Текст книги "Сокровище Единорога (СИ)"

Автор книги: Нелла Тихомир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Глава 14

Долго, очень долго беглецы мчались через ночной лес, густой, непроглядный, незнакомый. Ветки хлестали по лицу, грозя выколоть глаза. Было так темно, что люди не видели друг друга и не потерялись только благодаря лошадям, которым, похоже, передался страх хозяев, и которые инстинктивно держались табуном. Мафхор лежал на лошадиной шее. При скачке он сползал все ниже, Нимве не чувствовала рук, стараясь удерживать безжизненное тело. Но сил не хватило, и Мафхор в конце концов упал, соскользнул с седла на полном скаку.

– Стойте! – Нимве попыталась осадить лошадь, но та, зараженная общим волнением, не хотела подчиняться. – Стойте! Погодите!

Нимве спрыгнула наземь и помчалась назад, в темноте обдираясь о кусты, слепо тычась в поисках Мафхора.

Она долго не могла его найти, в чаще, было так темно, что Нимве едва различала пальцы на своей вытянутой руке. Она споткнулась обо что-то, едва не упала, а когда ощупала препятствие, поняла, что это человек. Нимве испугалась, не убился ли Мафхор, но, нашарив пульс, ощутила, что сердце бьется. Рядом застучали копыта, голос Иниса позвал:

– Ты цела? Что случилось, ты упала?

– Мафхор упал, ваша милость, – мрачно отозвался Шиа, слуга Сэтнара.

– Опять Мафхор, – звяканье металла, шаги по земле. Кто-то остановился рядом. – Чего он тебе дался? Из-за него нас всех чуть не…

– Надеюсь, что он сдох, – зло бросил барон Грид.

– И не надейся, – отозвался Сэтнар, стоя возле Нимве. – Такие обычно живучие.

– Надо ехать дальше, – сказал Инис.

– Он не может ехать, – сквозь зубы процедила Нимве.

– Так чего ж, из-за этого гада подыхать тут? – спросил Шиа.

– Не бойся, ты не сдохнешь, – в тон ему отозвалась Нимве. – Такие обычно живучие.

– Ну, стерва… – начал Шиа, но Инис приказал:

– Замолчи. Оставь ее в покое.

Стало тихо. В темноте справа кто-то застонал и зашуршали ветки. Нимве позвала, вскинув голову:

– Ларра? Это ты?

Ларра отозвался замученным, еле слышным голосом:

– Я тут маленько полежу… – он шептал, будто в горячке. – Маленько… совсем…

– А вы говорите, "ехать", – зло бросила Нимве. – Эх… Полно болтать, лучше воду поищите.

– Что, сейчас? – возразил Сэтнар, но Нимве не слушала. Встала и пошла прочь, наугад, натыкаясь в потемках на стволы деревьев.

Она брела долго, сама не зная куда, задыхаясь от ярости и злости на спутников. Как, ну как можно быть такими неблагодарными? Мафхор их спас, а они… они…

Шорох и шаги позади она услыхала задолго до того, как Чик нагнал и тронул за плечо.

– Ним, – позвал юноша. – Погоди. Да постой ты, ну?

– Чего? – она резко обернулась.

– Мы сейчас никакой воды не найдем. – Глаза Чика слабо поблескивали, но лица было не различить. – До утра надо подождать.

– Да? До утра? А они? – огрызнулась Нимве, стряхивая руку юноши. – Мафхор? Ларра? Вам на них плевать, да? Они… они, может быть…

– Да чего ты? – оторопел Чик. – На меня-то чего?

– Вы хотели его бросить! – взвилась Нимве.

– Но не бросили же. Идем назад, а? Еще заблудимся… Идем.

Нимве нехотя подчинилась, вернулась на стоянку. Тут, как оказалось, все уже улеглись. Нимве не знала, спят они, или нет, и у нее не возникло желания проверять – но все-таки пришлось их потревожить: пытаясь отыскать Мафхора, она перетормошила всех.

Наткнувшись наконец на мага, который оказался в стороне, Нимве присела рядом и нащупала пульс у него на шее. Сердце билось слабо и редко, Мафхор едва дышал, на прикосновения не среагировал, а когда Нимве окликнула, ответа она не получила. Поплотнее укутав мага в плащ, она на четвереньках подползла к Ларре. Тот лежал ничком, уткнувшись в сгиб локтя.

– Ты как? – спросила Нимве.

