Текст книги "Запретная нота (ЛП)"
Автор книги: Нелия Аларкон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 14
ГРЕЙС
– Вы уверены, что у вас достаточно времени?
– Это важно.
Джарод Кросс бегло осматривает меня и указывает на стулья напротив своего стола.
Осторожно опускаюсь на стул.
Я впервые в студии звукозаписи. Кабинет хорошо оформлен: толстый ковёр, рамки с альбомами-бестселлерами Джарода Кросса, награды за победу в чартах Billboard и множество других трофеев.
– Подайте мне папку. – Говорит Джарод с ноткой властности в тоне.
Мои пальцы инстинктивно сжимают документ.
После того, как я попросила его о помощи, Джарод захотел сразу же приступить к работе. Он предложил просмотреть собранные мной материалы и пообещал отправить их своему другу-частному детективу.
Все встало на свои места, как нельзя лучше.
И все же что-то глубоко внутри подсказывает мне, что я не должна отдавать эти файлы в его руки.
– Грейс?
Джарод вскидывает бровь.
Горло перехватывает, когда я сглатываю.
– Нам действительно не обязательно делать это сейчас. – Джарод обращает на меня свои тёмные глаза, явно видя, что я не в себе. – Я имею в виду…вы сказали, что у вас саунд-чек. – Я смотрю на время на своих часах. – Я не хотела, чтобы вы откладывали свое расписание.
Он улыбается мне натянутой улыбкой, но в ней есть что-то острое. Расчетливость. Как будто за идеальными белыми зубами прячется суровый и неодобрительный хмурый взгляд.
– Это вы попросили о помощи, Грейс. Разве это не потому, что вам больше некуда обратиться?
Он прав. Все пути, которые я выбирала, заводили меня в тупик. Охранники шестилетней давности были уволены, информация о них стерта из файлов Redwood Prep. Учителя, работавшие в школе шесть лет назад, замолчали, когда я попыталась затронуть тему убийства Слоан.
Это все равно что гнаться за дымом.
Каждый раз, когда мне кажется, что я близка к истине, она исчезает без следа.
В качестве последнего средства я обратилась к Джинкс. Шантажистки не было рядом, когда мы со Слоан учились в Redwood Prep, но я решила, что у неё есть доступ к информации. Возможно, она сможет мне чем-то помочь.
К сожалению, Джинкс не просто шантажистка.
Она торгует секретами.
Чтобы получить доступ к её информации, мне придётся отдать кое-что из своих. Но признание в моей связи с Зейном может разрушить мою карьеру и все шансы работать под прикрытием в Redwood Prep.
Джарод Кросс – мой последний шанс.
Тишина затягивается, рок-звезда ждёт. Чем дольше я выжидаю, тем больше он смотрит на меня, как на непослушного ребёнка, который взял печенье без спроса.
Быстро сообразив, я просовываю большой палец в папку и протягиваю ему. В последнюю секунду убираю палец, и папка рассыпается на пол.
– О нет!
Джарод решительно поднимается.
– Я сама. – Говорю я, протягивая ему руку и опускаюсь на колени рядом с беспорядком.
Он долго стоит, сузив глаза. Медленно, нерешительно садится обратно.
Прижавшись к столу, я подметаю папки и смеюсь.
– Я такая неуклюжая. Каждый день я опрокидыванию книги, просто проходя по коридору. Это просто смешно.
Быстро запихиваю личные записи в бюстгальтер.
– Вот. – Говорю я, пихая беспорядочную папку на стол.
Джарод Кросс переводит взгляд своих тёмных глаз на меня и оценивает. Это ужасное чувство – находиться под его пристальным взглядом, и я дрожу.
– Могу я воспользоваться ванной? – Спрашиваю я.
Один уголок его губ приподнимается. Это улыбка, которая обещает, что у него кончается терпение по отношению ко мне.
– Конечно.
Спешу в ванную, и спрятанные бумаги неприятно режут кожу. Как только я остаюсь одна, облокачиваюсь на раковину и крепко сжимаю её края. Мои коричневые костяшки краснеют, когда я сжимаю их.
Что это было? Почему у меня от него странные предчувствия?
Папка, которую я оставила на столе Джарода, заполнена газетными вырезками и статьями в Интернете – все, что можно найти в Google. Они не принесут ему столько пользы, сколько интервью с уборщицей и полицейские отчеты, которые сейчас прилипли к моей груди.
