355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Автор Неизвестен » Осетинские народные сказки » Текст книги (страница 33)
Осетинские народные сказки
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 05:27

Текст книги "Осетинские народные сказки"


Автор книги: Автор Неизвестен



сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

Затем царь призвал к себе, кого следовало, и приказал:

– Нужно устроить кувд и пригласить на него народ.

Стали готовиться к кувду. Он приказал оповестить всех, и в назначенный день все собрались на кувд. Царь и врач вышли к народу, и царь сказал:

– Вы сами знаете, как тяжело я болел. Меня спас вот этот человек; он родился больше на ваше счастье, чем на мое, и вы поблагодарите его, окажите ему почести!

И начиная со старших и кончая младшими, все стали обнимать его, воздавать ему почести.

А затем царь сказал:

– Народ мой! Теперь у меня есть одно предложение: с сегодняшнего дня он должен быть нашим царем, потому что он полезен и вам, и мне; никто из нас уже не умрет, потому что тот, кто не дал мне умереть, кто спас меня, не даст умереть и никому из наших детей, если только он будет нашим царем. Что вы скажете, каково ваше желание? – спрашивает царь у народа.

Народ закричал единогласно:

– И мы на это согласны, если только он согласится быть царем.

И тогда бедняк сказал всему народу и царю:

– Благодарю вас за то, что вы так высоко почтили меня и так доверяете мне, но я не гожусь в цари; я не настолько грамотен, чтобы быть царем. А потому прошу вас: отпустите меня, я ни за что не останусь царем!

Но где там! Они не отпускают его, настаивают на своем.

И он снова поклялся, сказал им.

– Я ни за что не стану царем, не повидавшись с семьей. Отпустите меня! И, если вы хотите оказать мне добро, доставьте меня к моей семье. Я же вам обещаю, – продолжал он, – что если буду вам нужен как врач, то вызывайте меня, и я приеду, чтобы помочь вам.

Когда он им дал такое обещание, то они смягчились и согласились отпустить его на родину.

После этого они сели за столы, и пошел у них пир. В течение восьми дней были заброшены все государственные дела – все время пировали. Люди поручили царю, чтобы он сам вознаградил врача. И тогда царь объявил народу:

– А теперь вы расходитесь, я сам его отправлю на родину!

Люди разошлись, а царь приказал приближенным:

– Выберите сто лучших верблюдов, какие у пас только имеются, и оседлайте их! На десять верблюдов нагрузите золотых денег, на десять – самых дорогих тканей и товаров, а на остальных – все, что есть на свете самого дорогого и наилучшего! Затем посадите на них сто наиболее искусных мастеров. На одном верблюде устройте золотой шатер; верблюд этот должен быть неноровистый. И всех верблюдов будет сто один.

Царь назначил срок, и к этому сроку все было готово. Собрались приближенные царя, и царь сказал своему врачу:

– Ты спас меня от смерти. Отплатить тебе достойно у меня нет силы и средств. Я делаю небольшой подарок, все это твое: и верблюды, и товары. Когда прибудешь домой, обзаведись всем, приведи себя в порядок, построй и дом, и все прочее.

Вот прибыл бедняк домой. Остановил караван перед своей избушкой, сложил около нее все, что было на верблюдах, а затем сказал погонщикам верблюдов:

– Вам сказано было, что и вы сами, и верблюды будете принадлежать мне, но возвращайтесь сейчас же обратно к себе; а за то, что вы доставили меня на родину, я вам очень и очень благодарен.

Они тоже поблагодарили его, сели на верблюдов, вернулись обратно домой и доложили царю:

– Он сказал нам, что мы ему не нужны, и отослал нас обратно.

Царь ничего им не возразил.

А бедняк начал строиться и в короткий срок возвёл необыкновенные постройки. И после этого он начал жить очень хорошо.

Никто уже не мог с ним равняться в богатстве. А с царем они стали друзьями, очень крепко привязались друг к другу, навещали друг друга. Жили они весело и припеваючи и живут по сей день.

