Текст книги "Смерть после бала"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Несчастный случай! – лукаво заявил он. – Боюсь, миссис Холкат-Хэккет, что вы рассердитесь на меня!

– Ну что вы, сэр Герберт! – воскликнула миссис Холкат-Хэккет. – Это невозможно!

Генерал снова сказал:

– Что?

– Эта юная леди, – продолжал Каррадос, сжимая локоток девушки, – едва начала танцевать со мной, как вдруг у нее разболелся зуб! Такая неудача для нас обоих!

Миссис Холкат-Хэккет взглянула на свою подопечную с холодным отчаянием.

– Что случилось, дорогая? – спросила она.

– Боюсь, что мне лучше поехать домой.

Леди Каррадос взяла ее за руку.

– Какая досада! – воскликнула она. – Может быть, мы что-нибудь можем…

– Нет, нет, пожалуйста, – пробормотала бедняжка, – действительно, мне лучше поехать домой. Я уверена, это скоро пройдет. Пожалуйста.

Неожиданно генерал проявил себя с лучшей стороны. Он встал, обнял бедную девушку за плечи и повернулся к леди Каррадос.

– Мы, пожалуй, поедем домой, – сказал он. – Что? Бренди и гвоздичное масло – лучшее средство. Очень жаль. Прошу прощения. – Он обратился к жене: – Я отвезу ее домой. Вы оставайтесь. Я вернусь за вами позже. – Он снова повернулся к своей подопечной. – Пойдем, детка. Нужно взять твою накидку.

– Вам не обязательно возвращаться за мной, дорогой, – сказала миссис Холкат-Хэккет. – Я отлично доберусь сама. Оставайтесь лучше с Розой.

– Если позволите, – вмешался лорд Роберт, – я был бы счастлив проводить вашу супругу домой, генерал.

– Нет, нет, – начала было миссис Холкат-Хэккет, – я… пожалуйста…

– Прекрасно, – сказал генерал. – Меня это устраивает. Что? Пожелай всем доброй ночи. Что? – Он раскланялся и обменялся с мужчинами рукопожатиями. Сэр Герберт отправился провожать их. Миссис Холкат-Хэккет обратилась к леди Каррадос с пространными объяснениями и извинениями.

– Бедная девочка! – сказала леди Аллейн.

– Вот уж действительно, – пробормотала Трой.

Миссис Холкат-Хэккет так ничего и не ответила на предложение лорда Роберта. Когда он повернулся к ней, она тут же обратилась к сэру Дэвидсону.

– Придется свозить бедняжку к дантисту, – сказала она. – Представляете, какой будет ужас, если в разгар сезона у нее вдруг раздует щеку! Ее мать – моя лучшая подруга, но этого она мне не простит. Просто катастрофа!

– Это действительно неприятно, – довольно сухо ответил сэр Даниэль.

– Так, значит, я жду вас в восемь двадцать семь, – заявила Люси Лорример, принимаясь собирать свои шарфы и накидки. – У меня будет только мой брат, тот самый, у которого неприятности. Мне кажется, пора бы поужинать. Где миссис Холкат-Хэккет? Надо полагать, мне следует поздравить ее с успехом, бал удался, хотя должна заметить…

Сэр Даниэль поспешно вмешался:

– Позвольте, я провожу вас в столовую, – прокричал он, бросив страдальческий взгляд в сторону миссис Холкат-Хэккет и леди Каррадос. Подхватив Люси Лорример под руку, он поспешно увлек ее прочь.

– Бедная Люси! – вздохнула леди Аллейн. – Она никогда не имеет ни малейшего понятия, где находится! Жаль, что он остановил ее, Ивлин. Интересно было бы послушать, какой недостаток она нашла в вашем гостеприимстве?

– Если мы последуем за ними, Ивлин, – заметил лорд Роберт, – мы это скоро выясним. Трой, дорогая, похоже, что тот молодой человек направляется к вам с самыми серьезными намерениями. Может быть, позже вы со мной еще потанцуете?

– Конечно, дорогой Банчи, – сказала Трой и последовала за своим партнером.

