355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Автор Неизвестен » Польские народные сказки » Текст книги (страница 17)
Польские народные сказки
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 03:02

Текст книги "Польские народные сказки"


Автор книги: Автор Неизвестен


Жанр:

   

Сказки


сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

МАЗУР САМОГО ЧЕРТА ХИТРЕЕ
Перевод Л. Пивоваровой

Нужны были мазуру деньги, и взял он в долг у черта с уговором, что отдаст их вместе с душой, когда вся зелень с деревьев опадет.

Размахнулся мазур на те деньги: дом построил, хлев, амбар, скотину купил, коней, прикупил и бор сосновый, что позади его хаты начинался. Все лето работал мужик в поле, под осень урожай собрал богатый, озимые засеял. Черт проходил мимо, увидал, что мужик севом занят, и подумал: «Вот дурень! Чего он озимые сеет, когда я по осени его душу сцапаю?» И хвостом даже покрутил на радостях.

А мазур узнал его издалека, шапку перед ним снял, поклонялся, да про себя-то посмеялся только над глупым чертом.

Осень пришла, ударили первые морозы, градом посыпались листья с деревьев. Пришел вечером черт к мазуру под окна, видит – мазур веселый, помолился, спать собирается. Постучал нечистый в окно. Вышел мазур, узнал черта и говорит:

– Приходи утром, ваша милость. Тогда и рассчитаемся.

До самого утра дрожал черт под окнами, предвкушал, как он мазурову душу заполучит.

А мужик рано поутру помолился, повесил на грудь кропильницу со святой водой и вышел на улицу. Черт мазура за шиворот цап! – да только мужик так нечистого двинул, что тот наземь брякнулся.

– Отстань, нехристь, чертов сын! Позабыл ты, видно, наш уговор! Не смей подходить ко мне, не то плесну тебе в рожу святой водой!

Стоит побитый черт в сторонке, дрожит от холода и кричит:

– Долг отдавай и душу отдавай!

– Ишь, чего захотел, собачий сын! Договорились ведь мы: и то, и другое получишь, когда вся зелень с деревьев опадет. Глянь, некрещеная душа, сосна-то зеленая! Так чего ж ты явился? Бывай здоров, авось больше не встретимся.

И пошел себе мужик в хату.

А черт от стыда за рога схватился, потом вскарабкался на первую же сосну и давай ее зубами грызть, когтями зеленые иголки драть.

Весь перекололся, видят – непосильное это дело. Слез с сосны и пошел прочь, сказавши:

– Мазур-то самого черта хитрее.

А мазур только поглядывал из окошка на глупого черта да посмеивался.

КУЗНЕЦ И КСЕНДЗ
Перевод А. Жиглявского

Пришел однажды ксендз к кузнецу с заказом. Кузнец мигом горн раздул, молотом помахал и бросил горячую железку наземь. Ксендз расплатился, домой собрался и схватил голой рукой железку. Она уже потемнела, но была еще горячая. Ожегся ксендз, заохал. А кузнец говорит:

– Как же так, ваше преподобие! Ученый человек, а в таких делах не смыслите.

Позвал он своего четырехлетнего сынишку и велел подать железку. Прежде чем взять, плюнул мальчонка на нее – проверить, не горячая ли. Увидел это ксендз, подивился, а кузнец толкует:

– У меня вон сынишка, и то мудрее вас будет.

Пришел ксендз домой. Служанка подала ему обед. Вспомнил ксендз премудрость Кузнецова сына, решил проверить, не горячий ли суп, плюнул в него – не зашипело. Зачерпнул он полную ложку, собрав сверху жир – язык обжег. Бросился на кухню и давай служанку ругать: зачем, мол, такая-сякая, не предупредила, что суп горячий, его-де не проверишь. А служанка в это время мыться собиралась и теплую воду в тазу готовила. Попробовала она воду пальцем, не горячая ли, и говорит:

– Проверить-то проще простого.

С тех пор, прежде чем есть суп, ксендз всегда совал туда палец.

