Текст книги "Сокровище Единорога (СИ)"

Автор книги: Нелла Тихомир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Глава 3

Нимве нагнала их без труда, по следам копыт на размякшей от дождя дороге. Скоро кавалькада свернула в лес, следуя за небольшой тропой. Оказавшись под деревьями, Нимве немного успокоилась. Теперь не было нужды прятаться, держаться от принцев на большом расстоянии, к тому же, парни двигались не торопясь и так шумели, что потерять их мог только глухой. Но лесная прогулка длилась недолго. К вечеру следующего дня принцы снова въехали в деревню, и Нимве опять пришлось искать ночлег.

Так минуло пять дней. Двигаясь по карте, начертанной в Пророчестве Таэнана, близнецы добрались до небольшого городка на самой границе западных земель королевства. Здесь, в предгорьях Намерийского хребта, отделявшего Алавингу от соседнего Кирвана, жилье сделалось редкостью. До самой границы с Эбирной простирались огромные, древние, нетронутые леса.

В маленьком грязном городишке, носившем звучное имя Виранго, принцы остановились на постоялом дворе неподалеку от единственных городских ворот. Нимве ухитрилась выторговать у хозяина этой гостиницы чулан под лестницей, ведущей на второй этаж. В крохотной каморке было трудно спать из-за шума, проникавшего с кухни через тонкую перегородку, из-за запахов и постоянной ходьбы над головой. Однако выбирать не приходилось: Нимве экономила каждый грош, денег, которые дала королева, оставалось в обрез. От Мафхора до сих пор не было ни слуху, ни духу, и Нимве начала надеяться, что королева просто ошиблась, и что никто никуда его не посылал.

Прошел день, другой, а принцы и не думали уезжать. На постоялом дворе они лишь спали да завтракали, а потом до вечера где-то пропадали. В городе Нимве за ними следить опасалась, и, боясь, чтобы близнецы не исчезли неожиданно, не отходила далеко от гостиницы, бродила по округе, проводя часы на рынке и ближних улочках, возле лавок ремесленников. К тому же, на рынке можно было дешево поесть, а Нимве не знала, надолго ли принцы решат тут задержаться.

Время шло, но близнецы словно позабыли о цели путешествия. Нимве не могла понять, что удерживает их в этом невзрачном городишке. Ей самой он успел осточертеть уже на следующий день, а деньги таяли с пугающей быстротой, и впереди замаячила перспектива ночевок на улице.

Шел четвертый день в Виранго. С раннего утра, как повелось, Нимве отправилась бродить по городу, а на постоялый двор вернулась ближе к вечеру, когда солнце лениво ползло к горизонту. Теплый розоватый свет лежал на стенах домов, и от его волшебного касания всё – и старая обшарпанная гостиница, и грубая брусчатка мостовой, и повозки у настежь распахнутых дверей, – казалось новее и красивей. По мощеному тротуару, глухо стуча каблуками, шли люди, в основном ремесленники и подмастерья.

Приблизившись к дверям, Нимве замешкалась у входа: привратник выпроваживал оборванца, норовящего пробраться внутрь. Привратник, здоровенный плечистый мужик, молча хватал бродягу за руки, а тот с пьяной горячностью доказывал что-то, вцепившись в дверной косяк. Нимве с трудом протиснулась мимо, вошла – и с маху ткнулась в грудь высокому мужчине. Отшатнулась, вскинула голову… Перед ней стоял Мафхор. Нимве осеклась, хлопая ресницами. Вблизи, а уж тем более вот так, нос к носу, она никогда его не видела. У мага были черные глаза, и он в упор глядел на Нимве.

Она замерла, будто мышь перед ужом, сердце, стукнув, нырнуло куда-то в живот. Но ведь он же меня не знает, отрезвила спасительная мысль. Он не знает, кто я! Нимве с облегчением выдохнула, и, распрямившись, прошла мимо, независимо вздернув подбородок и задев мага плечом. Не оборачиваясь, прошагала к лестнице, юркнула в свою каморку, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Он здесь, думала Нимве. Сердце колотилось, и ладони сделались мокрыми.

