Текст книги "Фабрика звёздной пыли (СИ)"

Автор книги: Наталья Косухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Понятно, и что все из вашего выпуска нашли свое место на эстраде?

Шинский бросил в сторону помощника удивлённый взгляд.

– Нет, не все. Больше всех повезло Зое. Лерке Максимовой удалось записать альбом сразу после гастролей, но он не окупился, и дальше этого не пошло, а Злата с Лёвчиком Маркиным до сих пор успешно выступают. Может, слышали – их группа называется " Секс в большом городе".

– Чудесное название, оно отражает творчество группы? – с сарказмом уточнил помощник детектива.

– Да, у ребят довольно откровенные тексты и клипы – публике нравится.

– Надо как-нибудь посмотреть. Значит, у этих всё в порядке, а как остальные?

– А что остальные? – Игорь пожал плечами. – Я же говорю, у всех своя жизнь. Те первые и для многих последние гастроли дали нам небольшой стартовый капитал, и каждый воспользовался им как мог. Например, Мага Бекмурзаев открыл кальян-бар в родном Саратове, У Люськи с Наташкой караоке-бар где-то в Ростовской области. А Светка Короленко поёт в лучших ресторанах Ярославля и растит дочь. Федянин, правда, выпивать стал сильно, но он и раньше это дело любил.

– Ясно и никто не обижается, что остался не у дел?

– В каком смысле?

– В прямом. Ведь победа в проекте, а потом и все звёздные лавры достались в основном Зое. Разве бывшие конкурсанты ей не завидовали?

– Не знаю, может, и завидовали, но виду не подавали. Атмосфера на вечере была вполне дружеской, мы неплохо повеселились. Вы сами можете это увидеть, я на камеру кое-что снимал – Зоя попросила. А насчёт победы в проекте, это не про неё. Она выбыла на шестом зачёте, победительницей первого выпуска была Маша Голубева. Маша заняла первое место, Лера – второе, а Лёвчик – третье.

Теперь удивился Май. Значит, Зарецкий переиграл всё по-своему и отдал кубок победителя проигравшему. Что тут скажешь, у шоу-бизнеса со спортом мало общего!

– Так, давайте по порядку, Лера, эта та, у которой провалился первый альбом?

– Да, она.

– Лёвчик – из группы "Секс в большом городе", помню, такое не забывается. А кто такая Маша Голубева? Она была в кафе?

– Нет, её не было.

Игорь снова начал нервничать. Он не понимал в чём смысл этих, по его мнению, ненужных вопросов. Беседа разворачивалась совсем не по его плану, и парень уже не знал, как перевести её в нужное русло.

– Почему?

– Потому что из клиники для наркоманов никого, ни на какие вечеринки не отпускают! – раздражённо ответил он.

– А вот с этого момента поподробнее, – заинтересовался Арбенин, – почему она там оказалась?

– Откуда мне знать! Говорят, депрессия у неё началась, ну, когда выяснилось, что Зарецкий ею заниматься не собирается. Вот и стала горе кокаином занюхивать. Вы "Экспресс-газету" почитайте, там эту историю частенько мусолят. Зоя как-то приносила одну такую статью, расстроилась сильно. Она себя почему-то виноватой чувствовала.

Май кивнул, пока всё логично.

– Кроме перечисленных личностей, кто ещё был в кафе?

– Никого.

– А обслуживающий персонал?

– Не было. Они всё подготовили к нашему приезду и освободили помещение, мы там были одни. Ах да, ещё охранник в подсобке сидел.

– А чьей идей была эта встреча?

– Понятия не имею, мне позвонил Лёвчик, а ему кажется Лера. Да, точно, теперь вспомнил: говорили – это была её идея.

– Значит, всё-таки Лера, та у которой неудачный дебют и потрясающий дар убеждения.

– Э... не понял.

– Это ведь она уговорила вашу невесту нарушить мораторий на алкоголь? – напомнил помощник детектива.

– А вы об этом, да она.

– И как Лера общалась с Заряной?

– Нормально, а почему вы спрашиваете?

– Да уж не из праздного интереса. Просто у неё, как, впрочем, и у многих других был реальный повод завидовать Заряне.

– Ну и что? – в голосе Игоря послышалось неприкрытое раздражение. – К чему это вы клоните?

