Текст книги "Запретная нота (ЛП)"
Автор книги: Нелия Аларкон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
– Я…в порядке. – Удаётся мне выдавить из себя.
Это последнее, что я произношу перед тем, как мир становится чёрным.
ГЛАВА 42
ГРЕЙС
– Операция прошла успешно. – Доктор подносит рентгеновский снимок к свету. – К счастью, серьёзных травм головы нет, а рваные раны незначительны. Плохие новости: у него сильно повреждено запястье. Ему придётся носить шину как минимум шесть недель, а затем пройти курс физиотерапии…
– Но он поправится. – Говорит Датч, его голос хриплый и грубый. – Правда?
Лицо доктора мрачнеет.
– Да. Но…
– Но что? – Требует Финн.
– Кости заживают, а сухожилия – нет. Я давно не видел такого серьёзного перелома…
Моё сердце колотится.
Мне становится плохо.
– Сможет ли он снова играть на барабанах? – Рычит Сол.
– Трудно сказать наверняка, пока мы не займёмся его физиотерапией…
– Сможет. Ли. Он. Играть. Снова? – Кричит Сол.
В комнате становится тихо.
Я смотрю на Сола. Его лицо в крови, глаза опухли, левый – фиолетовый и почти полностью закрыт. На его рубашке кровь, а на руках и шее – синяки. Он не позволил никому из медсестер осмотреть себя. Как только его привезли в больницу, он только и делал, что вышагивал взад-вперёд возле хирургической палаты Зейна.
– Я не знаю. – Признается доктор.
Его слова ударяют по нам.
Я чувствую, как моё сердце разрывается на части.
Если бы Зейн не спас меня от Холла, этот сумасшедший младший не вернулся бы, чтобы отомстить.
Даже тот факт, что мы не можем вызвать полицию, на моей совести. Если власти начнут задавать вопросы о Холле, они захотят узнать, чем мы занимались сегодня вечером.
Я несу ответственность за этот беспорядок.
Я отвечаю за все это.
Доктор прочищает горло.
– Мистер Кросс молод и здоров. Он хорошо восстановится. А что касается его запястья…Уверен, он сможет найти себе новое хобби.
Сол хватает доктора за воротник.
– Вы не понимаете. Ему нужно играть. Он такой, какой он есть. Именно поэтому он дышит.
– Сол, отпусти его. – Говорит Датч.
Финн хватает Сола за руку.
Кажется, что он начнет отмахиваться, но один взгляд на лицо Финна заставляет его замереть.
– Остановись. – Тихо говорит Финн. Он совсем не громкий и не резкий, но в этом приказе достаточно силы, чтобы напугать торнадо и заставить его спрятаться.
Сол отдергивает руку, пинает стул в приемной и уходит.
– Я пойду поговорю с ним. – Говорит Каденс, её глаза застилают слёзы.
– Я пойду с тобой. – Говорит Датч.
Финн вздергивает подбородок.
– Я могу отвезти тебя домой.
– Я никуда не поеду.
Доктор поджимает губы.
– Мы переведём мистера Кросса в палату для выздоравливающих, и тогда вы сможете его увидеть.
Наступает тишина.
Она не нарушается до тех пор, пока не появляется медсестра, чтобы привести нас с Финном в палату Зейна.
Зейн лежит на кровати, выглядя бледным и беспомощным. Его запястье в гипсе. Мрачное предсказание врача о том, что он, возможно, никогда больше не сможет профессионально играть на барабанах, проносится у меня в голове.
Это моя вина.
Я отворачиваюсь, не в силах смотреть.
В этот момент в комнату входят Датч, Сол и Каденс.
Датч смотрит на Зейна, его губы поджаты.
Каденс смотрит вниз.
Финн стоит неподвижно, как статуя.
– Чёрт возьми!
Сол бьёт кулаком по стене.
На этот раз Каденс не останавливает его.
– Что мы будем делать с Холлом?
Вопрос исходит от Финна. От его тона у меня по позвоночнику пробегает чёрный холодок.
