Текст книги "Лунные танцы"
Автор книги: Наталья Воронцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)
Как только за Станиславом захлопнулась дубовая дверь, Ирена что было силы влепила ему звонкую пощечину, потом еще одну. Станислав вскинул руки, пытаясь защититься.
– Что ты себе позволяешь, Ирена! – неубедительно возмутился он.
Свенцицкая удивленно вскинула брови. Она была прекрасной актрисой, и это явно был ее день.
– Это что ты себе позволяешь, скотина! Решил от меня потихоньку отделаться?
– Да ты что, с чего ты это вообще взяла, такую ерунду говоришь! Ты разве забыла, что мы с тобой… уже столько лет…
– Так, значит, ничего нет?
Станислав съежился, как побитая собака. Ирена знала его как облупленного. Могла предвидеть любое его действие. Он терпеть не мог выяснения отношений. Стоило на него прикрикнуть, разбить тарелку или завизжать погромче, как у него тут же подскакивало давление, он краснел, бледнел и готов был немедленно исполнить все, о чем его просят.
– Что ты имеешь в виду? – тихо и виновато спросил Вознесенский. У него кружилась голова. Он никак не мог привыкнуть к коротким рыжим волосам Свенцицкой. Хотелось одного: чтобы все это поскорее закончилось.
Ирена уверенной походкой подошла к креслу руководителя и, опустившись в него, снова закурила. Пепел она стряхивала прямо на бумаги Вознесенского. Тот морщился от каждого ее движения как от боли.
– Дома у тебя живут какие-то бляди, мне звонят с твоей работы и пересказывают в красках все, что происходит в твоей личной жизни… Как же так, дорогой? Или в твоей жизни что-то изменилось, а я просто еще не знаю об этом?
– Да. То есть нет! Нет, конечно… Ну не говори так, я тебе все объясню, – засуетился Станислав, – Лера – это совсем другое…
– Ах, Лера!..
Вознесенский понял, что выдал себя с головой и покраснел, как первоклассник. По его реакции Ирена поняла, что ничего на самом деле не изменилось.
– А где я могу застать эту прекрасную Леру, чтобы пообщаться с ней? Я смотрю, она не сидит на рабочем месте… У нее что, выходной?
– Лера очень занята… И вообще, почему ты считаешь, что вам надо общаться? Мы с тобой взрослые люди, сами все сможем урегулировать. Мы же всегда прекрасно понимали друг друга… – И Вознесенский умоляюще посмотрел на Свенцицкую.
Та сделала долгую паузу. Она сидела в его кресле, закинув на стол ноги в туфлях на острой металлической шпильке, курила и смотрела на Стаса так, что у него мурашки бегали по коже. Он прекрасно знал, что в гневе Ирена способна на любые поступки, самые жестокие и безрассудные. И предсказать ее поведение в такие моменты было совершенно невозможно.
Всякое он уже видел за время их общения – битую посуду, поломанную мебель, порванную одежду… Но сейчас Свенцицкая выглядела абсолютно спокойной. Никаких признаков истерики. Как долго она могла так продержаться? Или ей на самом деле было все равно и она лишь ломала комедию?
– Ладно, пойду прогуляюсь по офису! С людьми пообщаюсь, может, еще что-то интересное расскажут, раз ты молчишь. – Свенцицкая проворно соскочила с кресла и походкой профессиональной манекенщицы прошлась по кабинету. – А ты, кстати, без бороды похож на поросенка! Это она заставила тебя сбрить бороду? Кололась небось при поцелуях?
– Ирена, прекрати. При чем тут борода? Просто она мне надоела… Поезжай, пожалуйста, к себе домой и успокойся. Прошу тебя. Я к тебе приеду вечером, мы все обсудим, – тихо попросил Вознесенский.
– Вот еще! – Ирена развернулась и подошла к Станиславу вплотную, взяла его за подбородок двумя пальцами. – Милый мой Стасик, заруби себе на носу: я всегда буду делать только то, что я считаю нужным, и ничего кроме этого. Понятно тебе? Я не собираюсь никуда отсюда уезжать! Надо будет – и заночую здесь. Пусть все видят, как ты издеваешься над своей женой!
