Текст книги "Проданный сон"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

53. Сын кирпичника из Шираза

Было ли не было, в городе Ширазе жил один человек, который делал кирпич. В один из дней этот кирпичник умер, и остался после него сын, а были они люди бедные и голодные. Вот однажды богатые горожане задумали отправиться торговать в другую страну и стали собираться в дорогу. Сын кирпичника тоже сказал своей матери:

– Матушка, купцы отправляются в путь, я тоже поеду с ними.

– Сынок, – отвечала мать, – у людей есть деньги, они едут торговать, а ты зачем поедешь?

– А я хочу поехать без денег, – сказал сын.

– Не езди, дитя мое, умрешь с голоду! – стала просить мать.

Тогда сын сказал:

– Знаешь, матушка, путешествие – это ключ к торговле. Как бы там ни было, а я все же поеду.

Делать нечего, и мать ответила:

– Ну, поезжай, дитя мое, если хочешь, и пусть ровным будет твой путь!

Отправился сын кирпичника с караванами. По пути если кто-нибудь давал ему кусок лепешки, так он и ел, а нет – все равно плелся следом. Шли они, шли – и дошли до города другого падишаха. Купцы отправились в чайхану, а сын кирпичника пошел в мечеть и уселся в постоялом дворе при мечети. Люди спрашивали его:

– Откуда ты?

А он отвечал:

– Я странник.

И люди давали ему из милосердия кусок лепешки.

В один из дней, когда юноша, уперев руки в бока, ходил глазея по городу, увидел он вдруг девушку, да такую, что не ешь, не пей, а только сиди да на нее гляди. Подобной красавицы нигде на свете ни одна мать не рожала. Сын кирпичника сказал сам себе: «Вот если бы эта девушка стала моей!» – и с тем ушел.

А муж этой девушки напился в тот день вина, опьянел и закричал:

– Развод, развод, тройной развод! [81]81
  «тройной развод» – так называемая клятва «тройного развода», или «тройная клятва». Согласно законам шариата расторжение брака осуществлялось, если муж трижды произносил слово «талак» (развод). Восстановить брачный союз можно было лишь после того, как разведенная жена выйдет замуж за другого (хотя бы фиктивно) и получит от него развод.


[Закрыть]

Все жители города слышали это. Так муж дал девушке развод, а когда протрезвел, стал об этом сожалеть. Тогда собрались приятели этого пьяницы и стали ему советовать, как быть.

– Теперь брак с этой девушкой расторгнут, поэтому нужно выдать ее замуж за какого-нибудь бедняка, а ему сказать: «Мы женим тебя на один день, а на следующей – ты с женой разведешься. Мы же за это дадим тебе много денег».

Все стали думать: «За кого бы нам теперь выдать девушку?» – и один из них сказал:

– В такой-то мечети есть один странник. Не выдать ли за него? А потом заставим его за небольшую сумму денег дать ей развод.

Пришли они к сыну кирпичника и предложили ему:

– Мы хотим выдать за тебя одну девушку, а потом, через день, ты с ней разведешься. За это мы дадим тебе много денег.

– Хорошо, – согласился сын кирпичника.

Теперь послушайте о сыне кирпичника.

– Душа моя, жизнь моя, – сказал сын кирпичника той девушке, – не думай, что тебя выдали замуж за странника, за дервиша. Я сын падишаха города Шираза, я увидел тебя во сне и влюбился без памяти. Поехал тебя искать и вот теперь, слава богу, достиг свидания с тобой. Зовут меня Мурза Кемаль Ширазский.

И девушка поверила. А этот юноша был искусным поэтом, и в тот же вечер он в дервишеской ханаке, опьяненный любовью к девушке, стал читать газели. И достиг он тут небывалого еще в своей жизни искусства.

В этот вечер падишах, одевшись в дервишеские одежды, ходил по городу и подслушивал у дверей. И вот его слуха коснулся голос этого дервиша. Падишах подошел и стал слушать. Не удовлетворившись сладостью этого голоса, падишах постучался в дверь.

– Кто там? – спросил дервиш.

И падишах ответил:

– Я такой же странствующий дервиш…

Тогда Мурза Кемаль Ширазский сказал:

– Если ты дервиш, то не мешай мне сейчас. Мне и своих забот достаточно.

