Текст книги "Ковальский в тылу врага (СИ)"
Автор книги: Неуловимый Джо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 35. Инфопротеины и биодатер
Все притихли. Дети спали, а я пытался расслышать хоть что-нибудь из их диалогов, но те сектанты, которых мы считали полицейскими, никак не выделялись на фоне остальных членов общины. Я наконец придумал повод выйти на улицу, чтобы узнать побольше информации и заодно переговорить с Иваном без лишних ушей. Он взял меня под руку и повел в отхожее место, для виду приковав к себе наручниками.
– Ты уверен, что те парни из полиции?
– Однозначно. Рефлексы, моторика – все указывает на то, что они либо бывшие, либо действующие.
– Может, определим их личности и выйдем на их начальство?
– Этого мало. Ну выгонят из полиции парочку дебилов, может, даже посадят. Нам нужно определить, кто стоит за их сектой.
– А что это за секта вообще? – спросил я.
– Язычники-новоделы. Долбославы по-народному. Любители нагнать фальшивой древности своим верованиям. Формально у них нет единого центра, все попытки наших и сторонних экспертов анализировать их религию сводились к однозначному выводу: это не религия, а сгусток разрозненных суеверий. На троих волхвов приходится тридцать священных текстов, противоречащих друг другу.
– Выходит, они неуловимы в своей тупости?
– Выходит, – обреченно ответил Кошкин.
Мы долго стояли под звездным небом, и прежде чем начали замерзать, Кошкин все же заметил:
– Коммуникаторы здесь не ловят. Дроны сюда не летают. Эх, жаль, что на спутники выйти не могу, пробить тех троих.
Я долго думал, прежде чем ответить. Я не знал, могу ли я доверять Кошкину, КГБ и русским в частности. Если Вишневский постарался выдать меня за обычного биопанка, то, вероятно, он имел на то веские основания. Ведь за моими наработками могут охотиться не только русские, но и многие другие. А может быть, он сделал это потому, что хотел передать меня конкретной властной силе внутри России. Может, просто хотел убить, чтобы я не мешал ему на пути к власти. Но зачем тогда он сохранил жизни моим детям? Или не сохранил?
– Скажи мне честно, Кошкин, – решился спросить я. – Вы боитесь нас, биопанков?
– К чему ты это?
– Ты точно не будешь убивать моих детей?
– Нет, конечно, с чего бы это? Разве что из самозащиты.
Я не смог сдержать улыбку. Я взял его за плечи, еще раз улыбнулся и сказал:
– Придется мне довериться тебе. – Я широко расставил руки, чтобы ощутить спутниковый сигнал, и решительно добавил: – Диктуй.
– Что диктуй?
– Пароль от спутников. Пробьем тех полицейских и отследим их связи.
Кошкин побледнел и раскрыл глаза так широко, что едва не обжегся сигаретой.
– Так ты еще и биодатер?!
– Давай, давай, я поймал один спутник. Хотя нет, стой. Руки должны быть неподвижны для стабильного сигнала. О! Точно. Я обниму идол, у него как раз подходящие габариты.
Кошкин стал диктовать протоколы связи, криптографические ключи и маски доменов. А я, в свою очередь, транслировал сигналы, изображая своими ушами старенький Wi-Fi роутер. Через мое тело пробежала волна высокочастотных сигналов, уши раскалились так, что начали болеть. Руками я улавливал направление сигнала, ушами точно на него настраивался и принимал. Сложнее всего было пропускать гигагерцовый сигнал на спутник с достаточной мощностью, чтобы установить надежную связь. Я не знал, что именно я передаю, гигагерцы для меня были доступны для передачи, но недоступны для потоковой расшифровки. И когда мои уши разогрелись так, что я был готов вопить от боли, Иван погасил огонек своего глазного импланта и сказал:
– Есть. Распознал.
Я упал на землю без чувств. Перенапряженные нервы в ушах гудели так, что я мог рассчитывать лишь на чтение по губам. Кто бы мог подумать, постель в избе повитухи и ее чай с токсинами и правда мне помогли. Я лег на постель, источая совершенно непритворную усталость. Вздохнул и тихо сказал:
– Чаек забористый.
Кошкин смотрел на меня, будто впервые увидел эльфа. Белки его глаз так ярко отражали лунный свет, что если бы дети проснулись, они бы испугались.
