Текст книги "Ковальский в тылу врага (СИ)"

Автор книги: Неуловимый Джо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 38. Урбанизация

– Ты весь провонял деревней. Иди помойся, или будешь сзади бежать.

Воняло от меня и правда ужасно. Я с трудом нашел достаточно едкие травы, чтобы хоть как-то оттереться. И пока обтирался, проклял и деревню, и скот и феромоны, и даже неплохую домотканую тунику, которую пришлось бросить в кузнечный горн – до такой степени она пропиталась ужасной вонью. Но всё же Кошкин, хотя и с опаской пустил меня в салон.

Чего нельзя было сказать про сектанта. В него вонь свиной течки впиталась так сильно, что к домашнему хряку присоединились его дикие сородичи. Они вместе загнали свою "жертву" на верхушку тополя, и яростно переживали недоступность несостоявшейся любви. Кошкин хотел было поинтересоваться что я с ним сделал, но потом обречённо махнул рукой, и продолжил рулить.

– Ну рассказывай, какие там новости из столицы?

– Есть новости.

Кошкин достал из бардачка едкую холодную полироль, и вылил её из банки прямо на мою промежность. Я снова забавно вскрикнул, и поскуливая от острых ощущений всё же нашел в себе силы вникнуть в то что он говорил.

– Это была плохая новость. Остальные хорошие.

Кошкин, как заправский раллист, выбросил Волгу с грязной грунтовки на гладенькое покрытие, и притопил так, что машина прижалась к дороге. Кошкин рулил дерзко, ловко и точно переключал передачи и стискивал губы на крутых поворотах. Волга двигалась хорошо за двести пятьдесят, и бодро обгоняла грузовики с автопилотами и даже некоторые гражданские самолёты. Наконец Кошкин выехал на прямую дорогу слегка расслабился и начал:

– Про твои инфоциты пришлось рассказать.

– И это хорошая новость?! – возмутился я.

– Да. Только так я смог уговорить их добавить твоих детей в список безопасности. Если что, мы предоставим им убежище.

– А вот с женой сложнее. Она как-то связана с нео-нацистами, и её они защищать не хотят ни в какую. Кроме того, твои разговоры про эльфов чуть не стоили мне карьеры. Меня чуть не выгнали, и от шефа я так по шапке получил, мамма дорогая! Не свисти больше!

– Но как же…

– Рот закрой и всё тут. – отрезал Кошкин. – Я понимаю. В юношестве ты был лишен внимания, теперь тебе постоянно хочется выпендриваться, и это понятно, но просто… – Кошкин замедлился. – Просто молчи, ладно?

– Ладно.

Наконец Кошкин расслабился и стал вести спокойнее.

– Про твой пульсар мне не удалось узнать ничего путного. В старые времена, спутники-невидимки часто ориентировались на всякие такие космические штуки. Обычно они триангулировались по нескольким пульсарам, но твой – твой загадочный.

– Серьёзно?

– Да. Данные про него не просто засекречены, они стёрты. Официальная позиция в том, что в две тысячи пятьдесят третьем году он начал вести себя нестабильно, и больше был непригоден для навигации. Что именно он начал делать никто не знает.

– Очень интригующе.

– Самое интересное даже не это. Я вышел на астрофизиков, чёрт, редкие же они люди! Так вот. Из того что я понял, нейтринные темпорально-фазированные телескопы на высокогорных платформах были очень популярны в шестидесятые. Про пульсары узнали так много, что чуть с ума не посходили. Перевороты равные по значимости теории относительности происходили каждый месяц. Доходило до того, что астрономам хотели законодательно запретить исследовать новые нейтронные звёзды, пока не разберёмся с предыдущими. А вот твой пульсар как раз считался скучным, практически эталонным.

– Так может он и правда скучнее всех остальных?

– К сожалению, всё не так просто. В пятьдесят четвёртом году стандарты для спутников резко изменились. Но это может быть связано и просто с изменением главы гос безопасности.