Долго упрашивал падишах, и наконец – делать нечего – тот отпер дверь. Смотрит падишах – сидит девушка, красота и прелесть которой освещают темноту комнаты. А она падишаха не узнала, так как он был в одежде дервиша.

– Прочитай-ка бейт, [82]82
  Бейт – в классической тюркоязычной поэзии стих, состоящий из двух полустиший, которые могут быть рифмованными (аа) и нерифмованными (ав). Здесь слово «бейт» употреблено в значении стихотворения.


[Закрыть]дервиш, – попросил падишах, и тот согласился. Плача, он поведал о том, что его отец был бедным кирпичником в Ширазе, о том, как он отправился в путь с караванами, о том, как он был один-одинешенек, и о том, как здесь за него выдали замуж на время эту девушку и что завтра должны прийти и отнять ее у него. Падишаха охватила жалость к дервишу, и он сказал:

– Ну, друг дервиш, теперь кое-что скажу тебе я: когда завтра придут за девушкой, ты им ответь: «Не думайте, люди, что я нищий дервиш, я сын падишаха такого-то города. В двенадцать лет я влюбился в эту девушку и вот теперь встретил ее. Если вы пожелаете, я дам вам сколько угодно денег, а если нужна девушка, я достану вам десять или двадцать девушек». Если они согласятся, попроси у них десять-пятнадцать дней сроку, а там, как говорится, «кинь яблоко в небо, а пока оно упадет – будь что будет». [83]83
  «Кинь яблоко в небо, а пока оно упадет – будь что будет» – пословица.


[Закрыть]

Сын кирпичника спокойно проспал ночь с девушкой. Наутро пришли родные этой девушки и потребовали:

– Дай ей развод.

Тогда дервиш встал со своего места и сказал:

– Не думайте, люди, что перед вами нищий дервиш и что он даст развод этой девушке. Я сын падишаха города Шираза, и зовут меня Мурза Кемаль Ширазский. Когда мне было не то десять, не то двенадцать лет, мне приснилась эта девушка, и я влюбился в нее без памяти. Теперь, слава богу, я достиг соединения с ней. Выбросьте из головы пустую надежду, и если вам нужны деньги, то дайте мне дней десять-пятнадцать сроку, и я отдам вам столько золота, сколько весит эта девушка.

– Ладно, давай нам золото, – согласились родственники девушки, которые поверили дервишу. Дали они ему десять-пятнадцать дней сроку. А сын кирпичника про себя подумал: «Ведь у меня нет ничего, кроме старых форм для кирпича, оставшихся от моего отца. Что я им отвечу через эти десять-пятнадцать дней?»

Родственники девушки разошлись по своим домам, а дервиш и девушка снова предались наслаждениям. Прошло четырнадцать дней, и на пятнадцатый – люди снова собрались у дервиша.

– Ну, пришло золото из Шираза? – спросили они дервиша, а тот, не зная, что ответить, думал: «Тот дервиш поставил меня в безвыходное положение – раз нет у меня ничего, кроме старых форм для кирпича, оставшихся от моего отца, то откуда же из Шираза появится золото? Что я теперь им отвечу?»

В то время пока он так размышлял, прискакал, погоняя коня и размахивая плеткой, какой-то всадник и спросил:

– Где дом Мурзы Кемаля?

Люди ему ответили:

– Вот он сам, Мурза Кемаль, – и показали на него.

– Мурза Кемаль, – сказал всадник, – твой караван прибыл, выйди ему навстречу.

А Мурза Кемаль снова подумал: «Если у меня на всем свете нет ничего, кроме старых форм для кирпича, оставшихся от моего отца, откуда мог прибыть ко мне этот караван?» Пока он так думал, прискакал второй всадник и спросил:

– Где Мурза Кемаль, его зовет падишах!

И Мурзу Кемаля увели, а в это время подошел караван в сорок верблюдов и верблюдиц, груженный одеждой и тканями, золотом и серебром. И когда люди увидели это, они сказали: «Должно быть, он знатный падишахзаде» – и в изумлении прикусили себе пальцы.