Ларра прерывисто вздохнул и что-то пробормотал. Нимве прислонила ладонь к его щеке. Так и есть, у Ларры был жар, его трясло в ознобе.

– Потерпи чуть-чуть, – сказала Нимве. – Скоро рассветет.

Ларра не ответил. Нимве легла рядом, накинув ему на плечи полу плаща. Холод начинал пронимать остывающее после скачки тело. Нимве подтянула к груди колени, обхватила себя руками, но заснуть не могла еще долго, вновь и вновь переживая события минувшей ночи.

Утро было ледяное и сырое. Нимве проснулась первая, дрожа от холода. Влажная от росы одежда не сберегала тепло, мокрые волосы повисли противной грязной паклей. Нимве кое-как встала, тело будто задеревенело, а руки не слушались. Ларра спал, скорчившись подле, в сырой и холодной траве, и изредка стонал во сне.

Нимве огляделась. Мафхор лежал неподалеку, на спине. Нимве проверила ему пульс, и, с облегчением убедившись, что он жив, разулась и ступила на влажную землю. Содрогаясь от холода, потирая плечи, пошла среди деревьев.

Лес был древний и густой, но зловещим больше не казался, оттого, может, что его пронизывали косые солнечные лучи. Воздух звенел от утренней птичьей переклички. Нимве заметила рядом заросли ежевики, и, сорвав пару ягод, увидала, что они еще совсем зеленые.

Нимве шла долго, пока не очутилась на пологом склоне. Тут, под деревьями, стоял вечный полумрак и пахло прелой листвой. Склону, заросшему папоротником, казалось, нет конца, он вел куда-то в темноту, а густо переплетшиеся ветви скрывали от глаз то, что делается внизу. Поколебавшись, Нимве, будто в шелестящую зеленую воду, вошла в заросли папоротников и начала спускаться, хватаясь за тонкие, но крепкие вайи, скользя по мокрой земле.

Она долго пробиралась сквозь кусты, окатывавшие ледяной росой, пока не очутилась на берегу ручья. Вздрогнув от радости, вмиг позабыв о холоде и промокшей насквозь одежде, кинулась к воде. Будто животное, опустившись на четвереньки прямо в сырой песок, усеянный палой листвой, принялась пить, жадно, захлебываясь, горстями плеская в лицо ледяную хрустальную воду.

Несколько долгих минут она сидела на берегу, стараясь отдышаться. Ручей был небольшой, шагов пять в ширину. Он тихо журчал в каменистом чистом ложе, впадал в маленький темный бочажок, усеянный желтыми листьями. Отличное место для стоянки, подумала Нимве, озираясь. Из-за вечного сырого полумрака трава здесь не росла, землю, словно мягкое одеяло, покрывали толстые слои опавших листьев.

Поборов соблазн помыться, Нимве со вздохом поднялась. Отнести воду спутникам было не в чем, и с мыслями, как же перетащить сюда Ларру и Мафхора, она начала взбираться вверх, по скользкому склону.

*******

Принцы не стали спорить, не настаивали на том, чтобы ехать дальше: видно, тоже вымотались, да и состояние Ларры не могло не волновать. Нимве и Чик кое-как подняли бесчувственного Мафхора в седло. На этот раз с ним ехал Чик, а Нимве вела лошадь под уздцы, предоставив принцам заниматься Ларрой.

Добрались быстро, беглецы сразу бросились к воде, и люди, и животные, и долго пили. Нимве отыскала упавшее дерево, оторвала кусок коры, и, превратив в плошку, напоила Мафхора. Маг был точно в тумане. На радость Нимве, он наконец открыл глаза, но, похоже, не понимал, где он, кто с ним рядом, и что происходит.

У всех беглецов на запястьях темнели кровавые раны, натертые кандалами, Сэтнар, в черных синяках, с губами, распухшими от побоев, был неузнаваем. Да и остальные выглядели не лучше: искусанные насекомыми, грязные, лохматые и растерзанные, они без сил лежали около ручья. Чудесно, подумала Нимве, опустив руки в холодную воду, чтобы немного унять боль, мы похожи на шайку беглых каторжников. Взгляд упал на Мафхора, заросшего, тощего, со страшными провалами глаз. А он – за предводителя. Нимве подавила нервный смешок. Чик присел рядом, и она сказала:

– Надо еду искать. Тут лягушки должны быть и улитки.

– Думаешь, они будут лягушек есть? – Чик кивнул на аристократов. – Может, я лучше силки поставлю.