Машина пожирала дорогу жадно. Деревья мелькали так быстро, что казалось они не просто торопятся нам на встречу, а бегут от чего-то хтонического. Попутные грузовики неохотно но уверенно оставались у нас позади. Эльфийские чувства периодически даже били тревогу, ведь если мы влетим на встречную полосу, погибнет не только человек, но и самый стойкий биопанк. Но Кошкин не унимал темп. Он куда-то торопился, не то чтобы прямо спешить, но даже учетверившийся расход топлива его не беспокоил.

Когда вместо однообразной лесостепи за окнами стали мелькать роботизированные фермы и даже дачные городки, он всё же сбавил скорость, и стал спокойно приближаться к городу. Город был настолько величественен, что его небоскрёбы, очертаниями напоминавшие сталинский ампир, были укутаны атмосферой и появились задолго до того, как мы проскочили первые указатели.

Я открыл свой эльфийский рот от удивления. Небоскрёбы, высотой не менее километра, сливались в единый циклопический кристалл, окруженный девственным лесом. Они соединялись друг с другом мостами в десятки метров, на высоте в сотни. Циклокоптеры и дроны и даже круизные дирижабли летали между зданий как мотыльки между бронтозавров. Многоэтажные дороги, автомобильные лифты и даже искусственные реки оплетали грандиозный техно-организм как ленты, вплетённые в корзину. Признаться, я впервые увидел, как дирижабль, летящий на высоте трёхсот метров останавливается, чтобы пропустить многопалубный речной катер.

Но сколько бы мы не приближались к городу, здания всё не переставали расти. Маленькая башенка на крыше здания при приближении оказывалась чуть ли не стоэтажным небоскрёбом. Тоненькая нить, натянутая между зданиями как бельевая верёвка, превращалась в четырёхэтажную автомобильно-железнодорожную трассу, соединявшую много сот метровую рукотворную пропасть.

Но сильнее всего впечатляло мастерство зодчих. Каждая деталь, каждое окошко, каждый фасад балкон или панорамное окно выглядело, даже не знаю с чем сравнить, как бы дружелюбно. В этом городе не было места довлеющим необъятным плоскостям или формам. Все они были как будто созданы для людей. Казалось, в этом городе можно было забиться в любую щель, выйти на самую просторную крышу или площадь и чувствовать себя уместным. Этот необъятный, единый организм не чурался ни чистыми формами, ни изысканной деталировкой, но при этом ни одна часть не выглядела чужеродной. Все детали стояли на своих местах, а в необъятном пространстве между ними всегда оставалось место для человека.

Пока мы поднимались по одной из дорог на триста пятьдесят четвёртый этаж, под нами мелькали воздушные реки с плывущими кораблями, мимо нас проносились мотоциклы. Молодые байкеры спрыгивали со специальных трамплинов в пропасть, а потом с тихим свистом взмывали вверх на раскладных крыльях, а иногда, они их даже не раскрывали. Причудливые воздушные движители прижимали мотоциклы к фасадам зданий, и они носились по плоским почти вертикальным поверхностям как водомерки по пруду. Иногда, байкер мог сбросить своего спутника, и тот расправлял воздушный костюм, и мягко приземлялся в трубу. Я был так поражен их грацией, что даже не сразу понял: из трубы выходил особый ламинарный поток воздуха, который позволял летуну мягко замедлиться, и приземлиться совершенно безопасно.

Кошкин высадил меня напротив входа в крошечный, не более пятидесяти этажей, небоскрёб, отдал машину роботу парковщику, посмотрел на меня издевательски довольными глазами и спросил:

– Ну что, хочется выпендриваться?

– А-а-а.

– Может быть ты меня хочешь чем-то удивить?

– Не-а. – промычал я не закрывая рот.

– Ну вот и славно. – Кошкин похлопал меня по плечу и пояснил – Это блошиный рынок. Если во вселенной что-то существует, то здесь это можно достать. Разузнай что-то про старые спутники, начни с двадцатого этажа и выше, ниже в основном бытовая техника и мебель. А я тебя скоро найду.

– Эй, а как же, как же… – вдруг перепугался я – А как же будь осторожен, мегаполис опасное место, опасные люди?

