Текст книги "Сказки острова Бали"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Сказки острова Бали

СОДЕРЖАНИЕ

О книге

Предисловие

Об острове

1. Пропавшая невеста

2. Друг Обезьяна и друг Черепаха

3. Огуречик

4. Хитрый дурачок

5. Охотник и принцесса

6. Сари и змей

7. Мадэ и его звери

8. Прыщик

9. Тайна

10. Половинка

11. Бинтанг Лара

12. Благочестивый Унгасан

13. Хвостатик

14. Три падчерицы

15. Художник

16. Жадный жрец

17. Сова-коврижница и обезьяны

18. Бабушка ведьма

19. Две сестры

20. Чупак и Грантанг

21. Белая обезьяна

22. Кошка и тигр

23. Иголка

24. Необыкновенный пастушок

25. Два брата

26. Торговец и тигренок

27. Гость

28. Уродливая девочка

29. Злыдень, царь обезьян

30. Кольцо

31. Состязание в загадках

32. Принцесса-мышка

33. Друг незримых

34. Десять сестриц

35. Милосердный крестьянин

36. Безобразный музыкант

37. Прорицатель

38. Дары бога воды

39. Ученик волшебника

40. Жрец и тигр

41. Бедный рыбак и богатый рыбак

42. Коралловая девушка

43. Бедная мать и богатая мать

44. Бесхвостая курица

45. Дровосек и тигр

46. Чудесный конь

47. Лентир

48. Единорог

49. Черная наседка и дикая кошка

50. Завистливая старуха

51. Принц и принцесса

52. Хитрый вдовец

53. Тетушка Лежебока

54. Опасное богатство

55. Любовь принца Корипана

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В сборнике представлены сказки и легенды острова Бали, одного из островов Индонезийского архипелага, в литературной обработке голландской собирательницы, долго жившей на острове. Сказки иллюстрированы балийскими художниками. Издание рассчитано на взрослого читателя.

СКАЗКИ ОСТРОВА БАЛИ

Собраны и обработаны Якобой Хойкас-ван Леувен Бомкамп

Издательство «Наука»

Главная редакция восточной литературы

Москва 1983

Zurich 1963

Перевод с немецкого 3. А. МИРКИНОЙ

Примечания и общая редакция Б. Б. ПАРНИКЕЛЯ

З. А. миркина, Б. Б. Парникель – Сказки острова Бали

Сказки острова Бали. Пер. с нем. 3. А. Миркиной. С42 Примеч. и общ. ред. Б. Б. Парникеля. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983.

272 с. с илл.

Редактор И. Л. Елевич. Младший редактор Т. Н. Толстая

Художник Э. Л. Эрман. Художественный редактор Б. Л. Резников

Технический редактор М. В. Погоскина. Корректор П. С. Шин

Сдано в набор 05.04.82. Подписано к печати 06.10.82. Формат 84 х 108 1/32– Бум. офсетная № 1. Гарнитура «Тайме». Печать офсетная. Усл. п. л. 14,28. Усл. кр.-отт. 29,88. Уч.-изд. л. 14,87. Тираж 75000 экз. Изд. № 5005. Заказ 2234. Цена 1 р. 30 к.

Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» Москва К-45, ул. Жданова, 12/1.

Ордена Ленина типография «Красный пролетарий» Москва, Краснопролетарская, 16.

Предисловие

Перед войной наша семья несколько лет прожила в балийской горной деревушке. Мой муж получил от голландского правительства задание изучать язык и народ этого острова, и, когда вечером приходил крестьянин учить его балийскому языку, я тоже училась. Самая простая проза – народные сказки, и мы начали с них.

Если я находила какую-нибудь балийскую сказку забавной или прекрасной, я пересказывала ее моим детям. Таким образом возник целый ряд рассказов, которые потом пригодились как учебный материал в маленькой европейской школе, находившейся в главном городе острова.

Война забросила меня с детьми в японский концентрационный лагерь. Вечерами, а то и днем я рассказывала там сказки для детей и взрослых и всегда замечала, что эти рассказы в переводе на европейский язык доставляют людям радость. Там, где было нужно, я вводила в текст расширенные описания.

