Текст книги "Фабрика звёздной пыли (СИ)"
Автор книги: Наталья Косухина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Она говорила что-то про телефон и эсэмэски. Да, точно! И говорила довольно настойчиво, но я смог разобрать только это.
– Телефон и эсэмэски, – задумчиво повторил Антон, и Зарецкий невольно вздрогнул.
Где-то там, в подсознании зашевелились смутные образы и похороненные под грудой жизненных реалий воспоминания, а потом мелькнула какая-то очень важная мысль. Мелькнула и исчезла. Бесследно.
Арбенин посмотрел на часы и тихо выругался. Стоило представляться работником ЖКХ, устанавливать жучки в чужой квартире, чтобы потом слушать, как предполагаемый герой-любовник всего лишь делает массаж пожилой даме, матери Ларисы (так зовут жену клиента). Сама она здесь так и не появилась.
Неужели заметила слежку? Вряд ли. Он всё-таки профессионал, а вот девчонка сегодня вполне могла её спугнуть. Ладно, сам виноват, доверился дилетантке.
Впрочем, здесь есть и другие варианты: массажист вне игры и она наставляет мужу рога с другим Ромео, либо у неё просто никого нет.
Проклятье! И почему он сразу приехал сюда, а не отправился вслед за Ларисой?! Да потому что был уверен – мамулин массаж не более чем благовидный предлог для свиданий. Профессионал, блин!
И где теперь искать эту Ларису? Она с одинаковой вероятностью может быть, как дома на Рублёвке, так и в объятьях любовника. Стоп, дом ведь можно проверить! Май достал мобильный с неопределяющимся номером и позвонил на домашний телефон Мироновых. Трубку сняла домработница. Май представился сотрудником женского журнала, жаждущим взять интервью у жены известного бизнесмена, владельца нескольких ночных клубов. Женщина сообщила, что хозяйки дома нет, и предложила перезвонить чуть позже, заверив, что обычно в девять Лариса Игоревна всегда бывает дома.
"Прямо пай девочка!" – усмехнулся Май, а вслух сказал:
– Простите, я не могу ждать. Мне нужно получить её согласие прямо сейчас иначе придётся договариваться с другой претенденткой. Но мне, если честно, хотелось бы пообщаться именно с Ларисой Игоревной – её образ больше соответствует концепции нашего издания. А вы не знаете, где она сейчас? Может, я сам её найду?
– К сожалению, не знаю, – совершенно искренне ответила женщина, и Арбенин ей поверил.
Значит, дома её нет. Этого следовало ожидать. Немного подумав, Май набрал номер самой Ларисы. Она ответила сразу, как будто только и ждала его звонка, причём ответила очень взволнованно:
– Привет, это ты? Где тебя носит?
– Ой, простите, похоже, я ошибся номером, – пробормотал помощник детектива и вполне довольный собой сбросил вызов.
Ну вот, что и требовалось доказать: таинственный незнакомец всё же имеется. Осталось выяснить, где у них свидание.
"Привет, это я! Ты где?" – написал помощник детектива и отправил Ларисе эсэмэску.
Ответ пришёл мгновенно, сразу видно – барышня на нервах.
"Я в "Орхидее"! Жду уже полчаса! Ты где?!"
"Извини, скоро буду!" – ликуя, отписался Май и незамедлительно отправился вслед за своим посланием к салону красоты.
Значит, всё-таки "Орхидея"! Странно, кроме массажиста и собственно владельца данного заведения мужчин там больше нет. Первый отпадает, ну а владелец, пожалуй, мог бы найти более подходящее место для встреч. Хотя, более подходящими в подобных ситуациях считаются места наименее подозрительные в глазах ревнивых супругов. Что ж, в этом плане салон – самое то! Интима, правда, маловато, зато экстрима и адреналина хоть отбавляй.
– Чёрт! Этого мне только не хватало! – тоскливо протянул Май, обнаружив, что попал в западню очередной пробки.
Вот почему он больше любил свой старенький "Харлей". С железным конём подобные проблемы решались легко, но, к сожалению, на нём не разместишь аппаратуру для прослушивания.