Леди Каррадос предложила лорду Роберту встретиться в столовой через десять минут и направилась в конец зала, крепко сжимая в руках сумочку. При выходе она столкнулась с сэром Даниэлем и Люси Лорример.

Леди Аллейн, встревоженно глядя ей вслед, заметила, что она покачнулась. Дэвидсон быстро шагнул ей навстречу и подхватил под локоть. Леди Аллейн видела, как он начал что-то озабоченно говорить ей. Ивлин Каррадос улыбнулась и покачала головой. Он, очевидно, принялся настаивать, но Люси Лорример что-то крикнула ему, он пожал плечами и отошел в сторону. Через мгновение леди Каррадос тоже вышла из бального зала.

Лорд Роберт спросил миссис Холкат-Хэккет, не хочет ли она потанцевать. Она принялась довольно неуклюже отказываться:

– Боюсь, что я обещала этот танец… мне очень жаль… ах, вот и он!

Из дальнего конца зала к ней направлялся капитан Уизерс. Миссис Холкат-Хэккет поднялась и поспешила к нему навстречу. Он молча обнял ее за талию и закружил в танце, глядя прямо перед собой.

– А где Рори? – обратился лорд Роберт к леди Аллейн. – Я рассчитывал увидеть его здесь. Он отказался поужинать с нами.

– Он еще на службе. Завтра рано утром уезжает на север. Банчи, не ваш ли это капитан Уизерс? Тот самый, которого мы видели на приеме у Холкат-Хэккетов?

– Да.

– У нее что, роман с ним? С виду похоже на то.

Лорд Роберт поджал губы и принялся разглядывать свои руки.

– Это не просто праздное любопытство, – сказала леди Аллейн. – Я беспокоюсь за этих женщин. Особенно за Ивлин.

– Не хотите ли вы сказать, что Ивлин…

– Нет, конечно. Но у них обеих какой-то затравленный вид. Если меня не обманывает зрение, Ивлин только что чуть не упала в обморок. Ваш друг Дэвидсон заметил это и, по-видимому, хорошенько ее отчитал. У меня такое впечатление, Банчи, что она держится из последних сил.

– Пойду поищу ее и отведу ужинать.

– Да уж, присмотрите за ней, сделайте милость. А вот и моя Сара.

Лорд Роберт отправился на поиски. Ему понадобилось немало времени, чтобы обойти бальный зал, стараясь не столкнуться с танцующими парами и не споткнуться о ноги сидящих в углу родительниц. Внезапно у него возникло чувство, будто в этот уютный мирок ворвался кто-то посторонний и распахнул все окна и двери, впустив яркий безжалостный свет, при котором все те, кого он любил и кто ему были дороги, вдруг переменились и стали казаться ему мелочными и суетными. Его племянник Дональд, который отвернулся от него, когда они столкнулись в холле, оказался испорченным, эгоистичным мальчишкой, лишенным всяческих идеалов и элементарных понятий о чести. Ивлин Каррадос вдруг предстала перед ним как женщина, которую преследует воспоминание о каком-то постыдном поступке, отдавшем ее во власть шантажиста. Его воображение разыгралось, на лицах присутствующих мужчин ему стали мерещиться бесчестность Уизерса, напыщенность Каррадоса и откровенная тупость старого генерала Холката-Хэккета. Он неожиданно погрузился в глубочайшую депрессию, сродни ночным кошмарам. Скольких из присутствующих женщин можно было бы назвать добродетельными? А дебютантки? С тех пор как вернулась мода на прежние традиции, их повсюду сопровождали и опекали женщины, чья частная жизнь показалась бы чудовищно безнравственной, если бы ее стали рассматривать при этом безжалостном свете, который неожиданно вторгся в мир лорда Роберта. Этих девушек в течение трех месяцев холили, лелеяли и оберегали ото всего, и тем не менее они слышали такие вещи, которые ужаснули бы его сестру Милдред в их возрасте. Он подумал, а вдруг викторианская и эдвардианская эпохи – это всего лишь случайные эпизоды в истории общества и вся их благопристойность и строжайший этикет так же искусственны, как румянец на щеках современных женщин. Эта идея показалась ему настолько удручающей, что впервые в жизни лорд Роберт почувствовал себя старым и очень одиноким.