– Я предлагаю сломать ему обе ноги. – Рычит Сол.
Я обращаю внимание на мальчика с загорелой кожей, волнистыми каштановыми волосами и острыми, точеными скулами.
Глаза Сола сверкают, когда он добавляет:
– Я предлагаю сломать ему все кости и похоронить заживо.
Датч проводит пальцами по подбородку, раздумывая.
– Сломать несколько костей недостаточно. Мы должны сделать из него пример. – Говорит Финн, почти бесчеловечно спокойный.
– А то, что он сломает ему ноги, как тот сломал запястье Зейну, не поможет?
Сол складывает руки на груди и хмурится.
Я чувствую их нарастающий гнев, и это пугает меня. Эти опасные парни готовы совершить убийство сегодня ночью и гордиться этим.
– Ребята, нам нужно перегруппироваться. Мы не можем двигаться в гневе. Так вы принимаете глупые решения. – Серьёзно говорю я.
Кейди встречает мой взгляд, её обеспокоенный взгляд отражает мой.
– Ребята. – Пытаюсь я снова.
Но никто меня не слушает.
Сол первым направляется к двери.
– Я собираюсь найти Холла.
Финн марширует за ним.
Датч делает шаг, и Кейди хватает его за руку.
Он смотрит на неё сверху вниз.
– Если ты уйдешь, я пойду с тобой. – Говорит она.
– Оставайся здесь. – Приказывает Датч.
Кейди сужает глаза в знак прямого неповиновения.
– Я тоже пойду с тобой.
Я делаю шаг вперед.
Мальчики смотрят на меня так, будто я только что призналась, что принадлежу к другому виду.
Поочередно смотрю на Финна, Датча и Сола.
– Но если мы все уйдём, Зейн останется в больнице один.
Датч отступает, вероятно, из-за умоляющего взгляда Каденс в его сторону.
Но Сол и Финн все ещё выглядят решительными.
Я подхожу к ним.
– Я кое-что знаю о мести, помните? В ней так легко заблудиться. Сбиться с пути и превратиться в такое же животное, которое ты пытаешься уничтожить.
Сол отводит взгляд.
Я тихо добавляю:
– Сейчас давай сосредоточимся на Зейне. Это все, что имеет значение.
Финн прислонился к стене, наклонив голову.
Вздыхаю с облегчением.
Они остаются на месте.
Пока что.
Когда тишина затягивается, по комнате проносится болезненный стон.
Зейн медленно открывает глаза.
– Моя голова.
Его братья и Сол с разбегу наваливаются на кровать.
– Не пытайся говорить. – Настоятельно говорит Каденс.
Зейн с трудом садится. Его лицо скривилось от боли.
– Не двигайся. – Призывает Финн.
Он снова стонет.
– Где я?
– В больнице. – Говорит Сол.
– Какого чёрта ты думал, сражаясь с Холлом без нас? – Датч рычит. – Если бы Рик не услышал тебя по рации…
– Ты взял коробки? – Бормочет Зейн.
Датч замирает.
– Что?
– Коробки…Грейс…тайная комната…
Его глаза закрываются.
Он снова в отключке.
Короли, как один, поворачиваются и смотрят на меня.
Моё сердце трепещет. Я не могу выдержать тяжести их взглядов.
– Я…схожу за водой.
На шатких ногах я выхожу на улицу. Оставшись в коридоре одна, опускаюсь на пол и закрываю лицо руками.
Я должна была восстановить справедливость в отношении Слоан.
А в процессе я мечтала уничтожить Redwood Prep.
«The Kings» – это лицо этой отвратительной школы.
Они – все то, что я так ненавидела.
Богатые. Властные. Хулиганы.
Но теперь, когда я добилась успеха в расследовании и унизила Харриса на сцене, это не похоже на победу. Такое ощущение, что я разрушаю свою жизнь и жизнь всех вокруг во имя своей лучшей подруги.
ГЛАВА 43
ЗЕЙН
Я то проваливаюсь в сознание, то выхожу из него. Лекарства сильные и вырубают меня почти всегда, но всякий раз, когда я прихожу в себя, комната кажется все более напряженной.