Поэтому читатель не найдет здесь переводов в строгом смысле этого слова, хотя все эти рассказы сперва были переведены с балийского. Книга написана для тех, кто любит Бали и любит народные сказки, а также для детей, и поэтому здесь передано только то, что понятно без долгих разъяснений.

Изобразительное искусство Бали пользуется большой популярностью, а богатая литературная и религиозная жизнь острова еще слишком мало известна, потому что доступ к этим областям невозможен без знания языка.

Художник Р. Бонне, который давно живет на Бали, помог нам привлечь к иллюстрированию сказок лучших балийских художников, изобразивших сказочный мир таким, каким веками представляют его себе балийцы.

Об острове

Сравнительно небольшой по размерам (около 562 тысяч гектаров – примерно в 23 раза меньше соседней Явы), неприметный на карте Индонезии остров Бали, самый западный из Малых Зондских островов, уже не первое десятилетие привлекает к себе внимание внешнего мира. Те, кто не был на этом острове, где каждые 12 минут появляется новый иностранный турист, могут составить о нем представление по обильной литературе, как популярной, так и научной. Обращаясь к статьям и книгам, посвященным острову (Из работ на русском языке в первую очередь должна, видимо, быть названа книга Л. М. Демина «Остров Бали» (М., 1964), критически оценивающаяся в статьях: Б. Б. Парникель. Некоторые вопросы балийской истории и культуры (По поводу одного издания).– «Народы Азии и Африки». 1967, № 2; Ю. В. Маретин. По поводу индийских влияний в балийской культуре.– Индия – страна и народ. М., 1967 («Страны и народы Востока». Вып. V). Емкостью и информативностью отличается статья: С. А. Маретина. Балийцы (этнографический очерк).– Страны и народы бассейна Тихого океана. М., 1968 («Страны и народы Востока». Вып. VI). Из журналистских переводных работ наиболее содержательными и живыми (хотя и не лишенными промахов) представляются следующие: И.Марек. Страна под экватором, или полное и подробное описание путешествия на Яву и Бали. М., 1958; Э. Лундквист. Бали. – «Иностранная литература». 1959, № 1; М. Оттен, А. Банса. Чародеи с Явы. М., 1973 (название оригинала: «Le sacre a Java et a Bali»)), можно узнать и о его благодатной и вместе с тем грозной природе (происшедшее в 1963 г. извержение вулкана Гунунг Агунг стоило жизни многим тысячам людей из почти двухмиллионного тогда населения острова), и о том, что усвоивший более тысячи лет назад начатки индийской цивилизации, а в XIV в. подвергшийся яванскому завоеванию и «яванизации» Бали вслед за тем вплоть до начала XX в (Точнее говоря, Южный Бали, так как северобалийские княжества ценою немалой крови были захвачены голландцами уже в середине XIX в). сохранял независимость, а вместе с нею и традиционный, хотя отнюдь не окостеневший, жизненный уклад; наконец, книги расскажут нам и о поразительном искусстве этого острова – его архитектуре, музыке, народном театре и танцах, в немалой степени приспосабливающихся сегодня – увы! – к обслуживанию «туристской индустрии». Из-за языкового барьера менее доступной областью балийской культуры остается балийская словесность. Единственная небольшая книга, в которой обозревается традиционная литература Бали, принадлежит перу голландского филолога Христиана Хойкаса (1902-1979), неутомимого собирателя и публикатора письменных памятников балийской культуры (См.: С. Hooykaas. Introduction a la litterature balinaise. P., 1979 (Cahier Archipel, 8). См. также: Б. Б. Парникель. Введение в литературную историю Нусантары. IX-XIX вв. М., 1980, с. 5-6, 73-80, 149, 150, 156-161). Что же касается устного народного творчества на балийском языке, то наиболее серьезной публикацией в этой области остается выходящая ныне на русском языке книга жены и соратницы X. Хойкаса – Якобы Хойкасван Леувен Бом-камп (1901-1965).

