Текст книги "Безжалостное предложение (ЛП)"

Автор книги: Наташа Андерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Это не имеет к вам никакого отношения, мистер Фэрис. Это между мной и Клео.

– Я хочу знать, что изменилось! – завизжала она, требуя ответа, не обращая внимание на прохожих, которые останавливались, чтобы взглянуть на разворачивающуюся сцену.

«Если Данте Дамасо хочет выяснять это публично, то он, чёрт возьми, получит сцену!»

– Я! – огрызнулся он,– Я изменился. Не могу перестать думать о ребёнке. В моей голове это темноволосая, зеленоглазая маленькая принцесса в розовой пачке и белых колготках, и с понедельника она то появляется, то исчезает в моих мыслях.

Клео замерла, чтобы посмотреть на Данте. Действительно, посмотреть.

«Его галстук перекручен, – рассеяно заметила она, – одна белая манжета торчит чуть длиннее другой, пуговица на рубашке не застёгнута, а волосы всклокочены, будто он всё утро их ерошил. И к тому же, похоже, он порезался утром, пока брился».

В общем, Данте Дамасо выглядел… рассеянным. Он выглядел как человек, который больше не распоряжается своей жизнью.

– В моём воображении у него тёмные волосы и твои золотые глаза, а также рот и подбородок, и он носит самую маленькую в мире форму шерифа. Он ещё не может ходить, но ухмыляется широкой, слюнявой и беззубой улыбкой.

Они оба молчали, затем плечи Клео поникли.

– Что ты хочешь от меня?

– Не знаю, – признался Данте, что было не похоже на его обычную самоуверенность. – Я не думаю, что стану хорошим отцом. На самом деле, я почти уверен, что буду паршивым отцом.

Это напомнило Клео о собственных страхах по поводу того, какой матерью станет она. Поразительно, что и у Данте не было в этом уверенности, хотя он всегда точно знал, что делает.

– Но я надеялся стать кем-то… кого она знает?

– Это огромное изменение, Данте, и это совсем не то, чего я хочу.

– Знаю. Я просто прошу, чтобы ты позволила мне должным образом заботиться о ней и иногда видеться.

– Что подразумевает собой «забота о ней»?

– Трастовый фонд, частная школа, достойные условия жизни.

– Нет. Ты пытаешься диктовать, как мне жить и как воспитывать ребёнка.

Он просто смотрел на неё с пустым выражением лица.

– Вы должны решить это прямо сейчас? – многозначительно спросил Кэл.

Клео удивлённо посмотрела на него, совершенно забыв о его присутствии.

Он закатил глаза.

– Начинается дождь. А вы, мисс, уже опаздываете.

– Вот дерьмо! – пробормотала она, бросив косой взгляд на Данте, который уставился на неё с нехарактерным для него выражение висельника.

– Данте, ты не можешь появляться, говорить мне, что изменил мнение и ожидать, что я нормально к этому отнесусь, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты присутствовал на УЗИ. Не думаю, что хочу поделиться чем-то настолько… интимным с тобой.

– У тебя мой ребёнок, леди, – напомнил он, и Кэл фыркнул. – Нет ничего более интимного, чем это.

– Кэл пойдёт со мной, – сказала она.

– Не пойду, – Кэл пожал плечам. Он не сводил глаз с ногтей и не обращал внимание на убийственные взгляды, которые на него бросала Клео. – Я брезглив. Кровь вызывает у меня тошноту.

– Кровь? – Теперь Данте выглядел немного позеленевшим, и Клео хотелось кричать от разочарования.

– Не будет никакой крови. Кэл, ты идёшь со мной. – Она показала пальцем на Данте. – А ты можешь подождать, я… Я спрошу, смогут ли они сделать копию DVD или что-то в этом роде.

– Ты сделаешь это?

– Может быть.

Данте

«Какого чёрта я здесь делаю?»

Данте сгорбился на маленьком неудобном пластиковом стуле, окружённый женщинами на разной стадии беременности. Они все таращились на него, удивляясь, что он делает в приёмной гинеколога без беременной женщины.