– Пока ни к чему, просто стараюсь определиться с кругом подозреваемых, – спокойно объяснил Арбенин.

– Подозреваемых в чём? – дрогнувшим голосом переспросил Игорь.

– Как в чём? В убийстве.

– В убийстве?! – Шинский непонимающе уставился на Мая. – Какое убийство? Господи, о чём вы?!

Арбенин озадачено посмотрел на полупустую бутылку. Неужели у парня снова передозировка спиртного, а в качестве побочного эффекта – провалы в памяти?

– О смерти вашей невесты, мы с вами разве не об этом беседуем?

– Об этом, только, причём здесь убийство? – абсолютно искренне недоумевал Игорь.

– А что же это, по-вашему? – осторожно поинтересовался сбитый с толку помощник детектива.

– Вы что издеваетесь?! Зоя сама это сделала, понимаете, сама!!

– Не понимаю, – честно признался Май.

Он действительно уже ничего не понимал. Шинский, конечно, выпил, это сразу бросалось в глаза, но до стадии зелёных человечков, в которой подобный бред вполне уместен ему ещё явно далеко, вон, даже язык не заплетается. Что же тогда?

– Извините, Игорь Юрьевич, похоже, здесь какое-то недоразумение. Давайте всё спокойно выясним. Значит, вы считаете, что Зоя сама свела счёты с жизнью?

– Позвольте, что значит, я так считаю?! – горячился рассерженный парень. – Все так считают, потому что это правда!

– Все кроме Зарецкого, – мягко возразил Май. – Честно говоря, не понимаю, что происходит. Когда Леонид Егорович нанял моего шефа и предложил поговорить с вами, речь шла об убийстве, а вы мне заявляете, что убийства не было.

Шинский больше не удивлялся, теперь он был просто потрясён.

– Так Зарецкий думает, что её... но почему?

Май устало вздохнул. Он уже понял, что парень не притворяется, и пожалел, что на его месте сейчас не блистательный Холмс. Интересно, как бы тот выкручивался из подобных разночтений?

– Вот у него и спросите, а мне, пожалуйста, объясните, на чём базируется ваша версия о самоубийстве. Зоя вам что-то говорила перед смертью?

Игорь непроизвольно вздрогнул, вспоминая последние минуты жизни своей девушки, ужасные минуты – обезболивающие уже не помогали.

– Нет, у неё были сильные боли и судороги, она почти не могла говорить.

– А до этого? Ведь если она решила принять яд сама, то должна была как-то сообщить об этом окружающим.

– Она и сообщила. Зарецкий разве не сказал вам о записке? Я её сам видел – это был Зоин почерк, а листок вырван из её дневника, в нём бумага приметная!

– Гм...Зарецкий сказал, что это, скорее всего отрывок из её рассказа.

Игорь с силой сдавил виски, пытаясь унять очередной приступ мигрени, и отрицательно покачал головой.

– Ерунда, она уже давно ничего не писала.

– Вы, кажется, упомянули о дневнике Зои, можно на него взглянуть?

– Да, конечно, нужно поискать он должен быть где-то здесь.

– Хорошо поищем. Значит, по-вашему, у девушки был повод свести счёты с жизнью? Леонид Егорович ничего такого не говорил.

Парень нахмурился и криво усмехнулся:

– Разумеется, не говорил. Его интересовало лишь, сколько он может на ней заработать! А как Зоя жила, какие у неё были проблемы – этого он и знать не хотел.

– И какие же у неё были проблемы?

Игорь вздохнул, не зная с чего начать.

– Во-первых, многочисленные родственники, которым всегда было на неё наплевать! Их, как и Зарецкого, интересовали только деньги: доили её без конца!

– Прискорбно, но из-за этого не травятся, – скептически заметил Май, – ещё причины были?

– Да.

Игорь молчал, пристально разглядывая большую спиралевидную люстру, так, словно на её хрустальных подвесках был написан наиболее подходящий в данной ситуации ответ. Потом нехотя признался:

– Псих один её доставал. Не просто доставал, можно сказать, жить не давал...

– В каком смысле доставал? Маньяк?

Парень нетерпеливо передёрнул плечами.

– Говорю же: псих! Он ей письма собственной кровью писал! Представляете! Кто же он после этого?