– Забудь про эти дурацкие штампы. Здесь люди делом занимаются, им некогда ерундой страдать, никому ты тут нафиг не нужен. Так что иди и тоже займись делом.

Глава 39. Заводские будни

Первое что я сделал, это отправился в фастфуд. Инфоциты на материнском контуре биодэки хотя и восстановились, но всё же инфосом не хватало. Я просто не мог получить доступ к информации, зашифрованной в моих биодисках, разбросанных по всему телу. Ответственно заявляю: если ваша биотроника истощилась или требует обновления – плотный бутерброд из ржаного хлеба с основательно зажаренной говядиной, ломтиком моцареллы и капустным листом – то что доктор прописал. Но не нужно ложиться спать, наоборот, нужно помочь желудку небольшим количеством овощных и фруктовых соков и прогуляться чтобы разогнать кровь. Собственно так я и поступил.

Огромное, просторное пространство, состояло из крупных светлых магазинов, облепивших своими витринами двухэтажные коридоры с галереями. Галереи переплетались в трёхмерном лабиринте, и соединялись светлыми атриумами, уходящими в небеса на десятки этажей. Вся многомерная структура была пронизана как обычными лестницами и эскалаторами, так и чем-то напоминающим пожарные столбы, только двунаправленным.

Обстановка больше напоминала гимнастический зал в разгар тренировки, чем привычное городское пространство. Горожане, как молодые так и старики, были одеты в странные, шелестящие синтетические костюмы, напоминавшие пончо. Они носились по коридорам как спортсмены на пробежке, ловко цеплялись за канатные эскалаторы, и в считанные секунды преодолевали несколько этажей вверх, а потом хватались за нисходящую сторону петли и так же легко скользили по ней, буквально спрыгивая чуть не с пятого этажа. Никого совершенно не удивляло, если щуплый бородатый старик, перепрыгивал через поручни на высоте девятого этажа, руками перенаправлял свой вес и меньше чем за секунду, как ни в чём не бывало легко приземлялся на восьмом и шел дальше. Те кто просто прогуливался или отдыхал, или нёс что-то громоздкое или тяжелое, с удовольствием пользовался самыми обычными лестницами, эскалаторами или неторопливыми лифтами. Так поступил и я.

– Прикинь, я с такой барышней познакомился на свечке. – сказал один парень другому в лифте.

– Рыжая, такая, в синей распашонке? – ответил второй, и стал проверять прочное крепление полотна ткани к рукаву.

– Да-да, она самая.

– Так это же Варя, она отмороженная пешеходка! – Ты на своей распашонке хрена с два за ней угонишься.

– Это правда… – мечтательно сказал первый – Она на свечке вверх и вниз из десятки выходит!

– Та свистит она! – рассмеялся второй – рекорд тринадцать!

– Ну, лан братан, у меня двадцатый этаж, тут сучок самый удобный, до новых.

– Удачи, хищник! – сально ухмыльнулся второй.

Я последовал за парнем, и даже удовлетворил своё любопытство. Распашонками местные называли свои костюмы, представлявшие собой вингсьют. "Сучок" оказался самым простым проёмом, ведущим в пропасть, из которого можно было выпрыгнуть и спланировать на другую часть города буквально по воздуху. Но оставался один вопрос, кто же такие "пешеходы", которых парни прыгающие в пропасть без парашюта называют отмороженными?

Поднявшись на лифте, я посмотрел на интерактивный план эвакуации но это только сильнее сбило с толку. При чрезвычайных происшествиях, у подножия здания, или конкретной башни, раскрывались коробки и выпускали миллионы мягких мячиков, в которые можно было безопасно приземляться с любой высоты. Но странным было даже не это.

Я осторожно прикоснулся к интерактивному экрану и тот показал мне чудовищную сложность планировки мегагорода. Интерактивный план показывал каждого человека в реальном времени, каждого робота уборщика доставщика или ремонтника. План был настолько сложен, что я даже приуныл. Ведь мой собственный организм, состоящий из сотен миллиардов клеток, каждую из которых я знал по идентификатору и адресу, и тот был всё же проще этого удивительного города. Я молча застрял у панели, и болезненно осознавал, как же далеко мне ещё до смирения. Эльфийская гордыня, въевшаяся в меня задолго до того как я стал эльфом, ныла и пульсировала в каждом моём биотроне, как давно забытая мною зубная боль.