В своем кратком предисловии к настоящему сборнику Я. Хойкас, по образованию филолог-классик, не пишет, разумеется, о том, что, перед тем как обосноваться на Бали, она провела около десяти лет на Яве, где не только растила детей, но и изучала малайский/индонезийский язык, занималась литературной и научной работой. Не пишет она и о том, что именно по ее инициативе начали записываться балийские народные сказки, фонд хранения которых насчитывал к началу войны 300 единиц. Это собрание, уцелевшее в годы японской оккупации, и послужило основой настоящего сборника, опубликованного в 1956 г. на голландском (J. Hooykaasvan Leeuwen Boomkamp. Sprookjes en verhalen van Bali... 's-Gravenhage, 1956), а в 1963 г. на немецком языке. Книга сказок, докторская диссертация, посвященная фольклорным и литературным редакциям вошедшей в настоящий сборник сказки «Гость» (J. Hooykaas-van Leeuwen Boomkamp. De «Goddelijke gast» op Bali. I. Bagoes Diarsa. Balisch gedicht en volksverhaal. Batavia, 1949 (Bibliotheca Javanica, 10)), а также ряд статей по вопросам балийского фольклора и религии (J. Hooykaas-van Leeuwen Boomkamp. A Journey into Realm of Death. – «Bijdragen tot de Taal-, Land– en Volkenkunde». Deel 111, afl. 3, 1955; она же. Panjirang, the Gateway or the Crossroads. – «Bijdragen...». Deel 111, afl. 4, 1955; она же. The Mouse in Indonesian Folklore.– «Bijdragen...». Deel 113, afl. 2. 1957, и др) – небольшой, но весомый вклад в балиеведение преждевременно скончавшейся исследовательницы, здоровье которой было основательно подорвано годами заключения в японском лагере для интернированных в годы второй мировой войны.

Как отмечено в предисловии Я. Хойкас, вниманию читателей предлагаются не переводы, а пересказы балийских сказок: в текст оказались введены, с одной стороны, объяснения неизвестных непосвященным явлений балийской культуры, равно как и местных реалий, а с другой стороны – некоторые другие непонятные широкому читателю моменты были опущены. Следует заметить, однако, что балийская своеобычность не всегда позволяет читателю уяснить себе, что кроется даже за такими безобидными и привычными понятиями, как «дворец», «дом», «храм». Нижеследующие примечания могут оказаться полезными для тех, кто захочет лучше представить себе тот мир, о котором идет речь в сказках одного из самых удивительных уголков Индонезии – острова Бали. Работая над примечаниями, я прибегал к консультациям д-ра Хеди Хинзлер, одного из немногих европейских специалистов по балийской культуре, которой посчастливилось несколько лет провести на Бали. В ряде случаев она обращалась к балийским оригиналам сказок, копии которых хранятся в известном хранилище восточных рукописей Лейденского университета – Legatum Warnerianum.

В русском издании балийских сказок частично воспроизведены иллюстрации оригинала, выполненные балийскими художниками. На обложке помещена иллюстрация к сказке «Бедная мать и богатая мать» И. В. Туруна. Сказку «Друг Обезьяна и друг Черепаха» иллюстрировал Анак Агунг Гдэ Собрат, сказку «Сари и змей» – Анак Агунг Гдэ Рака Турас, сказку «Тайна» – И Дэва Ктут Бару, сказку «Бинтанг Лара» – Дэва Гдэ Рака Турас, сказку «Сова-коврижница и обезьяны» – Анак Агунг Гдэ Рака Пуджа, сказку «Две сестры» – И Ваян Дурус, сказку «Гость» – Густи Ктут Кобот, сказку «Единорог» – Дэва Путу Бедил и сказку «Принц и принцесса» – И Кенджаб.

1. Пропавшая невеста

Всякому на острове Бали известно, что никогда никто так не любил друг друга, как принц Корипана и принцесса Дахи (Корипан (Джангала) и Даха (Кедири) – княжества, образовавшие сердцевину средневекового восточнояванского государства. Повести, поэмы и театральные представления о корипанском царевиче (Панджи) и его суженой (Чандре Киране), за которыми проглядывают мифические первопредки яванцев, получили распространение далеко за пределами Восточной Явы, и в первую очередь на Бали). Но так же хорошо известно, что они смогли пожениться только после многих удивительных приключений и даже после этого не кончились их тревоги.