Дрожащими руками я надежнее засовываю бумаги в лифчик и мою руки. Намочив локоны, чтобы немного освежить их, я подкрашиваю губы и улыбаюсь.
Вот.
Я выгляжу как уверенная в себе женщина, а не как нервная развалина, которой я являюсь.
Возвращаюсь в офис, где меня ждёт Джарод Кросс.
Он кивает мне.
– Вы в порядке?
– Да, я в порядке.
Возвращаясь на свое место, я замечаю, что он смотрит на мою блузку, как будто видит бумаги сквозь ткань. Мне требуется максимум усилий, чтобы не сжаться и проверить, что документы не видны. Я знаю, что хорошо их спрятала. Если я сейчас посмотрю вниз, это выдаст, что я что-то спрятала.
– Что-то не так? – Спрашиваю, не сводя с него взгляда.
Он первым разрывает контакт и надвигает на нос очки. Кивнув на папку, он говорит:
– Это не так много, чтобы продолжать.
– Это все, что у меня есть на данный момент.
Он вздергивает бровь.
– Это неправда.
Моя кровь холодеет.
Сердце бешено колотится, я провожу языком по губам.
– Что вы имеете в виду?
Он вздергивает подбородок и откидывается в кресле.
– Вас.
– Ч…что?
– Вы были там, когда эта студентка училась в Redwood Prep. Даже если она лично вам ничего не рассказывала, вы должны были слышать сплетни.
Мои ноздри раздуваются. Я тщательно подбираю слова.
– У меня есть подозрения, но я не знаю, обоснованы они или нет. В конце концов, я хочу, чтобы Слоан и её семья покончили с этим.
– Вы были друзьями?
Он сжимает пальцы в кулак.
– Да.
Медленно кивает, и мне интересно, к какому выводу он пришёл.
– Я передам это частному детективу и позвоню вам, когда у него будут новости.
Я слышу отказ.
– Спасибо.
Поднявшись, отодвигаю свой стул к его столу и иду к двери.
– Мисс Джеймисон.
Я замираю.
Его глаза горячо смотрят на меня, двумя лазерами сверля моё лицо.
– Если вы вспомните что-то ещё или захотите добавить какую-то информацию, дайте мне знать.
У меня перехватывает дыхание. Почему это больше похоже на угрозу, чем на предложение помочь?
Я выскальзываю из комнаты.
А потом бегу.
Не останавливаюсь, пока не окажусь дома.
Там я запираю дверь своей спальни, дважды проверяя её.
Прижимаю руки к стене, пытаясь отдышаться.
Я веду себя нелепо.
Джарод Кросс – муж моей мамы.
Мой отчим.
Член моей семьи.
Но помимо этого, он ещё и известная личность, мировая легенда и общественный деятель.
Он никак не может быть плохим парнем… верно?
ГЛАВА 15
ЗЕЙН
Я вкатываю свой чемодан на кухню, которая выглядит достаточно большой для показа на TLC.
– Зейн!
Новая жена моего отца обнимает меня. От неё пахнет маслом какао и какими-то теплыми специями.
– Ты рано.
Мариан отступает назад. Карие глаза блестят, она так же тепло приветствует Финна.
У моего брата глаза чуть не выскочили на лоб.
– Вы готовили? – Спрашиваю я.
– Я встала рано утром и начала печь кукурузный хлеб.
Она указывает на столешницу, заваленную блинами, вафлями, кукурузным хлебом, беконом и сосисками.
– Вы все это приготовили? – Спрашиваю я.
– Точно.
– Вы… сами? – Уточняю я.
Финн прочищает горло.
– Думаю, он хотел сказать, что вам не нужно было идти на все эти хлопоты.
– О, мне нравится, когда мои руки заняты, и я хотела поприветствовать вас, мальчики.
Она широко улыбнулась, обнажив все зубы.
Наблюдая за матерью мисс Джеймисон, я чувствую укол вины. Когда папа впервые объявил, что снова женится, я предположил, что она будет такой же, как и все остальные молодые, безмозглые, подражательные модели из социальных сетей, с которыми он изменял маме.
Я ошибался.
Во-первых, Мариан не так уж молода. Она, конечно, моложе мамы, но на её смуглой коже есть морщинки, а одевается она консервативно, без откровенных декольте, татуировок и пирсинга.
А ещё она гораздо теплее других папиных подруг.
И это что-то новенькое.
В её солнечном характере есть что-то притягательное.
Она бесхитростна. Открытая. Тип – «что видишь, то и получаешь».