Затаил он злобу на кузнеца, у которого пальцы обжег, и решил ему пакость сделать. Жена у кузнеца была пригожая, стал ксендз ее звать на свидание и уговорил. А кузнец заметил, куда его жена вечером ходила. На другой день, когда она опять на прогулку собралась, он вперед ее пришел на то место. А там липа развесистая росла. Вот он залез на эту липу, смотрит – ксендз идет, на кресло садится, кузнецова жена является. Поговорили они о том, о сем, и пошло у них грешное занятие, от которого потом аистам трудов! Старается ксендз вовсю, а кузнецова жена и говорит: «Ой, если ребеночек будет, кто о нем позаботится?» Ксендз и отвечает: «Тот, кто над нами». Тут кузнец и крикнул сверху:

– Ах ты такой-рассякой! У меня своих шестеро, да еще прикажешь твоего выкармливать!

И с дубиной на них!

МУДРЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
Перевод Н. Семенниковой

Один парень в корчме вареных яиц спросил. Дал ему корчмарь полтора десятка, парень платить собрался было, а тот и говорит:

– А, мелочь! Потом купишь еще что-нибудь, тогда и присчитаю.

– Потом, так потом, – согласился парень, не заплатил и ушел.

Прошел год, второй. Парень о том завтраке в корчме и думать забыл. Женился, разбогател, живет себе припеваючи.

Вдруг нежданно-негаданно зовут его в суд. Оказывается, корчмарь деньги с него требует за те пятнадцать яиц. А кроме того, еще и за цыплят, которые из тех яиц за это время вылупиться и вырасти могли бы. Выходит, деньги немалые.

Отговаривался парень в суде как мог. «Корчмарь-до тогда сам денег брать не хотел, а я и сейчас за них платить не отказываюсь». Но суд присудил, что прав корчмарь.

Подал парень прошение, хотел свидетелей найти, по никого сыскать не мог. А сам он не помнил, был ли там тогда кто-нибудь или нет.

Вот завтра суд, свидетелей нет как нет, – решил парень, что дело проиграно. Идет по лесу, плачет от обиды. Вдруг, откуда ни возьмись, появился перед ним старик и спрашивает:

– Ты что так горько плачешь?

– Завтра суд у меня, свидетелей нет, считай, что дело я проиграл.

И рассказал, что за дело-то.

Незнакомый человек выслушал его, призадумался, а потом и говорит:

– Не горюй. Я к тебе в свидетели пойду. Выиграем мы это дело.

Сказал и исчез.

На другой день начал корчмарь в суде доказывать, сколько из пятнадцати яиц могло цыплят вылупиться, сколько они потом могли яиц снести и сколько цыплят он имел бы из этих яиц.

Судья сидит, кивает, парень смотрит – его свидетеля все нет.

Уж приговор читать начали, как вдруг открылась дверь и появился тот старик. Запыхался на бегу, еще от дверей кричит:

– Я свидетель этого человека!

И на парня указывает.

– Ты опоздал, сиди тихо и слушай приговор, – говорит судья.

– Уж вы простите, не мог я раньше прийти. Дело у меня было трудное – тридцать мер гороха надо было перед севом сварить.

– Старый, а такой бестолковый! – возмутился судья. – Что за дурь тебе в голову взбрела – горох перед севом варить. Из вареного гороха ничего не вырастет.

– А из вареных яиц цыплята не вылупятся, – отвечает старик.

Опомнился судья, и жалобу корчмаря отклонили. А парень только дивился и радовался: «Ну и мудрый же мне свидетель попался!»

КАК МУЖИК ПОМИРАТЬ СОБРАЛСЯ
Перевод А. Жиглявского

Одному мужику гадалка предсказала: мол, еще три раза ветры испустишь – и помрешь. Пригорюнился мужик, думает: «Я к этому делу привычный, как тут удерживаться!» Наконец решил работать так, чтоб не тужиться – авось тогда и обойдется.

А тут как раз пришла пора молоть зерно. Что делать? Сам возьмешься молоть, уж точно ветров не удержишь. Решил мужик свезти зерно на мельницу.