Как мы из всего этого ничего не видели, так да минуют нас всякие напасти и всякие болезни!

106. Старик-кударец

Вон в Кударском ущелье жил некогда старик вместе с семьей. Звали его стариком-кударцем. Он не был богатым человеком, имел несколько детей – мальчиков и девочек, а из имущества была у него коза с козленком и осел.

Однажды он говорит своей жене:

– Кударское ущелье уже непригодно для жизни, здесь нельзя уже содержать скотину.

– Что же в таком случае тебе желательно? – спрашивает его жена.

– Я хочу спуститься в Муртазатскую равнину, – отвечает он. – Там, сказывают, есть очень хорошая земля, скотина там быстро размножается, для скотоводства хорошее место, и я проведаю его.

Жена ему сказала:

– Отправляйся, проведай это место, если только у тебя хватит решимости! Но у тебя ведь совсем нет скотины, чем же ты заложишь основание для размножения скота?

– Я отправлюсь с тем скотом, что у меня имеется, – отвечает он, – а там будет видно.

И вот старик-кударец отправился на Муртазатскую равнину. Он достиг ее и стал ее обходить, чтобы узнать, что она из себя представляет.

В те времена в Муртазатах земля не распахивалась, сена там никто не косил; была богатая, нетронутая земля. Старик разыскал место, где были вода, лес и земля и сказал сам себе: «Вот тут я обоснуюсь, построю кутаны». Он оставил там метки и сейчас же вернулся обратно в Кударское ущелье в весьма радостном настроении оттого, что он нашел землю и сможет развести скот.

– Теперь уже нам невозможно больше оставаться здесь, – сказал он своей жене. – Я нашел очень хорошую землю.

Он оседлал своего осла и нагрузил на него муки столько, сколько нужно было, котел, ведро, столик, топор, нож, постель, поношенную одежду – одним словом, все необходимое. Погоняя впереди себя козу с козленком, он выступил в дорогу и прибыл в Муртазата. Остановил своего осла на месте, где он оставил метки, отпустил пастись осла, козу с козленком, а сам прилег отдохнуть.

Наступил вечер. Он постелил себе постель и лег спать. Утром он принялся за работу и устроил кутан на тысячу овец, а затем шатер на десять человек.

И стал старик-кударец жить там, охраняя осла своего и козу с козленком.

Как раз в это время Уасгерги надумал:

– Пойду проведаю богатых скотом людей, испытаю, как они живут с народом.

Рядом с кутаном старика-кударца были расположены кутаны трех братьев; у каждого из них был свой отдельный кутан, у каждого скота видимо-невидимо; они были необычайно богаты и жили в свое удовольствие.

Уасгерги добрался до кутана одного из них и обратился с приветствием к его чабанам:

– Да умножится скотина ваша, добрые чабаны!

– Да будет дело твое правое! – ответили ему. – Я путник и хотел бы, чтобы вы дали мне приют.

А они ему ответили:

– У нас из скотины нашей ничего больше не останется, если будем давать приют всем праздно проходящим мимо нас по дороге. Мы никак не можем дать тебе приют!

– В таком случае счастливо оставаться вам! – сказал он им и направился дальше.

Он подошел к чабанам другого брата, приветствовал их как раз в тот момент, когда они в суматохе убирали свой скот:

– Да умножится скотина ваша, добрые чабаны!

– Да будет дело твое правое, – отвечают ему чабаны.

– Я – путник, устал идти пешком, ночь меня настигла в пути, прошу о приюте.

И они ему ответили так же:

– Мы тебя не можем принять! Мы не можем оказывать приют всем проходящим мимо нас по этой дороге. Если всех их принимать как гостей, то у нас и скота не останется!

Он попрощался с ними, пожелал им спокойного вечера.

Дошел до чабанов третьего брата; они уже убрали свою скотину и спокойно сидели в шалаше; он закричал им:

– Да умножится скотина ваша, славные чабаны!