Данте и сам не понимал, что заставило его прийти сюда утром. Всё, что он знал – это то, что последние сорок восемь часов та крошечная ковыляющая балерина с очаровательной улыбкой и сверкающими зелёными глазами вкрадывалась в его мысли, заставляя гадать, фантазировать и стремиться к большему.

Однако он не знал, насколько большим может или хочет быть. Они с Клео – фактически незнакомцы, теперь навсегда связанные обстоятельствами. Данте не мог притворяться, что между ними есть что-то большее. Всё, что он знал об этой женщине – капля в море, и узнавать её дальше он не хотел, но зато очень хотел узнать этого ребёнка. В результате ему придётся найти способ договориться с Клео по-хорошему.

В прошлом он заключал более сложные сделки, чем эта. У каждой проблемы есть решение, и он был уверен, что найдёт решение и для этой. Ему просто нужно убедить Клео в том, что его путь – самый правильный.

«Если бы только я сам знал, что это за чёртов путь».

Клео

– Он сводит меня с ума, – пожаловалась Клео Кэлу и легла на стол для осмотра.

– Не думай о нём сейчас, – сказал Кэл. – Ты собираешься в первый раз увидеть ребёнка. Где твоё чувство благоговения и радости?

Её глаза затуманились от слов Кэла, и она почувствовала себя виноватой за своё первоначальное нежелание, чтобы он пошёл с ней. Иногда он говорил и делал правильные вещи в правильное время.

«Я должна быть взволнована и в восторге. Я ждала этого момента с тех пор, как решила оставить ребёнка и Данте Дамасо не разрушит это!»

Она взяла Кэла за руку и слабо улыбнулась, пока врач-узист наносила холодный гель на её живот. Это было неприятно, и Клео тяжело вздохнула.

– Это датчик, – объяснила узист, Джулия, поднимая инструмент. – Я проведу им по вашему животу, чтобы сделать снимки. И измерю размер плода, чтобы вы могли точно скорректировать дату родов. Мы проверим сердцебиение и всё ли в порядке и… хотите узнать пол?

– Нет, – решительно сказала Клео. – Хочу, чтобы это было сюрпризом.

– Без проблем. – Улыбнулась врач.

– Не надавливайте слишком сильно этой штукой, ладно? – предупредила Клео, и женщина усмехнулась. – Мой мочевой пузырь сейчас лопнет.

Она чувствовала себя не очень комфортно из-за всей воды, что она выпила за последний час при подготовке к тесту.

– Вы не представляете, как часто я это слышу. Готовы?

– Да. – Клео кивнула и смотрела как она опускает инструмент. – Подождите.

Рука врача остановилась в дюйме от её живота, и Клео вздохнула.

«Я такая дура».

– Кэл, – прошептала она. – Может нам стоит…

– Хочешь, чтобы я привёл его? – спросил Кэл.

– Ничего если мы пригласим сюда кого-то ещё? – спросила она врача, чьи брови поднялись, прежде чем она пожала плечами и кивнула. – Кэл, скажи ему, что он должен молчать. Он тихо встанет у двери, и я притворюсь, что его нет.

– Очень по-взрослому, – пробормотал Кэл.

– Заткнись, – ответила она.

Было как-то неправильно оставлять Данте в коридоре, даже если она и не хотела, чтобы он участвовал в её беременности.

Клео была сбита с толку, и действовала сейчас, руководствуясь инстинктом. В конце концов, её первоначальная реакция на беременность также была недоверием, затем последовало полное и абсолютное неприятие самой идеи ребёнка, но она изменила своё мнение, и никто не осудил её за это. Неужели это настолько невероятно, что Данте, возможно, отойдя после шока, сейчас испытывал подобные чувства?

Он подписал документы, отказывающиеся от его прав на ребёнка, но справедливо ли применять этот документ? Она должна думать не только о Данте. Она должна вести себя по-взрослому и думать о своём ребёнке. Конечно, если присутствие Данте принесёт больше пользы, чем вреда.