Бросив котомку в угол, Нимве опустилась на узкий топчан около стены. Кроме этого топчана, расшатанной сосновой табуретки да рукомойника в углу, за дверью, в чулане ничего не было. Но сложив руки на коленях и глядя перед собой, Нимве думала вовсе не об этом. Значит, он все-таки здесь, думала она. Перед внутренним взором так и стояли черные Мафхоровы глаза, а взгляд такой пронзительный… А если он догадается, подумала Нимве. Он же меня тогда… Королева отсюда далеко, а Мафхор – вот он. Может, плюнуть на все, в который раз соблазнила мысль, да рвануть к границе? Нет, до Кирвана далеко, а в Эбирну и дурак не сунется. Да и что тогда будет с мамой? Эх, что теперь об этом думать. А вот интересно, где этот тип остановился? В гостинице я его вроде бы не видела, разве что он изменил внешность…

Решив, что надо все же разузнать, где живет Мафхор, Нимве выбралась из каморки и проскользнула на улицу. Остановившись у порога, начала озираться, словно опасалась увидеть мага прямо перед глазами. Но его, конечно, не было. Служанки, что работала на кухне, тоже нигде не было, а соваться с расспросами к хозяевам или, упаси Творец, к поварам Нимве побоялась. Ладно, решила она, вечером найду кого-нибудь из слуг, может, удастся что-то выяснить.

Оранжевый диск солнца почти коснулся горизонта. Народу на улице заметно прибавилось. Нимве внезапно вспомнила, что с утра ничего не ела, и словно отзываясь на ее мысли, желудок сжался от голода. Забрав из каморки котомку, она отправилась на базар.

Тут было людно, как обычно к вечеру, у лавок и кабаков толпились завсегдатаи. Завидев лоточника, торговавшего горячими пирогами, Нимве подошла и принялась разглядывать товар.

– С пылу, с жару! – лоточник оборвал вопли и нормальным голосом сказал:

– Ну, чего смотришь, парень? На пирогах, чай, узоров нету.

– А мне не интересно, что на них, мне интересно, что внутри, – парировала Нимве, поглубже надвинув шапку на лоб. Она так и не привыкла, что все ее называют "парень", но, с другой стороны, это значило, что притворяется она неплохо.

– А чего внутри? Уж как водится, кошечки да собачки, – лоточник весело осклабился. – Да не боись, соседей твоих мы туда не запекли, мы твоих соседей в лавку продали, – лоточник махнул рукой в пространство. Нимве подняла глаза, невольно проследив за его жестом – и замерла. Мимо шагал Мафхор. Нимве втянула голову в плечи. Лоточник продолжал балагурить, но она не слушала, наблюдая, как Мафхор неторопливо вошел в маленький кабачок чуть дальше по улице. Позабыв о торговце, Нимве, как зачарованная, направилась следом.

В маленьком кабачке стоял полумрак, пахло горелым луком, старыми тряпками и прокисшим пивом. Служка лениво слонялся по проходу, зажигая керосиновые лампы. Мафхор сидел в глубине зала, у распахнутого настежь окна, забранного решеткой, кроме него да еще пары непонятных типов, посетителей больше не было. Нимве замерла на пороге, стараясь унять шибко бьющееся сердце. Хозяин, бородатый, черный как жук, протирал у стойки глиняные миски. Некоторое время наблюдал за Нимве, а потом велел:

– Ты или входи, парень, иль до свидания, а в дверях неча торчать!

Мафхор поднял голову и встретился глазами с Нимве. У той опять оборвалось сердце. Стараясь выглядеть независимо, она вошла и уселась за стол через ряд от Мафхора, но так, чтобы быть к нему лицом. Маг, кажется, тут же потерял к ней интерес, снова принялся за еду, не глядя по сторонам.

Через пару минут к Нимве подошел служка. Вытирая руки о замызганное полотенце, перекинутое через плечо, поинтересовался:

– Чего будем заказывать?

