Смерть после бала

Текст добавлен: 6 октября 2016, 03:20

Текст книги "Смерть после бала"

Автор книги: Найо Марш

Жанр:

Классические детективы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Назад к карточке книги

10. Дональд

Дональд Поттер сидел в кресле лицом к окну. Аллейн по-прежнему располагался за письменным столом лорда Роберта, а Фокс разместился на подоконнике, с карандашом в руке и блокнотом на коленях. Дональд достал новую сигарету и прикурил ее от окурка. Его руки дрожали.

– Прежде чем мы начнем, – сказал Аллейн, – я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. Ваш дядя был убит. Обстоятельства, при которых это произошло, вынуждают нас внимательнейшим образом проследить действия всех, кто находился неподалеку от него в течение последнего часа его жизни. Мы к тому же считаем необходимым проявить интерес к его частной жизни, его взаимоотношениям с родственниками, его передвижениям, разговорам и занятиям в последние недели, а возможно и месяцы, его жизни. Для нас не будет ничего сокровенного. Вы, разумеется, страстно хотите, чтобы его убийца был арестован?

Аллейн сделал паузу. Дональд нервно облизнул губы и сказал:

– Естественно.

– Естественно. В таком случае вы готовы оказать нам всяческую помощь, чего бы это ни стоило?

– Конечно.

– Я надеюсь, вы понимаете, что все, что делает полиция, делается лишь с одной целью. Если какие-то вопросы покажутся вам бестактными или не имеющими отношения к делу, что ж, ничего не поделаешь. Мы обязаны выполнять свою работу.

– Зачем вы мне все это говорите? – спросил Дональд.

– Я искренне надеюсь, что мои объяснения были излишними. Когда вы в последний раз разговаривали с вашим дядей?

– Около десяти дней назад.

– Когда вы ушли из дому?

– В тот же день, – еле слышно сказал Дональд.

– Ваш уход был следствием размолвки с дядей?

– Да.

– Боюсь, мне придется попросить вас рассказать подробнее о том, что случилось.

– Я… это не имеет никакого отношения… к этому ужасному происшествию. Мне не очень-то приятно это вспоминать. Я бы не хотел…

– Как видите, – произнес Аллейн, – в моей торжественной вступительной речи все-таки была необходимость. – Он поднялся со своего места, протянул руку и дотронулся до плеча Дональда. – Ну же, – сказал он. – Я знаю, что вам сейчас нелегко.

– Это было не потому, что он мне не нравился.

– Мне трудно поверить, что он мог хотя бы кому-то не нравиться. Так в чем было дело? В ваших долгах?

– Да.

– Он их оплатил?

– Да.

– Тогда из-за чего вы поссорились?

– Он хотел, чтобы я ехал изучать медицину в Эдинбург.

– А вы не хотели уезжать?

– Не хотел.

– Почему?

– Мне казалось, там будет смертельная скука. Я хотел работать в больнице святого Фомы. Прежде его это вполне устраивало.

Аллейн вернулся к своему месту за столом.

– Что же заставило его изменить свое мнение? – поинтересовался он.

– Эта история с моими долгами.

– И больше ничего?

Дональд дрожащей рукой потушил сигарету о дно пепельницы и покачал головой.

– Например, может быть, он имел что-нибудь против кого-то из ваших друзей?

– Я… он мог подумать… я хочу сказать, дело не в этом.

– Было ли ему известно, что вы знакомы с капитаном Морисом Уизерсом?

Дональд с нескрываемым изумлением посмотрел на Аллейна, открыл было рот, снова закрыл и наконец ответил:

– Полагаю, что да.

– Вы в этом не уверены?

– Да, он знал, что я в дружеских отношениях с Уизерсом.

– Он возражал против этой дружбы?

– Помнится, он что-то говорил мне на эту тему.

– Но на вас это не произвело особого впечатления?

– О нет, – ответил Дональд.

Аллейн хлопнул рукой по чековой книжке лорда Роберта.

– Значит, как я понимаю, – сказал он, – вы уже забыли про некий чек на пятьдесят фунтов.

Дональд уставился на длинную тонкую руку, лежавшую на синей обложке. Он мучительно покраснел, до корней волос.

– Нет, – ответил он. – Я помню.

– Он заплатил за вас Уизерсу эту сумму?

– Да.

