Текст книги "Место, где земля закругляется 2 (СИ)"

Автор книги: Натан Темень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 46

В действительности всё не так, как на самом деле.

Станислав Ежи Лец

Трон Великого старейшины подавлял. Он был огромным: широким – не обхватишь, с высокой спинкой, утыканной рубинами и сапфирами размером с кулак.

С виду (а скорее всего, на самом деле) трон был вылит из драгоценного сплава. «Похоже, электрум», – подумал Игорь, склонив голову перед пустым сиденьем.

Трон был пуст, никакого старейшины, ни великого, ни малого, на нём не наблюдалось. Рядом с драгоценным седалищем стояла простая табуретка. И на табуретке, скромно сложив крылышки за спиной, сидела женщина-ний’зи.

По сторонам трона статуями атлантов стояла стража. Молодцы, как на подбор, рослые, красивые мужчины, все – люди. Будто их отштамповали по одному образцу. Яркие опереточные мундиры, блестящие алебарды с помпончиками – как для фоток с туристами. Будь здесь туристы, казна смогла бы неплохо поднять деньжат.

– Мы выслушали тебя, Старший Анклава, супруг-консорт Княгини Нижних Земель, капитан Корабля смерти Роберт Льюис Стивенсон, – церемонно произнесла ний’зи. – Ты пришёл просить. Но мы не подаём милостыню. Мы – торговцы. Торгуйся, Старший Анклава, если тебе есть что предложить. Иначе мы скормим тебя жрицам священной матери.

– Я уже сделал вам подарок. И не один. Как Старший Анклава, я отпустил ваших посланцев с миром. И теперь пришёл сам, по доброй воле, а по дороге починил сторожевую башню. Это не вы, это я милостив сейчас.

Игорь говорил неторопливо и безразлично, как о погоде. Народ ний’зи – прожжённые торгаши. Ни в коем случае нельзя дать им понять, что ты нуждаешься в них. Спустят последние штаны. Вместе с кожей.

Молодая ний’зи растянула губы в ледяной улыбке. Она была удивительно красива, никакая картинка глянцевого журнала не могла бы сравниться с ней или передать живое обаяние. Ей даже не нужно было включать природную магию своего народа.

– Вы захватили наш сторожевой маяк. Вы что-то сделали с ним, без нашего ведома. И теперь требуете скидки?

– Все башни, которые вы по незнанию называете маяками, принадлежат Анклаву. Вы забыли об этом. Лишь тот, кто владеет магическими башнями, может их разрушить или починить. Я – починил. И теперь мне нужны ваши священные предметы – по праву старинного договора.

Игорь блефовал. Текст договора был неясен и оставлял свободу для маневра. Но отступать некуда – мосты сожжены, Рубикон перейдён.

– Священный предмет принадлежит нам и останется собственностью Старейшин! – ний’зи и в гневе была ослепительно хороша.

– Тогда отведите меня к ним! Я хочу говорить без посредников.

– Вы будете говорить со мной, капитан Роберт! – прошипела ний’зи. – Я – представитель нашего народа и посланница Великой матери!

– Но вы – не великая мать, – Игорь нарочито внимательно обвёл девицу взглядом. Если она мамаша, то он – Наполеон Бонапарт.

Ний’зи усмехнулась.

– Так вы хотите говорить с Великой матерью?

Девушка поднялась со своего табурета. Волной заколыхалась полупрозрачная ткань длинной туники, закрутилась вокруг стройных длинных ног. Игорь понял, что неприлично таращится, и отвёл взгляд.

– Ну что же, капитан Роберт, Старший Анклава. Вы хотите поговорить с Великой матерью? Вы её увидите.

***

Белый камень парадных покоев как-то сразу сменился простым плиточным полом и серыми, ничем не примечательными стенами без единого украшения. Должно быть, вся роскошь тронного зала предназначалась исключительно для того, чтобы пустить пыль в глаза посторонним.