– Так уж и кровью? – недоверчиво усмехнулся Май. – Может, обыкновенной томатной пастой?

– Если бы! Я специально на экспертизу отдавал – кровь!

– Оригинально! А что писал?

– Бред всякий. Угрожал, что убьёт себя, если она не будет с ним. Эсэмэски слал без конца, сайт своими посланиями украшал и так уже несколько месяцев! А в последнее время совсем с катушек слетел: обещал ей себя по кусочкам присылать и начал с вырванного с мясом ногтя! Представляете, каково такой ранимой девушке, как моя Зоя, получить подобную мерзость! Да она полдня ревела, боялась к телефону подходить и почту читать.

– Почему же вы не вскрывали почту сами?

– Вскрывал, когда успевал, но все письма были заказными. Так что обычно это делала Зоя.

– Она могла бы выбрасывать их, не читая.

Шинский грустно улыбнулся, с нежностью посмотрев на огромный портрет невесты, украшающий противоположную стену.

– Вы не знали мою Зою. Ей до всех было дело, она за всех всегда переживала – и за своих непутёвых родственничков, и даже за этого психа! Боялась, что он, как и обещал, сведёт из-за неё счёты с жизнью. Он ведь в каждом послании грозился это сделать. Зоя сначала даже отвечала на его эсэмэски, пыталась образумить – бесполезно! Письма, точнее теперь уже бандероли продолжали приходить.

– Гм, значит, последним посланием был ноготь?

– Нет, он как раз был первым, потом была четверть мизинца и, наконец, ухо, – совершенно спокойно сообщил Игорь.

Май невольно поёжился, но по-прежнему был настроен скептически:

– Вы шутите?

– Ага! Я любимую девушку хороню: только шутки шутить и осталось! – горько усмехнулся Игорь.

– Простите, органы были настоящие?

– Да уж не резиновые!

– И что вы сделали?

– В каком смысле?

– Вы обращались в милицию?

– Нет.

– Почему?

– Зарецкий не разрешил.

Май удивлённо поднял брови.

– И как он это аргументировал?

– Как обычно. Сказал, что огласка нам ни к чему и что не нужно обращать внимание на подобный бред, мол, каждого известного человека преследуют психи – издержки профессии.

– Ничего себе издержки профессии, – хмыкнул Арбенин, – это он про ухо или про палец?

– Нет, я показывал только записки. Об остальном Зоя просила не говорить.

– Почему? Ей нравилось жить в постоянном напряжении?

– Конечно, нет! Просто она боялась, что тогда этот тип точно на себя руки наложит! Вы бы почитали, что он ей писал в последнее время!

– Я, кстати, не против. Вы эти кровавые шедевры сохранили?

Шинский брезгливо поморщился.

– Разумеется, нет!

– Совсем ничего?

– Совсем ничего, – повторил парень, воровато покосившись на массивный антикварный секретер у окна.

Май перехватил этот взгляд, но сделал вид, что ничего не заметил.

– Жаль, а конкретнее, что именно он писал?

– Говорю же: всякий бред! Типа того, что она не должна жить, потому что отравляет жизнь ему подобным своей красотой и... ну что-то в этом роде, я точно не помню.

– Не должна жить? Вы об этом раньше не упоминали. Он писал, что убьёт её?

Игорь задумался, вспоминая, потом отрицательно покачал головой.

– Нет, только себя, но постоянно твердил, что она не имеет права жить, так как убивает его.

– Серьёзное обвинение, а вы сами, как телохранитель, не пытались его найти, остановить?

– Пытался, конечно, – обиделся Игорь, – даже адрес по номеру телефона установил, но его дома никогда не было, только вчера и удалось застать!

– Вчера? То есть вы встречались с Владиславом Бодровым? – недоверчиво уточнил Арбенин.

– Да, откуда вы его знаете, – удивился парень, – я имени не называл?

– Работаем понемногу, и зачем вам понадобилось с ним встречаться?

– Ну, как, я подумал, что это из-за него Зоя... ну... вы понимаете все эти мерзкие записки, посылки и потом, я же не знаю, что он ей там при встрече наговорил! А тут ещё выпил много, вот и поехал разбираться.