Но и на мельницу ехать страшно: придется зерно подносить, тяжесть поднимать – так и до греха недолго. Раз, два, три – и помрешь, мука не нужна будет. Послал бы работника, так нет его. Объяснил жене – баба жалостливая, сама лошадь запрягла, сама нагрузила на телегу мешки да кадки, но говорит: езжай, остерегайся, понемногу зерно носи, может, и удержишься.

Выходит – нужно ехать.

Едет мужик, бережется – вдруг на дороге канава. Как тряхнуло телегу, так ветер враз и вылетел. Чуть не заплакал мужик, только тем себя утешил, что держаться будет изо всех сил, а как привезет муку домой, вовсе работать перестанет – ляжет и лежа есть будет.

Приехал он на мельницу, заплатил мельнику за работу, а сам стал в сторонку и только посматривает, чтобы помол был хорош да чтоб зерно не украли. Смолол мельник зерно, сложил все на телегу, сел мужик и поехал обратно.

Вот доехал до той канавы, только подумал, как бы сдержаться, а тут колеса в канаву – тр-рах! – и опять из него ветер выскочил. Чуть не заплакал мужик с досады, ну, да делать нечего, теперь уж не вернешь.

Двинулся снова в путь, а сам только и думает, как бы в третий раз на пути не оплошать – лишь бы домой вернуться да муку всю перепечь, а там – будь, что будет.

Да где там! Подъехал он к выгону, дорога в гору, коню тяжело, а мужик и с телеги слезть боится – не ровен час, в третий раз беда случится. Не вытянул конь, остановился. Мужик как стеганул его кнутом – тут и в третий раз ветры пустил.

Заголосил мужик.

– Он, смерть моя пришла! – А потом думает: «Зачем я муку домой-то повезу, если мне все равно ее есть не придется? Из-за жены помираю, это она меня на мельницу выставила. Так пусть и ей мука не достанется, раз она такая умная!»

Сбросил он с телеги мешки да кадки, лег возле них и лежит. Смерти ждет.

А на выгоне свиньи паслись. Подобрались они к мешкам, давай их рвать да муку уписывать. Видит это мужик, стонет жалобно, хоть у него ничего и не болит, лежит да на свиней покрикивает:

– Был бы я жилец на атом свете, я бы вам показал, волки вас задави!

А свиньи и ухом не ведут – знай себе чавкают.

В ту пору ехал мимо какой-то другой мужик на телеге, еще издали услыхал стоны да крики. «Что случилось?» – думает. Подъехал ближе, подивился на все это и спрашивает:

– Что с тобой, человече?

– Ой, не спрашивай! Три ветра из меня вылетело, конец мой пришел.

Понял тут проезжий, что на мужика просто дурь нашла, поднял с земли кнут и давай его стегать. Стегал, пока тот не вскочил, не собрал мешки да кадки, что свиньи попортить не успели, и не погнал во всю прыть домой.

Прошла неделя, другая, а мужик жив и здоров, только спина от кнута побаливает. Смекнул он тогда, что обманула его гадалка. Локти готов был кусать, да уж не вернешь муки-то, что свиньи сожрали да рассыпали.

С тех пор перестал мужик гадалкам верить.

НЕ ДОВЕРЯЙСЯ БАБЕ
Перевод А. Щербакова

Шли два мужика от исповеди и заговорили о своих бабах. Один и говорит:

– У меня такая баба – если ей что по секрету скажу, нипочем не проговорится.

Другой только головой покачал.

– На что хочешь спорю.

– Ладно. На ведро водки.

– Так и быть. С меня ведро водки, если дознаюсь, что она про меня людям проговорилась.

– Только выдумай себе секрет побыстрее, чтоб нам год не ждать, пока проверишь. И денежки на водку готовь, поскольку моя правда.

– Ну, ну, посмотрим. И разошлись.

Тот, который спорил, что его жена никому не проговорится, как пришел домой, так, жене ни слова не говоря, взял в кровать яичко. Утром и молвит бабе:

– Эй, знаешь что? Я яичко снес. Ты не выдай меня, а то сраму не оберусь. Я ж всему селу свадебный дружка.