Я сомневался в каждой женщине, которая влюблялась в отца – ведь он ходячий подонок в коже, – но она, по крайней мере, кажется честной. В нашем мире искренность труднодостижима.
– Почему ты так на меня смотришь? – Спрашивает Мариан, беря в руки лопатку. Внезапно её улыбка сходит на нет. – Вы же не из тех, кто не завтракает, верно? О нет. А я приготовила столько еды.
– Я голоден. – Говорит Финн, садясь на стул.
– Я тоже.
Мариан улыбается и снова обнимает меня.
Я отшатываюсь назад, потрясенный. Наша семья не из тех, кто любит ласку.
Когда мы росли, проводили больше времени с нянями, чем с мамой и папой, и всегда соблюдалась определенная дистанция.
Любовь – это не то, что мы выражаем открыто.
Это не значит, что мама нас не любит.
Она любит.
По-своему.
Но она не раздает объятия, как купоны в местном супермаркете.
– Прости. – Мариан отстраняется. – Я просто… всегда хотела иметь полный дом. И когда Джарод сказал мне, что у него трое сыновей, я сразу представила, как мы все живём под одной крышей и являемся большой счастливой семьей.
Мой взгляд встречается со взглядом Финна. Большая, счастливая семья – это словосочетание никогда не сможет описать динамику Кроссов.
– Я так рада, что вы решили переехать.
– Спасибо, что приняли нас. – Говорю я, поскольку Финн угрюмо молчит.
Мариан смотрит мимо нас на дверь.
– Датч придёт?
– Не сегодня.
– О.
Её губы кривятся в разочаровании.
Датч перевёз Кейди и Виолу жить к себе. Сказать, что ему пришлось тащить Кейди туда, значит, не сказать ничего. Она жаловалась, что вилла слишком большая для трёх человек, но когда Датч указал, что мы втроём живём там без проблем, она сдалась.
В последний раз мы видели молодоженов, когда они хмурились друг на друга, а через минуту Датч уже уносил её в свою комнату, откуда доносились громкие стоны, сотрясавшие стены.
Не представляю, как эти двое находят в себе столько страсти. Просто наблюдать за тем, как они перебрасываются оскорблениями, меня утомляет.
По крайней мере, Виола, казалось, ничего не замечала.
– Не могу поверить, что у меня есть ванная комната для себя! – Кричала она, когда я заносил её сумки в дом. Она накладывала макияж, когда мы уходили, но нет никакой гарантии, что она всегда будет такой рассеянной.
Я мысленно посоветовал Датчу быть тише или звукоизолировать стены.
Увидев сегодня моего близнеца с его семьей, я понял, что все это чёртовски ясно.
Датч продолжает жить дальше.
Он все ещё здесь.
Он все ещё часть нас.
Но все изменилось.
И я не знаю, что я чувствую по этому поводу.
– Ладно, хватит с меня болтовни. – Мариан хлопает в ладоши. – Финн, что ты будешь? Я не знала, что вам нравится, поэтому приготовила всего понемногу.
Пока Финн начинает наполнять свою тарелку, я показываю наверх.
– Я уберу эти пакеты.
– Конечно, конечно. – Мэриан машет мне рукой. – Можешь выбрать себе комнату. Этот дом все равно слишком большой. Я умоляла Грейси переехать ко мне, так что нас будет четверо. И Джарод, когда он не в туре.
– Грейси?
Финн поднимает бровь.
Я замираю.
Карие глаза Мариан смотрят на меня, а потом переходят на Финна.
– Да, моя дочь.
Меня пробирает дрожь по всему телу, и мне приходится прикусить губу, чтобы не улыбнуться злобно.
– Разве вы не знали, что она живет с нами? – Мариан прочищает горло. – Это ведь не проблема, правда? Я знаю, что Грейси – ваша учительница в Redwood Prep. Я бы не хотела, чтобы у кого-то из вас были неприятности.
– Неприятности сами находят нас. – Говорит Финн, глядя на меня.
Моё сердце начинает быстро биться.
Финн бросает на меня острый взгляд и выпячивает подбородок в коридор.
– Зейн, может мне приготовить тебе тарелку, когда ты вернёшься?
– Буду признателен.
Я одариваю Мариан очаровательной улыбкой.
Финн пугающе молчит, идя в коридор. Я вытаскиваю барабанную палочку и верчу ею, следуя за братом из кухни.
Как только мы оказываемся на расстоянии, он бросается на меня.