В этот момент у Свенцицкой зазвонил мобильный. Она отстранилась от Вознесенского и достала телефон.
– Алло! – кокетливо сказала Ирена в трубку и потеплевшим голосом продолжила: – Эжен, мальчик мой! Нет-нет, все хорошо, не беспокойся. Я у Станислава Георгиевича. Прямо сейчас? – Ирена выразительно посмотрела на Станислава и вышла из кабинета. – Правда? Потом расскажешь мне все в деталях…
Как только за Иреной закрылась дверь, Вознесенский подбежал к окну и распахнул его. Первый раз за все время работы в этом офисе. В кабинет ворвались гул машин, ветерок, звуки улицы. Там все было как всегда. Станислав упал в кресло и обхватил руками голову. Что делать? Прежде всего – не допустить приезда в офис Леры. Завтра будет день – будет и пища, как-нибудь все образумится. А сегодня он отведет Свенцицкую в ресторан, по магазинам, сделает для нее что-нибудь еще… Главное, чтобы они с Лерой сегодня не встретились. И он схватился за телефонную трубку как за спасательный круг.
Лера вбежала в офис. Сердце ее колотилось тысячей молоточков, в висках шумело, на лбу выступила испарина. Какая-то неведомая сила гнала и гнала ее вперед – до полного изнеможения. Перед дверью приемной Лера секунду помедлила, немного отдышалась, а потом стремительно переступила порог. В ноздри сразу ударил едкий запах табака. Взгляд, как прожектор, выхватил из пространства сначала Леночку, которая замерла в какой-то напряженно-выжидательной позе, во все глаза глядя куда-то в глубь комнаты. При появлении Леры она мгновенно перевела взгляд на нее.
– Ну вот и я! Что тут у нас? – выдохнула Лера, стараясь казаться спокойной, и подошла к своему столу. Сердце между тем не желало успокаиваться. Краем глаза девушка увидела рыжеволосую, коротко стриженную даму, которая смотрела на нее в упор из угла приемной. Лера машинально поздоровалась. В приемной часто сидели, дожидаясь Вознесенского, посетители. Но у этой дамы было такое странное выражение лица! Лере показалось, что она уже где-то видела эту даму. Наверное, она заходила раньше…
Свенцицкая смотрела на соперницу. Потрясению ее не было предела. Она же еще совсем девчонка! На вид лет двадцать или и того меньше. Вознесенский спятил! Но не конкурентка, бесспорно. Хорошая фигурка, стройные ножки, хотя далеко не модель. Да, пожалуй, и все. Волосы собраны в хвостик, минимум косметики. Одета непонятно во что, но ей идет… А что это у нее в ушах? Нет, наверно, показалось. Издалека плохо видно. В ней что-то есть, в этой девочке, но справиться с такой вряд ли будет сложно… Слишком неравны силы. Ирена ожидала гораздо худшего. Можно было слегка расслабиться.
Лера положила папку с бумагами на стол и обернулась, спиной чувствуя взгляд посетительницы. Та смотрела на нее не мигая, как будто сверлила взглядом. В зеленых кошачьих глазах прыгали желтые молнии.
– Кто это? – нервным шепотом спросила Лера, обратившись к секретарше. Та довольно фыркнула. Ей очень нравилось быть в эпицентре событий.
– Это жена Станислава Георгиевича, – громко и победно сообщила Леночка и посмотрела на Свенцицкую. Та одобрительно кивнула ей. Определенно надо будет поощрить эту сметливую секретаршу материально.
– Кто? – Свет померк в глазах Леры. Она уставилась на посетительницу. – Но у Станислава нет жены!
Лера все еще не верила в происходящее. Глупый розыгрыш! Но дама, похоже, и не думала шутить. Она встала и медленно подошла к Лере, поигрывая золотой зажигалкой и не сводя с нее пристального взгляда.
– К несчастью для вас, девочка, есть. Кстати, мы еще незнакомы, – Ирена еще ближе подошла к Лере, так, что девушка даже попятилась, – меня зовут Ирена Эдуардовна Свенцицкая. Мы со Станиславом Георгиевичем вместе уже двенадцать лет.
