Текст книги "Сокровище Единорога (СИ)"

Автор книги: Нелла Тихомир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

– Во-первых, он вас не тронет, – сказал Мафхор, – а во-вторых, все это не такая уж сложная наука. Ты просто плохо знаешь мелкопоместных дворян из захолустья. Поверь мне, их манерам мало обучают.

– Ну, да, конечно, – фыркнула Нимве. – Успокоили, спасибо. Ну, вот объясните, для чего это надо было делать? Зачем было выдавать нас за дворян?

– Потому что мне нужна ваша помощь.

Нимве уставилась на мага. Он ответил прямым взглядом.

– Помощь? – повторила она. – Но какая? Что мы можем…

– Вы можете очень многое. У графа двое детей, и вы можете с ними подружиться.

– Это с графскими-то детьми? Да вы шутите, не иначе!

– Нимве, послушай меня. Не сердись и успокойся.

– Я спокойна! Вот черт! Чего вы…

– Нимве! – Мафхор повысил голос, и она осеклась. Помолчав, маг сказал увещевательным тоном:

– Просто успокойся, прошу тебя. Мы должны держаться вместе. Если ты перестанешь сердиться и послушаешь, я все объясню.

Нимве дернула плечом и отвернулась. Некоторое время оба молчали. Потом Мафхор сказал:

– Тебе, наверное, тяжело стоять?

– Нет, ничего…

Сняв плащ, маг расстелил его под оградой.

– Садись, – пригласил он. Поколебавшись, Нимве подчинилась. Мафхор уселся на пол, скрестив ноги.

– Прости, что я раньше не пришел, – вдруг выговорил он. – Я не знал. Я только утром приехал на мельницу, и там мне сказали, что вас увели в тюрьму. Если бы я прежде…

– Да вы что, – перебила Нимве. – Вы нас и так спасли. При чем здесь вы-то?

Мафхор помолчал, глядя на свои руки, а потом сказал:

– Возможно, это моя вина.

Нимве удивленно уставилась на него:

– В каком смысле? Я не…

– То, что вас арестовали – возможно, это моя вина.

Нимве онемела, хлопая ресницами. Потом, опомнившись, пробормотала:

– Что вы хотите этим сказать?

– Видишь ли, я ездил в лес, к Шиа. Отвозил ему еду, и кое-что из одежды. И, скорее всего, меня кто-то заметил, а потом просто проследил. Поэтому Шиа и схватили. А вычислить вас им ничего не стоило, нас же всех видели вместе у ворот.

Замолчав, Мафхор отвернулся. Нимве во все глаза смотрела на него. Нет, похоже, он никогда не перестанет меня поражать, подумала она – а вслух произнесла:

– Знаете, а мы ведь напрочь забыли о Шиа. Нет, ну, то-есть, мы, конечно, помнили, но… Мы всё переживали за принцев, а вот про то, что он там, может, с голоду помирает, никто и не подумал. А вы подумали.

Мафхор поднял взгляд.

– Вы ни в чем не виноваты, – Нимве поборола желание взять его за руку. – Вы же просто помочь хотели. Даже если это действительно так, и кто-то вас выследил… Совсем не обязательно, что так оно и было… Но даже если да – вашей вины тут нету ни на сколечко, и не берите в голову!

Мафхор секунду молчал.

– Ларра пока ничего не знает, – с невеселой усмешкой выговорил он. – Он и без того считает меня предателем. Интересно, когда он еще и об этом услышит, что тогда он…

– Да ну его к черту, – перебила Нимве. – Ну его к черту, этого Ларру. Вы нас спасли, а мы только и делаем, что орем на вас. И я тоже хороша, даже спасибо не сказала… Спасибо вам. Правда. Спасибо. Если бы не вы, они бы так и продолжали… нас пытать… и я даже не знаю, чем бы это… Они бы нас повесили, да?

– Зачем об этом думать? Теперь вам никто ничего не сделает.

– Вы правы, – Нимве опустила голову. – Но все равно… Я все равно… забыть не могу…

– Это пройдет. Обязательно пройдет. Поверь.

Нимве провела ладонью по глазам.

– Ладно, – сказала она. – Вы правы, нечего об этом думать. Вы мне лучше скажите, что с остальными?

– Всё в порядке.

– Вы их видели?

– Да.

– Ну, и? Да говорите же, не молчите.