Привели Мурзу Кемаля к падишаху. Глядит Мурза Кемаль, а падишах – тот самый дервиш, что приходил ночью, и тогда понял Мурза Кемаль, что караван – тоже дело рук падишаха. Обрадовался Мурза Кемаль, а падишах ему и говорит:

– Мурза Кемаль, я тот самый дервиш, что приходил ночью. Каждую ночь я одеваюсь в одежду дервиша, хожу от дома к дому и слушаю у дверей, кто мной недоволен и кто говорит тайные речи. Так, переходя от двери к двери, я услыхал твой скорбный голос, и мне стало жаль тебя. Указав тебе, как нужно поступить, я вернулся домой и стал размышлять: «Вот я сказал этому дервишу, как поступить, но если выяснится, что его слова ложь, его забьют насмерть». Тогда я в соответствии с тем, что советовал тебе, послал тебе в подарок сорок верблюдов, навьюченных тканями, золотом и серебром, чтобы ты смог уплатить цену взятой тобой девушки.

Мурза Кемаль чуть не умер от радости. Позвал он отца и прежнего мужа девушки и сказал им:

– Возьмите сами из этих вьюков золота и серебра столько, сколько захотите.

Отец девушки отвечал:

– Мне ничего не нужно.

Прежнему же мужу девушки дали пять верблюдов золота и серебра, и этого оказалось ему довольно.

Теперь послушайте про Мурзу Кемаля.

– О падишах, – сказал Мурза Кемаль, – я хотел бы вернуться на родину.

– Хорошо, – ответил падишах.

Он велел поместить на спину белой верблюдицы кеджебе и посадить туда жену Мурзы Кемаля, дал им в охрану тридцать всадников, приказав следовать за Мурзой Кемалем до тех пор, пока он не доедет до города Шираза и не спешится возле своего дома, и ко всему этому пожаловал тридцать пять верблюжьих вьюков золота и серебра. Попрощался Мурза Кемаль с падишахом и направился в город Шираз.

Коротко ли ехал, долго ли ехал, а доехал Мурза Кемаль до города Шираза. Разнесся в городе слух, что сын кирпичника привез с собой сорок верблюдов золота и серебра.

Мать Мурзы Кемаля встретила сына и спросила:

– Дитя мое, где ты это добыл?

И Мурза Кемаль ответил матери:

– Разве я не говорил тебе, что ключ к торговле – это путешествие?

Так умный и удачливый сын вернулся к своей матери.

54. Девяносто мешков

Жил когда-то падишах, и ему было девяносто лет. А в его городе жил один бедняк, у которого была очень красивая дочь. Однажды падишах увидел эту девушку и задумал взять ее себе в жены. Послал он к бедняку своих везиров и векилей. Пришли они в дом бедняка, передали слова падишаха и наобещали много золота и серебра.

– Приходите дня через два-три, и я вам дам ясный ответ, – сказал бедняк, который хотел посоветоваться с женой и дочерью.

Везиры и векили вернулись к падишаху и сообщили, как обстоит дело, и падишах обрадовался, посчитав девушку уже своей. Стал он с нетерпением ждать, когда минут три дня.

А бедняк рассказал жене и дочери о предложении падишаха, и стали они с женой думать: «Отдать нашу дочь за падишаха – так ведь он девяностолетний старик, а не отдать – так ведь он жестокий падишах, и не нам с ним шутить. Что же теперь делать?» Тогда девушка сказала отцу и матери:

– Не печальтесь из-за этого. Когда придут сваты, соглашайтесь, но только скажите, что выкуп невеста назначит сама.

Обрадовались родители словам девушки. На третий день снова пришли везиры и векили и спросили ответа у бедняка. Тот сказал:

– Предложение падишаха мы принимаем, а какой должен быть выкуп, хочет решить сама дочь.

– Хорошо, – радостно согласились везиры и, обращаясь к девушке, стали спрашивать: – Ну, девушка, раз ты согласна выйти за нашего падишаха, скажи, какой должен быть за тебя выкуп. Слава богу, казна шаха велика и неисчерпаема!

– Мой выкуп так велик, что заплатить его у вашего падишаха не хватит сил, – сказала им девушка.