«Меня попросту доконали история с Дональдом и это дело с шантажом», – подумал он, увернувшись, чтобы не столкнуться с парой, танцующей румбу. Он вышел на площадку перед бальной залой, убедился, что Ивлин Каррадос там нет, и направился к лестнице. Повсюду на ступеньках сидели парочки. Он начал с трудом пробираться вниз и прошел мимо Дональда, который посмотрел на него так, будто они были незнакомы.

«Бесполезно пытаться заговорить с ним, – подумал лорд Роберт. – Во всяком случае, не здесь. Он просто нагрубит мне, да еще в присутствии посторонних». Он чувствовал себя крайне подавленным и уставшим, его мучило предчувствие приближающейся катастрофы, которое удивило его самого. «Бог мой! – подумал он. – Должно быть, я заболеваю». Как ни странно, эта мысль его слегка утешила. Внизу в холле он увидел Бриджит О'Брайен, рядом с которой с деловым видом стояла аккуратная, подтянутая молодая женщина, чье лицо показалось ему смутно знакомым.

– Мисс Харрис, – говорила Бриджит, – вы уверены, что у вас все в порядке? Вы ужинали?

– О, благодарю вас, мисс О'Брайен, но вы действительно напрасно беспокоитесь…

Ну конечно же, это секретарша Ивлин. Очень мило со стороны Ивлин было пригласить ее. И очень мило, что Бриджит проявила к ней внимание. Он сказал:

– Здравствуйте, моя дорогая. Замечательный бал. Ваша мама здесь не проходила?

– Она в обеденном зале, – сказала Бриджит, не глядя на него, и он догадался, что, конечно же, она слышала версию Дональда об их ссоре.

– Спасибо, Бриджи, – сказал он, – я отыщу ее. – Заметив, что мисс Харрис выглядит как потерявшийся ребенок, он предложил: – Не будете ли вы так любезны оставить мне один танец попозже? Пожалуйста!

Мисс Харрис залилась краской и пробормотала, что она будет рада.

– Благодарю вас, лорд… лорд Госпелл.

«Боюсь, она меня неправильно поняла, – подумал лорд Роберт. – Бедолаги, они мало радости видят в жизни. Интересно, что ониобо всем этом думают. Уверен, они не очень-то высокого о нас мнения».

Он разыскал леди Каррадос в столовой. Отвел ее к угловому столику, заставил выпить шампанского и уговорил хотя бы немного поесть.

– Знаю я вас, – сказал он. – Весь день с пустым желудком и всю ночь на нервах. Я отлично помню, как мама в дни приемов всегда впадала в глубочайшую депрессию и ухитрялась взять себя в руки лишь к самому приезду гостей.

Он продолжал оживленно болтать, с аппетитом поглощая еду. Стараясь приободрить леди Каррадос, он в то же время пытался заглушить собственную необоснованную тревогу. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что в столовой были всего лишь несколько пожилых дам со своими партнерами. Бедный Дэвидсон все еще изнывал в плену у Люси Лорример, Уизерс и миссис Холкат-Хэккет устроились в укромном уголке. Она что-то говорила очень серьезно и настойчиво, а он сидел с опущенными глазами и криво усмехался.

«Бог мой! – подумал лорд Роберт. – Похоже, она дает ему отставку. Но с чего бы вдруг? Боится генерала или – кого? Шантажиста? Интересно, эти письма касались Уизерса? Очевидно, Даймитри как-то видел их вместе. Я могу поклясться, что это была его рука. Но что ему может быть известно об Ивлин? Последняя женщина в мире, которую можно заподозрить в чем-либо постыдном. Черт побери, а вот и он сам, как ни в чем не бывало».

Даймитри вошел в столовую. Он деловито огляделся, сказал что-то одному из официантов, потом подошел к леди Каррадос, нерешительно поклонился и вышел из комнаты.