– Сколько? – Лере показалось, что она теряет дар речи.
– Двенадцать! И у нас в отношениях начинается новый цикл. Столько разных планов! Неужели Стас вам ничего обо мне не рассказывал? Это так непохоже на него.
Злость захлестнула Ирену. Она не могла ошибиться: в ушах у этой девчонки были те самые сережки «Картье», которые она в апреле купила в Москве, а потом просила Стаса сдать их обратно. Это высшая степень наглости – дарить Иренины вещи! Он поплатится и за это!
В этот момент дверь кабинета приоткрылась, оттуда осторожно выглянул Станислав и, быстро оценив ситуацию, поспешил ретироваться. Как-нибудь там сами разберутся, без него. В конце концов, он не мог знать, что Ирена приедет прямо в день показа и ворвется в офис, следовательно, изменить или предотвратить он тоже ничего не мог. Раз уж все так получилось, пусть сами выяснят отношения. Только Лерку жалко! А с другой стороны, она ведь не девочка уже, могла бы предположить, что у него за годы жизни образовались какие-то связи…
В этот момент ему показалось, что в приемной что-то упало. Он прислушался – тишина. Выглянул снова. Недалеко от двери в его кабинет, прямо у своего стола, лицом вниз лежала Лера. Она все слышала и понимала, но ее неумолимо затягивало в какой-то черный тоннель, и попросить помощи она не могла. В воздухе снова повеяло льдом. Рядом со столом Леры стояла секретарша Леночка и покатывалась со смеху. Ирена вальяжно сидела в кресле и курила.
– Представь, что выделывает твоя краля! – Свенцицкая горящей папиросой указала на Леру. – Притворяется, что упала в обморок. Она такая нежная! А я всего лишь попыталась попросить ее вернуть мне мои сережки. Она, наверно, украла их у тебя, да?
Леночка поддержала Ирену одобрительным хихиканьем.
– Почему вы стоите? Вы с ума сошли? – Вознесенский в два прыжка подбежал к Лере и приподнял ее голову. Девушка была мертвенно-бледной и очень холодной. – Врача, немедленно врача!
Леночка нерешительно помялась у телефона. Она смотрела на Свенцицкую, но та сидела неподвижно, прищурившись, наблюдала за происходящим.
– Ты что, никогда женских штучек не видел? Да она так к себе внимание привлекает! – сквозь зубы сказала Ирена. – Ты полный идиот.
– Я сказал – врача! – взревел Вознесенский и тут же закашлялся. – А ты, – он посмотрел на Ирену, – за это ответишь. Потуши сигарету сейчас же!
– Увидим, кто и за что ответит, – холодно улыбнулась Ирена, но выполнила его просьбу. Что-то все же изменилось в Станиславе.
Леру привели в сознание после нескольких уколов. Вознесенский был все время рядом, держал ее за холодную, безжизненную руку. Его снова придавило тяжелое чувство вины перед этой девочкой. Наконец ресницы Леры едва заметно дрогнули. Девушка очнулась и посмотрела на Станислава. Уголки ее губ страдальчески дрогнули.
– Милый, – прошептала она еле слышно, – скажи, что все это неправда! И про сережки тоже…
Вознесенский промолчал, не зная, куда спрятать глаза. Багровая краска стыда медленно заливала его щеки. Леночка испуганно наблюдала за происходящим из угла. Свенцицкая продолжала хранить молчание. Ей было не по себе. Подоспевший доктор помог Лере подняться, ей принесли воды. Как только немного пришла в себя, она тут же вытащила из ушей злополучные серьги.
– Возьмите, если они ваши… – Сережки звякнули и покатились по столу.
Ирена даже не пошевелилась. Станислав опустил голову. Глаза у Леры были большие и равнодушные, они смотрели куда-то сквозь всех, в пустоту. На лице у нее было выражение отрешенности и глубокого отвращения к происходящему.
– Отвезите меня домой, – попросила она.
Вознесенский вызвал водителя Диму и попросил довезти Леру до общежития. Свенцицкая не проронила ни слова. Леночка стояла в неудобной позе, но совершенно не замечала этого. В комнате еще долго висела липкая, тревожная тишина.