– Какого чёрта, Зейн?
– Что я сделал?
Финн смотрит на меня напряженным взглядом.
– Ты знал об этом?
Я качаю головой.
– Клянусь, не знал.
– Если все эти разговоры после похорон были лишь способом снова пробраться в постель мисс Джеймисон…
– Какого чёрта? Я же сказал тебе, что это не так. Я говорил серьёзно, когда сказал, что больше не буду её преследовать.
Глаза Финна сужаются до щелей. Мой брат самый страшный, когда он так хмурится.
– Её проживание здесь не будет проблемой.
– Посмотрим. – Жёстко говорит он.
Я смотрю, как мой брат идёт обратно на кухню. Финн вызвался переехать со мной, но я думаю, что они с Датчем просто хотели, чтобы у меня была няня.
Похоже, они сделали правильный ход.
Мисс Джеймисон только что стала ещё большей частью этой извращённой игры.
Я провожаю взглядом лестницу.
Пора отправляться на охоту за добычей.
Джинкс: Группа распадается?
В утреннем селфи Короля барабанов было больше, чем просто идеальный пресс. Я заметила чемоданы на заднем плане? Собираются ли Короли в секретный тур или война на горизонте – это семейная битва?
До следующего поста держите своих врагов близко, а свои секреты – ещё ближе,
– Джинкс.
ГЛАВА 16
ЗЕЙН
Я поднимаюсь по лестнице, адреналин бурлит во мне.
Есть что-то совершенно развратное в том, чтобы искать комнату, где спит моя сводная сестра.
Но я наслаждаюсь этим чувством.
Какая из этих комнат её?
Трудно сказать. Ни одна из комнат, в которые я заглядываю, не выглядит обжитой.
Дохожу до конца коридора и слышу, как работает душ.
– Мама! – Зовёт Грейс. – Это ты?
Я замираю.
– Я опять забыла полотенце. Можешь принести?
У меня перехватывает дыхание, когда её образ, такой обнаженной и мокрой, заполняет моё сознание.
– Мама?
Вижу впереди полуоткрытую дверь шкафа. Подбежав к ней, хватаю одно из пушистых белых полотенец на полке и толкаю дверь в ванную.
Она скрипит, когда я вхожу.
Тепло от душа обдает меня, как рука на груди.
Мой взгляд сразу же устремляется на матовое стекло.
Грейс издает самый сексуальный звук, как будто знает, что я за ней наблюдаю. Как будто она знает, что я вот-вот сойду с ума.
Этот момент слишком идеален.
Она обнажена, но скрыта.
Она уязвима, но уверена в себе.
Это как бурлеск-шоу для меня.
Грейс поворачивается в сторону, демонстрируя ещё больше своего тела. Я любуюсь её восхитительными женственными изгибами. Этот соблазнительный силуэт посылает молнию прямо в мои штаны.
Озорство и желание подстегивают меня.
Я иду вперёд.
Что-то подсказывает мне, что не стоит с ней связываться.
Но я никогда не прислушивался к этому голосу.
– Спасибо, мама. – Кричит мисс Джеймисон, чтобы её было слышно через душ. – Можешь передать его мне?
Я слегка толкаю стеклянную дверь.
Тонкая рука, мокрая от капель, протягивается.
– Вот. – Говорю я.
Коричневые пальцы с белым лаком на ногтях путаются в полотенце, но они ослабевают, когда она слышит мой голос.
– М…мама?
Делаю паузу. Позволяю моменту растянуться.
Чувствую, как нарастает напряжение.
Практически слышу её мысли.
Должно быть, я сплю. Это не он. Зейна нет со мной в ванной.
Мои губы жестоко кривятся.
– Это я!
Грейс вскрикивает и отпускает полотенце, откидывая руки назад.
Сквозь матовое стекло я вижу, как она теряет равновесие.
Мои глаза расширяются. Бросив полотенце, я действую инстинктивно. Делаю шаг в душ и хватаю её за талию. Моя рука издает шлепающий звук, сталкиваясь с мягкой, влажной кожей.
Грейс хватает меня за плечи и прижимает свое тело к моему в неистовой попытке удержаться в вертикальном положении. Один кудрявый локон прилип к её пухлым щекам. Грудь пронзает мою футболку, впиваясь в мой пресс, словно булавочные уколы мягкого, соблазнительного наслаждения.
Так близко я могу видеть её всю.
Она идеального шоколадно-коричневого цвета.
