Текст книги "Любовь и ненависть (СИ)"
Автор книги: Наталья Пафут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Глава 11
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: "Со мною умри!
Я обманут моей унылой
Переменчивой, злой судьбой".
Я ответила: "Милый, милый -
И я тоже. Умру с тобой!"
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем..
(А.Ахматова)
Зак
Я цеплялся за темноту, пытаясь завернуться в нее, как в одеяло. А она становилась все тоньше и легче. Шум все усиливался, а боль все нарастала и нарастала. И я уже не мог отрицать, что вернулся в этот мир.
Проснулся я с жутким привкусом во рту, с больной головой и ощущением какой-то беды. Но по сравнению с тем, что было раньше, можно сказать, я чувствовал себя отлично. Казалось, мрак из которого я только что выполз, длился вечность, потом где-то забрезжил свет. Я ощутил под собой мягкую поверхность. В ушах стоял ровный, давящий гул. Постепенно гул прошел. Почему то не могу пошевелиться. Там, где я лежу царит приятный полумрак. Я задумчиво смотрю вверх. Где я? Мне тепло, сухо, я лежу на чем-то мягком. Что со мной произошло? Ничего не помню. Моя голова беспомощно повернулась влево, с трудом преодолев небольшую вмятину в подушке. В спокойной тишине я наблюдал за мерцанием одинокой свечи. Похожее на слезу, пламя колыхалось в медленном танце…Услышал шорох справа, посмотрел. Кажется, мне повезло застать Рема врасплох. Он сидел, откинув голову на спинку огромного кресла; весь в темном, на ногах красовались мягкие тапочки – минутка отдыха в середине бурного дня. Он, словно почувствовав мой взгляд, вздрогнул и посмотрел на меня:
– Зак! Очнулся наконец! С возвращением…
Он привстал, наклонился надо мной, коснулся лба.
– Очень теплый, но жара нет. – Вынес он вердикт. Между его густыми бровями залегла морщинка, будто желая разгладить ее, он потер себе лоб, пошевелил бровями, вспоминая какие еще целительские процедуры он должен произвести, улыбнулся счастливо, вспомнив:
– Голова болит?
Я подумал…подумал, а ведь теперь у меня ничего не болит! Как странно…
– Нет. – Рем кивнул.
– Наверное я должен напоить теперь тебя? – С надеждой на мою помощь спросил Рем. Я кивнул. Пить действительно хотелось, но я не уверен, что смогу сам приподняться. Рем, словно поняв мою проблему, помог мне. Рем удовлетворенно вздохнул и уселся обратно в кресло.
– Мы тебя уже всю неделю ожидаем, дежурим поочереди…
Так, видимо, я был болен. Или может меня опять пытали?
– Что со мной случилось? – Мой голос на удивление сильный, я ожидал услышать мяуканье котенка.
Рем окинул меня задумчивым взглядом.
– А ты не помнишь? – Я задумался. А что я помню? Помню, как сорился с Шиарой, лес…
– Шиара! Где она? С ней все в порядке? – Рем улыбнулся.
Эта сумасшедшая не отходила от тебя ни на секунду, пока Ричард не пригрозил ей, что если она не будет иногда отдыхать, он будет усыплять ее. – Хорошо, она, значит, в безопасности.
– Рассказывай…
Обстрел, взрывы, моя смерть…
– Ты умер Закки, – тихонько сказал Рем, его глаза наполнились печалью. – Когда Николас притащил то, что от тебя осталось, никто не сомневался, что тебя уже не спасти. Твоя женщина орала на всех, как безумная. Ричард попытался лечить тебя, все твое тело было смято взрывом и сильно обгорело. – Я поморщился, представляю это зрелище, – но ты уже ушел в Забвение слишком далеко, – продолжил Рем, – тогда эта дикая пантера прыгнула на мое бессознательное тело, громкими воплями разбудила меня, за уши приволокла к твоим жалким останкам и приказала вернуть тебя ей сейчас же, иначе она не гарантирует мою, Владыки всех этих тра-та-та ардорцев, жизнь. – Рем посмотрел на меня, – откуда она набралась таких слов? – Не дожидаясь ответа он продолжил. – Я тебя призвал, к нашему удивлению, ты откликнулся, вернулся. Потом снова ушел, я снова тебя призывал. Потом я сам терял сознание, снова выдергивал тебя из Забвения. Мира ругалась с Шиарой, что она угробит мою жизнь. Шиара рычала и царапалась, не давала оставить тебя спокойно умереть. Я снова звал тебя… Целители в это время пытались хоть как то восстановить тебя, у тебя рука была почти оторванна… – Я поежился…
Я слушал Рема удивляясь больше и больше. Оказывается прошло уже почти два месяца!