Нимве исподлобья зыркнула на него, на небритую физиономию без возраста, на сальные светлые волосы, спадающие на грязный воротник. Стараясь говорить грубым голосом, отозвалась:

– А чего у вас есть?

Со скукой глядя поверх ее головы, служка привычно зачастил:

– Курица имеется, жареная иль вареная, также закусь, овощи, каши разные, щи из капусты, выпивка на выбор…

– Ладно, это, – Нимве прикинула сумму. – Пшенная каша есть?

– Есть, – безразлично ответил служка.

– Тогда давай кашу.

– Пить чего будем?

– Чего есть?

Служка смерил ее оценивающим взглядом:

– Пива могу предложить.

– Молоко есть?

– Проверить надо, – служка пожал плечами.

– Ну, так иди, проверь, – сказала Нимве. Повернувшись, служка неторопливо отправился на кухню. Нимве покосилась на мага. Тот сидел с равнодушным видом, резал что-то в миске, кажется курицу, и не обращал ни малейшего внимания на то, что делается вокруг. Нимве рассматривала его с жадным любопытством. Она никогда еще не видела вблизи настоящего мага, тем более такого известного, как Мафхор.

На вид ему можно было дать и за тридцать, и первое, что бросалось в глаза – его красота, что, впрочем, было свойственно большинству алгарвидов. Только этот все же отличался от людей из Дома Таэнана, обычно белокожих и светловолосых. Из-за золотисто-смуглой, будто от долгого пребывания на солнце, кожи, черных волос и черных глаз он походил на ворона. Конечно, он был красив, и при этом вовсе не женоподобен, но Нимве он ужасно не понравился, а вблизи еще больше, чем прежде издалека. Красота его показалась приторной и чрезмерной, напомнила пирожное в лавке бакалейщика, в котором только сахар да плохой жир, и от которого потом долго тошнит.

Словно ощутив, что на него смотрят, маг поднял голову. У Нимве душа нырнула в пятки, почудилось, будто Мафхор, с его острыми и умными глазами, видит каждую ее мысль.

Подошедший к столу служка заставил Нимве отвести взгляд от мага. Поставив перед ней снедь и кувшин, проговорил:

– Вот, молоко принес, не прокисло вроде.

Нимве взяла кувшин и осторожно принюхалась. Служка, не обращая больше на нее внимания, направился к Мафхору, и, подавая кувшин, сказал:

– Пожалуйте, господин. – Теперь его голос звучал не в пример почтительней.

– Благодарю, – Мафхор жестом отпустил слугу. Ишь, аристократ какой, подумала Нимве, уткнувшись в тарелку. Каша, что ей подали, была сухой и безвкусной, но ужасно хотелось есть. Зачерпнув ложкой и набив полный рот, Нимве снова скосила глаза на мага. Тот наклонил кувшин над кружкой, но как только оттуда полилась темная жидкость, вдруг остановился.

– Эй, – окликнул он. Служка, который уже болтал с хозяином, обернулся, и маг поманил его пальцем. Дождавшись, пока он подойдет, Мафхор сказал:

– Ты мне вино принес.

– Эта… – отозвался служка, таращась на Мафхора. – И чего?

– Я заказывал воду.

Работник захлопал глазами.

– А? – переспросил он. Мафхор терпеливо объяснил:

– Я воду заказал. А ты принес вино.

– Ка… какую воду? – Вид у служки сделался такой, будто его огрели по затылку.

– Воду. Обычную воду, – ответил маг. – Понимаешь?

– Я, эта… Воду? – Работник беспомощно огляделся по сторонам. – Так это, вы пьете воду?

– Именно.

Служка таращился на гостя, точно силился понять, что за человек станет пить воду.

– И эта… – наконец выдавил он. – Чего теперь делать?

– Заменить. – Маг откинулся на спинку стула, по-прежнему спокойный и невозмутимый. – Принеси другой кувшин.

– Другой? Слушаюсь.