– Но как? – ошарашенно произнес Кошкин. – Я, конечно, знаю, что биодатеры существуют, но чтобы одновременно со всем остальным…
– Ты не понял. Я первый биодатер. В своей стране – точно.
Мы решили немного вздремнуть. Жуткая усталость не была достаточной причиной, чтобы просто отрубиться. Пока я выполнял своим телом роль обычного спутникового терминала, я выжег почти все свои инфосомы в инфоцитах. Запасы вычислительной энергии в биотронных клетках мозга как будто болели. Если бы я простоял хотя бы на пять секунд дольше, то впал бы в кому. Но не жалею. Я знаю Кошкина всего несколько дней, но нечто необъяснимое, нечто воистину человеческое, медленно, но верно уговаривало меня ему довериться.
На рассвете мы проснулись в невероятно уютной и теплой атмосфере. Злобные сектанты оказались куда добрее, чем мне хотелось о них думать. Относительно здоровые дети приходили, общались и играли с больными. Они приносили лягушек и шумели, смеялись и веселились, а взрослые люди поглядывали на нас с Кошкиным с неким необъяснимым сочувствием. Присмотревшись поближе, стало отчетливо заметно их легкое и непосредственное отношение к жизни. Они с удовольствием носили воду в деревянных ведрах, говорили между собой так много и так открыто, что даже в своей семье я не смог припомнить такого уюта, благожелательности и безмолвного понимания. Да, они покинули города, но, по-видимому, нашли что искали.
На Кошкина поглядывали с опаской, а вот на меня и мои уши смотрели со смесью любопытства и тревоги. Утром нас угостили местной примитивной, но восхитительной едой, а Кошкин умудрился договориться о плате за снятие порчи. То ли цена была очень выгодной, то ли просто были рады гостям. В любом случае, мы вышли прогуляться на улицу.
Улица была похожа на ярмарку реконструкторов, местные кузнецы перековывали рельсы в удивительные произведения кузнечного искусства, гончарная мастерская делала такую удивительную посуду, что впечатлила бы специалистов. Но наше с Иваном внимание привлекли сени одного очень уж странного дедка. Я настолько расслабился от всего благодушия местных и душевности архаичного великолепия, что сам не заметил, как меня затянуло в те сени.
На полочках валялось огромное количество разного электронного барахла. Над дверью стояла странно доработанная электрофорная машина, проволочки из разломанного трансформатора тянулись от нее во все стороны и объединяли до нелепости наивные катушки Теслы, пронизывали макеты странных самодельных устройств, но что меня удивило больше всего, это целый ящик с обыкновенными электролитическими конденсаторами в корпусах, изготовленных по стандартам космической промышленности. В дом тут же вошел хозяин, встретил меня справедливо и грубо. Но я не растерялся. Я схватил с полки первый же попавшийся бестопливный "генератор", ткнул под нос хозяину.
– Ты! Откуда ты знаешь эту технологию? – спросил я его с яростно раскрытыми глазами. – Это же засекреченная разработка времен СССР!
Старик тут же повелся на мою лесть, но все же оказался не так прост.
– Ты биодатер, да? – спросил старик. – Ну оглядись тут, может, чему и научишься. А это простой макет, не более.
– Тогда забудь, что я сказал. Не лезь в это дело, нефтяное лобби тебя прикончит, – строго сказал я и поставил бестопливного "генератора" на место.
Старик и правда оказался смышленым, чем я думал. Бесполезный на первый взгляд хлам оказался собран умело. Все эти бесполезные устройства были собраны неправильно, но вполне могли бы выдавать искры и даже поджигать лампочки на расстоянии. Но самое удивительное, что я заметил, повергло меня в ступор.
На одной из полок лежал фрагмент карты звездного неба. Я сразу же увидел то самое созвездие Большого Пса, на листе было много бессмысленной псевдонаучной абракадабры, а на обратной стороне была схема нейтронной звезды и надпись GS-42-233. Это была та самая звезда. Та самая звезда, о которой говорил бродячий астрофизик.
Глава 36. Cui prodest?
– Эльф никуда не спешит, но везде успевает? – догнал меня Кошкин.