– А так, мы быстро поняли, что в качестве наступательной меры открытая атака себя не оправдывает. Хотя в отдельных случаях мы даже добились успехов в наступлении: нам удалось очистить огромные территории, освободили захваченные города. Весь восточный Ардор стал нашим.
К западу от Селены с центром в Осгилиане, Ардор все еще под контролем Креландцев. Ардорцы выработали тактику – Рем ударяет по креландцам, а потом отряды солдат производят зачистку, Владыку срочно возвращают к Госпоже. Через семь дней все снова повторяется. Я вижу, что Рем вымотан.
– Видимо, император наладил поставки орудий и солдат через Северное море. К Хадгарским воротам не подойти незамеченным, там только голые скалы. Надо сначала взять Осгилиан…
Оказывается, скоро планируется поход на Осгилиан. Я без энтузиазма выслушал, что на следующей неделе планируется большой праздник, а потом объединенная армия Ардорцев двинется на освобождение столицы. Впервые Рем уйдет от Госпожи так далеко.
– Опасно, но сделать это надо…
Мысли в моей больной голове сбились в бесформенную кучу, и некоторое время я совершенно бессмысленно смотрел куда-то в пустоту. Потом, в тишине, ком постепенно размотался. Вылез самый главный и яркий лоскут – Рем будет подвергаться опасности…
– Как там твоя …. ммм… твоя жена? – Вот не нравится мне его связь с креландской принцессой, никак мне не забыть, что Рем ее раб.
На лице у Рема словно сгустилась тень.
– Ей намного лучше, она под контролем целителей. Полнеет, ворчит….. – Рем улыбнулся. – Представляешь! Плачет, что я перестану любить ее из-за того, что она потолстела! Глупая! Да я надышаться на нее не могу, она… – Потом вдруг улыбка слетела с его лица, он виновато и тревожно качнул головой. Рем откинулся назад, посмотрел на темный потолок, пожевал губами, – Зак, я так боюсь! Это может убить ее! Она такая хрупкая!
«Да уж, это уже все заметили»
– Но ты же сам сказал, под контролем целителей! Чего ж тогда боишься? – Я удивленно посмотрел на встревоженное лицо Рема. Странный он, переживает изо всякой ерунды… Паникер…
Внезапно дверь в комнату распахнулась.
– Рем, как он? – Услышал я встревоженный голос Шиары. – Ты тут не заснул случайно на дежурстве, Владыка, как в прошлый раз? – Угрожающе продолжила она. Вдруг она ахнула. Шиара подбежала и остановилась, глядя на меня большими, влажными от слез глазами.
– Ты вернулся! – прошептала она. – Наконец, ты вернулся! Она поцеловала меня осторожно, серьезно и бережно, словно боялась сломать. Почувствовав ее губы, я задрожал. Всё произошло слишком быстро, разговаривая с Ремом, я никак не мог осмыслить это до конца. Я еще не был здесь, в мире живых, по-настоящему, пока не появилась она…
Шиара посмотрела на меня сияющими глазами:
– Паразит ты гигантский, олух, гад! Умереть решил! Бросить меня! Ведь почти умер! – С этими словами она целовала меня попеременно – то в нос, то в лоб, то в губы, снова в нос. – Чтобы больше никогда, слышишь, никогда не делал этого! Приду за тобой в Забвение и мало тебе не покажется. – Поцелуи… Я был абсолютно счастлив. Целый, собранный. Обхватив меня руками, женщина, прижалась ко мне своим телом, я растворился в блаженстве, ощущая ее запах. Словно солнце сияло надо мной, несмотря на полумрак комнаты.
– Ну ладно, я пойду, – сказал Рем, встав с кресла.
– А ты лекарства дал Заку? – спросила Шиара, не отрывая своих глаз от меня.
– А! Вот, что я забыл! – Счастливо сказал Рем и хлопнул себя по лбу, – а я все пытался вспомнить, ведь знал, что-то позабыл! Зато я ему воды дал, – гордый своими целительскими талантами, добавил Рем.