Сол выглядит так, будто собирается совершить убийство.
Лицо Финна – холодная маска, но я чувствую, как под ней клокочет ярость.
Датч не выглядел таким мстительным с тех пор, как мы были детьми. Искривление губ, сжатие челюсти – все говорит об этом. Обычно ему лучше удается скрывать свои эмоции.
Брак сделал его мягким.
А может, я действительно выгляжу так жалко.
– Ты меня теснишь. – Жалуюсь я. – Который час?
– Тебе пора спать. – Говорит Сол.
Финн опускается в кресло рядом с Солом, листая книгу.
Неужели сюда вообще пускают так много посетителей?
Как только мысль приходит в голову, я отгоняю её. Правила к нам не относятся. Датч и Финн, должно быть, все продумали так, чтобы никто не задавался вопросом, почему в мою комнату на ночь набиваются пять человек.
– Идите домой. – Говорю я им.
– Нет.
Датч зыркает на меня с кресла, на которое он свалился. Кейди свернулась калачиком у него на коленях, положив голову ему на грудь и подтянув колени к себе. Датч натянул на неё одеяло, но ей все равно не по себе.
Дверь открывается. Я удивляюсь, когда входит Грейс с чашкой кофе в руках.
Её взгляд падает на меня и глаза расширяются. На секунду она выглядит смущенной, словно какая-то часть её души задается вопросом, хочу ли я, чтобы она вообще была здесь.
Как она могла подумать, что я не хочу?
От одного взгляда на неё становится трудно дышать.
– Зейн. – Тихо говорит она. – Ты проснулся.
Я продолжаю смотреть на неё, впитывая в себя. Волосы выглядят мокрыми, как и одежда. Должно быть, сегодня её облили дождевальные машины.
Она топчется на месте.
– Тебе больно? Может, позвать медсестру?
Датч смотрит на меня.
Финн складывает руки на груди.
Сол сонно моргает.
– Всем выйти. – Говорю я так твёрдо, как только могу. Не сводя глаз с Грейс, я добавляю: – Кроме тебя.
Её брови взлетают вверх.
– Не переусердствуй, Зейн. – Предупреждает Сол. – Ты только что вышел из операционной.
Я кладу руку на кровать, чтобы подтянуться. К сожалению, меня останавливает гигантский гипс вокруг запястья.
Мои глаза расширяются при виде него.
– Как скоро я смогу его снять? – Спрашиваю я у комнаты.
Никто не отвечает.
– Как долго?
– Мы не знаем. – Сол прочищает горло. – Повреждения серьёзные, Зейн.
Я встречаю его взгляд и чувствую, что он не договаривает.
Вспышка жестоких тёмных эмоций захлестывает меня.
– Что сказали врачи?
Кажется, они не хотят мне говорить.
Наконец Финн пробивает лёд.
– Возможно, ты больше не сможешь барабанить.
Сол молчит.
Датч отводит взгляд.
В суровой и напряженной тишине я смеюсь.
Все смотрят на меня как на сумасшедшего.
Может быть, так и есть.
Нет, я знаю, что это так.
Поэтому мне не нужна их чёртова жалость.
– Убирайтесь к чёрту из моей комнаты. Датч, пусть Кейди сегодня спит в кровати. Финн, родители Сола, наверное, сходят с ума. Отправь им сообщение и скажи, что он переночует после танцев, а Сол…
Он напрягается.
– Ради всего святого, пусть кто-нибудь вымоет эту твою мерзкую рожу. В ней столько крови, что ты похож на убийцу.
– Должно быть, его обезболивающие действуют. – Говорит Датч.
Он прав. Боль приглушена, но голова раскалывается, а запястье все ещё онемело.
– Если понадобится, я сам тебя выгоню.
Датч упрямо поднимает подбородок.
– Мы остаёмся. Холл может вернуться. Или…
– Холл не настолько глуп, чтобы ударить дважды, и ты это знаешь.