Я не успел понять что он хочет от меня. Я всё ещё держал в руках лист с описанием пульсара GS-42-233, и не мог поверить своим глазам. Мою голову переполняли вопросы: Почему, первый же русский которого я встретил на свободе сразу же вывалил мне информацию про загадочный пульсар? Почему, первый кого я встретил на свободе был астрофизиком? Почему каждый кто видит эльфа, сразу же спрашивает про колдовство? И самое главное, почему половина из них не шутит?
Но я отчаялся. Моя биотроника всё ещё не восстановилась после ночной связи со спутником, и я просто не мог заставить её сфоткать листок с пульсаром. Да и старик этот, деревенский Тэсла, явно нахватался всяких разрозненных альтернативно-научных баек и вряд ли способен дать хоть каке-то ответы. Потому я просто запомнил название пульсара и вышел из мастерской того мужичка, мысленно хлопнув дверью.
– Лысая гора тут не рядом? – гневно спросил я Кошкина.
– Лысая гора? А зачем тебе? – ответил он со смехом.
– Хочу насрать на её вершину.
Мы расселись на лавочке на улице, и для пущей конспирации стали есть жаренные семена подсолнечника.
– Мне кажется мы теряем время. – сказал я и собрал очистки от семян с юбки.
– Что ты имеешь ввиду?
– Если у них действительно есть "магические" технологии, то Вишневский совершенно спокойно мог бы сделать из этих наивных крестьян своих агентов. Мы с ним такое уже проворачивали.
– А что за "магические" технологии? – слегка погодя спросил Кошкин.
– А вот это я у тебя хотел спросить.
– Ну спрашивай.
– Ты что нибудь знаешь про пульсар GS-42-233?
– Пульсар, пульсар, пульсар… Звезда что-ли?
– Понятно. Ничего значит.
– Думаешь Вишневский мог бы управлять своими сектантами по радио?
– Мог бы. Вопрос в том, делает ли он это?
Кошкин ещё немного задумался. Он несколько раз закрывал глаза, явно работая со своим глазным имплантом. Несмотря на то что внешне он был спокоен, и даже продолжал лузгать семена, его глаза торопливо двигались под веками и замирали, как будто он читает длинные тексты или рассматривает сложные картинки. Наконец он протёр глаза руками, несколько раз устало проморгался и сказал:
– Придётся. Тут вопрос даже не в том, управляет ли ими Вишневский, а и в том – он ли один? Я поеду выйти на связь, не сбежишь?
– Не сбегу. – сказал я и грустно посмотрел на избу повитухи.
Кошкин понёсся узнавать про пульсар, а я остался втереться в доверие к общине.
Мои попытки унюхать биотронику раз за разом проваливались. Ни один из горожан не пах ничем подозрительным. Но многие следы биотропного вмешательства могли быть настолько незаметными, что пришлось бы буквально секвенировать ДНК каждого, на предмет вмешательства в нервную систему. Я ненадолго залип на желтый цветок одуванчика, и пока я силе сгорбившись, до меня донёсся запах болезней из избы. Мне в голову пришла идея.
– Здравствуй девочка, а как тебя зовут? – обратился я к тяжело больной девочке.
– Велеслава. – прошептала она.
Я попросил девочку ощупать её пульс, и ужаснулся в каком состоянии она была. Шелушащаяся кожа пестрела всеми видами инфекций, мелкие язвы выступали на всех частях тела, а местные самодельные травяные мази из подорожника не только не справлялись с дезинфекцией, но только раздражали кожу. Я сковырнул одну язвочку, чтобы взять немного крови на генетический анализ, и молча вышел на улицу, обдумать как спасти её от смерти.
Анализ показал что девочка в целом не расположена к диабету в её крови было много антител, указывающих на то, что она тяжело переболела паротитом, что вероятно разрушило её поджелудочную и уложило одинадцатилетнего ребёнка буквально на смертном одре.
Пока остатки моей биодеки выжимали последние инфоциты из инфосом, чтобы спроектировать лекарство для Влеславы, я смотрел на этих сектантов совсем иначе. Они не просто неудачники, которые не тянут нагрузки городской жизни, они ещё и самодовольные заносчивые гордецы, которые пренебрегают протянутыми от госужарства руками медицинской помощи. Их слепое поклонение новодельным божествам показалось мне страшнее наркомании: Обычные наркоманы убивают свои тела, а эти любители религиозного опиума не только гробят ни в чём неповинных детей, но и делают нечто куда более страшное. Они травят душу своего народа, сеят рознь и недоверие. Они всё таки зло.