Прошло много веков с тех пор, как они оба умерли, но до сих пор в храмовые праздники поют о них песни и изображают их в танце, а вечером, когда слышен только шорох бамбука и стрекотание цикад, бабушки рассказывают засыпающим внукам, как долго блуждал принц, как он искал свою пропавшую невесту. И мальчики и девочки слушают это, и сердца их часто бьются, и глаза горят.

Есть добрая сотня различных рассказов о приключениях принца и принцессы. Но этот кажется мне удивительнее других.

Так вот, раджа Корипана и раджа Дахи были родные братья. У первого был единственный сын, а у второго – одна-единственная дочь. И дети очень любили друг друга, и решено было, что они поженятся.

Но вот однажды принцесса Дахи захотела искупаться под водопадом в саду. Она сказала матери:

– Мама, я хочу искупаться в саду (Заповедный княжеский сад (таман) расположен на Яве, как и на Бали, несколько в стороне от собственно дворца (пури) – обнесенного стеной обширного комплекса сравнительно небольших построек. Непременная принадлежность сада – бассейн. Под струями воды, подающейся в бассейн из горных источников с помощью специального водопровода и низвергающейся в бассейн через фигурные водометы, и собирается искупаться принцесса).

Супруга раджи разрешила, и принцесса пошла в сад, а с ней пошла маленькая служанка, совсем еще девочка, которая несла принадлежности ее туалета. Придя в сад, принцесса встала под струю свежей воды и стала плескаться и играть со струями. Вдруг откуда ни возьмись – великан! Он схватил принцессу своей огромной ручищей и унес ее в дремучий лес. Маленькая служанка испугалась, заплакала и побежала назад во дворец. Рыдая, она упала к ногам раджи и воскликнула, протягивая к нему ручонки, сложенные, как полагалось, ладонь к ладони: «Государь, великан украл вашу дочь!»

Родители онемели от горя. Где же им теперь искать принцессу? В темной лесной чаще, полной пещер и пропастей!

– Надо немедля известить раджу Корипана. Принц бесстрашен и сделает все, чтобы спасти невесту, – сказал раджа Дахи и вызвал советника. – Советник, – сказал он, – поезжай в Корипан и объяви, что великан украл принцессу.

Советник тут же отправился в путь, доскакал до Корипана и доложил радже:

– Государь! Великан украл дочь раджи Дахи. Раджа Корипана ужаснулся. Он позвал сына и сказал:

– Принц, из Дахи прискакал советник и говорит, что великан украл твою невесту.

Юноша заплакал. Но потом взял себя в руки и твердым голосом сказал:

– Государыня мать, государь отец, я прошу у вас разрешения отправиться на поиски моей невесты. Я должен найти ее, я ее найду!

– Ах, сын наш, оставайся дома! Великан и тебя схватит! Где мы потом будем искать тебя в дремучем лесу?

Как ни молил принц, родители не давали ему благословения. Больше того, они велели следить за принцем, чтобы он не ушел без спросу. У всех ворот была поставлена стража. Чтобы часовые не заснули, их меняли почаще. Целых двести человек под началом верховного советника сторожили принца: как бы он не ушел в лес.

Принц метался, как в клетке. У него украли невесту! Он должен был спасти ее, но он сам был под стражей и ничего не мог сделать. Во всем дворце было только два человека, которым он доверял, как самому себе. Это были управитель (По яванской, равно как и балийской, традиции принцу отводилась в кормление часть княжества, у него были, таким образом, свои подданные, а большая часть административных забот ложилась, естественно, на плечи соответствующего чиновника – управителя) и телохранитель по имени Пунта. Трудно было найти двух люди, более непохожих друг на друга. Управитель был высокий и молчаливый человек, он знал наизусть все придворные правила и обычаи, а Пунта – смешной толстяк, чудак и шут, но зато какой умелый и проворный! Никто не мог так развеселить принца, как Пунта!

Управитель вел себя чинно и степенно, а Пунта все шутки шутил. Но принц знал, что шутки шутками, а за ними дело. Как будто и дурак, а вдруг так умен, так умен! Словно духи ему что-то подсказывают! Поэтому Пунте разрешалось то, что никому не разрешалось: он мог иногда даже самому принцу говорить «ты».