С учётом двадцатиминутной пробки, возле салона Май оказался почти через час. Он планировал снова ворваться в здание в качестве ревнивого мужа, разыскивающего блудную жену. Мужчина уже разыгрывал такой спектакль несколько дней назад, получилось весьма убедительно. Сотрудники "Орхидеи" его, безусловно, запомнили, поэтому вряд ли что-то заподозрят.
Но давать представление не пришлось: Лариса вышла сама в сопровождении высокой худенькой брюнетки, в которой Арбенин узнал мастера маникюра Нину Костенко. За минувшие две недели он успел запомнить всех сотрудников поимённо.
Женщины недолго спорили на повышенных тонах, сопровождая слова бурной жестикуляцией. Май под видом случайного прохожего постарался подойти ближе, но дамы уже закончили разговор. Маникюрша, сделав неприличный жест рукой, решительно направилась в сторону салона.
– Забудь о моём муже! – крикнула ей в след Лариса и не менее решительно скрылась в своей новенькой серебристой "Ауди".
– Это ты о нём можешь забыть! – заявила на прощание Нина и громко хлопнула дверью.
Май удивлённо присвистнул:
– Это ещё что за импровизация? Такого поворота сюжета в моём сценарии не было!
Вернувшись в машину, он позвонил Алику:
– Привет тебе, Гарри Поттер всемирной паутины в целом и каждого компа в отдельности. Ты уже проверил телефон нашего бледнолицего Отелло? Есть что-нибудь интересное?
Ангелина узнала о смерти Заряны только утром, увидев на разворотах газет фото рыжей красавицы и огромные багровые буквы, неумолимо сложившиеся в невозможное шокирующее слово – самоубийство!
Потрясённая девушка на мгновение словно выпала из реальности, а, очнувшись, ощутила всю тяжесть навалившейся на плечи острой сосущей тоски. Заряна ей нравилась, нет, не просто нравилась – она была воплощением её собственной мечты. Обыкновенная девчонка, добившаяся завидного успеха своим талантом, своим трудом.
Казалось, молодая певица так и излучает позитив, обожает свою работу и просто наслаждается жизнью. Вот именно... казалось. Неужели всё это было лишь имиджем. Игрой на камеру, ярким, но не живым образом, рассчитанным на легковерную публику? В подобную трактовку ситуации Ангелине верить не хотелось, но как иначе объяснить добровольный отказ от жизни? Размышляя таким образом, на работу девушка пришла с испорченным настроением.
Алик уже дежурил в приёмной, он склонился над монитором и, похоже, ничего вокруг не замечал.
– Привет, трудоголик, ты здесь ночуешь?
– Привет, Ангелина, – он улыбнулся одними губами, по-прежнему не
отрываясь от монитора, – почти, работы много. Ну, как прошёл вчерашний день, Май тебя, наверное, замучил?
– О! Вижу, он этим славится!
– Да, в работе Арбенин требовательнее Холмса. Римма всегда жаловалась, что он её эксплуатирует.
– Поверь, не преувеличивала. Постой, ты ведь говорил она секретарша?
– И что?
– Секретарша должна сидеть в приёмной, встречать клиентов и варить кофе боссу.
– Это она тоже делала, но чаще ездила с Маем, как ты вчера.
– Тогда понятно, почему ваша Римма исчезла, – проворчала Ангелина. – Я вообще-то собиралась заниматься уборкой, а не шпионскими страстями!
На последней фразе девушка споткнулась и покраснела как школьница, слава богу, Арбенин не слышал. Уж он не преминул бы напомнить о цели её первоначального визита в агентство, Алик, же судя по реакции, точнее по её отсутствию, был не в курсе вчерашнего инцидента.
– Сегодня, наверное, снова придётся следить за той женщиной. Алик, а ты тоже этим занимаешься?
– Чем, слежкой? Нет! – широко улыбнулся парень. – Это привилегия Мая и Риммы. Моё дело – компьютерные технологии, что гораздо интереснее, хотя, когда обстоятельства вынуждают, могут и меня подключить. А насчёт Ларисы, не переживай – дело закрыто.
– Как это? – удивилась Ангелина. – Неужели Арбенин был прав, и она действительно встречалась с массажистом?
– Нет, там сюжет поинтересней. Представляешь, оказалось ревнивый муженёк сам подбивал клинья к маникюрше из того салона. Жена каким-то образом узнала об этом. Вот и повадилась ходить в "Орхидею" – к сопернице присматривалась, а вчера устроила ей показательные разборки. Май как раз видел их заключительную часть.
Девушка облегчённо вздохнула:
– Значит, слежка отменяется. Хоть одна хорошая новость! А это точно?
Алик энергично закивал.
– Да, с этим покончено. Я слышал, как шеф вчера вечером разговаривал с клиентом по телефону. Как я понял, тот не отрицал, что клеился к некой Нине и, осознав свою ошибку, дело отозвал. А подозрительное поведение жены объяснялось тем, что она сама следила за мужем, подозревая его в измене. Как тебе сюжет?
– Высокие отношения, – кивнула Ангелина, поморщившись.
Ей было неприятно копаться в чужих личных делах. Неужели это может кому-то нравиться?
Девушка без особого энтузиазма принялась за выполнение своих прямых обязанностей. О смерти Заряны она старалась не думать, но отвлечься не получалось, а тут ещё в кабинете Холмса обнаружилась целая стопка вечерних и утренних газет с фотографиями молодой певицы. Ему-то зачем?! Неужели был тайным поклонником? Вряд ли, таким как он, в театре жизни всегда достаются главные роли, а тайный воздыхатель – это массовка. Наверное, человек просто любит почитать на досуге жёлтую прессу. А что, вполне возможно, ведь и его лицо частенько мелькает на страницах информационно-развлекательных изданий. Это объяснение казалось девушке правдоподобным целых десять минут, пока она не переместилась в кабинет помощников и не обнаружила на столе Арбенина точно такую же стопку. Два любителя сплетен в одном детективном агентстве, что бы это значило? Ангелина вернулась в приёмную.
– Алик, я закончила.
– Молодец, быстро управилась. Я кофе сварил, хочешь? – парень, не отрываясь от монитора, кивнул в сторону кофеварки.
– Нет, спасибо, – девушка села в кресло напротив, – Холмса ещё нет?
– Он, обычно, приходит в десять. Скоро будет.
– Я видела газеты у него на столе и точно такие же у Арбенина, зачем они им?
Алик пожал плечами.
– Не знаю, мне сказали, я купил.
– Молодец, послушный мальчик! – похвалил коллегу вошедший Май. – Привет детвора! О, кофе, отлично! То, что доктор прописал! Скворцова, будь любезна, налей-ка мне чашечку и принеси в кабинет.
– Я вам не официантка кофе разносить! – немедленно возмутилась Ангелина.
– Это что так сложно? – удивился Май. – Ах да, я забыл сказать волшебное слово – пожалуйста!
Он скрылся в кабинете, не забыв напомнить, что ждёт свой кофе.
– Нахал! – проворчала Ангелина в сторону бесшумно закрывшейся двери и без энтузиазма побрела к дымящейся кофеварке.
Алик с удивлением наблюдал за этой сценой.
– Геля, ну хочешь, я ему кофе отнесу, если у вас всё так сложно?!
– Спасибо не стоит, он меня этим кофе потом весь день попрекать будет.
Ангелина наполнила кружку горячим ароматным напитком и вошла в кабинет. Арбенин, удобно расположившись на подоконнике, прослушивал запись какого-то разговора. Увидев помощницу, он выключил диктофон.
– Ваш кофе! – она сдержано поставила кружку на стол и уже собиралась выйти, но Май, сделав глоток, заявил:
– Нет, такой я не пью. Положи сюда немного сливок и две ложечки сахара. Там, в приёмной всё есть. Э... пожалуйста, – поспешно добавил он, заметив, как синие глаз девушки темнеют, словно небо перед грозой.
Гроза последовала незамедлительно.
– А может вам ещё пирог испечь?! – скрестив на груди руки, сердито спросила она.
– Было бы неплохо, учитывая, что мои булочки ты продала. Кстати, где деньги?
– Какие деньги?
– За сдобу!
– Пожертвовала в фонд помощи пострадавшим от диктатуры и эксплуатации начальства! – огрызнулась Скворцова. – Из солидарности!
– Какая солидарность? Не смеши мой мотоцикл, пострадавшая! Тебя поэксплуатируешь, как же! – хмыкнул Май. – И вообще, по какому поводу бунт на корабле? Может, объяснишь, что происходит?
– А может, вы мне это объясните!
– Да чего ты так завелась? Из-за кофе?! Это же просто маленькая безобидная просьба!
– Ну да, безобидная! Только этих просьб с каждым днём всё больше становится! Сначала к обязанностям уборщицы добавилась слежка с унизительными переодеваниями, теперь кофе в кабинет, а что дальше – кофе в постель?!
– Чего?! – Май удивлённо посмотрел на пылающую от негодования помощницу и громко расхохотался. – Так вот что тебя беспокоит?!
Немного успокоившись, он самым бесцеремонным образом осмотрел смутившуюся девушку с головы до пят. Та поёжилась и, не смотря на длинный джинсовый сарафан, почувствовала себя раздетой.
– Не надейся, дорогая, до постели у нас точно не дойдёт. Я предпочитаю барышень постарше и покруглее. Ты посмотри на себя: кожа да кости – поцарапаться можно, а я не йог, чтобы на гвоздях кувыркаться!
– Вы! Да как вы смеете! Вы просто... – Ангелина задохнулась от негодования и, не найдя подходящих слов, пулей выскочила в приёмную.
– Ага, получила! Так тебе и надо, зазнайка! – улыбнулся довольный Май.
Насчёт гвоздей он немного преувеличил, фигурка у неё очень даже ничего, в его вкусе. Но ей об этом знать не обязательно.
– Эй, всё нормально? – осторожно поинтересовался Алик, когда раскрасневшаяся от обиды новая сотрудница выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.
– Всё отлично! Лучше не бывает! – сердито проворчала Ангелина и решительно схватила сумочку, твёрдо намереваясь уйти домой.
Да, она уйдёт прямо сейчас и пусть этот невоспитанный хам катится со своими угрозами куда подальше, её ничто не остановит! Скворцова сердито толкнула входную дверь и замерла на пороге, в ужасе глядя на охающего Холмса, которому едва не снесла пол головы.
– Ой, простите, Антон Леонидович! Я не хотела! Вам очень больно?
Антон дотронулся до покрасневшего лба – ну всё, шишка обеспечена. Если бы виновниками "торжества" были Алик или Май, они бы сейчас узнали о себе много интересного, но на красивых девушек детектив долго обижаться не мог, поэтому, не без труда выдавил слабое подобие улыбки:
– Нет, разве что чуть-чуть.
– Всё равно нужно приложить что-нибудь холодное, – засуетилась девушка. Она огляделась и, схватив со стола небольшой графин с водой, подала его детективу, – например, это. Подержите немного и последствий не будет!
– Спасибо, Ангелина, но вы в следующий раз всё же обращайтесь с дверью осторожней, а то вдруг к нам президент решит заглянуть! Алик, жду вас с Маем у себя.
Антон послал испуганной девушке очередную ослепительную улыбку и, приложив графин ко лбу, скрылся в своём кабинете.
Ангелина проводила его долгим взглядом, тяжело вздохнула, покосившись на дверь Арбенина, и решительно покинула помещение.
– Начнём с начала, то есть с телефона, – сказал Антон, когда помощники собрались в его кабинете.
– Не уверен, что это начало, – зевнул Май.
Он по привычке расположился на подоконнике и теперь хмуро наблюдал за тем, как Скворцова, без разрешения покинув рабочее место, самым нахальным образом скрылась в неизвестном направлении.
– Не цепляйся к словам! – отмахнулся Антон. – Других вариантов всё равно нет. С её парнем поговорить вчера не удалось – он топил горе в алкоголе, надеюсь, сегодня хоть немного отойдёт. Зарецкого ещё не проверяли. О самой девушке известно только что она однажды очень удачно попала из грязи в князи и у неё куча бедных родственников, которых Заряна фактически содержала. Им эта смерть точно не выгодна. Алик, ты проверил телефон погибшей?
– Телефоны, их у неё было два, – уточнил парень. – Просмотрел всё, как вы и просили, за 7, 8, 9, 10, 11 и 12 мая. Не считая посланий от операторов сотовой связи, за эти дни девушка получила 148 эсэмэсок и 98 эмэмэс-сообщений.
Май присвистнул:
– Я столько за последние десять лет не получал!
– Не удивительно, у тебя же телефон всё время вне зоны доступа, – недовольно проворчал детектив. – А Заряна – личность известная, к тому же шестого мая у неё был день рожденья.
– Точно, тут в основном открытки да дежурные стихи от коллег, друзей и знакомых. 35 посланий стёрты, но я получил распечатку и проверил номера отправителей. В принципе, почти ничего подозрительного.
– Почти – звучит многообещающе, – заинтересовался Холмс, – есть что-то интересное?
– 22 эсэмэски и 3 эмэмэс были отправлены с двух номеров, зарегистрированных на некоего Владислава Бодрова.
– И что он пишет?
– Неизвестно, все сообщения удалены. Кстати, последние девять приходятся как раз на предполагаемый день отравления – восьмое мая.
– То есть, потом от него вестей больше не было?
– Ни словечка, звонки я тоже проверил. Но вот что особенно интересно: на его имя ранее был открыт ещё один номер, который в телефоне погибшей значится в чёрном списке!
– А вот это уже горячо!! Отлично! Проверим его, адрес есть?
– Конечно, и адрес и биография. Он студент, проживает с матерью на Новослободской улице, подрабатывает курьером в цветочном магазине "Райский сад". Сегодня как раз его смена.
Антон сделал пометку в блокноте и искренне похвалил паренька:
– Молодец, Алик! Хорошо поработал, ещё зацепки есть?
– Даже не знаю, 8 мая в 22-01 Заряна получила вот такое забавное послание:
"Я СЕРАЯ ТЕНЬ ТВОЕЙ ЯРКОЙ ЗВЕЗДЫ!
Я ТЕНЬ, НЕ ИМЕВШАЯ ПРАВ НА МЕЧТЫ!
Я ПРОСТО ВОССТАВШАЯ ТЕНЬ КРАСОТЫ!
НО ТЕНЬЮ СЕГОДНЯ НАВЕК СТАНЕШЬ ТЫ!"
– Действительно забавно, но к делу вряд ли относится: для угрозы как-то несерьёзно, скорее чья-то неудачная шутка.
– Кстати, чья? Номер проверил? – Арбенин с трудом подавил очередной зевок – сказывалось хроническое недосыпание.
– Конечно, сим-карта приобретена на имя Виктора Петровича Товкаленко 1972 года рождения, адрес тоже имеется. Это ещё не всё, я проверил форум и почту официального сайта Заряны и обнаружил там эти же стихи!
– На форуме? Интересно, кто-то из фанатов пошутил или Виктор Петрович развлекается?
– Сообщение появилось в разделе "Письмо Заряне" на прошлой неделе, отправил некто под ником Совесть.
– Как ты сказал?! – встрепенулся Антон. – Совесть?! Постой, ведь именно эта подпись стояла на анонимках Зарецкого! Когда именно появилось письмо?
Алик смутился.
– Э... не помню, но могу посмотреть.
– Посмотри, электронный адрес этой, так называемой, Совести сможешь вычислить?
– И адрес и даже компьютер, с которого отправили сообщение, но потребуется время.
– Так не теряй его зря! Иди, работай! А мы пока проверим Товкаленко Виктора Петровича, если он, конечно, существует.
Алик кивнул и вернулся к своему компьютеру. Холмс проводил его задумчивым взглядом.
– Май, ты навестишь жениха девушки. Сам понимаешь мне туда нельзя: журналисты увидят – сделают неадекватные выводы, поднимут шум. Выяснишь во всех подробностях, чем занималась девушка 8 мая, где была, с кем встречалась – поимённо и поминутно. К Бодрову тоже сам заедешь, а я поищу Товкаленко и пообщаюсь с Зарецким, он должен сегодня прийти.
Арбенин не торопился покидать облюбованный подоконник и продолжал задумчиво разглядывать пейзаж за окном. Антон искоса посмотрел на помощника, чувствуя нарастающее раздражение. Ему всегда не нравились излишняя самоуверенность и независимость последнего, с таким невозможно почувствовать себя боссом до конца.
– Ты ещё здесь? Май, у нас мало времени, поэтому если у тебя нет вопросов...
– Вообще-то есть.
– Я слушаю!
– Чего именно хочет Зарецкий?
– Неужели не ясно? Он хочет, чтобы я нашёл убийцу!
– А зачем? – Май, наконец, оторвался от созерцания улицы и вопросительно посмотрел на детектива, тот ответил ему таким же недоумевающим взглядом.
– Извини, не понял вопроса?
– Вот и я кое-чего не понял. Поскольку господин продюсер умышленно срежиссировал суицид, что само по себе незаконно, уголовное дело заведено не было, значит, суд тоже не предвидится.
– И?
– Мне просто интересно, если мы найдём убийцу и передадим его Зарецкому, что он будет с ним делать? Линчует?
Антон откинулся в кресле и нервно засмеялся:
– Ага, на Красной площади! Узко мыслишь, Арбенин! Сразу видно – бывший следователь!
Помощник продолжал хмуриться:
– А если серьёзно?
– А если серьёзно, меня это не интересует! Моё дело – найти отравителя, а там пусть сам разбирается.
Арбенин не спеша, сполз с подоконника.
– Советую вам всё же поинтересоваться этим при встрече с крутым продюсером. Кто знает, насколько он крут?
Детектив уже не пытался сдержать накопившееся раздражение:
– Арбенин! Я тебе не за советы плачу! Иди, работай и не отвлекай меня, мне ерундой заниматься некогда!
Май пожал плечами:
– Зато я здесь только этим и занимаюсь! – проворчал он, открывая дверь.
Теперь нахмурился Холмс:
– Точно подмечено! А мне нужен человек, который будет занят делом! Разницу чувствуешь? Так, что если тебе что-то не нравиться...
Арбенину не нравилось практически всё: район, в котором находилось агентство, надменные, всегда смотрящие свысока клиенты, ненормированный рабочий график с полным отсутствием выходных, начальник, не считающийся с мнением подчинённых. Полностью устраивала его только сумма гонораров. Этих денег вполне хватало на то, чтобы постепенно расчищать путь к главной цели. Той самой, к которой он шёл без малого десять лет и теперь, когда до неё оставалось всего несколько шагов, рисковать не стоило.
– Я к Бодрову, потом отзвонюсь, – не оборачиваясь, сказал он и вышел из офиса.
Магазин "Райский сад" находился неподалеку, поэтому помощник детектива посетил его в первую очередь, но пообщаться с загадочным автором эсэмэсок не удалось. По словам администратора, парень не вышел на работу, сославшись на высокую температуру.
– Ладно, пусть лечится, побеседую пока с женихом, – решил Май, – но сначала нужно подстраховаться!
Ангелина вернулась домой, собираясь просто полежать в своей комнате. Самоубийство Заряны в сочетании с грубостью Арбенина вызвали у впечатлительной девушки сильную головную боль. Но этим скромным планам не суждено было осуществиться: в гостиной её встретила непривычно нарядная тётя.
– Ой, Геля, как ты вовремя! Я как раз собиралась тебе звонить!
– Что случилось? – встревожилась племянница. – Что-нибудь с папой?!
– Нет! Что ты, с ним всё в порядке! Просто я нашла тебе ученика.
– Ученика?!
Девушка только теперь заметила, что они не одни. Из уютного мягкого кресла порывисто поднялся очень высокий молодой человек с длинными светлыми волосами.
– Это Дмитрий, – представила смущённого парня Анна Константиновна Романова, – он будет брать у тебя уроки.
Ангелина растерялась, такого поворота сюжета она никак не ожидала.
– Боюсь, ничего не получится – я на работу устроилась.
– На какую работу?! Ты мне ничего не говорила!
– Э... я просто не успела. Долго объяснять, потом расскажу.
– Извините, п-пожалуйста, – слегка заикаясь от волнения, вмешался Дмитрий, – я могу и вечером приходить.
Он смущённо поправил очки и робко улыбнулся потенциальной учительнице.
Ангелина удручённо разглядывала его безукоризненный костюм, галстук-бабочку и блестящий от геля для волос ровненький пробор. Парень был просто воплощённой интеллигентностью, а значит, уроки его мало интересовали, и конечная цель появления здесь была совсем иной. Ведь именно с такими "подходящими мальчиками" тётя под разными предлогами знакомила племянницу, с тех пор как пару лет назад та имела неосторожность увлечься неким Маклашевским.
Он называл себя дворовым бардом, целыми днями распевал довольно откровенные песенки собственного сочинения и проживал в каком-то жутком полуразрушенном общежитии, совершенно не заботясь о хлебе насущном и нисколько не беспокоясь по поводу недостаточной безупречности своих манер, точнее полного их отсутствия. Именно эти раскрепощённость и независимость толкнули тогда замкнутую, скованную бесконечными правилами, уставшую от официоза и постоянного соответствия навязываемому идеалу девушку, к малограмотному, но свободному от всех перечисленных условностей Маклошевскому. Впрочем, на поверку эта свобода оказалась весьма условной, и увлечение быстро прошло, не успев переступить тонкую грань конфетно-букетного периода.
Увлеченье прошло, а вот тётин страх, что племянницу снова потянет к "неподходящим парням" остался. Его многократно усиливала собственная неустроенная личная жизнь. Анна Константиновна никогда не была замужем. Отец близнецов бросил её, едва узнав о беременности. Последующие попытки наладить отношения с противоположным полом также не увенчались успехом.
Семена пережитых разочарований, глубоко запавшие в женскую душу, дали обильные плоды нерушимого недоверия фактически ко всему мужскому населению планеты. И теперь женщина считала своим долгом оберегать дочь и племянницу от коварных и жестоких особей противоположного пола. Но так как запереть их в четырёх стенах не представлялось возможным, она выбрала альтернативный метод: тотальный контроль за их личной жизнью. Особенно тяжело приходилось шестнадцатилетней Кате – мать звонила ей каждые двадцать минут и даже встречала после школы, мотивируя свои поступки исключительно благими намерениями: мол, дочери нужно хорошо учиться, чтобы окончить школу с медалью, а свидания и дискотеки только отвлекают от процесса получения знаний и пятёрок. Ангелине по причине совершеннолетия предоставлялась большая свобода передвижения и выбора, впрочем, к выбору кавалеров это не относилось. Данная привилегия, по мнению Анны Константиновны, целиком и полностью оставалась за ней. Ведь она как любящая тётушка и просто более опытная женщина лучше знала жизнь в целом и мужчин в частности, поэтому и знакомила её с исключительно порядочными, но до безумия скучными представителями сильного пола. Судя по всему, Дима исключением не являлся, следовательно, от него следовало поскорее избавиться.
– Тётечка Анечка, но у меня мало опыта, может, лучше ты сама с Дмитрием позанимаешься?
Анна Константиновна понимающе улыбнулась.
– Я бы с удовольствием ему помогла, но, к сожалению, искусством игры на гитаре не владею. Ты ведь знаешь, моё – это скрипка и фортепиано.
– Гитара? – растерялась Ангелина.
– Да, я хотел бы освоить именно этот инструмент! – радостно закивал великовозрастный ученик.
– Вот-вот, а лучше Гели с гитарой мало кто управляется. К тому же она ещё и прекрасно поёт песни собственного сочинения.
– Тётя! Перестань! – Ангелина покраснела и совсем поникла, чувствуя себя птицей пойманной в силки.
Заметив её состояние, Анна Константиновна поняла, что последнее слово, как обычно, осталось за ней, и удовлетворённо подытожила:
– Вот и отлично! Раз ты уже дома, можете начинать прямо сейчас!
– Нет! Нет! Сейчас не получится, я вернулась за проездным. Ой! Слышите, в дверь звонят, пойду, открою!
Девушка с огромным облегчением метнулась в прихожую, где действительно раздавалась настойчивая трель звонка. Не глядя в глазок, она распахнула дверь и замерла по стойке смирно, увидев прислонившегося к стене недовольного Арбенина.
– Какого чёрта ты сбежала?! Думаешь, мне делать больше нечего, кроме как за тобой по всей Москве мотаться?! – сурово осведомился он.
– Похоже, нечего раз вы здесь!
– Геля, кто там?
Анна Константиновна выглянула в гостиную и заметно напряглась, увидев племянницу, разговаривающую с незнакомым мужчиной, которого её интуиция мгновенно отнесла в разряд "неподходящих".
– Здравствуйте, молодой человек, вы к кому? – строго спросила она.
– Это за мной, с новой работы, я ведь говорила, что тороплюсь! Поэтому с Дмитрием позаниматься не смогу, передай ему мои извинения!
– Но...
– Вернусь поздно, так что на вечер его тоже не приглашай, всё пока!
Ангелина, увлекая за собой Мая, стремительно выскочила из квартиры и решительно захлопнула дверь, перед носом возмущённой тёти, готовой разразиться очередной нравоучительной тирадой.
– Эй, ты куда? – Арбенин с трудом догнал девушку на лестничной площадке второго этажа. Она бежала, перескакивая сразу через две ступеньки и останавливаться, похоже, не собиралась.
– Подальше отсюда, советую и вам поторопиться, если не хотите стать объектом пристального внимания моей тёти.
– Звучит угрожающе, а чем это чревато?
– Сотней вопросов типа кто вы, чем занимаетесь, что нас с вами связывает и какие у вас намерения? – сообщила Ангелина, по-прежнему не останавливаясь.
– В смысле?
– В смысле, собираетесь ли вы на мне жениться?
Арбенин споткнулся и едва не упал, выскакивая в подъезд.
– Чего?!
– Да не пугайтесь так, просто на эти вопросы приходится отвечать всем мужчинам, даже случайно оказавшимся рядом со мной.
Ангелина остановилась возле его машины и перевела дыхание.
– Понятно. Значит, я легко отделался, ну так как, будем работать?
– Да! И желательно до вечера!
Май присвистнул:
– Ух, ты! А говорят, чудес не бывает?! Час назад ты и слышать не хотела о нашем сотрудничестве, а теперь прямо жаждешь этого!
– Вам не угодишь, Май Всеволодович, не хочу работать – плохо, хочу – опять не так!
– Ну что ты! Я безмерно рад, что не придётся тратить драгоценное время на разборки и уговоры! Просто непонятно с чего вдруг ты так обрадовалась моему обществу?
– Что тут непонятного, я просто предпочла ваше общество другому ещё более неприятному занятию! – объяснила девушка, тревожно оглядываясь на своё окно, из которого за ними следили две пары глаз.
Май кивнул, это вполне могло быть правдой, во всяком случае, звучало логично.
– А кто такой Дмитрий? – зачем-то спросил он, открыв дверцу и впуская девушку в салон.
По её лицу скользнула лёгкая тень раздражения.
– Это и есть то самое более неприятное занятие. А куда мы едем, в агентство?
– Нет, навестим одного человека.
– А я...
– А ты будешь просто молчать и делать то, что я скажу.
– Например.
– Например, разыграешь приступ эпилепсии.
– Что?! Это шутка, надеюсь? – испугалась Ангелина.
– Нет, малышка, это не шутка, это пример. А для тебя ещё и урок актёрского мастерства, – спокойно объяснил Май. – Да, не переживай так, эпилепсия – это на крайний случай. Пока ограничимся лёгким обмороком. Ты когда-нибудь сознание теряла?
Девушка напряглась, почувствовав укол тревожного предчувствия, что он ещё задумал?!
– Нет, никогда не теряла и сейчас не собираюсь!
– Придётся собраться и упасть, – с очаровательной улыбкой заверил Май.
– Но зачем?!
– Долго объяснять, а мы уже почти приехали. Просто делай, как я скажу, и не задавай лишних вопросов.
Ангелина тоскливо посмотрела в сторону оставшегося позади. Возможно, занятия с Димой были не такой уж плохой идеей, но теперь отступать уже поздно: как говорится, назвался груздем – полезай в кузов!
– Скажите хоть, перед кем мне придётся позориться? – недовольно проворчала она.
– Почему сразу позориться? Большинству мужчин нравятся утончённые чувствительные особы.
– Значит, это мужчина?
– Да, некий Игорь Шинский. Больше тебе знать пока не к чему, да я, собственно говоря, и сам о нём пока ничего не знаю.
Ангелина вздрогнула, услышав знакомое имя. Игорь Шинский – именно так звали жениха Заряны. Их сумасшедший роман начался ещё на самом первом проекте "Рождение звезды" и через несколько месяцев должен был завершиться пышной свадьбой, но теперь эти планы безжалостно разрушила смерть.
Разумеется, в Москве Игорей Шинских найдётся не один и не два десятка, но в сочетании с утренними газетами на столе Холмса, на простое совпадение это не походило.