Поклялась баба по совести, что никому ничего не скажет, и, довольная, яичко припрятала.

На другую ночь взял он с собой два яичка, на третью – три. И так, что ни ночь, все на яичко больше сносил. Жена радуется, говорит ему:

– И куры несутся, и ты несешься. Теперь я тебе яичницы жалеть не буду, мы разбогатеем, яйца-то нынче в цене!

Да на радостях-то не выдержала, пошла к кумушке и говорит ей:

– Ой, кума, я бы вам кой-чего сказала, только чур! – никому не проболтайтесь, потому что это большой секрет.

– Я никому ни-ни, клянусь по правде, по совести! Вы ж моя кума, говорите, не бойтесь.

– Мой-то яйца несет. Что ни ночь, все больше. Поди, уж снес дюжин десять с гаком.

– Ох, и счастье вам! Новую юбку купите!

Пошла кума к соседке и сказала ей, что кум-то двадцать дюжин яиц снес. А та своей куме сказала да прибавила. И так мигом разошлось по всему селу, что тот мужик снес яиц уж бог весть сколько дюжин!

Мужик, который с ним держал заклад, о том узнал и ждал только случая, чтобы ему доказать, каково бабам доверять. Тот, что вроде яйца нес, был дружкой, и вот на одной свадьбе они и встретились. Дружка ничего не знал, что жена о нем проболталась. Люди-то побаивались ему в глаза сказать. Велел тот, что с ним спорил, поставить четверть водки на стол, позвал дружку и говорит ему:

– Пейте, пейте, дружка! Пейте, не жалейте! Пьем за ваши денежки.

– Это с чего же?

– Ас проигрыша.

И шепнул ему на ухо:

– Жена ваша говорит, что несете вы яйца сотнями.

– Как? Откуда вы знаете?

– Так по всему же селу что твой колокол звонит.

– Ну, что за свинство! Стало быть, проспорил. Но вы-то понимаете, как с этими яичками?

– Так не взаправду ж вы несетесь!

– Я это для проверки делал. Думал, честная баба, а тут! Вот животина безрогая! Я ж эти яйца у нее с чердака брал, а она даже и не заметила, чтоб ей так и эдак!

И давай свою бабу крыть да обкладывать! А тот, другой, ему и говорит:

– Э-э, дружка, бросьте, не шумите зря, а ставьте-ка водку. Мы ж всего только четверть кончаем, до ведра далеко. А бабе вдругорядь не верьте. Это не только ваша такая, а все. И вот тому наилучший пример: ведь каждая говорила, что никому не скажет, что вы яйца несете, а знает-то вся деревня!

– Вдругорядь умней буду, а вам, гости свадебные, тоже пусть моя беда уроком будет. Бабам своим ни на грош не доверяйте. Уж вам-то ведомо, несут ли мужики яйца,

Все, кто тут был, признали, что это правда. Поставили все по четверти водки и принялись угощать того, кто с самого начала говорил, что нельзя бабам доверять. Бабы обозлились страшно! Да что там. Все напрасно. Дело-то на явь вышло.

БЫВАЮТ ЛИ ТАКИЕ ЖЕНЫ?
Перевод И. Семенниковой

Жили-были мужик да баба. Очень им не везло, все у них шло вкривь и вкось. Единственную корову и ту им пришлось отправить на продажу.

Идет мужик, ведет корову на веревке, а навстречу ему другой – верхом на лошади.

– Куда корову ведешь?

– На ярмарку. Корму нет.

– Знаешь что? Давай меняться. Я тебе отдам лошадь, а ты мне – корову.

Отдал мужик корову, взял лошадь, дальше пошел. Повстречал мужика, который гнал на ярмарку свинью. Тот и говорит:

– Лошадь у тебя слепая да тощая. Одно слово, кляча. А у меня свинья жирная, она тебе поросят принесет, ты их продашь и из нужды выберешься. Давай меняться!