Однажды вечером принц почувствовал: больше сидеть взаперти он не в силах. Позвал он управителя и Пунту и спросил:

– Готовы ли вы сейчас же вместе со мной оставить дворец?

В ответ оба сложили ладонь к ладони и ответили, что готовы на все. Несколько часов спустя принц со своими верными слугами выскользнул из задних ворот; вся охрана глубоко спала. «Ее усыпил Пунта», – подумал принц и был очень ему благодарен за это.

Втроем они вошли в лес и начали карабкаться по заросшим ущельям: вниз – вверх, вниз – вверх.

– Где мы теперь? – спросил принц. Управитель почтительно ответил:

– Прошу прощения за мою глупость, но я не знаю.

– Пойдем дальше, – решил принц.

Всю ночь они шли и шли, а перед рассветом издали послышалось петушиное пение.

– Нам нужно туда, откуда слышны петухи! – сказал Пунта.

Так они и сделали. Все ближе и ближе раздавалось «кукареку!», и, когда рассвело, путники оказались перед стенами какой-то усадьбы.

– Ну, управитель, что это за дом посреди леса? – спросил принц.

Управитель снова должен был почтительно признаться, что не может понять. Тогда принц послал его попросить воды. Пить очень хотелось, ведь они так долго и с таким трудом пробирались по лесу. Управитель, поклонившись, пошел к воротам, заглянул в них – и замер от удивления: из кухонного домика (Кухня (паон) в балийской усадьбе представляет собой небольшое открытое строение, где устроен примитивный очаг и хранится утварь) вышла девушка такой красоты, что он остановился как вкопанный. А девушка, увидев его, воскликнула:

– Чужестранец, не заходи! Это дом великана-людоеда! (У балийцев, как, впрочем, и в древней Индии, великаны (раксаса от санскр. ракшас) отнюдь не всегда выступают в качестве тупых людоедов. Порой они оказываются земными воплощениями небожителей, на них возлагается охрана небесных врат, их статуям, охраняющим нередко вход в балийскую деревню, дворец или храм, приносят жертвы. Не исключено, что в воображении индонезийцев ракшасы ассоциировались с доисторическим населением архипелага, принадлежавшим к восточному крылу негро-австралоидной расы)

Управитель ответил:

– Мой господин послал меня спросить воды.

– Кто твой господин?

– Мой славный господин – принц Корипана, он ищет свою невесту, принцессу Дахи.

– Принц Корипана? А я и есть принцесса Дахи. Где же мой нареченный? Пойди и скажи, чтобы он сейчас же шел сюда. Великан может в любой миг вернуться.

Управитель почтительно сложил ладони, поклонился ей низко и сказал, что сейчас же выполнит ее повеление. Вернувшись, он сказал:

– Господин, ваша высочайшая невеста находится в этом доме, великан притащил ее сюда. Она просит вас пожаловать к ней.

Заволновался принц, побледнел и пошел к усадьбе великана. На почтительном отдалении за ним шли его верные слуги, готовые защищать своего господина. И вот нареченные увидели друг друга! Но прежде чем принц успел вымолвить слово, девушка воскликнула:

– Осторожно, возвращается великан! Быстро за мной! Около кухонного домика лежал большой треснутый камень.

– Треснутый камень, треснутый камень, пожалуйста, раскройся! – воскликнула принцесса, и камень раскрылся, так что принц и его верные слуги спрятались.

– Закройся, треснутый камень, закройся! – воскликнула принцесса, и камень закрылся.

Это было как раз вовремя: во двор вошел великан. Он понюхал воздух и зарычал:

– Человечиной пахнет! Эй, девочка, ты обманываешь меня, я чую человеческий запах! – И, раздувая ноздри, великан стал ходить вокруг камня.

– Что ты, батюшка! – отвечала принцесса,– никого не было. Кто посмеет сюда войти? Я сварила тебе завтрак, а потом выбивала о камень свое платье, от этого и запах.