К нему выскочил один из чабанов и сказал ему:

– Да будет дело твое правым!

Уасгерги объяснил ему, что он путник, и попросил приюта, а тот рассвирепел и вместо ответа натравил на него собак. Они окружили его со всех сторон и чуть-чуть не разорвали, но Уасгерги стал отгонять их от себя палкой и насилу отбился.

Сильно разгневанный, пошел он по дороге дальше и поравнялся с кутаном старика-кударца. Смотрит – никого и ничего нет, а из шалаша идет дым. Он удивился: как это в таком большом кутане, который находится в хорошем состоянии, не видно никакой скотины?

Так как из шалаша шел дым, то он позвал:

– Да умножится скотина твоя, славный чабан!

На зов выбежал старик-кударец, руки его были в тесте, так как он готовил себе лепешку.

– Да будет дело твое прямое, славный гость! – говорит он ему.

Уасгерги его просит:

– Я – путник, добрый чабан. Уже поздновато, но все-таки прошу дать мне приют!

Старик-кударец отвечает ему:

– Да съем я твои болезни, я не могу отказать тебе в приюте! На что мне еще скотина, если я не буду принимать гостей! Гость – божий гость! Заходи! – так сказал он ему, быстро завел его в свой шалаш, усадил его, а затем говорит: – Гость мой славный! Ты меня застал за приготовлением лепешек, и пусть тебе не будет неприятно, я закончу свою работу.

Он принялся за работу и стал готовить лепешки, но его все время беспокоила мысль: «Чем я его накормлю? Поставлю перед ним лепешку и рассол? – волнуется он. – Заколоть козу? Но что станется с козленком? Зарезать козленка? Но тогда коза моя будет кричать по козленку своему. Ну, – решил он, – зарежу своего козленка, а коза моя окотится новым».

Он выбежал из шалаша, поймал козленка и быстро зарезал его со словами:

– Для кого лучшего я могу его зарезать!

Он занес тушу козленка в шалаш, и Уасгерги пожалел его.

– Зачем ты его зарезал? – сказал он старику-кударцу. – Не нужно было его резать, я ведь не такой гость, из-за которого стоит слишком хлопотать, чтобы оказать ему особое внимание. Мне было бы достаточно твоей лепешки и рассола, которые у тебя есть.

Старик-кударец его успокаивает:

– Ничего, не беспокойся! Тот бог, который дал его мне, даст и другого.

Уасгерги промолчал, а старик-кударец быстро управился с козленком, бросил мясо в котел и сварил его. Вареное мясо он выложил на финг вместе с лепешками и рассолом. Пока они ужинали, наступило время сна, и старик-кударец уложил гостя на свою постель.

Легли спать. Усталый старик-кударец заснул. Уасгерги же приподнялся на постели и сказал:

– О единый бог, создавший нас из ничего! Все находится в твоих руках, и я прошу тебя: пусть овцы вот тех братьев сегодня ночью окаменеют, а этому старику, о единый бог, дай столько, чтобы он был обрадован!

После этого Уасгерги растянулся на своей постели. Прошло немного времени, и кутан старика-кударца наполнился отарой, которая подняла шум. А овцы трех братьев окаменели.

Уасгерги обращается к старику:

– Старик, спишь ли ты? Проснись-ка, выйди наружу! Скотина твоя подняла шум, может быть, зверь напал на нее.

На некоторое время старик-кударец притих, ничего не ответил Уасгерги, а затем говорит ему:

– Добрый гость, почему ты издеваешься надо мной? У меня имелись только коза и козленок; козленка я зарезал, коза же и осел спят около меня. Почему ты издеваешься надо мной?

Уасгерги опять ему говорит:

– Я не издеваюсь над тобой, но выйди к своей скотине, я боюсь за нее.

Старик-кударец из уважения к гостю встал, вышел из шалаша и видит: кутан его переполнен белыми, черноголовыми овцами.