– Даймитри – это просто находка для нас, – сказала леди Каррадос. По тому, как она это произнесла, лорду Роберту стало очевидно, что, если Даймитри и шантажирует ее, сама она об этом даже не подозревает. Он подыскивал подходящий ответ, как вдруг в столовую вошла Бриджит.

В руках она несла сумочку своей матери.

Все, что последовало за этим, казалось, случилось одновременно. Бриджит весело затараторила:

– Донна, дорогая, ты просто невозможна.Подумать только, твоя сумочка, битком набитая банкнотами, валяется на письменном столе в зеленой гостиной! И готова поспорить, что ты не имеешь ни малейшего понятия, что оставила ее там! – Затем она увидела лицо своей матери и воскликнула: – Дорогая, что случилось?

Лорд Роберт вскочил и загородил собой леди Каррадос от взоров присутствующих. У леди Каррадос вырвалось нечто среднее между смехом и рыданием, и она судорожно схватила свою сумочку. Лорд Роберт сказал:

– Идите, Бриджит, я позабочусь о вашей маме.

Леди Каррадос чуть слышно прошептала:

– Все в порядке. Сбегай наверх, дорогая, принеси мою нюхательную соль.

С трудом они уговорили Бриджит уйти. В следующее мгновение около них появился сэр Даниэль Дэвидсон и склонился над Ивлин Каррадос, похожий на грозного судью.

– Ничего страшного, – сказал он. – Лорд Роберт, попробуйте открыть это окно.

Лорду Роберту удалось раскрыть окно, и он сразу же ощутил на лице холодную, липкую влагу. Уличные фонари были едва различимы в густом тумане.

Дэвидсон тонкими пальцами сжимал запястье леди Каррадос и смотрел на нее с негодованием, к которому примешивалась жалость.

– Ох уж эти женщины! – сказал он. – Невозможные создания!

– Я прекрасно себя чувствую. Просто у меня немного закружилась голова.

– Вам необходимо прилечь. Иначе вы упадете в обморок, ко всеобщему удивлению.

– Не упаду. Кто-нибудь?..

– Никто ничего не заметил. Вы не хотите отдохнуть полчасика у себя в комнате?

– У меня нет своей комнаты. Это не мой дом.

– Да, конечно. Тогда в гардеробе.

– Я… да. Да, конечно.

– Сэр Даниэль! – закричала из угла Люси Лорример.

– Ради Бога, возвращайтесь к ней, – взмолилась леди Каррадос. – Иначе она сейчас придет сюда.

– Сэр Даниэль!

– Черт! – пробормотал Дэвидсон. – Хорошо, я пойду к ней. Я полагаю, ваша горничная здесь? Очень хорошо. Лорд Роберт, вы проводите леди Каррадос?

– Я лучше пойду одна. Пожалуйста!

– Упрямица. Обещайте мне, если понадобится моя помощь, вы пришлете за мной горничную.

– Хорошо. Только, пожалуйста,идите.

Он сделал гримасу и направился к Люси Лорример.

Леди Каррадос встала, крепко сжимая в руках свою сумочку.

– Пойдемте, – сказал лорд Роберт. – Никто на нас не смотрит.

Он взял ее под руку, и они вышли в холл. Там было пусто. Двое мужчин стояли у входа в гардероб. Это были капитан Уизерс и Дональд Поттер. Дональд оглянулся, увидел своего дядю и тут же стал подниматься по лестнице. Уизерс последовал за ним. Из бара вышел Даймитри и тоже направился наверх. В холл доносились звуки оркестра, гул голосов и шуршание ног по паркету.

– Банчи, – прошептала леди Каррадос. – Вы должны сделать, как я прошу. Оставьте меня всего на три минуты. Я…

– Я знаю, что происходит, дорогая. Не делайте этого. Не оставляйте свою сумочку. Пошлите его к черту, а дальше будь что будет!

Она прижала руку к губам и с ужасом взглянула на него.

– Вы знаете?

– Да, и я помогу вам. Я знаю, кто он, хотя вы, наверное, этого не знаете, не так ли? Послушайте… в Скотланд-Ярде есть один человек… каков бы ни был ваш секрет…

На лице у нее промелькнуло что-то вроде облегчения.

