Текст книги "Сказки острова Бали"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

После третьей струи она выглядела уже гораздо достойнее, а после девятой выглядела как настоящая принцесса.

Но она хотела быть еще красивее! Встала она под десятую и превратилась в нежную, прекрасную небесную деву. Невозможно было подумать, что она когда-то была обезьяной.

Долго глядела она на себя в зеркало воды, никак наглядеться не могла. «Теперь я небесная дева, как это прекрасно! Но небесной деве, наверное, можно встать и под одиннадцатую струю! Обезьяне это запретили, но небесной деве? Смеет ли обыкновенный раджа приказывать ей?»

Она встала под одиннадцатую струю, но – увы! – вся красота с нее стекла. Она снова стала старой, грязной обезьяной, которой всегда была. Заплакала обезьяна и побрела в лес.

49. Черная наседка и дикая кошка

Жила-была черная курица, и сидела она на яйцах в темном углу кухонного домика. Яиц было четыре штуки. Вот сидела она, сидела и слышит – что-то постукивает. Слезла с гнезда, глядит: цыпленок высовывает из яйца свою головку. А потом он совсем разбил скорлупу и вылез – смешной цыпленок, покрытый черным пушком, весь в мать. Едва вылупился первый, высунулась головка второго, а вскоре и третий вылез на свет. Но на этом все остановилось. В четвертом яйце ничего не шевелилось. Никто не проклевывался.

Когда наступил вечер, черная курица подобрала своих малышей под крылья, поближе к последнему яйцу. Сойти с яйца ей все еще нельзя было. И вот занялось утро, свет проник в щели кухоньки, и запищали три пушистых шарика, засеменили по полу. Стали клевать рисовые зернышки, просыпанные на землю. А черная наседка терпеливо сидела на четвертом яйце. Она была опытная мать и знала, что не все дети одинаково быстро появляются на свет.

День проходил за днем, а она все сидела и сидела, высиживала это последнее яйцо. Три цыпленка уже начали обрастать перышками: первый, старший, – черными как смоль, а два других – бурыми. И тогда только вылупился из яйца последний цыпленок. Но какая жалость! На нем не было пуха, он был гол, как новорожденный мышонок. Что ж! Все-таки он вылупился, это главное. Черная наседка назвала его Голышом. Теперь она могла вывести всех своих четырех цыплят на волю и была очень рада.

И вот пошли они впятером на берег ручья – там можно было вдосталь рыться в земле и искать, чего бы клюнуть. Но время наступило сухое, и давно уже не было дождей. Через несколько дней наседка со своими цыплятами ничего не могли найти. Матушка наседка с тоской поглядывала на другой берег ручья. Там начинался лес. И так там было зелено, так влажно! Вот где, конечно, полно было и червей, и разных зернышек. А здесь – только пересохшая земля.

Посмотрела курица на камни, которые возвышались над водой. По таким камням она запросто перескакивала, когда была молодой курочкой. Но сейчас, с малышами? Главное – Голыш. Он-то как перескочит?

Все же курица решилась. Заквохтала она, пошла к ручью. Цыплята – за ней. И все перебрались. Даже Голыш. Так близко друг к другу лежали сухие камни! Вода только чуть журчала в середине русла.

До чего хорошо было на лесной стороне! Прохладно, влажно и полно еды. Черная курица и ее цыплята жадно клевали, как вдруг послышался какой-то шум. Откуда он? Что случилось? Наседка сейчас же позвала цыплят, и они испуганно сбежались к матери.

– Ручей набухает, – сказала мать, – нам надо как можно скорее назад. В горах выпал дождь.

Цыплята поняли только одно: что грозит какая-то опасность, и быстро засеменили своими маленькими ножками за матерью, к тому месту, где они перебрались через ручей и где камни так удобно лежали один возле другого. Но когда весь выводок прибежал туда, над водой не торчало ни одного камня. Еще недавно ручей нежно журчал между

камнями, а теперь он превратился в бурный поток с водоворотами. Неужели это тот самый ручей? Черная курица тревожно квохтала и бегала взад и вперед по берегу, все пыталась найти место получше, а цыплята с писком бежали за ней.

