Текст книги "Высокий, царственный и сварливый (ЛП)"
Автор книги: Найла Монро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
Глава 2
Эсмеральда
– Как прошла твоя поездка?
Моя рука замерла, зависнув у рта, но я так же быстро пришла в себя и опустила вилку с курицей в чесночном соусе обратно на тарелку.
Мой брат Карим мог однажды начать разговор со мной в "красную луну", в тех редких случаях, когда он действительно ужинал со мной, но это не означало, что это было хорошо. С ним никогда так не было.
Я выпрямилась на деревянном стуле с длинной спинкой, который украшал частный обеденный зал дворца Джамаль более двухсот лет. Мой взгляд переместился вперёд, туда, где на другом конце стола сидел молодой король Джахандара. Возможно, между нами было всего пять стульев, но мне казалось, что я сижу за много миль от него.
– Это было очень приятно. Спасибо, что спросили, ваше величество, – сказала я безупречно вежливым тоном принцессы, как будто разговаривала не с собственным братом, а с совершенно незнакомым человеком. Я наблюдала, как он продолжает есть, даже не моргнув глазом в мою сторону. – Ещё раз спасибо, что позволили мне провести свой день рождения в Рейвене с Марией.
Карим промычал что – то невнятное, затем сделал глоток воды из своего стакана.
– На этот раз я сделал исключение, потому что Шехрияр поклялся, что ты будешь готова к презентации.
Ах. Мои затекшие плечи опустились.
Так вот почему Карим согласился. Шехрияр убедил его за моей спиной. Снова. Как бы сильно я ни любила Шехряра за то, что он оказал мне услугу, я ненавидела то, что моей просьбы было недостаточно, чтобы Карим согласился.
Ресницы Карима, наконец, приподнялись, подвергая меня его пристальному, пустому взгляду. Не было никаких сомнений, что он был моим братом. Все всегда делали одно и то же замечание, куда бы я ни пошла с ним или без него. Мы были детьми своего отца.
Тот же тёплый золотистый оттенок кожи. Те же шоколадно – каштановые волосы, хотя у Карима они были менее волнистыми, чем у меня, и были коротко зачесаны назад. У нас были тонкие носы, как у нашего отца, ни тонкие, ни полные губы, и высокие скулы. Но в то время как на моём лице черты выглядели красивыми и женственными, на Кариме они выглядели элегантно и по – мужски.
Единственная разница между нами – кроме роста – заключалась в том, что у Карима были глаза покойной королевы, нашей матери. Насыщенно – карие, которые отливали золотыми оттенками на солнце, но становился резким и холодным всякий раз, когда он смотрел на меня. В них не было той теплоты, которая всегда была в глазах матери.
– Ты попросила провести презентацию экологической стратегии в этом году, – сказал он. – Так что, даже несмотря на то, что поездка в Рейвен доставила столько хлопот, я ожидаю, что ты полностью сосредоточишься на том, чтобы сделать её идеальной.
Я тяжело сглотнула.
– Да, ваше величество. Я сделаю всё, что в моих силах.
– Я не просил тебя делать всё возможное, – я чуть не вздрогнула от того, как быстро слова слетели с языка Карима. – Я не ожидаю ничего, кроме совершенства. Мне не нужно напоминать тебе, что твоя работа отражается не только на правительстве Джахандара. Она отражается и на мне. И то, что ты представишь на Праздновании Мира, никоим образом не может подорвать мой авторитет перед всем миром.
Я поняла. Да. Я поняла, почему он придавал большое значение совершенству.
Однако то, что я знала, что у него есть работа, которую нужно было сделать, не означало, что его резкие слова и сомнения не ранили меня. Они всегда причиняли боль, выкапывая ещё одну дыру в моём сердце ещё до того, как у меня появлялся шанс заполнить предыдущую. Я бы никогда не сказала ему – я не могла, – но вместо этого я просто хотела услышать от него хоть слово поддержки. Подтверждение того, что у меня всё было хорошо. Какую – нибудь похвалу. Просто улыбку. Что – нибудь. Что угодно.
Я приму даже жалкие крохи. Но даже надеяться на это было бы слишком.
– Да, ваше величество, – натянуто ответила я, проглотив дрожь в голосе и опустив взгляд.
Я не заплакала. Принцесса не плачет перед другими. Я держалась храбро, ничего не показывая, ничего не чувствуя. Я выпрямила спину и продолжила есть в совершенно привычной манере, несмотря на то, что полностью потеряла аппетит. Жую. Глотаю. Повторяю.