Мафхор пожал плечами:

– Что ты хочешь знать? У Шиа лихорадка, а с Ларрой я говорил. Если это можно так назвать.

– В каком смысле?

– Он на меня зол. По-моему, он ни слова не услышал из того, что я пытался до него донести.

– Баран этот Ларра, – в сердцах бросила Нимве. – Упрется лбом, с места не сдвинешь. Не обращайте внимания, он успокоится, может, тогда. Ну, а принцы? Они тоже здесь, в замке?

Мафхор покачал головой:

– В замке их нет.

– Вам что же, так и не удалось разузнать, где они?

– Почему, удалось. Вернее, почти удалось.

Нимве глядела на него, а он глядел в небо над холмами. Ее снова начало раздражать это отстраненное поведение и невозмутимое лицо, но она заставила себя не заводиться.

Маг наконец нарушил молчание.

– Дело такое, – произнес он. – Их нанял один человек, трактирщик. Но, видишь ли… В общем, он занимается темными делами. Перепродает краденое, и тому подобные вещи. Здесь, в окрестностях, несколько рудников и каменоломен. Туда ссылают воров, бродяг, должников – в общем, это что-то вроде местной каторги. Наемных рабочих туда днем с огнем не заполучить, условия там ужасные, в округе все об этом знают. А рабочих рук не хватает, потому что люди там погибают очень быстро. Короче говоря, трактирщик поставляет туда рабочих. Заманивает людей, похищает, и просто продает на рудники.

– И вы хотите сказать…

– Именно это я и хочу сказать. Он продал туда принцев и барона.

– Кто вам все это рассказал?!

– Он и рассказал. Трактирщик. После того, как я его порасспросил как следует.

Нимве не ответила. Попыталась обдумать услышанное, но мешала рука, в которой дергалась боль. Жгло так, что хотелось криком кричать. Нимве бессознательно тронула толстую повязку, прислонилась спиной к стене, чувствуя себя усталой и измотанной.

– Тебе плохо? – спросил Мафхор.

– Нет, ничего…

– Можем поговорить позже.

– Я не растаю. Мне бы в лес попасть, а то посмотрите, чем они нас лечат. Этак мы и за месяц не выздоровеем.

– В таком состоянии тебе не стоит идти в лес, – возразил Мафхор. – Это плохая идея.

– А какая тогда хорошая? Вы Чика видели? А Ларру? Про Шиа я вообще не говорю… Я тоже лишний раз шевельнуться не могу, а вы говорите – плохая идея. Тутошние лекари ни черта не соображают, валерьянкой поят нас! Мертвому припарки, – она замолчала, а после паузы тихо произнесла:

– Извините… Я опять на вас ору.

– Ничего.

– Не знаю, что на меня нашло…

– Ты просто нездорова. Зря я тебя сюда притащил.

– Вы-то здесь при чем, я сама пришла…

– Хочешь, я отведу тебя вниз?

Нимве мотнула головой:

– Нет. Надо решать, что делать. Если принцы на руднике, я и думать боюсь… Но… как же их оттуда вытащить?

– Сначала надо точно узнать, на каком именно руднике они находятся.

– А их несколько?

– Да, я ведь уже говорил.

Нимве прикусила губу.

– Я нынче плохо соображаю, – созналась она. – Что вы думаете делать?

– Для начала я научу тебя и Чика, как себя вести, – маг усмехнулся, – в светском обществе. Кстати, выясни, как его настоящее имя. "Чик" звучит не слишком аристократично.

– Вам и за целый век нас не выучить, пустая затея.

– Я так не думаю. Увидишь, это очень легко. Тебе хватит пары часов.

– Ой, не знаю…

– Даже не сомневайся. Тем более, выхода у нас нет. Без помощи графской семьи нам до принцев не добраться.

Взглянув на него, Нимве спросила:

– А сам граф? Почему вы ему не доверяете? Вы думаете, это он нас подслушивает, да?

– Я немного знаю его по столице. Очень верткий и скользкий человек.

Нимве снова коснулась повязки, откинула голову к стене. От боли потемнело в глазах, и она едва перевела дыхание. Мафхор сказал:

– Послушай, давай поговорим позже.

– Нет, сейчас.

– Но тебе ведь совсем плохо.

– Ничего мне не плохо, бывало и хуже. Так вы говорите, он предатель?

– Этого я не знаю. Но то, что он ненадежный, могу утверждать.