А везиры отвечали:

– Да ты и глазом не успеешь моргнуть, как уже будет готов твой свадебный пир!

– Моя цена такова, – сказала девушка, – десять ягнят, двадцать волков, тридцать верблюдов-самцов, сорок мудрых советников, пятьдесят жеребцов, шестьдесят меринов, семьдесят веревок, восемьдесят ремешков и девяносто мешков.

– Что ж, хорошо! – ответили везиры, поднялись и побежали к падишаху с вестью – мы, дескать, легко справились с делом.

– Ну, на чем вы сговорились? Рассказывайте, а я послушаю, – приказал падишах.

И везиры отвечали:

– О падишах, девушка сама назначила выкуп, и он при вашей казне не будет тяжелым. Это не что-нибудь такое, чего не найдешь. Выкуп за девушку: десять ягнят, двадцать волков, тридцать верблюдов-самцов, сорок мудрых советников, пятьдесят жеребцов, шестьдесят меринов, семьдесят веревок, восемьдесят ремешков и девяносто мешков.

– Вот так-так! Хорошо же вы сговорились! – воскликнул падишах.

– А что? Падишах недоволен? Разве выкуп большой? – спросили везиры.

– Эх вы, глупцы, – сказал падишах, – я объясню вам сейчас, как безмерно велик этот выкуп. Когда девушка сказала «десять ягнят», она подразумевала, что в десять лет человек подобен ягненку, а в двадцать – волку, в тридцать – верблюду-самцу, в сорок становится мудр, как советник, в пятьдесят он – жеребец, в шестьдесят – мерин, в семьдесят его нужно связывать веревкой, в восемьдесят – стреножить ремешком, а в девяносто – бросить в мешок. Но вы всего этого не сообразили, потому что у вас всех, вместе взятых, ума оказалось меньше, чем у одной девушки.

После этого падишах послал к девушке ясаула. Тот пришел к ней и сказал:

– Падишах зовет тебя!

– Зачем падишах зовет меня? Я ему уже дала ответ, – сказала девушка.

– Ну, этого я не знаю! – отвечал ясаул. – Во всяком случае, ты должна идти.

Тогда девушка сказала матери:

– Пойдем, матушка, сходим к падишаху и узнаем, в чем дело.

Так девушка, ее мать и ясаул явились втроем к падишаху, поклонились и стали перед ним.

– Ну, подойдите, садитесь, – сказал падишах.

А девушка отвечала:

– У нас чересчур много дел, чтобы сидеть. Поэтому скажи нам поскорей то, что ты хотел сказать.

И падишах спросил:

– А ну-ка, девушка, знаешь ли ты, кто из животных тяжелее всех на свете и что на свете всего слаще?

– Почему, падишах, ты спрашиваешь меня о таких простых вещах? – сказала девушка.

– Тебе это просто, а мы этого не знаем, потому и просим тебя ответить, – сказал падишах.

И девушка отвечала:

– Знай, о падишах, что среди животных нет на свете животного тяжелей, чем конь. А слаще всего на свете – это соединение мужчины с женщиной.

– Может быть, девушка, это и верно, – сказал падишах, – но откуда это тебе известно и почему ты так полагаешь?

– То, что конь тяжелее всех, видно по тому, что, когда он мчится по улице, содрогается земля и его след вдавливается в землю. С другими животными так не бывает. А о том, что сладостно соединение мужчины с женщиной, я узнала вот откуда: когда я была маленькой и сидела как-то возле огня, мои отец и мать в это время были заняты этим самым делом. И хотя я чуть не упала в огонь, моим отцу и матери некогда было меня уберечь. Это дело было для них дороже, чем ребенок. А вот тебе и второе доказательство: ты наш падишах, и тебе девяносто лет, но сердце твое пожелало взять в жены девушку.

Так девушка закончила свою речь, и падишах признал себя побежденным. Он отпустил девушку и ее мать, и они вернулись домой.

55. Мулла с отрубленным носом

Была когда-то у одного купца очень красивая дочь. И отдал он ее в обучение к мулле. В один из дней купец собрался ехать в другую страну и, уезжая, поручил свою дочь мулле.