Не в состоянии ощутить во рту ничего, кроме липкого жара нескончаемой печали.
***
Карим пропустил наш поздний ужин и взял десерт в свой кабинет, позволив мне отказаться от основного блюда и отказаться от десерта у расстроенного дворецкого, который настоял, чтобы я его съела, но потом он признал поражение, поняв, что я не собираюсь сдаваться.
Я поднялась в свою спальню на втором из четырех этажей по широким коридорам мраморного дворца, устланным красными коврами с золотой отделкой и многовековой историей. Вся эта красота представлена в виде резьбы на стенах, картин, старинной мебели, гобеленов, мечей и доспехов.
– Принцесса, – позвала женщина как раз в тот момент, когда я взялась за ручку гравированной двери моей спальни.
Я оглянулась и искренне улыбнулась женщине, неторопливо направлявшейся ко мне, а Шехрияр следовал по пятам. Я чуть не рассмеялась, когда поняла, что у них одинаковые озабоченные хмурые лица. Как мать, так и сын.
– Мама Катия, – сказала я, разглядывая тарелку, накрытую серебряной крышкой, которую она держала в одной руке.
Чёрт возьми, как она так быстро обо всём узнала?
Если Шехрияр был самым близким мне человеком, похожим на настоящего брата, то его мать, Катия, была самым близким мне человеком, похожим на мать. По крайней мере, с тех пор, как скончалась покойная королева.
Мама Катия была старшей горничной во дворце, хотя в основном работала со мной, поскольку была моей няней с самого моего рождения. Она родила Шехрияра, когда ей было девятнадцать, так что ей было всего около сорока пяти. Высокая, гибкая женщина с великолепно располневшей с возрастом фигурой. Помимо того, что они с её сыном одинаково хмурились, их бледно – зелёные глаза тоже были одинаковыми.
– Ты не доела свое основное блюдо и не взяла десерт, – обеспокоенно сказала мама Катия, её глаза блуждали по мне.
– Я ушла из столовой пять минут назад, – пробормотала я с усмешкой. – Как ты узнала?
– Я всегда знаю, моя дорогая, – она приложила тыльную сторону свободной руки к моему лбу, но убрала её, когда, казалось, убедилась, что у меня нет температуры. – Тебя подташнивает?
Я покачала головой.
– Я в порядке, мама. Просто не очень голодна. Я думаю, это из – за смены часовых поясов.
Она вздохнула, приподняв пышное бедро.
– Я понимаю, но, пожалуйста, постарайся есть побольше. Я попросила Нину подать тебе десерт, чтобы ты могла съесть его в своей комнате.
Мама Катия вложила тарелку мне в руки.
– Но… – начала я.
– Ты должна попытаться, моя дорогая. Пожалуйста.
По коридору разнесся жужжащий звук, и когда мама Катия сняла пейджер, прикрепленный к петле на поясе её черного платья, я взглянула на Шехрияра, ища помощи с десертом в моих руках. Но он молча ухмыльнулся мне в ответ.
– Боже мой, я оставила его там всего минуту назад. Что он натворил на этот раз? – женщина фыркнула и прикрепила пейджер обратно к платью. – Моя дорогая, мне нужно идти, но обещай мне, что ты поешь.
То, чего хотела мама Катия, она получала, поэтому я поджала губы и кивнула.
– Хорошо.
– Спокойной ночи, Эсмеральда, – сказала она и поцеловала меня в лоб.
– Спокойной ночи, мама, – ответила я, когда она поспешила прочь.
Как только она завернула за угол, я подтолкнул тарелку с крышкой в сторону Шехрияра.
– Шер, не мог бы ты, пожалуйста, съесть…
– Нет, – он строго покачал головой, сцепив руки за спиной. – Ты знаешь, какая у меня мама. Если она снова узнает, что я съел это вместо тебя, она убьет нас обоих, – я сузила глаза, смотря на него, но он одарил меня ухмылкой. – Прости, принцесса, но я ценю свои уши.
– Прекрасно, – сказала я с понимающей улыбкой, потому что я тоже ценила свои. Они всё ещё звенели с того момента, как мама Катия в последний раз узнала, что Шехрияр съел то, что, по словам мамы Кати, должна была съесть я.
Я ткнула его в грудь.
– Я знаю, ты убедил Карима отпустить меня в Рейвен.