Мужик, не долго думая, согласился. Немного погодя догнал его мужик с овцой. Слово за слово, тот и говорит:

– Тощевата твоя свинья, выкармливать ее – хлопот не оберешься. А с овечки ты сразу шерсть получишь. Давай меняться!

И на эту мену согласился мужик. Идет дальше. Повстречался ему мужик с гусыней в мешке. И говорит:

– Хэй, давай мне овечку, бери гусыню. Она тебе три десятка яиц снесет, будет у тебя стадо гусей – разбогатеешь. А с одной овцы какой тебе прок?

Понравились эти слова мужику, поменял он овцу на гусыню и опять пошел дальше.

– Слушай, брат, что ты с этой гусыней таскаешься? – сказал ему мужик, который нес петуха. – Поменяй ее на петуха. Он каждый час поет, будет у тебя вместо часов – сразу жизнь веселей станет. А от гусыни что за радость?

И поменялись. Взял мужик петуха под мышку и пошел на ярмарку.

Наступил вечер, и захотелось ему есть. Зашел он в корчму, за ужин платить нечем. Пришлось отдать корчмарю петуха. Сидит мужик в корчме и толкует:

– Вон оно, как я нынче поторговал: корову обменял на клячу, клячу на свинью, свинью на овцу, овцу на гуся, а гуся на петуха, а петуха за ужин отдал.

Сидел там в корчме богатый пан. Послушал он мужиковы слова, усмехнулся и говорит:

– Вот уж торговля так торговля! Интересно знать, что тебе на это жена скажет.

– А ничего не скажет. Что я ни сделаю, все ей хорошо. Мы с ней никогда не ссоримся.

– Хотел бы я на это посмотреть! По-моему, нет на свете такой жены, которая за такую торговлю не огрела бы мужа метлой. Пойду-ка я с тобой, погляжу, что будет.

Пошли они вместе к мужику домой. Пан остался за дверью послушать, а мужик вошел в дом и рассказал жене, как он торговал да проторговался. Говорит ему жена:

– Слава богу, сам цел-невредим вернулся, а что проторговался – невелика беда. Да если б никто на торговле не терял, так и торговли не было бы.

Услышал это пан, бросил мужику кошелек с деньгами и сказал, уходя:

– Это вам за то, что не ссоритесь. Вот бы все жены такими были!

МУЖИЦКАЯ ЖАЛОБА
Перевод Э. Меркуловой

В деревне, неподалеку от панской усадьбы, жил гураль в убогой хате. Была у него в хозяйстве одна-едннственная корова. И надо же случиться беде – забрела эта корова в господский клевер. Увидел это пан, схватил нож и собственной рукой мужицкую скотину зарезал.

Послала жена гураля к пану в усадьбу. «Проси, – говорит, – чтобы пан хоть немного убыток возместил». Пошел мужик, но ничего хорошего из этого не вышло. Разгневался пан, увидя мужика, и приказал слугам разложить его на лавке да всыпать десяток плетей.

Приплелся домой битый гураль, рассказал обо всем жене.

– Ежели так, – сказала жена, – пиши жалобу королю. Пусть он рассудит по справедливости.

Взяли они доску, остругали и вырезали на ней ножом все, как было. Видно было, где стоит мужицкая хата, а где господская земля; видно было даже, как корова зашла в клевер и как пан ее зарезал. А в самом низу вырезал мужик на доске лавку, на ней – себя самого и сделал рядом десять зарубок.

Навьючила жена этой доской мужика, и пошел он к королю. Идет он, в лес зашел, а навстречу ему идет богато одетый охотник. Говорит ему мужик:

– Слава Иисусу Христу.

– Во веки веков, аминь! – ответил охотник. – Куда путь держишь, человече?

– К королю.

– А зачем?

– Ас жалобой на пана.

– А что за жалоба?

Снял мужик доску с плеча и начал показывать:

– Вот моя хата, вот панская усадьба, а тут его клевер. Тут моя корова в клевер зашла, а это пан ее режет. А это лавка, и я на ней. А это зарубки – десять плетей, которые влепили мне по панскому приказу.