Когда моя биотоника выдала рецепт лекарственного коктейля для Велеславы, я сделал массаж груди, чтобы синтезировать нужные вещества в нужном количестве. Потом вручную проверил рецепт, подкорректировал, и стал творить биоинженерное чудо, наполняя чашку от чая лекарствами из моей походной биотронной двойной "аптечки".
– Выпей это, Велеслава, – сказал я и и когда она протянула руки к чашке я оттянул чашку к себе и пдозрительно прищурившись спросил – А разве родители не учили тебя не брать сладости у незнакомцев?
– Папа учил, но он неверующий.
Я сам попробовал лекарство, заодно проверив его качество.
– Твой папа прав. Но здесь другой случай, видишь это не яд! – сказал я и осторожно протянул чашку девочке.
– Вкусно, а кто ты? Ты ведь тот проклятый дядя?
– Пей потихоньку, а я расскажу тебе сказку, если будешь внимательно слушать, через пару дней тебе станет лучше.
Девочка поставила чашку рядом, и улеглась слушать. Остальные дети тоже собрались вокруг меня, не знаю что меня обрадовало больше, возможность разузнать у детей подноготную секты, или просто чистые и счастливые детские глаза. В любом случае я стал сочинять на ходу:
– Жыл был парень. Работал он в мастерской, и был влюблён в одну гордую девушку. Он приносел девушке подарки, говорил приятные слова, но она его не любила. Но однажды, этот парень встретил попавшую в беду…
– Птичку? Девушку?
– Нет. Маленькую мухоловку. Она застряла в компьютере и не могла выбраться.
– Фууу! Страшная!
– Слушайте дальше. Она так ему и сказала: "Зачем ты спас меня? Я ведь не красивая, ноги длинные, тело бесцветное, да ещё и крапинки чёрные, люди нас убивают". Ответил ей парень: "а по-моему ты красивая. Ноги длинные и быстрые, все одинаковые и немного разные. Тело не бесцветное прозрачное, точечки не чёрные а бурые и образуют красивый рисунок. Ступай к своим деткам."
– Удивилась его наблюдательности мухоловка, приятно ей было, что парень видит в ней красоту, и решила она его отблагодарить. Обратилась она к парню и сказала: "За то что ты увидел во мне красоту, я хочу отблагодарить тебя. Я сброшу кожу, а ты возьми это кожу, и в полнолуние свари из неё зелье. Это зелье сделает тебя сильнее буйвола, быстрее зайца, зорче орла". Поблагодарил парень мухоловку и взял её шкуру.
– Собрался парень варить зелье в полнолуние и думает: "зачем мне быть сильнее буйвола, когда грузовик сильнее любого зверя? Зачем мне быть быстрее зайца, если у меня есть спортбайк, который любого зайца обгонит? Зачем мне быть зорче орла, когда я могу со спутника любую заморскую землю увидеть?". Задумался парень и решил сварить зелье в новолуние. Стал он варить зелье и видет что оно всё сильнее и сильнее становится. А когда оно стало свосем сильным, парень увидел, что даёт оно не силу и скорость, а неувядающую карсоту чуткость и плодородие. Решил парень преподнести его девушке, которую любил, так и сделал.
– Но девушка вновь отвергла его, "что ты принёс мне, дурень?" сказала она "не буду я эту гадость пить, уродливая мухоловка не может дать красоты, мухоловка живёт пару дней, какое долголетие она может дать? Уходи от меня я тебя не люблю".
– Отчаялся тогда парень. Любимая навсегда отвергла и его дар и его самого. Зелье было сильное, но предназначалось для его возлюбленной, а ему оно было бесполезно. Не хотел он никому отдавать это зелье и выпил его сам.
– Ну и как, подействовало?
– Да. Стал парень не только сильнее других мужчин, но зорче сокола, чутче лисы, мудрее ворона. Но зелье было сварено в новолуние, и дало оно неземную красоту, чуткость, и нежность. Не понимали люди его красоты, хотя он всё ещё оставался мужчиной, приходилось ему прятаться среди женщин.
– Но однажды, встретил он свою возлюбленную. Несчастна она была, без его искренней любви. Узнала она его по глазам и полюбила.