Мой близнец смотрит на меня.
– Я в порядке.
– Ты ранен. Возможно, навсегда. – Прямо говорит Финн.
Я ухмыляюсь.
– Разве я хоть раз в жизни позволял кому-то, кроме меня, решать, что я могу делать, а что нет?
Сол облизывает губы. Его голос суров.
– Ты не можешь делать из всего шутки. Это серьёзно.
Смотрю на каждого из своих братьев. Они так волнуются за меня, что даже не могут этого скрыть.
– Я собираюсь снова играть на барабанах.
Датч смотрит вниз, словно пытается скрыть свою жалость.
– И я сам сломаю ноги Холлу. Так что не трогайте его, пока я не выздоровею.
Сол открывает рот, как будто хочет возразить.
– Вон! – Я приказываю, на этот раз более интенсивно. – Идите домой. Все вы.
Финн выходит первым.
Сол неохотно следует за ним.
Датч прижимает к себе Кейди и обменивается знающим взглядом с Грейс, прежде чем вынести жену из комнаты.
Дверь со щелчком закрывается.
Остаемся только я и Грейс.
– Это было необходимо? – Она ставит чашку с кофе на тумбочку. – Они все беспокоятся о тебе. Кейди просто умудрилась заснуть, проверяя тебя каждые три секунды.
– Иди сюда.
Она отводит глаза.
– Зейн.
– Иди. Сюда.
Колеблется, словно раздумывая, стоит ли игнорировать это указание.
Я вскрикиваю от боли, прижимая запястье к груди.
– Ах!
– Зейн!
Грейс бросается ко мне, глаза у неё широкие и испуганные.
Когда она оказывается рядом, я хватаю её за руку и тяну за собой, чтобы усадить на кровать. Она опрокидывается навзничь и едва удерживает равновесие.
Использую свою здоровую руку, чтобы удержать её.
– Это было так трудно?
Её ноздри раздуваются.
– Раз уж ты чувствуешь себя намного лучше, думаю, мне тоже стоит уйти.
Я усиливаю хватку.
– Мне нужно поговорить с тобой о дополнительных коробках, которые мы нашли.
– Сол рассказал мне о них.
– Ты заглядывала внутрь?
– Я была немного занята.
Я улыбаюсь. Тот факт, что она не бросилась открывать эти коробки, а провела рядом со мной всю ночь, говорит мне о многом, в чем она, скорее всего, никогда не признается.
– Не думай об этом. Я должна была остаться. Если бы я этого не сделала, твои братья и Сол собирались совершить убийство.
Я пожимаю плечами.
– Даже если бы они это сделали, их бы не поймали.
– Ты так гордишься этим.
– Я не устанавливаю правила.
– Нет, ты их просто нарушаешь. – Она вздыхает. – Я учительница. Я не собираюсь сидеть сложа руки и потворствовать такому преступлению, как убийство.
– Мы не можем просто позволить ему уйти, тигрёнок. – Я гримасничаю, когда волна боли ударяет мне в голову. – Он перешёл черту.
– А кто сказал, что его можно отпустить?
Я смотрю в её красивые карие глаза и вижу в них отблеск тьмы.
– Что, по-твоему, мы должны делать?
– Ты спрашиваешь меня?
Я жду, не сводя с неё взгляда.
Она играет со свободной ниткой на больничном одеяле.
– Холл ожидает жестокого возмездия. Если ты дашь ему это, он будет готов. Насилие за насилие – это слишком ожидаемо.
– Твое решение?
– Лучшая месть зависит от конкретного человека, но все они одинаковы. Ты бьёшь их туда, где больно.
– И куда же?
– Его гордость. – Говорит она.
Её глаза переходят на мои, глубоко западают и заставляют мою кожу гореть.
Я мельком вижу Грейс, которую она держит под замком.
Ту, которая бесстрашна, смела и безрассудна.
Как я.
Как я раньше этого не замечал?
– Что?
Она смущенно потрогала шею.
Чёрт возьми, она великолепна.
– Я так сильно хочу тебя прямо сейчас.