– Но что он может… Я хочу сказать, зачем ему вредить принцам? Ведь это же… это же принцы. Он вон как подскочил в тюрьме, когда узнал, что нас пытали.

Пару секунд Мафхор молчал, словно раздумывая. После произнес:

– Ничего конкретного у меня против графа нет. Но рисковать я не могу.

– А его дети? Они надежные? Или тоже…

– Они всего лишь дети. Его сыну, виконту, только семнадцать, а дочери и того меньше. Посвящать их во что бы то ни было мы не станем. Согласна?

– Ну, а чем тогда они смогут нам помочь?

– Там увидим. А теперь давай я отведу тебя вниз. Тебе нужно отдохнуть.

– Вот еще, ничего мне не нужно…

Не слушая, Мафхор встал и протянул руку. Нимве нехотя подчинилась. Маг помог ей подняться, поднял с пола плащ, и они направились к выходу с галереи.

Глава 6

К вечеру того же дня Мафхор привез снадобья от знахаря из деревни в долине. Благодаря этому у Чика уже через сутки спал жар, и лихорадка отступила.

Почти все время Нимве проводила в комнате юноши. Их навещал Мафхор, а еще – дети графа Атланского. Нимве успела немного познакомиться с его дочерью Элларианой, а попросту Леле, веселой, белокурой и круглолицей пятнадцатилетней девочкой.

Нимве рассказала Чику о планах Мафхора. Говорить пришлось под одеялом, да еще и шепотом, чтобы не подслушали. Чик не слишком обрадовался, что придется изображать аристократа, да что там, это привело его в ужас, однако отступать было некуда. Заодно Нимве выяснила, что настоящее имя юноши – Райдо.

Несколько ближайших дней новоявленные брат с сестрой оставались в своих комнатах, поднимаясь только наверх, на галерею, где Мафхор часами обучал их, как себя вести и разговаривать. Вопреки опасениям Нимве, задача и вправду оказалась не слишком сложной, единственное, чего она опасалась, это не ляпнуть что-то ненароком, в разговоре с графской семьей.

Нимве не представляла, как объяснить детям графа свое присутствие в свите принцев, а Леле это, похоже, ужасно интересовало, девочка уже начала задавать вопросы, и лишь стараниями Мафхора удавалось переводить разговор в другое русло. Маг предложил спутникам свою версию: говорить всем, будто Нимве была невестой виконта Кейтея, погибшего хозяина Чика. Юноша яростно воспротивился, да и Нимве осталась не в восторге, однако, поразмыслив, они все же пришли к выводу, что это единственный выход. Можно, конечно, было назваться и невестой барона Грида, но что делать, когда они наконец отыщут пропавших спутников? Изображать любовь с бароном Нимве отказалась наотрез, да и Чик как-то помрачнел, когда Мафхор предложил подобный вариант.

К концу третьего дня сидеть по комнатам уже не стало сил, да и Мафхор объявил, что, по его мнению, они вполне готовы к выходу "в свет". Договорились, что маг зайдет за ними утром, чтобы вместе отправиться к завтраку.

Ночью Нимве почти не сомкнула глаз, в ужасе представляя, как они с Чиком опозорятся за столом. Под конец сделалось так плохо, что она вскочила с постели еще до восхода солнца, и, пока не пришли служанки, в одной рубахе просидела на подоконнике открытого окна, подтянув к груди колени, невидяще глядя в сад и дрожа не то от возбуждения, не то от холода.

Мафхор с Чиком появились, когда служанка заканчивала причесывать Нимве. В первый момент она даже не узнала юношу: узорчатый камзол и гладко зачесанные волосы его сильно изменили. Мафхор, в котором за версту угадывался аристократ даже в подчеркнуто простой темной одежде, вежливо, без улыбки, поклонился. Нимве едва заметно ответила. В животе похолодело, тошнило, и внутри все то и дело срывалось, падало куда-то вниз, как бывает на высоких качелях. Судя по белому как мел, вытянутому лицу Чика, он чувствовал себя не лучше.

Служанка наконец закончила работу и подала серебряное зеркало на длинной ручке. Страшно хотелось отшвырнуть его прочь, вскочить и броситься бежать, но вместо этого Нимве взяла зеркало и сделала вид, будто придирчиво осматривает прическу. Чик нервно переминался с ноги на ногу, терзая кружевной манжет.

– Вы великолепно выглядите, сударыня, – заверил Мафхор. – Соблаговолите руку?