– И тем не менее это не произвело на вас особого впечатления?

– У меня было столько разных долгов, – сказал Дональд.

– Ваш дядя знал, что вы дружны с этим человеком. Он был знаком с кое-какими фактами его биографии. Я еще раз спрашиваю вас, не возражал ли он самым решительным образом против вашей связи с Уизерсом?

– Да, если хотите.

– Бога ради, не увиливайте от прямого ответа, – сказал Аллейн. – Я искренне пытаюсь дать вам шанс.

– Неужели… вы считаете… что я…

– Вы его наследник. Вы поссорились с ним. Вы были по уши в долгах. Вы живете в доме человека, относительно которого ваш дядя предупреждал вас. Вы не в том положении сейчас, чтобы пытаться спасти свою репутацию в каких-то мелочах. Вы же хотите, насколько это возможно, оградить свою мать от всего этого? Конечно же, хотите, и я тоже. Я настойчиво прошу вас, как друг, чего я не должен бы делать, рассказать мне всю правду.

– Хорошо, – сказал Дональд.

– Вы живете в одной квартире с капитаном Уизерсом. Чем вы сейчас занимаетесь?

– Я… мы… я пытался выяснить, не могу ли я все-таки устроиться в больницу святого Фомы.

– Где вы собирались взять средства для этого?

– Моя мать помогла бы мне. Я уже сдал предварительные экзамены и подумал, что, если бы я немного самостоятельно позанимался и подзаработал денег, я мог бы попытаться сделать карьеру.

– Каким образом вы собирались подзаработать?

– Уитс помогал мне – я имею в виду капитана Уизерса. Он здорово меня выручил. Мне наплевать, что о нем говорят, я считаю его порядочным человеком.

– А он предлагал вам что-нибудь?

Дональд смутился.

– О, ничего определенного. Мы как раз собирались поговорить на эту тему.

– Ясно. А сам капитан Уизерс работает где-нибудь?

– Ну, не совсем. У него довольно приличный доход, но он подумывает о том, чтобы чем-нибудь заняться. Он терпеть не может бездельничать.

– Вы не могли бы рассказать мне, каким образом вы задолжали ему пятьдесят фунтов?

– Я… я просто задолжал.

– Это очевидно. Но за что? Это было пари?

– Да. Ну, точнее одно-два дополнительных пари.

– На скачках?

– Да, – с готовностью ответил Дональд.

– Что-нибудь еще? Молчание.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Я хочу сказать… я точно не помню.

– Придется вспомнить. Может быть, покер? Или какие-нибудь другие карточные игры?

– Да, покер.

– Я чувствую, что здесь есть еще что-то, – сказал Аллейн. – Дональд, я не могу даже выразить, сколько вы можете причинить вреда, если будете продолжать уклоняться от ответов. Неужели вы сами не понимаете, что всякий раз, когда увиливаете, вы представляете своего друга во все более сомнительном свете? Бога ради, вспомните о своем убитом дяде, пощадите чувства матери и постарайтесь спасти свою шкуру. Каким еще способом вы задолжали капитану Уизерсу эти деньги?

Аллейн наблюдал, как Дональд поднял голову, сдвинул брови и приложил руку к губам. Его отсутствующий взгляд был направлен на Аллейна, но постепенно в его глазах стало появляться выражение недоверчивого изумления.

– Я не знаю, как быть, – наивно сказал он.

– Вы хотите сказать, что чем-то обязаны Уизерсу? Вы дали ему слово, не так ли?

– Да.

– Меня всегда ставят в тупик представители вашего поколения. С виду вы кажетесь гораздо более опытными и проницательными, чем мы, но тем не менее могу поклясться, меня никогда не одурачил бы блестящий джентльмен с обходительными манерами и без определенных занятий, если только не считать подпольное казино определенным занятием.

– Я ни разу не упомянул казино, – с тревогой сказал Дональд.

– Господи, вас действительно просто грех дурачить.

Фокс деликатно кашлянул и перевернул страницу записной книжки.

Аллейн сказал:

– Капитан Уизерс, случайно, не предлагал вам заработать, помогая ему?

– Я больше не стану отвечать ни на один вопрос, касающийся его, – звенящим голосом произнес Дональд. Казалось, он вот-вот либо придет в дикую ярость, либо расплачется.

