Текст книги "Сокровище Единорога (СИ)"

Автор книги: Нелла Тихомир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Принцы, казалось, вообще никуда не спешили. Казалось, дай им волю, и они останутся тут навсегда. По вечерам, на стоянке у реки, Нимве часто обсуждала это с Кьоланом, и они пришли к выводу, что принцев страшит возвращение в столицу. Нет, вряд ли их родители что-то им сделают, но… Просто посмотреть в лицо отцу и матери, которые хладнокровно пытались навредить собственным детям – такое не каждому по силам. И что хуже всего, ни один из близнецов так и не передумал отказаться от престола.

Нимве тоже не хотелось уезжать. Она не представляла, что будет, когда они воротятся в столицу. Что сделает Кьолан? Останется с ней, или… Ведь он уже признался, что еще прежде, до путешествия, решил бросить службу у герцога Кендарна и уехать из страны. Умом Нимве понимала: не сможет такой человек провести всю жизнь на ферме, но мысль о том, что придется расстаться, была непереносима. Она уже через четверть часа начинала скучать, если не видела его. Нимве чувствовала, что Кьолан тоже дорожит ее обществом. Да только о своих планах он молчал, а Нимве твердо решила не выспрашивать, не навязывать себя ему, не становиться обузой.

Почти все время они проводили вместе, много разговаривали или просто молчали. Часто уходили подальше от лагеря, от любопытных глаз, и занимались лишь друг другом. Они еще не переступили границ последней близости – словно подростки, которым все было впервые. Не сговариваясь, они вели себя так, будто в запасе вечность, и некуда спешить.

Пророческие видения Нимве больше не тревожили, лишь иногда снилась ослепительно светящаяся фигура, плывущая по лесу, и черные призраки, наблюдавшие за ней. Во мраке, в густой тени Нимве не видела их лиц, но знала, что таится там, в провалах капюшонов, под чернотой плащей: глаза, горящие неутолимой злобой. Оскаленные хищные клыки.

Морды, медвежьи морды, звери, ждущие своего часа.

Тогда Нимве просыпалась, вся в поту, дрожащая, и перебиралась к Кьолану. Он обнимал ее, успокаивал, она снова засыпала – а утром помнила лишь смутные образы да чувство угрозы, исходившее от соглядатаев из мрака.

Глава 10

Минули почти три недели. Последние дни принцы и Ларра много охотились: решив все-таки отсюда выбираться, путники торопились запастись провизией. Кьолан и барон Грид чувствовали себя вполне сносно, чтобы потихоньку отправиться в путь, и даже помогали Нимве коптить мясо.

За день перед намеченным отъездом, ближе к обеду, все собрались в лагере. Нимве стряпала похлебку, Ларра, чуть в стороне, на большом камне, скоблил шкуру, а принцы просто сидели, перекидываясь словами, уставшие после утренней вылазки в лес.

– Хорошее все-таки место выбрал этот Гиргиалл для своего города, – заметил Инис, рассеянно отводя волосы от глаз. – Тихо здесь…

– Только уж больно удаленное, – Сэтнар обхватил колени руками. – Никакие дороги сюда не ведут.

– В лесу есть дорога, ваше высочество, – отозвался Кьолан. Сидя подле Нимве, на большом чурбаке, он ломал и складывал у костра сухие ветки. – Просто заросло всё.

– Может, мы по ней сможем домой добраться? – сразу загорелся Инис.

– Без карты не сможем, – ответил маг. – Кроме того, дорога ведет к границе с Эбирной, а не в Сафирну. Я видел на карте, в библиотеке Дома, – пояснил он, заметив удивленный взгляд Нимве. – Я тебе не говорил?

– Эх, жалко, – сказал барон, а Инис заметил:

– Видно, нам всем на роду написано болтаться по лесам.

– Грех жаловаться, – ответил брат. – Мы можем считать себя счастливчиками. После того, как этот урод маркиз угробил нашего дорогого дядюшку, нам, по большому счету, следовало жертву Владыкам принести.

– А вот интересно, – задумчиво проговорил барон, – за каким он это сделал, а?

– За таким и сделал, – угрюмо отозвался Сэтнар. – Ради своей дорогой королевы. Наверняка все заранее было подстроено. Как и остальные их великие планы.

– Вряд ли, Сэт, – возразил Инис. – Слишком странно. Сначала он продается герцогу, потом его убивает. Логики нет.

– Да уж ты, – Сэтнар шутливо толкнул его в плечо. – Логика, логика… Логик ты наш.