За одной бедой другая: дождь и до них дошел. Да как полил! Матушка наседка забралась под куст и взяла цыплят под крылья. Так она сидела – и вдруг слышит приторно-сладкий голос:

– Добрый день, матушка, как это вы попали в лес? Бедная курица испуганно оглянулась, да так и застыла

на месте: перед ней был ее давний враг – дикая кошка. Решила Черная наседка не показать виду, что испугалась, и ответила:

– Добрый день, матушка кошка. Дождь захватил нас в лесу – мы здесь искали кое-чего поесть! А теперь мы спрятались и ждем, пока спадет вода.

Матушка кошка ответила:

– Это будет не скоро, дождь продлится несколько часов, а не то и всю ночь. Я вижу, у тебя из-под крыльев выглядывают твои милые цыплята. Они ведь могут простудиться. Послушай, матушка наседка, я живу совсем недалеко, пойдемте все ко мне.– И она облизнулась.

Черная наседка вежливо ответила:

– Если тебе это не причинит больших хлопот, я охотно приму приглашение. «Будет хоть какая-то отсрочка, – подумала она про себя. – Если я скажу нет, эта притворщица может сразу нас сожрать».

И вот кошка привела наседку и ее четырех цыплят к себе домой. Это был самый настоящий дом, окруженный глинобитной стеной, а к домику-спальне была пристроена веранда. Только все шло вкривь и вкось, не так, как у людей: можно было понять, что строили звери.Черная наседка все похвалила и устроилась со своими цыплятами на веранде, а матушка кошка с котятами расположились в домике. Когда стемнело, черная наседка решила не спать; и вот она услышала, как перешептывалась кошка с котятами.

Один котенок тихо спросил:

– Мамочка, когда мы будем есть курицу и цыплят, получу я куриную косточку, чтобы сделать из нее рогатку?

– Конечно, мой милый мальчик, – ответил кошачий голос.

Тогда заговорил другой котенок:

– Мамочка, а я получу крыло, чтобы сделать из него веер?

– Получишь, получишь, доченька, – успокоила ее кошка.

Ох, как жутко стало черной наседке. Она разбудила цыплят и пошепталась с ними. Тут взошла луна, и под ее лучами заблистали листья деревьев. Черный цыпленок выбрался из-под крыла и вспорхнул на стенку, окружавшую кошкин дом. Под собой он увидел ручей – поток стал уже немного меньше. Фрррт – и цыпленок перелетел на другой берег. Все! Он был в безопасности!

Матушка кошка спросила:

– Эй, черная наседка, что это за шум?

– Камень покатился в ручей. Дождь его подмыл.

Потом снова стало тихо. Теперь второй цыпленок выбрался из-под материнского крыла и вспорхнул на стенку. Под собой он увидел ручей, ставший еще уже, а на другом берегу стояла сестричка и ждала его. Фрррт – и второй цыпленок перелетел через ручей и был в безопасности!

Матушка кошка спросила:

– Эй, черная наседка, что там такое? Черная наседка ответила:

– Упала гроздь диких бананов, обезьяна сломала ее. – И опять все стало тихо.

Потом третий цыпленок вылез из-под крыльев матери и вспорхнул на стенку. Под ним протекал ручей, он стал еще уже, а на другом берегу его ждали две сестрички. Фрррт – и третий перелетел.

И снова забеспокоилась матушка кошка:

– Эй, черная наседка, что это опять делается? Черная наседка ответила:

– Упал засохший лист банана.

Снова все стихло. Прошло немного времени, и черная наседка сама поднялась, вскочила на стенку, и – пуфффф! – теперь и она была по другую сторону ручья. Быстро пробежала она с тремя цыплятами по берегу, и выводок забрался в свое гнездо, в кухоньку.

А кошка спросила:

– Эй, черная наседка, что там опять упало?

Но никто не отвечал. Все было тихо. Кошка подумала: «Черная наседка наконец уснула». Прокралась кошка под навес, выпустила когти, раскрыла пасть – и прыгнула на то место, где должна была сидеть черная наседка. Но там лежал теперь камень, и кошка поломала об него свои зубы и когти. Она закричала от боли, и котята тоже закричали, когда узнали, что случилось.