– А ты умеешь?

– Шутишь? Я в лесу вырос. Щас пойду, у лошадей из хвостов волос надергаю, и вперед. Хочешь, и тебя научу. – Чик встал.

– Давай позже, – отозвалась Нимве, – мне бы трав поискать. Идем вместе.

В лесу Чик уткнулся в землю и принялся что-то высматривать. Объяснил Нимве, что ищет тропы, где бегают кролики. Потом со сдавленным возгласом нырнул в заросли, и только его и видели. У Нимве не было времени, чтобы за ним наблюдать. Посмотрев, как за спиной юноши колышутся ветки, она в одиночестве отправилась по своим делам.

Нимве ходила долго, увлеклась, даже сняла рубашку, чтобы нести "улов", оставшись только в нательной сорочке без рукавов, изрядно подранной, да в юбке.

Когда она вернулась, в лагере были только Ларра и Мафхор. Нимве быстро вытряхнула травы и оделась. Мафхор спал. Ларра лежал у поваленного дерева, неподалеку от ручья, с задранной на голову рубахой. Спина страшно распухла, раны загноились. Нимве присела рядом и стала осторожно снимать с парня рубаху, пропитанную кровью, гноем и потом. Ларра, очнувшись, застонал.

– Сейчас, – сказала она, – потерпи еще немного… Вот так. Теперь давай штаны.

– Эй, ты чего делаешь? – Ларра неловко повернулся.

– Собираюсь на твои прелести любоваться, – хмуро отозвалась Нимве. – А что, по-твоему, я делаю? Давай-давай, подумаешь, что я, задницы голой не видала, что ли? Тоже, удивил знахарку голой задницей.

С трудом стащив с Ларры одежду, Нимве положила вещи в ручей, ниже по течению, прижав камнями, чтобы отмокали. Потом оторвала кусок подола от своей сорочки, и, прополоскав, вернулась к раненому.

– Ничего, – она осторожно коснулась мокрой тканью его спины. – Мы тебя вылечим, не бойся. Через пару недель и не вспомнишь.

– Куда там… пару недель, – в землю буркнул Ларра, дергаясь всем телом. – Его милость на месте сидеть не захочет… Ой… тише ты…

– Лежи, лежи. Учить меня вздумал. Его милость будет сидеть, как миленький, где ему скажут. А куда они пошли-то?

– Охотиться вроде, – Ларра изогнулся и застонал, потому что Нимве сильней прижала ткань.

– А вас, значит, одних тут бросили. Ну, молодцы! Ладно, лежи, сейчас я кое-что сготовлю, тебе полегчает.

– Хоть накрой меня чем…

– Присохнет, снова потом отдирать придется. Ладно, лежи, кто на тебя смотрит, я быстро.

Нимве занялась травами. В большом куске коры, изогнутом лодочкой, камнем из ручья размолола растения в кашицу, плеснула немного воды и намазала этим Ларру от шеи до колен. Накрыла сверху плащом и велела лежать тихо. Потом занялась Мафхором.

Маг был словно не в себе, как давеча, под действием наркотика. Сидеть с ним рядом было тяжело из-за ужасного запаха, которым пропитались его одежда и волосы. Вымыть бы его, подумала Нимве, да как до ручья дотащишь… Ладно, Чик воротится, тогда. Ей удалось напоить Мафхора выжимкой из трав. Есть хотелось все сильней, до темноты в глазах. А он ведь уже неделю ничего не ел, подумала Нимве, укладывая мага поудобней. Оставив раненых на берегу, Нимве отправилась в соседние заросли искать улиток – и все, что попадется под руку.

Принцы вернулись через пару часов, вымотанные, с пустыми руками. Чик пришел почти сразу за ними, очень довольный, принес в рубахе птичьи яйца, маленькие, с россыпью пестринок, и несколько крупных лягушек. Нимве уже развела костер, и теперь пекла на камнях улиток. Чик подсел к ней, пока принцы и барон умывались у ручья, и спросил:

– Ну, как он?

– Жить будет, – сказала Нимве. – Вот только поесть им надо… Ему особенно, – она кивнула на Мафхора. – Что ты принес?

– Вот, – юноша развернул рубаху. – Только на этого гада жалко тратить.

Нимве с гневом обернулась. Чик пожал плечами.

– А чего, – сказал он с вызовом, – если бы не этот, ничего бы не случилось. Моего хозяина убили из-за него!