Схватив со стола кувшин, работник кинулся к стойке. Мафхор снова принялся за еду, его, кажется, ничуть не трогали недовольные взгляды, которые на него кидал трактирщик. Оборванный, мертвецки пьяный тип в нахлобученной на самые брови драной шляпе, сидевший через стол позади Мафхора, вдруг начал икать, глядя перед собой мутными, похожими на стеклянные шарики глазами.

Воротился служка. Поставив перед Мафхором кувшин, сипло произнес:

– Пожалуйте, господин.

– Это вода? – поинтересовался маг.

– Хозяин послал, – ответил тот. Пару секунд маг смотрел ему в глаза, потом плеснул из кувшина в кружку. Даже со своего места Нимве разглядела, что это вовсе не вода, а пиво.

– Это, по-твоему, вода?

Служка тупо таращился на мага. Не удержавшись, Нимве хрюкнула, поспешно уткнулась в миску. Маг поднялся и спокойно приказал:

– Ладно, пошли.

– Куда? – удивился служка.

– К хозяину.

Отодвинув слугу с дороги, Мафхор подошел к стойке и, облокотившись о прилавок, что-то сказал хозяину. Вид у трактирщика сделался удивленный и растерянный, он ответил, однако Нимве не удалось разобрать ни слова, шум улицы из открытых окон, будто подушка, глушил все звуки.

Покуда маг препирался с трактирщиком, пьяница, что сидел позади, неуклюже поднялся. Пошарив под лавкой, выудил плащ, походивший на истрепанную половую тряпку, и, покачиваясь, с бормотанием выбрался в проход. Через несколько шагов, поравнявшись со столом Мафхора, споткнулся, ухватился за столешницу – и что-то ловко бросил в кружку, Нимве увидала это ясно и отчетливо. Поперхнувшись, она выпрямилась, а пьянчуга, будто ни в чем не бывало, побрел дальше, цепляясь ногами за стулья. Нимве следила за ним. Вроде я уже его видела, подумала она. Да ну… что за бред… где я могла… И тут она вспомнила. Это был тот самый оборванец, которого пару часов назад выпроваживал из гостиницы привратник.

У Нимве округлились глаза. Пьяница тем временем беспрепятственно пробрался к выходу, ни Мафхор, ни трактирщик не обратили на него внимания. И когда он взялся за дверную ручку, Нимве вскочила и крикнула:

– Эй!

Все повернулись, и оборванец тоже. Ткнув в него пальцем, Нимве выпалила:

– Да, ты! Стой!

Пьянчуга внезапно протрезвел. Рванул дверь, и, будто ящерица выскользнул наружу. Проводив бродягу взглядом, остальные повернулись к Нимве. Она ощутила, что краснеет. Хозяин спросил:

– Он у тебя украл чего, а, паренек?

Встретившись с пристальным взглядом Мафхора, Нимве покачала головой.

– А чего тогда орешь? – проворчал хозяин. – Народ только распугиваешь…

Нимве промолчала. Уверенность в том, будто бродяга что-то бросил в пиво, уменьшилась. Может, почудилось, решила она, медленно опускаясь на место, а я тут базар устраиваю…

Через минуту Мафхор воротился к своему столу, и судя по тому, что нового кувшина ему не принесли, трактирщика переспорить не удалось, – а может, в заведении не было питьевой воды. Глядя ему вослед, хозяин покачал головой, что-то тихо сказал служке, и оба занялись своими делами.

Укусив лепешку, Мафхор долил в кружку из кувшина. Нимве наблюдала за ним и все сильнее нервничала. Маг поднес кружку к губам… Сейчас выпьет, поняла она, и, не в силах больше сдерживаться, воскликнула:

– Постойте!

Все опять повернулись к ней.

– Не пейте это, – сказала она магу. Тот поглядел на кружку, потом на Нимве – и опустил руку. Донышко стукнуло о стол, а трактирщик сердито закричал:

– Слышь, парень, я щас тебя вывести велю! Перебрал, што ль? Иль голову напекло?! Ты чего мне тут…

Мафхор перебил:

– Почему? Почему не пить? – маг обращался только к Нимве, будто трактирщика тут и не было.