– Ирена, поезжай тоже. Завтра поговорим обо всем. Я сейчас хочу побыть один.
Свенцицкая не пошевелилась. Похоже, оправдывались худшие ее ожидания.
– Вызовите мне машину, – наконец произнесла она. Вознесенский молча смотрел в пол. Леночка вздрогнула, точно очнулась:
– Да-да, сейчас, Ирена Эдуардовна! Спускайтесь, вас будут ждать. Черный «вольво» внизу… Не забудьте ваш чемодан.
– Пусть кто-нибудь донесет его. – Свенцицкая тяжело поднялась и посмотрела на Вознесенского. Тот по-прежнему не поднимал глаз. – До свиданья, дорогой! Но не забудь: наша песня еще не допета! Все самое интересное только начинается. Поэтому я не прощаюсь.
– Пожалуйста, Ирена, уходи. Мы все обсудим позже.
Свенцицкая вышла, не оглядываясь. Хлопнула дверь. Вознесенский какое-то время постоял в глубоком раздумье и ушел в свой кабинет. Леночка воровато огляделась и быстрым движением забрала со стола никому больше не нужные роскошные сережки.
Ночь у всех троих была тяжелой.
Ирена, приехав домой, бросилась в гостиной на диван, не раздеваясь. В квартире стоял удушливый запах ее любимых духов – «Мажи нуар». У нее была огромная, действительно великолепная квартира в античном стиле – Ирена занималась ремонтом как раз во время разработки коллекции «Эллинские мотивы». В квартире было всего две комнаты – гостиная, соединенная с кухней, общей площадью метров сто пятьдесят, и спальня, переходящая в ванную, немного меньше по размеру. В гостиной были бело-розовые мраморные колонны, на стенах – фрески, на потолках – лепнина. Мозаичный пол со сложным орнаментом был доставлен из Италии по индивидуальному заказу. Ложе Ирены в спальне обрамлял изящный розовый балдахин в виде шатра. В гидромассажную ванну в виде огромной розово-золотой перламутровой раковины можно было перебраться прямо из постели. Туалет тоже был оформлен весьма своеобразно: стены в нем были из дымчатого витражного стекла, и все, что за ними происходило, можно было созерцать фактически из любого места квартиры. Свенцицкая считала это очень пикантной интерьерной находкой. Надо отдать ей должное: все, кто попадал в эту квартиру, надолго оставались под впечатлением. Она даже получила приз одного из модных интерьерных журналов за лучший дизайн.
У Свенцицкой без конца трезвонил мобильный телефон, – вероятно, многочисленные знакомые спешили поздравить с успехом ее коллекции, но в данный момент Ирену это совершенно не волновало.
Она лежала на огромном диване и не могла поднять голову, не в силах справиться с навалившейся болью. В конце концов, телефон жалобно пискнул и замолк – разрядилась батарея. Надо бы позвонить Эжену… Он, наверное, беспокоится. Но у нее не было сил даже сползти с кровати, чтобы взять телефонную трубку.
Ближе к часу ночи Ирена все же заставила себя встать и раздеться. Она прошла на кухню и налила себе коньяка. Что же это происходит с ней, со Станиславом, со всем миром? Не может быть, чтобы это было концом, она не допустит этого! Слезы слабости опять потекли по щекам Ирены. Такое странное, давно забытое чувство, которое за один день возвращалось к ней столько раз! Свенцицкая искала и не находила выход из этой ситуации. Конечно, высока вероятность того, что Стас уже завтра одумается и все у них будет как раньше. Но тихий голос в ее сердце говорил о том, что по-прежнему больше не будет никогда.
Она вспоминала, как Вознесенский смотрел на эту девчонку, лежавшую на полу, и ее грызла глухая, неизбывная тоска. В этом взгляде было Чувство! Но допустить, чтобы Стас, прожив с ней столько лет, сейчас ушел к какой-то Лере, – это было выше ее сил. Свенцицкая всегда хвалилась перед знакомыми тем, что воспитала Стаса под себя, сделала таким, какой он есть сейчас, – и теперь отдать кому-то свое любимое творение?! Нет, Ирена не привыкла сдаваться. Иначе она не достигла бы таких высот в жестком западном модельном бизнесе.
