше. Его походка, моторика, движения манеры, и даже некоторые мелкие особенности речи были мне знакомы. Слишком знакомы.
– "Думаешь это дядюшка Микуш?" – спросил меня Авель по радио. – " По росту и движениям очень похож"
– "Тебе удалось его обнюхать?"
– "Точно. Нюх не обманешь. Получается это однозначно не он. Что дальше делать будем"
Но я не ответил. Я подошел к Вишну Дакшу поближе, чтобы унюхать на его одежде хотя бы следы контакта с Вишневским. Вишневский однозначно должен был подарить своему адепту какую-нибудь мистическую безделушку, но пока я принюхивался вдруг Авель чуть не запрыгал от радости.
– "Кошкин!" – радостно сказал он мне по радио.
– "Где?"
– "Не знаю, но я отчётливо чую его запах"
Вскоре запах Кошкина почуял и я. И не только запах. Я ощутил тот самый коннект, который я испытал тогда в деревне, когда ретранслировал спутниковый сигнал на глазной фотоаппарат Кошкина. Он на миг подключился к моей биодеке, и отправил едва уловимое сообщение.
– "Не делай резких движений. Хочу посмотреть чем всё закончится (смайлик)"
Шкирка был в своём репертуаре. Вероятно он заменил одного из адептов, и незаметно толпился где-то поблизости. Всё менялось быстрее чем я смог адаптироваться, но на этот раз меня это радовало.
Вся толпа с верховным волхвом во главе спустилась в мрачное подземелье. Нет скорее даже не так. Подземелье было мрачным не внешне, внешне оно было вполне изысканно оформлено под древнерусские хоромы, и ярко освещено, но некая сырость, которая возникает когда не воцерковлённый человек сталкивается со звериной серьёзностью в глазах верующих, так вот именно эта мрачная сырость пронизала меня изнутри.
Но лучше бы она оставалась сырой. Когда верховный волхв занял своё место под деревянным идолом Перуна, и окружающие его адепты заулыбались, я увидел в их глазах нечто мистическое. Не могу описать. Я как будто увидел тех самых бесов, которые прятались в темноте вокруг моей детской кровати. Эти глаза были не агрессивны, в них не было ни звериной жажды, ни могильной пустоты, в них была некая первобытная, почти детская жестокость и радость, возведённая в степень фактом наличия человеческого интеллекта. Вишну-Дакшу разделся до гола, и адепты в особых одеяниях передали ему белоснежную рубаху, с маленькими капельками запекшейся крови на животе.
– Витязи и смерды. – торжественно начал волхв – Сегодня мы приносим в жертву богам волю первого среди равных. Волю одного из нас, дабы благословили они нас единством в имя Триглава, одарили нас многочисленностью во имя Живы, мудростью Ворона, и да будет воля их.
– Витязь Хлебослав, готов ли ты принять жреческий постриг во имя Шивы-Перуна….
– "Во заливает, хитрец" – перебил волхва Кошкин. – "главное в подземелье спрятались, шизики…" – веселился Кошкин.
– "Чтобы молния не бахнула" – усмехнулся я и чуть не прервал священнодействие.
Вдруг на меня уставились десятки жестоких бесовских глаз. Меня охватил такой ужас, что мой мозг буквально замерз, лишь моя биодека отчаянно старалась быть полезной, она рефлекторно направила сигнал на Авеля и Кошкина и отправила им координаты и трёхмерный скан комнаты с сейфом.
– "Отвлеки их" – строго сказал мне Авель – "Мы попробуем добраться до сейфа".
Мороз по коже стал ещё сильнее. Но когда Авель затерялся в толпе вместе с Кошкиным, этот же самый мороз придал мне сил. Я глубоко вдохнул и опустил и покорно опустил глаза. Волхв на мгновение посмотрел на меня, и продолжил свой обряд.
Он говорил много всяких глупостей, несколько раз обходил прихожан кругом, и прикладывал свои ладони ко лбам адептов. Затем он достал деревянный кубок, произнёс не менее пафосную речь, и дал выпить из него Семеновичу. Когда Семенович торжественно выпил содержимое, атмосфера стала мрачной но куда более комфортной.