А Голыш? Голыша на следующее утро отыскали котята и с торжеством притащили к матери.

Один кричал:

– Мамочка, я получу ножку! Другой:

– Мамочка, ты обещала мне крылышко!

Матушка кошка, лежавшая еще в постели с обвязанной щекой и лапами, криво ухмыльнулась и сказала:

– Так, так, Голыш, ты не смог улететь! Ты, конечно, жалкий маленький заморыш, но сегодня мы все-таки поедим курятинки. Не удалось твоей матери до конца провести нас!

– Бедная кошка, бедные котята! – печально ответил Голыш.

– Бедная кошка? Бедный Голыш, хотел ты сказать.

Тебя сейчас съедят!

– Ах нет, я не себя оплакиваю. Моя мать говорила мне, что убитые без вины получают великолепное место на небесах. Но вы и ваши дети – вы сегодня тоже умрете.

– Как это так?

– Разве вы не знаете, что голый цыпленок очень ядовит? – удивленно спросил Голыш.

– Ядовит?

Ну да, конечно. Если кожа не покрыта перьями, солнечный жар проникает в кровь и все отравляет. Так что у меня есть утешение: я вам отомщу за то, что вы мою мать и моих сестер хотели погубить. Ешьте меня! Чем скорее съедите, тем скорее умрете!

Дикая кошка долго молчала. Потом она спросила:

– Послушай, цыпленок, а когда у тебя вырастут перышки, ты и тогда будешь ядовитым?

– Нет, тогда яд из меня выйдет.

Кошка сейчас же схватила голого цыпленка и посадила в клетку.

– Сиди тут, – сказала она, – пока перья не отрастут. Потом мы тебя съедим в свое удовольствие.

Кошка и ее котята очень заботились о цыпленке; они хотели съесть хорошо упитанную курочку. Им пришлось долго ждать, пока выросли перья, но наконец цыпленок оперился. Кошка послала котят в лес собрать зелень к лакомому блюду, а сама подошла к клетке, чтобы загрызть Голыша.

– Ты уже совсем не ядовит? – спросила она опасливо.

– Вы так хорошо заботились обо мне, что я хочу сказать вам правду, – ответил Голыш. – Весь яд собрался у меня в гузке.

– А как же этот яд выгнать?

– Очень просто. Надо три раза подбросить меня в воздух, тогда ветер все выдует.

Матушка кошка вытащила курочку из клетки и подбросила ее в воздух. Курочка попыталась вспорхнуть, но упала на землю.

– Это первый раз, – пискнула она.

Снова подбросила ее кошка вверх, и теперь курочка продержалась в воздухе немного больше, но все-таки опять не удержалась и упала к ногам кошки.

– Это второй раз! – пискнула курочка, задыхаясь. Третий раз подбросила ее кошка, и теперь Голыш, который больше не был голышом, уже понял, как летать.

– Это третий раз, кошка! – крикнул он, вспорхнул на стену и сейчас же перелетел через ручей, подальше от кошачьих когтей. На том берегу его уже ждали мать и три сестрички. Как рассвирепела кошка! Как оскалилась!

А в ответ все пять курочек запели песенку:

Куры будут веселиться:

Не досталась кошке птица!

Ой, ой, ой! Ай, ай, ай!

Хочешь, камень покусай?

Были там, а стали тут -

Кошку куры засмеют!

Что было делать кошке? Злись не злись, а идти на другой берег за курами смелости не хватило: там жили люди.

50. Завистливая старуха

Жила когда-то старуха. Она собирала хворост и продавала его на базаре, тем и кормилась. Никого у нее не было на свете – ни мужа, ни детей. Только маленькая хижина. И вот брела старуха утром в лес, собирала сушняк и только к вечеру приходила домой с охапкой хвороста. А на следующий день она шла на базар и сидела там, пока все не распродаст. И так, еле-еле, зарабатывала на рис, хотя ей не приходилось никого кормить, кроме себя. Но за один день нужно было набрать столько хвороста, чтобы на вырученные деньги прожить два дня. А это было не очень легко.