Он решил, что это чужие овцы и что они приблудились к нему от хозяина, который только недавно переселился сюда, – ведь здесь таких овец ни у кого не было. Вернулся он в шалаш и сказал своему гостю:

– Это чужие овцы. Откуда у меня могут быть такие овцы? До утра я их задержал в своем кутане, а утром их выпущу.

Уасгерги же ему говорит:

– Они не чужие, они – твои. Единый бог дал их тебе, никто другой их не назовет своими. Не бойся и владей ими! Владей ими счастливо, но пусть характер у тебя останется таким же, как сейчас.

И тогда старик-кударец поверил тому, что это – его овцы. Он снова улегся спать и быстро заснул, а Уасгерги – да будет ему табу! – исчез.

Утром старик быстро соскочил с постели и видит: одни овцы лежат, другие – стоят, а третьи – жуют жвачку. А у чабанов, его соседей, в это утро все было тихо. Не выпуская своих овец, он проведал своих соседей и увидел, что их кутаны полны каменных истуканов; даже собаки окаменели. Чабаны же стоят, охваченные печалью, и не понимают, что с ними случилось.

Они спрашивают старика-кударца:

– А ты кто такой, откуда ты пришел?

– Я имею кутан вон там. Каждое утро слышны бывали ваши крики, ваша возня со скотиной, а сегодня ничего не слышно, поэтому я пришел проведать вас.

– А твою скотину миновало несчастье? – спрашивают его.

– Мою скотину несчастье миновало, – сказал он им.

– В чем же провинились наши овцы? Почему они окаменели, а его – нет? – удивились они.

Старик-кударец выпустил свою отару из кутана и стал пасти своих овец. Он понял в чем дело и повеселел:

– Единый бог дал их мне, и теперь надо их хорошо содержать, как он мне наказал. Нужно нанять чабанов, один я с ними не справлюсь.

И он нанял столько чабанов, сколько ему нужно было. Он вывез туда свою семью, возвел там большие постройки и приглашал к себе в гости всех, кто только проходил мимо него:

– Заверни! – говорил он каждому. – Буду тебе фусуном.

Вот так он жил и сегодня живет еще.

Как из всего этого мы ничего не видели, так да не посетят нас никакие напасти, никакие болезни!

107. Смуглая красавица, изнеженная дочь Саулага, и сын Фалвара

Смуглая красавица, изнеженная дочь Саулага 7575
  * Саулаг – букв, «черный человек». Собственное имя. Слово имеет и другое значение: осетинские феодалы называли черным человеком всякого, кто был ниже их по происхождению.


[Закрыть]
! Не было такого, кто не приходил бы сватать ее. И утренние ангелы, и вечерние духи-предстатели приходили сватать ее. Но на всех сватающих ее она возводила какую-либо хулу, находила у них какой-либо недостаток. И те, на кого она возводила хулу, уходили от нее с поднятыми плечами и опущенной головой.

Явился к ней со своим сватовством и Елиа; он умолял ее, но и ему она отказала, заявив:

– А ты-то как посмел явиться ко мне? Ты носишься по равнинам с громом и криком как глашатай!

Он ушел от нее особенно обиженным. По дороге его встретил Уасгерги. Он приветствовал его и спрашивает:

– Где ты был, Елиа?

– Где я был? Я ходил сватать дочь Саулага. Она оскорбила меня, и я разобиженным возвращаюсь домой.

– А ведь и я тоже направляюсь к ней. Что мне в таком случае предпринять?

– Откуда я знаю, что ты должен предпринять? Бог да поможет тебе в осуществлении твоего желания, а со мной она поступила так, как и следовало мне.

– Что же она все-таки сказала тебе? Та, которая отказала тебе, Елиа, что она может представлять из себя? – сказал Уасгерги и расхохотался в лицо ему.

– Меня она попрекнула тем, что я как глашатай ношусь по полям с криком, – говорит ему Елиа. – Увидим, что она тебе скажет! Иди своей дорогой и не издевайся надо мной.