– А дальше?
– Стали жить поживать, и добра наживать?
– Верно. Много добра нажили, на байке вместе катались. Ну как ты, Велеслава, лучше?
Девочка заснула. Я ещё раз проверил её кровь на вкус, и понял что лекарство работает исправно. Мой синтетический заменитель инсулина помог девочке восстановить баланс сахара в крови, питательные вещества помогли восстановить электролиты и другие дефицитные ресурсы, а простенькое обезболивающее сделало её сон крепким и полезным.
– А почему родители вас к врачам не водят? – осторожно беззаботно спросил я у детей.
– Мама говорит, что все врачи злые.
– Да, да, все врачи злые, они колют уколы, чтобы мы не могли своих детей завести.
– А волхв Семён говорит, что только боги могут нас вылечить. Ведь мы их дети, и только они могут дать силу и здоровье.
– Вы говорите что все врачи злые, а разве все боги добрые?
– Нет, ну есть и злые… – задумчиво сказал ребёнок.
– Ну так может быть и врачи есть добрые, если даже боги бывают злыми.
– А ты добрый врач? – спросил ещё один ребёнок.
– Вроде того. – ответил я – Я научил своих детей самим себя лечить, и вовремя спрашивать помощи у врачей, если дело плохо. А где отец Велеславы? Разве он о ней не должен заботиться.
– Волхв Семён говорит что он страшный человек.
– Волхв Семён говорит, что отей Велеславы учёный-чернокнижник.
– Да-да, а ещё он строит атомные энергостанции, которые портят воздух, отравляют воду и оскверняют землю.
– Он сам сказал маме Велеславы, уйти от него, и забрать Велеславу. Её отец очень плохой человек. Он не верит в Перуна!
Глава 37. Техно-магия или скам-фокусы?
От детей я узнал то, что перевернуло моё сознание. Гоняясь за высокотехнологическими методами порабощения и промывания мозгов, я совершенно упустил из виду старый добрый шантаж, и социальную инженерию. В который раз всё встало на свои места. Слабых разумом людей обрабатывают старым добрым способом. К сожалению, слишком хорошо мне знакомым. Им обещают простые ответы на бесполезные но болезненные вопросы, дают им блаженное неведение и обман, а сами получают над ними полный контроль.
Эти сектанты не случайно забрались в относительную глушь. Здесь секта прячет заложников – детей влиятельных ученых. Они пользуются бракоразводными законами для удержания детей не силой а обманом. Несчастная Велеслава не только умирала от пустяковых болезней, но ещё и была лишена отцовской любви. Она была наполнена ненавистью, невежеством, а если бы выжила, то заполняла бы пустоту в душе саморазрушительным религиозным фанатизмом.
Пока я сидел на лавочке и думал, до меня донёсся стук, крики и восклицание местной знахарши.
– Кто разрешил тебе вставать? Да как ты посмела ослушаться меня?
– Но матушка, я же, мне же…
– Не смей пить эту дрянь! Кто тебе это дал?
– И-и-и! Это же страшный грех! Срочно покайся перед богами!
– Простите меня матушка, простите меня Перун Мара и Велес, простите меня грешную… – испуганно залепетала девочка.
– Ты! – выскочила ко мне знахарка – Уходи от сюда безбожник! Никто твоё проклятье не снимет! Ты его заслужил, уходи от сюда.
– Да кишка тонка у вас что-то снять. – усмехнулся ей я.
– Не дерзи мне, я жрица Мары!
– А Мара об этом знает? – рассмеялся я – Судя по запахам смерти из твоей "лаборатории", ты служишь Гекате или Кали. Не морочь мне голову, и успокойся.
По началу наша перепалка воспринималась местными как обычная бабская ругань. Но вскоре к девочке подошли те самые безбородые сектанты, которых кошкин обозначил как полицейских. Они долго осматривали напуганную но окрепшую девочку и сурово направились ко мне.
Меня обуяла такая ненависть и презрение к этим людям, что я готов был воткнуть свои когти им в шеи, и вырвать позвонки. Эти оборотни в погонах явно не были осведомлены об истинных целях секты, но по их глазам читалась осведомлённость о мрачных методах, и решимость их повторить. Я уже напряг мускулы, стал в боевую стойку, чтобы надрать им их задницы, но вдруг подумал что это неосмотрительно. Во-первых, они вполне могли поставить снайперов в кустах, или воспользоваться другими преимуществами службы в полиции, вроде дронов с шокерами, а во-вторых, как бы я выглядел в глазах детей? Пришел чужак, убил людей из их общины.