– Все равно дикость, – ухмыляясь и отпихиваясь от брата, сказал Инис. – Зачем ему было ждать, чтобы убить герцога именно в тот момент? Почему не раньше?

– Может, у него возможности не было, – предположил Сэтнар. – Кто знает? Может, раньше дядюшку Окдейна охраняли.

– Но когда они на нас напали, – негромко молвил Кьолан, – вокруг были вооруженные люди герцога. И начальник тайного сыска практически пошел на верную смерть, чтобы его убить, разве не так?

Сделалось тихо.

– Ну да, – отозвался Сэтнар. – А к чему вы клоните?

– Просто вы сказали, что раньше маркиз не мог убить Окдейна, потому что того охраняли. Но ведь его охраняли и в этот раз. То-есть, со стороны маркиза это было самоубийство.

– Вы же знаете мою мать, мастер, – Сэтнар посмотрел исподлобья. – У нее такие слуги, на все пойдут.

Кьолан промолчал. По его лицу Нимве поняла, что он о чем-то размышляет.

– Кстати, мастер, – выговорил Инис, – я давно хотел спросить…

Он поколебался, а потом продолжил:

– Скажите, а тех двоих, в лесу, еще в начале… Их действительно убили вы? Ну, шпионов нашей матери?

Кьолан поднял взгляд.

– Не подумайте, что мы в претензии, – поспешно вставил Сэтнар. – Честно говоря, туда им и дорога. Если бы вы еще и этого маркиза прихватили заодно…

– Ну, не постоянно же, Сэт, за нас другие будут делать всю грязную работу, – Инис толкнул брата в бок. – Когда-нибудь и самим придется. Подумать только, мы и понятия не имели, что за нами половина тайного сыска королевства тащится. Правильно вы их…

– Выше высочество, – перебил Кьолан. – Я верно вас понял? Те люди были шпионами королевы?

Близнецы переглянулись.

– А вы что, не знали? – удивился Инис. – Почему же вы их тогда…

– Кто вам это сказал? – сдержанно выговорил маг.

– Что сказал? – кажется, беседа все больше удивляла принцев. Нимве давно опустила поварешку и не без тревоги следила за магом.

– Кто вам сказал, что это были шпионы королевы? – спросил он.

– Да к чему вы так… – начал было Инис, но Сэтнар молвил, перебив:

– Начальник тайного сыска.

Глянув на него, Нимве поняла: он тоже почувствовал неладное. А принц добавил:

– Это начальник тайного сыска нам сказал. И еще сказал, что именно вы убили тех двоих, его людей.

– Он утверждал, что это сделал я? – тихо выговорил маг.

– Еще как, – ответил Сэтнар. – Он был в этом уверен.

Снова стало тихо.

– А что, – вмешался барон Грид, – разве их убили не вы?

– Нет. – Кьолан выпрямился, отбросил сухую ветку. – Я еще тогда объяснил.

– Но если не вы, и не они, – выговорил Сэтнар, – тогда кто же? Кто?

– Хороший вопрос, – тихо молвил Кьолан. Его лицо сделалось как камень, а взгляд остановился.

– Может, люди нашего отца, – Инис пожал плечами, – какая разница.

– Люди нашего отца, – возразил Сэтнар, – этого сделать не могли. Они за нами не следили, они на ферме нас ждали. А вот кто следил, действительно вопрос. Вы думаете… – принц обернулся к магу, но тот не дал ему договорить.

– Вот что, – тихим, ровным голосом сказал Кьолан. – Сейчас мы все встанем. Спокойно соберем вещи и оседлаем лошадей. Но только спокойно, без суеты. Вы поняли?

– Кьолан, – Нимве коснулась его руки. – Что… что случилось?

– Не пугайся, – ответил он. – Может, ничего. Может, я ошибаюсь. Помоги мне встать, пожалуйста.

Он поднялся, опираясь на плечо Нимве, и остальные тоже вскочили, растерянные, ничего не понимающие.

– Помните, спокойно, – велел маг. – Мы просто отправляемся в дорогу.

Пока принцы и Ларра ловили и седлали лошадей, а Нимве с бароном собирали котомки, Кьолан стоял, озираясь и будто прислушиваясь. Вокруг по-прежнему был яркий день, светило солнце, мирно щебетали птицы…

– Ну, что? – Сэтнар подошел, ведя за узду двух лошадей. – Есть что-нибудь?