Под утро, после нескольких рюмок коньяка, было принято единственно верное решение: не сдаваться, бороться за свое счастье до конца, чего бы это ни стоило. Даже если придется пойти на крайние меры (а Ирена очень хорошо понимала, какими они бывают)! Она выиграет эту борьбу. А у Леры вся жизнь впереди, она назавтра забудет Станислава, и у нее будет еще сто других мужчин… Лучше и моложе, быть может, даже богаче. А Ирене уже сорок два. И ей пора устраивать свою жизнь, нужна определенность…
Так она лежала, предаваясь печальным размышлениям, еще несколько часов, время от времени проваливаясь в тяжелый, похожий на забытье сон. Вознесенский не звонил.
Очнувшись через пару часов после очередного мучительного провала, Ирена неожиданно вспомнила про Селену, одну из сильнейших ведьм и ясновидящих Москвы. Ирена была знакома с ней с тех самых пор, как та давным-давно помогла ей избавиться от пагубной привязанности к алкоголю. Теперь, по слухам, Селена работала за очень большие деньги только с VIP-персонами. Ее клиентами были не только жены богатых бизнесменов, но и депутаты Госдумы, знаменитости, владельцы крупных финансовых групп.
Что ж, Ирена поедет к ней с самого утра. Чтобы наконец понять, что здесь происходит на самом деле и что нужно предпринять, чтобы изменить сложившуюся ситуацию.
Из дневника Леры
У меня нет слов, чтобы все это описать. Сейчас я уже немного пришла в себя и начала обдумывать произошедшее. Я снова оказалась в своей маленькой комнатке с розовыми стенами в общежитии, где я мирно и спокойно прожила почти пять лет. Будто все, что было со мной вчера, – только сон, страшный и кошмарный. А теперь я проснулась – и опять одна, среди моих любимых книг, учебников, тетрадей. Словно вернулась в свое настоящее. В окне – звездное ночное небо. Я всегда любила эту комнату за то, что в ней такое небо. Когда лежишь на кровати, кажется, что оно прямо над головой… И такая луна! Она не отпустит меня, я теперь точно знаю. Все что было – иллюзия, мои фантазии, мечты. Все было сном, а теперь я проснулась.
Только вернувшись сюда снова – вот так! – я поняла, что даже дневник мой остался здесь. И все эти недели, промелькнувшие калейдоскопом, я ничего не писала. Жизнь так закрутила меня в последнее время, что я даже не думала ни о чем, кроме того, что происходило со мной. У меня в жизни был другой, как мне казалось – глубокий смысл. Которого сегодня не стало. И я понимаю, что настоящее – это мой письменный стол, мое бескрайнее одиночество и эта холодная, вечно умирающая и возрождающаяся Луна над моей головой.
Как он мог так обмануть меня? Зачем? Ему захотелось поиграть со мной – но разве мало вокруг других игрушек? Или особенно притягательным как раз и кажется то, что не сразу падает в руки? У меня в эти длинные часы произошла полная переоценка ценностей. Конечно, все было совсем не так, как должно. У нас с С. не было того чудесного периода ухаживаний, романтических встреч, тайных поцелуев. Все случилось как-то чересчур быстро и внезапно, настигло, как гроза. Все предостерегали меня от романов на работе, от взрослых мужчин, безумных страстей… Все были правы, как оказалось. Но в первый раз в жизни я испытала присутствие другой силы, которая гораздо могущественнее того, что я испытывала раньше. Меня как будто повело куда-то, а я и сопротивляться не могла… Это было похоже на огромный магнит.
Я пытаюсь проанализировать все, что случилось. Мне всегда казалось, что любовь – это такое светлое чувство, которое несет в мир гармонию. Я была уверена, что моя любовь именно такая. В ней не было ни капли фальши или лжи. Почему же… Я не понимаю…
Спустя три часа я снова пишу в дневник. У меня очень болит сердце. Наверное, завтра останусь дома, подумаю обо всем. А где теперь мой дом? Вряд ли я смогу вернуться в квартиру, где мы были так счастливы с С. Или мне казалось, что мы счастливы. И отсюда мне совсем скоро надо будет уехать. Мне так одиноко! Наверно, все это было только моей ошибкой. Ведь права была моя золотая Ню, когда говорила, что у меня совершенно нет жизненного опыта. И мама была права, предостерегая. Но как же так! Я ведь чувствовала, что нужна С., что ему хорошо со мной!.. Ну вот, я опять начинаю плакать. Нельзя этого делать, нельзя!