Неподалеку жил бедняк, он тоже собирал хворост. Но у него была куча детей, мальчиков и девочек. Он уходил в лес тогда же, когда и его старая соседка, но был гораздо моложе, сильнее и работал быстро. Уже к полудню он набирал большую вязанку, нес ее на базар и продавал там, так что он каждый день мог покупать рис. Да ведь у него было столько голодных ртов! Надо было поспевать изо всех сил. И так они частенько недоедали.

А старуха-соседка только глядела да завидовала, какие большие вязанки нес на базар сосед каждый день. Как он споро, легко шел! Как ему все легко! И вот вечером сбросила старуха со стоном свою вязанку, села на веранде своего дома и стала жаловаться:

– Нет на земле справедливости! Мой сосед может каждый день продавать хворост, а я только через день. И за один день сосед выручает больше, чем я за два. Почему бог не превратит меня в молодого человека? Как я была бы счастлива!

Едва она выговорила это, как увидела перед собой старика, и он сказал ей:

– С чего тебе вздумалось роптать, старуха? Не говори, что бог несправедлив, он сама справедливость. Но тебе захотелось быть молодым человеком, и твое желание будет выполнено.

Сказал это старик и тут же исчез, а старуха вдруг превратилась в молодого человека. Вот радость была!

Сильный юноша вешал по вязанке хвороста на каждый конец своей жерди и зарабатывал много денег. Под конец он смог даже жениться. А потом пошли дети. Детей народилась целая куча, и трудненько стало мужчине всех их прокормить. Того, что он выручал за две вязанки, едва хватало на рис для всех едоков.

Как-то распродал он свой хворост и пошел пройтись по базару. Смотрит – продают купцы дорогие товары, и взяла его зависть: почему так легко даются им деньги, а ему так трудно? Пришел он домой, но и дома места себе не находит, гложет его зависть. Сел он и стал роптать:

– Все-таки бог очень несправедлив. Эти купцы сидят себе спокойно на базаре, и деньги текут к ним, как вода. А у меня мозоль на загривке, и все-таки живем мы впроголодь! Если бы я мог быть купцом! Вот когда я был бы счастлив!

Только он выговорил эти слова, видит – стоит перед ним тот же старик и говорит:

– Я тебе уже раз объяснял, что бог справедлив, а ты опять ропщешь. Но если ты так хочешь стать купцом, твое желание будет исполнено. – Сказал это старец и опять исчез.

Стал теперь завистник купцом, и его богатство все росло и росло. Семья его больше не страдала от голода. И вот выставил он однажды свои товары, сел перед ними, а мимо едет ко двору главный советник раджи с целой свитой. Взглянул на него купец, и зависть сжала ему сердце. «Ах, мало я просил, – подумал он. – Денег у меня теперь довольно, но власти нет. Если бы я мог стать главным советником! Вот когда я был бы счастлив!»

Едва он так подумал, появился перед ним старик и сказал:

– Купец, твое желание снова будет выполнено.

Сейчас же купца вызвали ко двору и назначили главным советником. Но счастливым он от этого не стал: ведь над ним стоял раджа, и он должен был ему покоряться. И вот втайне помолился советник богу – попросил сделать его раджей. Так и случилось: раджа заболел, умер и главного советника сделали раджей. А зависть все-таки не угасала в его сердце: ведь на земле были и другие раджи, кроме него. «О боже! – взмолился раджа. – Ты часто прислушивался к моим молитвам. Теперь я еще раз молю тебя: ниспошли мне свое благословение победить всех властителей на земле и стать повелителем Поднебесной. И тебя, господи, я прошу не править больше человеческим миром, правь одним только небом, а землю оставь мне!» – так молился раджа. После этого он собрал всех своих воинов и пошел в поход на других властителей. Одного за другим побеждал он, и казалось ему, скоро наступит час, когда весь мир ему покорится. И вот шел он походом на последнего своего врага и вечером остановился переночевать в одной хижине. Еще не уснул он, как вдруг явился перед ним прежний старик и сказал:

– Ненасытный, жадный раджа, ты даже богу не хотел оставить власть над землей. Знай, больше он не будет исполнять твоих желаний.

Едва старик исчез, началась страшная буря. Молния ударила в хижину и сразила злого раджу насмерть.