Открылась дверь и вошёл Кэл вместе с Данте, смиренно следовавшим за ним. Врач вздохнула, увидев его, и Клео стало её немного жаль. Подавляющее физическое присутствие Данте Дамасо было трудно принять без предварительного предупреждения. Даже стоя там, пытаясь выглядеть робким и скромным, он излучал сексуальный магнетизм и уверенность в себе. Серьёзно, это было похоже на то, что кто-то выпустил леопарда среди домашних кошек.

– Хорошо, – пискнула врач, застенчиво убирая прядь волос за ухо. – Сейчас мы готовы?

– Да, давайте.

– Отлично. – Она снова занялась делом, несмотря на то, что на её скулах появился румянец. – Давайте посмотрим, что мы сможем увидеть.

Она перемещала инструмент, в каких-то местах останавливалась, какие-то обходила, и Клео, Кэл и Данте с восхищением смотрели на монитор, когда зернистое изображение начало преобразовываться прямо у них на глазах.

– Ах, вот мы где, прекрасно… Посмотрите, как бьётся это маленькое сердечко. – Она указала на расплывчатое, дёргающееся пятно на экране, и улыбнулась, сделав пару заметок, затем оглянулась. – Это лоб. И вот здесь формируется нос. Посмотрите на эту маленькую челюсть и рот.

Клео не видела в нём ничего человеческого, и, как бы она ни щурилась и не вертела головой, картинка не имела никакого смысла.

– Похож на инопланетянина, – сказал Кэл и пожал плечами.

– Это руки и ноги? – спросил тот, кто должен был молчать.

– Да. – Врач указала на пару белых пятен на мониторе и внезапно для Клео изображение обрело форму и смысл. Она ахнула и рукой прикоснулась ко рту, впервые увидев своего ребёнка.

– О Боже. – Дрожащий выдох исходил от Данте, который смотрел на монитор, и выражение, которое можно было описать, как абсолютное изумление, осветила его красивые черты.

Его взгляд переместился на Клео и задержался на ней. Казалось, он что-то пытался ей сказать, и среди всей радости и благоговения в груди Клео поселился отчётливый холодок. Он выглядел решительным. Словно образ ребёнка укрепил неизвестную решимость. И впервые Клео осознала – если Данте решит, что хочет этого ребёнка, никакая сила на небесах или в аду не остановит его. Все её меры предосторожности и грамотно сформулированные юридические документы ничего не значат для человека с его ресурсами.

Она чувствовала себя полной дурой из-за того, что снова позволила ему вернуться в свою жизнь.

– Она двигается, – сказал Данте, и его голос слегка дрожал. – Боже, посмотри, как она извивается. Я и представить не мог, что она там так двигается.

– Эй, посмотри на рёбра! Это же рёбра? – спросил Кэл, теперь, когда он увидел больше, голос его звучал чуть более восторженно.

– Cristo, – неуверенно выругался Данте. – Я не представлял, что изображение будет такое чёткое.

Он подошёл к кровати, его взгляд был устремлён прямо на монитор, а лицо выглядело потрясённым.

– Можете ли вы определить пол по этому сканированию? – Для человека, который должен был молча стоять в углу, он начал принимать решения, и единственное причина, почему Клео не сказала ему отвалить, заключалась в том, что она была заинтересована в ответе.

– Иногда мы можем определить это на таком сроке, – сказала врач. – Но сейчас трудно сказать.

– Но всё в порядке? – спросил он. Его внимание всё ещё было приковано к монитору. Он едва посмотрел на врача, когда задавал вопросы.

– Насколько я могу судить, всё отлично. Вот он, красивый, здоровый плод тринадцати с половиной недель от роду.

– Тринадцать с половиной? Не четырнадцать? – уточнил он и врач кивнула.

Это означало, что ребёнок был зачат в какую-то из последних ночей в Японии. Данте посмотрел на Клео, которая поймала его взгляд и пожала плечами.

– Так что возможно, она ещё и не начала хмуриться. Но у неё ещё есть неделя, чтобы попрактиковаться в этом.

Его губы приподнялись после её слов.

– Если это девочка, ты можешь назвать её Дэйзи, – сказал Данте с озорным блеском в глазах.

Клео покраснела, вспомнив те проклятые трусики с уточкой Дэйзи, которыми он так увлёкся той ночью.