– Очень хорошо, – сказал Аллейн. – Когда вы услышали о случившейся трагедии?

– Сегодня утром, когда принесли спортивный выпуск.

– Около полутора часов назад?

– Да.

– Сколько времени вам понадобилось, чтобы приехать сюда с квартиры капитана Уизерса? Она расположена в Челси, на Слинг-стрит, не так ли? Около пяти минут ходьбы. Почему же вы так долго не появлялись?

– Мне нужно было одеться, и, хотя вы в это не поверите, я был потрясен смертью дяди.

– Не сомневаюсь. Ваша мать была потрясена не меньше вашего. Удивительно, что она не позвонила вам.

– У нас отключен телефон, – сказал Дональд.

– Неужели? А почему?

– Я забыл оплатить эти чертовы счета. Уитс поручил это мне. Я звонил маме из телефона-автомата.

– Понятно. Фокс, один из наших людей находится там. Попроси его сходить по адресу: Грандисон-Мэншнз, Слинг-стрит, сто десять и сообщить капитану Уизерсу, что я заеду к нему через несколько минут и буду очень признателен, если в это время он будет дома.

– Слушаюсь, мистер Аллейн, – сказал Фокс и вышел из комнаты.

– Итак, – сказал Аллейн, – как я выяснил, вы были одним из последних, кто покинул Марсдон-Хаус сегодня утром. Это так?

– Да.

– Я хочу, чтобы вы подробно рассказали мне, что произошло перед самым вашим уходом. Ну же! Вы в состоянии дать мне четкий ответ?

Дональд, похоже, немного расслабился. Фокс вернулся в комнату и уселся на прежнее место.

– Конечно же, я попытаюсь, – сказал Дональд. – С чего я должен начать?

– С того момента, когда вы вышли в холл, собираясь уходить домой.

– Со мной была Бриджит О'Брайен. Мы танцевали с ней последний танец, а потом спустились в бар.

– В баре был еще кто-нибудь?

– Ее отчим. Я попрощался с ним, а потом мы с Бриджит вышли в холл.

– Кто был в холле?

– Я не могу припомнить никого, кроме…

– Кроме кого?

– Там был дядя Банчи.

– Вы заговорили с ним?

– Нет. Господи, как бы я хотел, чтобы я заговорил с ним тогда!

– Что он делал?

– На нем был плащ. Вы знаете, эта странная накидка, которую он обычно носил? По-моему, я слышал, как он спрашивал у окружающих, не видел ли кто миссис Холкат-Хэккет.

– А вы видели ее?

– Нет, к этому времени я уже давно ее не видел.

– Итак, вы не помните никого из тех, кто находился в холле, кроме вашего дяди и мисс О'Брайен?

– Совершенно верно. Я попрощался с Бриджит и ушел.

– Один?

– Да.

– Капитан Уизерс не был на балу?

– Был, но к тому времени он уже ушел.

– А почему вы не ушли вместе?

– Он собирался куда-то еще. У него было назначено свидание.

– Вы, случайно, не знаете, куда именно он направился и с кем?

– Нет.

– Когда вы вышли из Марсдон-Хауса, что вы стали делать?

– Кое-кто из ожидавших такси на улице стали предлагать мне отправиться с ними в Сос-Боут, но мне не хотелось. Чтобы отвязаться от них, я прошел дальше, до поворота и принялся поджидать такси.

– Какого поворота?

– Если стоять спиной к Марсдон-Хаусу, то первый налево. По-моему, Белгрейв-роуд.

– Кто-нибудь видел вас?

– Трудно сказать. Не думаю. Из-за этого чертова тумана не было видно ни зги.

– Нам придется разыскать такси, в котором вы ехали.

– Но я не брал такси.

– Что?

Дональд заговорил очень быстро, его слова наскакивали друг на друга, словно неожиданно он отбросил колебания и теперь спешил выговориться.