– Поросенок ты забывчивый, а не Владыка! Сказала же перед уходом – дать вот это и это… А ты сразу с разговорами своими налетел! Давай, иди отсюда, а сейчас как догоню, растяпа…. – Неприкрытая угроза в ее голосе, казалось, испугала Рема, он быстренько выскользнул из комнаты. Даже я испугался…
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять рубашку и брюки, я разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался. Я не задумался, а я медлил перед предстоявшим мне трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Шиару разместили в отдельной комнате. Я как упрямый осел, продолжая отрицать очевидное – мне еще нужна помощь, отослал ее к себе. Я справлюсь. Уже два дня, как я встал. Передвигаюсь тяжело, держусь за стенки и мебель. Вытер пот с лица. Я справлюсь…
Едва я лег, как вдруг вся постель равномерно заходила подо мной вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало со мной почти каждую ночь. Я открыл закрывшиеся было глаза. Сейчас головокружение пройдет…
Вспоминаю, как прогонял ее:
– Зак. Можно… Можно мне остаться с тобой?
Я нахмурился. Я болен ею. Я же обещал себе – отпустить… Я сам дал себе этот срок – до Поселения. И вот мы здесь.
– Нет, нельзя.
Я привлек ее к себе, и она не противилась. Я обнял ее и вдруг все окружающее исчезло – я хотел ее, только ее и не хотел никого и ничего другого, я крепко обнял ее и целовал, и уже не мог отпустить, руки дрожали, она МОЯ – не хотел… и все-таки отпустил… От горя и неминуемости беды я зашатался. Шиара не оторывала от меня глаз. Стояла, напряженная как-будто впитывала каждую черточку человека, который сейчас оттолкнет ее. Изуродованное лицо, черные, как обсидиан, глаза, коротко стриженные волосы.
– Шиара, уходи. Тебе здесь не место.
Справлюсь ли я, сейчас как наброшусь на нее… меня начало трясти.
– Я боюсь одна. Пожалуйста, позволь мне остаться. Я хочу…Я хочу, чтобы кто-то был рядом.
– Вот и шагай к Лиэму, он уже давно посматривает на тебя.
Я насупился и потеребил ежик на голове. В мыслях у меня осталась пустота, и я даже не знаю, как долго продолжался наш разговор. Помню только, я неотрывно смотрел на муху, вьющуюся у облепленной пылью паутины. Если я посмотрю на Шиару – я не выдержу…
– Пожалуйста, не прогоняй меня.
– Пойдем, я провожу тебя. Дай мне только штаны надеть, – пробормотал я.
Отвернувшись, я натягивал черные брюки. Я чувствовал ее взгляд. Знал, что она там видит. Урод. Шрамы на спине складывались в чудовищный узор. Она еще не понимает, что ей, такой прекрасной и чистой не нужен такой урод как я.
Ушла. Да, так правильно. Я должен был отрустить ее. Как же больно! Я бессильно прислонился к стене и уставился глазами в окно. Я не понимаю, зачем я делаю все это, я запутался в чем-то, что разрывает меня на части, нет, не так – что-то уже разорвало меня на мелкие кусочки, что-то делает меня неразумным и несправедливым, швыряет из стороны в сторону и разбивает вдребезги все, что я с таким трудом привел в порядок. Я стою у стены, чувствую себя беспомощно и не знаю, что делать.
Еще три дня прошло. Ходить уже легче. Я еще быстро устаю, но быстро выздоравливаю. Шиара удивляется, моя аура истончена и магией меня лечить нельзя пока.
– У нас быстрая регенирация, – улыбаюсь я.
– Завтра праздник Зак, придешь? – Смотрит на меня умоляющими глазами. Я упрямлюсь. Не для меня все это. Не умею я веселиться… – Ну пожалуйста…Мне мужа уже пора выбирать и Лиэм там будет…
Я злюсь, обещаю быть. Мужа выбрать…Улыбается, смотрит на меня хитро. Ох, какой я осел все же, как легко манипулирывать мной…
Я поднял голову и замер с широко раскрытыми глазами. Приоткрыл было рот, но не издал ни звука.
– Ну и как тебе?
Она стремительно вошла в мою комнату – стройная, гибкая, и показалась мне выше в длинном красном платье, поблескивавшем при бледном свете свечи. Придерживая шлейф, она бодро прошлась, слегка покачивая бедрами.