– Без комментариев, – ответила она, и его губы изогнулись, когда он снова посмотрел на монитор.

Несколько мгновений Клео зачарованно смотрела на его профиль, и то, как он завороженно смотрел на маленького человечка на экране.

Они провели ещё десять минут, наслаждаясь и удивляясь различным чертам и частям тела, которые смогли опознать, пока врач записывали статистику жизнедеятельности плода и отвечала на бесконечные вопросы, которые ей задавал Данте. Он спрашивал то, что никогда не приходило в голову Клео.

Врач довольно быстро преодолела первую реакцию и теперь относилась к нему, как и к любому будущему отцу, отвечая на его вопросы взвешенно и осмысленно, и не проявляя ни малейшего признака нетерпения.

Когда она выключила монитор и изображение ребёнка исчезло, все трое немного загрустили.

– Я знаю, как трудно прощаться, – посочувствовала врач, которую звали Джулия. – Но я запишу DVD и сделаю пару фото. Ваш ребёнок счастлив и здоров, мисс Найт. О следующем назначении вы можете договорится с доктором Клейн на стойке регистрации. Сколько копий DVD вам нужно?

– Два, – ответил Данте, опередив Клео, и Джулия, кивнув, договорилась с ним о доставке.

Клео чувствовала себя немного в стороне. Может, она и носила ребёнка, но её беременность быстро превращалась в спектакль Данте Дамасо, и она боялась, что если не будет более осторожна, то он найдёт способ полностью изолировать её.

____________________________________

– Мне нужно пописать, – прошептала она Кэлу, после того как договорилась о следующем приёме. – Встретимся у машины.

Она протянула ключи, чтобы ему не пришлось ждать её под дождём, затем повернулась к Данте, который с интересом наблюдал за их перешёптыванием.

– Я позвоню тебе позже, – сказала она ему. – Нам нужно договориться о встрече с адвокатами по поводу изменения предыдущего соглашения.

Не дожидаясь ответа, она отвернулась и поспешила в ближайшую дамскую комнату. Клео почти ожидала, что Данте всё ещё будет ждать её, но была рада, что не застала его в приёмной. Помахав Вив, администратору, она пыталась на ходу натянуть лёгкую джинсовую куртку и не сразу заметила пропажу своей машины. Клео замерла посреди тротуара, всё ещё рассеянно пытаясь засунуть руки в рукава куртки, и тупо смотрела на то место, где должна была стоять её машина. Она нахмурилась и взглянула на дорогу.

«Может, я не здесь припарковалась? – Но невзрачного выцветшего голубого хэтчбека нигде не было видно. – Может, Кэл переставил машину? Но зачем? Место было идеальным».

Клео всё ещё пыталась понять, когда на её плечо опустилась рука. Она чуть не выпрыгнула из кожи от испуга, и если бы до этого не сходила в туалет, то опозорилась бы ещё больше. Развернувшись и встретившись лицом к лицу со своим преследователем, она немного расслабилась – как и следовало ожидать, перед ней стоял Данте Дамасо.

– Я не хотел тебя пугать, – сказал он извиняющимся тоном.

– Да? Тогда перестань подкрадываться ко мне, – усмехнулась она.

Клео всё ещё пыталась всунуть руку в рукав, и Данте взял её за запястье и осторожно направил в рукав, словно одевал маленького ребёнка.

– Полагаю, ты имеешь какое-то отношение к исчезновению Кэла, – сказала она, как только полностью надела куртку.

– Из твоих уст это прозвучало зловеще, – ответил он. – Я просто сказал ему, что нам нужно поговорить и затем я отвезу тебя домой. Не волнуйся, как твой лучший друг, он сделал мне все положенные предупреждения, однако признал, что у нас есть несколько нерешённых вопросов, о которых нужно позаботиться.

– Ну, полагаю, нам нужно покончить с этим. – Клео не смогла скрыть угрюмость в голосе. Она чувствовала себя беззащитной, и хотела морально и физически подготовиться к этому разговору. – Где ты припарковался?