Его улыбка исчезла, и он, защищаясь, шире расправил свои и без того широкие плечи. Но это не придало ему устрашающего вида. Это превратило его в нежного гиганта, мягкого и виноватого, но в то же время безумно любящего.
– Я не буду извиняться за то, что сделал это.
– Я знаю. Но хотела бы я, чтобы тебе не приходилось этого делать.
Его лицо исказилось в той очаровательной манере, в какой мужские лица смягчаются от сочувствия, но в то же время ожесточаются в защитном жесте, с неловкостью, соединяющей эти две эмоции.
– У нас завтра напряженный день? – спросила я, чтобы избавить его от страданий.
Он покачал головой, сразу же приняв профессиональную позу.
– Мы проведем утро, работая над презентацией вашей экологической стратегии с командой консультантов. Затем во второй половине дня мы посетим экскурсию по новому общественному центру в Бейтауне.
– Ладно, звучит неплохо.
– Так и должно быть. Но тебе всё равно следует лечь пораньше и отдохнуть.
Я промычала в знак согласия.
– Я попробую.
Положив руку мне на затылок, он поцеловал мои волосы.
– Спокойной ночи, Эсмеральда.
– Спокойной ночи, Шер.
Он погладил меня по голове с нежностью старшего брата.
– Позвони мне, если не сможешь уснуть.
– Хорошо.
Когда Шехрияр направился обратно по коридору тем же путем, которым ушла его мать, я направилась в свою комнату и начала готовиться к предстоящей ночи.
Удобная толстовка. Закуски. Любовный роман. Сложная экзаменационная работа по математике. И игровая приставка.
Всё, что нужно страдающему бессонницей, чтобы пережить десять часов одиночества в темноте.
Глава 3
Эсмеральда
Шесть напряженных дней участия в заседаниях Имперского кабинета с министрами, чтобы окончательно согласовать действия Джахандара в отношении международных программ этого года, и показа себя на других мероприятиях, и всё это во время отработки моей презентации, пролетели на одном дыхании. И тот день, когда мы с Каримом должны были уехать в государство Тома, застал меня врасплох, словно львицу, подкрадывающуюся к своей добыче, слишком быстро выпустившую когти.
Вот так я и оказалась в общественном обеденном зале главного дворца Томы, дворца Чаукхам, одетая в вечернее платье национального цвета Джахандара – тёмно – красного.
В моей груди так сильно бился пульс, что я чувствовала его у себя в горле.
Он был там. Апельсин – нет, Кай был прямо там. Так чертовски близко ко мне.
Он не был рядом со мной, нет, но он был всего в одиннадцати креслах от меня на противоположной стороне стола. Одиннадцать мест!
Его там не было, когда мы с Каримом прибыли во дворец ранее в тот день. Только мать Кая, королева Лейла, его дядя и младший брат короля, принц Арш, и младший брат Кая, третий принц Тома, Адам, были там, чтобы поприветствовать нас. Очевидно, Кай, король Рами и второй принц Тома, Фэй, отправились в поместье Врей и Уэсткомбский дворец, чтобы дождаться прибытия людей из Рейвен и Прио, отсюда и его отсутствие.
Я была почти убеждена, что Кай не появится на приветственном ужине со всеми шестьюдесятью с лишним членами королевской семьи из всех семи государств, не считая детей младше пятнадцати. На двух столах из темного дуба, украшенных цветами, стояли хрустальные бокалы, серебряные столовые приборы и пустые тарелки с едой, а золотые канделябры придавали ярко – желтый оттенок всему историческому залу. Но когда он вошел в зал со своей семьей, моё волнение и нервы достигли нового уровня.
Мои руки на коленях дрожали, когда подали предпоследнее блюдо из девяти, и я изо всех сил старалась сосредоточиться исключительно на том, что говорила мне принцесса Дабира из Шаха, сидевшая напротив. Но мои глаза продолжали искать мужчину, который заставил моё сердце бешено колотиться.
Боже, я так завидовала вдовствующей королеве Хааса, которая сидела рядом с Каем и смеялась над всем, что он ей говорил. Я бы отдала все свои органы за место пожилой женщины.
– Моя Шедоу родит четырех щенков всего через месяц, – сказала принцесса Дабира, прижимая руку к сердцу, а её щеки цвета красного дерева загорелись от восторга. – Но я могу сказать всем сердцем, что я уже привязана к каждому из них. К сожалению, – она театрально вздохнула. – Мой подлый братец, дорогой король, уже заставил меня пообещать отдать их все, кроме одного.