– Я… я видел, – Нимве глотнула. – Как тот тип… Ну, в общем, он вам что-то туда подсыпал.

Мафхор глядел на нее еще некоторое время. Потом резко встал и направился к двери.

– Эй! – встрепенулся хозяин. – А платить кто будет?

Маг не ответил, даже не повернул головы, а хозяин, похоже, не решился настаивать.

Опасения трактирщика оказались напрасны: Мафхор воротился через минуту. Приблизившись к стойке, негромко спросил:

– Кто этот человек?

– Да почем мне знать! – взвился хозяин. – Ну, зашел, ну, выпил, што ж теперь, за всякий раз мне… Да што стряслось-то?

– Ты только что слышал. Юноша сказал, будто он что-то подсыпал мне в питье.

Трактирщик испепелил Нимве взглядом и воскликнул:

– Да больно этот пацан чего понимает, ишь, отравителя поймал! А вы хто ж будете, – обратился он к Мафхору, – штоб вас травить? Наследный принц, што ль? – эти слова он выговорил с едкой насмешкой, явно обращаясь к публике, но никто из малочисленных посетителей не засмеялся.

Хрустнув зубами, Нимве встала и подошла к мужчинам. Стараясь, чтобы голос звучал с достоинством, произнесла:

– Я своими глазами виде… видел, как тот мужик что-то бросил ему в кружку, – она кивнула на Мафхора. – Я, слава Творцу, не слепой.

Хозяин уперся кулаками в бока:

– Ну, а с меня чего теперь требуется? Стражу свистеть, иль как? Я за вас, бродяг, не ответственный, мало, што ль, вас тут шляется?

– Уж извини, если помешали! – огрызнулась Нимве. – Только чего же ты к себе бродяг пускаешь? Запер бы двери, глядишь, бродяги б и не забрели.

– Соплив больно, учить меня, – не остался в долгу хозяин. – Ишь, растявкался, щенок! Вот велю тебя вывести, так…

– Да я и сам уйду, – перебила Нимве.

– Уйдешь, да прежде заплати!

– На, подавись, – Нимве швырнула на стойку пару монет, резко повернулась и, не дожидаясь, покуда трактирщик ответит, зашагала к двери. Она знала, что все, в том числе и Мафхор, провожают ее взглядами, но держалась прямо, вскинув подбородок, и ни разу не оглянулась по сторонам.

*******

К облегчению Нимве, принцы все-таки уехали на следующий день, ближе к полудню. Задержись они еще хотя бы на сутки, ей пришлось бы ночевать на улице.

Весть о том, что у них стоят наследники престола, давно облетела городок, а слухи об их отъезде распространились как огонь по сухой траве, и потому провожать принцев собралась огромная толпа. Нимве снова пришлось дожидаться, когда близнецы выедут за ворота. Она оставалась за спинами зевак, посреди шумной толпы, и, сколько не озиралась, нигде не заметила Мафхора.

Из города удалось выбраться только через полчаса.

Некоторое время пришлось отыскивать принцев по отметинам подков, что вели по проезжему тракту и затем свернули в лес. Нимве пустила лошадь следом.

В чаще, среди деревьев, как и давеча, Нимве почувствовала себя лучше, хоть и не могла отделаться от мыслей о доме, о матери – а пуще всего беспокоил Мафхор и отсутствие провизии. Остатков денег хватило лишь на буханку хлеба да чуток сыра.

День проходил за днем. Нимве горько жалела, что подчинилась приказу королевы, не плюнула на все, и они с матерью не сбежали. У королевы она видела карту маршрута принцев, но здесь, в лесной глуши, потеряла всякое представление о том, куда они направляются. Места оказались глухие, безлюдные, и разжиться провизией нечего было и думать: деревнями поблизости не пахло, а в лесу в такое время года взять было почти нечего. Еще не поспели ягоды и грибы, искать же съедобные коренья или птичьи яйца хватало времени, она боялась отстать, даже не из страха потеряться, вовсе нет. Она, конечно, сумела бы отыскать своих подопечных по следам, но – не хотелось оставаться одной в этой глуши.