Данте

Данте смотрел, как Клео оживлённо болтает и смеётся с Джеймсом, его водителем. Они обсуждали шоколадный торт бабушки Джеймса, «ради которого можно было умереть». Хотя откуда, чёрт возьми, Клео знала об этом, можно лишь догадываться. За время поездки она ни разу не посмотрела на Данте, не заговорила и не спросила, куда они едут. Ни одна случайная улыбка или неуместный комментарий не были сказаны в его сторону, и он не мог понять, почему это его так беспокоит. Словно его здесь и не было.

Данте не привык, чтобы его так тщательно игнорировали, поэтому сделал то же, что и всегда, оказавшись в неловких ситуациях, – достал телефон, чтобы прочитать сообщения и сделать звонки. Во время работы он был главным, он не испытывал дискомфорта и знал, как справиться с любым вызовом, который ему бросали. Это был действенный способ игнорировать сложные социальные ситуации. Тем не менее, на этот раз он не смог полностью закрыться, часть его хотела вмешаться в разговор о сливочном креме и помадке. У него были свои взгляды по поводу торта, но Клео этого не знала, потому что считала его скучным, чопорным и властным. Может так оно и было, но торт он мог обсудить с ней – да и с кем угодно – в любой день недели.

Он подавил свои детские мысли и успел сделать пару важных звонков, прежде чем их короткая поездка закончилась. Джеймс остановил машину на подземной парковке, и Клео, замолчав, огляделась по сторонам. Она была так занята игнорированием Данте, что даже не поняла, в каком направлении они поехали из кабинета доктора.

– Где мы? – спросила она, прежде чем увидела знакомый знак на одной из туристических карт. – Мы на набережной?

– Близко, – ответил он, взяв портфель и телефон, в это время Джеймс вышел из машины и открыл дверь для Клео. Данте не стал дожидаться, пока водитель откроет дверь и для него, поэтому быстро вышел и встал рядом с Клео, когда она вышла из машины.

– Близко? Насколько близко?

Её голос звучал подозрительно, и он подавил улыбку. Ему нравилась эта колючая сторона её натуры, хотя она же и выводила его из себя.

– Достаточно близко. – Он отвечал коротко и загадочно, отчасти потому, что знал, что это выведет её из себя, и отчасти потому, что не хотел, чтобы она взбесилась, прежде чем он доставит её туда, куда хотел. – Я подумал, мы могли пообедать и поговорить.

Она заколебалась, и он, вздохнув, взял её за локоть.

– Клео, попробуй довериться мне, хорошо? Какого чёрта, ты думаешь, я сделаю с тобой? Нам нужно поговорить так, чтобы нас не перебивали, вот и всё.

Она просто смотрела на него, и он опять вздохнул и направился к лифту в пентхаус.

– Джеймс, я позвоню тебе, когда мисс Найт нужно будет отвезти домой, – сказал Данте, как только они с Клео оказались в лифте.

Джеймс кивнул, выражение его лица было серьёзным и деловым.

– В какой ресторан мы идём? – спросила она с сомнением в голосе, и Данте крепко зажмурился, прежде чем подтвердить её подозрения.

– Мы идём не в ресторан. Я привёз тебя в свою квартиру. Нам нужно поговорить.

– Я не хочу идти в твою квартиру, – взвизгнула она и Данте поморщился. – Выпусти меня на следующем этаже. Где кнопки в этом лифте?

– Клео, ну же, не будь глупой.

– О, конечно, сейчас ты используешь моё имя, когда я заперта в этом лифте с единственной кнопкой. Это должно меня успокоить? Ты называешь меня по имени, чтобы установить контакт со мной?

– О чём, чёрт возьми, ты говоришь? – спросил он, пытаясь, но так и не сумев, скрыть раздражение в голосе.

– Так делают похитители, верно? Пытаются установить связь с жертвами?

Они добрались до пентхауса и Данте покачал головой, вошёл в элегантный холл, оставив её нетерпеливо жать на единственную кнопку в лифте.

– Это не сработает, – сказал он, после третьего её отчаянного удара. – Она принимает только мой отпечаток.

Клео

Клео была так зла. Привести её к себе было подлым поступком. Она предпочла бы поговорить с ним на нейтральной территории или у себя. И у неё было чувство, что он знал об этом. Это не предвещало ничего хорошего для их будущих дружеских отношений.