И Елиа расстался с Уасгерги и зашагал по своей дороге. Уасгерги подошел к дому Саулага. На зов его вышел к нему сам Саулаг, и Уасгерги говорит ему:

– Да не будет мне позорно, я прибыл сватать твою дочь. Какой будет ответ мне?

– Решение вопроса не от меня зависит, – сказал ему Саулаг. – Она знает, о чем ты мечтал по дороге, знает и то, что ты делал раньше. Зайди к ней сам.

Уасгерги зашел к ней и говорит:

– Добрый вечер!

А она ему отвечает:

– Мой вечер был бы добрым, если бы ко мне зашел настоящий, достойный человек. Ты-то по какому праву явился ко мне, когда ты – сын знахарки? Разве я могу выйти за двуязычного?! Ты можешь ездить верхом на коне, и я поэтому должна выйти за тебя замуж?

Так сказала она и дальше не захотела даже разговаривать с ним.

Уасгерги повернул обратно, еще более обиженный, чем Елиа. Саулаг его спрашивает:

– Что она тебе сказала?

– Пусть бог ее возблагодарит! Она мне наговорила таких обидных речей, которых я не забуду, пока буду жив.

Отец зашел к своей дочери и говорит ей:

– Бог да не возблагодарит тебя, дочь моя! Нет уже никого из утренних ангелов и вечерних духов-предстателей, кто не приходил бы сватать тебя, но ты ни за кого не выходишь; ты восстановила против меня весь народ. Неужели никто из них не был достоин тебя?! Мне и показаться уже нельзя на дороге. Оставить, может быть, дом тебе, а мне уйти? Мне уже и житья не стало!

– Я тебе надоела, я огорчаю тебя, мой отец! Устрой же мне в углублении горы Уарпп башню из круглого камня, без двери, с одним окном на крыше; отведи меня туда и оставь там. Я выйду замуж за того, кому покажу из окна запястье своей руки.

Вот такое она объявила условие выхода замуж.

Саулаг построил ей в углублении горы Уарпп башню из камня-кругляка и отвел ее туда. Она поблагодарила своего отца, а затем, надев на обе ноги башмаки, поднялась по стене на верх башни подобно тому, как подкованная лошадь идет по ровному месту. Оглянулась на своего отца – отец ее плакал. Она поблагодарила его еще раз и сказала ему:

– Не плачь, отец мой, и не сокрушайся! Я когда-нибудь помогу тебе.

Среди народа распространилась молва: «Смуглой красавице дочери Саулага, построили башню на вершине Уарппа, и она дала слово, что выйдет замуж только за того, кому покажет оттуда свое запястье!»

И стали туда опять стекаться к ней женихи. А она объявила:

– Пусть каждый покажет свое удальство, в чем только может. Я покажу свое запястье тому, кто мне понравится, и пусть тогда он явится ко мне. А тот, кто не удостоится этого, пусть держит свой путь подальше отсюда.

Являлись к ней женихи, и каждый показывал перед ней свое удальство. Она наблюдала за ними со своей башни и неугодившим ей чем-либо выставляла: кому – метлу, кому – изображение быка или что-либо подобное. Тот, кому она выставляла метлу и прочее, удалялся от нее разобиженным. Таким образом, из тех, кто являлся сватать ее, не осталось ни одного, кого бы она не оскорбила.

Елиа решил снова испытать свое счастье, еще раз посвататься.

– Пойду опять, покажусь ей еще раз, – сказал он сам себе. – В другом облике она меня не узнает.

Он нагнал темные тучи, стал стрелять, греметь, но она выставила в окно изображение медведя и сказала при этом:

– А тебе что нужно? Ты же подобен раненому медведю с северного склона горы, бродишь везде!

Елиа ушел к себе ни с чем.

Сын Фалвара 7676
  * Фалвара – в осетинской мифологии божество, покровитель мелкого домашнего рогатого скота.