51. Принц и принцесса

Жили когда-то раджа и его супруга. Не было у них детей, и очень они горевали из-за этого. И вот как-то раз раджа сказал:

– Слушай, милая супруга. Мы давно женаты, а детей у нас до сих пор нет. Пойдем вместе в лес, будем молиться и поститься. Попробуем умолить богов.

Жена его сразу же согласилась, и на следующий день они вместе оставили дворец. Глубоко в лесу нашли они большое святое дерево варингин со множеством воздушных корней, спускавшихся к земле. Там они решили совершить свою «тапа», свой подвиг созерцания. Долго пробыли они там, полные терпения и целиком доверившись незримому. И наконец голос из незримого обещал им, что будет у них ребенок:

– Но будьте стойкими по дороге домой. Если какая-нибудь встреча выведет вас из внутреннего покоя, случится беда. – Так предостерегал незримый голос.

Обрадовались раджа и его жена и собрались в путь, назад ко двору. Но по дороге прямо под ногами супруги раджи проскользнула змея. Испугалась женщина и воскликнула:

– О небо, змея!

– Зачем ты крикнула? – упрекнул ее раджа. – Где же твоя невозмутимость? Ты нарушила внутренний покой. Дай бог, чтобы не ждало нас теперь горе!

Не напрасно раджа готовился к беде. Через два месяца родился у них сын. Но какой ужас охватил тех, кто увидел принца! У него был облик змеи. Не обычной змеи, а царственного змея.

И вот пришлось радже обратиться за советом к придворному жрецу. Пригласил он к себе жреца и сказал:

– Я велел призвать вас, достопочтенный жрец, потому что у нас родился сын с телом змеи. Что нам надо делать? Скажите нам.

Жрец ответил:

– Государь, если он останется в стране, на нее обрушатся беды и царство ваше рухнет. Чтобы несчастье вас миновало, надо отправить сына за пределы вашего государства, в горы.

Подумал раджа и решил, что не должно погибнуть целое царство из-за его ребенка. Поэтому он обещал жрецу последовать его совету. Матери трудно было расставаться с сыном, но в конце концов и она согласилась. И вот сделали прекрасный, красиво раскрашенный ларь. Туда положили принца-змея и отнесли далеко в горы за пределы страны.

Вот лежит принц в ларе и вдруг слышит – откуда-то издалека доносится голос и велит ему стойко выдержать свое испытание месяц и семь дней. Это был тот же голос, который говорил с его родителями, когда они очищались постом и созерцанием.

С радостью услышал принц этот голос и уже не думал о том, как тяжело его телу, а все свои мысли направил к незримому. И так случилось, что после месяца и семи дней, когда он думал только о духе и совсем забыл о своем змеином теле, он почувствовал, как спадает с него змеиная шкура, и вышел из ларя прекрасный юноша.

Но навсегда ли это? Не вернется ли к нему старое обличье? Не знал этого принц и решил обратиться к богу, который освободил его от змеиной шкуры. Пошел принц на базар, купил благовоний, душистого дерева и жертвенных цветов. Потом он вернулся в ларь, который считал своей кельей, потому что там впервые услышал голос и там был освобожден от змеиного облика.

Наступило полнолуние, и лесная листва засверкала в серебряном свете. Молодой принц зажег душистое дерево, воскурил благовония и кончиками сложенных пальцев стал бросать жертвенные цветы на восток. Дым благовоний кружился, подымался вверх, и вот из дыма возникла лестница, и вела она на небо. Мальчик быстро влез в свою змеиную шкуру и стал подыматься по небесной лестнице. На большой высоте над собой он увидел башню с одиннадцатью крышами и другие небесные постройки. И вот в лунном свете ясно стал виден четырехрукий бог. Это был Нанди (Нанди – имя священного ездового быка Шивы (Ишвары), перенесенное здесь на его божественного ездока), скачущий на своем чудесном быке. Двумя руками бог правил быком, а в двух других держал знаки своего божественного достоинства, цветок лотоса и опахало.

Змей поднимался все выше, вновь и вновь складывая в знак мольбы свои передние лапы. А Найди сказал своей супруге, что ожидает посещения земного жителя.

– Зачем он придет сюда? – спросила богиня.