Коридор всё больше темнел, освещённый только редкими лампами с зелёным стеклом. Стены сузились, потолок стал сводчатым, узорчатая плитка пола гулко звенела под ногами, создавая дробное эхо.

Молодая ний’зи шла впереди, туника развевалась от быстрых шагов, мерцали в полутьме сложенные крылышки. Позади, едва не наступая на пятки капитану Роберту, шагали стражники, печатая шаг с равномерностью машины.

За крутым изгибом коридора стражники остановились. На смену им из полутьмы выступили две девушки в белых туниках. В руках у девушек были короткие копья – в метр длиной, но с игольчато-острыми жалами наконечников.

– Не так давно вы спрашивали у нашего посла о судьбе девушки по имени Най. Вы по-прежнему хотите её видеть? – неожиданно спросила молодая нийзи.

– Я просто спросил, как она… – осторожно ответил Игорь. От дурного предчувствия у него сжалось внутри.

– Вы первый свободный мужчина, которого допустили лицезреть Великую матерь, – сухо сказала молодая ний’зи. – Пройдите вперёд и преклоните колено. Можете говорить, если хотите. Если захочет, она ответит вам. Но мой вам совет – не смотрите на неё слишком пристально.

– Почему? – Игорь всмотрелся в темноту. Там, впереди, за арочным проёмом, горел неяркий свет, и двигались тени. Странные тени.

– Вы поймёте. Помните – вам оказана большая честь. Великая мать занята важными делами, это отнимает всё её время и внимание. Идите, капитан Роберт, и будьте осторожны. Вы можете не выйти отсюда никогда.

Он шагнул вперёд, под арку прохода. Девушки с копьями двинулись рядом – одна впереди, другая сзади.

Игорь переступил порог и остановился, будто налетел на стену.

Поначалу он сразу не понял, что видит. Потом из мозаики света и теней сложилась картинка.

Огромное, разбухшее от жира тело, с трудом ворочавшееся на круглом каменном ложе. Внизу, под постаментом, неярко горели огоньки – ложе подогревалось снизу. Слабо шевелились бледные отростки конечностей – уже ненужные для того, кто никогда не встаёт с постели. Измятые клочья крылышек на мгновение показались над массивным загривком жирной туши и пропали, прижатые к краю ложа.

Вокруг тела суетились низкие, уродливые существа – бледные, жилистые, с широкими ладонями, короткими, кривыми ногами и крепким паучьим телом. Они всячески ухаживали за своей самкой – тёрли её широкими ладонями, обмазывали какими-то мазями, проникая в каждую складку объёмного тела. Они кряхтели и постанывали от усердия, они были целиком поглощены своим делом, соревнуясь в желании обиходить Великую мать.

У Игоря сжалось сердце. Так вот оно, то, о чём говорила ему Най! «Не заставляй меня… Да, мы любим, но нас это убивает. Понимаешь, человек? Убивает!..» Теперь он понял весь неприглядный смысл тех слов. И что сказала эта ний’зи по связям с обшественностью – вы хотели узнать, что случилось с вашей подругой? Неужели вот это тело – то, чем стала его Най? Нет, только не это…

Массивное тело на тёплом ложе сотрясли судороги, оно конвульсивно сжалось несколько раз. Мужчины засуетились, принялись растирать её с ещё большим усердием.

Великая мать издала приглушённый стон, раздался влажный шлепок. Как ниоткуда появилась стайка обнажённых девушек с повязками на головах – жрицы. Они приблизилась к Великой матери, склонились над ней, и стали осторожно передавать с рук на руки белесые коконы.

Коконы походили на укутанных в пелёнки младенцев. Это были яйца – бледные, овальные, со светящимся радужным отливом, как на крыльях всех ний’зи.

Игорь стоял молча, ожидая, пока закончится священный процесс размножения.

Внутри его разливалась горечь потери и злое отчаяние. Не такой судьбы он хотел для нежной, храброй Най. Лучше бы она умерла при взрыве.

Но вот последний «младенец» был унесён во влажную темноту родильного зала.