[Закрыть]
подослал сказать отцу:

– Смуглая красавица, изнеженная дочь Саулага, построила себе на вершине Уарпп башню из камня-кругляка. Ее сватают многие, и я тоже должен испытать свое счастье.

Фалвара на это ему ответил:

– Эй, сын мой! К этой девушке приходили свататься даже утренние ангелы, вечерние духи-предстатели, но ни за кого из них она не согласилась выйти замуж, всем решительно отказала. А мы ведь всего-навсего охранники годовалых барашков! Даст ли она нам свое согласие?

Но сын настаивал:

– Никак нельзя отказаться от нее! Нельзя мне не испытать своего счастья!

Он настаивал на своем все больше и больше, все решительнее и решительнее, и Фалвара сказал:

– Что делать? Смотрю на тебя и говорю тебе: ты ничего не добьешься своими силами, надо послать сватов; к тебе никто не протянет свое запястье!

Сын сказал:

– Каков бы ни был исход, ты все-таки доведи каким-либо способом мое желание до ее сведения!

– В таком случае пошлю к ней сватом Уасгерги, – сказал Фалвара и послал за Уасгерги.

Он явился к Фалвара, и Фалвара ему сказал:

– Вот так и так обстоит наше дело; прошу тебя сообщить ей, что сын хочет на ней жениться.

Уасгерги задумал свое и говорит Фалвара:

– Я сам намерен был еще раз посвататься к ней, но, чтобы она не узнала меня, мне нужно изменить свою внешность. У Будуризада есть хорошая черкеска – он вообще располагает хорошей одеждой. Попроси у него черкеску для меня, а о вашем сватовстве я сообщу ей.

Фалвара снарядил его, попросил у Будуризада черкеску для Уасгерги, и тот явился в новой черкеске на вершину Уарпп. Он стал джигитовать, гарцевать перед башней, показывая перед смуглой красавицей свое искусство наездника.

Смуглая красавица выбросила изображение знахарки и сказала ему:

– Ну, ты еще и теперь не убедился, что ты сын знахарки, что ты двуязычный? Те, которые прислали тебя сватом, не лучше тебя!

Уасгерги в сильной обиде повернул своего коня обратно. Он был настолько разобижен, что загнал коня. Объявил Фалвара и его сыну, что смуглая красавица отказала ему, но скрыл от них, что он хлопотал не об их деле, а о своем, сватал вторично смуглую красавицу за себя.

После этого сын Фалвара погнал свою скотину на вершину той же горы и стал пасти ее неподалеку от башни смуглой красавицы. На полуденный отдых он пригнал свою отару под башню. Когда наступило время еды, он, засучив рукава своего черного бешмета, взял чашку, обошел своих овец и выбрал одну яловую овцу, чтобы подоить ее. Он долго гонялся за ней и никак не мог поймать ее; измучился с ней, но все-таки поймал.

Смуглая красавица с башни наблюдала за ним и думала: «Он крепко рассердится на нее и убьет ее!»

А сын Фалвара спокойно выдоил овцу, не злясь на нее, вытер об нее свои руки, приподнял ее мордочку, поцеловал ее и сказал:

– Пасись на здоровье!

Недалеко от него находился источник. Он спустился к нему и вымыл руки, потом вернулся обратно и принялся процеживать молоко.

Смуглая красавица не вытерпела, высунулась по пояс в окно: все вокруг осветилось, как от солнца.

– Я не считаю достойным тебя, – обратилась она к сыну Фалвара, – чтобы ты один выпил эту чашку молока!

А он ответил ей:

– Если бы у меня было право, я не стал бы пить ее один.

– Неси ее сюда, – сказала смуглая красавица, – здесь мы ее выпьем вместе.

– А как я отнесу ее на башню, когда здесь не видно двери? – спрашивает он ее.

Она ему говорит:

– Я открою тебе дверь.

– В таком случае несу.

Она сбросила к нему свои два башмака и говорит ему:

– Надень их на ноги и неси сюда чашку молока!