Я закрыл рот и заморгал.
– Это… оно… Красное, да? – с трудом собравшись с мыслями, пробормотал я.
– Ну, почти. Темно-красное. Красиво, правда?
– Накинь что-нибудь на… на… Ну почему оно такое открытое?
– Глупости Зак, все в пределах нормы. Ариэла сказала, что мужчины будут просто ползать у моих ног!
«Пусть только попробуют, сразу пальцы отдавлю» – Настроение из плохого стало отвратительным. «Ох зря, зря я согласился!»
Стон вырвался из моей груди. Брачный зов самца, обезумевшего от страсти, полный отчаянной мольбы.
«Я справлюсь!» – подумал я, собирая волю в кулак.
Она мрачно усмехнулась.
– Знаешь, болван. Единственное, что примиряет меня с этой дикой ситуацией, – это то, что ты хочешь и любишь меня сильнее, чем я тебя. Пойдем, праздник ждет нас! Где там мои мужья?
И, гордо вскинув голову, она зашагала прочь. Я тронулся следом, как привязанный на веревке, обжигая взглядом ее тело так, словно касался его руками.
В коридоре мы встретили похорошевшую Миру, она взвизгнула, обняла креландку. Я нахмурился.
– Шиара, ты прекрасна!
Бросилась мне на шею – чего она себе позволяет!
– Зак и ты тоже идешь на праздник! Молодец! Шиара, он такой худой у тебя, откармливай.
Я чувствую, что сейчас взорвусь, обсуждают меня как своего раба. Мира присмотрелась ко мне, покачала головой.
– А чего он такой злой? Это он на тебя дуется?
– Я не боюсь этого громилы, – улыбнулась Шиара. Хватает меня за руку, гладит, я сразу почувствовал возбуждение. – Я знаю, как его утихомирить.
Мира заговорчески ухмыльнулась.
Теперь я знаю – от виски не пропадает боль совсем, а только тупеет. Надеюсь, что просто надо принять больше. Продолжаю экспериментировать. Поглощаю бокал за бокалом. Сейчас, сейчас станет легче…
В призрачном свете огромной пещеры стены и лица делались туманно-желтыми. Собралось много народа. Всем весело…Казалось, что музыка звучит издалека, как будто из-под стеклянного колпака. Перед глазами начинало кружиться, почему же опьянение все не приходит, почему мне все еще больно? Наливаю следующий бокал…Вся проблема в количестве…Разберемся…
– Зак, пойдем потанцуем. – Ну почему она никак не оставит меня в покое! У меня ведь уже начинает получаться! Злость ударила в голову хмельным гулом.
– Уйди от меня, женщина.
– Зак, я знаю, ты справишься, я…
– Ты ничего не знаешь. Не можешь знать! – Меня так трясло, что пришлось опереться о косяк.
Ее взгляд затуманился, рот был приоткрыт, а щеки пылали.
– Зак, не оставляй меня… – Паутина какая-то… Ну, кругом паутина, проклятье! Самое главное пробраться сквозь эту паутину, а то она, проклятая, нарастает, нарастает и подбирается к самому лицу. И чего доброго, окутает так, что и не выберешься! Так и задохнешься.
– Уйди, уйди от меня… Я не хочу тебя видеть…
Шиара становилась все бледнее и бледнее; в обрамлении волос ее лицо казалось чуть ли не зеленым. Затем она опомнилась, вздохнула и спросила:
– Ты действительно в это веришь, Зак?
– Я продолжаю тебе говорить одно и тоже – я не хочу тебя, чего бы ты там себе не напридумывала. Уйди…
Мне казалось, что перед глазами Шиары опустилась какая-то завеса. Чувства, отражавшиеся в них, внезапно угасли. Она заставила себя улыбнуться. Тишина. Она вытерла слезы.
– Ну что ж, значит будет Лиэм. А знаешь, шел бы ты, Зак… прямо в ад.
Я обрушился на нее, как удар молнии, и придавил своим весом к стене.