От кучки суетящихся мужчин отделился один, низенький и круглобокий, и, переваливаясь кривыми ногами, подошёл к посетителю.

– Старший Анклава, супруг-консорт княгини Нижних Земель, капитан Корабля Смерти? – деловито спросил он, потирая широкие ладони. Слово «супруг» было сказано с наибольшим почтением.

– Да.

– Я – Великий старейшина этой земли, – спокойно сообщил мужчина-ний’зи. – Что вам нужно?

Игорь понял, что реверансы здесь неуместны.

– Мне нужен священный предмет, что хранится у вас издавна.

– Зачем?

– Не для себя. Я спасаю этот мир. Я хочу, чтобы народы вокруг моря Слёз жили и процветали – в мире. Есть предмет – есть надежда. Нет предмета…

Великий старейшина деловито кивнул. Даже в таком виде – с голым шаровидным торсом, кривыми ногами и ладонями, выпачканными скользкой мазью, он внушал уважение. Это было как угодно, но только не смешно.

– Нет предмета – нет мира. Я понял вас, Старший Анклава, супруг-консорт. Мы подумаем.

– Думайте, сколько хотите, – ответил Игорь. Спокойно, парень, нельзя показывать, как ты взбешён. Они только этого и ждут. – Только не затягивайте с этим делом. Мир висит на волоске, и волосок этот очень тонкий.

Он сделал покер-фейс, хотя больше всего ему хотелось вытрясти из пузатого самца душу. Это ведь они, чёртовы старейшины, всей толпой обхаживают здесь бедную самку, вся жизнь которой сузилась до мокрой постели… Проклятые трутни.

Старейшина блеснул на него глазами исподлобья, склонил голову, задумчиво потирая ладони. Он даже не стал делать вид, что советуется со своей женщиной или другими самцами.

– Хорошо, капитан Роберт Льюис Стивенсон, вы внушаете нам доверие. Вы были так глупы – или мудры, что отпустили нашего посла. Вы желаете спасти нас всех, и ничего не хотите для себя взамен. Такой расклад нас устраивает.

– Так вы дадите мне то, за чем я пришёл?

– Вы получите даже больше, капитан Роберт. Мы отдадим вам священный предмет, но нам нужны гарантии. Вы хотите мира – так обеспечьте нам его.

– Я гарантирую…

– Это только слова, капитан. Вы получите священный предмет вместе с саном старейшины. Младший старейшина возьмёт своё по праву священного брака. Вы женитесь на женщине народа ний’зи. Её зовут Най.

Глава 47

«Про то, что было вчера, рассказывать нечего, потому что вчера я была совсем другая».

Льюис Керролл «Алиса в стране чудес»

Муж пожал руку каждому деловому партнёру, белозубая улыбка его казалась искренней даже Марине, застывшей возле двери. Ей мерещится, или Игорь всегда был таким – напористым и хватким, как волк?

Бизнес шёл в гору. Там, где прежний Игорь сомневался, «жевал сопли» – по выражению Марины, – нынешний муж действовал решительно и чётко. Она даже не поняла, когда он успел отжать Валерку на второй план – и в делах, и в постели.

При этом муж даже не скрывал, что знает всё. По тому, как он смотрел на Никитку, по тому, как обращался с ней и другом детства. Да что там, он практически сказал ей это в лицо.

Раньше, до болезни, он был нежен и внимателен, но теперь, совсем недавно… Маринка вспоминала, и краснела от злости и ещё чего-то, непонятного ей самой.

Они приехали домой, и он даже не дал ей снять туфли. Игорь был груб, груб и неожиданно ужасно жаден. Восхитительно груб и жаден. Как будто в первый раз. Как будто не имел её очень давно. Это, конечно, понятно, кома и всё такое… Но чтобы так…

Марина невольно вздохнула, оборвала дурацкие мысли, и сурово выпрямилась.

Да что с тобой такое, возьми себя в руки. У тебя же роман с Валеркой. Валеркой. А не с этим интеллигентом от бизнеса, который никогда не прыгнет выше головы. Правда, сейчас, глядя на мужа, пожимающего руки деловым партнёрам, этого не скажешь.