– Не из-за него, он в это время привязанный лежал! При чем тут он, не пойму!

– С чего ты его так защищаешь? – рассердился Чик. – Он тебе что, родственник?

– Конечно, а как же! Разве семейного сходства не видать?

– А действительно, – вмешался незаметно подошедший Сэтнар. – Почему ты его защищаешь? Наверное, вы все-таки заодно.

Нимве молчала, пораженная.

– Не говори глупостей, Сэт, – заступился Инис. – Если бы не она…

– То что? – Сэтнар сощурился. – Что было бы, если бы не она? И не он? – принц ткнул пальцем в Мафхора. – И не наш разлюбезный папаша? Если бы не этот его гениальный план? Я скажу тебе, что, дорогой братец: тогда бы твой друг остался жив, а нас не унижали бы, как последних скотов! А может, и ты был с ними, а, Инис? Ты обо всем знал, разве нет? Что же, гениально: продать меня в рабство, а самому занять трон! Как бы иначе ты смог его получить?

Инис побледнел до синевы.

– Как ты смеешь, – выдохнул он. – Как ты… как у тебя язык повернулся… Я ему не верю, ясно? Дядя все придумал, чтобы… А ты… ты…

– Что – я? Что он придумал? Ведь ясно, что нас захватили не разбойники. И этот, – снова жест в сторону Мафхора, – был с ними заодно! Зачем было брать его с собой? Гнил бы там, там ему и место!

– Ты всегда ненавидел отца, – тихо сказал Инис. – Всегда.

– Как аукнется, так и откликнется, – отрезал Сэтнар. – А ты ненавидишь мать. Постой-ка, – он повернулся к Нимве. – Ты что-то говорила, будто тебя послала наша мать. Зачем?

– Так я же – быдло, – не выдержала Нимве. – Неужто вы мне готовы верить? И с Мафхором я заодно! Чего ж вы меня спрашиваете, ваша милость? Кто я такая, чтоб меня слушать?

– Заткнись и отвечай, когда тебя спрашивают! – взорвался Сэтнар.

– Так заткнуться, или отвечать? – Нимве вскочила и повернулась к нему лицом. – Что вы хотите услышать? Да, ваша мать меня послала, потому что думала… Она подозревала, что ваш отец что-то замышляет, и Мафхора послал для этого. Только вот я вам чего скажу, ваши милости: не так уж его грех-то и велик, Мафхоров, я хочу сказать. Мы – люди подневольные, а когда прикажет королева, или такой человек, как ваш отец, тут уж или без головы остаться, или исполнять. А вместо того, чтобы злиться на Мафхора, злились бы лучше на дядю своего! Ведь это не Мафхор вас так изуродовал, что смотреть боязно. Верно говорят, когда баре дерутся, у холопов чубы трещат! – она остановилась, дрожа от возбуждения. Обхватив руками плечи, совсем иным тоном произнесла:

– Мафхор делал, что ему велели. Будь я на его месте – что ж, я бы тоже приказ исполнила. Может, вам этого не понять, ваши высочества, но жизнь такова. Нас, холопов, для того и держат. Я знаю свое место, не беспокойтесь, ваше высочество. Простите, что накричала. – Опустив глаза, Нимве уселась у костра и обнаружила, что улитки превратились в угли, с сердцем смахнула их в траву и вытерла дрожащие руки о подол…

– Эх… – прохрипел вдруг Ларра, приподымаясь на локте. – Будет уже вам грызться-то, ваши милости, постыдились бы. А еще принцы… Чего вы на нее напали? Чего она вам плохого сделала? Мог бы встать – клянусь Творцом, накостылял бы обоим!

Сэтнар вскинул подбородок, но промолчал.

– Он прав, Сэт, – сказал Инис. – Мы ведем себя как последние…

Присев возле Нимве, Инис произнес:

– Извини. Мы все просто… еще не пришли в себя. Мы должны тебя благодарить, а вместо этого…

– За что меня благодарить? – Нимве пожала плечом. – Я делаю, чего умею.

– Ты настоящий маг, – сказал Инис. – Верно, Сэт? А говорила, что просто знахарка.

– А я знахарка и есть, – Нимве с удивлением подняла глаза, – вы о чем толкуете, ваша милость, не пойму, какой я маг?

– Только маг мог устроить такое, – ответил Инис. – Ну, с водой, и со зверями. Когда ты полила кандалы водой…

– Так вот оно что, – озарило Нимве, – так вы решили, будто я… Вы все неверно поняли! Я просто…

– Я такого никогда не видел, – не слушая, продолжал Инис. – Раз – и железо в труху. Потрясающе! А эти звери, до сих пор мороз по коже!