Волхв выгнал из зала вех остальных адептов и оставил лишь тех, с кем трапезничал в сауне, и меня. Они погасили свет, и я заметил маленькое окошко, через которое попадал тонки лучик лунного света. несмотря на то, что адепты зажгли факелы, и атмосфера стала совсем уж банальной, я всё же обрадовался. С двенадцатью людьми я вполне мог справиться. Но лишь только я напряг руки чтобы расправиться с сектантами и сбежать, Кошкин прислал сообщение: "сейф не поддаётся. Тяни время"
Я отпустил расслабил руки и продолжал ждать. Точно не знаю чего, но вероятно чего-то, за что власти могли бы посадить этих шизиков. И я дождался.
– А теперь, жрец должен продемонстрировать свое смирение перед богами. Ты должен будешь принять в себя обе ипостаси, и мужскую – воинскую, и женскую – материнскую. Всё таинство происходит в кругу верных посвященных, и если кто нарушит обет своего молчания, да будет изгнан из нашего храма и из жизни. Его дух будет проклят вечно скитаться в пустынном мире мёртвых. – Сказал волхв.
Адепты торжественно подошли к жрецу, и стали превращать его одеяния в смирительную рубашку.
Честно говоря, я был одновременно удивлён и разочарован. Я ждал жертвоприношения хотя бы козлёнка, но это… Если честно именно так я себе и представлял тайные общества, когда мало что знал о них. Во многих странах полицейских не любят, и сочиняют про них всякие непристойные небылицы. Но чтобы вся эта сектантская дичь закончилась обыкновенно содомией? Сложно передать мои чувства в этот момент. Но как только я стал об этом задумываться, я вдруг понял:
Содомия – это идеальное прикрытие для по-настоящему тёмных делишек. Общая тайна создаёт что-то вроде круговой поруки, хотя официально никакой вид личной жизни и не был запрещен, по факту подобный компромат держал адептов волхва на очень коротком поводке. Вероятно именно на эту удочку и попытался поймать меня Вишну-Дакшу. Он подошел ко мне, и протянул мне тот самый лингам к которому были прикреплены ремешки.
– Нет, вы этого не сделаете! – взвизгнул Семенович.
Но Вишну-Дакшу только усмехнулся, приказал снять с меня одежду и обратившись ко мне сказал:
– Ты думал что я и есть Вишневский?
– Ну да. – сказал я, и взял из его рук золотой лигнам.
Вишну-Дакшу подошел ко мне ещё ближе и тихо сказал:
– После того, как ты обратишь моего послушника в жрецы, я отвечу на все твои вопросы. А пока что, скажу только что я знаю всё то же, что и Вишневский. И про твоих Драконов, и про Карну, и про все остальные ваши совместные эксперименты. Но, в отличие от Николая, я знаю о тебе больше. А теперь приступай. И помни, я не враг ни тебе ни другим эльфам, так же как и он.
Адепты скрутили Фёдора Викторовича так, что тот не смог сопротивляться. Они ласково шептали ему успокаивающие фразы, но при этом стягивали его смирительную рубашку всё сильнее и сильнее. Я окончательно сбросил всю свою одежду, и как только я закончил с ремешками импровизированного "лингама", уже готов был безжалостно провести ритуал в обмен на информацию.
Я вдруг задумался. Кто среди всех этих сектантов был злее и опаснее? Кто опаснее, циничный манипулятор, или взрослие, обличенные немалой властью люди, готовые подставить задницу? Обнаженная задница Семеновича была прямо пере-до мной, это лоснящаяся кожа вызывала у меня не столько отвращение, сколько жалость. Этот человек был обличен властью, тысячи людей доверили ему определённыеполномочия, и как же он ею воспользовался? Он просто предал простых русских людей, и передал свою власть не пойми кому из не пойми откуда. Вначале я сомневался, что символическое унижение это наказание которое Семенович заслужил, я сомневался, что именно я вправе наказывать его за это.
Но передо мной стоял целостный мужчина, не самодостаточный индивид, передом ной стояла жадная до еды и внимания жопа. Этот человек не был человеком, он просто не потянул тягот власти. Предав свою совесть, он сам обрёк себя на подобное наказание. Не знаю как объяснить. Это был не человек, это была обычная обычная задница. Да. В России я мечтал увидеть царь-колокол, царь-пушку, но довелось мне увидеть лишь царь-жопу.
И как только я уже был готов привести приговор к исполнению, я заметил что всё ещё надеюсь что мне этого делать не придётся. Но увы. Авель вышел со мной на связь через коммуникатор Кошкина и прислал сообщение:
– "Сейф вскрыли. Сматываемся. Ты где?"