Лишь начало темнеть, близнецы сделали привал возле крохотного озерца. Привязав лошадь в зарослях цветущей малины, Нимве прокралась к их стоянке и, спрятавшись в кустах, стала наблюдать. На берегу пылал костер, парни плескались в неглубокой воде, и эхо разносило по лесу веселые вопли. Над огнем на вертеле жарилась небольшая туша, кажется, косули. Запах был такой, что у Нимве, из-за нехватки денег питавшейся в последние дни кое-как, потемнело в глазах, а рот наполнился слюной.

Через некоторое время она вернулась к своей лошади. Совсем стемнело, но она не могла разжечь огонь из страха, что этим выдаст свое присутствие. Да и Мафхор, конечно, должен быть поблизости… При мысли о маге Нимве пробрал озноб. Зябко поежившись, она заползла поглубже в малинник, прислушиваясь к звукам ночного леса. Лошадь переступала копытами и вздыхала, хрустя травой. Если он меня вздумает убить, никто и не узнает. И никто даже моих костей тут не найдет, звери растащат…

Расстелив на земле толстую шерстяную кошму, Нимве отломила кусок хлеба, принялась жевать, запивая водой из фляги. Закончив ужин, легла и натянула на голову плащ. С трудом уснула, но спала плохо, урывками, даже во сне прислушиваясь.

Когда Нимве очнулась, было очень темно. Она рывком села, не понимая, что могло ее разбудить, не в силах сообразить, где находится. Принялась шарить вокруг руками, и когда пальцы нащупали траву и сухие веточки, вспомнила: она в лесу, следит за близнецами – а потом уловила шум, донесшийся из-за деревьев, отдаленные крики и ржание лошади. Вскочив, Нимве облилась холодным потом, потому что ее пронзила мысль о принцах. Может, кто-то на них напал? Может, это Мафхор? Может, он решил расправиться с принцем Сэтнаром?! Но нет, не может быть. Он же не убьет Сэтнара на глазах у брата, ему же тогда…

Шум усилился, и беспокойство Нимве – тоже. Пойти, что ли, посмотреть, подумала она, однако возникшая следом мысль остановила: если Мафхор что-то затеял, он и мне башку открутит.

Несколько минут Нимве стояла, прислушиваясь, терзаемая страхом и сомнениями, но в конце концов беспокойство победило. Нет, надо идти, решила она. Только посмотрю, и все. Не стану вмешиваться, хоть гори там всё огнем.

Осторожно пробравшись через кусты и заросли бузины, Нимве шла до тех пор, пока не заметила отблески огня. Шум и вопли приблизились. Очутившись на краю небольшой поляны, Нимве остановилась, чтобы не попасть в полосу света. Ярко горел костер, а вокруг, будто черные тени, метались люди. Сначала Нимве не могла понять, чем они заняты. Драки, кажется, не было, и в голову пришла дикая мысль, что они напились, и теперь танцуют. Мысль мелькнула и исчезла, потому что Нимве осознала: нет, они вовсе не танцуют, наоборот, случилось что-то плохое. Около костра неподвижно распростерся человек, а над ним склонилась темная фигура. Нимве долго вглядывалась, но так и не смогла узнать лежащего. Тот, что сидел над ним, оказался Мафхором.

Неужели он все-таки кого-то убил, подумала Нимве. В животе похолодело, первым желанием было повернуться и сбежать, но потом, приглядевшись, она поняла, что маг, похоже, пытается помочь незнакомцу. Да и за каким бы он стал тут рассиживаться, если бы он его убил? Какая глупость… А может, на принцев напали разбойники?