– Вопрос, что должно быть, – в полголоса ответил барон. – Он же сам сказал, что может ошибаться, и…

Резкий порыв ветра взъерошил ему волосы, ветви дуба задвигались, шумя листвой, застучали, как сухие кости. Лошади с фырканьем дернули поводья.

– В седла, быстро! – маг обернулся.

Ветер окреп, налег, взметая пепел из костра, крутя сухие листья. Нимве схватила лошадь за узду и бросилась к Кьолану.

– Нимве, садись! – перекрывая шум, крикнул он.

– Сначала ты! – она сощурилась от пыли.

Секунду он смотрел, потом, видно, решив не спорить, вдел здоровую ногу в стремя и взлетел в седло.

Они едва успели. Все уже были верхом, когда резко потемнело, и воздух содрогнулся. Заскрипел, застонал столетний дуб, земля раскололась – рядом, прямо под копытами лошадей. Животные с визгом взметнулись на дыбы.

– Бегите! – крикнул Кьолан. – К замку! Скачите к замку!

– Я тебя не брошу! – Нимве едва сдерживала коня.

Из облака пыли, прямо впереди, показались темные фигуры. Кьолан вскинул руки. Вокруг него вспыхнуло, занялось золотое призрачное пламя.

Сумрак разорвался, раздался звук, будто рядом сшиблись скалы, и беглецов накрыло невидимой волной. Яркий сполох, и, на миг ослепнув, Нимве увидала: в десяти шагах в землю вонзилась раскаленная стрела. Молния, отстраненно подумала она. Откуда здесь…

А потом сделалось темно.

– Аррайно!!! – яростно закричал знакомый голос.

В следующий миг лошадь Нимве ударилась в галоп. Не слушая поводьев, хлеща гривой по глазам, животное ринулось куда-то, и Нимве только хваталась за уздечку, чтобы не упасть.

*******

Лошадь унесла Нимве в холмы, в развалины Арны Сангайи, и только там, под аркой древнего водовода, замедлила бег.

Здесь было тихо, светило солнце. Будто в другом мире, подумала Нимве, озираясь.

Не прошло минуты, как появились остальные. Взмыленные лошади вынесли их к подножию холма, растерянных и бледных.

Но Кьолана среди них не было.

Нимве схватила поводья и попыталась повернуть скакуна назад. Тот не подчинялся, фыркал, плясал на месте. Ларра, приблизившись, перехватил узду.

– Убери руки! – Нимве попыталась его оттолкнуть, но не сумела дотянуться.

– Поехали отсюда, – обернулся Ларра к принцам. – Нужно убираться!

– А он? – Инис мотнул головой в сторону лагеря. – Ведь он же…

– Он сам велел ехать, – ответил Ларра.

– Трус! – закричала Нимве, тщетно стараясь вырвать поводья из его руки. – Отстань! Убирайся!

Топот копыт оборвал их спор. Из-за поворота вылетел храпящий скакун, и Нимве вскрикнула, узнав седока.

– Вы что? Бегите! – закричал маг. – Бегите отсюда!!!

Его лошадь вдруг споткнулась, рухнула на всем скаку. Кьолан перелетел через ее голову, и Нимве, с воплем спрыгнув наземь, ринулась к нему.

Падение, похоже, не причинило магу вреда. Когда Нимве и принцы подбежали, он сидел, опираясь на руки.

– Не надо, – сказал он, подняв голову. – Уходите. Вы должны уехать, вы еще успеете!

– Не трудись, – перебил спокойный голос. Все, вздрогнув, обернулись.

Семеро всадников появились на тропе. Черные плащи, капюшоны, скрывающие лица… Значит, мне не привиделось тогда, в лесу, мелькнула у Нимве мысль. Принцы и барон вскинули ружья.

– Нет, – тихо молвил Кьолан. – Опустите.

Тем временем всадники спешились, скинули капюшоны. Нимве увидала красивые, холодные, будто выточенные из мрамора лица. Конечно, это они, пришло ей в голову, они, кто же еще.

Маги из Дома Таэнана.

Глава Дома, Фиарнейд, вышел вперед.

Шагнув к нему, Кьолан сделал жест, словно пытался загородить спутников собой, оказавшись между ними и пришельцами.

– Чего вы хотите? – спросил он.

Спокойно, с сильным акцентом Фиарнейд отозвался:

– У вас есть кое-что для нас.

Молчание.

– Может, им это надо? – тихо молвил Ларра, протягивая Инису запеленатый в мешковину меч. Взяв, Инис подошел и тронул Кьолана за плечо. Маг принял меч и, развернув, сделал пару шагов вперед, без костыля он едва не падал. Протянув реликвию главе Дома, сказал:

– Вот. Возьми.