– Девушка! Вы там уже вечность стоите. – прокричал мне кто-то сзади – Если вам нужен терминал, возьмите напрокат!

– А где?

– Ну тупая, – пробормотал про себя недовольный горожанин – Ты что, из Америки, чтоле? Секция тридцать восемь, второй этаж, третий этаж балкона, левый атриум…

– Шляп сними! – сказал он с дружелюбной усмешкой – Тут Золотарь, а не Донецк, ветром сдует, никогда не найдёшь!

Сам блошиный рынок секции тридцать семь, ласково называемый местными "Ножка", и правда имел форму куриного окорочка. Длинный высокий атриум напоминал кость, а этажи вокруг него, расширялись к верху и сильно напоминали пиксельное изображение мякоти. Богатые всем что только можно представить уровни, сплошь состоящее из мелких прилавков, магазинчиков и мастерских пестрили яркими вывесками, забавными картинками и невероятным количеством аббревиатур. И когда я уже начал хоть немного ориентироваться в этом удивительном русском организме меня ждало очередное потрясение.

Местный интернет был настолько сложен и запутан, что мои биотронные коммуникаторы просто не вывозили не то что частот, а даже элементарных протоколов связи. Каждый завалящий ретранслятор, каждая копеечная швабра излучала сотни сложнейших фазированных мультилучей, имела миллионы протоколов поиска связи, и когда я уже почти разобрался как она это делает, это оказалось лишь вершиной айсберга. Я разобрался с одной сетью, а только для обычных бытовых и хозяйственных нужд их было больше тридцати, не считая резервных.

Я буквально психанул, и увидев первый же магазин со старинными модемами ворвался в него, и с порога чуть ли не крикнул парню-продавцу:

– Мне нужно обновить старый модем, быстро!

– Да пожалуйста, прошу вас! Какая модель?

Я ничего не ответил, я только снял шляпу, отбросил волосы и показал парню своё эльфийское ухо. Парень сначала нахмурился, но потом нажал что-то на клавиатуре, и я ощутил благостный прилив знакомых микроволн, приятной волной пробежавший по всему моему телу. Привычный восьмой протокол старого доброго два и четыре, стал для меня глотком свежего воздуха, и я сам не заметил как улыбнулся и слегка вздрогнул.

– Давно обновляли?

– Никогда.

– Ясно. Пиратская прошивка, ого, какая древняя! А можно на ваш раритет взглянуть? Можете показать устройство?

– Я перед вами.

– Вы не поняли, мне нужно взглянуть на корпус, там должны быть… – парень напряг брови и пристально посмотрел мне в глаза. – Я позову специалиста по эмуляторам, вы не против?

– Вперёд. – сказал я на выдохе.

– Васяндра! Иди сюда, у меня тут британский шпион с модемом!

– Серьёзно? – послышался хохот – Да ладно тебе прикалываться!

– Я серьёзно! – с о смехом сказал продавец – Иди посмотри!

– Та не может быть, чтобы он сюда сунулся со своим арихмометром! А он ламповый, или релейный?

Но парень всё же заинтересовался. Он смотрел на моё расслабленное тело и томное выражение лица, и даже слегка расстроился, когда узнал что мой модем работает на биотронике. Парень поздоровался со мной и став за компьютер начал шерстить мои виртуальные контуры.

– Ну и чем я смогу вам помочь? – наконец спросил он меня. – Ваша биотроника несомненно впечатляет.

Я молча открыл ему доступ к одному из своих биодисков, на котором хранил запасы схем всяческой электроники, и алгоритмов её переборки и эмуляции.

– Ну скорость, канэшн, не фонтан, но объёмы впечатляют. Полтора петабайта, Солидно…

– Так а чем я могу помочь?

– Мне просто нужен доступ в интернет.