Она потрясла головой. Да что творится, ты совсем дура. Это же приворот, вот что это такое. Наверно, Игорь заранее подговорил своего дружка, как его… который ещё возмущался в больнице, не давал отключить систему жизнеобеспечения. Чтобы нанял какую-нибудь старую ведьму. Приманить удачу, наслать порчу на врагов и приворожить юриста с женой… иначе как объяснить всё это?

Игорь проводил партнёров до двери, похлопал по плечу последнего – тот улыбнулся в ответ.

Секретарша стояла рядом, сложив ручки на талии, и тоже улыбалась, как кукла. Дверь захлопнулась, секретарша повернулась к шефу, и на её лице Маринка увидела отражение собственного глупого желания.

Узнать бы, кто эта старая ведьма, что делала приворот, не пожалела бы никаких денег.

Муж уже диктовал план работ секретарше. Он был полон энергии, и, похоже, получал истинное наслаждение от того, что делал. Будто с цепи сорвался. Кажется, он даже светился изнутри.

Вот что с человеком делает вынужденный отдых, подумала Марина, потихоньку выскользнув из кабинета и прикрыв за собой дверь. Но что же теперь делать? В потайном кармашке грелся маленький бумажный пакетик – верное средство от нежеланно вернувшихся с того света мужей. Последнее средство. Вот только она уже не знала, сможет ли его применить.

***

Под брюхом дирижабля тянулись болота – бесконечные плоские пятна зелёного, коричневого и ржавого цвета. Земля народа ний’зи в самом деле оказалась «мокрой».

Кое-где среди монотонной равнины выделялись возвышенные участки более-менее сухой почвы. Там стояли поселения – круглые жилища с плоскими крышами.

Внутри каждого кольца поставленных по кругу домов обязательно возвышалась узкая, высокая постройка – нечто вроде трубы с конусовидной верхушкой. Местные храмы. Внутри таких «труб» места было как в телефонной будке – на одного жреца. Всей пастве приходилось топтаться снаружи, на свежем воздухе.

Островков сухой почвы наблюдалось немного, и все они тянулись вдоль берега, соединённые узкой сеткой дорог-мостов.

Над болотами дрожало марево нагретого, насыщенного испарениями воздуха, отчего казалось, что кочковатая почва шевелится.

Игорь сидел, привалившись к стенке корзины и улыбался. Он сгонял дурацкую улыбку с лица, но она снова возвращалась.

Теперь он был дважды женат, и к его титулам прибавилось почётное звание младшего старейшины Мокрых Земель. Когда во время брачной церемонии его в первый раз назвали так, ему захотелось от волнения отпустить неуместную шутку о старшем помощнике младшего дворника. Но он сдержался.

Главное, ему удалось удержаться от позорного бегства при виде предполагаемой невесты. Когда старейшина сказал о необходимости жениться, Игорь едва устоял на ногах. Жениться? Стать одним из кучки этих вот – потных, кривоногих мужичков? Присоединиться к их брачной возне вокруг жирного, скользкого тела безвольной самки? Только не это!

Но всё вышло не так, как ему померещилось с перепугу.

Пока он утирал пот со лба и придумывал, как бы выкрутиться из щекотливой ситуации и всё-таки получить священный предмет, набежали жрицы.

Юные девушки с радужными крыльями закружились вокруг, как феи, разве что вместо волшебных палочек у них были короткие копья. Девушки с головы до ног были укутаны в полупрозрачные блестящие покрывала, будто куколки бабочек, только крылья трепетали, продетые через прорези в ткани.

Старейшины, наоборот, оголились окончательно, сбросив с себя всё до нитки. Их бочковидные тела густо покрывала синяя краска. Гордо болтались ничем не украшенные здоровенные причиндалы.

Вспыхнул свет факелов, заиграли флейты, их мелодичное пение прерывал ритмичный звон гонгов.

Две жрицы вынесли брачное одеяние жениха – яркое, как хвост павлина в сезон размножения.