Кожа без изъянов. Неизменная. Словно скульптор вылил чан с расплавленным «Херши» на свою ценную статую и мучительно ждал, пока она остынет.
Кожа мягкая и упругая. Вода стекает по изгибу позвоночника к изящной и идеально ухватистой…
Она закрывает глаза, и я вижу, как под её бровями собирается мыло.
Проведя большим пальцем по глазам, я дую на него.
Густые ресницы трепещут, и я сомневаюсь, что это помогает. Она трет глаза снова и снова.
– Прекрати. Твоя рука полна мыла. Это не поможет.
– Заткнись. – Рычит она.
Я немного смеюсь, крепче обнимая её и чувствую, как внутри меня нарастает давление.
Она как ожившая мечта.
Мягкая. Сладкая. Открытая.
Я прижимаю её к себе.
Теплая вода бьёт меня по макушке и попадает в глаза. Наклоняюсь ближе, вдыхая аромат её сладко пахнущей кожи.
– Если ты хотела, чтобы мы приняли душ вместе, ты могла бы просто попросить. – Шепчу я ей на ухо.
Её глаза покраснели от раздражения и гнева. Я вижу отблеск возмущения за хмурым взглядом. Это не должно волновать меня так сильно, как сейчас.
Коричневые руки взмахивают, когда она толкает меня.
Я держусь твёрдо.
Теперь, когда она у меня в руках, я ни за что на свете не отпущу её. Мой взгляд снова скользит по восхитительным изгибам, прослеживая те места, к которым жаждут прикоснуться мои пальцы.
– Убери от меня свои руки! – Огрызается она. Её ноздри вспыхивают от гнева.
Поднимаю тёмную бровь и наклоняю голову, чтобы вода стекала по бокам моего лица, а не прямо передо мной.
– Ты действительно хочешь, чтобы я это сделал?
Бросаю вызов.
Она изо всех сил старается сохранить сердитое выражение лица, но у неё ничего не получается.
Её пальцы сжимаются вокруг моей шеи.
Рот раздвигается.
Она говорит одно, но её тело рассказывает совсем другую историю.
– Ты действительно хочешь, чтобы я тебя отпустил? – Рычу я, отводя её назад.
Мои кроссовки шлепают по мокрым лужам на полу. Футболка прилипает к коже, демонстрируя очертания моего пресса.
Её взгляд устремляется туда, и она облизывает губы.
Больная, извращённая улыбка расплывается.
Я продолжаю, пока её спина не ударяется о стену. Мокрый шлепающий звук смешивается со стуком душа. От рикошета её тело прижимается ко мне. Наши бёдра соприкасаются, и она издает маленький крик, от которого у меня вспыхивает кровь.
– Скажи мне, чего ты хочешь, тигрёнок. Я выслушаю.
Она тяжело сглатывает.
– Я хочу…
– Что?
Прижимаюсь к её губам, нависая над ними.
Её глаза опускаются до полупомешательства, и она наклоняет подбородок вверх.
Тёмная усмешка вибрирует в моей груди.
– На самом деле ты хочешь, – я сжимаю руки по обе стороны от её головы, чтобы она знала, что не я держу её здесь, чтобы она знала, что она здесь сама по себе, – чтобы я заставил тебя умолять так, как ты умоляла той ночью.
Грейс тихо стонет, и этот звук проникает сквозь мою кожу прямо в сердце. В ванной ещё жарче, чем раньше, и это не связано с паром из душа.
– Ты говоришь, что хочешь света, – я слизываю капли воды с её плеча, мой голос понижается до развратного шепота, – но почему я всегда нахожу тебя в темноте рядом с собой?
Кожа сладка на моём языке, и я лижу её, поднимаясь к уху.
Слова «Я ненавижу тебя» проносятся между её дрожащими губами.
– Скажи это ещё раз. – Шепчу я.
Её глаза светятся гневом и желанием. Странная смесь, которая сверкает как золото, в мягких карих глазах.
– Я. Ненавижу. Тебя.
– Ты ненавидишь меня. – Я провожу пальцами по челюсти и обхватываю ими её горло. – Ты ненавидишь меня…так сильно, что это убивает тебя, не так ли?
Душ становится ещё горячее.
– Грейси! – Голос Мариан разрушает напряжение. – Ты закончила принимать душ? Иди, познакомься со своими братьями.
Лицо мисс Джеймисон напрягается. Она вырывает у меня руки и выбегает из душа.