– Это сын одного раджи; я превратил его в змея. Он живет в изгнании и упорным духовным подвигом достиг того, что надлежит принять его на небе и очистить на долгий срок.

Наконец поднялся змей до конца лестницы и встал, скромно покашливая, перед небесными воротами. Привратник испугался и доложил своему господину:

– Господин, я слышу дыхание змея перед воротами.

– Выйди наружу, привратник, и посмотри, что это за змей. Если это змей с золотой короной и в золотой чешуе, он может явиться передо мной.

Вышел привратник, посмотрел на змея, и точно: это был змей с золотой короной и в золотой чешуе. Повел его привратник во дворец. Змей пал ниц перед богом, и бог спросил его:

– Что ты хочешь от меня, змей? Змей смиренно ответил:

– Досточтимое божество, если ваша милость простирается так далеко, я хотел бы навсегда стать прекрасным юношей.

– Это желание должно быть исполнено. Высунь язык. Змей высунул раздвоенный язык из своей пасти, бог взял из чаши благоухающий жертвенный цветок, окунул его в горшочек с медом и написал им на языке змея тайное слово.

Это посвящение навсегда превратило змея в человека. Теперь надо было дать ему человеческое имя, и бог назвал его Вирьядана. Сверх этого он подарил юноше кольцо.

– Смотри, Вирьядана, – сказал бог. – Я даю тебе это кольцо с волшебным самоцветом. Все, что ты у него попросишь, ты получишь.

Вирьядана поблагодарил бога и вернулся на землю, в то место, куда он был изгнан. Попросил он свое волшебное кольцо, и тотчас возник в горах прекрасный дворец со множеством слуг. Только одного не хватало для счастья Вирьяданы: достойной его возлюбленной.

Прослышал он, что у раджи этой страны есть необыкновенно прекрасная и мудрая дочь, и захотел познакомиться с ней. Какое-то предчувствие говорило ему, что они с этой принцессой созданы друг для друга.

А принцесса со своими двумя служанками охотилась в саду за стрекозами. Девушки держали в руках прутики, вымазанные клеем, и хлестали ими стрекоз, которые в это время года носились целыми стаями. Когда к пруту прилипало много стрекоз, девушки несли свою добычу на кухню и просили изжарить ее.

Внезапно между синими стрекозами пролетела одна, крупнее других и вся золотая.

– Поймайте мне эту, поймайте эту! – воскликнула принцесса.

Но как ни старались девушки, они никак не могли поймать большую стрекозу.

Тогда принцесса попробовала сама – золотая стрекоза сразу же села на ее прут. Принцесса своими пальчиками сняла стрекозу с прута. Крылышки стрекозы затрепетали, она стала расти, расти – и вот улетела, захватив с собой принцессу!

Заплакали служанки, побежали во дворец и рассказали, что принцессу похитила большая золотая стрекоза.

А принцесса оказалась в одном из покоев дворца, такого богатого и великолепного, какого она еще не видала. Повсюду блистали золото и самоцветы, а кровельные столбы, окна и двери были украшены драгоценной многоцветной резьбой. Она сама сидела на золотой скамье возле прекрасного юноши, и юноша этот просил ее руки. Она ответила:

– Нет, нет и еще раз нет! Разве это достойно – похитить меня, дочь раджи Дахи?

– Простите, но вы меня поймали, принцесса!

Она опять сказала: нет, нет и еще раз нет. Казалось, что разговор на этом и кончится. Тогда принц Вирьядана поднес к губам свое кольцо и прошептал ему что-то. Принцесса сразу же упала ему в объятия и сказала:

– Я всегда томилась по тебе, всегда любила тебя. На следующий день принц послал гонцов с письмами к родителям своей невесты и к своим собственным родителям, которые еще ни разу не видели его в человеческом облике.

И вот в обоих дворах были устроены великие праздники. Но самым большим праздником стала свадьба принца Вирьяданы и принцессы Дахи.

52. Хитрый вдовец

Жил-был один вдовец. Был он молодой и веселый и совсем не прочь был еще раз жениться. Вот и присмотрел он себе одну вдовушку, в соседней деревне, по ту сторону ущелья. Дома их стояли как раз напротив друг друга – только ущелье перейти.