– За поворотом такси не оказалось, поэтому я пошел пешком. Я шел все дальше и дальше через Итон-сквер. Было поздно – четвертый час. Мимо меня, конечно, проезжали такси, но все они были заняты. Я шел и размышлял о разных вещах. О Бриджит. Я не хотел впутывать ее в это дело, но, надо полагать, вы все равно про все узнаете. Все вытащат на свет Божий – и выставят в самом неприглядном свете. Бриджит, и… и дядя Банчи… и мое медицинское обучение, и все вообще. Я даже не замечал, куда направляюсь. Когда идешь в таком густом тумане, чувствуешь себя как-то странно. Не слышно звука шагов. Все вокруг кажется таким плоским и незатейливым. Я даже не могу описать это ощущение. Я шел и шел, и вскоре, когда я очутился на Кингз-роуд, такси вовсе исчезли, поэтому я просто направился домой. Я миновал Челси Пэлас и повернул направо, на Слинг-стрит. Вот и все.

– Вам кто-нибудь встретился по дороге?

– Надо полагать, кто-нибудь попался мне навстречу, но я не обратил внимания.

– В какое время вы пришли домой?

– Я не заметил.

Аллейн мрачно посмотрел на него.

– Пожалуйста, я хотел бы, чтобы вы постарались вспомнить, не встретили ли вы кого-нибудь по дороге, особенно в самом начале, сразу же после того, как вы вышли из Марсдон-Хауса. Я не вижу причин, почему бы мне не указать вам на важность этого момента. Насколько нам известно, ваш дядя вышел из дома через несколько минут после вас. Он тоже некоторое время шел пешком по площади. Наконец он остановил такси, и в последнюю минуту к нему присоединился джентльмен в пальто и цилиндре, который сел в такси вместе с ним. Мы хотим установить личность этого незнакомца.

– Вы не можете думать, что я это сделал! – воскликнул Дональд. – Вы не можете! Вы были нашим другом. Вы не можете так обращаться со мной, словно я… словно я обычный подозреваемый. Вы же хорошо знаетенас! Бога ради…

Аллейн холодным тоном положил конец этим протестам:

– Я офицер полиции, и мне поручено расследовать это дело. Пока я работаю над ним, я должен вести себя так, словно у меня нет никаких друзей. Если вы дадите себе труд подумать хоть немного, вы сами поймете, что по-другому и быть не может. Я рискую показаться напыщенным, но я все-таки пойду дальше и скажу, что если бы моя дружба с вашим дядей, вашей матерью и с вами каким-либо образом влияла на мое суждение, я попросил бы отстранить меня от ведения этого дела. Я и так уже беседовал с вами как друг, а не как офицер полиции, хотя не должен был этого делать. Если вы невиновны, вам ничто не грозит, если только вы не станете уклоняться от истины и пытаться увиливать от прямого ответа, особенно там, где дело касается вашей дружбы с капитаном Уизерсом.

– Вы не можете подозревать Уизерса! С какой стати ему убивать дядю Банчи? Он вообще не имеет к нему никакого отношения!

– В таком случае ему ничто не угрожает.

– Ну уж в этом-то деле ему точно ничто не угрожает. Я хотел сказать… о, черт!

– Где вы находились, когда проиграли ему эти деньги?

– В частном доме.

– Где он расположен?

– Где-то недалеко от Ледерхеда. По-моему, он называется Шэклтон-Хаус.

– Этот дом принадлежит ему?

– Спросите его. Спросите его!Почему вы стараетесь что-то выпытать у меня? Господи, неужели с меня недостаточно этой истории с убийством! Я больше не в состоянии все это выносить. Выпустите меня отсюда.

– Конечно же, вы можете идти. Позже вам придется подписать показания.

Дональд поднялся и направился к двери. Внезапно он повернулся и посмотрел на Аллейна.

– Я не меньше вас хочу, чтобы убийца был пойман, – сказал он. – Разумеется, я хочу этого так же, как и все остальные.

– Очень хорошо, – ответил Аллейн.

Гримаса исказила лицо Дональда, и он сразу стал похож на маленького мальчика, который изо всех сил старается не расплакаться. По какой-то необъяснимой причине это придало ему сильное сходство с дядей. Аллейн почувствовал, как у него сжалось сердце. Он поднялся со своего места, быстрыми шагами пересек комнату и резко схватил его за локоть.

– Послушай! – сказал он. – Если ты невиновен, тебе ничто не грозит. Что касается остальных твоих неприятностей, ты должен сказать правду, и мы постараемся сделать для тебя, что сможем. Передай своей маме, что на время мы освобождаем вас от своего присутствия. А теперь иди!

Он развернул Дональда, вытолкнул за дверь и захлопнул ее.