Но медлить тоже было нельзя. В отличие от полицейских и тюремщиков – отмороженные сектанты вполне могли меня отравить, заковать, пытать. Признаться на миг мне стало страшно. Я не знал что делать, в растерянности, я решил просто перевернуть шахматную доску и разбросать все фигуры. Прежде чем они приблизились ко мне на расстояние удара ноги, я уже успел синтезировать летучие феромоны в своём мочевом пузыре, прикинуть расстояние до свинарника и направление ветра.
– Пора тебе умереть, безбожник. – сказал старший и попытался схватить меня.
Я крикнул женщинам, чтобы они прятались и прятали своих детей. В один прыжок я заскочил на крышу сарая, чтобы устроить хаос. Свиньи, козы и быки учуяли концентрированные феромоны, и буквально взбесились. животные разломали ворота загонов и выбежали в в мою сторону. Животные метались по улицам истерично и яростно визжа, бросались на сектантов, валили их на землю и продолжали бегать кругами и орать. Визг вопли и шум были такими, что их можно было услышать со спутника. Но я ещё не закончил.
Я запустил руку в глубь соломенной крыши, и выколупал оттуда комок сухой глины, пропитал его феромонами, и швырнул в центр улицы. Быки и свиньи сразу же устремились к нему, и начали агрессивно сражаться друг с другом. Я пропитал ещё один комочек глины, и прицельно швырнул его в одного из безбородых. Он сначала не понял что произошло, но когда на него нацелился здоровенный кабан, тот с визгом побежал прочь, чуть ли не с эльфийской скоростью.
Через пару минут феромоны разложились, и недовольный скот стал разбредаться, периодически фыркая друг на друга. Сектанты окружили сарай, на котором я сидел как тетерев на насесте. Сектанты уже взяли грабли вилы и цепы для молочения, они стали окружать сарай с угрожающими но всё ещё напуганными физиономиями.
– Слезай от туда! – приказали они мне.
Но я лишь усмехнулся, и приготовил очередную, альтернативную версию феромонов. Я оторвал часть подола платья, и пропитал тряпочку отвратно пахнущим составом. Очистил как мог своё тело, заодно продемонстрировав сектантам некоторые эльфийские прелести.
Учуяв новые феромоны, скот начал сбегаться обратно, но на этот раз он был в ином настроении. Два здоровенных быка, подбежали к моему сараю, как покорные телята. Свиньи с хрюканьем нюхали воздух и тоже брели ко мне. Козлы и козочки бодро прыгали и бодались. Скот быстро распугал моих преследователей. Видя такую неукротимую покорность, сектанты быстро побросали на землю свои вилы и грабли, и мигом запрыгнули на крыши домов.
Услышав электростатические наводки от системы зажигания Кошкинской Волги, я спокойно спрыгнул с сарая, прямо в центр стада скота. Животные наперебой подходили ко мне, тыкали меня носами, ласково бодали и стремились понюхать вонючую до невозможности тряпочку. Как только один смельчак спрыгнул чтобы подойти ко мне, козлы быстро загнали его обратно.
– Нет уж, ребята, это вы слезайте. – сказал я и ласково потрепал бычка за ушком.
В тот вечер я гордо стоял на плечах титанов. Я искренне благодарил своих преподавателей и учителей, которые дали мне базовое образование ветеринара. Не знай я о животном мире так много, я ни за что не смог бы провернуть ничего подобного. Мне хотелось продемонстрировать это, рассказать невеждам о силе науки, о могуществе истинных, полезных знаний. Но, к сожаленью, даже теперь, загнанные на собственные крыши, собственным же скотом… Нет. Даже теперь они были не готовы не то что услышать и прислушаться, а даже просто выслушать меня. К тому же подъехал Кошкин.
– Ни на минуту нельзя его оставить! – Сказал Кошкин, чуть не уронив шляпу от удивления. – Что ты с ними сделал?
Я не ответил. Я гладил бархатистые щёчки годовалого бычка и забавно взвизгнул, когда тот больно ущипнул меня за сосок.