Её глаза расширяются, и она отворачивает лицо.
Если бы я не был подключен к капельнице, она была бы голой.
Но поскольку у меня есть только одна рабочая рука, я подношу её кисть к губам и целую тыльную сторону костяшек.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Мы сделаем это по-твоему. – Я бросаю взгляд на Грейс и подмигиваю. – Мы ударим его по больному месту.
– Не нарушая закон.
Я провожу большим пальцем по её щёке.
– Тигрёнок, я и есть закон.
Она дуется.
Что-то странное начинает бурлить у меня в животе. Что за чёрт? Это…бабочки?
Чем больше она выпячивает губу, тем хуже.
– Ладно. – Ворчу я. – Никаких нарушений закона.
Наконец она улыбается.
Видя, как кривится этот пухлый рот, я схожу с ума. Как часто Грейс улыбалась мне? Я могу сосчитать количество раз на пальцах одной руки.
Мне нужна эта улыбка, направленная в мою сторону.
Нужна, как воздух.
Звонит телефон.
Я хмурюсь. Кто, чёрт возьми, звонит ей так поздно ночью?
– Это Датч. – Говорит Грейс, насупив брови.
Я смотрю, как она отвечает на видеозвонок.
– Как он?
Голос Датча звучит гортанно.
– Сколько прошло? Десять минут, как я тебя выгнал? Чёрт. Дай мне немного места. – Бормочу я.
Грейс поворачивает телефон так, чтобы в кадр попала моя хмурая физиономия.
Финн и Сол тоже присоединились к видеозвонку.
– Я думал, от этих лекарств ты уже вырубишься. – Говорит Сол.
Мои веки начинают опускаться, но я никогда не признаюсь, что устал.
– Зачем ты звонишь?
– Чтобы проверить, не умер ли ты.
– Чушь. – Я поднимаю взгляд и вижу тень, движущуюся за дверью моей комнаты. Быстро возвращаю взгляд к телефону. – Ты нанял кого-то следить за мной?
Грейс бросает удивленный взгляд на вход.
– Это просто мера предосторожности. – Отвечает Датч. – Если ты не хочешь, чтобы мы там были, хорошо. Но мы должны знать, что ты в безопасности.
Они такие чёртовски заботливые.
– Насчет Холла, – я встречаю взгляд Грейс, – я решил, как поступить.
Они все наклоняются.
Сол нетерпеливо спрашивает:
– Что ты хочешь сделать с ним сначала? Сжечь его дом? Загнать его машину в реку?
Я вижу, как Грейс вздрагивает.
– Мы сделаем ему ещё больнее.
Датч поджимает губы.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу, чтобы он оглядывался через плечо каждый день и каждую ночь. Я хочу, чтобы он выпрашивал билет из Redwood Prep и никогда его не получал. Я хочу, чтобы он ползал перед нами на руках и коленях. – Пальцы моей здоровой руки складываются в кулак. – Готов есть грязь, лизать наши ботинки, делать все, что мы ему скажем, потому что он знает альтернативу.
– Ты хочешь, чтобы его унизили. – Говорит Финн, первым поняв это. Он всегда так делает.
– Он будет ожидать возмездия. Этого он не ожидает. А мы тем временем приготовим оружие. Когда мы похороним его, похороним его семью, всех, кто ему дорог. – Мой голос становится холодным. – Мы не начинаем войн. – Я бросаю взгляд на Грейс. – Но мы их заканчиваем.
Датч кивает.
У Финна появляется блеск в глазах.
– Я напишу Джинкс. Посмотрим, какие секреты я смогу купить.
Сол тихонько смеётся.
– Это слишком изысканный план для тебя, Зейн. Неужели тот удар по голове изменил твою личность?
– Скажем так, у меня на плече сидит ангел. – Я ухмыляюсь Грейс. – Милый маленький ангел смерти.
Она прочищает горло и забирает телефон обратно.
– Все вы. Отдохните немного.
Её палец нажимает на кнопку окончания разговора.
– И тебе того же.