Он с полупоклоном протянул руку ладонью вниз. Стараясь не дергаться, Нимве оперлась на нее и встала. По крайней мере, хоть морда уже не такая распухшая, пришло в голову, и она еле сдержала истерический смешок.

Мафхор привел их в большую залу с камином. Повсюду были расставлены кресла, а на полу лежали медвежьи шкуры. Огонь в камине не горел. На стенах они увидали роспись, деревянные панели, покрытые тонкой и затейливой резьбой, придавали комнате старинный, богатый вид.

Войдя, гости не сразу заметили, что они здесь не одни. Чик и Нимве затравленно озираясь, жались друг к другу, но Мафхор не позволил им окаменеть у входа. Едва ли не насильно он потянул Нимве за собой.

К ним внезапно кинулась девушка в белоснежно-воздушном платье, и Нимве, вздрогнув, узнала дочку графа. Подбежав и сделав реверанс, Леле с радостно сверкающими глазами выпалила:

– Ой, как хорошо, что вы пришли! У нас тут такая скука, помереть можно!

– Леле… – с укоризной остановил мужской голос. С дивана поднялся граф в расшитой золотом шапочке, в длинном шелковом не то сюртуке, не то халате. – Что за выражения!

Девочка задорно улыбнулась, ничуть не смутившись. Когда граф подошел, она обняла его и чмокнула в щеку.

– Ты ведь не сердишься, папочка? – она шаловливо ластилась к отцу. Тот проговорил:

– Ах ты, бесенок… Но где же, наконец, твой брат? Придется за ним снова посылать.

– Я сама сбегаю!

Граф не успел ответить. Вихрем сорвавшись с места, Леле бросилась к двери.

Хозяин дома перевел взгляд на гостей и перестал улыбаться. Мафхор коротко и сухо поклонился ему, как равному, и граф ответил на поклон, не отрывая глаз от Нимве. Она лихорадочно пыталась вспомнить, как надо поступать в таких случаях: кланяться первой, или нет, но на ум ничего не приходило, во рту пересохло, а в ушах шумело. Нимве беспомощно обернулась к Мафхору, и тот сказал:

– Я убедил моих друзей присоединиться к нам за обедом.

– Очень приятно, – ответил граф. По его тону невозможно было понять, действительно ему приятно, или нет, а лицо у него было будто каменная маска, безо всякого выражения, под стать Мафхору. – Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, сударыня… сударь, – граф коротко кивнул Нимве и Чику и отступил в сторону.

– Однако, что же мы на пороге, – выговорил хозяин. – Прошу, располагайтесь.

Подхватив Нимве под локоть, Мафхор подвел ее к широченному дивану с шелковой обивкой. Здесь произошла заминка, потому что граф стоял и, кажется, не думал садиться, а Нимве и Чик застыли, будто мышата перед ужом. Положение снова спас Мафхор.

– Прошу, сударыня, – молвил он. Это выходило у него так непринужденно, что Нимве совсем растерялась и только беспомощно смотрела на мага, кусая губы. Он едва заметно кивнул, глазами указав на диван. Спохватившись, Нимве наконец села, расправляя платье. Мафхор сделал знак Чику сесть рядом с ней, а сам опустился на стул по левую руку. Граф уселся в глубокое кресло напротив. Некоторое время все молчали, Мафхор безмятежно взирал на хозяина дома, а тот не спускал глаз с гостей. Потом он сказал:

– Позвольте полюбопытствовать, господа, вы впервые в наших краях?

Покосившись на Чика, Нимве поймала его испуганный взгляд.

– Д-да, – она едва не добавила "господин", но вовремя прикусила язык. – Да, ваша светлость.

– Как вам у нас нравится?

Нимве не нашлась, что ответить, вместо нее заговорил Мафхор:

– Они еще не совсем пришли в себя после того, что с ними произошло, граф.

Атлан моргнул, пошевелился и ответил:

– Конечно, я понимаю. Мне очень жаль, что в моем городе так обошлись со спутниками принцев, но что поделаешь с этим народом? Вы же их видели, мастер Мафхор! Городской глава – не самый умный человек, уверяю вас.

Граф отвел глаза, покрутил большими пальцами мельницу, а потом сказал:

– Но их тоже можно понять. В округе в последнее время развелась уйма разбойников.

– А что же ваш гарнизон? – спросил Мафхор.

– Ка… какой гарнизон?!