Принцесса поднесла великану завтрак, и, пока он ел, она думала, как бы исхитриться спровадить его из дому надолго. Надо было занять его чем-нибудь, пока они убегут.

И вот принцесса присела на скамью и ласково заговорила с великаном. Это ему понравилось – видно, не часто она это делала. Чтобы она была еще ласковее с ним, он дал ей поглядеть серебряную шкатулку с самоцветами. Разноцветные камни переливались под лучами солнца, а великан объяснял их свойства:

– Видишь, принцесса, в этом зеленом камне – зерно травы, а в этом – зерно бамбука, в красном – зерно огня, а в том, прозрачном, как вода, – зерно воды. Когда я умру, ты бросишь огненный камень на мой прах, чтобы он сгорел дотла, а пепел с помощью водяного камня сплавишь в океан. Тогда моя душа очистится огнем и водой (Те же стадии очищения проходят и души обычных смертных путем кремации и последующего погребения пепла в морских водах).

– Хорошо, батюшка. Теперь послушай: я хочу соткать себе белое платье, но половина моей пряжи черная. Хочешь вымыть ее для меня в ручье?

– Конечно, принцесса, я для тебя все сделаю.

И глупый толстый великан потащился с набитым брюхом к ручью и принялся так усердно стирать черную пряжу, что пот лил с него градом. А принцесса подошла к треснутому камню и воскликнула:

– Треснутый камень, треснутый камень, пожалуйста, раскройся!

Камень медленно раскрылся, принц и его слуги вышли оттуда.

– Мы должны бежать, – сказала девушка и спрятала драгоценные камни великана в свой широкий пояс. – Великану придется долго попотеть, чтобы отстирать черную пряжу добела.

Принцесса, принц, управитель и Пунта потихоньку вышли за ворота. У ручья торчал зад великана; он нагнулся и усердно полоскал пряжу.

– Скорее за мной, этой тропой вверх – сказала принцесса и побежала впереди, а принц, управитель и Пунта пустились следом.

Когда они вскарабкались на холм, тени их внезапно упали перед великаном в ручей. Он узнал тень принцессы и увидел, что с нею трое мужчин. Разъяренный великан вскочил и побежал вдогонку, но принцесса бросила зеленый камешек – и вот поднялись заросли травы в человеческий рост (Это не какая-нибудь волшебная трава, а лаланг (Imperata arundinacea), которым стремительно зарастают местные пустоши), и великан запутался в них, так что с трудом выдирал ноги.

Пока он, пыхтя и сопя, вырывался из зарослей, принцесса почувствовала, что смертельно устала, и села на землю.

– Принц, мой нареченный, я не могу больше!

– Но, принцесса, моя любимая невеста, мы должны бежать!

Великан тем временем выбрался из зарослей и догонял их. Принц вскочил, схватил на руки принцессу, и они опять побежали. Тут принцесса вспомнила про второй зеленый камешек. Она бросила его, и между беглецами и преследователем вырос густой бамбуковый лес. Великан с яростью стал пробивать в нем дорогу. Слышно было, как трещит бамбук, все ближе и ближе. Но принцесса ужасно устала; она села на землю и растирала себе натруженные ноги, пока великан, красный от бешенства, не вырвался из бамбукового леса. И снова принц с принцессой, управитель и Пунта побежали изо всех сил.

Скоро принцесса опять остановилась. Больше у нее не было сил. В отчаянии она бросила огненный камень. Вспыхнуло пламя, и людоед сгорел, как охапка сухой травы. Тогда принцесса вспомнила его просьбу и бросила водяной камень. Там, где лежал пепел великана, забил источник и понес пепел в океан.

Больше не было погони. Можно было спокойно идти в Корипан. И вот беглецы добрались наконец до царского сада, и тут принц посоветовался с управителем и сказал: – Подожди здесь немного, моя дорогая невеста, я скажу своим царственным родителям о том, что ты здесь, и они устроят тебе подобающую встречу.

Принц с управителем и Пунтой ушли, а принцесса осталась одна в саду. Стало темнеть, а принц все не возвращался. Деревья тревожно шелестели под вечерним ветром, и принцессе стало страшно. Она вскарабкалась на дерево около пруда и затаилась.