– Так вы не знаете, в чем дело! Пустите меня. Я должнаэто сделать. В последний раз.

Она выдернула руку, пересекла холл и стала медленно подниматься по лестнице.

Он молча смотрел ей вслед, а затем, после недолгого колебания, направился за ней.

6. Банчи возвращается в Скотланд-Ярд

Аллейн закрыл папку и взглянул на часы. Без двух минут час. Пора заканчивать и отправляться домой. Он зевнул, потянулся, подошел к окну и раздвинул шторы. Ряды фонарей, протянувшиеся вдоль набережной, в тумане походили на фантастическое ожерелье.

– Туман в июне, – пробормотал Аллейн. – Ох уж эта Англия!

Биг-Бен пробил час. В этот самый момент за три мили отсюда на балу у леди Каррадос лорд Роберт Госпелл медленно поднимался по лестнице, направляясь в маленькую гостиную на третьем этаже.

Аллейн набил трубку и раскурил ее. С утра ему предстоял ранний подъем, долгая дорога и в конце куча нудных формальностей. Он протянул руки к обогревателю и задумался. Сара сказала, что Трой будет на балу. Без сомнения, она теперь там.

«Что ж, ничего не поделаешь», – подумал он и выключил обогреватель.

На столе зазвонил телефон, и он снял трубку.

– Алло?

– Мистер Аллейн? Я так и думал, что вы еще здесь, сэр. С вами хочет говорить лорд Роберт Госпелл.

– Хорошо.

Последовало небольшое молчание, а потом в трубке раздался знакомый высокий голос:

– Рори?

– Банчи?

– Ты сказал, что будешь работать допоздна. Я на балу у Каррадосов. Мне кажется, я его вычислил. Ты еще долго там будешь?

– Я могу задержаться.

– Я хочу приехать к тебе.

– Сделай милость.

– Только сначала я заеду домой, сниму эту накрахмаленную сорочку и возьму свои записи.

– Хорошо. Я буду ждать тебя.

– Это наш знаменитый кулинар.

– Бог мой! Пожалуйста, без имен, Банчи.

– Разумеется. Я скоро приеду к тебе. Клянусь честью, это хуже, чем убийство. Он мог бы с тем же успехом подмешивать яд в свои зелья. А работает он с… О, я не слышал, как вы вошли!

– Ты не один? – резко спросил Аллейн.

– Нет.

– До свидания, – сказал Аллейн. – Я жду тебя.

– Большое спасибо, – пропищал голос в трубке. – Очень вам признателен. Ни за что на свете не хотел бы потерять его. Вы прекрасно поработали, милейший. Я позабочусь, чтобы вы получили соответствующее вознаграждение.

Аллейн улыбнулся и повесил трубку.

Наверху в бальном зале музыканты из оркестра Хьюги Бронкса собирали инструменты. Их посеревшие от усталости лица были покрыты испариной, но прически остались такими же аккуратными, волосок к волоску. Всего десять минут назад эти четверо, держа друг друга под руки, двигались как заведенные, в бешеном ритме, теперь же они измученными голосами обсуждали, как будут добираться домой. Хьюги Бронкс вытер свое прославленное лицо белоснежным платком и закурил сигарету.

– Ладно, мальчики, – вздохнул он. – Завтра в восемь тридцать, и, если какой-нибудь… снова попросит нас исполнить «Мою красотку» шесть раз подряд, мы закроем лавочку и примемся разучивать церковные хоралы.

В бальный зал вошел Даймитри и направился к ним.

– Ее светлость просила меня передать вам, – сказал он, – что для вас кое-что приготовили в баре.

– Спасибо, Дим, – ответил мистер Бронкс. – Мы сейчас придем.

Даймитри окинул взглядом бальный зал, вышел и начал спускаться по лестнице.

Внизу в холле толпились последние гости. Они выглядели утомленными и слегка взъерошенными, но тем не менее громко и оживленно переговаривались, уверяя друг друга, что славно провели время. Среди них, глядя по сторонам сквозь очки слипающимися от усталости глазами, был и лорд Роберт. Его знаменитый плащ был небрежно накинут на плечи, в руках он держал широкополую черную шляпу. Сквозь открытые двери в холл вползали клубы тумана. Снаружи доносились кашель, шум подъезжающих такси и голоса прощавшихся гостей.