Слово за слово, рассказал мужик охотнику все дело.

– Ну, – промолвил охотник, – ступай к королю. Он рассудит по справедливости.

Пошел мужик дальше. И невдомек ему было, что этот охотник – сам король Ян.

На другой день явился гураль в королевский дворец, и его сразу впустили в большой пышный зал. Сидит на золоченом троне король, перед ним двенадцать министров стоят. На голове у короля корона, на плечах красная мантия, на ногах желтые сапоги со шпорами. Не узнал гураль короля в этой одежде. Подал он свою доску одному из министров и говорит:

– Здесь все сказано про мою обиду. Читайте.

Ничего не понял министр из той доски, не поняли и другие министры. Хотели они выгнать мужика, да король приказал подать мужицкую жалобу в собственные королевские руки. Тогда первый министр передал доску второму, второй – третьему, третий – четвертому, и так до тех пор, пока двенадцатый не вручил доску королю. Подозвал король гураля и спрашивает:

– Это что? Твоя хата?

– Она, она.

– А вот это панская усадьба?

– Да.

– И твоя корова зашла в панский клевер?

– Так оно и было.

– И вот тут ее пан зарезал?

– Так и было, ясновельможный пан!

– Тогда ты пошел к пану, а тебе там еще и десять плетей дали?

Хлопнул гураль короля по плечу и закричал?

– Сразу видно – умный вы человек!

Обернулся к министрам и говорит:

– А вы все – дурни!

Много было смеху во дворце. Потом король Ян сказал мужику:

– Ступай домой, а я распоряжусь, чтобы все было по справедливости.

Вернулся мужик домой, а вскорости пришел от короля указ. Приказано было пану просить у мужика прощения, построить ему новый дом, конюшню, хлев, ригу и еще прибавить к этому тридцать моргов панской земли.

Мужик и его жена не раз посмеивались над тем, как дорого обошлось пану мужицкое горе. И часто-часто повторял гураль своей жене:

– Король Ян – мудрый король. Взял мою жалобу в руки и сразу прочел. А вот его министры только рты разевали и ничего прочесть не могли. Ума не приложу; зачем король их возле себя держит, когда они даже читать не умеют…

КАК ЛЮДИ БОГАТЕЮТ
Перевод М. Абкиной

Жил в одной деревне бедняк. Никак не удавалось ему разбогатеть, хоть и работал он как вол, и денег попусту не тратил. Засела у него в доме нищета – палкой не выгонишь.

Однажды через эту деревню проезжал верхом святой. Петр. Ехал он в царствие небесное по всяким делам и остановился у корчмы коня покормить. Узнали про это люди и сбежались к корчме – и все с просьбами к господу богу, все хотят их передать через святого. Пришел и тот бедняк, тоже просит: пусть-де святой Петр узнает на небесах, отчего он так беден, хоть и трудится усердно и жизнь ведет примерную. Святой Петр стал было отказываться: мол, у него столько дел, а такую просьбу и позабыть недолго. Но бедняк молил его слезно, так что святой наконец сжалился, снял с лошади свое золотое седло с золотыми стременами, отдал ему и сказал:

– Держи. Сохрани это до моего возвращения. Я в царствии небесном увижу, что у меня нет седла, и вспомню тебя и твою просьбу. А когда буду проезжать здесь на обратном пути, ты мне седло вернешь.

С этими словами святой Петр уехал, а мужик спрятал у себя в чулане золотое седло с золотыми стременами и стал со дня на день с нетерпением ждать прихода святого и вестей с неба.

Покончил святой Петр со всеми делами в царствии небесном, решил, что пора обратно ехать, стал коня готовить, ан глядь – седла-то нет! Вспомнил тут святой Петр бедняка и его просьбу, вернулся к господу богу и спросил у него, отчего этот мужик гол как сокол, хотя человек он работящий и честный.

– Потому и беден, что не мошенник, – отвечал господь бог, – людей не обманывает, чужого не присваивает.