Она посмотрела на него, неохотно выходя из лифта.

– Не могу понять, напоминает ли мне это логово Ганнибала Лектера или же логово Джеймса Бонда, – пробормотала она и он цинично улыбнулся.

– Это сканирование сетчатки? – спросила она, невольно завороженная, когда он подошёл к незаметному датчику рядом с дверью. После сканирования включился зелёный свет, и положив ладонь на панель под датчиком, включился ещё один зелёный свет. Прямо под панелью находилась клавиатура, и он, слегка прикрыв её своим телом, набрал номер. Замигал третий зелёный свет, затем раздался музыкальный сигнал, и он открыл дверь и жестом пригласил её войти.

– У тебя паранойя? – спросила она, проходя мимо него.

Квартира была огромной, роскошной и очень дорогой, с панорамным видом на горы, набережную, причал с яхтами и океаном. Повсюду был серо-белый мрамор, уродливая мебель и гигантские растения в горшках, которые выглядели так, словно их место было в оранжерее или тропическом лесу. С другой стороны, с такими окнами это место могло сойти и за оранжерею и за аквариум с золотыми рыбками.

– Полагаю, ты не часто ходишь здесь голым, – заметила она, подходя к одному из окон и взглянув на маленьких людей, прогуливающихся по причалу.

– Окна тонированы, – ответил он, его хриплый голос посылал волны желания и по её спине побежали мурашки. – Мы могли бы делать здесь всё что угодно и никто бы не узнал.

– Да, но ты бы видел.

«Тьфу. Прозвучало не столько сексуально, сколько жутко».

– Хм, некоторые люди запирают в себе эксгибициониста, – пробормотал он.

Она проигнорировала его многозначительный тон и продолжила бродить по дому, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на открывающийся вид, или более внимательно осмотреть огромную вазу, или с благоговейным трепетом уставиться на его гигантский телевизор с плоским экраном и нелепо сложную на вид развлекательную систему.

Он не сказал ни слова, просто смотрел, как она переходит из одной части гостиной в другую. В конце концов, она остановилась у раздвижных дверей, выходящих на террасу с тёмно-синим прямоугольным бассейном.

Она чувствовала на себе его взгляд, когда выходила на веранду. Дождь прекратился; слабое весеннее солнце проскальзывало между облаками и благословило её лучиком света. Подняв лицо к теплу, она просто стояла там и пыталась подготовиться к тому, что должно произойти.

– Я положил пару стейков на гриль. – Тихий голос Данте раздался позади неё, выводя из задумчивости. Сразу же вернувшись к обороне, она отошла и вернулась под навес. В тени было прохладно, и это помогло ей прийти в себя и приготовиться к его действиям. – Какой прожарки тебе нравится стейк?

– Средней, – ответила она, и обняла себя, стараясь согреться.

– Зайди внутрь, – сказал он ей, повернулся, исчезая внутри, и она последовала за ним.

Оказавшись внутри, она бесцельно бродила из одного угла гостиной в другой. Его кухня была открытой планировки, поэтому она видела, чем он занимается, развязав галстук, отбросив пиджак в сторону и закатав рукава рубашки. Таким расслабленным она его ещё никогда не видела. Его кухня была современным шедевром из хрома и мрамора и выглядела такой же холодной и необжитой, как и остальная часть дома.

Вот что не так с этим местом!? Не чувствовалось, что здесь кто-то живёт. Вокруг нет никаких личных вещей, семейных фотографий и разбросанной одежды. Нет никаких бумаг с работы, не было даже книги, которую он, возможно, читал. Это было жутко.

– Можешь посмотреть верхний этаж, если хочешь, – пригласил он, и она удивлённо посмотрела на него.

«Здесь есть ещё один этаж?»

– Лестница спрятана там, – Он кивнул в сторону места напротив двери в патио, и она увидела, что лестница спрятана в дальнем углу комнаты.