– Ладно, Фокс, – сказал он. – Запакуйте это все – завещание и записи. Позвоните в Ярд и узнайте, готовы ли результаты вскрытия, попросите поискать все сведения, которые имеются о капитане Уизерсе, и если кто-нибудь из моих людей свободен, пусть сразу же отправляется в Шэклтон-Хаус, Ледерхед. Пусть на всякий случай захватит с собой ордер на обыск, но не использует его, пока не позвонит мне. Если дом закрыт, пусть позвонит мне по телефону. Скажите ему, что нам нужны доказательства того, что в этом доме находится подпольный игорный притон. Сделайте все это, а я пока поговорю с моими людьми снаружи, а потом мы отправимся.

– На встречу с Уизерсом?

– Да. На встречу с капитаном Морисом Уизерсом, который, если я не сильно ошибаюсь, к списку своих остальных незаконных источников наживы прибавил еще игорный притон. Бог мой, Фокс, если кто-то так возжаждал крови в ту ночь, почему он не расширил поле деятельности и не включил в число жертв капитана Мориса Уизерса? Ну ладно, нам пора.

11. Капитан Уизерс у себя дома

Результаты вскрытия были уже готовы. Фокс записал по телефону основные детали и по пути на Слинг-стрит обсудил это с Аллейном.

– Доктор Кертис, – сказал Фокс, – говорит, что, вне всякого сомнения, Банчи был задушен. Они обнаружили, – здесь Фокс проконсультировался со своими записями, – пятна Тардье на легочной плевре и на сердце, застой крови в легких. Сердце с признаками ожирения. Кровь очень темная и жидкая…

– Хватит! – неожиданно вырвалось у Аллейна. – Простите, Фокс. Не обращайте внимания. Продолжайте.

– Они считают, сэр, что из-за болезни сердца все произошло намного быстрее. В некотором смысле можно считать, что это к лучшему.

– Да.

– Итак, доктор Кертис говорит, что, за исключением шрама на виске, на лице больше нет никаких повреждений. На слизистой оболочке передней части неба имеется гематома, задняя часть неба очень бледная. В то же время нет никаких явных следов насилия.

– Я заметил это. Не было никакой борьбы. После удара в висок он потерял сознание, – сказал Аллейн.

– Доктор Кертис тоже так считает.

– В данном случае убийца знал, что делает, – заметил Аллейн. – Обычно те, кто пытаются покончить со своими жертвами посредством удушения, прибегают к совершенно излишнему насилию. Почти всегда вокруг рта остаются четкие следы. Как, по мнению Кертиса, он был задушен?

– Он говорит, что, по всей видимости, в рот был засунут кляп из какого-то мягкого материала, и им же зажали ноздри.

– Да. Но это не был носовой платок Банчи. Он был совсем не смят.

– Возможно, убийца воспользовался своим собственным носовым платком.

– Я так не думаю, Фокс. Я нашел во рту у Банчи крохотную черную шерстяную ворсинку.

– Плащ?

– Похоже на то. Очень может быть. Это также могло оказаться одной из причин, почему от плаща нужно было избавиться. Кстати, Фокс, вы допросили констебля, который дежурил на Белгрейв-сквер прошлой ночью?

– Да. Ничего подозрительного.

Они медленно шли по направлению к Слинг-стрит, попутно пытаясь выработать тактику, которой будут придерживаться во время предстоящих бесчисленных допросов свидетелей. Они сопоставили, рассортировали и обсудили даже самые незначительные факты, относящиеся к делу. Аллейн называл это «восстановить схему преступления». Спустя пять минут они уже были на Слинг-стрит, рядом с огромным домом, в котором располагались довольно претенциозные квартиры с общим обслуживанием и готовым питанием. Они поднялись на лифте и позвонили в дверь.

– Я собираюсь немного рискнуть, – сказал Аллейн.

Дверь открыл сам капитан Уизерс.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Вы хотели меня видеть?

– Доброе утро, сэр, – ответил Аллейн. – Да. Я надеюсь, вас предупредили о нашем визите? Разрешите войти?

– Конечно, – сказал Уизерс и, держа руки в карманах, отошел от двери.