Учил мулла эту девушку, учил – и возникли у него дурные намерения. Стал он к ней приставать, то говорит: «Пришла бы ты ко мне», то – «Пойдем погуляем вдвоем». Девушке надоело, что он каждый день говорит ей одно и то же, и однажды она ему ответила:

– Ладно, раз так, то приходи сегодня вечером в такое-то место, под такое-то дерево.

Получив ответ, мулла с нетерпением стал дожидаться, когда зайдет солнце. С трудом, кое-как прожив день, он пришел под нужное дерево и в ожидании девушки застыл как вкопанный. А у девушки был слуга-раб. Позвала она его, дала ему острый топор и сказала:

– Ступай к такому-то дереву и, кто бы там тебе ни встретился, бей его по голове.

– Хорошо, – ответил раб, взял топор и пошел к тому дереву. Он быстро нашел дерево и заметил под ним что-то темное. Подошел раб поближе и увидел, что под деревом сидит скорчившись какой-то человек. Раб подумал: «Вот тут, должно быть, его голова» – и, размахнувшись, ударил человека по этому месту. Мулла отпрянул, оберегаясь, и топор попал ему по носу, отрубив порядочный кусок носа. Мулла громко завопил и кинулся бежать. Сначала раб погнался за муллой, а потом схватил его нос и вернулся к девушке, чтобы подробно рассказать ей: так, мол, и так. Девушка очень всему обрадовалась и отпустила раба на волю.

Мулла очень долго страдал от раны на носу. Наконец нос его зажил, но стал похож на муравейник. «Ну, если теперь я тебе что-нибудь не устрою, если не заставлю твоего отца убить тебя, не будет мне покоя», – думал мулла о девушке. Поразмыслив некоторое время, он решил послать отцу девушки письмо. В письме же он сообщал: «Вот, купец, ты уехал, поручив мне свою дочь, а она в последнее время стала вести себя непристойно: блудит с твоим рабом. Я пошел к ней и стал ее увещевать, но бесполезно. Она же, поняв, что я расскажу тебе о ее поведении и тогда ей несдобровать, велела твоему рабу убить меня. Раб ударил меня по голове топором, но топор попал мне по носу и отрубил мне нос. Я едва убежал и тем спасся. Как только получишь это письмо, сейчас же возвращайся назад».

Получив письмо муллы, купец сильно разгневался и сразу же пустился в обратный путь. Коротко ли он ехал, долго ли ехал – наконец приехал в свое селение. Тотчас же купец велел позвать муллу и спросил его:

– Ну, как же все это произошло?

– В такой-то день, – стал рассказывать мулла, – пришел я в такое-то место, а там, оказывается, ваша дочь обнимается с рабом. Окликнул я ее, стал ей говорить и то и се, вот тут они с рабом и сговорились меня убить. Да, видно, смерть моя еще не пришла. Меня они не убили, а пришлось мне поплатиться своим носом.

Когда отец девушки услышал эти слова, он весь прямо раздулся от гнева. Тотчас он позвал своих сыновей, потом ухватил дочь за волосы, раздел ее донага и, передав в руки сыновей, сказал:

– Ступайте отведите ее в степь и убейте!

– Постой, отец, – стала умолять девушка, – я хочу тебе кое-что рассказать, а потом делай как знаешь.

Но отец не стал слушать свою дочь, и братья потащили девушку в степь.

– Братья, я невиновна в этом деле, – принялась умолять девушка.

И братья сжалились над ней. Они не убили ее, а только бросили в той степи, куда привели, и вернулись назад.

Девушка горько заплакала. Побрела она одна-одинешенька по пустынной степи без пищи и без воды, с непокрытой головой и босая.

Пока девушка шла, испытывая столь тяжелые лишения, падишах одного города выехал на охоту и добрался до той степи.

Вот охотится падишах и вдруг видит – сидит вроде бы голый человек. Падишах тотчас издалека окликнул девушку и послал ей с одним из своих слуг одежду, чтобы она прикрылась. Потом падишах подъехал к девушке и поздоровался с ней. Девушка ответила на приветствие падишаха, смутилась, и из ее глаз градом полились слезы. Глянул падишах в лицо девушке, а та: назвать бы ее луной – да рот у нее есть, назвать бы ее солнцем – так есть у нее глаза, брови как калам, зубы – ожерелье, талия тонкая, волосы словно гиацинт, щеки – яблоки, губы как полураскрытая фисташка, и видно, что она очень страдает.