Она медленно подошла к ней, и, прежде чем успела опомниться, уже положила руку на отполированные до блеска перила и начала подниматься наверх. Как и гостиная внизу, это место было чудом декора и архитектуры и было холодным, как лёд. Клео это не нравилось. Здесь находились три спальни, каждая со своим душем и ванной, в комплекте с кроватью королевских размеров и комодами, огромными гардеробными и стенами из этих мерзких вуайеристических окон. Кроме того, здесь был просторный, полностью оборудованный тренажёрный зал с беговой дорожкой, велосипедом Airdyne, боксёрскими грушами различных размеров и тренажёрами для силовых упражнений. Учитывая его тело, она решила, что он провёл здесь достаточно времени, выпуская пар.

Его кабинет был самой маленькой и единственной комнатой, где имелся намёк на индивидуальность. Он был обставлен дорогой дубовой мебелью, и великолепные книжные полки занимали одну стену комнаты от пола до потолка. Кроме того, это единственная комната с деревянным полом, камином и уютным ковром. Перед камином стояли удобные кресла и такое же перед столом. Большой дубовый стол занимал целый угол комнаты, и именно там она нашла настоящие признаки жизни. Бумаги, ноутбук, знакомый iPad и… это фикус, на его столе? Она вздрогнула при виде его и сосредоточилась на нескольких фотографиях.

Её привлекла старая фотография улыбающегося темноволосого мальчика лет девяти или десяти, обнимающего грязного пса. Конечно же, это Данте. Глаза были те же, и мальчишеские черты лица обещали ему будущее великолепие. Рядом была фотография пожилого мужчины, поразительно похожего на Данте, обнимавшего его подростковую версию. Улыбка появилась на её губах, когда она увидела неуклюжего подростка со сгорбленными плечами и взглядом, который вырастет в великолепного мужчину. Взгляд определённо принадлежал Данте. Затем она посмотрела на фотографию Люка и Данте в выпускных мантиях и с дипломами в руках, улыбающихся в камеру, и выглядевших такими молодыми и беззаботными. У Люка стояла похожая фотография в кабинете. Клео пропустила выпускной Люка, она была занята чем-то, что считала важным в тот момент, но не могла вспомнить спустя семь лет. Она вздохнула и оторвала взгляд от фотографии.

Здесь же были несколько фотографий собаки, старика с разными женщинами, яхты, но больше ни одной фотографии Данте. Не больше десяти фотографий, и она нашла это довольно грустным. Она могла обижаться на бабушку и дедушку, но каждый этап её детства и подросткового возраста был запечатлён для потомков. Хранился каждый табель, каждая афиша со всех танцевальных концертов, где она участвовала, всё это хранилось в альбоме. Она была любима, и это было видно по каждому подарку, каждой фотографии, которые они хранили для неё.

Чувствуя себя незваным гостем, она вышла из комнаты и направилась вниз. Данте был сосредоточен на готовке.

– Пахнет божественно, – сказала она, опираясь на кухонный прилавок и смотрела, как он нарезает овощи для салата.

– Надеюсь, и на вкус так же божественно, – ответил он и немного неловко пожал плечами.

– Часто готовишь? – Она бы никогда не подумала об этом.

– Sí. Мне нравиться готовить. Впрочем, я никогда никому не готовил. – Признание удивило её, и она широко раскрыла глаза.

– Правда?

– Я не привожу сюда женщин.

– Правда?

– Можешь перестать говорить «правда»? Это…

– Нервирует? – подсказала она, не задумываясь.

– Это… – продолжил он, игнорируя её.

– Досаждает?

– Раздражает. – Слово проскользнуло сквозь его крепко сжатые зубы, и Клео даже забеспокоилась, как бы он их не сломал.

– Нервировать и досаждать это синонимы к слову «раздражать», – заметила она.

– Я хотел использовать слово «раздражать». Именно это ты сейчас и делаешь. В дополнение к тому, что это нервирует и досаждает.

– Ты переборщил.

– Иногда с тобой действительно трудно разговаривать, – обвинил он её, его акцент становился сильнее с каждым словом, и она смущённо пожала плечами.

– Я знаю, – призналась она. – Это защитный механизм.

– Я не хочу заставлять тебя защищаться, но, кажется, это твоё обычное состояние.