Аллейн и Фокс вошли в квартиру и очутились в стандартно обставленной гостиной – с диваном, стоящим у стены, тремя одинаковыми креслами, конторкой, столом и стенным шкафом. Вначале эта квартира была точной копией всех остальных «холостяцких квартир» в Грандисон-Мэншнз, но со временем на любое жилище неизменно налагает отпечаток личность его владельца, так и по этой гостиной можно было судить о вкусах и характере капитана Мориса Уизерса. На стене, вставленная в рамку, висела одна из тех фотографий, которые в журналах рекламируют как «художественные этюды на тему обнаженной натуры». На книжных полках бюллетени от «Терфа» [11]11
Лондонский аристократический клуб завсегдатаев скачек. Основан в 1868 г.

[Закрыть]соседствовали с дешевыми романами, которые капитан Уизерс купил на Ривьере и по непонятной причине не поленился привезти контрабандой в Англию. На столе около дивана лежали три или четыре учебника по медицине. «Это книги Дональда Поттера», – подумал Аллейн. Сквозь полуоткрытую дверь можно было увидеть часть небольшой спальни; стену ее украшал еще один шедевр, который также мог быть художественным этюдом, но больше походил на порнографию.

Перехватив невозмутимый взгляд Фокса, устремленный на эту картину, капитан Уизерс быстро закрыл дверь в спальню.

– Хотите выпить чего-нибудь? – спросил он.

– Нет, благодарю вас, – ответил Аллейн.

– Ну что ж, в таком случае прошу садиться.

Аллейн и Фокс сели, Фокс – с исключительно благопристойным видом, Аллейн – с неторопливым изяществом. Он закинул одну длинную ногу на другую, повесил шляпу на колено, стянул с рук перчатки и принялся рассматривать капитана Уизерса. Они представляли собой разительный контраст. Уизерс был одним из тех людей, которые способны придать налет вульгарности самой элегантной одежде. Его шея была слишком толстой, пальцы – слишком короткими и бледными, волосы – чересчур блестящими; ресницы – совершенно белыми, а под глазами образовались мешки. Однако, несмотря на эти недостатки, он был мощным, внушительным экземпляром, исполненным грубого высокомерия, которое производило должное впечатление. Аллейн же, напротив, отличался изысканной утонченностью, являя своим обликом нечто среднее между монахом и вельможей. Его лицо и голова имели очень четкие контуры и поражали изяществом формы. Холодные голубые глаза и исключительно черные волосы придавали лицу некоторый аскетизм. Альбрехт Дюрер сделал бы великолепный рисунок с него, а карандашный портрет Аллейна, выполненный Агатой Трой, был одной из лучших ее работ.

Уизерс прикурил сигарету, выпустил из носа дым и спросил:

– Итак, в чем дело?

Фокс вытащил свою записную книжку. Увидев на обложке буквы «М. Р.» [12]12
От Metropolitan Police Force (англ.) – Столичная полиция (официальное название полиции Лондона).

[Закрыть], капитан Уизерс поспешно отвел глаза и уставился на ковер.

– Прежде всего, – сказал Аллейн, – я хотел бы, чтобы вы назвали ваше полное имя и адрес.

– Морис Уизерс, адрес этот.

– Мы хотели бы также записать адрес вашего дома в Ледерхеде, пожалуйста.

– Какого черта, что вы имеете в виду? – осведомился Уизерс. Он бросил быстрый взгляд на столик у дивана, а затем посмотрел Аллейну прямо в глаза.

– Я получил эту информацию вовсе не из того источника, о котором вы подумали, – не моргнув глазом, соврал Аллейн. – Итак, пожалуйста, адрес.

– Если вы имеете в виду Шэклтон-Хаус, то он мне не принадлежит. Я снимаю его.

– У кого?

– Боюсь, по причине личного характера я не смогу ответить вам на этот вопрос.

– Понимаю. Вы часто бываете там?

– Лишь изредка провожу там уик-энд.

– Благодарю вас, – сказал Аллейн. – А теперь, если не возражаете, я хотел бы задать вам один-два вопроса, касающиеся сегодняшнего утра. Точнее даже – сегодняшней ночи.

– А, – отозвался Уизерс. – Надо полагать, вы имеете в виду это убийство.

– Чье убийство?

– Как чье? Банчи Госпелла, конечно.

– Капитан Уизерс, были ли вы личным другом лорда Роберта Госпелла?

– Я не был с ним знаком.

– Понятно. Почему вы думаете, что он был убит?