Фиарнейд вынул клинок из ножен. Золотой луч солнца скользнул по стали, как по зеркалу. Маг поцеловал меч и отдал кому-то из своих. Повернул к Кьолану спокойное лицо. В прозрачных глазах, как в каплях воды, отражалось голубое небо.

– Теперь мы свободны? – спросил Кьолан.

Фиарнейд усмехнулся. На своем языке что-то бросил магу справа.

– Не знаю чего? – сдвинув брови, выговорил Кьолан.

– А тебе не все равно? – ответил глава Дома.

– Послушай, – сказал Кьолан. – Что вам нужно? Мы ведь отдали Сокровище!

По губам Фиарнейда мелькнула быстрая насмешливая улыбка.

– Сокровище… – он вскинул бровь – и заговорил на анъяс, спокойно и размеренно, будто читал что-то по бумаге.

Когда через пару минут он смолк, Кьолан застыл, не двигаясь. Фиарнейд снова проговорил что-то, и тон был вопросительный, но Кьолан не ответил.

– Они тебе не нужны, – через несколько секунд промолвил он. – Отпусти их.

– Ты, кажется, не понял, – возразил глава Дома. Сказал фразу на анъяс. В ответ Кьолан только опустил голову.

Молчание длилось долго. Подавшись вперед, Инис произнес:

– Оставьте нас в покое! У нас ничего больше нет!

Фиарнейд холодно глянул на него, а принц не унимался:

– Вы забрали меч, а больше мы ничего не находили!

Сэтнар дернул его за руку, но он продолжил:

– В Пророчестве ничего не говорится о…

Схватив брата, Сэтнар зажал ему ладонью рот. Пока они боролись, Фиарнейд произнес:

– Да что вы, ваше высочество? Вы полагаете, будто знаете все, не правда ли?

– Прошу, оставь их, – выговорил Кьолан, но глава Дома сделал ему знак молчать.

– Если бы хоть у кого-то из вас была капля ума, – сказал Фиарнейд, – вы бы сумели догадаться, что Пророчество никоим образом не…

– Да отвяжитесь вы с вашим чертовым Пророчеством! – освободившись от брата, крикнул Инис. – Мы из-за него…

– Молчать! – глава Дома вскинул руку, но Кьолан опередил, сделал резкое движение, и Фиарнейда сбило с ног, отбросив на остальных магов.

– На холм! – обернувшись к своим, выдохнул Кьолан. – Бегите!!!

Они, будто заколдованные его голосом, бросились прочь, скрылись в развалинах, в кустах среди камней, – все, кроме Нимве.

– С ума сошла? – маг схватил ее за плечо. – Беги отсюда!

– Только с тобой, – ответила она.

Он швырнул ее за скальный выступ, прыгнул следом… Нимве упала, больно поцарапавшись о камни, и тут же нечто ударило в укрытие, да так, что дрогнула земля, и с кустов посыпались листья.

Приподнявшись, Кьолан развернул ее к себе.

– Ты им не нужна, – тихо молвил он. – Тебя они не тронут. Я прошу, беги, не надо!

– Ты бы меня не бросил, – мотнув головой, ответила она. Кьолан молчал, Нимве поразило страдальческое выражение на его лице. Он смотрел так, будто прощался. Будто это был последний раз, когда они видели друг друга живыми.

Громкий голос Фиарнейда вернул их в реальность. Нагнув голову, сдвинув брови, Кьолан зашептал, раскинул руки. Яркий свет, затмевая солнечный, потек с его ладоней, засиял над головой, будто купол, устремился наверх, на холм, где скрылись остальные.

Фиарнейд что-то крикнул. Отодвинув Нимве, загородив собой, Кьолан привстал на коленях и ответил:

– Наи.

Удар, такой, что воздух застонал. Рядом вздыбилась, растрескалась земля. Съежившись, Нимве зажала ладонями уши. Услыхала голос Фиарнейда. Услыхала, как ожесточенно крикнул Кьолан:

– Наи!!!

Он продолжал кричать на анъяс, потом, держась за скальный выступ, поднялся – и бросился вперед. Резко вскинул руки, будто отшвыривал что-то от себя. "Ву-ум-м!" – раздался звук, и, на мгновение оглохнув, Нимве смотрела, как со склона лавиной устремились обломки.