Грей сурово смотрит на меня.
Изнеможение пытается затянуть меня под себя, но мой разум поразительно ясен. А от её строгого учительского тона мне хочется раздеть её догола.
– Если ты хочешь, чтобы я спал…
Я похлопываю по кровати.
Она бросает взгляд на пространство рядом со мной и колеблется.
Потребность прикоснуться к ней непреодолима, но когда я тянусь к ней, она отстраняется.
Её плечи опускаются, и я понимаю, что все, что она скажет и сделает дальше, станет чертой, разделяющей нас.
Её голос напряжен.
– Зейн, насчёт сегодняшнего вечера…в классе, я…
– Знаешь что? Я устал.
Я нажимаю на кнопку, и моя кровать начинает выравниваться.
Глаза Грейс не отрываются от меня, мутные и противоречивые.
Закрываю глаза, но слышу её тихое, затрудненное дыхание.
В темноте я заверяю её:
– Я знаю, чего ты боишься, но ты не должна этого бояться. Все, что произошло сегодня ночью, не было ошибкой, и если мне придётся провести остаток жизни, доказывая тебе это, я это сделаю.
– Я полагаю, что лекарства говорят, и завтра ты не вспомнишь ни слова об этом.
От лекарств я словно погружаюсь в матрас, но мой ум по-прежнему остер. На самом деле, правда ясен как никогда.
Грейс – моя.
Она стала моей в тот момент, когда наши глаза встретились в баре.
Она доказала, что она моя, когда я поцеловал её, и каждый раз, когда я шёл по коридорам и видел её вдалеке.
Она всегда будет моей.
Но у меня такое чувство, что убедить весь мир в том, что мы принадлежим друг другу, будет легче, чем убедить в этом её.
ГЛАВА 44
ГРЕЙС
Не знаю точно, когда я уснула, но каким-то образом я перегнулась через край кровати Зейна, положив голову на его руку. Мне нужно несколько раз моргнуть, чтобы прояснить зрение и вспомнить, почему я в больнице.
В тот момент, когда все вернулось, я вскочила на ноги, испуганно вздохнув.
Я не собиралась проводить ночь с Зейном. Что, если кто-то увидит? Что, если кто-то сфотографировал?
Самосохранение требует, чтобы я спряталась.
– Беги, я вырву эти капельницы и притащу тебя обратно. – Говорит глубокий голос.
Тьма внутри меня шагает, подняв голову в предвкушении.
Я сужаю глаза на Зейна.
– С кем, по-твоему, ты разговариваешь?
– С тигрёнком, который все время пытается убежать.
Мои плечи напрягаются. Он говорит так уверенно, так самоуверенно. Понятия не имею, как ему удается выглядеть устрашающе даже со всеми этими бинтами, синяками и капельницами.
Зейн берет моё кресло за ручку и подтаскивает меня ближе к своей кровати. Я подаюсь вперёд, упираясь локтями в матрас.
Зейн наклоняется ко мне, пока его лицо не оказывается в дюйме от моего. Он смотрит на меня долгим, обжигающим взглядом.
– Это проблема. – Вздыхает он.
Я медленно моргаю.
– Мне нравится просыпаться с тобой в моей постели.
У меня начинает кружиться голова, и я напрягаюсь, чтобы не поддаться его головокружительной харизме.
– Я не знала, что плохой флирт – это побочный эффект ранения в голову.
– И тебе доброго утра, солнышко.
Он ухмыляется. Изгиб губ ничуть не отвлекает от его пристального взгляда.
Я на время забываю о своем раздражении, когда вижу избитое лицо Зейна. Синяки на его подбородке сейчас более заметны, чем под покровом темноты. На его губе образовался струп, и я уверена, что ему больно говорить, но это его не останавливает.
– А ты знаешь, что у тебя слюни?
Я быстро подношу пальцы к губам.
– Ты невыносим.
– Невыносим. Полагаю, это не комплимент.
– Ты правильно предположил.
– Брось в меня весь словарь, тигрёнок. Ну же.