Голубые глаза семнадцатилетнего принца из Рейвена, сидящего рядом с принцессой Дабирой, загорелись.
– Ты собираешься их отдать? Как думаешь, может быть, я могу взять одного?
Женщина усмехнулась, игриво подтолкнув мальчика локтем.
– Ну, сначала нам придется поговорить с твоими родителями, не так ли? Иметь домашнего волка – большая ответственность.
– Я уже говорил с ними о том, чтобы завести волка, и отец сказал…
Я слушала. Правда, слушала. Но, пока юный принц отвлекал принцессу Дабиру разговорами о том, чтобы завести домашнего волка, я воспользовалась небольшим промежутком времени, чтобы снова взглянуть на Кая.
Тихий вздох сорвался с моих губ, когда моё сердце снова забилось сильнее в своей клетке.
Мой апельсин, принц Кай, был прекрасен. Факт.
Не в женственном или милом смысле, нет. Вовсе нет.
Черты его лица были мужественными и, может быть, даже немного суровыми. На его лице постоянно были тени, хотя он всегда был чисто выбрит, нос прямой и сильный, рот тонкий и широкий, челюсть острая и квадратная, а глаза чернильно – чёрные под темными прямыми бровями.
Но, возможно, дело было в том, как он держался, выражение его лица всегда было тёплым и открытым, или в звездном блеске в глазах – точь – в–точь как у его матери. Или, может быть, то, как чёрные, как вороново крыло, пряди волос смягчали черты его лица, но у него просто были природное обаяние и элегантность, которые делали его красивым.
Одетый в свою официальную форму, состоящую из чёрных костюмных брюк и туники, украшенной золотыми пуговицами, с плетеными веревочками, которые обвивались под рукавом его правой руки, и красным поясом, завязанным высоко вокруг талии, он выглядел настоящим прекрасным принцем, каким и был, и даже больше.
– Вам не наскучил этот разговор, принцесса Эсмеральда?
Я чуть не вскочила со своего места, как испуганная кошка, когда слева от меня раздался тихий, игривый голос. Румянец залил моё лицо, когда я увидела, что принц Арш из Тома, дядя Кая, ухмыляется мне.
Объективно говоря, дядя Кая и младший брат короля Рами, принц Арш, был тем, кого я считала серебристым лисом. Хотя его короткие каштановые волосы были седыми только по бокам. В свои сорок с небольшим, с дерзкой улыбкой и высоким спортивным телосложением, он был известен как человек легкого поведения и очень общительным. Я не думала, что когда – нибудь видела его не улыбающимся.
За исключением того, что, когда он смотрел на меня, его ухмылка была дерзкой и веселой, а в его карих глазах плясало озорство.
Словно. Он. Знал.
Но он не мог знать, верно? Я же не пялилась так откровенно, не так ли? Не так ли? О, чёрт…
– Нет, вовсе нет, – мне удалось выдавить из себя относительно спокойно и с улыбкой.
– Тогда, я полагаю… – его взгляд скользнул мимо меня, но я не осмелилась последовать за ним, чтобы посмотреть, на кого или на что он смотрел. – Тебе просто больше интересно сидеть вон там?
Приподнятие его брови только подлило масла в смущение, которое пронзило меня насквозь, опалив мою кожу с головы до ног, без сомнения, покрытую красными пятнами. Я прочистила горло, ёрзая на стуле.
– Нет, мне нравится где я сижу.
– Ты уверена? Ты бы не предпочла, ну знаешь, сесть рядом с моим племянником?
О чёрт…
Я хотела отрицать это, но мой язык распух и в панике приклеился к небу. Итак, я попыталась покачать головой, но не знаю, двигалась она или нет.
– Я не знаю…
Принц Арш усмехнулся. Он слишком наслаждался моим волнением.
– Ах, ты не понимаешь, что я имею в виду?
Тяжесть прошла сквозь меня и поднялась обратно к горлу, когда я осмотрелась вокруг нас. Потому что, если заметил он, тогда…
– Расслабься, Эсмеральда, – прошептал он, и это было самое странное, но я действительно почувствовала, что расслабляюсь под мягкостью его тона. – Ты играешь в очень тонкую игру, поэтому я сомневаюсь, что кто – то ещё заметил, – он наклонил голову, слегка кивнув мне, как будто был впечатлен. – Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, на кого ты смотришь.