– Стоп, стоп! При какой ещё встрече? Вы хотите сказать, что ваша невеста встречалась с ним лично? Когда?

Шинский долго молчал, продолжая изучать потолок, потом нехотя признался:

– Это случилось восьмого мая. Зою я отвёз в салон красоты, а сам, как уже говорил, у приятеля сидел. Только она там недолго была – ей этот псих позвонил, предложил встретиться, обещал, что больше не будет её преследовать.

– И она согласилась? – не поверил Май. – После всех этих ушей и пальцев?

– Да, встреча был назначена в кафе неподалёку. Зоя решила, что в общественном месте ничего не случится, но, как видите, просчиталась.

– И что же там случилось?

– Не знаю, но ведь именно в этот день она приняла яд. Это о многом говорит, разве нет?!

– Гм... откуда вы узнали, что они встречались?

– Она сама мне рассказала на следующий день, но в подробности не вдавалась.

– То есть, как прошла встреча и о чём они говорили, вам не известно?

Игорь удручённо кивнул, теперь он не мог оторвать глаз от пола.

– А какое у неё было настроение после беседы с Бодровым?

– Ужасное, она всё время нервничала! Наверняка, он наговорил ей каких-нибудь гадостей!

– А вы с ним, о чём вчера говорили?

– Я с ним не разговаривал, врезал пару раз покрепче и уехал! Жаль, что я не сделал этого раньше, возможно тогда Зоя была бы жива!

Май не без интереса наблюдал за очередным всплеском отчаяния. Он вообще любил наблюдать. Это умение не раз помогало ему разгадывать сложнейшие ребусы человеческих отношений, в той, другой, прошлой жизни, в которой он был следователем. Сейчас ситуация изменилась, роль первой скрипки играет Холмс, а его это вполне устраивает, но наработанные годами навыки тут же отделили зёрна от плевел, и Арбенин ясно увидел, что за вполне искренним отчаянием парня, кроется не только боль потери. Было в его больших зелёных глазах кое-что пострашнее этой боли. Нечто такое, о чём он никогда и никому не расскажет сам, а значит, придётся устроить небольшое шоу в качестве отвлекающего манёвра.

– Простите, где у вас уборная? – смущённо спросил помощник детектива.

– Слева по коридору.

– Спасибо, я отлучусь ненадолго, провожать не нужно.

Май вышел из комнаты и столкнулся с испуганно отскочившей от двери Ангелиной.

– Так! Подслушиваем?! – он плотно закрыл за собой дверь и мрачно посмотрел на девушку. – Опять шпионишь? Я тебе, что сказал делать?!

– Я уже закончила. Всё сняла, как вы сказали.

– И решила уши под дверью погреть?

– Нет, я только подошла.

– Так я тебе и поверил! Ладно, сейчас у тебя есть шанс исправиться и, возможно, я тебя даже не накажу.

"Тоже мне Карабас Барабас" – еле слышно проворчала обиженная девушка. Она действительно подошла недавно и почти ничего не успела услышать.

Арбенин прошёл вперёд, внимательно осмотрел двери туалета, заглянул в ванную и просиял:

– А вот это подойдёт! Скворцова, иди-ка сюда.

– Куда?

– В ванную. Тебе здесь понравиться, смотри какой шик и блеск: зеркала в полный рост, свечи в настоящих канделябрах, ангелочки, свисающие с потолка, даже аквариум с золотыми рыбками есть.

– Я здесь уже была с камерой.

– Ничего ещё раз зайдёшь.

– Зачем? – осторожничала девушка, тон нового начальника не предвещал ничего хорошего.

– Заходи, говорю, сколько можно повторять! – повысил голос Арбенин, и девушка со вздохом повиновалась.

– Зашла и что дальше?

– Видишь там, на внутренней стороне двери есть симпатичный замочек. С моей стороны он закрывается автоматически, с твоей – с помощью красной кнопочки, ну, если не заклинит, конечно.

– И что?

– Так вот, представь, что его заклинило. Я сейчас закрою дверь, а ты будешь стучать и кричать. Хозяину скажешь, что кнопочка не работает, и дверь не открывается.

– Зачем?!

– Скворцова, отставить глупые вопросы, или, может, ты предпочла бы приступ эпилепсии разыграть? Так я могу устроить!