– Нет, ваше высочество, это не…

– Надеюсь, что тот медведь сожрал его светлость герцога Окдейна, – бросил Сэтнар. – Жалко медведя, не отравился бы.

– Да уж, – ухмыльнулся Инис, – фрукт ему попался еще тот.

– Погодите, ваша милость… – пыталась вклиниться Нимве, но принцы не унимались.

– Обеспечено несварение желудка, – сказал Сэтнар. – Бедный зверь.

– Нет, заворот кишок, – фыркнул Инис. – Сразу же, на месте!

– Или застрянет… ну, ясно, где, – Сэтнар тоже ухмыльнулся.

– Но это уже нас не касается, – поддержал брат, – это целиком проблемы медведя.

– Да погодите вы! – потеряв терпение, воскликнула Нимве – и добавила тоном ниже:

– Вы все неправильно поняли. Я, может, и полила кандалы водой, но освободила вас не я. Все это сделала не я. Маг – не я, вы же знаете. Маг – это он, – она указала на Мафхора.

Некоторое время принцы молчали.

– Ты хочешь сказать, – медленно проговорил Сэтнар, – что это он нас…

– Ну, да, – с облегчением отозвалась Нимве. – Я-то думала, вы еще тогда все поняли! Я же не знала, что вы решили, будто…

– Так это он… – близнецы переглянулись, и у них на лицах Нимве увидала разочарование.

– Ладно, – сказал Инис. – Раз это он… Кстати, что у нас сегодня на обед? Вон те лягушки выглядят неплохо.

Глава 15

Мафхор начал приходить в себя на следующий день. Чик поймал в силки трех кроликов, и Нимве удалось, хоть и с трудом, накормить мага. Принцы перестали ворчать из-за него, они теперь его просто игнорировали, будто никакого Мафхора тут и было. Это удивляло и сердило Нимве, однако, поразмыслив, она решила, что такое при любом раскладе лучше, чем открытая ненависть.

Ларре помогли травы, жар постепенно спадал, но двигаться Нимве ему не разрешала, да он и сам не рвался. Чик и Шиа смастерили для раненых лежанки, наломали лапника и папоротников, чтобы было, чем укрываться. Нимве ухитрилась выстирать вещи обоих своих подопечных и собственные, но для других стирать отказалась наотрез, и без того забот хватало.

С едой стало совсем плохо. Беглецы разорили все гнезда в округе и переловили всё, что прыгало, ползало и летало. Звери, кажется, начали обходить это место стороной, а рыбы в ручье и в помине не было. Прошло дней пять, и стало ясно, что придется уходить, иначе они умрут с голоду. Ларра к тому времени уже вставал, но вот сидеть по-прежнему не мог.

Мафхор, худой и бледный, даже через свою природную смуглость, заросший короткой черной бородой, выглядел как призрак самое себя, но не жаловался и стал совсем как прежде: всех сторонился, глядел бесстрастно и равнодушно, будто ничего не произошло. С Нимве, однако, он все же изменился, помощь принимал, и сам старался помогать, хоть почти не разговаривал. Он ни разу не спросил, что произошло в лесной усадьбе, куда подевались двое их спутников, и Нимве не могла понять, то ли это его не интересует, то ли он молчит из-за высокомерия… Так или иначе, он опять начинал ее бесить.

Уходить решили на шестой день поутру, и двигаться пешком, потому что для Ларры не могло быть и речи, чтобы сесть в седло. Еды с собой не запасли, просто было нечего, последние два дня они голодали, живности в округе совсем не осталось.

Они медленно двигались по лесу. Ларра ковылял у лошади принца Иниса, вцепившись в седло. Через несколько часов пришлось остановиться, и остаться на месте до утра: Ларра больше не мог идти. Воды поблизости не оказалось, хоть Нимве с Чиком облазили всю округу. Натаскав хворосту, развели костер, зажарили нескольких жаб и улиток – все, что удалось поймать, – и улеглись спать голодные и измотанные.

На следующий день снялись с места. Ларра убеждал, что он в порядке и может идти, но остальные видели, как ему трудно. Однако ничего не оставалось, приходилось двигаться вперед.

Никто из беглецов не знал, где они находятся. Лес стоял огромный и густой, будто в сказках, вдалеке громоздились синие горные хребты.