Я молча смотрела на него, не мигая, целую вечность, пытаясь понять, как я должна была это разыграть. Очевидно, я не хотела этого.
– Вы…расскажите ему?
Он тут же покачал головой.
– Я бы не посмел, – он наклонился ко мне. – Но я мог бы сделать так, чтобы ты сидела рядом с ним на каждом мероприятии следующие две недели, если хочешь?
Мой рот дернулся. Идея была заманчивой, но…
– Я думаю, это было бы слишком очевидно.
– Тогда всего в нескольких местах от него.
– Подождите, я не об этом…
Гармония звенящих звуков, раздавшихся во главе обоих столов, прервала мою фразу и положила конец всем разговорам в зале. С лёгким скрипом стульев по массивному деревянному полу королева Лейла и король Томы Рами встали со своих мест за своими столами.
Пристальный взгляд короля Рами скользнул по залу, когда он переступил с ноги на ногу, опираясь большой рукой на трость, которую он использовал для поддержки своей старой травмы ноги. И всё же, даже с тростью, он по – прежнему выглядел подтянутым и красивым. С широкой, очаровательной улыбкой, царственной бородой с ссединой, худощавым высоким телосложением, точь – в–точь как у его младшего брата, и красивыми светло – карими глазами с ореховой каймой.
– Теперь я знаю, – сказал он. – Что все мы с нетерпением ждём десерта, поэтому я благодарю вас за молчание и обещаю, что мы с Лейлой сделаем это приветствие коротким и приятным.
Король Томы кивнул своей жене, королева Лейла элегантно улыбнулась и подняла своё лицо в форме сердца, отчего бриллиантовая корона на её голове заиграла на свету.
– Спасибо вам всем за участие в праздновании 875—й годовщины мира в этом году, и мы рады принять у себя это особенное юбилейное празднование…
Я наблюдала, улыбалась, хлопала и смеялась вместе со всеми, когда король и королева произносили приветственную речь, подтрунивая, как милая парочка, а не два могущественных правителя государства.
Где – то во время их речи, когда вокруг раздались радостные возгласы при упоминании о принце Арше, планирующем ежегодную королевскую охоту за сокровищами1, моё внимание, естественно, переключилось на сидящих за столом.
Случайно найдя Кая. Или неосознанно ища его.
Как раз в тот момент, когда его глаза чернее тучи нашли мои.
Казалось, будто всё остановилось. Мой мозг. Моё сердце. Моё дыхание. Звуки в комнате. Мир.
Я сидела неподвижно, как статуя, ожидая, что он отвернется, как ни в чём не бывало.
Но с другого конца стола, за одиннадцать мест от него, его рот растянулся. Изогнулся в идеальной улыбке с достаточным количеством зубов, теплотой и…
Мой мир накренился, затрепетал, затрясся. Просто взорвался в мультяшном стиле.
На его правой щеке глубоко вдавилась та самая ямочка, которая украла моё сердце много лет назад.
Глава 4
Эсмеральда
Было два часа ночи, и я лежала без сна на огромной кровати с деревянным каркасом, уставившись на хрустальные украшения люстры, сквозь которые пробивался лунный свет, льющийся из окна.
Возможно, моя бессонница не давала мне уснуть, но именно улыбка Кая, прокручивавшаяся в моей голове, заставляла меня постоянно улыбаться до такой степени, что у меня заболели щеки.
Существовало ли такое состояние, из – за которого кто – то буквально не мог перестать улыбаться?
Потому что я была полностью уверена, что именно этим я и заразилась. Или подхватила – возможно, это было заразно.
Я могла бы успешно пройти прослушивание на роль клоуна из фильма ужасов.
Я продолжала говорить себе, что это была просто улыбка. Просто улыбка, которая, вероятно, предназначалась даже не мне, а его дяде. Даже если это предназначалось мне, Кай просто был вежлив, не более того.
Но моё глупое сердце, которое глупо жаждало от него чего угодно, танцевало в моей груди, наполняя меня головокружительными пузырьками, бабочками и всем, что глупо трепетало.
Но это было самое приятное чувство в моей жизни – быть замеченной им.
С моих губ сорвался смешок, прежде чем я прижала ладонь к губам, как будто кто – то мог меня услышать. Сразу после этого я застонала, зажмурив глаза и проведя рукой по лицу.