– Да я уже давно там. Сгорел уже даже… Умереть только припозднился…
Ушла, наконец-то… Боль настигла не сразу, я успел выпить полбокала – боль так резнула, словно меня раздирали на части. Я задумался. Никакого отзвука надежды, я мертв. Внутри была только темнота, пустота и невыразимая боль… Поскорее бы уже конец…
Продолжаю пить. Цель – напиться, как свинья, свалиться на пол и сдохнуть. Всеми путями иду к достижении цели. Следующий бокал. Я украдкой поглядел на Шиару – все, начиная с моего сознания до разгоняемой крови колотящимся сердцем, сосредоточилось на этой женщине, стоявшей меньше чем в десяти шагах от меня. Как она прекрасна. Танцует с каким-то ардорцем. Красивый, молодой…Подходит к ней, хорошая пара…Нет, Лиэм все же лучше…
Все, происходящее здесь, кажется мне таким неправдоподобным, будто из другого мира, казалось, все это какое-то видение, – просторная красивая пещера, белые ряды столов, танцующие пары – эта жизнь проходит мимо меня, проносится не задевая моей тьмы, я, мертвый, заглядываю в окна яркой, чужой жизни: не мой праздник – очертания лиц, улыбки, танцы, кивок головы, прикосновение плеч и рук – лучик счастливого мира, создававший впечатление моста, перекинутого через мою бездну. Но это лишь впечатление – в действительности уже ничто не могло преодолеть темноту и холод моего одиночества. У меня нет шансов. И на этом фоне – красивая, стройная фигура девушки в красном. Она – это пламя, солнце, озаряющее мое никчемное существование. На минуту я почувствовал, что она сильнее моего кровавого прошлого. Все эти ардорцы вокруг нее казались мне избранными счастливцами, потому что они были там, вблизи от нее. Все кроме меня…
Смотрю на нее. Я вдруг ощутил, как по спине пробежал холодок. Внезапное чувство овладевшее мной было столь глубоко и интенсивно, что, казалось, откликнулось эхом в этом пустом замкнутом пространстве. Наверное все вокруг услышали колокольный звон в моем сердце. Мое тело задрожало. Я и прежде ощущал силу… свою собственную силу в своих же мускулах, силу Владыки в своей жизни, своих братьев в бою… Но силу любви – такой любви, я еще не ощущал, до сих пор…Шиара одолела меня. Она полностью меня контролировала. Я впал в мгновенную слепую панику от этого открытия. Не хватало мне еще этого! Любви в моей падшей жизни. С женщиной я как-нибудь справлюсь, а вот с любовью к ней – не смогу. Ерунда все это – я уже любил, и она покинула меня, предала, ушла. Она мертва и теперь хранит мне верность навсегда, а я ей… Я не могу быть с Шиарой – обладание это утрата. Уже виски пить немыслимо, уже вино пить немыслимо, идет в душу и обратно возвращается… Еще стакан…
Взял свой бокал и шатающейся походкой ушел отсюда, подальше, это не мой праздник, не моя женщина…
Небо между облаками ярко-голубое. Все блестит и сверкает, словно после дождя. В той дикой природе чувствовалась глубина и сила. Я вздохнул полной грудью – война, вся эта кровь, страдания, взрывы – природа все это забыла, ей было на все наплевать – это было бытие, мощное, явное и открытое, без вопросов, без скорби и отчаяния. Природе было наплевать на нас, копошащихся и убивающих друг друга там, внизу.
– Привет, – ко мне подошел Сай. Сел рядом. – Чего не радуешься на празднике?
Я хмыкнул. Уж кто-кто, а Сай прекрасно знает меня, нынешнего. Зак и радость – это не совместимо.
– Ну что, обидел свою девушку? – Ко мне подошел Николас с другой стороны.
«Чего это они?»
– Она не моя.
Сай вздохнул: – Знаешь, идиот, глупость – это величайший дар. – Николас согласно кивает. – В принципе, это твое дело, но Шиара хорошая девушка и не стоит тебе, дураку, обижать ее.
– Да пускай она катится, креландка грязная… – и оттого, что заворошилось наглухо упрятанное сознание собственной неправоты, я растерялся и еще больше разозлился.
– Идиот, – тихо сказал Сай, умное лицо его было хмуро, нижняя губа плотно прикрывала верхнюю. Недобро щурился на меня.
– Каждый дурак, конечно, по-своему с ума сходит, – добавил Николас. Лицо его выражало подчеркнутое безразличие.
– Ну это же просто отлично! – Оживился Лиэм. – Зак, она тебе не нужна?
Я покачал отчего то ставшей очень тяжелой головой. – Не нужна…
– Она свободна?