– Скажи-ка, девушка, из какого ты сада роза, с какой ты лужайки соловей? Как ты попала в эту безводную степь?

– Сначала, джигит, ты сам расскажи, что ты за человек, из какой страны, из какой земли и что делаешь здесь в степи. А после я расскажу тебе, что случилось со мной, – отвечала девушка.

Тогда падишах сказал:

– Ну, так вот, девушка, я – падишах такого-то города из такой страны, а сюда всегда езжу на охоту.

– Если так, падишах, – сказала девушка, – то оставь меня и езжай охотиться. Не трогай мой огонь. [84]84
  «Не трогай мой огонь» – намек на пословицу: «Тронешь огонь – погаснет, тронешь соседа – откочует».


[Закрыть]Я не расскажу тебе о своем горе: ведь ты падишах, а я – несчастная. Есть старая пословица: «Не говори о своей головной боли в присутствии того, у кого голова не болит». Езжай своим путем.

– Нет, девушка, – сказал падишах, – не говори мне таких речей, а расскажи подробно, что с тобой случилось, и, что бы ты ни пожелала, я исполню.

Девушка, плача, стала рассказывать:

– Я была дочерью купца, и отец отдал меня к мулле. Училась я у него, а когда подросла, мой отец решил отправиться в путешествие в одну из стран. Он поручил меня мулле и уехал. Прошло немного дней, и мулла, который меня учил и опекал, задумал дурное и стал говорить мне всякие непотребства. Ежедневно и ежечасно он не давал мне покоя. А я, очень расстроенная этим, не ела и не пила. В конце концов он как-то мне сказал: «Приходи к такому-то дереву». Я же, зная, что он не отстанет, ответила: «Хорошо», а сама дала рабу топор и сказала ему: «Ступай, садись под таким-то деревом и, кто бы к тебе ни пришел, бей его по голове». Раб взял топор и ушел. Подошел он и видит, что под деревом что-то темнеет. Тут мой раб размахнулся и ударил топором. Мулла отдернул голову, и топор отрубил ему нос. Потом мулла этот долго маялся от раны, но не умер, а выздоровел, только нос его стал похож на муравейник. После этого мулла, опередив меня, написал моему отцу такое письмо: «Купец, твоя дочь, которую ты, уезжая, поручил мне, сбилась с пути и стала проводить время с рабом. Я пытался было вразумить ее, но моих наставлений она слушать не стала, а, напротив, сговорившись с рабом, едва меня не убила. Однако мой смертный час, видно, еще не настал, и я только лишился носа. Теперь же, как только получишь это письмо, приезжай немедля». Мой отец, едва получив письмо, пришел в ярость и тут же отправился в обратный путь. Через сколько-то дней он воротился в селение, приехал домой, позвал муллу и стал расспрашивать его снова. И мулла снова повторил ту же ложь, которую написал в письме. Мой отец снова разъярился, тотчас схватил меня за волосы, раздел донага и передал моим братьям со словами: «Ступайте отведите ее в степь и убейте». Но братья не решились меня убить и бросили в этом месте. Тут мы и встретились.

И девушка, рассказав это, снова заплакала. Падишах почувствовал жалость к девушке из-за перенесенных ею страданий и всем сердцем в нее влюбился.

– Ах, девушка, – сказал он, – если ты согласна стать моей женой, то поедем в мою страну. Что дальше – там видно будет.

– О падишах, – отвечала девушка, – какие могут быть разговоры между падишахами и бедняками? Не шути так, оставь меня одну переносить свое горе.

– Нет, я правду говорю, – сказал падишах. – Если ты согласишься, я сделаю тебя главной над всеми моими женами.

Девушка увидела, что падишах полюбил ее от чистого сердца, и согласилась поехать с ним.

«Не нужно мне лучшей добычи, чем эта», – подумал падишах, посадил девушку сзади себя на коня и направился к своему городу. Приехав, он устроил той на несколько дней и ночей и взял девушку за себя замуж.