А потом в Кьолана вонзилась молния. Ослепительная даже в свете дня, раскаленной плетью полоснула по груди, сбила с ног, отбросила на камни. Он упал, взмахнув руками, как подстреленная птица, и остался неподвижен.

Позабыв об опасности, Нимве кинулась к нему. Его глаза были открыты, и лишь поняв, что он живой, она судорожно вздохнула. Схватила его, попыталась сдвинуть с места…

В следующий миг она увидела, что маги приближаются, подняв руки, с которых стекает призрачное пламя. Насмешливый голос что-то сказал. Мать-Земля, без слов взмолилась Нимве, помоги нам!

Удар… и жар… Темнота надвинулась, заслонила яркий свет. Пропали холмы, и Кьолан, и маги из Дома Таэнана. Кто-то громко крикнул:

– Ним!!!

И все исчезло.

Озеро. Клубящаяся марь. Нимве стояла, будто в облаках. Мягкий, тихий свет вокруг, похожий на сияние луны. Безлистные деревья обступили, простирая ветви, обвитые шлейфами тумана.

Нимве сделала шаг. Всколыхнулась, обтекая колени, белая вуаль. Почему я здесь? Но она уже знала ответ: внутри себя. Прямо в сердце.

Яркий свет взглянул из-за деревьев, нежно коснулся глаз, остановил дыхание. Фигура, сотканная из света, плыла над туманной пеленой, и холодное облако наполнилось свечением.

Деревья расступились. Сияющий призрак замер, протягивая руки. Явственно проступили длинные одежды, волосы, струящиеся по плечам, тонкие и яркие черты. Большие глаза взглянули Нимве прямо в душу.

– Мама… – Нимве улыбнулась. – Мамочка, это ты…

Сияние не отводило взгляда. Губы тронула улыбка, и столько в ней было тепла, добра и света, что Нимве всем существом пожелала: пускай это не кончится.

"Ступай, дочка", – прозвучал Ее голос, оттесняя остальные мысли. Но я хочу остаться здесь, с тобой… Нимве потянулась к Ней, и Она покачала головой. Стала отдаляться, Нимве хотела пойти следом, но звенящий голос крикнул, эхом отдаваясь в тайниках души:

СТУПАЙ, ДОЧКА!!!

Свет погас. Глаза заслонила черная пелена.

Придя в сознание, Нимве нашла себя стоящей на тропе. Впереди, у подножия холма, на который карабкались развалины, под аркой водовода, замерли люди, одетые в черное. Через шум в ушах, томное круженье в голове она подумала: это они. Маги из Дома Таэнана.

Еле двигаясь, не понимая, что происходит, Нимве сделала шаг, потом другой. Приблизилась к магам, и, раздвинув их, прошла вперед. Они, медлительно поворачивая головы, смотрели на пришелицу. Один из них протянул руку. Взял Нимве за плечо.

А перед ними, на тропе, шагах в восьми, Нимве увидела двоих. Кьолан, на коленях, с низко опущенной головой, с руками, заведенными назад – и Фиарнейд, неторопливо подымающий над ним меч Таэнана.

Будто повинуясь зову, Кьолан вскинул голову. Нимве увидала кровь на его лице, много крови. Его глаза расширились, он покачнулся, что-то прошептал… Фиарнейд обернулся и нахмурился. Толкнул Кьолана, и тот упал на землю.

Когда глава Дома подошел, Нимве не шелохнулась.

– Хочешь умереть с ним? – сказал маг. – Я исполню твое желание.

Он перехватил меч – медленно… почему так медленно? Нимве оттолкнула человека, что держал ее, и невнимательно заметила, как тот упал, взмахнув руками. Поглядела Фиарнейду в лицо. Непонимание застыло на нем, но не это приковало взгляд Нимве.

Впереди, на тропе, возник столб белого света. Он сиял так ярко, ослепительно, что Нимве удивилась: почему его не видят маги?

Но они не видели. Смотрели лишь на Нимве, застыв, как истуканы. Глава Дома начал поднимать меч, двигаясь медленней сомнамбулы.

"Ступай же, доченька!" – приказал бесплотный голос.

Нимве вскинула руки. Белое пламя, сорвавшись с них, затмило яркий день.

Я иду, мамочка. Иду.

Холм рядом вздыбился, как океанская волна. Камни, замерев на лету, повисли в воздухе. Заскрипели деревья, невидимая ладонь с корнем вырвала часть акведука. Рев, стон и грохот. Страх в глазах людей, стоящих рядом. Небо окрасилось в бурый цвет, ясный день померк, только белое пламя, рвущееся с ладоней, сияло ярко, ослепительно – а потом мир пришел в движение. Пыль заклубилась, накрыла густым облаком, посыпались обломки. Нимве услыхала вопль:

– Ни-им!!!