Я закатываю глаза и иду к тумбочке, чтобы налить ему воды.
– У тебя такое большое эго.
– Это не эго, если это правда. – Он выглядит довольным. – Продолжай говорить гадости. Посмотрим, не украду ли я ещё одни твои трусики.
Мои глаза расширяются от этого напоминания, и я опускаю взгляд на его брюки. Озорная улыбка Зейна говорит мне, что они все ещё у него.
Я уже собираюсь наброситься на него и силой забрать их обратно, когда открывается дверь и входит медицинская бригада. Я посторонилась, чтобы дать врачу место. Когда они заканчивают, следую за командой в коридор и внимательно слушаю, что говорит врач. Короли захотят получить полный подробный отчёт, и я не хочу ничего упустить.
– Его запястье должно оставаться в гипсе до тех пор, пока не станет безопасным для физиотерапии. И даже во время физкультуры он должен соблюдать осторожный режим. Очень важно, чтобы он не переусердствовал.
– Я понимаю.
Доктор пожевал нижнюю губу.
– Что-то не так?
– Я чувствую, что он упрямый молодой человек, и его братья кажутся такими же… упрямыми.
– Это преуменьшение. – Бормочу я.
– Я чувствую, что мне придётся положиться на вас, чтобы держать мистера Кросса в узде до его визита к врачу.
– Меня?
Моё горло сжимается.
– Сделайте все возможное, чтобы он не нагружал запястье. Это самый нежный период в процессе заживления, и повреждения могут усугубиться из-за чрезмерной стимуляции.
Я наклоняю голову.
Доктор уходит.
Возвращаюсь в больничную палату, где Зейн находится с одной из медсестер. Она улыбается ему, ставя поднос с едой. Я напрягаюсь, ожидая флирта, который, уверена, последует.
Зейн ничего не может с собой поделать. Его умение соблазнять девушек стало очевидным. Каждый день в Redwood Prep я вижу на его руке другую девушку.
Но, к моему удивлению, Зейн не бросает на медсестру даже второго взгляда. Вместо этого он замечает меня и указывает подбородком на дверь, безмолвно приказывая ей уйти.
Зейн не сводит с меня глаз, пока она идёт прочь.
– Что сказали врачи?
– Что ты смертельно надоедливый.
Он смеётся.
Мои губы дергаются, но я стараюсь сохранить суровое выражение лица.
– Где твои братья? Я думала, они уже кишат здесь.
– Наверное, они заняты.
Я с подозрением смотрю на него.
– Ты сказал им не приходить?
– Ой. – Зейн застонал и потрогал струп на губе. – Больно.
– Я больше на это не куплюсь.
Он выпрямляется, и его голубые глаза ослепительны. Их красота поражает меня по-новому. Кажется, что я всегда смотрю в его глаза в темноте. И в эти моменты они манят и притягивают. Но есть что-то такое в глазах Зейна Кросса и солнечном свете, от чего у меня перехватывает дыхание.
– Тебе нравится то, что ты видишь? – Говорит Зейн, откидываясь на подушки, словно больничная койка – это трон.
Его ноги раздвинуты, на мгновение я представляю, как забираюсь к нему на колени, и он погружается в меня.
Меня охватывает неподдельный ужас.
Я сердито смотрю на него, чтобы скрыть это.
– Я позову Датча. Только у твоих братьев хватает терпения выносить тебя.
– Уезжаешь так скоро? – Зейн опускает пальцы и достает что-то из кармана. Мои глаза расширяются, когда я вижу ткань в его руке. – Занятия ещё не закончились.
Мои брови напрягаются.
– Отдай их обратно.
– Не волнуйся. Я верну их тебе. Но сначала…
Он опускает подбородок на еду на подносе.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Накорми меня.
Я хмуро смотрю на него.
– Ты, наверное, шутишь.
– Разве похоже, что я смеюсь, мисс Джеймисон?
Было бы так здорово нанести один удар. Всего один.
– Как видите, у меня только одна рабочая рука.
– Ты правша. Уверена, ты справишься.