Когда наклоняется, чтобы взять полотенце, я вижу её великолепный персик. Она быстро заворачивает его в полотенце.
– Мне все равно, что ты здесь делаешь. Мне плевать, чего ты хочешь. Убирайся из моего дома, пока я вежливо прошу.
Я нагло ухмыляюсь.
– Прости, сестренка. Теперь это наш дом. Я буду видеть тебя каждое утро. – Откидываю волосы назад рукой и опираюсь обеими руками на открытую дверь душевой. – Каждый вечер. И каждую… – Я скольжу взглядом по полотенцу: – Ночь.
Она бросает на меня язвительный взгляд и уходит из ванной.
Я выключаю душ.
Моё тело болит как сумасшедшее.
– Зейн? Еда остывает. – Кричит Мариан снизу.
Я привожу себя в порядок, как могу, и выхожу из ванной.
Жгучее пламя лижет мои ноги с каждым шагом. Жар, который я ожидал почувствовать с той девушкой в лесу, теперь здесь. Пульсирует. Ревёт. Требует выхода.
Слова, которые я сказал Финну внизу, снова преследуют меня.
Я больше не гоняюсь за мисс Джеймисон.
Но я не перестал её хотеть.
Эти две вещи могут быть правдой одновременно.
И вот ещё одна правда – она тоже не перестала меня хотеть.
ГЛАВА 17
ГРЕЙС
– Давайте я возьму это для вас.
Зейн обхватывает кружку с кофе моей матери своими длинными, негнущимися пальцами и отталкивается от стола.
– Спасибо, Зейн. Разве ты не милашка?
Мама улыбается ему, попадая под его чары.
Она даже не представляет, насколько он злой.
Насколько развратен.
Насколько презренный.
Если бы она знала, стала бы бросать в его сторону сердечные взгляды? Похлопывала бы его по спине, как будто он хороший мальчик?
– А что насчёт Вас, мисс Джеймисон? – Глаза Зейна впиваются в меня, и я вижу, что он думает о душе. – Вы что-нибудь хотите?
– Нет. – Выдавливаю я.
Его взгляд опускается к моим губам, он такой же тяжёлый, как и его руки на моём горле. Воспоминания густые, тягучие. И они заставляют меня дрожать от отчаянной, ноющей потребности.
Это грязно.
Возможно, противозаконно.
И все же настойчиво.
Я ничего не могу поделать с тем, как сильно хочу его.
И как сильно его ненавижу.
Как сильно эти чувства смешиваются в резком вихре боли.
Если бы дело Слоан не связывало меня здесь, я бы, наверное, сбежала. Подальше от этого города. Подальше от Redwood Prep. Подальше от чёртового Зейна Кросса.
Не потому что мне не хватает самоконтроля.
А потому что он показывает, что я такой же монстр, как и те, кто стоит за убийством Слоан.
Беспринципный авторитет.
Потакает своим страстям.
Попирает законы.
Танцует над могилой приличий.
В ту ночь, когда мы встретились, я искренне не подозревала, что ему всего восемнадцать, и он учится в старшей школе. Но какое у меня оправдание тому, что теперь я дрожу от его прикосновений и прижимаюсь к нему обнаженным телом?
Я ненавижу ту, кем становлюсь.
И все же не могу остановить превращение, точно так же, как оборотень в полнолуние.
Единственной моей защитой от Зейна было расстояние.
А теперь…
Теперь моё самое большое искушение…
Мальчик с небесно-голубыми глазами, который может отменить все, что для меня важно…спит за стеной.
– Грейси, ты в порядке? – Спрашивает мама.
– А?
Я рассеянно смотрю вверх.
– Обычно ты накидываешься на блинчики с шоколадной крошкой. – Мама наклоняет подбородок и с гордостью говорит Зейну и Финну: – Она ест как лошадь. Пусть эта стройная фигура вас не обманывает.
– Мам… – Простонала я.
– Я этого не знал. – Говорит Зейн.
– Нет?
– Мисс Джеймисон никогда не ест с нами за обедом.
– Грейси, почему ты не ешь со своими братьями?
Я кривлюсь. Почему она продолжает называть их моими братьями?
– Учителя не едят с учениками, мама.
– Нет, едят.
Зейн вскидывает бровь.
– Ты должна иногда есть с ними. – Говорит мама. – Семейные узы – это хорошо
– Да, это будет полезно.
Мои глаза перебегают на Зейна и сужаются. Нам не нужно больше никаких сближений. Особенно не в голом виде.