– В городе утверждают, будто у вас в замке стоит целый гарнизон, – объяснил маг.

– Базарные сплетни, – голос графа прозвучал раздраженно. – Я не король, чтобы армию держать. У меня тут десяток инвалидов с палками, а болтовня не утихает! Не думал я, что вы слушаете сплетни.

Мафхор смотрел на него с полной невозмутимостью, и граф снова заерзал на диване.

– Разве вы видели в замке солдат? – спросил он. – Ну, кроме охраны, разумеется… Вот хоть детей моих спросите.

– Что вы, граф, помилуйте, – любезно отозвался маг. – Я не посмею допрашивать ваших детей. Да и, признаться, я лишь случайно упомянул про гарнизон. Просто не думал, что вас это так взволнует, – Мафхор отвесил короткий, едва заметный поклон. Граф побагровел, снова заерзал, но ничего не сказал. Повисло молчание, через открытые окна ветер приносил отдаленное ржание лошади да чириканье невидимых за занавесом воробьев.

Распахнулась дверь. Подобно белому вихрю, в залу ворвалась Леле, запыхавшаяся и румяная, с соломенными кудрями, разметавшимися по плечам. Следом вошел виконт Хальгис, ее брат, юноша возраста Чика, – гости уже знали, что дома его зовут просто Вьят. Нимве едва не вскочила, Мафхор успел удержать ее за руку, но граф Атлан, обернувшись к детям, ничего не заметил.

– Наконец-то, – сказал он сыну. – Мы едва не сели обедать без тебя.

– Извини, па, – Вьят, улыбаясь, смотрел на гостей. – Я объезжал Вихря и увлекся.

– Ну, хорошо, хорошо, – граф легонько потрепал сына по кудрявым русым волосам. – Пойди, поздоровайся с гостями.

Виконт не заставил себя упрашивать, быстро зашагал через комнату, сопровождаемый сестрой.

– Когда он подойдет, встань и поклонись, – очень тихо сказал Чику Мафхор, но тот замер, будто каменный. Нимве потеребила его за руку:

– Встань и поклонись ему, – шепнула она, и вовремя: дети графа были уже рядом. Чик, вздрогнув, вскочил, отвесил глубокий поклон.

– Я рад, что вам лучше, – с улыбкой сказал виконт, кланяясь в ответ.

Чик замешкался, и Нимве ответила за него:

– Благодарение Творцу, он скоро поправится, сударь, – и с удовлетворением отметила, что голос не дрожит.

Кланяясь, Вьят произнес:

– Надеюсь, вы тоже в добром здравии, сударыня.

– Спасибо, виконт, – ответила Нимве – и услыхала мысль Мафхора: "Протяни ему руку." Нимве подчинилась. Вьят почтительно поцеловал ее ладонь. Нимве ужасно смутилась, ощутила, что краснеет, но тем не менее постаралась сохранить гордый вид.

Дверь в соседнюю комнату внезапно отворилась, и на пороге возник слуга.

– Кушать подано, – с поклоном возвестил он. Леле тут же вскочила и воскликнула:

– Наконец-то! Я просто умираю с голоду!

Стараясь держаться чинно и не показывать, что цепенеет от страха, Нимве вслед за Мафхором прошла в столовую.

На огромном столе, накрытом белоснежной скатертью, – тут бы вся соседская деревня поместилась, – уже красовались фарфоровые тарелки. Нимве села, затравленно оглядывая приборы. Фарфор был такой тонкий, что и притронуться казалось боязно. Чик был бледней фарфора, Нимве даже испугалась, как бы он не потерял сознания.

Обед длился долго, Нимве чудилось, что эта пытка никогда не кончится. Она сидела будто на иголках, боялась сделать лишнее движение, и еле притронулась к еде. Положение немного спасали дети графа. Леле щебетала будто птичка, вела себя очень непринужденно, они с братом пересмеивались и шутили, а граф хоть и ворчал, но явно для вида. Детей графа, похоже, не слишком заботил этикет. Этим они немного напомнили Нимве принцев. Да и чего им себе голову морочить, думала она, неловко орудуя вилкой и ножом, они и без того аристократы, хоть руками ешь, с них не убудет.

Когда обед закончился, Леле предложила посидеть в гостиной, но Мафхор, видно, прекрасно понимавший состояние своих подопечных, отговорился тем, что спутники неважно себя чувствуют.