Ктут – так этого человека звали – каждый день на заходе солнца переходил через ущелье и болтал с Мертаси. Молодая женщина приглашала его войти, и они говорили обо всем, что случилось в деревне, или на их полях, или с их скотиной. Но как только Ктут заводил речь о женитьбе, Мертаси отвечала: «Нет».

Сперва он думал, что она переменит свое решение. Но «нет» оставалось «нет», и Ктуту это надоело. Как-то раз, переходя через ущелье, он взял с собой большую палку.

– Добрый вечер, Мертаси.

– Добрый вечер, Ктут. Заходи.

– Да нет, сегодня мне, к сожалению, некогда. Можно оставить тебе свою палку? Это хорошая палка, но мне надо взобраться на пальму, так что обе руки должны быть свободными.

– Ладно, прислони палку к стене.

– До свидания, Мертаси!

– До свидания, Ктут!

Еще ни разу он не был так немногословен. Ну да ничего, завтра будет разговорчивее.

Но на другой день Ктут вовсе не явился. Прошло много дней, а его нет как нет. Мертаси было не по себе. Не хватало ей их вечерних разговоров, но она не хотела сама себе в этом признаться.

И вот как-то вечером, когда она уже и не ждала Ктута, он опять пришел:

– Добрый вечер, Мертаси!

– Добрый вечер, Ктут! Заходи, пожалуйста!

– Нет, сегодня мне, к сожалению, некогда. Я только зашел взять свою палку.

– Палку? Ах, как жаль! Ее больше нет. Тебя так долго не было, что ее источил древесный червь, и я ее выбросила.

Ктут сделал вид, что очень возмущен:

– Выбросила мою прекрасную палку? Тогда по праву и по справедливости отдай мне по крайней мере червей, которые ее сглодали.

Она рассмеялась: чего только Ктуту не придет в голову!

– Мой петух давно склевал их,– сказала она.

– Твой петух склевал моих червей? Тогда по праву и по справедливости я должен получить петуха. Но ты можешь его пока подержать у себя.– С этими словами Ктут ушел.

А ночью большая свинья Мертаси навалилась на петуха и задавила его насмерть. Вечером Ктут пришел точно в свое обычное время.

– Добрый вечер, Ктут! Не хочешь зайти?

– Я, собственно, зашел за своим петухом. Я хочу его зарезать и съесть с рисом.

– Меня это ужасно огорчает, Ктут, но свинья как раз сегодня ночью задавила петуха и сожрала его.

– Твоя свинья съела моего петуха? Тогда по праву и справедливости свинья принадлежит мне. Но ты можешь пока подержать ее. Ну ладно, сейчас мне надо идти. Прощай, Мертаси!

– Прощай, Ктут!

На следующее утро торговец свиньями проходил мимо домика Мертаси и предложил ей за свинью сто гобангов. Это в те времена считалось хорошей ценой, и Мертаси согласилась.

А вечером опять пришел Ктут.

– Добрый вечер, Мертаси!

– Добрый вечер, Ктут! Не хочешь зайти?

– В другой раз с удовольствием зайду, а сегодня я пришел только, чтобы взять мою свинью. Швырни немного корму в ее корыто, а потом позови ее. Я тороплюсь.

– Ах, господи, прости меня, Ктут, я сегодня утром продала свинью за сто гобангов.

– Ты продала мою свинью?! – восклинул Ктут с возмущением. – Ты должна понять, что по праву и справедливости эти сто гобангов мои.

– Да, я понимаю это, – сказала Мертаси. Она не беспокоилась. Ведь до сих пор он ничего у нее не взял – ни петуха, ни свиньи.

– Можешь, впрочем, пока хранить эти мои сто гобангов,– сказал он, как и раньше говорил, распрощался и ушел.

«Глупый Ктут!» – подумала Мертаси. На следующий день она ждала его снова, но он долгое время не показывался ей на глаза. Между тем рис у Мертаси кончился, и она купила на сто гобангов риса; теперь ей должно было хватить надолго. А Ктут не шел и не шел. Только тогда, когда весь рис вышел, заявился он опять.