Кивнул. В пальцах покалывает. Так, сейчас им надо срочно уйти, это становится опасным…
Лиэм выглядит радостным, энергично потер руками, – Что ж, тогда я позабочусь, чтобы сегодня леди Шиара переехала в мои апартаменты, и прослежу, чтобы ей там было удобно. Мне надо идти. – Я уставился в пространство бешеными глазами. Я ничего не вижу вокруг.
– Надо поговорить с ней и, возможно, я смогу ей помочь. – Лиэм вскочил на ноги, смотрит мне в глаза, – Распоряжусь, пусть ей принесут роскошный ужин и все, что потребуется нам на ночь.
Туман. Туман. Туман. Тонк-танк… тонк-танк… В голове что-то лопается…Тонк-танк…Рука сжимает стакан, стекло крошится…
– Ребята, Зак, примите мои извинения, мне надо бежать, – Лиэм наливает стакан, поднимает его в воздух, – за мои отношения с Шиарой! – Выпивает, – все, все, бегу – у меня есть дело первостепенной важности, ах, какая ночь меня ожидает! Зак, друг, посоветуй, как она это предпочитает?
Он налил виски. – За твое здоровье, Зак, за то, что мы все когда-нибудь подохнем!
Сознание кутает желторудая мгла. Я вскочил. Следующее, что я помню – мой кулак влетает в слащавую, ненавистную физиономию Лиэма. Слышу свой вопль,
– Моя, не трогай, ублюдок!
С криком бешенства я метнул в Лиэма воздушный сгусток. Он ударил ему в грудь и отбросил к скалистой стене. Сейчас я его убью. На меня обрушился тяжелый удар откуда то со стороны – Николас опять взмахнул рукой для нового удара. Он хоть и самый сильный маг после Владыки, но со мной этому юнцу не справиться, взмах рукой по скуле – Николаса сдувает куда-то вниз. Удар Сая – я едва не потерял сознание и сползл на землю. Вскочил…
– Не обижай Шиару, – кричит Сай. Удар мне в нос.
От бешенства кровь гудит, убить, уничтожить, передо мной враги, они претендуют на мою женщину. Рукам горячо – огонь срывается в сторону Лиэма, тот чудом уворачивается, удар по почкам – это Николас пришел ему на помощь, я вижу, что лицо Николаса залито кровью.
– Тупой ублюдок! – Оцениваю расстояние между нами, был бы я здоров, им бы не поздоровилось. Они разлетаются в разные стороны, как сопливые котята. Теперь уже Николаса припечатало к скале.
В ушах у меня звенит, все плывет перед глазами. Вокруг резко похолодало. Природа замерла, пчелы спрятались под цветочками, птицы напряженно замолчали… Ну конечно, явился! Такая потасовка и без него! Пустил воздушную волну, достаточной по силе, чтобы уничтожить небольшую армию, в ту сторону, откуда чувствовалось невозможной силы аура. – «Она моя! Всех тут растерзаю!»
…Впечатление было такое, будто меня огрели дубиной величиной с дерево, дух выбило, я отлетел на землю, лежу, пытаюсь собрать мысли и тело воедино. Подошел Николас, посмотрел на меня настороженно и непокорно, даже зло, если раздутые трепещущие ноздри о чем-нибудь говорят. Я поднял руку, и он напрягся, но я просто хотел потрогать щеку – да, опухла. Зубы на месте. Лиэм хромая, подошел.
– Балуешься, Зак? – Раздался рядом спокойный голос моего Господина. – Шалишь?
Я рычу, мотаю головой, сейчас, туман в голове пройдет и здесь всех прибью…
– Ты зачем свою женщину обижаешь?
Невиданная сила прижала меня к земле, гранитная плита на груди, не вздохнуть, сиплю, извиваюсь как червяк в пыли…
– Не моя она, это сучка креландс… – В мыслях снова вспыхнул ствет, и я уже собрался было закричать, но тут мне сдавило горло, а затем резануло болью.
– Отдаешь ее Лиэму?
– Убью… – Хриплю, – всех вас поубиваю, не трогать…Моя!
– Зачем она тебе? Ты ее не любишь, ты ее ненавидишь, правильно?
Боль не утихала, меня рвало на куски, и чтобы остановить боль, я пытался говорить, но стальная рука по-прежнему давила на горло.
– Не на…
– Любишь! Говори – любишь?
Сквозь пелену боли я узнал склонившегося надо мной Рема. Лицо его дрожало и расплывалось.