Перед внутренним взором возникло светящееся лицо, и Нимве улыбнулась ему навстречу.

Я иду к тебе, мама.

А в следующий миг, сотрясая землю, на Нимве и магов с грохотом обрушились развалины Арны Сангайи.

Глава 11

Дождь начался со вчерашнего вечера.

Он то моросил, нескончаемый и нудный, то расходился не на шутку. В мокром саду, среди голых деревьев, горьковато и терпко пахло прелой листвой. Яркими пятнами выделяясь на унылом фоне веток, краснели чудом сохранившиеся яблоки.

Хелеа вышла из курятника, неся в корзинке с десяток яиц. По деревянной дорожке, усыпанной желтыми листьями, оскальзываясь, добралась до крыльца. Подруга из деревни, полноватая, с седыми прядями в темных волосах, сидя на ступеньке под навесом, проговорила:

– Дождь, видать, на всю неделю зарядил… Осталась бы, а?

– Я ведь сказала, – Хелеа сбила с башмаков налипшую грязь и, разувшись, взошла на крыльцо. – Как все здесь закончу, опять пойду.

– Так зима ведь на носу, – подруга обернулась, – куда ж ты…

– Сама знаешь, куда.

Подруга покачала головой:

– Почти полгода ее ищешь. Ты ж…

– Если надо, – перебила Хелеа, вытирая руки о передник, – еще десять лет буду искать. Ним – моя единственная дочь. Да я всю землю обойду, чтобы только ее снова увидеть! Ферму продам, коли надо будет. Думаешь, мне это всё ее дороже? – она махнула рукой на двор. – Да мне без нее и кусок в горло не лезет!

– Так я ж понимаю, – печально отозвалась подруга.

Не слушая больше, Хелеа вошла в сени, захлопнув дверь.

Через час, проводив гостью, Хелеа отыскала Корешка, заставила вернуться в дом из сырого промозглого сарая, где он упорно ночевал. Сидя на кухне, паренек молча следил, как хозяйка месит тесто.

– Щас лепешек напеку, – бодро сказала Хелеа. – Поедим с тобой. Свари пока яйца-то. Жаль, масла нету… Ну, да ничего. Меду еще много, а я заодно схожу, принесу яблок. Ты вари, вари… Голодный, небось?

Накинув на плечи старый плащ из заскорузлой ткани, Хелеа вышла в сад. Дождь шелестел по спутавшейся траве, ледяными каплями стекал с голых веток. Хелеа набрала яблок, холодных, чуть сморщенных после заморозков, но все еще крепких, очень сладких, и повернула к дому.

У крыльца ее встретили собаки. Жарко дыша, виляя хвостами, они с надеждой заглядывали хозяйке в глаза.

– Есть хотите? – она перехватила мокрый подол, оттянутый грузом яблок. – Ничего, скоро вас тоже накормлю.

Хелеа поднялась на пару ступенек. Повернувшись, посмотрела на черный лес, начинавшийся почти сразу за воротами. Серое небо лежало на верхушках сосен. Дождь все шел, и чудилось, что он не кончится больше никогда.

Вытерев мокрое лицо, устало опустив плечи, Хелеа начала медленно подыматься к двери, но ворчание собак остановило. Удивленно обернувшись, она поглядела на калитку. Никого.

– Тихо, тихо, – сказала Хелеа, – вы чего?

Собаки на секунду повернули головы – и внезапно забрехали, сорвались с места и кинулись к воротам. Хелеа собиралась прикрикнуть на них, но и сама услыхала приближающийся шорох колес и топот копыт по грунтовке.

Через пару минут на дороге за невысокой каменной стеной показались трое верховых, а за ними карета. Хелеа смотрела, как богатый экипаж останавливается у ворот. Собаки лаяли и бросались на калитку. Хелеа подошла, окрикнула, заставила замолчать.

Из кареты, опираясь на палку, вышел высокий мужчина в темном плаще, в капюшоне, опущенном на самые глаза. Хелеа отворила калитку, не понимая, зачем сюда явился этот дворянин, и чего ему надо. Собаки, высунув головы из-за хозяйского подола, шевелили носами, принюхиваясь, но, наученные порядку, молчали.

Мужчина повернулся, помогая сойти женщине в синем платье и тоже в капюшоне.