Назавтра опять не удалось найти воду. Нимве начала волноваться, хоть виду не подавала, как, впрочем, и другие.

На очередном привале, ближе к вечеру, парни, как обычно, отправились на поиски еды, а Нимве подсела к груде хвороста и поднесла ладони к сухим веткам. Закрыла глаза, сосредоточилась… Через несколько секунд вспыхнуло маленькое пламя, захрустело, разгораясь, и под деревьями посветлело. Ларра лежал в стороне и молча следил за Нимве. Мафхора не было. Заявив, что абсолютно здоров, он исчез, не объяснив, куда и зачем. Ну, и пусть идет, решила Нимве. Он злил и утомлял ее своим постоянным угрюмым молчанием, за которым чудилось пренебрежение ко всему на свете.

Пока Нимве возилась со спиной Ларры, появился Чик.

– Во, глядите, – он показал им пригоршню птичьих яиц в подоле рубахи. Без лишних разговоров они принялись за еду.

Принцам многого раздобыть не удалось, лишь несколько лягушек. Хотелось пить, но никто не жаловался, даже не упоминал воду.

Постепенно все улеглись. Мафхор не появлялся. Нимве сидела у костра, скорчившись, пытаясь согреться, поминутно задремывая и отчаянно стараясь не заснуть. Не случилось ли чего, размышляла Нимве. Может, ему стало плохо? Упал где-нибудь, и лежит там. Сломал ногу – или еще чего похуже? Спутники давно спали, и нечего было думать, чтобы кого-то разбудить – ей и самой ни за что бы не подняться…

*******

Она проснулась от холода, на рассвете. Костер догорел, угли не давали тепла. Стуча зубами, Нимве зябко съежилась под тонким, промокшим от росы плащом. Поблизости кто-то отчаянно храпел, лошадь хрустела травой и топала копытом. Нимве со вздохом села, огляделась, и сон мгновенно пропал: Мафхора на поляне не было.

– Вот черт, – в полголоса выругалась она. – Черт проклятый! Говорила же ему! Так нет, баран упрямый, все себе на уме…

Она не представляла, куда бежать, и где его искать. Нужно было поднимать остальных, Нимве знала, что в одиночку Мафхора не найти, нечего и пытаться.

После того как она их растолкала, парни недовольно забурчали, а уж когда узнали, зачем Нимве их разбудила, и вовсе разозлились.

– Опять Мафхор, – сквозь зубы процедил Сэтнар, запустив пятерню во встрепанную шевелюру. – Вечно этот Мафхор! Сколько можно с ним возиться? Кто он вообще такой?

– По-моему, он и сам найдется, – поддержал брата Инис. – Он же маг.

– Перестаньте, – огрызнулась Нимве. – Он нас спас, не забыли?

– Как забыть, – парировал Инис, – когда ты нам об этом постоянно напоминаешь.

– Вот именно, напоминаю. И буду напоминать, чтобы до вас наконец дошло!

– Если бы он сам себя не перехитрил, – Сэтнар поднял голову, – ему бы и спасать нас не пришлось. Подумаешь, чудеса героизма. На то он и маг. Или он думал нас продать, денежки получить и сбежать? А не вышло! Или, может, он помчался нашему дорогому папочке докладывать: так, мол, и так, ваша светлость, не выгорело дельце, не велите казнить.

– Сэт, чего ты опять начинаешь, – выговорил Инис.

– Я не начинаю, – перебил брат, – я продолжаю. И буду продолжать, уж извини. Или ты предлагаешь мне смириться с тем, что мой собственный отец…

– Да это все вранье! – заорал Инис. – Вранье! Почему ты сразу поверил дяде? Ты ведь сам всегда говорил…

– Да потому поверил, что знаю нашего разлюбезного папашу! – Сэтнар, побледнев, стиснул кулаки. – С него станется приказать меня работорговцам…

– Ничего ты не знаешь! Не знаешь! Отец бы никогда…

– А ты ее спроси! – Сэтнар ткнул пальцем в Нимве. – Она сама слышала. Этот наемник твоего дорогого папочки ей сам сказал!

– Что сказал? Что отец приказал продать тебя в рабство? – крикнул Инис и повернулся к Нимве. – Разве тот человек тебе такое сказал? Разве он это говорил? Разве он…

– Я уже говорила, что он сказал! – не выдержала Нимве. – Сто раз надо повторять? Думаете, только вы такие драгоценные? А нам, значит, охота в рабы идти? Чего вы все "я" да "я"? А мы, значит, ничего не стоим?!