Девушка отрицательно покачала головой, подумав, что она предпочла бы вообще не иметь с Арбениным ничего общего. Да и дотрагиваться до вещей Заряны, зная, что сама хозяйка к ним уже никогда не прикоснётся, тоже было нелегко.

– Вот и отлично! – Май бесцеремонно втолкнул Ангелину в ванную и захлопнул в дверь.

– А теперь стучи громче! И смотри, не открывай меньше, чем через семь минут! – велел он и бросился в комнату за Шинским.

– Простите, Игорь Юрьевич, там, у моей помощницы возникли небольшие проблемы!

– Что такое? – парень непонимающе смотрел на Арбенина.

Помощник детектива заметил, что прозрачной жидкости в бутылке с характерным запахом крепкого сорокаградусного напитка стало значительно меньше.

– Осматривая вашу ванную она, попала в западню: говорит, что дверь захлопнулась и не открывается. Не могли бы вы ей помочь?

– Не может быть, там всё очень просто открывается.

Игорь поспешил на помощь Ангелине, и объяснил, что нужно делать. Девушка возразила, что уже пробовала, но ничего не получилось. Май облегчённо вздохнул (хоть здесь от неё какая-то польза будет) и, убедившись, что хозяин полностью погружён в дискуссию по поводу невозможности заклинивания нового английского замка, бесшумно вернулся в комнату. Пяти минут ему хватило, чтобы детально обследовать всё помещение в целом и интересующий его секретер в частности.

Там, среди вороха старых газетных вырезок и многократно перечёркнутых рукописей, он нашёл три конверта, содержащие тетрадные листки, исписанные засохшей бурой жидкостью. Арбенин отметил про себя, что на настоящую кровь это мало похоже и, сунув находку в сумку, поспешил вернуться к Шинскому. Тот как раз успел вызволить пылающую Ангелину из "заточения" и раздражённо заявил:

– Если вы уже всё осмотрели, и вопросов ко мне больше нет, я хотел бы побыть один!

– Да, конечно, мы уже уходим, только найдите, пожалуйста, дневник Зои, – напомнил Май.

– Дневник, – Игорь растерянно огляделся по сторонам, – признаться, я уже давно его не видел. Сейчас поищу.

Парень вернулся в комнату. Май, наблюдая за ним в приоткрытую дверь, заметил, что тот долго рылся в книжном шкафу и письменном столе, секретер же даже не открыл, видимо, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания. Интересно, зачем он хранил эти письма, почему не показал их ему добровольно?

– Так, стоп! – мысленно скомандовал себе помощник детектива: – Моя работа – собирать информацию, а со всеми этими "зачем" и "почему" пусть разбирается Холмс. Как говорится: жираф большой – ему видней!

Шинский отправился на поиски в спальню, но вскоре вернулся, разводя руками:

– К сожалению, я его не нашёл. Вы позвоните позже, я здесь ещё раз всё пересмотрю, может, дневник и найдётся. Сейчас дам визитку с номером.

Игорь открыл шкаф и, порывшись в карманах новенькой джинсовой куртки, извлёк голубую визитную карточку. Следом за ней на пол выпала какая-то квитанция. Арбенин не поленился её поднять.

– А это что? Штраф за превышение скорости?

– Да, просто я вчера, когда к этому уроду ехал, себя уже не контролировал.

Арбенин не смог скрыть удивление.

– Вчера? То есть вы были за рулём?

– Да, а что нельзя?! – с вызовом спросил парень.

– Ну, это вам должен был объяснить сотрудник ДПС, выписавший штраф. А меня интересует другой вопрос, точнее даже два. Имя – Виктор Петрович Товкаленко вам о чём-нибудь говорит?

– Нет, никогда о таком не слышал.

Май кивнул, положительного ответа он и не ожидал.

– И второй вопрос: где, по-вашему, Зоя могла достать яд? Рицин ведь в аптеках не продаётся?

Игорь тяжело вздохнул.

– Наверное, у Борьки тайком взяла, он им в открытую хвастался.

– Так, стоп, кто такой Борька?!

– Это тот самый друг, с которым я встречался восьмого мая – Борис Голицын. Он на какой-то фармацевтической фабрике работает. Там, касторовое масло выпускают, и этого рицина остаётся море. Нет, его, конечно, утилизируют по всем правилам, но он утащил немного.

– Зачем?

Шинский криво усмехнулся.

– Понимаете, он тоже писательством балуется. Мы познакомились четыре года назад, когда в Литературный вместе поступали: я, Зоя и Борька с Ленкой – это его девушка. Они, кстати, поженились недавно.

– Поступили?

– Нет, но литературу никто кроме меня не бросил. Борис мечтает супер-детектив написать, точнее пишет уже два года. В нём главную героиню рицином отравили, вот он и взял немного. Говорит, просто так, в качестве наглядного пособия.

Объяснение слабоватое, но Арбенин не удивился. Ему приходилось иметь дело с чрезмерно увлекающимися творческими личностями, которые в поисках вдохновения готовы были, чуть ли не преступление совершить, чтобы наиболее точно донести до читателя переживаемые преступником эмоции.

– Ясно, а Зоя у него тоже бывала?

– Да, вместе со мной, разумеется. Мы с тех самых пор, можно сказать, семьями дружим. И в последний раз были незадолго до Зоиного дня рождения, двадцать девятого апреля, кажется. Я точно не помню.

– Адрес Бориса и Елены дайте, пожалуйста.

– Зачем?

– Проверю информацию.

– Вы мне не верите? – обиделся парень.

– Но вы ведь сами сказали: – "наверное, взяла у Борьки". Значит, уверенности нет, а нужно выяснить точно. Так, где живёт автор будущего супер-детектива?

Игорь колебался, с одной стороны не хотелось подставлять друга, с другой – если бы тот не таскал яд с фабрики и не хвастался им, Зоя, возможно, была бы сейчас жива! К тому же ужасно хотелось побыть одному – голова просто раскалывалась.

– Хорошо, вот, держите.

Он написал на обратной стороне визитки нужную информацию и передал Маю. Когда за помощниками детектива закрылась дверь, парень вернулся в комнату и, залпом допив остатки водки, медленно сполз на пол. Там, обхватив колени трясущимися руками, он, наконец, позволил себе дать волю чувствам и зарыдал испуганно, горько, обречённо, словно маленький ребенок, потерявшийся в равнодушной и шумной толпе чужаков.

– Май Всеволодович, вам уже удалось что-нибудь выяснить? – спросила Ангелина, оказавшись в машине.

– Ты же сама спец по шпионажу или зря под дверью стояла? – усмехнулся Май.

Помощница густо покраснела.

– Я, правда, тогда только подошла. Расскажите, пожалуйста, я ведь должна быть в курсе дела, раз уж вам помогаю.

– Вот когда начнёшь помогать, тогда и будёшь в курсе, пока ты только под ногами путаешься. И вообще, зачем тебе эти подробности? Просто выполняй мои указания, получай за это деньги и всё будет тип-топ! Кстати, ты всё осмотрела и сняла?

– Да, всё. А мы сейчас едем к Борису?

– Нет, к нему я позже сам заеду. Пока навестим одного буйного фаната погибшей. Кухню ты хорошо осматривала?

– Конечно. А что за фанат, это с ним она в кафе встречалась?

– Ого! Значит, говоришь, не подслушивала!

Ангелина снова запылала, как пламя осеннего костра.

– Честное слово, это всё, что я услышала!

– Ладно, сделаю вид, что поверил. Кухню осмотрела, пустых бутылок из-под спиртного там много было?

– Пустых, – девушка задумалась, вспоминая, – нет, кажется, не было.

Май нетерпеливо отмахнулся, заводя машину.

– Никаких "кажется", говори точно.

– Говорю точно: пустых бутылок не было, но в мусорном ведре лежала одна жестяная банка из-под пива "Золотая бочка".

– В других комнатах пустая тара имелась?

– Нет, в холодильнике лежали три бутылки шампанского и две с коньяком, но их ещё никто не открывал. Можете проверить, я всё записала на видео.

– Обязательно проверю! Может, он наркотики принимает, хотя, не похоже, – Арбенин по привычке начал рассуждать вслух.

– Какие наркотики?! – возмутилась девушка, – Да они с Зоей обычно даже спиртное не употребляли, вы газеты почитайте!

– Вот это и странно! Как думаешь, можно ли напиться до поросячьего визга, имея при себе пол литровую баночку пива и двести грамм водки?

– Э... я не знаю, – растерялась девушка.

– А я знаю – нельзя! Когда мы с тобой пришли, бутылка водки на столе была почти полной. других следов возлияний не обнаружено, хотя выпивка в доме имеется. О чём это говорит?

Арбенин, закусив губу, задумчиво смотрел на дорогу. Ангелина поняла, что вопрос адресован не ей, но всё же решилась замолвить словечко за Шинского.

– И что в этом странного? Может он пил в другом месте, с друзьями, например.

Май бросил в её сторону неодобрительный взгляд.

– Если верить, господину Шинскому он вчера из дома не выходил и не с кем кроме фаната и сотрудника ГИБДД не встречался. Кстати, что это за сотрудник, который в стельку пьяному водителю выписал штраф за превышение скорости и отпустил, благословив?

– Почему вы не верите Игорю? – помолчав, спросила Ангелина.

– С чего ты взяла?

– Да хотя бы с этих бутылок! Вы как будто специально ищите подвох в его словах. Зачем? У человека горе, а вы с ним таким тоном разговаривали! Как можно?!

Арбенин насмешливо поднял брови.

– Скворцова, хорошим манерам нужно учить на собственном примере. А ты, как ни крути, этим похвастать не можешь: под дверью подслушиваешь, старшим грубишь! Каким тоном с кем разговаривать я как-нибудь без тебя разберусь, тоже мне педагог по этике!

– Всё равно, нужно было помягче, вы даже не представляете, как он её любил!

– Куда уж мне! – сердито буркнул Май. – А ты песню знаешь:

У попа была собака, он её любил, она съела кусок мяса – он её убил!

– Вы на что намекаете?!

– Я не на что не намекаю, но и ничего не отрицаю. Даже если эта Зоя-Заряна приняла яд сама, что-то её к этому подтолкнуло, или кто-то подтолкнул!

– Что?!! -Ангелина возмущённо вскочила с места, совершенно забыв, что находится в салоне машины и даже весьма ощутимый удар по макушке, не охладил её праведного гнева. – Да, как вы смеете подозревать Игоря?! Он безумно любил Заряну и никогда, слышите, никогда не причинил бы ей вреда!

Арбенин наблюдал за разгорячившейся девушкой с прежней саркастической усмешкой:

– Во-первых, пристегни ремень, детка, ты мне так крышу снесёшь, а во-вторых, откуда столь железная уверенность в святости и непоколебимости чувств Шинского к Заряне? Ты была знакома с ними лично?

– Э... нет, но это же и так видно, он просто убит.

Ага, железный аргумент! Он – убит, она – отравлена! Скворцова, ты откуда такая незамутнённая? Завязывай с чтением дамских романов, пока не поздно! В твоём возрасте пора перестать верить в сказки о большой чистой любви и ждать принца на белом коне!

Девушке не понравился его снисходительно-издевательский тон.

– Интересно, во что вы верили в моём возрасте?

– В твоём возрасте я поверил в рак лёгких и цирроз печени, поэтому бросил пить и курить.

– Боюсь даже спрашивать, когда вы в таком случае начали?

– Лет в десять, наверное, не помню точно. Оставим в покое моё тёмное прошлое, давай лучше поговорим о нашем светлом будущем.

– О нашем? – Ангелина скривилась, словно от зубной боли.

– Не гримасничай – морщины появятся, а с ними в шоу-бизнес не берут. Значит, сейчас мы с тобой едем к одному типу, который либо маньяк, либо псих, либо просто придурок, что в принципе одно и то же.

– Почему он псих и маньяк? – заинтересовалась девушка.

– Про придурка забыла, – напомнил Май, – он писал Заряне письма якобы своей кровью, ну и периодически присылал ей некоторые части опять же, якобы, своего тела.

Ангелина почувствовала подступающую тошноту. Такого кошмара она даже по телевизору не видела. Наверное, потому что смотрела исключительно сериалы про любовь, предпочитая их триллерам и детективам.

– Это что, правда? – спросила она дрогнувшим голосом.

Помощник детектива пожал плечами:

– Пока не знаю, все люди разные – каждый забавляется, как может. Лично я встречал забавы и покруче, проверим. Наш уговор остаётся прежним: ты делаешь всё, что скажу, не докучая мне глупыми вопросами, по рукам?

Не дождавшись ответа, Май обернулся и увидел, что помощница заметно побледнела и держится довольно скованно.

– Скворцова, ты, что испугалась?

– Если честно, с маньяком мне бы встретиться не хотелось.

– Да, ладно, успокойся! Какой же это маньяк, если с ним даже пьяный Шинский справился! И вообще, как там, в песне поётся: не бойся, я с тобой!

– Как раз этого я и боюсь, – отвернувшись, тихо проворчала девушка.

Зарецкий обвёл взглядом приунывших и явно недовольных ребят, собравшихся по традиции в «Кривозеркалье».

– Ого, вижу от нашего утренника вы не в восторге. Я, кстати, тоже ожидал от вас большего!

– Большего?! – не выдержав, возмутилась Олеся Раневская. – Леонид Егорович, вы нас обманули!

Продюсер удивлённо поднял брови.

– Вот как! Это в чём же я вас обманул, извольте объясниться, уважаемые звёздочки.

Ребята переглянулись, на этот раз все были настроены решительно, первым взял слово Руслан:

– А что тут объяснять? Вы сказали, что у нас будет концерт либо в детском саду, либо в доме престарелых, либо в кадетском корпусе. Мы, как дураки, несколько дней готовили подходящий репертуар для каждого случая, а в итоге оказались среди бомжей в подземном переходе!

– Точно! – сердито подтвердила красавица Юлиана. – Мы, конечно, понимаем, что ваше шоу держится в основном на экстриме и импровизации, но это было слишком!

Конкурсанты одобрительно загалдели. Зарецкий дождался, когда шум уляжется:

– Во-первых, я говорил, что, скорее всего вам предстоит выступить в названных Русланом заведениях, но вы не обратили внимания на это уточнение, впрочем, как и на моё главное напутствие – быть готовыми к любой неожиданности. А я ведь ориентировал вас на это с самого начала! И потом, как вас таких горячих, да амбициозных выпускать на беззащитных детишек и впечатлительных стариков? Шутка. А если серьёзно: вы хотите, стать звёздами или нет?

– Хотим, конечно! Но концерт в переходе и амплуа звезды – это вещи мало совместимые! – со знанием дела заявил Раневская.

Зарецкий улыбнулся.

– А вот здесь, ты не права, Олеся, многие известные личности начинали именно так. Правда, в отличие от вас у них не было прямого эфира из этого самого перехода! Ценить надо, такой шанс выпадает не каждому!

Ребята снова переглянулись, теперь уже менее воинственно – возмущение пошло на спад.

– Но мы всё добросовестно отработали на камеру! – робко заметил восемнадцатилетний Кирилл Перваков.

– Вот именно, что отработали и только на камеру, а потом расслабились, хотя команды "отбой" не было!

– Но ведь съёмочная группа уехала! – неуверенно напомнил Руслан.

– Да, группа уехала, а камера осталась, причём скрытая, так что ваши недовольные гримасы были очень хорошо видны и мне и... зрителям. А какие выражения им пришлось услышать! Конечно, мат в шоу-бизнесе – часть профессионального сленга, но не в таком же количестве! Вот так шоу было, а какие жесты показывал Руслан, поминая меня "добрым" словом!

Зарецкий насмешливо посмотрел на притихших, смущённых ребят.

– Извините, я пошутил, – проворчал покрасневший как варёный рак Руслан, он смутился, но виноватым себя не чувствовал. – А вообще-то, это не честно! Операторы уехали, охранники отошли покурить, мы хотели хоть на минутку почувствовать себя нормальными людьми, в нормальной обстановке, а вы опять со своими камерами!

– Точно, так ведь и свихнуться недолго! – поддакнула Юлиана.

Леонид Егорович встал и принялся медленно расхаживать между притихшими конкурсантами.

– Ещё желающие высказаться имеются? Давайте, не стесняйтесь, у кого какие претензии?

Ребята молчали, подавленные информацией о скрытой камере. Что и говорить после отъезда съёмочной группы они вели себя, мягко говоря, не достойно вожделенного титула "любимец публики", да и в голосе продюсера прозвучала скрытая угроза.