Падишах и девушка очень любили друг друга, проводили досуг вместе, и спустя некоторое время у них родились два сына.

Был у падишаха везир, которого он очень высоко ценил и любил. Этот везир с первого взгляда влюбился в девушку и все думал: «Каким бы образом овладеть ею?»

В один из дней девушка попросила у падишаха позволения поехать с мальчиками к своему отцу. Падишах дал на это согласие и решил послать вместе с ними везира. Везир этому очень обрадовался, заторопился и тотчас же собрался в путь. Везир и девушка посадили каждый позади себя по ребенку и тронулись в путь.

Во время пути везир задумал совершить дурное и попытался овладеть девушкой, но она стала сопротивляться. Тогда везир сказал:

– Если ты не согласишься, я убью твоего сына!

На это девушка ответила:

– Как же это ты, везир, ешь хлеб падишаха, а сам готов предать его?

Везир рассвирепел и убил одного из ее сыновей. Потом он сказал:

– Если ты не согласишься, девушка, я убью и второго твоего сына, и тебя самое убью.

Так он убил и второго сына падишаха. Девушка стала плакать. Но везир не оставлял своих намерений, и тогда она сказала:

– Ах, ну ладно, так и быть. Только сначала ты пойди и вон из того колодца принеси ведро воды.

Везир взял ведро и пошел за водой. А девушка в это время вскочила на коня, другого схватила за повод и ускакала. Везиру же ничего другого не оставалось, как только поглядеть ей вслед.

А девушка скакала, скакала – и встретила по дороге пастуха. Она отдала ему одного коня со сбруей, взяла взамен у пастуха старую одежду, надела ее, пришла к своему отцу и нанялась в батраки. Отец не узнал ее, и стала она батрачить у него. А везир вернулся к падишаху и сообщил:

– О горе! Девушка забрала мальчиков и коней и бежала!

Услыхав эту весть, падишах страшно разгневался. Но он очень любил свою жену и рожденных ею сыновей, поэтому весь мир потемнел в его глазах.

– Ну, везир, раз так, то пойдем их искать, – сказал падишах.

И вот они, одевшись паломниками, стали обходить города и селения.

Шли они, шли – и пришли в город, где жил тот самый купец. В это время девушка вывела на прогулку коня, и падишах с везиром узнали коня с первого взгляда, а девушка осталась неузнанной.

Купец был в этом городе очень важным человеком, и падишах с везиром стали гостями в его доме. Пришел и мулла с отрубленным носом. Купец стал варить для них плов. А девушка сидела и подкладывала под котел дрова.

Вот купец, падишах, везир и мулла, сидя вчетвером и ведя дружескую беседу, решили, что каждый из них расскажет какую-нибудь историю. После того как были рассказаны их истории, падишах заметил батрака и воскликнул:

– Эй, ты! Батраки, вроде тебя, часто бывают хорошими рассказчиками. А ну-ка, расскажи нам что-нибудь.

– Нет, гости, – отвечала девушка-батрак, – я человек ничтожный, рассказывайте уж вы сами, а я посижу и послушаю. Мулла знает много историй, заставьте рассказывать его, если сами не можете.

Но падишах, везир и мулла пристали к девушке-батраку: расскажи да расскажи.

– Раз так, то ладно, но только с одним условием, – сказала девушка-батрак, – Прежде чем я начну рассказывать, запрем двери и никого не будем пускать ни снаружи внутрь, ни изнутри наружу.

Все согласились с тем, что предложила девушка, и заперли дверь. Смущаясь, девушка начала рассказывать:

– Было ли не было, а жил когда-то один купец. У него была очень красивая дочь. И эту дочь купец отдал в учение к одному мулле, которого он очень уважал. Девушка училась и между тем подрастала. В один из дней купец решил уехать в путешествие и поручил девушку мулле. «Приглядывай за ней, пока я не вернусь», – сказал купец. Спустя некоторое время мулла решился на негодное дело – замыслил овладеть девушкой и проводить с ней время. Стал он ей угрожать…

В этом месте мулла встал и говорит;

– Мне нужно ненадолго выйти.

Но падишах и купец сказали:

– Нет, мулла, сиди!