Парень посмотрел на меня снисходительно, как будто я был безграмотной старушкой. Он ткнул плечом надсмехавшегося надо мной продавца, прочистил голос, и сконцентрировавшись на вежливости сказал:

– Я просто не могу дать вам доступ в интернет как таковой.

– Почему?

– Ну как… – вежливо улыбнулся он мне – Ну потому что его больше не существует.

– В смысле?

– Интернет как таковой давно устарел. Он просто загнулся под собственным весом, и умер от старости, шестьдесят лет назад. Теперь каждое устройство само решает с кем связываться, когда и зачем. Договаривается по необходимости, и образует свою временную сеть, по временным протоколам. Такова жизнь.

Глава 40. Свободная энергия и меломаны

– Ну, биотроника у вас хорошая, прям искусство. – улыбнулся мне продавец – Я такую только на картинках и видел.

– А что, удобно! – согласился второй – на рыбалочке или охоте – самое оно! Но тут она вам не сильно поможет.

– Вот только позвольте полюбопытствовать, это же явно ваш не единственный биодиск так? Зачем вам столько памяти?

– Спасибо вам, очень выручили! – Неиронично душевно ответил я и сохранил остатки достоинства.

Парни и правда помогли. Они загрузили мне пару терабайт справочной информации, и даже любезно согласились токенизировать её, под мои устаревшие биодеки. То чем я занимался бы несколько суток, парни сделали меньше чем за пять минут. В любом случае за символическую цену я приобрёл то, до чего сам доходил бы ещё долгие десятилетия тяжелейшей работы. Я ещё раз поблагодарил парней и отправился выполнять задание Кошкина. Прочёсывать прилавки старым добрым способом. Прям как в средневековье. Ну почти.

"Ножка" оказалась круглосуточной. Вообще, Золотарь никогда не спит. Этот город по сути являлся самодостаточным независимым организмом, несмотря на то, что самая высокая точка была выше километра, Золотарь всё равно был айсбергом. Его промышленная производственная часть уходила под землю и была втрое, а то и в четверо больше надземной. Даже сами горожане не знали реальных размеров подземной части.

Сердцем Золотаря была мощная подземная АЭС. Она брала огромные объёмы воды из реки Оскол, охлаждалась и тратила избыточную энергию для подъёма очищенной продезинфицированной воды на километры вверх. Вместо того чтобы строить отдельную градирню, Золотарь использовал воду для тепла, чистоты и транспортировки. Теперь мне стало понятно зачем нужно было строить судоходные реки в небе, и шлюзы в сотни метров высотой. Вообще многое стало понятно.

Золотарь был первым городом такого типа в России и вторым в мире. Супергород был по сути гигантским промышленным кластером, в нём жили и работали более пяти миллионов человек, уютно и комфортно обитавших в объёме дюжины кубических километров. Они работали на самых передовых заводах мира, лечились у самых лучших врачей. Они ели превосходную еду, и занимались самым захватывающим экстремальным спортом вместо поездок на гражданских тактических автобусах класса работа-дом.

Я перестал залипать на парапланеристов за окном, сосредоточился на деле и отправился прочёсывать "Ножку". Среди прочего парни-продавцы скинули мне несколько версий всеобщей энциклопедии, из неё я узнал что программу секретных спутников КГБ и прада закрыли с каким-то мутным скандалом, судя по всему политическим. А вот первые версии спутников и правда ориентировались по одному конкретному пульсару. Нигде не упоминалось по какому именно, но во всех статьях говорилось одно и то же: после скандала, новые версии спутников ориентировались сразу по нескольким.

– Есть, попались! – шепотом ликовал я.

Если в пятьдесят третьем году свершилась революция в спутниковой навигации, то это сужает поле поиска, мне нужна информация про шпионские спутники более ранних моделей. Я достал список моделей из исторического справочника, и стал перебирать, и находить общие конструктивные особенности. Пока я варил в своей биодеке чертежи древних космических железок, я заметил забитый посетителями с детьми магазинчик, вывеска гласила "Моделист Космуктор".