– Достаточно, идиот? – спросил он.
Давление прошло. Полежал. Покрутил головой.
– Любишь Зак? Или отдаешь?
Я с ревом подскочил на ноги и врезал Рему, «ох, как хорошо, успел, попал!» Будет знать, как давить на меня. Рем отлетел к дереву.
– Ну что, придурок, любишь? – Спрашивает Николас, словно не заметив, что его Господин повержен. – Или тебя еще потрясти? – Я шатаюсь, облизнул резко пересохшие губы, почувствовал кровь…
Ну что они пристали! Я вдруг зажмурился и, обхватив голову руками, медленно опустился на колени. Николас не стал меня удерживать. К нам подскочил Сай…
– Говори, говори – любишь? Любишь? Отдашь? Любишь?
Я упал навзничь, воя и корчась от боли…
– ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ! Уро-о-оды! – Все вокруг меня мутилось и ходило ходуном.
Подошел Рем, схватил мою голову, влил что-то из стакана – Крепкое вино обожгло желудок и ударило в голову.
– Любишь, любишь! Все это знают.
Мне казалось, что я очнулся от кошмарного сна, жизнь всей своей силой обрушилась на меня. Люблю – это был самый важный ответ – ответ который я слышал и знал все эти дни и ночи, когда смотрел на нее, любовался ей, когда смерть касалась меня своим крылом и когда после судорог, оцепенения и конца всему жизнь вдруг снова горячо врывалась в меня и заливала мозг своей нарастающей волной… Люблю! Я ее люблю!
– А ты теперь давай убирайся отсюда. – Сказал тяжело Сай, пытаясь вытереть кровь с разбитой губы, – Поговори с ней. Если что-то пойдет не так, я обещаю – у тебя проблемы, позаботься, что у тебя есть время спрятаться.
Рядом плюхнулся Николас. Рем, тряся головой с огромным фингалом под глазом, несет бутылку.
– Пошел вон, идиот!
– Может его отнести к ней? – Засомневался в моих способностях Лиэм. Я зло глянул на него. Давай, давай, пой, птичка, сам с трудом передвигаешься… – Связанного?
– Брысь, Зак. Хочу увидеть тебя не раньше, чем завтра, мы сами вам завтрак в постель принесем…
Мира
– Ах, смотри!
Я схватила Ариэлу за руку. Зак шел, шатаясь, с явным трудом передвигая ногами. Он был весь покрыт кровью и грязью.
– Кто это его так? На нас напали? У входа в пещеру лежит порубленная креландская армия?
Ариэла задумчиво покачала головой.
– Нет, Мира, думаю, я догадываюсь что случилось.
Пожевала губами:
– Если Зак в таком состоянии, представляю, как отделаны остальные…
– Где Шиара? Она ужаснется, увидев его.
Танцует. Да, заметила. Тревожно прислушивается, не началась ли бомбежка… Смотрит на ардорца, тот, покачиваясь, не отрывая глаз, смотрит на нее. Казалось, они разговаривают без слов. С его ободранных костяшек сочится кровь, на шее набухают свежие царапины, все лицо в синяках и ссадинах, с носа и подбородка капает кровь. Эти двое сгорают в пламене любви, они связаны, принадлежат друг другу. Это очевидно всем, кроме этих двух болванов. Зак качнувшись, нашупал стену сзади себя, не отрывая глаз от Шиары, прислонился. Интересно, он здесь упадет или Шиара сможет дотащить его до кровати?
…Они смотрели друг на друга. Оба чувствовали одно и то же. Они не замечали людей вокруг них, они как-будто стояли на пустой площади, и каждый ощущал, как страдает другой…Они принадлежали друг другу…
Шиара, как, притягиваемая его взглядом, медленно двинулась к нему. Она дрожала, и в глазах у нее стояли слезы. Подошла, положила руки на его плечи. Зак склонил голову к ее волосам.
– Люблю… – глухо сказал он, – люблю… Люблю… – Он смолк, дрожа всем телом. Глаза его потускнели и вдруг наполнились слезами.
Обнял, пара застыла…
– Ну наконец! – Вздохнула я с облегчением.
– Интересно, а где наши бойцы и в каком они состоянии? – Пробормотала Ариэла.
– Да напиваются где-нибудь.
Я подумала, покрутила головой, отыскала Анди в толпе, весело помахала ему рукой.