Это был для меня такой шок, когда я узнала про его жену. Как я не додумалась раньше – ведь ее фотография стояла прямо у него на столе… Когда любишь, то абсолютно доверяешь человеку. Наверно, мне нужно просто отойти в сторону. Как позорно вдруг оказаться любовницей, да еще и на работе, и при живой жене! И кто – я! Так стыдно теперь. Но чего я стыжусь? Того, что полюбила не того человека? А может быть, это все только испытания любви. А я сейчас возьму и отрекусь от нее, прямо как Иуда. А вдруг я ему на самом деле очень нужна?..
Когда меня увозили с работы, я была как под гипнозом – ничего не чувствовала. Но мне было вместе с тем так больно – и душевно, и физически… Раньше никогда со мной такого не было. Позже я разозлилась на всех и плакала. Потом и это прошло. Все так быстро! Сейчас мне снова хочется разозлиться, а я не могу, как будто эта энергия утекает куда-то мимо меня. Вспоминаю минуты нежности с С. – как давно это было! Думаю про Ирену, кажется, ее именно так зовут. Она очень властная женщина. Но при всем этом, есть в ней что-то жалкое. Ведет себя совсем не как настоящая жена. Как будто защищается ото всех сразу. И эти рыжие волосы… Сколько же ей лет? В любом случае она намного старше меня. Что у них с С.? Может быть, она сумеет понять, что мы с ним просто полюбили друг друга? Может быть, с ней надо просто поговорить по душам – и все станет на свои места? Вот мама Ню – она же сумела все понять, хотя у нее ситуация была куда как хуже… Но ей потребовалось очень много времени для этого.
Так и не сплю. Не могу. Столько времени уже не писала по стольку! Мысли роятся в голове, хотя мне очень, очень плохо. Уже наступает утро. Небо такое красивое – розовое… Луна ушла. Всю ночь она была в комнате, как раньше. С. не звонит. Я все-таки ждала. Неужели он сейчас с ней? Нет, такого не может быть! Тогда почему?.. Но нужно ли ждать звонка от человека, который предал меня? Кажется, я снова теряю рассудок и погружаюсь в болезненное небытие. Единственное желание – услышать его голос, поговорить с ним… Понять наконец, что же у нас происходит и что делать дальше…
Станислав просидел у себя в кабинете до полуночи. Сидел и тупо смотрел куда-то перед собой. В душе была удивительная пустота. Снова все у него получилось как всегда. На миг увлекся, показалось, что можно в одно мгновение изменить жизнь. Чтобы всем было хорошо и никому не было больно. Но чудес не бывает. Наверное, в таком возрасте уже просто невозможно что-то по-серьезному изменить. Но другие ведь меняют – и в пятьдесят, и позже! Вот муж одной коллеги по бизнесу в шестьдесят женился на двадцатилетней – и счастлив. Нет, это другие люди, но не он…
Ирена все испортила. Он давно хотел все ей объяснить, столько времени собирался. Хотел все устроить так, чтобы не было этого душераздирающего крика, от которого лопаются перепонки, истерик и обмороков. Это все ужасно, эти женские эмоции. Он бы смог все объяснить, уладить, а она… Он просто не успел. Теперь Свенцицкая еще и обвинит его в срыве показа коллекции. Только этого ему и не хватает! Потребует компенсации – и будет при этом по-своему права.