Мантия, вся жёсткая от золотых нитей, утыканная драгоценными камнями, весила немало. Зато была прочной, как бронежилет. И неспроста, как тут же убедился Игорь, когда жрицы, кружась в священном танце, стали по очереди тыкать в него своими короткими копьями.

Он должен был выдержать эту процедуру до конца. Всё это время он смотрел на помост, где на возвышении лежала главная самка земли ний’зи. Великая мать, с трудом повернувшись на бок, наблюдала за церемонией. В её тусклых глазах отражался огонь факелов. Игорю не страшны были тычки копий, он даже не хотел, чтобы они прекратились. Ведь когда церемония закончится, его ждёт брачная ночь.

Он представлял, как влезет на скользкое ложе, и ему становилось нехорошо.

Но вот гонги оглушительно задребезжали и смолкли. Музыка прекратилась, девушки-феи выстроились полукругом. Мужики-старейшины тоже встали в ряд, образовав другой полукруг – на противоположной стороне возвышения.

Великая мать натужно закряхтела, приподнялась на своём ложе. С явным усилием уселась, и потёрла ладони одна о другую. Помятые крылышки за её спиной вдруг засияли и расправились. Сияние стало неспешно стекать с крыльев на плечи, на шею и руки самки. В подставленных ладонях заплескалось маленькое радужное озерцо.

Одна из жриц, похожая на гусеницу – так плотно она была укутана в ткань – вышла из круга, подошла к Великой матери и вложила свою ладонь в её ладони.

Игорь, подчиняясь толчку в спину от ний’зи по связям с общественностью, тоже вышел вперёд и, в свою очередь, вложил ладонь в ладони Великой матери.

Руку окутало живое сияние, кожу обожгло, закололо тысячью иголок, по мышцам пробежала волной судорога. Но боль быстро прошла, а по телу разлилось тепло, как от солидной порции коньяка.

Свечение в ладонях Великой матери угасло, будто впиталось полностью в чужие руки. Толстая самка устало опустилась набок и прикрыла глаза.

Великий старейшина взмахнул ритуальным ножом. Ткань на теле жрицы распалась, как опустевший кокон, и опустилась к подножию помоста. Девушка повернулась к Игорю. Кожа её обнажённого тела как будто отражала поглощённый свет, крылья ярко переливались в свете факелов. Но Игорь смотрел только на её лицо. Най. Это была его Най!

Он держал её за руку и не находил слов.

Потом были ещё какие-то церемонии, но Игорь их уже плохо помнил. От облегчения у него всё пело внутри.

Церемония завершилась весёлой пирушкой, где ний’зи обоих полов, сидя на циновках вокруг ложа Великой матери, соревновались, кто больше выпьет.

Сама Великая мать, угостившись из кубка, который с почтением поднёс старший муж, давно дремала, сотрясаясь от храпа, на своём ложе. Помятые крылышки дрожали в такт мощному дыханию.

Молодожёнам никто не мешал уединиться в тёмном уголке.

И вот теперь Игорь сидел в корзине, подставив лицо солнцу и ветру, и улыбался.

Под боком у него приткнулась сумка со священным предметом, а на коленях лежала открытая книга, подаренная Великим старейшиной.

Это был не менее ценный подарок, чем священный предмет. Сколько поколений она хранилась, передаваемая от старейшины к старейшине? Наверное, никто не помнит.

Он читал, переворачивая пожелтевшие листы, и многое становилось понятным.

Народ ний’зи не любил чужаков. Он практически никогда не пускал других на свою землю. Поэтому даже послами у них были люди – представительного вида мужчины. За спинами которых всегда ненавязчиво маячила крылатая женщина – истинный посол Мокрой земли.

История народов, населяющих побережье Едкого моря, раскрывалась на пожухлых страницах в новом, неожиданном свете.

Башни, торчащие равномерно вокруг моря, оказались древнее, чем думали маги, хозяева Анклава. Они, эти маяки, существовали ещё до того, как Анклав захватил власть с помощью магии.