– "Ковальский в тылу врага." – ответил я, и дал себе слово сделать то же самое с Вишну-Дакшу, но он вновь прервал меня.
– Не робей эльф, как ты думаешь, почему КГБ меня до сих пор не арестовало? Когда закончишь, я всё тебе расскажу.
Я взглянул на небольшое количество пухлых подвыпивших мужичков, оглядел свои смертоносные когти, и пришел к выводу: "я ничего не теряю". Лишь только Фёдор Викторович Семенович всем своим нутром ощутил мою решимость, он окончательно понял, что больше ничего не сможет сделать, и изо всех сил отчаянно заорал:
– АСТАНАВИТЕСЬ!
Глава 52. Эльфийская поковка
Фёдору Викторовуичу Семеновичу не суждено было стать жрецом. В маленьком окошке наверху начали мелькать яркие лучи света, стали слышны громкие крики стрельба и даже рёв лобастей циклокоптеров. Волхв схватил меня за волосы, о резко оттащил от от орущего Семеновича. Я хотел как можно быстрее вырваться из его хватки, но то что я услышал в радиоэфире, заставило меня передумать.
В эфире звучали переговоры штурмовой группы, быйты синхронизации штурмовых роботов, но что самое главное, был голос который я наконец узнал. Это был голос шефа, непосредственного начальника Кошкина.
Я закричал как можно более испуганно, схватил свою одежду, и старался выглядеть как можно более беззащитно. Если Вишну-Дакшу и правда знал то же, что и Вишневский, то его я не смог бы обмануть своей женской внешостью, но оставалась так же толпа адептов, которых у меня ещё был шанс обмануть. Пока Вишну-Дакшу волок меня за волосы, я старался кричать как испуганная женщина, отчаянно прикрываясь своей одеждой. Адепты начали метаться по всюду, они как могли забаикадировали вход на нижние этажи, и стали лихорадочно изобретать способы побега.
Вишну-Дакшу притащил меня к комнате с сейфом. Но дверь в комнату оказалась открытой. В ней стояли два крепких адепта не из числа тех что были в сауне, на табуретке сидели связанные Авель и Кошкин, а адепты наставили на них оружие.
– Так вот оно что! – сказал Баринов. – Вы всё же схватили этих двоих. это хорошо.
– Но верховный Волхв, что нам делать? – испуганно спросил один адепт.
– Молчать! – крикнул Баринов, и спокойно добавил – Формально мы не нарушили никаких законов. Пока что.. – сказал он и хищно посмотрел на Авеля.
Баринов плотно закрыл дверь в коридор, и пристально уставился на большой сейф у стены комнаты. Он поставил меня позади себя, а оба адепта стали позади меня, с оружием наготове.
– Тебе не уйти Баринов. – сказал Кошкин – В сейфе хранится запрещённая религиозная литература, её будет достаточно, чтобы прикрыть вашу секту навсегда. Настройки замка сейфа мы поменяли, ты не успеешь уничтожить улики, прежде чем до вас доберутся.
Баринов фыркнул и усмехнуся:
– А если вот так? – Сказал Баринов и адепты приставили к моему затылку сразу два пистолета.
– Папа! – испуганно вскрикнул Авель.
– Бл… Говорил же тебе! – отчаянно буркнул Кошкин – Надо было тебе валить из России, пока была возможность!
– Думаешь мне впервой? – усмехнулся я – Я такие банды как твоя на завтрак ел, и боссами закусывал!
– Не рассчитывай на свой титановый череп, эльф! – начал терять терпение Баринов – Экспансивные пули имеют огромное за броневое воздействие, они превратят твой мозг в кашу, даже если череп выдержит.
– "Мы видели что внутри, пап, там запрещённые Славяно-арийские Веды, мы можем выступить как свидетели" – сказал мне Авель по радио.
– "да, сдавайся" – подтвердил Кошкин.
– Ладно. Что вам нужно? – просил я.
– Как вы открыли сейф? – спросил Баринов. – Откройте снова.
Я посмотрел на Кошкина, и увидел в его глазах горечь поражения. Он с презрением взглянул на вооруженных полицейских в сектантских рясах, грустно опустил голову и грязно выругался. Авель испуганно глянул на меня, и тоже опустил глаза.