– Вот именно! – подхватил Сэтнар. – Он бы всех продал, не только меня! Тебя бы освободил, а нас – на восток, и на невольничий рынок! Но тебе же плевать! Тебе с твоим папашей главное – захватить права на престол! И срать вы хотели, что остальным клеймо на лоб поставят! Да вам хоть…

Инис открыл рот, чтобы ответить, но его перебил тихий голос с краю поляны:

– На плечо.

Все, вздрогнув, обернулись. Мафхор стоял, прислонившись к стволу сосны. Нимве испытала облегчение – и почти ненависть к магу. Мафхор вышел из тени и приблизился к кострищу.

– Клеймо ставят на плечо, – пояснил он, тяжело усаживаясь на траву.

– Большое спасибо, что просветили, – процедил Сэтнар. – Теперь будем знать.

Мафхор не ответил.

– И давно вы подслушиваете? – осведомился Сэтнар.

– Не обязательно это так называть, ваше высочество, – сказал Мафхор.

– Уж позвольте называть это так, как мне будет благоугодно. Так давно?

– Если это вас интересует, – маг взглянул на принца, – то, признаться, я слышал почти весь ваш разговор.

– Вряд ли это стоит так называть, – с ненавистью буркнул Чик. Мафхор промолчал.

– Скажу вам честно, – произнес Сэтнар, – мы тут надеялись, что вы действительно заблудились.

Молчание. Каменная маска, которую маг носил вместо лица, не дрогнула.

– Надо было уйти, глядишь, он бы нас и не сыскал, в лесу-то, – подал голос Ларра.

– Чего же ты раньше молчал, – фыркнул Инис.

– Знаете, мы считаем, что вы предатель, и все наши беды из-за вас, – сказал Сэтнар, глядя на мага в упор с такой холодной ненавистью, что Нимве, хотевшая было возразить, поперхнулась словами.

– Я знаю, – сказал Мафхор.

– Какая проницательность, – Сэтнар обхватил колени руками. – Если мы вернемся, – а это под вопросом благодаря вашему вмешательству, – я позабочусь, чтобы вас выдворили из страны.

– Как вам будет угодно, ваше высочество, – откликнулся Мафхор. – Но, если позволите, я хотел бы кое-что прояснить.

– Благодарить меня будете потом, – усмехнулся Сэтнар. – Когда вас выведут на границу. Хотя – вы могли бы облегчить задачу и себе, и мне. Я думаю, тут недалеко до…

– Это всё не так, – перебил Мафхор. – Это всё не должно было быть… вот так.

Сэтнар сощурился, а Мафхор продолжал, словно боялся, что ему не дадут договорить:

– Никто не должен был пострадать. И, уж конечно, никто никого не собирался продавать в рабство. Поверьте, ваш отец ни за что бы подобного не допустил! Капитан Экен… тот человек, что захватил нас в усадьбе, был одним из самых надежных гвардейских офицеров. Он бы скорее умер, чем предал бы Его высочество герцога Кендарна, или кого-то из вас, ваши высочества.

– А дядя сказал, – возразил Сэтнар, – что этот ваш офицер был мздоимцем и ненавидел своего господина. И что наш дорогой папаша ему мало платил, и из-за этого он злился.

– Я ничего не знаю по поводу платы, – ответил Мафхор, – но капитан Экен давал присягу. Он был ранен в войне с восточными племенами. Он был верным человеком, ваше высочество. Верным и испытанным. Только поэтому ваш отец положился на него.

– Вы так об этом говорите, – бросил Сэтнар, – будто речь идет о великом подвиге. А между тем эта скотина должна была меня похитить. И почему, собственно, я обязан верить вам, а не дяде? Вы, между прочим, были с этим, как его, заодно. Вы заинтересованное лицо, разрешите вам заметить! Может, вы вообще были в доле, и собирались получить процент от продажи нас в рабство.

– Почему вы вообще считаете, будто капитан Экен собирался вас продать? – Мафхор обвел принцев глазами.

– Потому что он мне сам это сказал! – очнулась от столбняка Нимве. – Или вы скажете, я вру?

– Конечно, нет, – отозвался маг. – Но это была просто шутка.

– Да неужто? – разозлилась Нимве. – Ну, так корявые шуточки у ваших друзей, скажу я вам!