– А разве нет?

– Я полагаю, что да. Очевидно, вы разделяете мое мнение. Почему?

– Судя по тому, что пишут в газетах, это очень похоже на убийство.

– В самом деле похоже, не так ли? – спросил Аллейн. – Может быть, вы присядете, капитан Уизерс?

– Нет, благодарю. Так что там насчет утра?

– В какое время вы покинули Марсдон-Хаус?

– Когда закончился бал.

– Вы ушли один?

Уизерс с большой точностью швырнул окурок в жестяное мусорное ведро.

– Да, – ответил он.

– Вы не могли бы вспомнить, кто находился в холле в тот момент, когда вы выходили из дома?

– Что? Боюсь, что не смогу. Ах, да, я столкнулся с Даном Дэвидсоном. Вы его знаете. Наш самый модный эскулап.

– Сэр Даниэль Дэвидсон ваш друг?

– Вовсе нет. Мы просто знакомы.

– А вы не заметили в холле лорда Роберта?

– Не могу припомнить.

– Вы вышли из дома один. Взяли такси?

– Нет. Я приехал на своей машине. Она была припаркована на Белгрейв-роуд.

– Таким образом, выйдя из Марсдон-Хауса, вы повернули налево, – сказал Аллейн. – Именно это и должен был сделать убийца, если, конечно, наше с вами предположение, что это убийство, верно.

– Вам не кажется, что следовало бы поосторожнее выбирать выражения? – поинтересовался капитан Уизерс.

– Не думаю. Я считаю, что вправе делать подобные заявления. Вы не встретили какого-нибудь одинокого пешехода во фраке, пока шли от Марсдон-Хауса к Белгрейв-роуд? Может быть, вы обогнали кого-нибудь?

Уизерс присел на краешек стола и принялся качать ногой. Ткань его брюк натянулась, плотно облегая мощные бедра.

– Может быть. Я не помню. Был сильный туман.

– Куда вы направились в своей машине?

– В «Матадор».

– Ночной клуб на Сэмплер-стрит?

– Он самый.

– Вы кого-нибудь встретили там?

– Около ста пятидесяти человек.

– Я имел в виду, – сказал Аллейн с безукоризненной учтивостью, – было ли у вас назначено там свидание?

– Да.

– Могу я узнать ее имя?

– Нет.

– Ну что ж, придется устанавливать обычным порядком, – пробормотал Аллейн. – Сделайте пометку, Фокс, чтобы не забыть.

– Хорошо, мистер Аллейн, – ответил Фокс.

– Может ли кто-нибудь подтвердить, что из Марсдон-Хауса вы на своей машине поехали сразу в «Матадор»?

Уизерс внезапно перестал качать ногой. Он немного помедлил, а потом ответил:

– Нет.

– Возможно, ваша дама ждала вас в машине, капитан Уизерс? Вы уверены, что не сами отвезли ее в «Матадор»? Не забывайте, что в «Матадоре» есть швейцар.

– Разве?

– Итак?

– Ну, ладно, – сказал Уизерс. – Я действительно сам отвез свою даму в «Матадор», но я не скажу вам ее имени.

– Почему?

– Вы кажетесь джентльменом. Представителем нового поколения в Ярде. Я думал, вы меня поймете.

– Вы очень любезны, – сказал Аллейн, – но, боюсь, вы ошибаетесь. Нам придется прибегнуть к другим методам, но мы все равно узнаем имя вашей спутницы. Вы когда-нибудь изучали борьбу?

– Что? А это-то тут при чем, черт побери?

– Я буду признателен, если вы ответите мне на вопрос.

– Сам никогда не изучал. Видел немного на Востоке.

– Джиу-джитсу?

– Да.

– Они когда-нибудь используют ребро ладони, чтобы нокаутировать соперника? Ударом по одной из уязвимых точек, или как там это называется? Например, по виску?

– Понятия не имею.

– Вы обладаете какими-либо познаниями в медицине?

– Нет.

– Я вижу возле дивана кое-какие учебники.

– Они принадлежат не мне.

– Мистеру Дональду Поттеру?

– Совершенно верно.

– Он живет у вас?

– Вы с ним разговаривали, не так ли? Вы, видно, совсем никудышный сыщик, если не разнюхали даже этого.

– Как вы полагаете, вы имеете сильное влияние на мистера Поттера?