– Открывай! – рявкнул Баринов.
Авель посмотрел на него с омерзением и приступил к открыванию. Из под лохмотьев его платя начали выползать серо синие сищества, похожие на плоских червей. Они ползли медленно, как маленькие тучки мравьёв, то сливаясь то разделяясь, они двигались по оптимальной траектории как будто и правда были разумны. Да, это были те самые существа, что мы проектировали по пути сюда, те самые существа, которые могли бы сделать революцию в хирургии и и других областях медицины, потенциально, они могли бы стать чем угодно, но увы. Как и большинство новых технологий, первый кто их применил оказался именно преступник.
Авель собрал этих существ на руку и приставил к замочной скважине старинного сейфа. Он смазал замочную скважину своей слюной, и эти существа извиваясь как множество живых нитей, проникли в замочную скважину. Но больше всего был впечатлён Вишну-Дакшу. Он подошел к сейфу, достал из кармана нож, и соскрёб себе образец революционной эльфийской технологии.
– Вот она! Вот оно родимое! с помощью этой штуки я стану полностью независим от Вишневского, я смогу освободить не только себя, но и тысячи своих людей! Как же долго я этого ждал!
Баринов раскрыл рот, и оттуда стали выползать похожие нити, они были куда более толстыми, гораздо более толстыми и менее гибкими. Эти нити поглотили образец вернулись его раскрытый рот. Баринов покорчился, и на его лице появилось такое блаженство, которое ни с чем не спутаешь, это блаженство было предвкушением свободы, о которой он и решил нам рассказать перед тем как убить.
– Вы хоть знаете, что значит не иметь своей воли? Вы даже не представляете, что значит, когда в твой мозг вползает другая личность, и сон за сом, выталкивает тебя из твоего тела по крупицам. Вишневский обещал мне технологию долголетия, избавления от старческого маразма, от слабости, и нарушений координации.
– Но цена оказалась слишком высока. – ухмыльнулся Кошкин.
Баринов пожевал слюну блаженно улыбнулся и продолжил.
– Верно. Вместе с новым нервным субстратом, в меня проникли и цели и тайные желания, которые мне совершенно не нужны. Но теперь, благодаря вашему аналогу, я смогу разработать нечто менее зависимое от прошивки Вишневского. Вообще от любой прошивки.
– Так погоди, как же ты их перепрошьешь? Ты же не разбираешься в биохимии, твоя кластерная биодека не станет тебе помогать в этом, она же прошита Вишневским! – воскликнул Авель.
– У меня есть время и влияние, прежде чем прошивка Вишневского окончательно заменит мой мозг, я успею сорваться с его поводка.
– Не успеешь. Тебя остановят. – сказал Кошкин.
– Это ты не успеешь. – Сказал Баринов.
Он взял из кармана гранату с дистанционным взрывателем и положил её в карман Кошкина.
– Эльфы выживут, скорее всего. А вот ты разлетишься на кусочки. И ради чего? Ради государственного пайка… – усмехнулся Баринов, и скрылся за дверью.
Как только Баринов ушел на достаточное расстояние, чтобы я не мог настигнуть его в один прижок, его адепты отступали по одному не сводя мушки с моего затылка. В конце концов один из них захлопнул дверь в комнату с сейфом, закрыл её на ключ и мы услышали грохот и тряску от обрушившегося входа в коридор.
Не успел грохот стихнуть, как я выхватил гранату из кармана Кошкина, а Авель в тот же миг раскрыл сейф своей живой отмычкой. Мы не успели вытащить улики из сейфа, и к счастью даже не пытались. Граната рванула черезсотню миллисекунд после того, как бронированная дверца сейфа захлопнулась. Промедли мы хоть на полсекунды, граната убила бы нас всех.
Мы вопили от боли, но сами себя не слышали. Свист в ушах был такой сильный, что мы буквально молились, чтобы он наконец прекратился. Даже моя перебитая осколком пястная кость, торчавшая из раны как заноза, была для меня меньшей болью, чем боль в ушах глазах и голове.
Не помню точно, был ли я в сознании или нет, скорее всего неоднократно терял и приходил в себя, в любом случае, первое что я увидел, это ярко красное пятно на хрусталике глаза которое никак не хотело проходить. А из под него выглядывала встревоженное и обеспокоенное лицо Шефа. В мощном титановом экзоскелете.