А в это время скотобоец раджи послал дочь к пруду набрать воды. Эту неуклюжую темнокожую девушку со спутанными кудрями прозвали Черная Кучерявка (В глазах балийцев курчавые волосы, темная кожа и другие негроидные черты – признак низкого происхождения (см. примеч. 5 к № 1)).

Луна ярко светила, когда Черная Кучерявка с кувшином подошла к пруду и вдруг увидела в воде отражение принцессы. Дочь скотобойца была такая глупая и тщеславная, что приняла отражение принцессы за свое собственное. Полюбовалась она отражением и подумала: «Я так красива, а меня заставляют таскать воду. Дай-ка я брошу этот кувшин!» Сказано – сделано. Кувшин разбит вдребезги, и Кучерявка с пустыми руками вернулась назад.

– Кучерявка, где вода? – спросила мать.

– Ах, кувшин разбился!

– Как ты ухитрилась разбить его, Черная Кучерявка?! Отец, Кучерявка разбила кувшин. В чем мы теперь будем носить воду?

– Возьмите бамбуковый сосуд.

Кучерявка опять пошла в сад, на этот раз с бамбуковым сосудом на голове. Но как раз тогда, когда она собиралась окунуть бамбук в воду, снова мелькнуло отражение принцессы, и опять Кучерявка приняла его за свое собственное.

– Как же я хороша, и все же они заставляют меня таскать воду! – воскликнула она и в ярости стукнула бамбуком о камень так, что тот раскололся.

Опять упрямая девочка пришла к матери с пустыми руками.

– Где вода, Кучерявка?

– Я расколола бамбук у пруда.

– Прах тебя побери, негодная девчонка! Как ты ухитрилась расколоть бамбук? Отец, Кучерявка поломала и бамбук, в чем теперь носить воду?

– Возьмите мех для пальмового вина.

Кучерявка взяла мех и понесла его на голове к пруду. И опять, только начала она набирать воду, как увидела отражение принцессы – и возмутилась.

– Ах, какой позор, что такая красивая девушка, как я, должна носить воду! – воскликнула она и хватила мехом о камень.

Мех был кожаный и не рвался. Тогда она позвала пса и стала натравливать его на мех. Но Кучерявка шепелявила, и вместо того, чтобы сказать: «Пес, пес, сожри кожу!» – она кричала: «Пеш, пеш, шошри кошу!»

Когда принцесса услышала это, она не могла удержаться и во весь голос расхохоталась. Кучерявка поглядела вверх и увидела ее.

– Моя милая прекрашная дева, я шейчаш заберушь к тебе! – сказала она и попыталась вскарабкаться на дерево. Но она была слишком толста и неуклюжа. – Пожалуйста, помоги мне! – позвала она принцессу.

Принцессе очень не нравилась Кучерявка, и она совсем не хотела помогать ей. Тогда Черная Кучерявка сказала:

– Шмотри, не поможешь – напущу на тебя пиявок! (Здесь имеются в виду, по всей вероятности, прекрасно ползающие сухопутные пиявки)

– Ах, нет, не делай этого! – испугалась принцесса. – Я очень боюсь пиявок!

Она протянула руку и помогла Кучерявке вскарабкаться на дерево.

– Вот здорово! – сказала Кучерявка. – Какие у тебя прекрасные одежды, и ожерелья, и запястья. Дашь мне их? Давай поменяемся платьями!

– Этого только не хватало. И не подумаю!

– Тогда я напущу на тебя пиявок!

Принцесса опять испугалась: она очень боялась пиявок. Девушки спустились с дерева и поменялись платьями.

Возле пруда стояли качели. Принцессе стало грустно в грязных лохмотьях Черной Кучерявки; чтобы развлечься, она села на качели и стала покачиваться. Кучерявка, одетая в прекрасное платье и увешанная драгоценностями принцессы, принялась раскачивать качели все больше и больше.

– Довольно, довольно, я упаду! – кричала принцесса.

Но Кучерявка раскачивала качели без остановки, и принцесса упала с качелей прямо в пруд. Но не утонула, а превратилась в белую лилию, и засияла эта лилия в лунном свете, как серебро.