Странные вещи творились вокруг солёного моря, реки крови пролились на его берега.

Люди, майити, мусорщики, которых ний’зи называли по-своему, воевали, заключали и разрушали союзы в борьбе за выживание.

До того, как маги смогли подсадить прибрежные земли на свою систему заклинаний, каждый народ выживал по-своему. Неведомый летописец туманно говорил об этом. Но священные предметы, которые тогда ещё не были священными, играли в судьбах мира какую-то немалую роль.

Кажется, когда-то они были частями более крупных предметов. Летописец мог только в общих чертах изобразить, что это было. Игорь додумывал это сам, и то, что приходило ему на ум, заставило его изрядно вспотеть.

– Господин, впереди Горячие Земли! – голос молодого стражника вывел его из раздумий.

Он поднял голову. Далеко впереди, за серой плоскостью мокрой земли, пролегла багряная полоса пустоши. А за ней, на самом краю, вдоль черты горизонта, сияла и сверкала острыми вспышками бриллиантовая нить. Это солнце блестело на вершинах Хребта дракона.

Глава 48

Война любит победу и не любит продолжительности.

Сунь Цзы

– Буря любит тебя, старейшина! – пропела ний’зи.

Игорь покрепче затянул морской узел на локтях пленника, и ничего не ответил. Верёвка пропиталась кровью и скользила в руках.

Башня Горячих земель оказалась крепким орешком. Будь у него крепкие парни из спецназа с полным набором соответствующего оружия, всё прошло бы гораздо легче, думал Игорь, сплёвывая кровь вместе с осколками зуба. А может, и нет.

Пустынные майити, что сторожили маяк, и правда были крутыми ребятами, в точности, как говорил Март.

Дежурный ушастик на смотровой площадке при виде наплывающего по небу Летучего голландца, если и испугался, виду не подал. Наложил стрелу и мигом выстрелил в неведомое чудовище.

Вслед за первой стрелой отправилось ещё две. Первые выстрелы пришлись вскользь, но последний угодил в цель. Игорь и моргнуть не успел, как в боку его корабля появилась дырка.

Каждый уровень башни пришлось брать с боем. Если бы не численное преимущество десантной команды Летучего голландца, боевые навыки – и простое везение, кто знает, чем закончилось бы дело.

Худые, жилистые пустынные майити дрались как черти. Наёмные люди, что охраняли маяк в Мокрой земле, не годились им в подмётки.

Игорь бился рядом с Мартом на круглой площадке второго уровня, где башни соединял узкий переход. На винтовой лестнице стало скользко от крови.

С соседней, тонкой башни стреляли из луков. Парочка отчаянных стражников-майити под прикрытием лучников бежали по узкому каменному переходу на помощь своим товарищам.

Пришлось большую часть десантной команды оставить наверху, прикрывать тыл. Молодой стражник и боевой маг стреляли с площадки, прикрывшись телом убитого дежурного лучника. Из корзины под брюхом дирижабля им помогал менестрель, оказавшийся неплохим стрелком.

Но даже это не помогло бы им отбить перемычку от вражеской подмоги, если бы не «балласт».

Уходя от Мокрой земли, Летучий голландец нёс на себе дополнительный груз. Теперь в корзине, кроме свадебных даров – священного предмета и старинной книги – сидели молодая ний’зи и один из младших старейшин.

Девушка была та самая, «по связям с общественностью». Старейшина был Игорю совсем незнаком – один из тех, что крутились возле Великой матери с опахалом, но к телу не допускались по причине молодости и неопытности.

Напрасно Игорь убеждал старейшин, что лишний народ ему без надобности. Что Боливар не вынесет двоих. Двоих пришлось взять, и капитан Роберт в сердцах назвал прибавление в команде «балластом». Никто не понял загадочного словечка, но ему было наплевать.

Правда, молодая ний’зи в пути не доставляла хлопот. Она почти ничего не весила, и всю дорогу от столицы Мокрой земли провисела за бортом корзины, весело трепеща радужными крыльями, как девчонка, сбежавшая из школы.