Он вздохнул и указал на большой обеденный стол.

– Столовые приборы, посуда, коврики. Сделай что-нибудь полезное.

– Да, сэр, – быстро произнесла она и подскочила к шкафу.

Глава девятая

Клео

– Вау, это здорово, – восторженно произнесла Клео, нарезая кусочки нежного, отлично приготовленного стейка. Он был прекрасно приправлен и таял во рту. Данте подал его с грибным соусом, печёным картофелем и зелёным салатом.

Во время обеда Данте пил вино Pinotage, а Клео виноградную газировку. Она хотела притвориться, что это красное вино, но сделала глоток и поняла, что не сможет – газировка была слишком сладкой и шипучей.

– Не думала, что ты такой хороший повар, – сказала она, подцепив картошку.

– Меня это расслабляет, – ответил Данте. Он, казалось, немного смутился от её похвалы и быстро сменил тему. – Кстати… похитители не пытаются установить контакт со своими жертвами. Это сделало бы их ужасными похитителями. Жертвы пытаются создать взаимопонимание. Они хотят, чтобы похитители увидели в них людей.

– Что?

– Просто то, что ты сказала раньше, технически неверно, – отметил Данте.

Клео недоверчиво рассмеялась.

– Я просто высказала своё мнение, – сказала она, и он пожал плечами. – Ты привёл меня сюда против моей воли.

– Я привёл тебя сюда не просто так, – проговорил он.

– Да, поговорить. Так говори.

– На самом деле, я хотел, чтобы ты посмотрела квартиру.

– Да?

Ей не понравилось, как это прозвучало.

«Зачем ему нужно, чтобы я увидела квартиру? И почему он не смотрит мне в глаза?»

– Слушай. – Данте вздохнул. – Беременность застала нас обоих врасплох, и учитывая, как сильно я тебе не нравлюсь, вероятно, ты не очень обрадовалась, узнав об этом. Не так ли?

Клео заколебалась, но все же кивнула.

– Да, не была.

– Тем не менее, несмотря на первое впечатление, ты решила оставить ребёнка. Почему?

– Не потому, что я чего-то хотела от тебя! – тут же ощетинилась Клео, хоть ей и не нравилось защищаться.

– Я знаю, что ты сделала это не из-за денег, – признался Данте, – и прошу прощения, что сначала на это намекал. Я спрашиваю, потому что мне любопытно.

«Намекал? Да он обвинил меня, что я вымогаю у него деньги», – возмутилась Клео, но решила отпустить эту тему на данный момент.

– Сначала я не была уверена, прерывать беременность или нет.

Потеряв аппетит, она отодвинула тарелку, и Данте тоже – казалось, её признание взволновало его также сильно, как и её.

– Потом я не была уверена, хочу ли оставить ребенка или нет. Но тогда у него появились пальчики и ноготки. – Клео вытерла глаза и с удивлением обнаружила, что они мокрые.

– После этого я почувствовала, что должна защищать его. Именно тогда я начала думать о нём как о своём ребёнке, и это все решило. Я собиралась стать мамой этому ребёнку. Но для того, чтобы заботиться о нём должным образом, мне нужна финансовая поддержка, поэтому я и обратилась к тебе.

– Ты сказала бы мне, если бы собралась отдать его на усыновление?

– Не знаю. Между нами ничего нет, и казалось, это ещё больше всё усложнит.

– Я хочу, чтобы ты знала, я хорошо понимаю всё, что ты делала до этого, и не буду пытаться забрать у тебя ребёнка. Но также я хочу, чтобы ты признала, что у меня тоже есть права.

– Пару недель назад ты был готов отказаться от всех прав, – напомнила она.

Данте пристально посмотрел на неё.

– Я передумал – так же, как и ты.

– И что теперь?

– Ты не можешь жить в той квартире, Клео. Лестница опасна, и плесень представляет угрозу для здоровья. Стены отсырели, и наверняка, протекают зимой. Это плохо как для тебя, так и для ребёнка.

– В следующем месяце я перееду к Люку и Блу.

– Не отмахивайся сразу от того, что я сейчас предложу… – начал Данте.