– Он бы и запродал нас в шутку, – проворчал Ларра. – Вот оборжались бы!

– Он бы никогда никого не продал, – твердо вымолвил Мафхор. – Я знаю его лично… знал, и заверяю вас, что…

– Да уж, – перебил Инис, – знакомство с вами, конечно, служит ему отличной рекомендацией.

– Но факт остается фактом, – сказал Сэтнар. – Отец хотел, чтобы Инис вернулся из похода первым, а вашу банду отправил, чтобы задержать меня. Это так, или нет?

Семь пар глаз впились в Мафхора.

– Да, – ответил тот. – Это так. Но не более того.

– Что и требовалось доказать! – Сэтнар хлопнул себя руками по коленям. – Слышал, братец?

– Вы лжете, – с ненавистью бросил Инис. – Это неправда!

– Это правда, – отозвался маг. – Сожалею.

– Да уж вы-то, конечно, сожалеете! – воскликнул Сэтнар. – Еще бы вам не сожалеть! Плакали теперь ваши денежки! Наш благороднейший папаша вам в жизни не заплатит, после всего этого!

– Не говори гадостей об отце! – взорвался Инис. – Ты не смеешь!

– Что хочу, то и буду говорить! – заорал Сэтнар. – Ты мне не указ! И вообще, я вам не верю! – обернулся он к Мафхору. – Как можно верить такому, как вы? Вы предатель! Из-за вас мы в такой ситуации! И наши люди из-за вас погибли!

– Можно подумать, что ваш дядя – он, а не этот чертов герцог, – буркнула Нимве.

– Может, хватит его защищать? – рявкнул Чик. – Его милость прав, если бы не он…

– То сидеть бы нам всем сейчас на цепи! – огрызнулась она. – Почему-то вы все об этом забываете, видать, так вам удобней! Да если бы не он…

– Мы это уже слышали! – вмешался Инис. – Ты нам это уже сто раз говорила!

– И еще тыщу повторю! – заорала Нимве, вскочив и глядя на мужчин сверху вниз. – Даже собаки добро помнят!

– Прикажешь ему ножки, что ль, поцеловать? – Ларра приподнялся на руках. – Щас, дай только подползу!

– Становись в очередь, – саркастически заметил Сэтнар. – Мы этому предателю…

– Да кого он предал?! – крикнула Нимве так громко, что едва не оглохла. – Да не переваливайте с больной головы на здоровую! Это дядя ваш предатель, а он только приказ выполнял!

Внезапный порыв ветра, невесть откуда взявшегося в тихом воздухе, прошелся по траве, рванул взлохмаченные волосы парней, заставив их опешить. Нимве увидала это – но уже не могла остановиться, хотя знала, что неведомая сила, которая была в ней с рождения, и управлять которой она не умела, сейчас вырвется наружу и ничего, кроме вреда, не принесет.

– Хорошо вам, господам большим, живется! – орала она, распаляясь. – Чуть что – заткнись, пшел вон, холоп, сто плетей, прочь из страны! И мамаша ваша так! Да, да, знаю! – продолжила она, видя, что Сэтнар собрался возразить. – Заткнись, холопка! Не трогай мою мать! Ну, да, ваша мать – королева, зато моя-то – нет! И это не вас, а нас пинком под зад на каторгу, если приказа не выполним! А и выполним – тоже под зад! И меня, и мою мать, и его, и тебя! – она ткнула пальцем в Чика. – Такая она, ваша благодарность! А коли башку свою за вас положишь – ну, так и следует, таков он наш холопий долг! Подыхать за вас! Переться черт-ти куда, охранять вас черт-ти от кого, а нас, спрашивается, кто будет охранять?!

Ветер разошелся, пригибая ветви и теребя листву, вздымая вихри золы из холодного костра. Спутники, кажется, догадавшись, откуда взялась эта нежданная буря, испуганно таращились на Нимве, но ей было наплевать.

– Чем, ну чем вы лучше нас? – крикнула она. – У вас чего, брильянты из задницы сыплются? Или кровь краснее нашей? Эх, да что с вами говорить! – махнув рукой, Нимве пошла прочь.

Она долго шагала по лесу, не разбирая дороги, пока не запнулась о корень, не упала – да так и осталась лежать, тяжело дыша и скрипя зубами.

Минуло немного времени, и рядом раздались осторожные шаги. Скосив глаз, Нимве заметила чьи-то босые ноги. Человек остановился. Нимве ждала, но он просто стоял и молчал.