И лишь оказавшись в своих покоях, Нимве и Чик с облегчением вздохнули.

*******

Утром гости к завтраку не спускались. Еще накануне они договорились с Мафхором, что с графской семьей будут только обедать, чтобы как можно меньше попадаться графу на глаза. У Нимве сложилось стойкое ощущение, что графу они не понравились, а может, он чутьем угадал в них самозванцев. Чаще всего Нимве безошибочно улавливала настроение людей, но с графом это оказалось неожиданно тяжело, может, из-за его дурацких, шитых золотом шапочек, которые он вечно носил.

Утром служанки принесли завтрак в комнату Нимве. Новоявленные брат с сестрой ели в молчании: отослать слуг не хватало духа, а разговаривать при них они не решались.

Наконец, оставшись наедине, Нимве и Чик принялись шепотом совещаться. Нимве не терпелось поговорить с Ларрой, но они понятия не имели, где его искать. Проспорив с четверть часа, они решили разыскать его сами, а не просить помощи у слуг. Мало ли, кому эти слуги могли потом доложить.

Стараясь избегать людей, они спустились вниз по огромной лестнице светлого мрамора. Попали в холл, а может, в зал, Нимве в этом мало разбиралась. От каменных полов несло холодом. Крадучись, вдоль стены, путешественники двигались наугад, в надежде отыскать выход. В конце концов натолкнулись на массивную дубовую дверь с обшарпанной медной ручкой в форме звериной лапы. Помешкав, Чик осторожно потянул за ручку и заглянул в открывшуюся щель. Обернувшись, поманил Нимве за собой. Они вышли – и очутились на лестничном пролете.

Спустившись вниз почти бегом, попали в служебные помещения. Было людно, пахло кухней и прачечной. Стараясь выглядеть невозмутимо, путешественники зашагали по узкому, с низким сводчатым потолком коридору, то и дело сталкиваясь с кем-нибудь из слуг – и все кланялись, и оттого, что она, хоть убей, не знала, как на это реагировать, Нимве чувствовала себя все хуже и хуже.

Наконец стало ясно, что самостоятельно Ларру в жизни не отыскать. Тогда Нимве остановила первого попавшегося паренька в сером фартуке.

– Послушай… – Нимве запнулась, не зная, как к нему обращаться. "Любезный"? Так в трактирах, кажется, зовут половых, и так герцог Окдейн обращался к ней самой, когда… При мысли о герцоге Нимве замутило, и она продолжила, сдвинув брови:

– Послушай, мы ищем… Нам нужно видеть одного человека, он приехал с нами.

Парень моргал белесыми ресницами и безо всякого выражения таращился на Нимве. Ей вдруг пришло на ум, что он, может, и вообще не знает ни о принцах, ни о гостях в замке, но стоило об этом подумать, как парень почесал вздернутый нос, покрытый бледными веснушками, и проговорил:

– Эта… вы, может, Ларру ищете? Ну, камильдинира принца Иниса. Потому как господин маг, он тута не живет, он, стало быть, наверху, и потому ежели вам его надобно, так он…

– Да причем здесь маг, – перебил Чик. – Мы ищем Ларру. Где он?

– Так туточки, по колидору и налево, – парень махнул рукой в пространство, – в сторону от кухни, вниз лестница будет, так его пятая комната с краю, а ежели его там нету, так он, стало быть, на кухне, али на дворе, хто же его знает…

– А кухня где? – озираясь, спросила Нимве.

– Так вон же, впереди, – паренек махнул рукой в том же направлении. – Может, Ларра ваш там и сидит, там, стало быть, кухарки, а он… – парень осекся и моргнул в сторону Нимве.

Кухню они нашли за широкой аркой. Заглянув в распахнутую дверь, увидали огромный зал, посреди которого стояли печи и широкие столы. Повсюду были кастрюли, черпаки, корзины, пустые и наполненные зеленью, битой птицей, сырыми окороками… Их оглушили крики, стук деревом о дерево и звяканье стекла, смесь запахов нахлынула, будто волна, а люди в белых фартуках и колпаках казались жрецами из какого-то храма обжорства. Нимве даже растерялась от обилия цветов и звуков, от суеты, от непривычной огромности места, стояла, озираясь и моргая, покуда тихий голос Чика не привел ее в чувство:

– Э, да вон он.

Нимве пошарила взглядом и заметила, что отдалении, за столом, размерами смахивающим на мамин огород, маячит рыжая шевелюра. Нимве и Чик нервно переглянулись.