Едва незнакомка коснулась ногой земли, в собак вселился дьявол. С воем, с трубным лаем они бросились вперед, едва не сбив хозяйку, и, словно взбесившись, накинулись на пришелицу.

– Нет, Игра! Ясень! Прочь! Подите прочь!!! – Хелеа схватила метлу, прислоненную к воротам, повернулась… и остолбенела.

Собаки не рвали гостью, вовсе нет. С радостными воплями они кидались на нее, норовя лизнуть в губы, а она, смеясь, обнимала за шею старшую, Игру. Да и мужчина, с которым гостья приехала, стоял поодаль и, кажется, не волновался.

– Тихо… Игра, – услыхала Хелеа задыхающийся голос пришелицы. Покачнувшись, ухватилась за калитку. Метла выпала из рук… а гостья, скинув капюшон, застыла на месте.

– Дочка… – прошептала Хелеа. – Доченька… моя…

– Мамочка!

Нимве метнулась к матери, осевшей на землю, прямо на мокрую щебенку у ворот. Упала на колени, обняла, лицом уткнулась ей в плечо, да обе так и замерли.

Они не слышали, как уехала карета и верховые, что сопровождали путников. Очнувшись лишь через много минут, разомкнув объятия, мать и дочь посмотрели друг на друга.

– Что ты, милая… – спохватилась Хелеа. – Вставай, вставай, застудишься!

– Ничего, не важно, мам…

– Ох, доченька, где ж ты была? Я думала, с ума сойду…

– Мамочка, прости, – Нимве принялась целовать матери руки. – Я просто не могла… ничего не могла тогда объяснить. Прости меня, пожалуйста!

– Да что ты, дочка, – Хелеа остановила ее, взяв лицо в ладони. – Разве я об этом… Не могла – значит, не могла. Ну, давай, пойдем в дом, пойдем. Ох, а есть-то у меня и нечего, я ж…

– Приготовим что-нибудь, – Нимве помогла подняться матери, потом, понизив голос, произнесла:

– Мам, я… Я хочу тебя познакомить с одним человеком. Только не удивляйся, ладно?

И, обернувшись к спутнику, что стоял у ворот, Нимве протянула руку:

– Идем.

Сильно хромая, он приблизился, скинул капюшон, поклонился… Непроизвольно откачнувшись, Хелеа повернулась к дочери и прошептала:

– Доча, так ведь это же…

– Да. Только его зовут Кьолан, мам. Не Мафхор. Его имя Кьолан.

Очутившись в доме, Нимве поразилась нежилому запустению, что царило здесь. Пахло пылью и мышами, дом словно потемнел, съежился, казался заброшенным. Все-таки она меня искала, подумала Нимве, и сердце стиснула пронзительная нежность. Но Нимве не стала задавать вопросов. Увела Кьолана в свою спальню, чтобы он мог переодеться, быстро переменила платье и, воротившись на кухню, вместе с матерью начала готовить обед.

Пока ели, стемнело, и Кьолан под предлогом, что хочет отдохнуть, ушел к себе, оставив Нимве и Хелеа одних. Мать тут же засыпала ее вопросами. Вначале Нимве отвечала односложно, но потом разговорилась, и они просидели до поздней ночи.

– А когда все кончилось, остальные наши вернулись и стали меня искать, – завершая рассказ, произнесла Нимве. – Но меня только в сторону отбросило, и землей чуть-чуть припорошило. А вот магов совсем засыпало обломками, целый курган образовался… Целая гвардия не смогла бы откопать.

Она помолчала, потом добавила:

– Ну, нам еще три недели там сидеть пришлось из-за меня. Я как-то… даже не болела, а… Просто чувствовала себя ужасно. Слабость была, ходить не могла даже, и все время плакать хотелось. Я и сейчас иногда реву, так что не обращай внимания.

Потянувшись руками, Нимве закончила:

– Вот такая история, мам.

– Кто бы другой рассказал, – Хелеа покачала головой, – я бы не поверила. Так что же, выходит, остальные-то бросили вас? Убежали?

– Нет, что ты… Принцы были на холме, все видели и даже пытались в магов стрелять, когда они собирались убить Кьолана. Только Ларра и барон им не позволили. Магам бы они все равно ничего не сделали, а сами бы тогда точно погибли.

– Это надо же… А я ведь и на секунду не помыслила, что ты могла уехать с принцами, знаешь…

– Конечно, мам. Кто мы – и кто они… Никто бы не догадался.