Когда с обеих сторон полетели стрелы, когда капитан Роберт с майити Мартом спрыгнули на смотровую площадку, и пролилась кровь, девушка-нийзи сложила крылья и стремительно нырнула вниз, под прикрытие корзины. Никто не заметил, как она проскользнула под днищем.

Лучники с соседней башни сыпали стрелы одну за другой, не давая высунуться, и подмога уже бежала к маяку. Мало того, они принялись разжигать огонь, чтобы подать сигнал тревоги.

Мелькнула, размазавшись от скорости, радужная тень – ний’зи внезапно вынырнула возле второй башни, где засели вражеские лучники. Даже если они её заметили, сделать ничего не успели.

Девушка взмахнула руками, и два лучника повалились замертво. В каждом торчало по короткому дротику.

Последний оставшийся страж, что торопливо разводил костёр, получил стрелу в бок, и повалился на едва начавший тлеть хворост, потушив огонь своим телом.

Молодой стражник и боевой маг сразу принялись стрелять по перемычке, и сшибли одного врага с моста вниз. Второй тоже получил стрелу, но ранен был легко. Он успел пробежать к маяку и нырнуть в проход.

Те стражи маяка, что оставались внутри, умело орудовали боевыми топориками, прикрываясь маленькими круглыми щитами, как у Марта.

Даже оставшись вдвоём, они бились отчаянно, и теснили Игоря с Мартом, пытаясь обойти с боков, разделить и прикончить поодиночке.

Молодой стражник и боевой маг, кинувшись вниз по винтовой лестнице на помощь своим, столкнулись с раненым ими стражником, который успел проскочить по мосту. Теперь он засел на площадке у лестницы и закупорил её, как пробка.

Даже вдвоём они никак не могли справиться с одним пустынным майити, и пробиться к своим.

– Сдавайтесь! – крикнул Март.

Он отбил очередной выпад противника, но нападать в ответ не стал, а отскочил к стене и слегка опустил щит.

Защитник башни рыкнул что невнятное, его изогнутый клинок свистнул, высек искры из обода щита.

Март тоже крикнул что-то, чего Игорь не понял. Второй защитник башни подпрыгнул, оттолкнулся от стены, влепил ему пяткой, и тут же с разворота ударил краем щита.

Только боевые рефлексы спасли Игоря. Он успел заслониться, но собственная рукоять топора влетела ему в челюсть. Хрустнул зуб, и он почувствовал вкус крови. Игорь перекатился, машинально заслоняясь от нападения.

Март со своим противником так быстро обменивались ударами, что металл звенел непрерывно. При этом они что-то выкрикивали на своём лающем языке – в такт ударам.

Не думая, Игорь метнул топор. Это оружие не слишком годилось для метания, но в такие моменты он доверял инстинктам бывшего хозяина своего тела.

Тяжёлое топорище врезалось в противника, и тот не удержался на ногах. Худой, жилистый майити отлетел и врезался в своего товарища.

Секундное замешательство решило исход боя.

Противник Марта получил удар в висок и зашатался, опустив щит. Март тут же развил успех, и влепил врагу ободом своего щита по лицу.

Второй майити попытался полоснуть Игоря по горлу кинжалом – одна рука его повисла, зашибленная топорищем. Игорь отбил кинжал наручем, вывернул противнику запястье, придавил к стене. Ударил коленом, ещё и ещё – пустынный майити, задыхаясь, всё пытался вывернуться, скалил зубы и хрипел.

– Господин, они нужны живыми! – выкрикнул Март. Он сидел верхом на своём противнике, и вязал ему руки. Противник визжал, извивался, и жаждал укусить Марта за что придётся.

Игорь молча кивнул – ему хотелось крови, но майити, очевидно, знал, что говорил. Хлопнул ладонями своему противнику по ушам. Тот всхрапнул и замолк. Глаза его закатились, и он обмяк на полу.

Игорь для верности добавил ему по печени и бросился к выходу на лестницу. Там его десант всё пытался сковырнуть из прохода стража башни.