Я веду себя глупо.
Как я вообще могла заставить его увидеть во мне женщину, если я приходила в восторг от каждой мелочи, которую он делал, как какая – нибудь девочка – подросток? И не только это, но я была наследной принцессой Джахандара ещё до того, как меня привлек мужчина. У меня был долг, который я должна была выполнить. Эти две недели были посвящены не только веселью и играм.
Мне нужно было немедленно перестать думать о его улыбке. Или, по крайней мере, перестать визжать по этому поводу.
Решив, что поздняя прогулка была правильным решением, я выпрямилась и слезла с кровати, направляясь в гардеробную рядом с ванной комнатой.
Комната, которую мне отвели, была просторной и обставленной, как и весь остальной дворец, – история, застывшая во времени, сквозила в каждом уголке и щели. Высокие расписные потолки, карнизы с замысловатой резьбой и подвесная золотая хрустальная люстра. Пол был покрыт потертым красным ковром, мебель из темного дуба включала две прикроватные тумбочки, туалетный столик и диванчик с бархатной подушкой, стоявший у стены между большим окном и балконными дверями.
Я натянула черную оверсайз толстовку поверх своих полосатых синих пижамных шорт в тон и укороченной рубашки, затем направилась обратно и влезла в синие тапочки с заячьими ушками. Сенсорные лампы в коридоре включились, когда я вышла из комнаты. Я натянула капюшон на волосы и пошла вниз, не имея никакой конкретной цели.
Сначала я оказалась на балконе трехэтажной библиотеки дворца и провела час, проносясь между полками на каждом этаже. Я ахнула, когда обнаружила в задней части второго этажа четыре книжных шкафа с романами, и поклялась вернуться и изучить их, когда у меня будет время.
Моя охота на дворцовую кухню увенчалась успехом. Я заглянула внутрь, но не взяла ничего съестного. Я хотела сначала получить разрешение от шеф – повара, прежде чем таскать еду тайком.
В какой – то момент головокружительное ощущение, пожирающее мой живот, улеглось, оставив место усталости, из – за которой я часто и подолгу зевала. Я пошла запутанным, почти заблудившимся маршрутом обратно в отведенную мне спальню, узнав нужный коридор только по картине с изображением леса, висящей на стене.
За исключением того момента, когда мои пальцы коснулись круглой металлической ручки, кто – то обхватил моё предплечье крепкой хваткой, сбивая биение моего сердца. Моё потрясение ещё не достигло своего пика, когда другая рука схватила меня сзади за капюшон и сорвала его с головы.
К этому моменту меня уже развернули и прижали спиной к двери.
От удара у меня перехватило дыхание, но моё тело отреагировало мгновенно, перестраиваясь и планируя, задействуя мышечную память, чтобы использовать всё, что я практиковала с Шехрияром по самообороне.
Мои руки метнулись вперёд и прижались к огромному серому торсу мужчины – возможно, я и не видела его лица, но знала, что это мужчина, – вцепившись в горячие, подвижные мышцы, когда я приготовилась изо всех сил ударить коленом ему в пах.
Затем мой взгляд взлетел вверх. И я застыла как вкопанная.
Мой разум в режиме выживания, возможно, и не распознал бы обсидианово – черные глаза, смотрящие на меня сверху вниз сквозь очки в квадратной оправе, но моё сердце узнало бы их в любое время и в любом месте.
Это – он – Апельсин…Это был гребаный Кай.
Шок, пронзивший меня, отразился в горящих глазах Кая, когда они расширились. Внезапно он отпустил меня и отлетел на шаг назад, оставив меня прислоненной к двери, дрожащей и сбитой с толку.
Почему…он…что…что? Что, чёрт возьми, происходит?
– Принцесса Эсмеральда, – прохрипел он, его голос был глубоким и насыщенным, но быстрым и прерывистым. – Что ты…что ты здесь делаешь?
Я слышала его вопрос, но мой разум так сильно кружился от открывшегося передо мной зрелища, что я пыталась понять, было ли это плодом моего отчаявшегося воображения или нет.
Потому что моего любимого Апельсина, принца, который присутствовал на ужине, нигде не было видно.
На Кае было худи. Тёмно – синие пижамные штаны…и худи!
Серое и облегало его огромные плечи и бицепсы так, что слюни грозили потечь из уголков моего разинутого рта, свободно сидело на его талии.