Нимве испуганно обернулась. Блики от костра шевелились на темной листве, рождая ощущение движения, и от этого казалось, будто кто-то крадется за спиной, в черной пропасти леса. Нимве пронзил такой страх, что, не раздумывая больше, она выбралась из тени и прокралась к огню. Никто не обратил на нее внимания, лишь Мафхор поднял голову. Пару мгновений они смотрели друг на друга. Нимве внезапно поняла, что забыла надеть шапку, и распущенные волосы спадают почти до пояса. Она прикусила губы, а Мафхор, судя по всему, не удивился. Взглянув на лежащего у ног человека, Нимве заметила на его светлой рубахе растекшиеся черные пятна. Некоторое время глядела, а потом до нее дошло.

– Он ранен? – спросила она. Мафхор кивнул. Человек дышал тяжко, с хрипами, ребра ходили ходуном. Бородатый, коренастый, в простой одежде, он не походил ни на кого из свиты принцев.

– Кто это? – Нимве огляделась. – Разбойник, да?

Мафхор не ответил. Бородач открыл глаза, бессмысленные, черные, и сделал глубокий вдох. Нагнувшись к нему, Мафхор спросил:

– Зачем ты здесь?

Черные глаза остановились. Мучительный вдох… Грудь раненого вздрогнула, и кровь, выплеснувшись через стиснутые зубы, потекла по темной спутанной бороде. Незнакомец застонал, царапая пальцами землю, изогнулся, хрипло втянул воздух – и вдруг опал, как опадает вскопанная земля, замер, а пустые, похожие на дыры глаза воткнулись в темноту. Маг опустил ему веки.

Затрещали кусты, из зарослей выскочили трое с мечами наголо, и Нимве, отшатнувшись, едва не наступила на мертвеца. Мафхор обернулся. Один из пришельцев опустил меч и сказал:

– Никого больше не нашли.

Едва он это произнес, как Нимве узнала одного из принцев, любимца королевы Сэтнара. Его брат стоял рядом. Даже в темноте, в оранжевом мечущемся свете костра, Нимве заметила, до чего они несхожи. У принца Сэтнара было серьезное лицо с твердо сжатыми губами, и он, с высоко поднятой головой и немного надменным выражением, казался куда старше восемнадцати. Рядом с ним его брат, Инис, выглядел совсем мальчишкой. Красивый, будто алгарвид, с растрепанными темными волосами, он смотрел на Нимве, и в ясных глазах плясали огненные блики.

Подошли остальные из свиты близнецов, молча уставились на Мафхора, на Нимве и неизвестного бородача.

Первым не выдержал принц Сэтнар.

– Что все это значит? – он глядел на мага в упор, сдвинув прямые брови. Мафхор вскинул котомку на плечо и поднялся. Стоя против близнецов, он был выше каждого из юношей на поляне, и внешне тоже отличался от всех: как ворона от голубей, внезапно подумала Нимве.

– Что именно, ваше высочество? – осведомился маг. Голос звучал со спокойной любезностью, словно они находились не в лесу над убитым человеком, а на светском приеме.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я, – бросил Сэтнар. – Кто этот человек? – он указал на бородача. Мафхор пожал плечами:

– Понятия не имею, ваше высочество.

– Неужели? – принц сощурился. – Ну, допустим. Тогда скажите, что вы тут делаете? Или вы и об этом не имеете понятия?

Инис усмехнулся. Мафхор сказал:

– Меня сюда послал ваш отец, – он отвесил принцам любезный поклон.

– Чего? – изумился принц Инис. – Но зачем бы папа…

– Для чего же? – перебил Сэтнар. – Мы не дети, нам нянька не нужна. По крайней мере, мне.

Инис с негодованием уставился на брата, но тот словно не заметил.

– Его королевское высочество беспокоится за вас, – ответил маг. – Возможно, он предполагал, что случится нечто подобное, и на вас нападут грабители.

– А что, вы нас разве защитили? – бросил Сэтнар. – Пока что у вас под носом убили человека. Хороша защита!

Маг помолчал, оглядев поляну.