Лорд Роберт выходил одним из последних. Он довольно уныло принялся выяснять у окружающих, не видели ли они миссис Холкат-Хэккет.

– Я обещал проводить ее, – пояснял он.

К нему подошел Даймитри.

– Простите, милорд, мне кажется, что миссис Холкат-Хэккет только что ушла. Она спрашивала меня, не видел ли я вас.

Лорд Роберт, прищурившись, взглянул на него. На мгновение их глаза встретились.

– О, благодарю вас, – сказал лорд Роберт. – Попробую ее найти.

Даймитри поклонился.

Лорд Роберт вышел на улицу, и его сразу же окутал туман. Он начал спускаться по лестнице. Его пухлая фигурка напоминала одного из верленовских гротескных персонажей. Проходя мимо рассаживавшихся по машинам гостей, он внимательно посмотрел на них, проводил взглядом отъезжавшие такси и огляделся по сторонам. Затем медленно направился вниз по улице. На мгновение пелена тумана скрыла его, потом он снова вынырнул, уже гораздо дальше, и, решительно продвигаясь вперед, наконец исчез в клубящейся мгле.

В своем кабинете в Скотланд-Ярде Аллейн, погруженный в глубокий сон, внезапно проснулся от какого-то шума. На столе звонил телефон. Он протянул руку к трубке, попутно взглянув на часы, и у него вырвалось восклицание. Четыре часа! Он снял трубку.

– Алло?

– Мистер Аллейн?

– Да.

Он подумал: «Это Банчи. Какого дьявола…»

Но голос в трубке произнес:

– Происшествие, сэр. Я решил, что лучше сразу же доложить вам. Таксист с пассажиром. Говорит, что пассажир был убит, и он привез труп прямо сюда.

– Сейчас спущусь, – сказал Аллейн.

Спускаясь по лестнице, он с отчаянием подумал о том, как все это сейчас некстати, надеясь все же, что новое дело поручат кому-нибудь другому. Его в данный момент больше всего занимала эта история с шантажом. Банчи Госпелл никогда не сказал бы, что знает, кто это, если бы не был совершенно в этом уверен. Знаменитый кулинар. Даймитри. Что ж, у него была масса возможностей, но какие Банчи может представить доказательства? И где, черт побери, он сам? В холле Аллейна ждал сержант в форме.

– Странное дело, мистер Аллейн. Джентльмен действительно мертв. Похоже, он умер от сердечного приступа или чего-то в этом роде, но таксист настаивает, что это убийство, и не желает ничего говорить, пока не увидит вас. Не давал мне даже дверцу открыть. Хотя, конечно, я ее все-таки открыл, просто чтобы убедиться. Поднес стеклышко от часов к губам и пощупал сердце. Ничего! Таксист прямо-таки разбушевался! Малый с характером!

– А где такси?

– Во дворе, сэр. Я велел ему заехать внутрь.

Они вышли во двор.

– Сыро, – кашлянув, сказал сержант.

Здесь, у реки, туман больше походил на изморось. Густая пелена окутала их, оседая на лицах холодными мелкими капельками. Темнота стала понемногу редеть, в предрассветной мгле уже угадывались смутные очертания крыш и дымовых труб. С реки донесся гудок парохода. Пахло промозглой, затхлой сыростью.

Аллейна охватила внезапная тоска. Он словно онемел, но в то же время все его чувства были напряжены до предела. Казалось, его сознание отделилось от тела, и он видел себя со стороны, как постороннего человека. Это было знакомое ощущение, которое появлялось у него всякий раз в преддверии какого-нибудь несчастья. «Нужно взять себя в руки», – пронеслось у него в мозгу, и при этой мысли все снова встало на свои места. Он шел по двору, под ногами шуршали мелкие камешки. Впереди уже можно было различить такси и фигуру водителя в плаще, который неподвижно стоял у дверцы, словно на посту.

– Холодно, – заметил сержант.