Девушка продолжала свой рассказ:

– Да, что ни говори, а делать нечего – этот мулла не переставал угрожать девушке, – и вот она, рассердившись на него, наконец как-то сказала: «Ладно, я сделаю то, о чем ты говоришь, приходи сегодня ночью к такому-то дереву. Я приду следом». Мулла, услышав ответ девушки, обрадовался, с трудом дождался, пока сядет солнце, пришел к дереву и сел в ожидании.

Здесь мулла снова попытался встать и сказал:

– Я сейчас приду.

Но купец и падишах не пустили его, с интересом слушая сказку и начиная кое-что понимать.

– У отца девушки был раб. Она позвала его, дала ему топор и сказала: «Ступай к тому дереву и, кого бы ты там ни увидел, бей по голове без промедления!» Раб пошел и увидел, что под деревом сидит скорчившись какой-то человек. Взмахнул раб топором и ударил муллу по голове, тот отдернул голову, и топор задел нос муллы, отрубив его. Мулла убежал, зажимая кровь. Некоторое время он страдал от раны, а потом выздоровел и подумал: «Ну, теперь надо поторопиться!» И мулла написал купцу, отцу девушки, такое письмо: «Так-то и так, твоя дочь, которую ты мне поручил, проводит время с твоим рабом. Я наставлял ее, чтобы она так не поступала, но она, сговорившись с рабом, решила меня убить и чуть было не убила. Приезжай немедля». Купец, получив письмо верного, уважаемого муллы, тотчас возвратился назад. Приехал он в селение и снова расспросил муллу. А тот снова повторил все то, что написал в письме. Тогда купец раздел свою дочь донага, схватил за волосы и отдал в руки своих сыновей, сказав: «Ступайте уведите ее и убейте!» Но братья девушки не решились ее убить, а бросили в степи без пищи и без воды. Через некоторое время туда, где находилась девушка, приехал падишах такой-то страны и, поговорив с девушкой, увез ее в свой город. Там он взял ее в жены, и у них родились два сына. Падишах очень их любил. Спустя какое-то время девушка, жена падишаха, попросила у падишаха разрешения съездить к своему отцу. Падишах согласился и вместе с ней послал своего везира, которому доверял…

В это время везир, что сидел и слушал, встал и говорит:

– Я выйду ненадолго.

Но падишах пригрозил:

– Не двигайся!

– Этот везир, влюбившись в жену падишаха, – продолжала девушка-батрак, – все ждал подходящего момента, и вот наконец-то он стал ее спутником. Девушка и везир посадили каждый позади себя на коня по мальчику и тронулись в путь. Проехали они сколько-то и сделали остановку. Тут везир говорит: «Эй ты, поди-ка сюда!» и пытается овладеть девушкой. Но она не соглашается и умоляет: «Не совершай предательства по отношению к жене падишаха». А везир говорит: «Раз ты не соглашаешься, я убью твоего сына» – и убивает одного из ее сыновей. Девушка стала кричать и биться. Тогда везир убил и второго ее сына. Потом везир сказал: «Если ты и теперь меня не послушаешься, я и тебя убью». Тогда девушка сказала: «Ладно, я согласна, но сначала ты пойди и принеси ведро воды вон из того колодца». Везир взял ведро и пошел за водой, а девушка вскочила верхом на коня, другого схватила за повод и унеслась прочь. Вот скачет девушка и приезжает в стан пастуха. Отдала она пастуху одного коня, взяла у него старую, рваную одежду, надела ее, пришла в город к своему отцу и стала у него батрачить. Однажды приехали в этот город те самые падишах и везир и остановились у купца в гостях. Пришел к ним побеседовать и тот самый мулла, а девушка-батрак, точь-в-точь, как я, сидела и подкладывала дрова под котел. Они велели ей рассказать сказку. Вот девушка и рассказала им свою сказку.

Закончив свой рассказ, девушка достала из-за пазухи окровавленные одежды своих детей и бросила их своему мужу. Тут наступило смятение. Отец девушки вскочил, схватил муллу за горло и убил его, а падишах тотчас схватил за горло везира и тоже убил его.

Отец с дочерью и муж с женой обрели друг друга, возликовали и задали пир.