– Что произошло, ваше высочество? – повернулся он к Сэтнару. Принц смерил мага взглядом, словно раздумывал, стоит ли пускаться с ним в разговоры, но все-таки ответил:

– Этот бродяга выскочил из леса. – Его голос звучал холодно. – Набросился на моего друга, схватил его…

– Да не набросился он, – с досадой перебил Инис. – Он просто пытался нас разбудить!

– Ну, да, – ответил Сэтнар. – Так пытался, что чуть барону глотку не перерезал.

– Он напал на вас, барон? – обратился Мафхор к одному из юношей, что стоял подле, высокому, широкоплечему и темноволосому. Тот ответил:

– Похоже на то… Но все было очень странно, этот разбойник не достал оружия, глядите, кинжал у него так и остался в ножнах.

– А что именно он сделал? – не отставал маг.

– Начал меня трясти, – барон пожал плечами. – Вид у него был, будто он долго бежал.

– А что сделали вы? – спросил Мафхор. Сэтнар поглядел на него с нескрываемым отвращением, а Инис сказал:

– Да мы все переполошились. Вскочили, и давай орать, особенно Сэт.

– Ну да, разумеется, а ты у нас остался невозмутим, как скала, – парировал брат.

– Кто из вас его ранил? – поинтересовался маг. Все молчали, переглядываясь.

– Да никто, – вмешался плечистый, коренастый парень с копной рыжих волос, как уже давно выяснила Нимве, камердинер принца Иниса. Он смотрел на мага прямо, почти с вызовом. – Ему уже до нас кто-то брюхо пропорол.

– Он уже был ранен? – спросил Мафхор.

– Ну, а я чего вам толкую? – камердинер пожал плечами. – Раненый он сюда примчался. Все орали, и он орал, а потом взял да упал. А после вы изволили явиться, и послали нас его сообщников искать, хотя нас, между прочим, те самые сообщники, кабы они у него были, запросто могли в темноте да в лесу как курят перестрелять. Сами, чай, не побежали в лес-то…

– Хватит, Ларра, – с досадой оборвал принц Инис. – Тебя кто спрашивал?

– Да он, сударь, и спросил, – буркнул слуга, глядя из-под насупленных бровей. – А я, осмелюсь доложить…

– Хватит! – Инис обернулся, и Ларра мгновенно смолк, хоть и продолжал сверлить мага взглядом. – Мы сами в лес пошли, пока он с раненым возился.

Слуга что-то пробурчал, но так тихо, что никто не разобрал слов.

– Так, выходит, вы не знаете, кто этот тип? – Сэтнар кивнул на убитого.

– Сожалею, ваше высочество, – ответил маг.

– И что, вы никак не можете этого узнать? – высокомерно осведомился Сэтнар. – Вы же маг. Наверняка у вас есть какие-то методы!

– Как вы изволите видеть, ваше высочество, – любезно, но холодно отозвался Мафхор, – этот человек мертв. А воспоминания можно вытянуть только у живого, да и… – маг смолк. Сэтнар сказал сквозь зубы:

– Тоже мне, магия. У живого и я сумею вытянуть, – он подчеркнул последнее слово. – Ладно. Если вы ничего не можете, вы нам больше не нужны. Поезжайте домой и передайте отцу…

– Извините, ваше высочество, – твердо перебил Мафхор, – но приказы мне отдает только ваш отец, Его высочество герцог Кендарн. А поскольку он велел мне быть здесь, то…

– А нам вы не нужны! – оборвал Сэтнар, однако Мафхор все равно закончил, повысив голос:

– … то здесь я и буду!

Они смотрели друг другу в глаза, принц – с яростью, Мафхор – холодно и твердо. Наконец, пожав плечами, Сэтнар произнес:

– Ваше присутствие нежелательно, вы поняли?

Мафхор только поднял брови и, сухо поклонившись, пошел прочь. Нимве замешкалась, все взгляды устремились на нее. Она буквально ощутила, как с губ принцев готов сорваться вопрос – и, очнувшись, почти бегом кинулась с поляны, в темные заросли кустов.