– Самый глухой час ночи, – ответил Аллейн.

Таксист не тронулся с места, пока они не подошли совсем близко.

– Привет, – сказал Аллейн. – Так что же случилось?

– Мое почтение, начальник. – Голос был традиционно хриплым, какими обычно изображали голоса таксистов на сцене. – Вы будете один из инспекторов?

– Да.

– Я не стану ничего говорить обычному полицейскому. Я должен за себя постоять, разве нет? К тому же этот бедный джентльмен был моим другом, ясно?

– Папаша, это старший инспектор Аллейн, – вмешался сержант.

– Хорошо, как раз то, что надо. Я должен и о себе подумать, верно? Раз у меня вместо пассажира покойник.

Неожиданно он протянул вперед руку в перчатке и резким движением распахнул дверцу.

– Я его не трогал, – сказал он. – Включите свет.

Аллейн нагнулся и принялся шарить рукой в темноте. Он почувствовал смешанный запах кожи, сигарного дыма и бензина. Его пальцы нащупали выключатель, и внутри кабины загорелась тусклая лампочка.

Он так долго стоял, не двигаясь и не произнося ни слова, что сержант наконец не выдержал и окликнул его:

– Мистер Аллейн?

Но Аллейн не отвечал. Он прощался со своим другом. Маленькие пухлые ручки были безжизненны. Ноги трогательно, по-детски подогнулись, голова вяло склонилась набок, как у больного ребенка. Был виден лысый затылок, окруженный редкими, стоящими дыбом волосками.

– Если вы посмотрите через другое окно, вы увидите его лицо, – сказал таксист. – Мертвее не бывает. Убит.

Аллейн ответил:

– Я вижу его лицо.

Он наклонился вперед и минуту-другую что-то делал внутри кабины. Затем выпрямился и протянул руку, словно хотел прикрыть застывшие глаза. Его пальцы дрожали.

– Я не должен его больше трогать, – пробормотал он, отдернув руку, и шагнул назад. Сержант с изумлением смотрел на него.

– Мертвый, – заявил таксист. – Разве нет?

– Да пошел ты!.. – с силой выругался Аллейн. – Что я, без тебя не вижу…

Он поперхнулся, сделал несколько неверных шагов в сторону, провел рукой по лицу и растерянно уставился на свои пальцы.

– Подождите минуту, ладно? – пробормотал он.

Двое других застыли в неловком молчании.

– Прошу прощения, – сказал наконец Аллейн. – Одну минуту.

– Может, позвать кого-нибудь другого, сэр? – спросил сержант. – Это, видно, ваш друг?

– Да, – ответил Аллейн. – Это мой друг.

Он повернулся к таксисту и резко схватил его за локоть.

– Пойдемте сюда, – сказал он и потащил его вперед. – Включите фары, – скомандовал он сержанту.

Тот нагнулся, и спустя мгновение таксист стоял, щурясь, в яркой полосе света.

– Итак, – начал Аллейн, – почему вы так уверены, что это убийство?

– Помилуй Бог, начальник, – забормотал таксист, – разве я не видал своими глазами, как еще один тип сел вместе с ним, а когда мы подъехали к дому его светлости, вылез, одетый в плащ и шляпу его светлости, и прокричал тоненьким голоском, совсем как у покойного: «Джобберс-Роу, шестьдесят три, Квинз-Гейт»? Разве не я возил по городу мертвеца, ничего не подозревая? Послушайте, вы говорите, его светлость был вашим другом, так и мне он был другом! Это самое настоящее убийство, и я хочу видеть, как повесят этого умника, который одурачил меня и прикончил такого славного джентльмена. Вот так-то!

– Ладно, – сказал Аллейн. – Хорошо. Позже я запишу ваши показания. Нужно приниматься за работу. Сержант, обзвоните всех, пусть срочно приезжают. Свяжитесь с доктором Кертисом. Пусть сфотографируют тело во всех ракурсах. Особенно важно зафиксировать положение головы. Пусть поищут следы насилия. В общем, все, как обычно в случаях убийства. И запишите имя. Лорд Роберт Госпелл, Чейн-Уок, двести…