– Ну… – выговорил юноша, – мне пойти его позвать, что ли?

Нимве не знала, что ответить. Она и без того ничего доброго не ждала от этой встречи, не представляла, как лучше подъехать к Ларре: а вдруг обидится, если пойдет один Чик? Еще решит, что Нимве с ним брезгует разговаривать.

– Пойдем вместе, – наконец решилась она и с тяжестью на сердце переступила порог кухни.

Ларра сидел за дубовым, изрезанным ножами столом, наблюдая за работой двух молоденьких кухарок. Он, ухмыляясь, что-то говорил одной из них, пухлой брюнетке с белым платком на волосах. Та задорно улыбалась и отвечала, но за шумом невозможно было разобрать слов.

Гостей Ларра заметил, только когда они подошли совсем близко. Уставился на них пронзительным взглядом, и улыбка мгновенно исчезла с лица.

– Ваши милости. – Он встал и отвесил преувеличенно церемонный поклон, а когда распрямился, глаза зло сверкнули. – Не ожидал, не ожидал. Чем могу вам служить? – "вам" он произнес с таким ядовитым сарказмом, что Нимве прикусила губы. А Ларра между тем не унимался:

– Как ваше здоровье, сударыня? Как изволили почивать? Чем я, ваш раб покорный, заслужил честь вас лицезреть? Да еще в таких… – он повел рукой вокруг, – неподобающих вашему величию апартаментах?

– Ларра, – Нимве нервно стиснула пальцы. – Нам надо поговорить.

– Ах, ваша милость, – Ларра сделал изумленное лицо. – Я ваш слуга покорный! Да только чем же я, ваша светлость…

– Хватит уже кривляться, – буркнул Чик, но тон был растерянный. Нимве сказала:

– Перестань. Это важно. Ну, я тебя прошу.

– Конечно, ваша милость, – Ларра снова поклонился с преувеличенной подобострастностью. – Как изволите, ваша милость, я ваш покорный слуга!

– Хватит! Хватит, понял? Давай, пошли, – Нимве взяла Чика за рукав и потащила прочь, не оглядываясь, но зная, что Ларра следует за ними, хоть и на почтительном расстоянии.

В коридоре она замешкалась, не представляя, куда идти. Ларра нагнал. Некоторое время молчал, а потом грубо осведомился:

– Ну, и чего же вы застыли, уважаемые господа, или как к вам теперь обращаться прикажете? Титулов ваших, каюсь, не запомнил.

– Ой, да ладно, – фыркнул Чик, сверкнув глазами. Нимве сказала, обернувшись к Ларре:

– Хватит. Перестань. Нам действительно надо поговорить.

– Да уж это я слышал, – прежним тоном огрызнулся Ларра. – Только чего мы тогда тут торчим? Иль дорогу запамятовали?

– Вот именно. Запамятовали.

– Так бы сразу и сказала. Или величие не позволяет?

Нимве не ответила.

– Ладно, шагайте за мной, – неохотно буркнул Ларра.

Они долго петляли по темным коридорам и переходам, пока Ларра не вывел их на широкий двор перед конюшнями. Не замедляя шага, миновал открытое пространство и устремился к саду.

Они прошли через цветник, миновали молчащий фонтан, изображающий, кажется, резвящихся русалок. Однако Нимве некогда было любоваться красотами сада. Она лихорадочно соображала, что скажет Ларре. А тот наконец решил остановиться у зарослей сирени. Повернулся и, заложив руки за спину, хмуро уставился на спутников.

– Ну? – осведомился он. – Чего надо?

Нимве облизала губы.

– Будем молчать? – Ларра покачался на каблуках. – Ну, ладно. Коли вам сказать нечего, так я пошел.

– Погоди! – поспешно выдохнула Нимве. – Погоди. Мы просто хотели… – она быстро глянула на Чика. – Мы хотели, чтобы ты не думал, будто мы… Словом, этот маскарад, он для дела. Мы не думали заноситься, или что-нибудь подобное.

– Заноситься, говоришь? – Ларра уселся на каменную скамью и скрестил руки на груди. – Для дела, говоришь? Это для какого же дела? Не для того ли, о котором мне давеча ваш разлюбезный Мафхор толковал?

– Да дело-то у нас одно, – вклинился Чик. – Принцев отыскать.

– И для того вы решили большими господами прикинуться?