Святой Петр только-только вдали показался, а мужик навстречу уж бегом бежит, – так ему не терпится узнать, что же ему мешает разбогатеть. Святой Петр его сразу узнал и кричит:

– Неси седло, я дальше еду!

– А сказал тебе господь бог, почему мне никак из нужды не выбиться? – спросил мужик прежде чем бежать за седлом. Уж очень его любопытство разбирало.

– Потому что ты не мошенник, – ответил святой. – Ну, неси же скорее мое седло!

Мужик был не дурак, сразу все понял и, чтобы наука не пропала даром, решил не возвращать святому седла. Притворился он удивленным и спрашивает:

– Что за седло? У меня никакого седла нет.

– Как так нет! Забыл, что ли? По дороге в царствие небесное я у тебя седло оставил. Ступай скорей за ним!

– Да вы, может, у кого другого оставили?

Святой очень торопился, разбираться ему было некогда, махнул он рукой и поехал своей дорогой, так что золотое седло с золотыми стременами достались мужику безо всякого труда.

«Посмотрим, что дальше получится», – подумал мужик и пошел к перекупщику продавать свою добычу. Поторговались, как водится, и сошлись на том, что перекупщик даст за седло со стременами сто ренских и корову. Деньги он дал мужику тут же, а корову обещал привести когда ее пригонят с поля – тогда-де он и седло получит.

Приводит перекупщик вечерком корову, требует седло, а мужик говорит:

– Нет, за одну только корову я седла не отдам.

– Почему же за одну корову? Ведь ты ж получил уже с меня сто ренских!

– Какие сто ренских? Когда? Кто это видел? Убирайся ты со своей коровой и оставь меня в покое!

Присвоил мужик деньги, но это дело ему так просто с рук не сошло: перекупщик подал на него в суд, и судья назначил срок для разбора жалобы. Вот настал день суда, а мужик пошел в корчму, сел там и сидит. Люди его спрашивают, почему он в суд не идет.

– Как же я пойду в суд, когда у меня шубы нету? – отвечает он.

– Так я вам одолжу свою, – говорит один, снимает с себя шубу и отдает мужику.

Надел мужик шубу, но все сидит, не уходит. У него снова спрашивают, почему он не идет в суд – ведь уже пора.

– А вы не видите разве, что у меня и сапог нету? Как же я босиком в суд пойду?

– Ладно, берите мои и ступайте, – сказал другой мужик, разулся и отдал сапоги хитрецу.

Тот обулся, но с места не трогается, сидит по-прежнему – шапки-де у него нету. Ссудили ему и шапку, только тогда он ушел. А те трое, что его одели-обули, говорят:

– Пойдем-ка послушаем, как его судить будут!

И пошли.

На суде перекупщик рассказал все, как было, и потребовал, чтобы ему вернули сто ренских. Но мужик ни в чем не признался.

– Понимаете, господин судья, – сказал он, – такой уж я несчастный человек, что все меня обирают, каждый рад с меня живьем шкуру снять. Ничего у меня нет, на людей работаю, а им только волю дай, так они и одежонку последнюю с меня снимут. Вон этот, к примеру, готов сказать, что и шуба на мне не моя, а его.

И указал пальцем на того, что ему в корчме шубу одолжил.

– Да она моя в есть! – закричал тот.

– Вот видите, господин судья! – продолжал хитрец. – А тот, с ним рядом, готов и сапоги у меня с ног стащить!

Указал он на владельца сапог, а тот в ответ:

– Да ведь это мои сапоги, господин судья!

– Слышите? – подхватил обвиняемый. – А третий из их компании, наверное, и шапку рад содрать у меня с головы.

И он указал на того, кто ему шапку одолжил.

– Что ты там врешь! Ведь шапка-то моя!

Одураченный судья решил, что этого мужика все сговорились ограбить средь бела дня. Прогнал он перекупщика, прогнал всех остальных, а мужика оправдал. Так что у него осталось все: седло золотое с золотыми стременами, сто ренских, шуба, сапоги и шапка. С тех пор он и стал богатеть, потому что плутовал вовсю.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю