Текст книги "Польские народные сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

КАК МАРТ С МАЕМ ПОССОРИЛСЯ

Перевод А. Акимовой

На земле с самого начала не было согласия. Воевали друг с другом не только люди, даже месяцы не могли поладить между собой: почему, мол, у одного больше дней, а у другого меньше? Потом они снова мирились и приглашали один другого к себе в гости повеселиться. Самым большим гулякой среди месяцев был Февраль, он Марту два дня своих пропил. А Март был жаден, все ему мало было, и задумал он еще малость пощипать Февраля. Пригласил его на масленицу к себе на бал и тут же побился с ним об заклад, что Февраль не сумеет до него добраться. Февраль, не будь дурак, обратился за советом к Май-Маевичу, который славился среди месяцев своей мудростью. И Май-Маевич дал Февралю такой совет:

– Как будешь собираться в гости к Марту, возьми с собой сани, лодку и телегу. Станет Март снегом сыпать – поедешь на санях, станет дождем лить – пересядешь в лодку, а как грязь на дорогах смерзнется – погрузи сани и лодку на телегу. Вот и доберешься.

Февраль послушался умного совета, и ничего у Марта не вышло. Проиграл он заклад, и пришлось ему выложить Февралю немалые деньги.

Однако догадался Март, чья это работа, и стал Май-Маевичу грозить:

– Эй, Май-Маевич, слишком много взял себе ты воли, заморожу я тебе картошку в поле! Погоди же, погоди же, месяц Май, всю листву тебе побью я, так и знай!

А Май отвечает;

– Видно, мало тебе, Март, науки. Больно зол ты, Март, да коротки руки. Берегись, нашлю я теплые ночи – мигом сделаю твой срок покороче…

И поныне не кончилась эта распря: случается, что в майские дни дохнет Март издалека морозным ветром и побьет всю зелень у Мая.

А некоторые люди говорят, что мудрый совет Февралю дал не Май, а один старик, и поэтому-де злопамятный Март, когда приходит его пора, старается по всему белу свету погубить побольше стариков.

КАК ВОРЫ ЛОВЧИТЬ УМЕЮТ

Перевод Я. Мацюсевич

Один хозяин снаряжал сына на ярмарку волов продать. Было это в воскресенье, а идти на ярмарку надо было в понедельник. Сын молодой, мало еще бывал на ярмарках, вот и стал отец учить его, как остерегаться, чтоб деньги у него не украли;

– Спрячь хорошенько, а как выйдешь из города, за рогаткой не садись да не пересчитывай, а то случится с тобой беда, как с одним мужиком случилась.

– А что случилось, батюшка?

– То и случилось. Продал он волов в Рыманове и уселся на бревнах за рогаткой, деньги пересчитывает, все одно серебро. А вор-то его приметил, еще как он волов продавал. Как бы это у него деньги выудить? Купил вор гвоздей, молоток да каленых орехов. Сел позади мужика и будто орехи колет, а сам как стукнет молотком, так и прибьет гвоздем рубашку мужику. Незаметно весь подол сзади к бревну приколотил. Мужик пересчитал деньги, сунул в мешок. А вор у него мешок из рук выхватил и давай бог ноги! Мужик дернулся, ан ни с места – рубаха не пускает. Он – в крик, народ собрался: «Что такое? Что случилось?» Пока гвозди вытаскивали, вора и след простыл. Так и пропали денежки.

– Ну, уж на этом-то я не попадусь, – говорит парень.

И пошел в понедельник с волами. Продал волов, деньги тут же пересчитал, да и спрятал кошель за пазуху. А вор-то уже сбоку подстерегает, как бы у него эти деньги стащить. Ходит, ходит вокруг – да что толку? Видит – за пазухой у парня словно бугор торчит: это были еще австрийские серебряные цванцигеры, – да как до них добраться?

Повстречал тут вор другого вора. Тот и спрашивает:

– Браток, что у тебя?

– Да вон у того уйма денег за пазухой, да черта с два достанешь!

– Знаешь что? – говорит другой вор. – Продай его мне.

Договорились они, и один другому продал этого парня. Первый вор отступился, теперь второй нацеливается.

Подходит он к парню и говорит:

– Хозяин, хочу я вас попросить – надо мне купить сутану для нашего ксендза, а вы как раз с него ростом. Дойдемте со мной, примерим сутану; если вам будет впору, то и нашему ксендзу будет в самый раз.

Парень обрадовался, что сутану наденет, и пошел с вором в лавку. Вор на него сутану примеряет, натягивает, поглаживает и говорит:

– Тут какой-то непорядок. Бугор у вас под мышкой торчит.

Парень вынул кошель и положил на прилавок, а вор знай вертит его во все стороны. Повернулся парень спиной к прилавку. Вор и говорит:

– Ну-ка, постойте вот так, а я издали посмотрю.

А сам тем временем хвать кошель и наутек! Парень постоял минутку, оглянулся, а вор уже на улице. Парень как был в сутане – на улицу. А лавочник – за парнем. Собрался народ, диву дается, что человека в сутане ловят. Позвали жандармов, хотели парня арестовать, да свидетели нашлись, что он волов продавал, поручились за него, и отпустили парня.

Пришел он домой со слезами.

– Эх, батюшка! Видно, память у вас ослабела. Говорили вчера о ворах – почему же мне ничего не сказали про сутану?

– Про какую сутану?

Тут сыночек рассказал отцу, что с ним приключилось.

Плюнул отец с досады.

– Ах ты дурень, дурень, ну можно ли эдаким остолопом быть! Посмотрите на него, люди добрые! Где ж ты видал, чтобы ксендз батрака за сутаной посылал? Я ж не к тому рассказывал, что воры везде такие, как тот, что рубаху мужику приколотил. Я к тому рассказывал, чтоб ты не зевал. Ведь воры только и смотрят, как бы чего стянуть, и на всякую хитрость пуститься могут! Теленок ты – одно слово!

Изругал он сына – да что толку? Денежки за волов продали, как в воду канули.

ПРО БОГАТОГО ПАНА

Перевод Д. Меркуловой

Жил один богатый пан. Много у него было денег, а прятал он их в дупло старой вербы. Когда дупло наполнилось до краев, пан сказал:

– Теперь мне все нипочем. Пускай хоть дом сгорит, я не боюсь. Деньги у меня надежно спрятаны.

Только он это сказал, разразилась гроза, ударила молния и сгорело панское имение дотла. Тут еще паводок случился – смыло вербу и унесло. Остался пан ни с чем, пошел по миру.

А вербу выбросило во двор к одному мужику. Откуда ему было знать, что в дупле спрятаны деньги?.. Вот и лежала она на задворках без пользы. Долежалась до тех пор, пока у мужика плуг не сломался. Подошел он к вербе, ударил топором, тут из дупла деньги и посыпались! Собрал их мужик и сразу разбогател.

А через несколько лет пришел к нему убогий нищий и попросился переночевать. Был это тот самый пан, который деньги в дупло прятал. Разговорился с ним хозяин, узнал, что гость прежде был богатым, но прогневал силы небесные и вербу с деньгами унесло у него.

Рассказал хозяин потихоньку обо всем жене. А жена видела, что у нищего в котомке одни сухари, и говорят:

– Дайте мне, дедушка, ваши сухари. Я вам свежий хлеб испеку.

Отдал ей нищий черствые куски, а она испекла ему хлеб и в середину положила много денег. Поблагодарил старик и снова по миру пошел.

Идет, – навстречу батраки свиней гонят. Он и продал им этот хлеб за медные гроши. Пришли батраки к хозяину, показали ему купленный хлеб, он и узнал его.

Прошло еще несколько лет. Снова убогий нищий пришел на двор, снова решил хозяин помочь ему: набил кошелек деньгами и положил на мосту. А сам забрался под мост, следит, чтобы никому, кроме странника, деньги не достались. А нищий по пути к мосту думал, что будет, если он еще и ослепнет. Закрыл глаза, шагает ощупью, только палочкой впереди себя постукивает. Так и прошел мост и денег не увидал.

Вылез хозяин из-под моста, поднял кошелек и больше никогда этому нищему помочь не пытался. Что поделаешь, коли решила судьба покарать его за гордыню.

ЛЕНТЯЙКА КАСЯ

Перевод М. Абкиной

Была у одной матери дочка Кася. Пригожая, здоровая, но лентяйка, каких свет не видывал. До двадцати лет сидела на печи и ни за какую работу браться не хотела, только ела да спала. Даже умыться и причесаться ей было лень, так и ходила – косы не заплетены, волосы не прибраны. Вот и прозвали ее Кася-растрепа. Матери приходилось самой все по хозяйству делать: понадейся она на свою растрепу, горшки остались бы немыты да закопчены, изба неподметена, корова недоена. Не раз мать приступалась к ней с уговорами:

– Эй, растрепа, учись хозяйничать. Паныч тебя замуж не возьмет, быть тебе женой крестьянского сына. Будешь спину гнуть с утра до ночи, без привычки руки отниматься будут, а мужу ведь не скажешь, что работать не приучена. Еще и побьет.

Но растрепа на эти слова ничего не отвечала – повернется на другой бок и опять на печи полеживает.

Все ее сверстницы замуж повыходили, а на Касю-растрепу никто из парней и смотреть не хотел. Кому нужна такая жена? Ничего не умеет – ни постирать, ни обед сготовить.

Но вот стала Кася заглядываться на молодого лесника, что неподалеку жил и по временам к ним на двор захаживал. Крепко он ей полюбился.

Раз ночью она тихонько встала, закуталась в простыню, чтобы стать похожей на привидение, и пошла к дому лесника. Постучала в окно и спрашивает:

– Ты не спишь?

– Нет, не сплю.

– Слушай, что я тебе скажу. Господь наш Иисус и святая Анна велят тебе жениться на Касе-растрепе. Женись! Женись!

И бегом домой!

Лесник с перепугу глаз не сомкнул до самого утра. Встал чуть свет и пошел к Касиной матери. Видит – лежит растрепа на печи, – а та ради такого случая даже личико умыла, – лежит, молчит, на него смотрит, так глазами и сверлит. «А девка-то пригожая», – подумал лесник, но разговор с ней завести у него духу не хватило. Так и ушел, ничего не сказавши.

На следующую ночь в урочный час опять заглянула к леснику в окошко женщина в белом и окликнула:

– Спишь?

– Нет, не сплю.

– Иисус и святая Анна велят тебе взять в жены Касю-растрепу. Женись, женись – не то помрешь!

Лесника вовсе страх одолел. «Видно, придется жениться на этой бездельнице, что день-деньской е печи не слезает», – подумал он и ушел в лес на целый день.

Под вечер – только зашел к соседке, видит – полна горница гостей, а растрепа не на печи сидит, а на лавке, умытая да причесанная. «А девка-то хороша», – подумал лесник, но народу было много и постеснялся он свататься. Так ни с чем и ушел.

На третью ночь опять стучит к нему в окно белая женщина, опять спрашивает:

– Спишь?

– Нет, не сплю.

– Велят тебе Иисус и святая Анна жениться па Касе-растрепе. Последний раз говорю тебе: женись, не то не сносить тебе головы.

Вскочил лесник, на улицу выбежал, смотрит – никого нет.

До того перетрусил парень, что поутру чуть свет к соседке побежал. И что же он видит? Встречает его на пороге Кася, чистенькая, приодетая да такая пригожая, что и не узнать. Не стал он раздумывать, поклонился в ноги Касиной матери и попросил, чтобы та отдала за него дочку. Обрадовалась мать, тут же согласилась, но взяла с него слово, что он никогда свою жену бить не будет. Обещал лесник.

Заслал он сватов, как положено, потом и свадьбу сыграли. Зажили они с Касей вдвоем своим домом. Лесник с утра до вечера на работе в лесу пропадал, домой приходил только полдничать. В первый день, когда он встал, жена еще спала, а в хлеву две коровы мычали с голоду. Лесник задал им корму, убрал хлев и пошел на работу. Воротился, – в избе не убрано, жена еды никакой не приготовила, лежит, как бывало, на печи и спит.

В первое время муж ничего не говорил ей. Сам, бедный, кое-как с хозяйством управлялся. Сам посуду мыл, сам стирал, сам стряпал. Наконец это ему надоело. А тут еще перевели его на другое место, беготни вдвое больше стало, и уж вовсе сделалось ему невмоготу. А Кася и на новом месте все так же на печке отлеживается. Понял лесник: проучить жену придется. А как проучишь, когда слово давал жену не бить? И придумал он вот какую хитрость.

Висела у него на стене над кроватью ветхая охотничья сумка. Вот раз поутру перед уходом в лес он и говорит этой сумке:

– Приготовь к моему приходу еду, убери избу, по хозяйству все сделай, что понадобится. А не сделаешь – ох, и достанется же тебе!

А жена лежит тихонечко, будто спит.

Ушел муж, лежит она, полеживает да все на сумку поглядывает – скоро ли та спрыгнет с крюка да за дело возьмется. Висит сумка, не шелохнется. Усмехнулась растрепа и говорит:

– Виси, виси. Ужо вернется хозяин из лесу, он тебе задаст.

Пришел лесник домой, видит – ничего не сделано, и говорит сумке:

– Ну, попомнишь ты у меня! Сейчас же суд над тобой учиню. Ну-ка, жена, помоги, сними-ка сумку да повесь себе на спину, а я ее проучу, чтобы в другой раз слушалась.

Растрепа смеется, любопытно ей, что дальше будет. Перекинула она ремень через плечо, а лесник принес из сеней дубину и давай колотить по сумке на жениной спине. Закричала растрепа караул, а муж не отступается. Знай бьет, утюжит, но будто бы не ее, а сумку.

На другое утро, уходя в лес, он опять наказал сумке:

– Смотри, еду приготовь, все сделай по хозяйству, не то я тебе опять всыплю!

Только он за дверь, вскочила растрепа с постели и принялась за работу.

Воротился муж из лесу, смотрит – в доме полный порядок.

– Что же, – спрашивает, – нынче сумку учить не будем?

Отвечает растрепа:

– Нет, не будем.

– Вот так и хозяйничай. И никто тебя пальцем не тронет, – говорит лесник сумке.

И пошло у них все на лад. Кася каждый день встает раненько, и к приходу мужа все у нее готово. Про сумку уж и помину нет. И люди забыли, что хозяйку этой избы раньше звали Касей-растрепой. Кася, Касенька, – другого имени ей теперь нет.

Прошло много времени, и захотелось матери поглядеть, как там живется ее доченьке. Приехала она в гости в Касе – и диву далась: порядок и в доме, и в хлеву. Нарадоваться не может, что из лентяйки и растрепы такай хорошая хозяйка вышла. Спрашивает у нее мать:

– Как же так? Ведь ты никогда ничего делать не хотела, а теперь вот какая работящая стала, и в доме у тебя чистота – любо-дорого посмотреть! Уж не бил ли тебя муж, не нарушил ли свое слово?

– Ой, что вы, матушка! Никогда он меня не бил, – отвечает Кася. – Разок только при мне сумку отколотил, а больше уж и не понадобилось.

Мать радуется, а Кася на нее раз-другой искоса глянула, помялась немного и наконец говорит:

– Вы бы, мама, сходили в сарай да принесли бы дровишек. Будет вам лентяйничать.

СКАЗКИ-ШУТКИ, СКАЗКИ-АНЕКДОТЫ

КАК КУЗНЕЦ В РАЙ ПОПАЛ

Перевод 3. Суриной

Жил на свете один кузнец. Жил весело, ни на бога, ни на черта не оглядывался. Но вот почуял он, что приближается смерть, и говорит своему ученику:

– Смотри – как помру, положи мне в гроб молоток и пару гвоздей поострее и подлиннее.

Ученик так и сделал, и похоронили кузнеца. Пошел кузнец к райским вратам, стал в рай проситься. Но святой Петр сказал:

– Ты большой грешник, я тебя впустить не могу. Ступай дальше.

Пошел кузнец дальше и пришел в пекло. Привратников нет, ворота заперты. Тогда ваял кузнец молоток и давай стучаться. Проснулись черти, послали одного узнать, что там за шум.

Только черт ворота приоткрыл, только-только выглянул, а кузнец хвать его за ухо – и прибил к правому столбу.

От боли завопил черт истошным голосом. Услышали этот вой остальные и послали второго посмотреть, чего это первый разорался. Выглянул второй черт из ворот, а кузнец хвать его – и прибил к левому столбу. Оба черта так в крик ударились, что самый главный черт поднялся и говорит:

– Пойду, сам погляжу, что там стряслось.

Высунулся главный черт, хотел его кузнец схватить да тоже приколотить за ухо, но успел главный черт отскочить и захлопнул ворота. Захлопнул, побежал к богу через черный ход и говорит:

– Стоит у моих ворот один кузнец. Он уже двух моих чертей к воротам за уши приколотил, и сам я едва ноги унес. Хочешь не хочешь, забирай его в рай. А то, если его в ад пустить, значит мне уж там не властвовать.

Не хотелось богу брать кузнеца в царствие небесное, но черт уперся:

– Я отсюда не уйду до тех пор, пока ты его в рай не пустишь.

Не мог же господь в царствии небесном черта держать! Вот и пришлось ему пустить кузнеца на небо.

ЗАКОЛДОВАННАЯ КОЗА

Перевод А. Щербакова

Пошел один мужик на ярмарку за козой. Купил за десять талеров не козу, а чудо – чернопеструю, со здоровущим выменем. Ведет ее, радуется. А тут корчма возле деревни. Поставил он козу возле забора и зашел выпить чарочку. Выпил одну, выпил другую, третью, пятую, десятую – короче, дело к вечеру, взял он козу и повел домой. Поставил ее в хлев и говорит бабе:

– Возьми ведерко да беги, подои козу-то. Вымя у ней здоровущее, сиськи толстые, молока много будет.

Обрадовалась баба, пошла в хлев, подсела к козе, хотела было подоить, – а у козы пи вымени, ни сисек. Пока мужик в корчме пил, увел кто-то козу, поставил ее в хлев к корчмарю, а к забору привязал козла той же масти. Мужик спьяну-то и не разобрал.

Разозлилась баба, бегом в хату и давай мужика крыть:

– У, свинья, пропойца, ты козу купил?! Ум-то свои куда подевал? Черт тебе его водкой залил! Приволок козла, пьянчуга!

Испугался мужик, присмирел, пошел в хлев, глядит – ан и правда козел. Удивляется:

– Я же точно козу купил. Не иначе, как мне шельмы у корчмы штуку подстроили – козу на козла поменяли.

Взял он козла и повел назад к корчме. Поставил его у забора, а сам в корчму. И давай на корчмаря кричать: как это он, мол, допустил, чтобы ему козу подменили! А корчмарь говорит, я-де знать ничего не знаю, была коза – значит, и есть коза. «А от бабы, – говорит, – тебе влетело за то, что в корчме перебрал». Ведет его на улицу: посмотри, мол, на свою козу.

Пока они в корчме шумели, убрали шельмецы козла прочь, а у забора козу поставили. Смотрит мужик – коза! Вымя да сиськи ощупал – как есть коза! Обрадовался мужик: ну, баба, держись! Помирился с корчмарем и пошел по такому случаю чарочку пропустить. А пока он с корчмарем мировую пил, те озорники опять козу козлом подменили.

Уж затемно добрался мужик с козой до дому. Поставил ее в хлев и говорит бабе:

– У, старая ведьма, птичьи мозги, козла от козы отличить не можешь, всюду тебе козлы мерещатся! Беги, дои козу, не то у ней вымя лопнет.

Взяла баба ведерко, пошла в хлев, только доить пристроилась, глядит – ан опять козел! Примчалась она в хату и давай мужика ведерком молотить да приговаривать:

– Налакался, паскуда! Совсем спятил, где коза, где козел, разобрать не можешь! Вздумал мне голову морочить! Иди других дурачь – меня не одурачишь!

Разозлился мужик, хвать табуретку да на бабу! Все горшки-миски в кухне переколотил, взял топор, побежал в хлев, трах козла обухом! А тут и баба с фонарем пришла, глядят оба – коза со здоровущим выменем убитая лежит!

– Чертова коза! – говорит баба, да в слезы. – На что ж мы теперь другую купим?-

Стал мужик ее утешать, говорит:

– Кто ж ее знал, что она заколдованная? Очень даже хорошо, что я ее, сатану, убил.

А коза-то была не чертова, не ведьмина. Просто, пока дед с бабой дрались, те лоботрясы увели козла из хлева, а козу на место поставили.

ЗАГАДКА САПОЖНИКА

Перевод А. Щербакова

Ехал один король по белу свету. Днем один город проехали, уже темнеет, а другого города все нет и нет. Смотрит король – огонек горит. Приказал он кучеру поглядеть, как да что. Пошел кучер, посмотрел – сидит в избушке сапожник, сапоги тачает. Вернулся кучер к королю, рассказал, и поехали они к сапожнику ночевать. Вот ложатся они спать, а сапожник все шьет да шьет. Стал король его спрашивать, сколько он зарабатывает.

– За день восемь медяков, – отвечает сапожник, – На два живу, два одалживаю, два через забор кидаю, два возвращаю.

– Как так? – спрашивает король.

– А вот так, – говорит сапожник. – На два сам кормлюсь, два одалживаю, то есть на сына трачу, на его кормежку и ученье. Два откладываю дочке на приданое, выйдет она замуж, мне их не вернет – стало быть, через забор кидаю. А на два отца кормлю, долг возвращаю. Ведь он в молодые мои годочки кормил меня, и поил, и учил.

Понравились королю сапожниковы слова. Велел он никому той разгадки не открывать, иначе, мол, окоротит сапожника на голову. А сам, как домой вернулся, приказал всем меньшим королям, что под ним ходили, разгадать эту загадку. «А если не угадаете, – говорит, – головы вам поотрубаю». Съехались меньшие короли, думали, думали – никто разгадать не может.

Самый худородный из тех королей стал дознаваться, как да что, добрался до того кучера, стал спрашивать, где тот сапожник живет. Кучер ни за что говорить не хотел. Обещал ему худородный король большую награду, и поехали они ночью к сапожнику. Не хотел сапожник ничего говорить. Ну да заплатил ему король щедро, так он в конце концов намекнул, что к чему. Они к утру потихоньку и вернулись.

Стал большой король всех меньших королей по порядку спрашивать. И последним того, самого худородного. Он один из всех и разгадал загадку. И получил за то по половине королевства у всех остальных. Но на него никто зла не держал. Наоборот, все радовались. Если бы не он – всем бы голов не сносить.