Прикидываться кем бы то ни-было больше не имело смысла. Я просто вошел в довольно просторный магазин, и ста рассматривать великолепно выполненные модели разных знаковых космических аппаратов, Я долго любовался моделями "Луноходов" и "Спиритов" размером с откормленного кота. Затем я увидел большую модель перспективной венерианской станции, но выполнена она была слегка грубовато, швы проклеены неаккуратно, а окошки и антенны стояли слегка не ровно, а в некоторых местах даже прослеживалась бахрома от обработки пилой. Я ухмыльнулся и решил посмотреть на ценник. Каково же было моё удивление, когда вместо ценника я обнаружил табличку "Вася Корюшкин, 9 лет, 3-место".

Но после долгих и систематических унижений, Россия наконец смилостивилась надо мной. На одной из полок я обнаружил множество мелких моделей спутников и других космических аппаратов. Это была старинная руская фирма, известная мне с детства. Она выпустила коллекцию разных аппаратов, в одном масштабе, начиная со Спутника с большой буквы, и заканчивая последними перспективными моделями. Я срочно делал вид что восхищаюсь мастерством сборки и покраски, но сам лихорадочно искал модель две тысячи пятьдесят третьего года. Внешне коллекция была огромна, и полна, но увы. Сразу после пятьдесят второго шла модель пятьдесят четвёртого.

– Эй, пс. Эльф! – прошептал мне кто-то сзади – Не оборачивайся. Я знаю что ты ищешь. – сказал он и сунул записку в карман моих брюк.

Я нащупал записку руками, и решил прочесть её незаметно. Она гласила: "Биполярники двести тридцать третьи, тридцать восьмой этаж, через пол часа, левый сучок". Я для виду постоял в очереди, прикупил приглянувшийся макет Венеры-9, и устремился на тридцать восьмой этаж.

Подниматься на верёвочных эскалаторах было захватывающе. Любой нормальный человек посчитал бы такой вид городского транспорта безумием, но всё было гораздо хуже. Так считал даже я, первый человек в истории, поднявшийся в воздух верхом на живом драконе. В любом случае, тридцать восьмой этаж был куда менее людным. Витрины были завалены гораздо более свободно, среди товаров преобладали бывшие в употреблении детали, механические потроха и даже старинная электроника. То и дело я чуть не наступал ногами на древнющую картонную коробку, до верху набитую какой-то экзотической рассыпухой.

– Эй. Эльф. – услышал я голос воровато озирающегося парня в зелёной распашонке – Заходи.

Я натянул шляпу пониже, чтобы лишний раз не встретиться с кем-нибудь взглядом. Парень провёл меня через несколько смежных комнат, заваленных раритетными разобранными осциллографами, и привёл в тесный склад. На дне склада, на замасленной картонке лежал тот самый секретный спутник. Тот которого не хватало в коллекции, из тех, которые спешно обновили по решению правительства. Да. Это была та самая штука, которая работала на звёздной магии GS-42-233.

– Я знаю кто-ты.

– Правда?

– Конечно. Твоя униформа, утончённая но слегка деревенская опрятность, биотроника, уши… Ты – аудиофил.

Я конечно удивился выводу парня, но решил рассмотреть предмет торга. Я аккуратно проверил заводские пломбы на корпусе, заглянул внутрь спутника, убедился в наличии и сохранности внутренних деталей, и строго и серьёзно спросил:

– Сколько?

– Две тысячи рублей за штуку.

– За старый спутник? – оторопел я.

– Нет, за один транзистор. Это ещё по-божески, за комплиментарную пару пять тысяч дают.

– Так. – остановился я – Давай уточним, ты хочешь продать мне шесть транзисторов по цене квартиры в центре Донецка?

– Вообще-то их тут тринадцать. И да, хороший звук стоит дорого! – настаивал парень – Это же редкие, коллекционные номиналы, оригинальные двести тридцать трешки! Легенда дефицит!

– Прямо уже дефицит…

– Да. Редкость безумная. Сейчас таких не делают, а старые запасы высосали любители халявной энергии, и всё пожгли.