Душевные узы? Это совсем другое дело. Я слышала, что каждый раз, когда кто-то занимается сексом, его душа связывается с партнером. Если так, то у Зейна, наверное, миллион разных душ.
Я просто одна из многих.
Возвращаю взгляд к тарелке.
– Держи. Крепкий кофе. Две порции сливок. Два кусочка сахара.
Зейн ставит чашку на стол.
Его бицепсы напрягаются, когда он наклоняется к маме, даря ей очаровательную улыбку. Кончики его волос слегка влажные после душа, и от того, как они свисают ему на лицо, у меня чешутся пальцы, чтобы зачесать их назад.
– Ах ты, милашка.
Мама щиплет его за щёки.
Так странно видеть, как она воркует с Зейном, словно он младенец. Я удивлена, что он позволяет ей это. Братья Кросс – угроза в школе. Они расталкивают толпы и заставляют первокурсников прятаться в укромных местах. Со своими татуировками, мускулистой грудью и мрачными лицами они не похожи на тех, кто оценит мамину заботу.
Но Зейн улыбается маме.
А Финна, похоже, забавляет её забота.
Зейн занимает место прямо напротив меня и выглядит самодовольным.
Я вздрагиваю от дискомфорта. Он сидит через весь стол и при этом весь в меня. Я все ещё чувствую прохладный кафель на своей спине, жар душа, его язык на моей шее, его грубые пальцы, ласкающие моё лицо.
Глаза Зейна задерживаются на мне, и по столу начинает расползаться напряжение.
Прочищаю горло и отвожу взгляд. Мой взгляд останавливается на Финне. Приемный брат Кросс внимательно наблюдает за всем происходящим. Его истинные мысли скрыты за ледяным выражением лица.
Я заметила, что он мало говорит. Это пугает больше, чем я хочу признавать.
Зейн рассказал ему о нас?
Я всегда подозревала, но теперь у меня появилось ощущение, что братья определенно говорили обо мне. И очень долго.
Эта мысль приводит меня в ужас.
Мама щиплет Зейна за рукав.
– Молодой человек, я до сих пор не понимаю, как ты намочил свою форму. Как будто ты бежал под дождём.
– Я проверил напор воды в ванной. – Говорит Зейн, скользя по мне глазами. – А потом все стало немного… мокрым.
Мой рот сжимается в жёсткую, тонкую линию.
Я кладу ладони на стол.
– Спасибо за еду, мам. Нам пора идти, а то опоздаем в школу.
– О, садись и доедай свою еду, Грейси. У тебя ещё есть время.
– Да, Грейси, оставайся.
– Не называй меня так. – Огрызаюсь я.
– Её друзья зовут её Грейс. – Сообщает мама. – Она ненавидит, когда кто-то называет её Грейси, но это было детское прозвище, так что я не могу его забыть.
– Грейс, да?
Глаза Зейна сверкнули в мою сторону.
– Садись-садись.
Мама ждёт, пока я снова займу свое место.
– Еда потрясающая, мисс Мариан. Лучшее, что я когда-либо пробовал. – Говорит Зейн.
– Спасибо.
– Разве не так, Финн?
Зейн толкает его локтем.
Финн кивает.
– Простите его. – Легко говорит Зейн. – Он басист. Должен сохранять таинственность.
Мама задыхается от волнения.
– О, точно! У вас троих есть группа, не так ли?
– Вообще-то нас четверо. – Говорит Зейн, вонзая вилку в блинчики. – Мы называемся «The Kings».
– Я бы с удовольствием послушала, как вы играете.
– В следующем месяце у нас будет концерт. – Говорит Зейн.
– Знаешь… – Мама шевелит бровями. – В свое время я немного пела.
Я закатываю глаза.
– Мам.
– Что? Это правда! Я думала, что стану певицей. Мечтала уехать в большой город и изменить мир. А потом у меня появилась Грейси. – Она мягко улыбается мне. – Теперь я пою только в душе и во время работы по дому.
– Вам стоит спеть в одном из наших сетов. – Предлагает Зейн.
Мои глаза расширяются от удивления.
Мама выглядит тронутой.
– Серьёзно?
Он пожимает плечами.
– Почему бы и нет?
С подозрением я смотрю на него. Почему он так любезен с моей мамой?
– Я никогда раньше не выступала перед публикой. Что, если у меня ничего не получится?