– Добрый вечер, Мертаси!

– Добрый вечер, Ктут! Заходи!

– Я, собственно, зашел только за своими ста гобангами, которые одолжил тебе.

– Ради бога, прости, Ктут, я купила на эти сто гобангов риса.

– Ну ладно, но тогда по праву и справедливости мне принадлежит рис. Отдай его мне.

– Ах, Ктут, мне ужасно жаль, но я уже весь этот рис сварила и съела.

– Ты съела мой рис? Ну, тогда... Но она прервала его на полуслове:

– Тогда по праву и справедливости я тебе принадлежу. Я согласна. Зайдешь ты теперь?

– Конечно, Мертаси!

Так исполнилось желание Ктута, и он женился на Мертаси. Они были очень счастливы друг с другом, а через год у них родился сынок. Когда мальчик плакал, отец укачивал его и пел песенку, которую сам сочинил:

Суя, Суя, мой малыш,

Эту песенку услышь!

Расскажу тебе, мой милый,

То, что раньше с нами было:

Дело с палки началось

И на славу удалось.

Палку маме я отдал,

Эту палку червь сглодал.

Я у матери твоей

Попросил тогда червей.

«Что ты, Ктут! – сказала мать.-

Их петух успел склевать».

Я отправился домой,

Но теперь петух был мой.

А когда вернулся я,

Съела петела свинья.

А свинью успела мать

Очень выгодно продать.

Продала, купила рис.

Слушай, слушай и дивись:

Съела рис, а верный Ктут

Оказался тут как тут.

Ну куда деваться ей,

Как не стать теперь моей?

Суя, Суя, мой малыш,

Эту песенку услышь!

Расскажу тебе я, милый,

Что когда-то с нами было...

Ктут никогда не уставал повторять эту песенку до тех пор, пока маленький не переставал плакать и не засыпал.

53. Тетушка Лежебока

Жил-был один человек. И была у него жена – очень ленивая и глупая. Люди ее прозвали тетушка Лежебока.

Как-то ночью этот человек пошел ловить рыбу в ручье, и, на его счастье, попался ему на редкость большой угорь. Рыба была длиной в локоть и толщиной в запястье.

– Сегодня у меня будет пир! – обрадовался крестьянин. – Рис, угорь, тушенный в кокосовых сливках, и немного овощей. – Даже слюнки у него потекли, когда он об этом подумал.

Вот пришел он домой, видит – уже совсем светло, а его жена еще не вставала с постели. Он вошел и крикнул:

– Посмотри, какой улов, жена! Каков угорь!

А лентяйка-жена только сонно взглянула на рыбу, которую он торжественно поднял.

– До обеда мне сегодня надо пахать, – сказал муж, – а когда вернусь, мне, конечно, есть захочется. Ты приготовь угря и свари к нему немного овощей. Я повешу его в кухоньке.

Вот повесил он угря в кухонном домике, полюбовался им еще разок – что за рыба попалась! – и ушел в поле.

Наконец встала ленивая жена и пошла, зевая, в кухню. Там висел длинный угорь. Муж сказал, что надо потушить его. Но рыба была такой длинной, что не помещалась ни на одной ее сковороде. Надо сперва купить длинную сковороду. Пошла она на базар, но ни у одной торговки не было длинной сковороды. Тогда она пошла к соседке, но и у соседки ничего подходящего не нашлось. Зато поболтала она всласть, и когда пришла домой, солнце уже стояло высоко. Подумала она об угре и о своем муже – скоро он придет домой и, наверное, разозлится, что она ничего не приготовила. Но как же готовить? Нет ведь у нее длинной сковороды!

И вот она снова растянулась на постели. Пришел муж домой, вошел в кухонный домик и видит: висит угорь, как он его там повесил.

– Жена, жена! Где ты? Почему ты ничего не сделала?

– Я больна! – ответила жена.

Пришлось мужу, хочешь не хочешь, самому готовить обед. Скоро в дом проник вкусный запах, и ленивая притворщица облизнулась. А через щелку в стене увидела она, что муж выходит из кухонного домика. Как хорошо, у него тарелка в руках – это он ей несет! Только в тарелке лишь немного риса с рыбным соусом.