– А, доченька, – сказала Хелеа, – принцы-то ведь уже десять дней тому как воротились. Где ж вы пропадали все это время? Или с ними были во дворце?

– Нет, конечно. Да они бы и не пустили нас туда ни за что. Просто потому… понимаешь… Мы не знали, что тут происходит. Как нас встретят, когда мы…

– Да уж… Про Мафхора-то какие сплетни ходили, жуть, да и только, будто принцев он и украл. У нас ведь траур был, когда они пропали. А когда народ узнал, что и Мафхор тоже пропал – и-и, чего началось! Как его не проклинали только! Некоторые, правда, говорили, что это герцог Кендарн его послал их охранять, но почти все верили, будто… Словом, что Мафхор их высочеств похитил. В соседней деревне мельник с кузнецом даже передрались.

Нимве нахмурилась, сказала, кусая губы:

– Значит, думают, что Кьолан их похитил?

– Думали, пока принцы не вернулись. У нас почти неделю праздник был, в колокола звонили, глашатаи везде разъезжали, вернулись, мол, наследники, живы и здоровы.

– Значит, поэтому он так сказал… – прошептала Нимве. – Поэтому он сказал, что…

– Кто что сказал, доча?

– Принц Инис. Поэтому он Кьолану сказал: "Теперь вы можете вернуться. Теперь вас никто не посмеет ни в чем обвинить." – Нимве улыбнулась. – Мы тогда не поняли, о чем он, а оказывается…

После паузы Хелеа негромко молвила:

– Ты уж объясни мне, доча, я не поняла…

– А… да, мам. В общем, мы когда выбрались из леса, принцы решили, что нам может быть опасно возвращаться в Сафирну, просто потому, что их родители могут захотеть… Ну, что-нибудь с нами сделать, потому что мы знаем слишком много. За себя их высочества не боялись, хотя… Я вот за них как раз боялась. Но они решили, что все равно поедут домой, а нас спрятали у родителей барона Грида.

– Это у графа… как его…

Нимве кивнула:

– У графа Маатского.

– Так вы там, значит, были?

– Ага, две недели. Пока принц Инис однажды не вернулся и сказал, что мы теперь смело можем ехать домой, и что нам никто ничего не сделает.

Они помолчали.

– Доча, – выговорила Хелеа, – а чем у них дело с родителями ихними завершилось, а?

– Не знаю, – отозвалась Нимве. – Его высочество не говорил. Но… он был очень грустный, мам. Очень. Надеюсь, что принцы все-таки не откажутся от престола.

– Упаси Творец… Где ж мы тогда других наследников возьмем?

Они снова замолчали.

– Ну, и дела, – задумчиво проговорила Хелеа. – А ты, доченька, настоящим магом стала у меня.

– Ну, что ты, какой я маг… Случайно это все вышло. Это все Мать-Земля… – Нимве, осекшись, смолкла.

– А ты уже знаешь, – подождав, сказала Хелеа, – что Дом Таэнана сбежал куда-то? То-есть, в один день исчезли все, даже вещи побросали.

– Да, я знаю.

– Сколько сплетен было, не описать. И на орлах-то они улетели, и земля их поглотила… Чего не выдумывали только. Да и то сказать, народу у них немало, а хоть бы душа живая видела, как они уезжали. И с чего они так… – Хелеа глянула на дочь.

– Мы и сами гадали, – созналась Нимве.

– Доченька, – Хелеа понизила голос, будто кто-то здесь мог их подслушать. – А чего все-таки маги хотели от вас?

– Кьолан говорит, они собирались убить принцев. Что Таэнан наложил какое-то табу, и они не могли захватить власть, а теперь это табу вроде как закончилось. Но я все равно не понимаю…

– Чего, милая?

– Почему они сбежали. Зачем было убегать из страны? Ну, кто им чего может сделать-то?

Хелеа пожала плечами:

– Может, они испугались, когда их главные погибли. Да ну их совсем, разве нам их понять, доча? Маги – они маги и есть.

Нимве не ответила. Смотрела, как дрожит пламя за стеклом лампы. Потом позвала:

– Мам…

– А?

– Ты давно меня разыскиваешь?

Их взгляды встретились.

– Да уж с конца весны, – отозвалась Хелеа.

– Ох, мамочка, но зачем ты… Я ведь просила, чтобы ты не…

– Какая же я мать тогда? Единственная дочь пропала, как сквозь землю, а я буду сидеть да кур сторожить? Нет уж. Да ведь и ты бы на моем месте сиднем не сидела, я-то знаю!