– У же…девушки Датча, – поправляет себя Зейн, – сильная боязнь сцены, но он вывел её на сцену, и она смогла выступить с нами. Мы о вас позаботимся.
Финн ворчит в знак согласия.
Мама хихикает.
– Мне нужно достать свое боа и потренироваться в беге.
– Ты же знаешь, что они играют рок, правда, мам? – Говорю я немного раздраженно. – Это совершенно другой звук.
– И что? – Зейн с вызовом поднимает подбородок. – Арета Франклин – королева соула, и она делала множество рок-кавер-версий. Музыка – это язык, который может понять каждый, независимо от цвета кожи… – его глаза пронзительно смотрят на меня, – или возраста.
– Верно. Послушай этого мальчика, Грейси. Он может научить тебя кое-чему.
Зейн откусывает полоску бекона. – Не волнуйтесь. Я уже научил.
– Мам, а надолго мальчики у нас останутся?
– Пока они не переедут в колледж. – Мама моргает. – А что?
Ужас застывает в моих жилах, и я снова вскакиваю на ноги.
– Я иду в школу.
– Я…
Зейн начинает вставать.
Финн хватает его за плечо и усаживает обратно на стул.
Пользуюсь этой возможностью, чтобы сбежать.
Схватив сумочку, я выбегаю за дверь и бегу на каблуках к ближайшей автобусной станции.
Моя машина в мастерской. Мама предложила купить мне новую, но я не хочу.
Отсутствие машины очень выручает меня, когда я хочу поработать в Redwood Prep во внеурочное время.
Ничто так не кричит «Мисс Джеймисон здесь», как моя ржавая машина, припаркованная на стоянке поздно вечером. Лучше, когда я её не беру.
Я прохожу некоторое расстояние, чтобы сесть на автобус, так как в этом шикарном закрытом поселке их нет.
К тому времени, как сажусь, я уже вспотела.
Проверяю свой телефон.
Новых сообщений от Джарода Кросса нет.
Быстро набираю текст:
Я: Есть новости от вашего друга?
Ответа нет.
Автобус останавливается недалеко от Redwood Prep, и я выхожу. Солнечный свет падает мне на макушку, я обмахиваю лицо веером, чтобы охладиться.
Дети в форме Redwood Prep роятся на лужайке и сбиваются в группы на ступеньках перед зданием.
– Доброе утро. – Говорю я, приветственно кивая группе болельщиц.
Меня встречают мрачные взгляды. Юношеские глаза резко впиваются в меня, словно хотят содрать кожу с моих костей.
Я моргаю раз. Дважды.
Странно.
– Доброе утро. – Говорю я на этот раз группе парней.
Они тоже бросают на меня странные взгляды, их глаза скользят вниз, к моей юбке.
Мои пальцы крепко сжимают сумку.
Вхожу через двойные двери, и, как только я ступаю в коридор, весь коридор затихает. Впервые в жизни я слышу такую резкую тишину в коридорах Redwood Prep.
Никто не двигается.
Никто не говорит.
Кажется, что никто даже не дышит.
Я делаю шаг.
Ещё один.
Ещё один.
По коридору, насколько хватает глаз, разливается нечестивая тишина. Студенты отступают от меня, сжимая в руках мобильные телефоны и следят за каждым моим шагом.
Моя грудь напрягается.
Дыхание становится неровным.
Что происходит?
Чувствуя, что на моей одежде что-то есть, я спешу в ванную и проверяю свой наряд. На мне простая голубая блузка на пуговицах, заправленная в юбку-карандаш длиной до бёдер. В пару к ней я надела свои обычные чёрные туфли.
На блузке нет ни прорех, ни оторванных пуговиц, трусики не видны.
Так почему же все пялятся?
Со страхом я перехожу к приложению Джинкс.
Там есть что-то обо мне?
Я обновляю страницу.
Ничего нет. Только несколько постов о Датче и Каденс, ещё один пост о бале-маскараде в Redwood Prep и разоблачительная статья о двух чирлидершах, найденных обкуренными под трибунами.
Джинкс не написала ни одного поста обо мне.
Так что же это может быть?
Выхожу обратно в коридор, стараясь не обращать внимания на пристальные взгляды.
Может, это все в моей голове?
Или, может, я получила какую-то награду?
Мимо меня проходит знакомое лицо.
– Ваня. – Пролепетала я.
– Мисс Джеймисон?
Она вскакивает, чуть не разбросав свои бумаги.
– Могу я взглянуть на твой мобильный телефон?
– Эм…