– Я не дрессирую медведей!

– Вероятно, вы предпочитаете стричь овечек?

– Надо полагать, в этом месте следует смеяться? – спросил Уизерс.

– Боюсь, скорее кисло улыбаться. Капитан Уизерс, вы помните дело Бушье-Уотсона о наркотиках в 1924-м?

– Нет.

– Вам можно позавидовать. Нам в Ярде приходится помнить некоторые вещи гораздо дольше. Сегодня утром я разбирал личные бумаги лорда Роберта Госпелла. Он упоминает об этом деле в связи с попавшей к нему информацией о том, что в Ледерхеде существует подпольный игорный притон.

Уизерс сделал непроизвольное движение своими полными, бледными руками, но тут же овладел собой. Аллейн поднялся со своего места.

– И последнее, – сказал он. – Насколько мне известно, ваш телефон отключили от сети. Инспектор Фокс проследит за тем, чтобы это было исправлено. Фокс, я прошу вас сходить в почтовое отделение за углом. Подождите секунду.

Аллейн достал свою записную книжку, черкнул несколько слов и протянул Фоксу: «Пусть Томпсон немедленно установит наблюдение за У.».

– Пожалуйста, передайте это сообщение и проследите, чтобы телефон капитана Уизерса немедленно подсоединили к сети. Как только это будет сделано, позвоните мне сюда. Какой у вас номер?

– Слоан, 8405, – сказал Уизерс.

– Прекрасно. Увидимся позже, Фокс.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Фокс. – Всего доброго, сэр.

Уизерс ничего не ответил, и Фокс удалился.

– Когда ваш телефон снова заработает, – начал Аллейн, – я буду признателен вам, если вы позвоните мистеру Дональду Поттеру и скажете ему, что, поскольку сейчас на его мать обрушилось такое горе, вы считаете, ему лучше пожить некоторое время у нее. Его вещи вы пришлете на Чейн-Уок.

– Вы мне угрожаете?

– Нет. Я вас предостерегаю. У вас сейчас довольно шаткое положение, как вы сами понимаете.

Аллейн подошел к дивану и посмотрел на книги, лежавшие на столе.

– «Судебная медицина» Тейлора, – пробормотал он. – Мистер Поттер подумывает о том, чтобы стать судебным медиком?

– Не имею ни малейшего представления.

Аллейн раскрыл толстую синюю книгу и принялся перелистывать страницы.

– Я смотрю, здесь имеется самая полная информация, касающаяся смерти от удушения. Весьма любопытно. Могу я одолжить эту книгу? Я верну ее мистеру Поттеру.

– У меня нет возражений. Меня это не касается.

– Замечательно. Может быть, у вас также не будет возражений, если я осмотрю одежду, в которой вы были на балу?

– Ни малейших, – ответил Уизерс.

– Я вам крайне признателен. В таком случае не откажитесь показать ее мне.

Уизерс направился в спальню, и Аллейн последовал за ним. Пока Уизерс открывал шкаф и выдвигал ящики, Аллейн бегло осмотрелся по сторонам. Помимо фотографии, которая была откровенно неприличной, единственное, что привлекло его внимание, – это стопка запрещенных романов, отличающихся особой непристойностью и полным отсутствием каких-либо литературных достоинств.

Уизерс вытащил из шкафа и швырнул на кровать фрак, белый жилет и брюки. Аллейн тщательно осмотрел их, понюхал фрак и вывернул карманы, которые оказались пустыми.

– У вас был с собой портсигар? – спросил он.

– Да.

– Можно взглянуть на него?

– Он в другой комнате.

Уизерс вышел в гостиную. Аллейн, с кошачьей ловкостью, быстро заглянул под кровать и в стенной шкаф.

Уизерс вернулся, держа в руке маленький плоский серебряный портсигар.

– У вас нет другого портсигара?

– Нет.

Аллейн открыл его. На внутренней стороне крышки было выгравировано: «Морису от Эстель». Он вернул портсигар и вытащил из кармана другой.

– Пожалуйста, взгляните вот на этот и скажите мне, не приходилось ли вам видеть его прежде?

Уизерс взял портсигар в руки. Это была плоская гладкая золотая коробочка, безо всяких надписей, но украшенная в уголке монограммой.

– Откройте его, пожалуйста.