В этот миг раздалась музыка, и из дворца вышла торжественная процессия с факелами встречать принцессу. Принц ехал впереди на коне, одетый в роскошные одежды, окруженный копейщиками и музыкантами. За ним несли золотой паланкин (Балийский паланкин представляет собой своего рода кресло, на которое усаживаются с ногами) для принцессы.

Принц увидел девушку в сверкающих драгоценностях принцессы и велел слугам посадить ее в золотой паланкин. Но увы, зад Черной Кучерявки был так широк, что не влезал в паланкин, и слуги должны были спешно соорудить бамбуковое седалище, чтобы притащить неуклюжую девушку во дворец. Принц ехал на своей лошади с перекосившимся лицом. Он не мог понять, как его невеста стала таким уродом. Кто ее околдовал?

На следующее утро принц вышел в сад. Он был такой грустный, как тогда, когда великан украл его невесту. Позади шел один Пунта. Никто другой не решился сопровождать его. Принц знал, что уродина во дворце не может быть принцессой Дахи. Но где же она, его любимая невеста?

Они подошли к пруду, и вдруг принц увидел водяную лилию.

– Ах, Пунта, сорви ее! – воскликнул он.

– Как прикажете, господин! – ответил Пунта и полез в воду.

Цветок ускользнул от него и показался на другом конце пруда. Пунта обошел пруд и полез с другой стороны, но цветок опять ускользнул.

– Он не дается, – сказал Пунта. – Может быть, вы сами попробуете, Ваше высочество?

Едва принц нагнулся к воде, лилия прильнула к нему и дала себя сорвать. Взяв в руки цветок, принц увидел, что из . стебля течет кровь. Принц воткнул лилию себе в волосы и сразу почувствовал себя счастливее. С этих пор он все время ходил с лилией в волосах, и люди удивлялись, как она его красила. По ночам он втыкал лилию в циновку над своим ложем (Балийцы спят на низких и широких деревянных нарах (бале), покрытых циновками. Днем циновки убираются и ложе преображается таким образом в скамью, на которой, усевшись с ногами, можно есть, заниматься рукоделием и т. д).

Однажды принц оделся наспех – его ждали подданные, явившиеся к нему на прием. И вот Черная Кучерявка заметила, что лилии в его волосах нет, и очень обрадовалась. Потихоньку пробралась она в спальный домик принца (Поскольку балийские аристократы были, как правило, многоженцами, принц сам навещал в положенное время своих жен, им же не полагалось ходить в его спальный домик (умах метен). Этот, как правило, однокомнатный спальный домик еще недавно был единственным на Бали типом «настоящего дома», установленного на невысоком кирпичном фундаменте и осененного прочной крышей из бамбуковых планок, лаланга или волокна сахарной пальмы (дук), покоящейся на столбах (в качестве классического образца здесь рассматривается архитектура Южного Бали). Если мы мысленно уберем (полностью или частично) легкие плетеные стены умах метен, то получим второй тип жилой, хозяйственной и ритуальной постройки, также именуемой бале. В настоящее время в глубине бале все чаще выгораживаются изолированные комнаты, а остальная часть его играет роль веранды; веранды начали пристраивать спереди и к умах метен, что сближает постепенно оба типа построек), вытащила лилию из циновки и воткнула в свою прическу. Сразу ей стало не по себе.

– Ах, этот гадкий цветок царапается! – воскликнула Кучерявка, вытащила лилию и воткнула за ухо.

– Ах, этот подлый цветок кусает меня в ухо! – закричала она, смяла лилию и швырнула на землю около кухни. Лилия тут же превратилась в лиану и опутала кухонный домик.

А принц во время торжественного приема вспомнил о своей лилии. Он пошел за ней в спальный домик, но там ее не было. Забеспокоился принц и спросил свою жену:

– Принцесса, не знаешь, что случилось с цветком, который висел над моим ложем?

– Я воткнула лилию в волосы, и она меня поцарапала. Принц улыбнулся и нетерпеливо спросил:

– А потом?

– Потом я воткнула ее за ухо, и она укусила меня в ухо. Тогда я ее выбросила около кухни.