Может быть, дело было в покрое ткани, а может быть, в том, что он никогда раньше не вторгался в моё личное пространство, но он был намного больше, чем когда – либо выглядел издалека. Выше и массивнее.
Он возвышался надо мной. Мои глаза были почти на уровне его груди, что делало его почти на целый фут выше меня. И его габариты. Чёрт. Он не был сложен как древний воин, в отличие от Шехрияра, но Кай всё ещё был сложен. Его плечи, грудь и руки были твёрдыми, широкими и сильными.
Он определенно не был худощавым спортивным принцем, каким выглядел в форме или костюме – тройке.
Он был чем – то средним между игроками в регби из колледжа, которых в штате Рейвен называли качками, и…крутым ботаником – очки, плотно сжатая челюсть, иссиня – чёрные волосы, выбивающиеся из – под надвинутого капюшона.
Очки. Он носил гребаные очки.
И ещё он хмурился, как я запоздало заметила, так пристально, пока изучал меня, что его густые прямые брови практически сливались с оправой очков.
– Принцесса Эсмеральда. Я задал вам вопрос, – его голос был ниже, мрачнее, и будь я проклята, если он не отдавался в моей груди самым совершенным, восхитительным образом.
И всё же суровая нотка в его тоне заставила меня выпрямиться, выйти из транса и по – настоящему увидеть мужчину перед собой. И чёрт. Он ни капельки не был похож на моего тихого очаровательного Апельсинчика.
– Я, эээ…Я как раз возвращалась в свою комнату, – я попыталась улыбнуться, но мышцы моего лица отказались подчиняться, когда я неловко указала большим пальцем за спину.
Его глаза и нахмуренный взгляд стали ещё жестче, пронзая меня так, что мне захотелось неловко поежиться. Кто этот мужчина, который пялится на меня и где мой апельсин?
– Это не ваша комната. Она моя.
Кровь застыла у меня в жилах.
На самом деле, она превратилось в лёд, как замерзшее озеро в северной части Шаха. До того, как под ним внезапно извергся вулкан, расколов лёд и обрушив на меня поток расплавленной лавы, обжигающий насквозь.
О. Чёрт.
Я ошиблась комнатой. Я перепутала комнату! И что ещё хуже. Это была комната Кая. Я отпрянула от двери.
– Мне…мне так жаль, – сказала я, желая, чтобы пол поглотил меня целиком или чтобы я просто упала замертво. – Я думала, это моя комната, поэтому я…
Его хмурый взгляд едва смягчился, когда он переступил с ноги на ногу.
– Ваша комната в следующем коридоре справа.
О чёрт. Чёрт. Я облажалась, я облажалась, облажалась.
Я отступила в сторону, чтобы не стоять между ним и дверью, неловко размахивая руками.
– Конечно, – я сделала ещё один шаг назад. – Спасибо вам и приношу извинения. Спокойной ночи, – поморщившись и проклиная себя, я быстро развернулась и зашагала обратно по коридору.
Ты глупая, дурочка, бестолковая—
– Почему ты не спишь?
Я не хотела этого, но мои ноги тут же остановились, и как бы мне ни хотелось навсегда спрятаться в смущении, у меня не было выбора, кроме как повернуться к нему лицом. Я не могла сбежать – если бы я это сделала, мне пришлось бы сталкиваться с этим унижением всю оставшуюся жизнь.
Он всё ещё настороженно разглядывал меня сквозь очки, между его бровями залегла глубокая складка.
– Я, э – э…Я не могла уснуть, – сказала я автоматически, улыбнулась и пожала плечами. – Знаешь…новое место, новая кровать. Так что я решил немного утомить себя короткой прогулкой. Я просто…немного заблудилась на обратном пути.
Какая – то глупая часть меня надеялась, что он улыбнется, но в ответ я получила лишь ещё больше молчаливых взглядов от человека в коже принца Кая. Если уж на то пошло, он нахмурился ещё сильнее, слегка сдвинув правую бровь, и я почувствовала, что вжимаюсь в свою толстовку.
– Спокойной ночи, – повторила я и быстро отвернулась, не смея оглянуться.
Что, чёрт возьми, только что произошло? Что я только что сделала? Кто, чёрт возьми, был этот свирепый мужчина?
Потому что это точно был не Апельсин.
И ему чертовски не понравилось, что я по ошибке попыталась проникнуть в его комнату.
Отлично. Идеально. Какое блестящее начало для Операции: подружись с ним и переспи.