– А давай позовем их? А то нажрутся, завтра будут головой страдать, зеленые сидеть, нудеть…
Пошла танцевать с Анди. Я уверена, через три, нет, две минуты, Рем примчится, раздувая ноздри, он до сих пор еще дуется на бедного целителя. Танцую, положила голову на широкую грудь ардорца. Точно, толпа расступается, влетает монстр, сверкая фиолетовыми глазами, ой, какой фингал у него – красавец! Любимый мой!
Зак
Она лежала в моих объятиях, прижавшись головой к моему плечу. Моя! Моя! Никому не отдам, всех загрызу! Я, не отрываясь, смотрю на нее. Ее маленькая темноволосая головка лежала на моей руке. Прекрасная, любимая, моя. Я полностью принадлежу ей, она мой центр в этой жизни, моя вселенная. Все разрушено, у меня только сохранилась одна связь, якорь, крепивший меня к жизни, – моя любовь. Люблю… Я поднял дрожащую руку, гадая, позволит ли Шиара прикоснуться к ней? Погладил, дотронулся до ее высокой скулы, губа, шея, моя. Она, не отрывая взгляда, смотрит мне в душу… Моя…
С возрастом я не становлюсь грубее, сильнее и крепче; скорее наоборот – мягче, слабее и сентиментальнее…Мне неожиданно захотелось тихо заплакать.
– Шиара, я гнусный идиот! Я люблю тебя…
Я поцеловал ее в губы. Они были сухи и горячи. Чуть отстранившись, я увидел, что она плачет. Она плакала беззвучно. Лицо ее было неподвижно, из широко раскрытых глаз непрерывно лились слёзы.
– Шиара! Что не так?
– Я так счастлива, – сказала она. – Любимый мой, как же я счастлива!
Она положила ладонь мне на лицо.
– Иди сюда.
Она притянула меня к себе, наклонила мою голову и коснулась моих губ. Поцеловала. У меня было такое чувство, будто я приехал домой после долгого, трудного путешествия.
– Ты вернула меня к жизни. Я был мертв, как камень. Ты ворвалась в мою жизнь, сожгла меня до тла, уничтожила, все, что было – и снова оживила.
– Ты мой, помни…Не уйдешь…
– Я твой… Только держи меня крепко, – прошептал я. – иначе я опять туда упаду, я боюсь…
– Не бойся, ты со мной…
* * *
– Через два дня мы уходим на Осгилиан. Зак, ты остаешься.
Видимо, со мной приключилось что-то вроде истерики, и Сай сильно встряхнул меня за плечи.
– Соберись. Ты остаешься, это решено. Ты только что очухался и перестал умирать. Тебе придется остаться.
– Проклятье! Неприятно беспокоить тебя, пока ты не выздоровел, но я должен. – Сказал Николас, – присмотри за нашими дамами. Не пускай их на пикники. – Рем кивнул.
Я видел, как сложно далось им это решение. Особенно Николасу. Вижу, как дрожат его руки. Я при желтоватом свете лампы заметил, как побледнело его блестевшее от пота лицо. Он и на десять то шагов не может ее отпустить от себя, а тут…
– Я расчитываю на тебя, Зак. – Николас бледно улыбнулся, но его губы дрожали; и вдруг я понял, чем все это было для него – этот поход, это страшное ожидание беды и этот мужественный, бодрый тон, которым он разговаривал со мной теперь.
Мной снова вдруг овладел страх, еще более удушливый, тяжелый и липкий, чем до того. Я не смог бы покинуть Шиару, оставить ее здесь! Как хорошо, что я еще так нездоров! Этот страх был ползучий, хватающий за горло, липкий – страх, который словно пачкает тебя и разлагает, неуловимый и непреодолимый, – страх бессилия.
– Ребята, я присмотрю за ними, не волнуйтесь. Клянусь, ваши женщины будут в безопасности.
Рем кивнул. Он бросил на меня суровый, испытующий взгляд. Чуть расслабился. Улыбнулся:
– И проследи, чтобы Мира ни с кем не танцевала, никого не обнимала, не целовала…
Я серьезно кивал – конечно прослежу…
– Я рад, что ты будешь здесь… Спасибо, Зак.
Мира
– Мне так не хочется с тобой разлучаться, – прошептала я.
– Знаю, – улыбнулся Рем. – Мне тоже не хочется разлучаться с тобой, но это важно.