Один удар по затылку – и стражник обмяк, как мешок.

Торжествующий боевой маг вытянул из крепления на поясе сигнальный рожок и торопливо прогудел, надувая щёки. Башня была взята.

***

Нужно было ещё сделать то, ради чего они пришли. Пленные стражи башни-маяка были крепко связаны и посажены в ряд на верхней смотровой площадке.

Игорь, чувствуя, как распухает разбитая губа, возился у стены, где скрывалась заветная «схема». Подошвы шлёпали по брызгам крови, под ногами хрустели и мешались обломки кувшинов, разбитого табурета и чего-то ещё.

За стенами башни, между зубцов всё сильнее завывал ветер. Кажется, буря, начавшись в Наратии, следовала за ними по пятам.

Летучий голландец заходил на привязи, как норовистый конь, натянул причальные канаты.

– Ветер поёт, старейшина! – молодая ний’зи положила ладонь на плечо Игоря. От её прикосновения побежали мурашки. – Надо улетать, иначе мы сольёмся с вихрем. Мне ещё рано к великим предкам.

– Рано, рано улетать! – рыкнул Игорь.

Схема уже светилась, линии синих жил пульсировали неярким светом, но рисунок никак не становился чётким.

Невозможно было понять, что за священный предмет изображён в ключевом элементе. Может, его и нет у них, и тогда вся эта кровь и трупы – всё зря.

Он вытряхнул мешок на пол. Священный предмет, что дали ему старейшины, замотанный в парчовую ткань… нет, не подходит! Совсем не то. Этот меньше, и похож на клубок синего огня… пульсирующего, как сердце… как сжатый кулак.

– Он горит, как драгоценный камень, – задумчиво сказала девушка-нийзи, проследив за взглядом Игоря. – Как навершие жезла.

Чёрт! Игорь подскочил, зашарил в поясной сумке. Да!

Стараясь не дышать, вытянул из потайного кармашка драгоценный камень. Крупный, величиной с кулак ребёнка, гранёный сапфир. Навершие жезла, добытого в сокровищнице Великих графов майити.

Сапфир оказался частью добычи, взятой в Анклаве. Хитрый граф подкупил им Совет высших магов – тогда ещё могущественный и влиятельный.

Игорь прихватил камень с собой на всякий случай, когда собирал груз для Летучего голландца. Всё, что только можно. И вот он – пригодился. В памяти неожиданно всплыли слова покойного графа: «жезл без навершия – ничто». Прав, прав оказался покойничек…

Камень встал на место. Схема мигнула, и принялась разгораться сильнее. Засияли ровным светом переплетённые в причудливом рисунке синие жилы.

– Господин, буря надвигается! – это кричал менестрель. Он скатился по винтовой лестнице и замер, тараща глаза на сияющую магическим огнём схему.

– Уходим! – Игорь забросил за спину мешок с оборудованием. – Быстро!

Летучий голландец рвался с привязи, скрипел канатами.

– Буря любит тебя, старейшина! – пропела ний’зи. – Любимец ветра, его создатель, повелитель стихий, да живёт он вечно!

Мелодичный голосок крылатой девушки слился со свистом ветра.

– Ходу! – Игорь упал в корзину, прижав к животу драгоценный мешок. Он старался не думать о том, что сделал, и что имела в виду эта безумная песня ний’зи. Потом. Он разберётся с этим потом. Главное – ещё одна башня включена в схему.

Причальные якоря взметнулись в корзину, брюхо дирижабля прошуршало по зубцам маяка. Летучий голландец отошёл от башни. Позади, всё ближе и ближе, чернела и клубилась облачная мгла. Её прорезали вспышки молний.

Под ними расстилалась раскалённая пустошь Горячих земель, а с левого борта сиял бирюзой в лучах багрового солнца край Едкого моря. Там, где Игоря ждали монархи, принцы и их жена – изменница Май. Теперь у него были козыри в рукаве. Только надо было их суметь разыграть.