И Лерка, она, бедняжка, аж в обморок упала. Хотя могла бы понять, что у них с Иреной другие, взрослые отношения, которые тянутся давно и долго, уже больше десяти лет, и все к ним привыкли, включая его самого… Теперь она лежит в своей крохотной комнатушке и наверняка плачет. А Ирена курит свои дурацкие сигареты и плетет интриги. И тоже плачет, наверно. Как ей не идут эти рыжие волосы, просто ужас какой-то. Наверно, теперь будет снова склонять его жениться на ней. Опять двадцать пять! Ему казалось, что они заключили пять лет назад бессрочный договор о невмешательстве в личную жизнь друг друга, и он со своей стороны его тщательно соблюдал. А теперь все по новой! Что ему со всем этим делать? Все навалилось разом, как обычно. А у него, между прочим, контракт с англичанами, и масса других дел и встреч, и вообще – есть о чем подумать и чем заняться… Теперь еще разбирайся с этими двумя! А если Лерка его бросит? Просто возьмет – и бросит? Она же молодая и симпатичная. Конечно, второго такого варианта, как он, у нее уже не будет, но ведь найдется кто-то другой. Не сразу, может, через несколько месяцев. Это только сейчас ей кажется, что она его любит. А пройдет совсем немного времени, и она забудет про него, будет также танцевать вечерами в лунном свете перед кем-то другим. Черт, в каком лунном свете? Откуда такие мысли? Привидится же… А он, что он будет делать тогда? Да ничего. Просто будет жить дальше, как и раньше. Работать, ездить со Свенцицкой отдыхать, продолжать заниматься спортом. А получится? Наверное, да. Всегда же получалось… Но эти глаза, в которых было столько любви, это нежное тело, которое он нечаянно умудрился лишить невинности, эта трогательная близость… Он очень скоро привыкнет к тому, что всего этого больше нет. Это всего лишь сон, лунный блик, скользнувший по стеклу его жизни. Скоро все пройдет. Он сумеет все уладить, и все опять пойдет по-старому, как будто ничего и не случилось. Это же еще возможно! Стоит только постараться…
Когда Станислав, покинув офис, подъехал наконец к дому, было уже далеко за полночь. В машине он десять раз вспомнил Леру – луна презрительно обжигала его холодом через затемненное окно. Снова полнолуние! Почему они бывают так часто? Гораздо чаще, чем раз в месяц.
Поднявшись на лифте, он подошел к двери своей квартиры. Как странно… Она не была закрыта на ключ. Сердце Вознесенского радостно екнуло. Лерка, какая молодец, не поехала в свое дурацкое общежитие, а пришла все-таки к нему! Сейчас он ей все объяснит… Умница! Она оказалась мудрее, чем он думал. Станислав ступил в темную квартиру и произнес громко:
– Лерка! Сюрприз!
Но ответом ему была глухая тишина. Звякнуло под ногами битое стекло. Это что еще такое? Вознесенский включил свет, медленно разделся, разочарованно прошелся по комнатам, все еще надеясь, что Лера спряталась в одной из них. Все было как всегда, кроме разбитого зеркала в коридоре. Как оно могло так отколоться, в самом верхнем углу? На трюмо в спальне лежали Лерины карандашики для губ, в шкафу висели так ни разу и не надетые яркие обновки. И только сама Лера была где-то далеко. Станислав тяжело вздохнул и пошел в спальню. Что ж, все что ни делается – к лучшему. Значит, так оно и должно быть. А ему все же надо хорошенько отдохнуть – завтра будет трудный день! Невозможно себе представить, что еще выкинет Ирена.
Постель показалась ему неожиданно холодной и неуютной. Оказывается, он успел привыкнуть к тому, что Лера вечерами согревала его своим хрупким телом. Он и не думал, что в ней столько тепла – казалось, один лед… Это открытие было болезненным, как удар ниже пояса. Вознесенский долго ворочался без сна, а потом наконец свернулся в своей любимой позе эмбриона и забылся рваным, тяжелым сном.
В какой-то момент дверь в спальне тихо скрипнула. Сердце Станислава еще раз предательски екнуло: Лерка пришла! Как хорошо! Он даже повернулся на спину, чтобы удобнее было следить за ее появлением. Потом решил зажмуриться, сделав вид, что спит. Странно, но в постель к нему никто не спешил. Тем не менее в комнате отчетливо слышалось чье-то сопение, мягкие шаги и неразборчивое бормотание. Вознесенский почувствовал, как у него по коже побежали мурашки. Он в мгновение ока припомнил сразу несколько страшных историй, которые в детстве шепотом рассказывали мальчишки во дворе: про привидения, Пиковую даму и Женщину в белом. Не утерпев, он медленно открыл сначала левый, а потом и правый глаз. В комнате вздыхал и возился какой-то странный гражданин невысокого роста в необычном блестящем головном уборе, вроде высокого шлема.