Уголок его губ приподнимается, и я не могу оторвать взгляд.
Словно наблюдаю за вампиром перед тем, как он прокусит шею своей жертвы. Я хочу того, что произойдёт после этой улыбки, и знаю, что не должна этого делать. Знаю, что это самое худшее для меня.
Я все ещё смотрю на его губы, когда он снова говорит низким, угрожающим голосом.
– Ты хочешь, чтобы я умолял, тигрёнок?
Мир помутнел. Я даже не могу представить, чтобы такой высокомерный парень, как Зейн, умолял о чем-то.
– А ты бы хотел?
Он медленно облизывает губы. Я сдерживаю стон, наблюдая за тем, как желание проступает на его точеном лице.
– Для тебя я бы сделал что-то очень близкое.
– Сделай это.
Я поднимаю подбородок.
Он снова встречает мой взгляд.
– Накорми меня. Пожалуйста.
Затаив дыхание, подхожу к кровати.
– Это была мольба?
– Это было для меня.
Я зажимаю край ложки между пальцами.
Он дьявольски улыбается.
Улыбка исчезает, когда Зейн пытается выпить суп, и это раздражает порез на губе.
– Болит? – Спрашиваю я.
– Не очень. – Врёт он сквозь зубы. На этот раз его дискомфорт очевиден.
Я встаю.
– Я позвоню медсестре и попрошу принести соломинку.
Зейн хватает меня за руку, прежде чем я успеваю пошевелиться.
– Я в порядке.
Сажусь обратно и кормлю его остатками супа. Он старается не вздрагивать, но не может притворяться. Каким бы сильным он ни казался, какой бы влиятельной ни была его фамилия, он все ещё человек. И все равно уязвим.
– Осторожно. – Бормочу я, замечая, что с ложки капает суп на кровать.
Подставляю под неё ладонь, чтобы поймать суп в руку, а затем оглядываюсь в поисках салфетки.
– Я сам. – Говорит Зейн.
Его большой палец впивается в мою ладонь, и он подносит мою руку к своему лицу. Я задыхаюсь, когда он прижимается губами к центру моей руки, пробуя суп на вкус своим поцелуем. Тепло вспыхивает во мне, собираясь в глубине души и напоминая о том, почему он так опасен для моих планов.
В его глазах появляется голодный блеск, когда он шепчет:
– Это было вкуснее, чем все остальное на этом подносе.
Я отдергиваю руку, но он крепко держит её.
Напряжение заполняет пространство между нами, когда он пристально вглядывается в моё лицо.
Чёрт. Моё сердце бешено скачет в груди.
– Зейн… – Предупреждаю я.
Его голос низкий, контролируемый и властный.
– Я знаю все причины, по которым мы не можем этого сделать, но меня тянет к тебе, а тебя – ко мне. Никто не может этого отрицать. Даже ты.
Мои ноздри раздуваются.
– Я взрослая.
– И я не ребёнок.
– Я так близка к тому, чтобы узнать правду. Я не могу позволить себе совершить ни одной ошибки.
– Ты думаешь, что я твоя слабость, но ты ошибаешься, Грейс. Позволь мне стать твоим мечом. Твоим ядом. Позволь мне быть твоей местью. Направь меня в нужное русло, и я уничтожу того, кого ты прикажешь. Все, что ты хочешь, все, о чем ты ещё не знаешь, что хочешь, я сделаю для тебя.
У меня перехватывает дыхание.
– Но я не позволю тебе сбежать от меня.
– Зейн…
Он поднимает мой подбородок и наклоняется, чтобы прижать наши губы друг к другу. Его запах, его горячая кожа, его грубые руки околдовывают меня.
– Беги сколько хочешь, тигрёнок, но ты в ловушке.
Угроза, сквозящая в этом шелковистом ласковом голосе, путает мои мозги. Прежде чем я успеваю придумать ответ, дверь с грохотом распахивается.
– Зейн! – Резкий голос кричит.
Я оборачиваюсь, глаза расширены, а сердце замирает.
Это мама.