– Это не мы решили, – вспыхнул Чик. – Это Мафхор решил! Это он нас за господ выдал, будто мы брат и сестра, а… – он осекся и покосился на Нимве.

– Ну, да, – насмешливо подхватил Ларра, – и будто она – безутешная вдовица твоего хозяина! Ну, ладно бы Мафхор или она. Им на твоего хозяина плевать. А вот ты…

– Да хватит! – оборвала Нимве. – Предателей нашел. Лучше бы о своем хозяине подумал! Его-то хозяину все равно не поможешь, а твой, между прочим, на руднике пропадает.

– Это тебе Мафхор сказал?

– Ну, да, Мафхор! А что? Это же он бегал, узнавал, куда принцы делись, он, заметь, а не ты, когда…

– Ну, да, бегал, – Ларра рывком вскочил. – Узнавал! После того, как принцев на этот самый рудник и определил!

– Он?! – Нимве задохнулась. – Да ты… Причем тут он?! Они сами…

– Ну, да, это тебе тоже твой дорогой Мафхор сказал? – Ларра ухмылялся, но ноздри раздувались и глаза сверкали, и оттого ухмылка скорее походила на оскал. Нимве собиралась ответить, но Чик перебил:

– Да ладно вам, хватит спорить-то! Спорами дела не поправишь, Ним права, их высочеств выручать надо.

– Да уж слышал, – отозвался Ларра, – не глухой. Только не пойму пока, как ваш Мафхор их спасать собирается.

– Никакой он не наш, – Чик нахмурился. – А насчет спасать – так он один не сможет. Оттого он нас за дворян и выдал.

– А вы много ли ему напомогали? – к Ларре вернулось хладнокровие, и он уселся на прежнее место. – Кроме как с графскими детками шашни крутить? А?

– Да пошел ты, – отозвался Чик. – Какие еще тебе шашни? Кто они – и кто мы… Мы свое место помним, не беспокойся. Мы просто… мы хотим, чтобы они нам помогли. Что, Мафхор тебе не говорил?

– Много чего ваш Мафхор говорил. Только, мне сдается, господин Мафхор мозги вам крутит.

– Знаешь, Ларра, – промолвила Нимве, – это уже даже не смешно, твоя ненависть к Мафхору. Все свои грехи он давно искупил, даже если они у него и были.

Ларра помолчал, потом спокойно сказал:

– Вы вот чего. Идите сядьте, что ли, чего стоять-то передо мной столбом, я ж не дознаватель.

Дождавшись, пока собеседники усядутся рядом на скамью, он продолжил:

– Вы мне тут все про Мафхора, мол, и не люблю я его, и речей его умных не слушаю… А я слушаю. Еще как слушаю! И прекрасно понял, чего происходит. Вы думаете, зачем он вас подослал к графским детям-то, а?

– Чтобы они нам помогли отыскать принцев, – отозвался Чик. – Сколько можно…

– А ты погодь, – назидательно перебил Ларра. – Погодь, не трынди. На самом-то деле, кто, кроме графа, лучше остальных может помочь нам принцев вызволить? Вот то-то и оно-то. А Мафхор велел ни в коем разе графу знать не давать, что они где-то на здешней каторге. Вот почему?

– Мафхор сказал, что не доверяет графу, – отозвалась Нимве.

– Ясно, не доверяет, – усмехнулся Ларра, – раз помощи не ищет у него. Да только почему? Ну, кто умный?

Нимве и Чик переглянулись.

– Вот оно и выходит, что ничего у вас не выходит, – снисходительно заметил Ларра. – Хоть вы десять раз благородными прикинься. А я вам скажу, почему: морочит вам голову ваш Мафхор. Помните, чего он в лесу, у озера говорил?

– Да мало ли кто чего говорил, – не выдержал Чик. – Ты о чем?

– А о том, – Ларра вскинул палец. – Об этом самом. Помните, как заговорили о планах герцога Окдейна, будто он хочет переворот устроить, а для этого ему надо принцев украсть? Да чего ж вы беспамятные-то такие…

– Но причем тут герцог? – подавленно спросила Нимве.

– Здрасьте, пожалуйста, – Ларра выглядел очень довольным. – Герцог тут – главная фигура. Ведь это Мафхор, кажется, и сказал тогда, что без сообщников дядюшке Окдейну свой план нипочем не провернуть? Ну, вот, – Ларра довольно усмехнулся.