– Ох, не добудиться же тебя, а у меня и так времени мало, – сказал нежданный гость ворчливо, недобро поглядывая на застывшего в ужасе Вознесенского.
В голове у Вознесенского табунами резвых скакунов пронеслись такие догадки, что он уже решил, что настал его смертный час. Глубоко вздохнув, он сложил руки на груди и попытался припомнить детство, мать, университетские КВНы… Но мозг подкидывал ему мысли совсем другого свойства. Какие ценности есть в доме? Денег практически нет, они лежат в сейфе на работе. В портмоне несколько золотых кредитных карточек на весьма кругленькую сумму. Два телевизора, видик, стереосистема… Еще пара наручных швейцарских часов. Негусто, но все равно неприятно!
– Берите все, – вне себя от страха прошептал Станислав. А в голове уже пульсировала другая мысль: что, если этот гражданин вовсе не грабитель, а пришел его шантажировать по делам работы?
– Нужны мне очень твои карточки, идиот! Я сам кому хочешь могу их сто штук выдать, – ответил незнакомец раздраженно.
Незамедлительно после такого заявления в руке у него веером раскрылись десятки золотых и платиновых карт различных банков мира. Он печально взглянул на них, а потом подошел к окну и медленно разжал пальцы, наблюдая, как закружился золотой листопад в тусклом свете дворовых фонарей. При этом губы его кривились в презрительной ухмылке, которая очень не понравилась Вознесенскому. Этот субъект определенно хотел от него чего-то большего!
Все еще глядя в окно, незнакомец продолжил:
– Я к тебе за другим пришел.
Так и есть! Худшие опасения Вознесенского подтверждались. Это банковская мафия. Сейчас он потребует выдать ему номера банковских счетов компании и осуществить перевод средств в чужие офшоры. И не отстанет, пока не получит все. Его взяли в заложники, точно. Что же делать? Какой там экстренный номер в сети МТС? Конечно, Станислав его не помнил.
Слегка оправившись от ужаса, он вдруг заметил, что незнакомец непринужденно висит в воздухе, сантиметрах в тридцати от пола, а то, что он сперва принял за шлем, оказалось при ближайшем рассмотрении каким-то светлым сиянием вокруг головы гражданина. И повсюду в комнате мерцали призрачные, голубоватые огоньки. Как в мертвецкой!
– Да ты, оказывается, еще больший трус, чем я предполагал, наблюдая за тобой все эти годы, – грустно промолвил незнакомец, все еще не удостаивая Стаса взглядом своих бесцветных глаз.
Несомненно, служба безопасности конкурентов! Сначала вынудят отказаться от бизнеса, а потом убьют. Стандартная схема. Подбросят наркотики. Уже накачали галлюциногенами… А вдруг этот тип из Генпрокуратуры? Забирают же других… Вознесенский начал тихо всхлипывать. Ему стало отчаянно жаль своей непрожитой жизни, нерожденных детей и всех перспектив, которые в этот момент казались ему особенно блестящими.
Между тем, не делая никаких видимых движений, субъект приблизился к дрожащему в кровати бизнесмену.
– Хоть ты и считаешь, что меня не существует, как и остальных – Бога, Дьявола и прочих сил бесплотных, – гость указал куда-то в направлении окна, – я все равно пришел, чтобы поговорить с тобой, поскольку ты достиг поворотной точки в своей жизни. Развилка на пути, так сказать. Теперь как в сказке: налево пойдешь – любовь обретешь, направо пойдешь – богатство, а прямо… Ну, впрочем, ты скоро сам все узнаешь.
Произнеся это, незнакомец приблизился к Вознесенскому настолько, что тот ощутил колебание воздуха, напоминавшее чье-то дыхание, у самого лица.