Он с чашкой молока в руке поднялся по стене на вершину башни к смуглой красавице, подобно тому, как подкованный на четыре ноги конь идет по льду. Они уселись на кровати, выпили чашку молока вместе, стали миловаться, а затем он ее спрашивает:

– Ну, каково теперь твое намерение?

Она ему отвечает:

– До сих пор мне нельзя было выйти замуж. Ни за кого я не хотела выходить – ни из утренних ангелов, ни из вечерних духов-предстателей, и, если они не будут твоими киндзхонами, мне и сейчас нельзя будет выйти замуж за тебя. Однако твой отец – сильный человек, и он в силах устранить это препятствие.

Сын Фалвара спустился к отцу и заявил ему:

– Вот так и так обстоит дело: дай мне недельный срок, и если мы не пригласим в киндзхоны божьих ангелов и предстателей, то и меня, и ее ждет гибель.

И Фалвара на свадьбу своего сына пригласил в число киндзхонов и Уасгерги, и Никкола 7777
  * Никкола (диг.) – по народным представлениям, христианский святой Никкола (Николай) является божеством. Почитается наряду с Уасгерги (Уастырджи).


[Закрыть]
, и Татартупа 7878
  * Татартуп – одно из осетинских божеств; покровитель степей.


[Закрыть]
, и всех ангелов и предстателей. Собрал он их, и киндзхоны выступили к Уарпп-горе. Они расположились в расселине горы перед башней и послали к смуглой красавице посланца передать ей настойчиво:

– Спустись с башни, и да даст тебе бог счастливую жизнь!

Она ответила:

– Я не могу сойти с башни до тех пор, пока не узнаю ваших намерений. Меня охраняет женщина; один клык у нее уходит в поднебесье, а другой – под землю. Если я выйду отсюда, то она закричит на нас так, что гора потрескается как лед, а с деревьев дремучего леса попадают ветки. А вам я не доверяю потому, что каждого из вас я обидела каким-либо упреком. Прошу вас, не держите за это против меня зла в сердце своем! Фалвара богат скотиной, весь народ возлагает на него надежды. Может быть, по этой причине охраняющая меня женщина даст свое согласие, и мы вырвемся отсюда.

– Мы – не мужчины, если сегодня не окажем тебе нужной помощи! – заверили они ее.

– Смотрите, у нее есть три таких крика, от которых все мы погибнем, если только вы поддадитесь страху.

Она спустилась к ним, и они вместе выступили в дом Фалвара. Клыкастая женщина закричала на них так, что сразу же их оглушила.

– Куда вы уносите кусок моей пищи? – спрашивает она их.

Киндзхоны переглянулись, но стали подбадривать друг друга:

– Позорно нам поддаваться страху!

И страх у них прошел. Они вступили с ней в бой. Бились с ней, отстреливались от нее, выбили у нее зубы; куски ее зуба, падая, превращались в лучины.

Они убили клыкастую женщину и прибыли в дом Фалвара. Невесту завели в дом – и как мог тогда Фалвара не устроить свадебного пира?!

Когда все было готово, то слово для произнесения тоста было поручено самому Фалвара. Он взял ахсарфамбал и произнес тост-моление:

– Уасгерги, за то добро, которое ты нам сегодня оказал, я назначаю нивондом 7979
  * Нивонд (диг.), нывонд (ирон.) – жертвенное животное, предназначенное к закланию во имя какого-либо представителя осетинского Олимпа или в честь какого-либо знаменательного семейного или общественного события.


[Закрыть]
твоим белоголового барашка, до тех пор пока будут жить люди.

Елиа он сказал:

– А тебе в твой праздник нивондом назначаю белого козленка.

Будуризаду он назначил белого ягненка. И другим он обещал:

– Беру на себя обещание обеспечивать каждый пир косарттагом.

И с тех пор он делает такие подарки.

После свадебного пира смуглая красавица, изнеженная дочь Саулага, и сын Фалвара стали жить и поживать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю