Текст книги "Любовь и ненависть (СИ)"

Автор книги: Наталья Пафут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

– Мира! Давай тренироваться. Давай, захоти не чувствовать моей боли.

С этими словами он сильно щипнул себя за руку. Я зашипела:

– Больно же!

Мы тренируемся. Вся его рука покраснела от щипков. Начинает получаться, у меня слезы бегут по щекам.

– Изверг!

– Все, завтра утром закроешься! Поняла? Не сорвись, контролируй.

Видит, что мне это не нравится:

– Мира, не волнуйся, со мной будет целая толпа дрожащих за мою нежную шкуру ардорцев. Целители, охранники, волнующиеся друзья. Все будет хорошо. Мне надо избавиться от мифрила!

Я вздрогнула, представив зачем ему это надо. Нет! Я не готова потерять его.

Продолжаем учиться.

Ох, и намучилась же я! Мне срочно нужна награда. Прерываю урок. Напрыгиваю на своего раба. Ошеломленный взгляд, низкий стон, сказочное наслаждение…

Утро. Рем собирается обратно в пыточную. Я держу свои руки крепко, чтобы не начать заламывать их и с криками и причитаниями умолять Рема остаться со мной. Сижу, нервно улыбаясь, киваю, когда Рем раз за разом повторяет:

– Мира, помнишь, что я велел? – Я киваю, – слышишь меня? – Киваю, – закрывайся! – Киваю.

Друзья и поданные Владыки с недоверием наблюдают сцену прощания. Мой раб трясет меня:

– Закрывайся, я жду! – Киваю, концентрируюсь, вспоминаю вчерашние уроки. Закрыта. Я не чувствую своего мужчину. Рем удовлетворенно кивает головой.

– Молодец. Так держи контроль.

Меня трясет.

– Рем, я не хочу тебя потерять, – размыкаю губы, хватаю его за руки, – Рем не надо, не…

– Мира, все будет хорошо, так надо, понимаешь, надо. Держи защиту. Умничка, держись, – обнимает меня, целует в висок, в губы, – я скоро, не волнуйся…

– Возвращайся, поторопись, я жду, – сказала я с трудом, потому что оказалось, что у меня стиснуты зубы, и пришлось приложить усилие, чтобы их разжать.

Подходит кузнец, я вспоминаю его имя, Арий. Он был крупным, очень высоким мужчиной с покатыми плечами и длинными руками, которые делали его похожим на гориллу; сходство еще больше усиливалось низким лбом и срезанным подбородком. Когда он заговорил я вздрогнула, увидев его огромные клыки – он зарежет моего любимого:

– Господин, все готово;

Ушли… Прошло утро, заканчивается день. Прошла целая вечность. Я не могу успокоиться весь этот ужасный день; я взад и вперед ходила по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что-то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то заливаясь слезами. Я держала контроль, я знала, что ему больно и никакая защита не помогала мне.

Вечер. Я поежилась. Огонь догорел, тянуло холодом. Я почувствовала, что продрогла до костей. Я не зажигала очаг, сидела, ходила, лежала в темноте…Легла на холодный пол. Почувствовав спазмы в желудке, побежала в туалет. Меня стошнило. Стало немного легче. В голове прояснилось… Не надолго. Снова тошнит…Почему же так долго. От ужасного предчувствия меня бросило в жар. Что же они там делают с моим мужчиной?

Сорвалась с места, что же я сижу тут, когда любовь моей жизни умирает. Надо же бежать, спасать! Дверь в комнату открылась… Ардорцы вносят на руках тело моего мужчины. Он без сознания. Я застыла мраморной статуей в углу. Все-таки они убили его! Открыла рот, чтобы заорать…

– С ним все хорошо, – поспешно заверил меня Николас, увидев мое состояние, – просто без сознания. Целитель вылечил его. – Заглянув в остекленевшие от боли глаза желтоглазого, я почувствовала угрызения совести, этот день тоже был очень тяжелым для него, для всех них.

– Мира, все хорошо, все хорошо, – повторяет Лукас, – посмотри, на него, он в порядке, мифрилы сняты…

Они положили длинное безвольное тело Рема на кровать.

– Он просто ослаб, потерял много крови, – говорит Николас, – завтра проснется и будет здоров.

Лиэм взмахом руки зажег огонь в очаге. Я попыталась повернуть Рема. В бессознательном состоянии он казался втрое тяжелее обычного. Сай пришел мне на помощь, и мы уложили Рема на одеяло спиной к огню.

– Если будут проблемы, мы за дверью, – напоследок сказал Сай

Я видела, что этот день был серьезным испытанием не только для меня. Мужчины едва держались на ногах. Николас выглядел зелено-желтым, что весьма специфически гармонировало с его темно-желтыми глазами. Мужчины вышли. Лиэм с хрустом потянулся, жадно поглядел на шеренгу бутылок на столе:

– А не свернуть ли нам шею одной из них? Все-таки не каждый день через такое проходишь…

Я закрыла дверь, последнее, что я слышала это звяканье бокалов и бутылок. Ардорцы готовились охранять своего Владыку…

Вернулась к Рему. Посмотрела на него. Ардорец находился в беспамятстве: темный, четко очерченный на фоне света от бликов огня профиль был неподвижен. Тепло разлилось по моей груди, разогнав онемение и холод, наполнив меня… жизнью. Жив! Он определенно не был мертв, по крайней мере пока. Как только мои глаза привыкли к сумрачному свету очага, я увидела, как медленно поднимается и опускается его грудь.

Руки замерзли, и я сунула их себе под мышки, чтобы немного согреть, прежде чем коснуться его. Мой любимый! Такой бледный, такой неподвижный. Мифрилов на нем больше не было. Я пробежала рукой по плоскому животу, по гладкому выступу тазовой кости и мускулистой выпуклости бедра. Так непривычно. Хмыкнула, даже грустно и подержаться теперь не за что… Никаких новых повреждений или шрамов я не заметила. Я видела едва различимые многочисленные линии старых шрамов, тонкие серебряные полоски, вросшие в плоть. Я знала эти шрамы так, что могла провести по любому пальцем по памяти, с закрытыми глазами. Хорошо сработал ардорский целитель! Я прильнула к нему, вся дрожа. Мой, мой, вернулся!

У его постели я и провела весь остаток ночи, порой впадая в дрему, но постоянно пробуждаясь. Через некоторое время Рем очнулся и сонным слабым голосом попросил пить. я принесла ему кувшин с водой и кружку. Он с жадностью напился. У него жар, я сижу рядом, держу его за руку, шепчу слова любви. Вскоре он уснул и, расслабившись во сне, выпустил мои пальцы. Слабое освещение не позволяло судить о цвете его лица, но я вижу, что на его лбу выступили мелкие бусинки пота. Может надо позвать целителя? Выглянула из комнаты. Верные стражи начеку, на полу не один ряд пустых бутылок. Лиэм спит на кресле, Сай положил голову на стол. Лукас и Николас спят на полу, у порога комнаты Владыки, враг не пройдет. Осторожно перешагнула через тела стражи. Взяла бутылку с вином для себя. Мне ведь тоже плохо…

Сижу с бокалом вина, смотрю на своего мужчину. Вот и исполнилась его мечта, он избавился от мифрилов. Теперь он тоже может кидаться теми ужасными огненными шарами и трясти деревья. Он же такой могущественный маг. Вздохнула. Теперь он избавится от ошейника. Завтра он будет свободным. От Госпожи, свободным от меня… Вдруг я почувствовала себя такой усталой и опустошенной, я почувствовала, что с трудом держусь на ногах. «Вот и закончилось это. Наконец! Ведь правда? Я ведь мечтала об этом? Теперь он оставит все это, – убеждал меня какой-то на удивление тоскливый внутренний голос, – совсем оставит, забудет, сбросит с себя, как змея сбрасывает кожу? Да, это будет правильным…»

Рем медленно приходил в себя. Он смотрел на меня непонимающим взглядом. Потом такой стремительный поток магии обрушился на него, что он задохнулся. Его фиолетовые глаза засветились, тело дернулось в судороге.

– Рем? Рем?

Не уверена, что он слышит меня. Он с удивлением смотрел, как двигаются мои губы, и очевидно услышал мои слова, но я видела, что все его чувства были сконцентрированы на внутренних ощущениях.

– Рем, ты как?

– Да? Что?

– Привет, с возвращением.

– Привет, любимая, – ответил он, улыбаясь, как будто превозмогая величайшую усталость, которую когда-либо испытывал.

– Ты как?

– Прекрасно, – я закатила глаза. Где-то я уже это слышала…

Магию, плясавшую в глазах Рема, нельзя было спутать ни с чем. Это было все равно что взглянуть – солнце и не зажмуриться.

– У тебя получилось!

Он улыбнулся мне, наполовину прикрыв веками казавшиеся чуть более раскосыми, чем обычно, глаза, тепло его взгляда заставило мое сердце забиться быстрее…

Он с усилием приподнялся и оперся на подушки заметно дрожащими руками. Я не стала ему помогать. Собрав волю в кулак, Рем глубоко вздохнул, потом еще раз – и наконец сел в кровати. Когда он спустил ноги с матраса и попытался встать, очевидно ему стало еще хуже: пропало чувство равновесия. Сначала повело вбок, потом отбросило в стену. Чтобы не упасть, ему пришлось уцепиться за шкаф. Сижу на кровати, смотрю на него. Скептически фыркаю:

– Ну дурной у меня мужик все-таки…

Открыл дверь. Споткнулся о тела верных спящих охранников. С проклятьями покатился по полу. Раздался грохот. Ругань. Звон попадавших батарей бутылок… Хихикнула. Далеко убежать ему не дали. Сопротивляющееся тело Владыки приволокли обратно, бросили на кровать. Пригрозили ему кулаком. Приказали лежать и поправляться. Лежит, хмурится…

– Рем, давай, действуй! – сказала я.

Все собрались вокруг его кровати. Рем полулежит на высоких подушках. Целитель только что ушел, проворчав, что привяжет непослушного Владыку, если попытается встать сегодня. Все с уважением покивали головами, готовы выполнить его приказ немедленно.

– Что?

– Как что, снимай ошейник!

Все замерли напряженные. Николас очевидно нервничает:

– Как?

– Ну я то откуда могу знать! – всплеснула я руками, – ты же у нас здесь великий и ужасный! Ну сделай что-нибудь. Сними ошейник.

Задумался. Кивнул. Подергал плотно обтягивающий его шею ошейник. Ничего не произошло. Посмотрел на меня вопросительно.

– Ты что-нибудь новое испытываешь, чего-нибудь чувствуешь? – Спросил Лиэм.

Рем задумчиво пожевал губами. Покачал головой.

– Давай попробуем приказ.

Все вокруг напряглись. Эта часть испытания ардорцам не понравилась.

– Рем, приказываю не шевелить правой рукой. – Рем неожиданно ухмыльнулся, блеснув белыми зубами. Эмоции окружающих сгустились, их можно было потрогать. Общий вздох пронесся по комнате, когда побледневший Владыка сдвинул руку через десять минут.

– Не верю! – Прошептал Сай, – ты можешь сопротивляться приказу.

– Так, это не изменилось, а меня ты чувствуешь? – Рем кивнул, – я тебя тоже. – Отошла, вышла из комнаты. Вышла из гостинной, дошла до кухни, вернулась:

– Ну?

– Я знаю, что ты удалилась, но расстояние не причиняет боль. Хотя все так же приятно, когда ты рядом. Попробуй дальше, медленно…

Эксперементируем весь день. Ну что ж, изменения очевидны – я свободна теперь уходить так далеко, как хочу. Мой мужчина теперь не на коротком поводке браслета Госпожи…

– Ты очень огорчен?

Ночь. Мы лежим, обнявшись, моя голова уютно лежит на плече ардорца.

– Нет, я ничего и не ожидал. Это все вы почему то решили, что без мифрилов я тут же сниму ошейник. Помнишь, во время церемонии вередиец уже снимал с меня мифрилы? – Я вздрогнула от воспоминаний, Рем погладил меня по руке, – тогда он думал, что я под контролем менталиста Зароса. Ошейник при этом остался на месте. – Я сердито прищурилась, заметив, как дрогнули уголки его губ, однако вскоре взгляд Рема вновь стал серьезным. – Тем не менее изменения возможного расстояния удаления от Госпожи – это приятный сюрприз, теперь я не должен таскать тебя за собой, к тому же это может быть опасно для тебя.

Я поджала губы. Это мне не понравилось:

– Все же надо выяснить как далеко ты можешь уходить…

Огонь в очаге потухает, как хорошо, что теперь у меня есть свой собственный маг:

– Рем зажги огонь, а то холодает;

– Не, прижмись ко мне, вставать не хочется…

– Так ты рукой взмахни и загорится!

Усмехнулся, дунул мне в волосы, прогрыз себе путь к моему уху, укусил:

– Если я взмахну рукой, Госпожа, тут не только очаг, но и вся пещера, и лес, и весь Титонский хребет загорится…Ты уж лучше ко мне поближе прижмись, так теплее и безопаснее.

– Выпендрежник…

* * *

Когда мы вышли из пещеры, на черных блестящих камнях уже вовсю подпрыгивали серебряные фонтанчики – с неба низвергался потоп. Молнии освещали утреннее небо. Гроза бушевала над пригорьями. Раскаты грома следовали один за другим. Ярко вспыхивало небо. На бело-голубом фоне неба взметнулись черные силуэты огромных деревьев и сразу исчезли, сокрушенные треском и грохотом грозы; перед входом в пещеру, между тьмою и тьмой, словно фосфоресцируя, на мгновенье возникала гибкая, высокая фигура Рема. Он обнял меня за плечи, я тесно прижалась к нему, я ощутила его губы, его дыхание и позабыла обо всем.

Гроза уходила дальше, все еще гремя и сотрясая предгорья отдаленным эхом.

Выход из огромной пещеры, служившей прибежищем более пяти тысяч ардорцев был на удивление маленьким и хорошо замаскированным самой природой. Мы стояли на небольшом скалистом выступе, осматривая окрестности. Недалеко от нас тихо журчала небольшая горная речка. На повороте речушка попадала в тиски каменного берега, где вода образовывала небольшой прудик. На тихой глади пруда спали утки, засунув голову под крыло, а невидимые лягушки оглашали утро жизнерадостным кваканьем. Над водой скользнула какая-то птица. Легкий ветерок прошелестел и пропал в кронах. Дождь почти закончился.

За прудом тропинка поворачивала к кучке деревьев, окруженной густым кустарником.

Ледяной ветер бил в лицо, забирался холодными пальцами под одежду. Тем не менее я наслаждалась прогулкой. Мне все было интересно, я с любопытством крутила головой. Группа мужчин прошла мимо нас, поприветствовав своего Владыку и его мрачных охранников. Вооружившись до зубов, желтоглазый как всегда хмурился, оглядывая окрестности в поисках несуществующей опасности. Дай ему волю, он бы запер Владыку в самой далекой, самой неприступной комнате и поставил бы охрану из пятидесяти бойцов у дверей. Тогда может он бы и расслабился. И меня бы убрал подальше. А то вдруг покусаю его драгоценного Господина.

Ночной ливень закончился, оставив на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно-белым морем. Над высотами была уходящая грозовая туча, порыкивающая время от времени, и направо – огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря виднелись выступающие лесистые холмы.

– Красота!

– Это Ардор Мира, Священный Ардор.

Помолчали, повздыхали.

– Рем, ты весь такой могущественный маг, а развоплоти желтоглазого! Надоел. Ходит за нами и спину мне взглядом жгёт.

Николас мрачно посмотрел на меня:

– Хотя нет, Ариэлу жаль, за что-то она любит этого столпа грусти и печали. – Задумалась, пожевала губы, посмотрела на лучшего друга Рема, – может свяжем его, забросим в какой-нибудь темный угол и убежим…

– Рем, а давай эту мелочь заловим и рот ей заклеим, а то трещит не умолкая, жужжит и мельтешит, как муха надоедливая, – не остался в долгу желтоглазый.

Я задохнулась от возмущения. Меня так и подмывало ляпнуть что-нибудь, от Рема это не укрылось, и он улыбнулся, я не стала сдерживать порыв и уже открыла рот…

Воздух прорезал резкий звук. Рем отскочил назад, удар сбил его с ног, отбросив к каменной стене, его ноги подкосились. Он упал навзничь и лежал, когда колоссальное давление заставило сердце подпрыгнуть и затуманило мозг. Все произошло слишком быстро! Я, открыв рот, смотрела на ардорца, упавшего на каменной дорожке, друзья-телохранители прыгнули вперед, с неимоверной быстротой, достав оружие, окружили упавшего Владыку, озираясь по сторонам в поисках угрозы.

Я наконец отмерзла, пролезла через ряд телохранителей, бросилась к Рему. Стрела попала ему прямо между грудных мышц. Он мог лишь судорожно глотать воздух, мелкие вдохи быстро пробирались вверх-вниз по его горлу, на губах пузырилась кровь.

С последней крупицей силы он поднял голову и осмотрел на меня, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

– Быстро, целителя! – Заорал Николас. Лиэм метнулся обратно в поселение за Ричардом.

Ледяная маска спокойствия Николаса треснула, а в его глазах плескалось отчаяние. Смертельное отчаяние, как смертельная болезнь, поразило все его тело. Пробирало до костей, выворачивало наизнанку, ломило суставы и жгло грудь.

– Мира держи его, не давай ему уйти!

– Проклятье! Где же этот целитель! – Сай был на грани истерики. – Р-е-е-м! Держись, не спи! – Со всех сторон сбегались ардорцы.

– Стрела пробила легкие, он задыхается! – В горле Рема булькало. Глаза закатились.

Прежде, чем я сообразила запаниковать, я с абсолютной уверенностью и очевидностью поняла, что к Рему явилась темнота и готова была поглотить его целиком. Села рядом, склонилась над умирающим ардорцем:

– Рем, Рем, Рем, будь со мной, не уходи, смотри на меня! ПРИКАЗ! Смотри на меня! – Фиолетовые глаза, затуманенные приближающим беспамятством широко распахнулись.

– Дыши со мной, слушай мое сердце, твое сердце бьется вместе с моим! Приказ! Дыши, вдох, выдох, вдох… – на губах Рема выступают пузыри, с хрипом дышит.

– Вдох, выдох, вдох, слушай меня, – дышим, смотрим друг на друга.

Все мое внимание сосредоточено на нем. Когда он попытался закрыть фиолетовые глаза, я покачала головой. – Нет.

Я с силой сжала его руку, поднесла к губам и поцеловала. Я по-прежнему говорила с ним, но он уже практически не слышал моих слов:

– Рем сконцентрируйся. Оставайся со мной. Я приказываю!

Услышав топот ног и голос целителя я от радости чуть не лишилась сознания.

– Сажайте его, придерживайте…да так…надо вытащить стрелу…Мира, держи его сознание…

Протянув ладонь, я погладила седые волосы Рема, по моему лицу текут слезы: – Дыши, ради меня. Смотри на меня…

Рем вдохнул, чтобы сделать меня счастливей, смотрит на меня, дышит, его губы посинели, кровь течет из его рта, я посмотрела на готового Ричарда, стоящего за спиной Рема, затем коротко кивнула всем, кто там стоял… – Поехали…

А потом я почувствовала, как грудь Рема взорвалась болью, все тело дернулось, рот широко раскрылся, чтобы выпустить вопль. Но крика не было. Он ничего больше не видел. Агония лишила его сознания. Стрелу вынули, ручьем хлынула кровь. Целитель положил ладони на его грудь…

Дождь стих окончательно, сквозь облака начало проглядывать бледно-голубое небо, есть смутная надежда на то, что вечером погода наладится окончательно. Я, вся покрытая кровью моего мужчины, лежала и смотрела на небо.

Я потеряла счет времени. Ричард побледнел, его руки дрожат. Прибежали еще целители.

– Все в порядке. Он пришел в себя. Можно переносить…

– Мы на секунду поднимем тебя Рем, ладно? – произнес Сай.

– Давайте, одновременно…Раз, два, взяли…

Дыхание раненного было хриплым и прерывистым. Когда Рема оторвали от земли, я почувствовала, что все его тело пронзила острая жгучая боль. Его перенесли на носилки и осторожно опустили. Лукас взял меня на руки, идем сквозь живой коридор ардорцев. От холода и шока у меня стучат зубы. Я не могу пошевелить руками, подошел Николас, накрыл меня своей курткой.

– Мира, ты молодец, молодец, ты удержала его…

Со всех сторон ардорцы расстреливают его быстрыми очередями вопросов, в моих ушах гудит. Казалось, еще чуть – и голова взорвется. Кто, кто это сделал? Послышался шум.

– Это он…

– Да, знаю, я опасался…

Шум усилился, к крикам добавился грохот падающих камней. Вдруг из утесника метнулась темная фигура, пронеслась ниже меня по склону и скрылась во тьме. Следом, отставая всего на несколько футов, проскочила другая.

Из темноты внизу донесся истошный вопль, такой пронзительный, что он заглушил все прочие шумы. Крики раздавались все ближе – видимо, люди поднимались по скалам. Больше я ничего не слышала, мы зашли в пещеру.

Рема положили на кровать. Грудь перебинтована, бледный, на лбу испарина, он в сознании. Я сижу рядом с ним, держу руку моего любимого мужчины:

– Рем, ты как? – Я как всегда задаю умные вопросы:

– Просто отлично, – попытался улыбнуться, его бодрая улыбка получилась кривоватой.

Наша комната набита ардорцами, три целителя суетятся вокруг Владыки, все гудят, переговариваются, рассказывают о случившимся… Вдруг наступила тишина, я вздрогнула, ну, что там еще случилось, народ расступился. К кровати Владыки подошло самое ужасное существо, которое я когда-либо видела. Я в ужасе отшатнулась. Практически голый череп. Шрамы. И пустые безжизненные глаза. Я открыла рот, готовая заорать…

– Зак… – Голос Рема звучит слабо и хрипло, – приветствую тебя брат мой…

У Зака подогнулись ноги, братья подхватили его с обеих сторон, бережно опустили его на колени около кровати Владыки – в черных глазах дикий блеск. Лицо, изуродованное шрамом. Верхняя губа рассечена.

– Рем…

Молчание.

– Долг выполнен Владыка…

– Выполнен…

Так, я не поняла, это существо только что попыталось убить Рема и они позволяют ему подойти к моему мужчине, где его охранники? Он же сейчас нападет на Рема! Этот бешенный ардорец безумен!

Зак был самый огромным мужчиной каких я когда-либо видела в своей жизни, ростом в два с половиной метров по крайней мере. Он мог бы сойти за красавчика, с бриллиантовыми черными глазами, такими короткими волосами, что сначала мне показалось, что он лысый, и угловатым, коварным лицом. Но из-за шрамов на лице и печати смертельной опасности во всем его облике, он выглядел зловеще.

Зак посмотрел на ошейник подчинения на шее Рема, на мой браслет Госпожи, на наши сцепленные руки… Он покачал головой, а затем спросил одними губами:

– Какого хрена?.

– Ну, это долгая история, – наконец очнулся Николас, – мы тебе позже объясним. Знакомься, это Мира, Госпожа нашего Владыки.

Мы с Заком ошалело посмотрели друг на друга. Я вздрогнула. Кажется это существо сейчас убьет и меня, и Рема. Зак поднял дрожащую руку, взлохматил несуществующие волосы, не заметил этого, продолжая переводить абсолютно бешенные выпученные глаза с меня на Рема. «Все, надо всегда иметь кинжал при себе» – решила я окончательно. Гримаса на изуродованном лице не сулила ничего доброго.

Рем побелел еще больше, всем очевидно, что, несмотря на усилия целителей, ему плохо:

– Так, все разговоры позже, сейчас все вон! – начал руководить целитель, – Владыке нужен покой! Все вон!

Ночь. Рем проснулся. Он попытался закричать. Поначалу изо рта вырвался жалкий хрип, но со второй попытки прорезался голос. Удалось издать пару отчаянных всхлипов. Попытался встать…

– Шшш… просто лежи. – Я погладила его лицо. – Шшш…

Он дернулся всем телом, передвинул забинтованные плечи и так сильно вздрогнул от боли, что хрустнула шея. Жалея, что не могу сделать для него большего, я подоткнула одеяло вокруг него.

– Я здесь, спокойно, тшш…

Дверь открылась, показалось хмурое лицо Николаса, ушел, через минуту пришел Ричард.

– Боли? – Я кивнула.

Поколдовал вокруг головы Рема, ардорец успокоился, заснул.

Я облегченно вздохнула. Создатели! Какая же это долгая, тяжелая ночь! У Рема жар и боли. Никто не спит. Все волнуются. Голова дико кружится: мебель, пол и стены поплыли перед глазами, и в какой-то момент показалось, что я нахожусь на потолке. Помотала головой. Устала, как я устала. Прилегла рядом с Ремом.

– Мира, Мира, любимая… – голос Рема поплыл, превратившись в невнятное бормотание, глаза открылись, снова закрылись, и темные тени легли на высокие скулы. Дышит тяжело.

Я положила ладонь на его лоб, чуть было не отдернула ее. Лоб был горячим и под моим прикосновением Рем тут же начал метаться и стонать. Да уж, жар у него был, и нешуточный. Я сидела на стуле рядом с его постелью, как когда-то давно-давно, сидела неподвижно, размышляя, что делать дальше, но внезапно его глаза открылись снова. Тяжелые и сонные от лихорадки, они искали мое лицо.

– Мира, где ты, Мира…

Открылась дверь, вошел целитель с Николасом и Саем. Сзади них маячила огромная фигура Зака.

– Как он?

Ричард снял повязку на груди Рема. Рана представляла собой огромную рваную темную дыру с коростой по краям и голубоватым налетом.

– Легкое мы залечили. Аура у Владыки истощена. Глубина залегания биоэнергетических полей ослаблена… тааак, гм, – Целитель надавил на плоть по обе стороны от раневого отверстия, – Рем дернулся, отверстие расширилось и выступило некоторое количество крови. – Очень хорошо, гноя нет, – Рем беспокойно пошевелился, ощущая, как кончики пальцев Ричарда мягко, но настойчиво прощупывают его мышцу. – Все очень неудачно совпало и мифрилы сняли, и потеря крови большая, и это ранение на следующий день…

Я чувствовала, что боль Рема не уменьшилась, он дышал по-прежнему неровно, и глаза были тяжелыми и яркими от жара.

– Приподнимите его, – Сай и Николас выполнили поручение, Рем поморщился – было очевидно, что любое движение для него чрезвычайно болезненно.

Ричард налил в чашку воды из графина, добавил лекарства и поднес к губам Владыки. Рем жадно выпил, уронил голову на подушку и некоторое время глубоко дышал, закрыв глаза. Потом уставился на меня своими немыслимыми фиолетовыми глазами:

– Привет, спасибо, что спасла в очередной раз, – проговорил Рем, пытаясь улыбнуться, хотя мышцы лица плохо ему повиновались…

Жар уже заметно спал. Конечно, температура еще оставалась высокой, кожа горячей, но лихорадка его уже не изводила. Ему полегчало. Он заснул. Наконец перед самым полуднем Рем выказал признаки пробуждения: зашевелился, вздохнул, застонал, когда это движение потревожило рану – снова затих.

Я ужасно устала. Меня тошнит. Надо походить. Вышла из комнаты. В гостиной на стуле сидел один Сай. Увидев меня, он вскочил на ноги, встревоженно глядя на меня, готовый бежать.

– Все хорошо, он спит. Просто я хотела узнать… – Я помолчала, подбирая нужные слова, – просто ответь мне почему? Почему этот, Зак, да? – Сай кивнул, – почему он хотел убить своего Владыку?

Сай помолчал.

– Мира, Зак видел ошейник на Реме, ты понимаешь, там…ммм, тогда, прощаясь, Рем приказал Заку жить, когда тот хотел умереть и приказал «освободить» его, когда он вернется в Ардор в ошейнике. Он тогда знал, что он будет рабом Дарко. А вчера Зак увидел Рема в ошейнике и выстрелил.

Я покачала головой:

– Сумасшедший дом! Я окружена психами! Но сейчас-то он не будет продолжать пытаться «освободить» его? Может его надо, того, ну, изолировать? Может поговорить с ним?..

Сай обеспокоено шагнул ко мне:

– Мира, не трогай Зака, вообще не подходи к нему, избегай его!

Я изумленно уставилась на Сая:

– Рем придет в себя и сам разберется с ним. Это их дела. Запомни, для тебя он опасен. Зак обладает железной волей и неистощимой ненавистью ко всему миру и особенно ко всему креландскому, он наводит ужас даже на самих ардорцев. Он не просто сломлен, а полностью разрушен! Зак – это руины, он не живет, а доживает до того момента, когда Рем отменит свой приказ. Не подходи к Заку!

Я кивнула. Пойду на кухню, поищу еды. Ужас какой. Что за жизнь у нас с Ремом такая? Спокойно прожить день – вот что сегодня кажется самым невероятным приключением. Я очень голодна, в голове гудит…

“Еда, еда…Почему же меня никто не кормит! Спасаешь тут Владык Ардора…» – Я завернула за угол…Подняв глаза, я увидела, что Зак уставился в упор на меня. Он замер, прислонившись к стене, как элемент декора, как лепная фигура, раскрашенная в телесный цвет. Я резко остановилась, как будто наткнувшись на непреодолимое препятствие. Мои руки покрылись гусиной кожей. Я вспомнила: – «не просто сломлен, а полностью разрушен». На меня смотрели черные, мертвые глаза. Некоторое время он молча присматривался ко мне; огромный, широкий, с короткой шеей, он стоял, слегка наклонив голову вбок, как бы рассматривая интересную диковину, странную зверюшку…Я запрокинула голову, рассматривая этого монстра.

– Госпожа значит…

Помолчал…

– Креландка… – У него так подозрительно дергался глаз. Ты вдруг понимаешь в такой момент: надо свалить куда подальше и прямо сейчас. Медленно пятюсь назад.

Зак замер, испустив волну могильного холода, явственно различимого даже в этом холодильнике. Взгляд черных глаз полоснул меня, как ножом. Он схватил меня за плечи, я почувствовала, что его руки дрожали от едва сдерживаемой ярости:

– Любишь приказывать своему рабу, да, гадина? – сжал железные пальцы на моих плечах, приподнял меня, встряхнул, я услышала треск своих костей. Из-за слез от боли в плечах и сломанных ключицах, перед глазами все плыло. А потом мир стал красным…

Крик проснувшегося Рема разорвал тишину комнаты и прокатился эхом.

– Мир-а-а-а! Н-е-т!

Николас и его друзья вскочили на ноги, услышав дикий крик Владыки.

– Где она? – Спросил Николас;

– Ушла на кухню;

Николаса прошиб холодный пот.

– Зак!

Друзья, вскочив на ноги, побежали. Картина, открывшаяся перед ними заставила их задохнуться от ужаса.

Ослепнув от ярости, Николас схватил взбешенного друга за горло и отшвырнул в сторону. Сай подхватил обмякшую Миру.

– Что ты творишь, животное? – прорычал Николас, вколачивая Зака в стену. – Там Рем орет от боли своей Госпожи! Всех нас погубить хочешь?

Зак рычит, трясясь как в лихорадке, балансируя на грани истерики, – Эта креландская тварь сделала его своим рабом! Удавить ее… – его вой разносится эхом по коридору…

Мира

К целителю меня отнес Сай. Через полчаса я вернулась к спящему Рему. В дальнем углу темнела чья-то фигура. Это Николас:

– Мира, я…

– Спокойной ночи Николас, – я ни о чем не хотела говорить, никого не хотела видеть, – Рем не узнает об этом прискорбном инциденте, не волнуйся…

Николас кивнул и молча вышел.

Я сделала несколько шагов и, почувствовав дрожь в коленях, ухватилась за стул. Меня тошнило. Казалось, меня вывернет наизнанку. Я попыталась сдержаться. Безуспешно… Стало легче. Легла в огромную кровать рядом с Ремом.

Последней моей мыслью перед тем как отключиться было, – «а ведь я так и не поела».